Geum.ru

Глина I. Особенности национального самосознания населения Восточной Галиции i$ 1920-1930-е гг

Вид материалаДокументы
Подобный материал:

www.diplomrus.ru ®

Авторское выполнение научных работ любой сложности – грамотно и в срок

Содержание

2 Оглавление


Ннсдсппс... 4-20


Глина I. Особенности национального самосознания населения Восточной Галиции i$ 1920-1930-е гг. п их влияние на процессы интеграции галицийских


украинцев в польское государство... 22 - 33


Глина II. Основные контрагенты процессов государственной интеграции украинце


в Польше в 1920-е гг...34- 63


§1. Основные участники процессов государственной интеграции галицийских


украинцев в межвоенной Польше... 34


§2. Отношение основных украинских политических партий Галиции


к государственной интеграции... 36


§ 3. Особенности подхода государственной администрации Полыни к украинской


проблеме в Галиции...54


Глина III. Процессы государственной интеграции в 1920-е гг... 64


§ 1. Украинская экономика Восточной Галиции и польское


государство в 1920-е гг... 64


§ 2. Интеграция в польское государство греко-католической церкви... 69


§ 3. Включение украинских партии Галиции в политическую жияп,


Полыни в 1920-е гг... 80.


Глапи IV. Интеграционные процессы в 1930-е гг... 86


§ 1.Активизация процесса государственной интеграции галицийских украинцев


в Польше в начале 1930-х гг... 87


§ 2. Польско-украинское сотрудничество и Восточной Галиции на антисоветской основе в 1930-е гг... 95


§ 3. Польско-украинский политический диалог в Восточной Галиции


в 1930-1935 гг... 112


3 § 4. 11рисоелиис1!ис умеренного крыла галицийского украинского движения


к правящему лагерю Полыни... 125


§ 5. Реакция па польско-украинский политический соки


i$ Сопетском Course... 157


Глапа V. «Заморажииаиис и регресс интеграционных процессов


в конце 1930-х гг... 163


Заключение... 181


Список* нснольшилнпых источников и литературы... 185


Введение


Актуальное и, темы. Процессы интеграции галишшских украинце» в польское государство наряду с национальной политикой Варшавы по поддержке польского национального меньшинства в Восточной Галиции п 1920-1930-е гг. но многом способствовали сохранению status quo в межнациональных отношениях и национальной мультикультурности в так называемой Восточной Малоиолыне.1 Вынужденное вхождение галицийских украинцев в состав II Речи Посполитой и невозможность установления ими своего контроля над Восточной Галицией из-за противодействия польского государства позволили, как это было в свое время в Австро-Венгрии, сосуществовал» и более или менее свободно развиваться мощным польскому, украинскому и еврейскому сообществам.'


Ьез изучения интеграционных процессов в Восточной Галиции в 1920-1930-е гг. невозможно обойтись при составлении полной картины развития межнациональных


1 Восточная Малопольша (Wschodnia Malopohka- иол.) - официальное название Восточной Галипии в межвоенный период. В исследовании упофеблякнея как равнозначные термины Восточная Галшшя и Восточная Малопольша, так как в 1920-1930-е гг. использовались оба ли названия. Данный регион включает в себя территорию современных Льгювской, Ивано-Франковском и большей части Тернопо.тьской областей современной Украины, котрая в 1772-1918 гг. принадлежала монархии Габсбурюв и в 1919 г. вошла в состав межвоенного польскою юсударства. Термин Западная Украина в отношении Восточной Малопольшп в исследовании почт не у потребляется, так как в литературе предмета, прессе и современных географических описаниях к Западной Украине относят все украинские земли, вошедшие в состав Украинской Советской Социалистической Республики в 1939-1945 гг. (современные Львовская, Ивано-Франковская, Тсрноиольская, Ровепская, Волынская, Черновицкая и Закарпатская области Украины). В 1920-1930-е гг. к Западном Украине также причисляли некоторые восточные районы современных Люблинскою, Холмского и Краковского воеводств Польши, а также территории на востоке Словакии, где компактно проживали этнические украинцы или группы населения, юворившие на восточнославянских диалектах.


* Окончательная победа украинского или польскою национальною движения в ситуации 1930-х гг. неизбежно означала бы установление одним национальным лак-рем полною котроля над политической, экономической и культурной жизнью Восточном Ганшин. Представители лрутмх национальностей были бы полностью вытеснены с запмаемых ими позиций или по крайнем мере были бы оттеснены на помшмм, не отечаюшне их доле в общей численности населения в регионе. О большой вероятности именно такою развития собмшп свидетельствует анализ политических целей большинства заиадноукраинских парши, польскою правящею лак*ря и польских политических движений тою времени. Косвенным образом в пользу лою также свидетельствует ход событий после установления на Западной Украине советской власти и в годы после провозглашения украинской независимости в 1991 i. В ло время польское национальное меньшинство как единое целое было практически подносило отстранено украинцами от участия в управлении регионом. Похожая ситуация наблюдается в эк> время и в Лише, где политическое, культурное и экономическое влияние польскою меньшинства также планомерно уменьшается в пользу литовскою.


5 отношений в межвоенной Центральной и Юго-Восточной Пиропе. Украинцы и Польше,


Чехословакии и Румынии, как и немцы в Польше, Чехословакии, Литве, Румынии и Югославии, болгары в Румынии, хорваты, македонцы и словенцы и Югославии, а также венгры в Чехословакии, Румынии и Югославии не только настойчиво требовали обеспечит!, свои национальные права, но и активно ninei рнровались во все сферы жични государств, к которым они принадлежали. К моменту резкого обострения межнациональных противоречий во второй половине 1930-х гг. большинство европейских национальных меньшинств уже в основном адаптировалось к сложившимся реалиям и старалось максимально использовать имеющиеся возможности для развития. К началу 1930-х гг., после успешной интеграции и польское государство украинской греко-католической церкви и украинских бизнесструктур, стал возможным даже политический союз украинского галицийского движения с правящим лагерем Польши и соучастие украинцев в государственной власти.


Исследование проблемы включения галицийских украинцев в государственную жизнь Полыни в межвоенньш период может дан» материал для сравнения с интеграционными процессами в других странах, и частности в УССР, Чехословакии, Литве или Румынии. Положительный опыт государственной интеграции западных украинцев в межвоенной Польше, несомненно, помог сглаживать межнациональные противоречия и Восточной Галиции во время второй мировой войны, а также облегчил им успешное приспособление к реалиям существования в послевоенном советском государе i ве.


Состояние научном разработки темы исследовании. Огромная на сегодняшний день масса публикаций, посвященных межнациональным оiношениям и национализму в Цешралыюй и Юго-Восючной Нвропе. содержит неоправданно мало исследований процессов интеграции национальных меньшинств в государства, па территории которых они находились или находятся. Внимание большинства историков сосредоточено главным

образом на внутренней истории национальных сообществ и националистических движении, а межнациональные отношения в основном рассматриваются с позиции перманентного межнационального противостояния и несовпадения интересов национального меньшинства и титульной нации.3 Парадоксальным образом характеристика отношений между национальными элитами в границах одной страны больше напоминает описание отношений между элитами различных государств, чем элитами наций, проживающих на одной территории, в одном государстве и одном обществе. В то же время, история межнациональных отношений в Центрально-Восточной Европе на протяжении XIX и большей части XX в. представляет собой историю длительного межнационального мирного сосуществования в рамках одного государства, и польско-украинские отношения в Восточной Галиции в 1920-1930-е гг. не являются исключением.


В отечественной историографии тема интеграции восточногалицийекого украинского общества в польское государство в 1920-1930-е гг., как и практически вся проблематика украинского национального движения в Восточной Галиции в 1920-1930-е гг. до сих пор остается малоизученном.4 Обширная советская литература, посвященная украинскому национализму, носит преимущественно характер политического памфлета и вследствие почти полного отсутствия справочного аппарата только в редких случаях может быть использована для изучения межнациональных отношений в Восточной Галиции в межвоенное время. Некоторым исключением являются лишь украинские советские публикации 1920 - первой половины 1930-х гг., когда власти УССР использовали украинский вопрос в Польше для ее дестабилизации. Например, в брошюре М. Левицкого «Западная Украина», изданной в Харькове в 1928 г., содержа 1ея


Исключением яиляекя история евреев в Цешралыю-Востчпои Европе. Нссмшря на то, чн> спреи были практически автохтонами и регионе, так как прожинали на эти терриюрии более пятам лег, они никогда не претендовали на создание здесь своего национального государства и всегда старались приспособится к сложившимся условиям. В результате историография иенфалмюеироиейскот еврейства, описывая отношения евреев с окружающим сошпмом, никак не могла обопш стропой ища рационные процессы еврейского общества. 4 Так же обстоит дело с изучением новейшей истории Белоруссии, Литы, Латвии, Молдавии и Эстонии.


7 интересные достоверные факты и оценки, касающиеся украинского движения м


Восточной Галиции в начале 1920-х гг. Начиная с середины 1930-х гг. появление подобных публикаций и УССР из-за перемен в советской национальной и социальном политике стало нереальным.


Из имеющихся в наличии современных российских работ можно лишь составить представление о том, как Восточная Галиция была включена в Польшу и как затем, через двадцать лет, вошла в состав Украинской ССР. Публикации о заиадноукраинском движении в межвоенном польском государстве и украинской политике польских властей и современной России практически нет, если не считать нескольких восточногалицийских сюжетов, затронутых Г.Ф. Матвеевым в некоторых его публикациях.' Причины подобного положения вполне очевидны, тем не менее, несколько странным выглядит полное отсутствие хотя бы каких-либо обзорных работ о Западной Украине и восточногалицийском националистическом движении в XX веке. Тем более, что в


5 Матвее» Г.Ф. Полската дипломами и Пиан Miixaj.iou ни 1938 юлипа. // Hciopiija. 50 юлмми од асном. Upoj 1-2. Ckoiijc, 1994. С. 53-62.; [:io же. Российско-украинским конфликт и планах польской дипломатии и военных кругов в межвоенный период. // Россия-Украина: исюрия взаимоотношений. Москва, 1997. С.237-2-44; liio же. Zamach na Jozefa Pilsudskiego we wr/esniu 1921 г. // Acta Unie\ersitatis Lodiensis. Folia Historica 61, 199S. S. 151-156.


8 российском массовом сознании широко распространен образ западноукраинского


национализма и «бандерошцины» как крайне враждебных (факторов для России и всего русского.


Основная масса работ, касающихся истории польско-украинских отношении и Галиции в 1920-1930-е гг., была написана и издана вне пределов СССР и России. Заслуживающая внимания литература на украинском языке до 1991 г. принадлежит перу украинских эмигрантов, часто являвшихся непосредственными участниками описываемых событии. В силу исторических обстоятельств исследователи из кругов украинской эмиграции не имели доступа к архивным материалам на территории СССР и Польском Народной Республики, и поэтому их работы в своем большинстве не содержат анализа событий, основанного на первоисточниках.


История Галиции межвоенного периода в научных центрах на территории собственно Украины начала изучаться только после 1991 г. Современные украинские историки достигли значительных успехов в воссоздании собышиной канвы польско-украинских отношений и украинской политической истории в Галиции в 1920-1930-е годы. Но, к сожалению, из-за сложной экономической ситуации на Украине опубликованные работы современных украинских историков представляют собой большею частью небольшие статьи, изредка встречающиеся в малотиражных научных сборниках. Среди наиболее значимых украинских историков, занимавшихся периодом между двумя мировыми войнами, можно упомянуть Л. Зашкильняка.6 О. Зайцева,7 И.


0 Зашмльняк Л. Гсмси i наслики \кра'п1сько-пол1.а>коТ нормал'нашТ 1935 р. // I'oKku i l-'kraina. Sojus/. 1920 roku i jcgo nastcpstwa. Toruri. 1997. S. 431-45-1.


7 Записи О. «Opieinauifl на cxi.i» н украшському нашоналыю-лержашшш.кому laoopi Галичшш (1920-ii pp.). // Четверти Mi/Kiiapcuinift конгрсс \к-painiciin. Одсса, 26-20 ссриня 1999 p. Допош.и ia пошломлсння. 1стор!я. Маслина II. XX стсгпття. Олсса-К'и'ш-Лыив, 2000. С. 499-505.; Р.ю же. Спроба nop\ia.ii3aniT польско-укра'шських Bi.iiiocini (1935-1938) // T'peiifi чмжнародшш конгрсс yKpaTniciiii. 26-29 ссриня 1996 р. 1стор!я. XapKiB. 1996. С. 116-121.


Федыка,8 М. Швагуляка и др.


В более благоприятном положении оказалась польская историография, так как исследователи из Польской Народной Республики уже начиная с 1960-х гг. имели доступ к архивным материалам и могли более или менее свободно публиковать свои работы. Внимание польских историков н основном было привлечено к значению украинской проблемы для государственной политики и политической жизни межвоенной Полыни. Польско-украинские отношения в Галиции как самостоятельный обьект изучения м польской историографии9 затрагиваются лишь отчасти, и только г» редких случаях стоят в центре внимания исследователя. Из польских авторов особо стоит отметить работы Р. Тожсцкого,10 В.З. Шоты и Л.Б. Шчесьняка 3."


Общей особенностью многих работ на украинском и польском языках является осознанное или неосознанное стремление их авторов представить в выгодном свете именно свой национальный лагерь в польско-украинском межэтническом противостоянии первой половины XX в. 'Гак, например, хотя польскими историками и признается откровенно аитиукраинский и экспансионистский характер национальной политики правительств межвоенной Полыни в Галиции, в то же время, при помощи концентрации внимания на украинско-немецких контактах,12 а также на вине украинцев за этнические чистки времен второй мировой войны13 формируется исключительно негативный образ радикального крыла украинскою галицийского движения, боровшегося за украинскую независимость с оружием в руках. Колее благожела1елыю польская историография


8 Фсдик I. УНДО. ОУИ: ставлеимя до Полыш. Львш, 1998.


9 Мы не рассматриваем здесь публикации о польско-украинских ошошения польских аи юрой 1930-х п.. так как in-за политической ашажироиашюсш их можно счшап. скорее источниками, чем научными исследоилния. Кроме тою, нма начала шорой мировой войны польские авторы просю не успели шдать рлбоп.1. офлжаюшие процессы iniieipaiiini галишшских украинце» в Польшу, коюрмс особенно ак!шинировались в 1930-е ir.


|J Tor/ecki R. Kuestja ukraiibka u politycc III R/es/y 1933-1915. Wars/aua, 1972.; Ten sa:n. Kuestia ukraiibka


w I'obce w latach 1923-1929. Krakow. 1989.; Ten sam. I'olacy i Ukraincy, Spraua ukrainska w c/asie II wojny


swiatowej naterenie II R/cc/ypospolitej. Wars/awa, 1993.


"Szczesniak Л.В., S/ota W.Z. Droga do nika.d. D/ialalnosc Organi/acji ukrainskich iiacjonalistow i jcj likuidacja w


Polscc. Warszaua, 1972


12 Tor/ecki R. Kuestja ukrainska \v polityce III R/es/y 1933-1945.: Cicslak T. Hitlerowski sojus/ / nacjonali/mem


ukraitiskim w Polscc Warszaua, 1968.


" Szczcsniak Л.П., Szota W.Z. Droga do nik;\d; Tor/ecki R. Polacy i Ukraincy.


10 трактует легальные восточногалипииские украинские организации, ннеише лояльно


относившиеся к польскому государству.14 В свою очередь, для значительной части украинских работ характерно представление польского политического лагеря и польского автохтонного населения в Галиции исключительно в образе захватчиков и исконных нрагом западноукраинского народа.


Условия для взвешенного научного анализа польско-украинских межноенных отношений и процессов интеграции галицпПских украинцев и польское государство начали складываться только в 1990-е гг., когда события полувековой давности уже несколько потеряли свою политическую актуальность. Тем не менее, даже в самых современных украинских и польских исследованиях польско-украинские отношения в межвоенной Галиции оцениваются с точки зрения принадлежности авторов к польскому или украинскому национальному лагерю. Мы не обнаружили работ, в которых польская и украинская стороны рассматривались бы равноудалено и одновременно делались бы попытки общего ан&тиза позиции как украинской, так и польской стороны. Большая часть исследователей польско-украинских отношений в межноениое двадцатилетие и «нормализации» в 1930-ее гг. по-прежнему делает свои выводы, находясь иод сильным влиянием знания о кровавом польско-украинском конфликте в 1940-е гг., а не на основании детального анализа ситуации в изучаемый период. Приятным исключением является работа М. Сыча,15 которому удалось подробно показать развитие украинской кооперации и Галиции с конца 1930-х гг. по 1944 г., избежав влияния сложившихся идеологических штампом.


В результате увлеченности исследователей и первую очередь анализом польско-украинского противостояния oicyiciBvior paoon.i, посвященных изучению интеграции восточногалшшйского украинского общее та в польское государе i во в 1920-1930-е п.. сосюяншо национального самосознания воеючногалицийско! о населения и особенностям


" Hol/er J. Mo/aika polityczna drugicj Rzcczvpospolitej. Wars/aua, 1974,; Tor/ccki R. 1'olacy... 15 Cn'i M. Украшська кооиерашя в Галичиш nij час II снпоиоТ iiifiini. Jli»bib 2000.

формирования реальной украинской политики н Галиции центральных органон государственной администрации Польши. В большинстве исследований лини, вскользь упоминаются примеры польско-украинского сотрудничества в политической, культурной и социально-экономической жизни в Галиции и не делается их глубокий анализ.


Цель и задачи исследовании. Исходя из состояния изученности темы, а также намеченного объекта и предмета исследования была определена цель работы. Ню является изучение причин, генезиса и результатов интеграции восточногалицийского украинского общества в польское государство в 1920-1930-е гг. в контексте незавершенных процессов формирования национального самосознания галшшйского населения, внутри- и внешнеполитической ситуации межвоенной Польши, развития украинского вопроса в Центрально-Восточной Нвроие и особенностей украинской политики центральной государственной администрации Полыни в 1920-1930-е гг. Для достижения поставленной цели была сформулирована следующая исследовательская программа:


1. Проанализировать уровень национального самосознания восточногалицийского населения и его влияние на интеграцию населения Галиции в польское государство и на польско-украинские отношения и 1920-1930-е п.


2. Изучить причины и процесс интеграции украинских галицийских религиозных, политических, военизированных организаций и бизнесе фуктур в польское государство в 1920-1930-е гг.


3. Дать оценку влияния на интеграцию восточногалицийского украинского общества 15 польское государство в 1920-1930-е гг. естественных процессов приспособления к новым реалиям населения Галиции, внутри- и внешнеполитического положения Полыни, украинской политики Советского Союза, а также места украинского вопроса и международных отношениях в Центрально-Восточной Нвропе.


16 Исключение составляют лишь исследования о деятельности украинцев и поляков в межвоенном коммунистическом движении.


12 Методология исслсдоиашш. В основу решения задач исследования были положены


прежде всего принципы объективности и историзма. Исторически сложилось, что историография предмета находится под сильным влиянием заинтересованных национальных сообществ, старающихся обелить свою позицию в двусторонних отношениях и, соответственно, возложить всю вину за сложности на контрагента. В этой связи мы постарались при анализе документов, характеристике событии и сопоставлении различных точек зрения последовательно придерживаться позиции объективного исследователя.


Хронологические рамки работы охватывают период с 1919 до 1939 г. Выбор начальной даты вызван тем обстоятельством, что процессы интеграции восточногалицийского украинского общества в польское государство начались сразу после установления окончательного контроля польской армии над восточной частью австро-венгерского коронного края Королевство Галиции и Ладомерии в 1919 г. Интеграция в польское государство восточногалицийскот украинского населения набрала наибольшие обороты со второй половины 1920-х гг. и длилась до 1937-1938 гг., т. с. пришлась на время стабилизации внутриполитического положения Польши, совпавшее с возвращением к власти политического лагеря Юзефа Пилсудского и ошосительной нормализацией международной ситуации в Центрально-Восточной Европе. Конечная дата выбранного периода обусловлена обострением польско-украинских противоречий накануне второй мировой войны. В 1938-1939 гг. процессы интеграции украинского общества в польское государство были заморожены, украинское национальное движение в Галиции стало воздерживаться or усилий в направлении последовательного улучшения положения украинцев в Польше и вновь начало активную борьбу за создание украинского национального государства. В сентябре 1939 г. польское государство перестало сущесшовагь de facto и перед восточногалицийским украинским обществом встал вопрос


13 об интеграции уже н другие государственные образования: Советский Союз в 1939-1941 и


1944-1991 гг., а также Краковское генерал-губернаторство н 1941-1944 гг.


Псточппкопаи Сача исследования включает и себя разнообразный круг документов, прессы и мемуаров, причем ряд архивных материалов вводится в научный оборот впервые. Особенно это касается использован пых нами материалов, хранящихся в Российском государственном военном архиве (бывшем Центре хранения историко-документальных коллекций, а до этого Особом архиве при Совете министров СССР), в Архиве внешней политики Российской Федерации, польских Архиве новых актов в Варшаве и Центральном военном архиве, а также Центральном государственном историческом архиве во Львове и Государственном архиве Львовской области.


Архивные документы из Российского государственного военного архива (РГВА), имеющие огромную ценность для изучения украинского национального движения в межвоенный период и политической ситуации в Восточной Галиции в это время, являются в основном результатом деятельности П-го отдела Генерального (Главного) штаба Войска Польского, его центральных, региональных и заграничных отделений. В РГВА хранится сравнительно мало материалов о деятельности польских спецслужб непосредственно на территории Западной Украины, так как еще во шорой половине 1940-х гг. иочш все документы о деятельности польской полиции и отделений польской контрразведки в Восточной Галиции были переданы местным органам советских спецслужб па заиадноукраинских землях для использования в борьбе против украинского националистического подполья. Полому, особенно ценным для нас было изучение донесений представителя особого информационною отдела командования шестым корпусным округом (ДОК-6) при штабе 12-й пехотой дивизии в г. Тернополь.17 Они содержат в себе большое количество информации о конкрешой сшуапии и о настроениях


17 Российский государственный военный архив (далее РГИЛ). Фонд 354. Опись 1. Е-дшнша хранения 122, 450,451,464,465,466.


14 в носточногалицийском украинском обществе после заключения польско-украинскою


июираюлыюго компромисса в 1935 г.


Ьолыную помощь в решении поставленных задач оказали документы «двойки», содержащиеся в фонде JVb 308. Особенностью этого архивного фонда является то, что информация с территории Восточной Галиции здесь уже отфильтрована, обобщена и в neii оставлено только то, что казалось важным для центральных органов польской контрразведки. В центре внимания польских контрразведчиков находилась террористическая Организация украинских националистов (ОУН), представлявшая наибольшую опасность для польского государства.18 Тем не менее, в хранящихся в Москве материалах «двойки» достаточно много информации и о других восточногалшшйских украинских политических силах, в том числе об Украинской


национально-демократическом объединении (УИДО), Фронте национального единства (ФПЕ), Украинской социал-радикальной партии (УСРП) и др.


Отличительной чертой архивных фондов, содержащих документы И-го отдела Генерального штаба межвоенной Польши, является наличие в них большого количества информации из заграницы, где. особенно это касается европейских стран, активно действовала украинская эмиграция. Резидентуры польской разведки внимательно следили за представителями ОУН и за отношением к украинской проблеме в таких государствах, как Чехословакия,19 Франция,"0 Литва21 и др. Среди донесений из-за рубежа встречаются сведения и о событиях в Восточной Галиции, как, например, эго имело место в случае с информацией о помощи Закарпатской Украине is 1938-1939 it. галишшекпми легальными партиями и хозяйственными организациями. Информация об этом находится среди


18 РГВЛ. Ф. 30S. Ом. 3. Ед. хр. 3S8, 433. 19РГВЛ. Ф. 308. Оп. 3. Ед.хр. 162, 331. :о РГВЛ. Ф.308. Оп. 19. Пл.хр. 57. 21 РГВЛ. Ф.308. Он. 3. Ед.хр. 372, 379,403.


15 донесении о деятельности венгерских диверсионных групп па Подкарпатской Руси


(современная Закарпатская область Украины).22


Использованные в исследовании материалы Государственного архива Львовской ооласти' во многом дополняют документы РГВЛ, так как дают возможность ознакомиться с деятельностью и информационными донесениями польских властей непосредственно на территории Львовского воеводства. Особый интерес представляют для нас содержащиеся в ДЛЛО отчеты о ходе выборов в сейм и сенат Польши в 1935 и 1938 гг. на территории Восточной Малополыпи. В отличие от материалов РГВЛ, где информационные сводки о ситуации в Восточной Галиции зачастую имеют обобщённый характер, так как были созданы на основе анализа большого количества источников, материалы ДЛЛО дают возможность ознакомиться с более детальной информацией с мест.


К сожалению, до сих пор остаются недоступными архивные фонды центральных органов украинских восточногалицийеких партий 1920-1930-х гг.24 Они или не сохранились или, что наиболее вероятно, до сих пор неиодготовлеиы для исследовательской работы.25 Исключением являются фонды Центрального государственного исторического архива во Львове,26 где содержатся некоторые материалы о деятельности Украинского национально-демократического объединения. Украинского национального обновления, украинских газет и львовской метрополии греко-католической церкви. Отдельно стоит упомянуть о находящихся в ЦДИЛЛ полных стенографических отчетах заседаний Совета министров Полыни в 1938-1939 гг.. на которых обсуждались планы государственной поли гики в украинском вопросе.


:: 1'ГНЛ. Ф. 308. Ом. 3. Нд. .\р. 4-47.


"' Держаннии apxin Льшвськш ouiacii (ДЛЛО)


" По машем информации, в районных архивах Западной Украины можно найти информацию о деятельности


местных отделений партий.


"5 По нашей информации, в ДЛЛО находится большой массив необработанных документов, доступный


только сотрудникам архива. Вследствие недостаточною финансирования полюювка лих матерпадон для


выдачи читателям ведется крайне медленно и с>шеств>ет иероямюаь, чт ми доклмешы in-sa споет


плохою состояния погибнут, так и не дождавшись исследователя.


:б Централышй державши! icTopiMiiitii apxiB у Лыюги (ЦД1ЛЛ)

Уникальный массив документов, благодаря которому были полностью подготовлены некоторые части исследования, содержится в Архиве новых актов (Archiwum akt nowych) в Варшаве. Хранящиеся в нем материалы Министерства вероисповедания и общественною образования второй Речи Посполитой позволяют в деталях проследить развитие отношений между государственной администрацией Польши и греко-католической церковью в Галиции в 1920-1930-е гг., составить представление о национальной и политической позиции греко-католического духовенства и его участии в политической жизни. Документы министерства содержат множество персональных данных обо всех галицийских греко-католических епископах и многих представителях низшего клира, которые позволяют исследовать основные направления политической мысли внутри церкви.


Помимо этого, в материалах Министерства просвещения сохранилось много документов, отражающих национальную политику польского правительепш и развитие польско-украинских отношений во время присоединения умеренного крыла украинского галицийского движения к правящему лагерю Польши в середине 1930-х гг. Чрезвычайно важные данный о польско-украинских отношениях в Восточной Галиции и процессах интеграции галицийских украинцев в польское государство также содержатся в хранящихся и этм архиве документах Министерства иностранных дел, Министерства финансов и президиума Совета министров Полыни.


Важные источники для исследования направленного против Советского Союза польско-украинского военного сотрудничества в Восточной Галиции в 1930-е гг. находя 1ся в Центральном военном архиве Польши. В частности, там есть документы о сотрудничестве подконтрольного военному миниск-рству Польши управления по физическому воспитанию и военной подготовке (Pous/.eeliny urzal wychowania fi/.yc/.nego i pr/ysposobicnia wojskowego) и самой массовой украинской спортивно-патриотической военизированной организации «Великий луг» в 1930-е гг. В архиве также храня 1ся


17 интересные материалы о национальном вопросе и смешанном польско-украинском


переходном пограничье Лемковщипе, в отношении которой польские власти в 1930-е гг. подготавливали активную полошпаторскую кампанию.


Использованные нами материалы ЛВП РФ, содержащие информацию об украинском восточногалицийском движении, представлены в основном документами, отражающими деятельность советского консульства во Львове, а также обзорами западноукраипской прессы 1920-1930-х гг., на страницах которых нашли своё отражение основные проблемы, волновавшие западпоукраинское общество, такие, например, как: межпартийные отношения; выбор внешнеполитических ориентиров и тактики борьбы за украинские национальные интересы; отношение галипийских украинцев к Польше и Советскому Союзу и т.д.


Интересным источником для изучения польско-украинских отношений в 1920-1930-е гг. на ypoBEie политических элит являются стенографические отчеты заседаний сейма Полыни. Записи парламентских выступлений украинских депутатов из Восточной Галшши и представителей правящего лагеря Полыни но украинскому вопросу позволяют проследить весь путь развития польско-украинских отношений в Восточной Малополыпе от ожесточенной конфронтации к политическому иаршерству. Тем не менее, при использовании стенографических отчетов мы были вынуждены учитывать, что большинство выступлений в сейме носило декларативный характер и не всегда смражало реальное положение дел, так как задачей выступавших в первую очередь являлось выражение своих политических позиций, а не объективный анализ событий. Поэтому данные стенографических отчётов сейма Польши в исследовании используются только в сочетании с подтверждающими их фактами из других источников. В рабою используется также журнал распоряжений Министерсша финансов Полыни, в коюром. в частности.