С. В. Кретинин Немецкие правые партии и организации в Чехословакии в 1920-1930-е гг. 1

Вид материала

Документы

Содержание 44SELA. T. VII, M. 1912. Nr. 1935/M:IX.

Подобный материал:

• 16. СССР в 1920-1930-х, 105.64kb.
• А. Ф. Сметанин (председатель), И. Л. Жеребцов (зам председателя), О. В. Золотарев,, 7034.84kb.
• Глина I. Особенности национального самосознания населения Восточной Галиции i$ 1920-1930-е, 206.01kb.
• Кабардинская проза 1920-1930-х годов: национальные истоки, специфика формирования жанров,, 274.63kb.
• Проблема литературного контекста и жанровых традиций в лирике иосифа уткина 1920-1930-х, 390.05kb.
• Б. М. Шпотов Институт всеобщей истории ран западные источники индустриализации СССР, 163.6kb.
• Новые правые” в Европе, 174.63kb.
• Отчет о работе городского совета и его исполнительного комитета за 2010 год городской, 1108.77kb.
• Малахова Л. П. Массовые библиотеки Западной Сибири в 1920–1930 гг на службе у государства, 172.7kb.
• Творчество В. М. Ермолаевой в контексте русского искусства 1920-х 1930-х годов, 423.07kb.

С.В. Кретинин

Немецкие правые партии и организации в Чехословакии в 1920-1930-е гг.¹


В рамках Чехословацкой республики ведущую роль среди немецкого населения играла социал-демократическая партия (НСДРП(Ч) и такие крупные буржуазно-демократические партии, как ландбунд, или “Союз сельских хозяев” (Bund der Landwirte - BdL), как официально называлась партия судето-немецких аграриев. Ландбунд отражал интересы зажиточных слоев немецкого сельского населения. Партийный электорат составляли также представители сельской интеллигенции, наемные работники, кустари, ремесленники. «“Союз сельских хозяев” является политической организацией немецкого сельского населения», - указывалось в партийной программе¹. Аграрии конституировались из республиканского крыла староавстрийской аграрной партии, одним из центров которой была Богемия.

В программе ландбунда, принятой учредительном съездом, говорилось: “Мы требуем для немецкого народа в Судетских землях и в Словакии полного и неограниченного права на самоопределение”. Однако тут же содержалось признание “республиканской формы государственного устройства” и требование равных прав для всех граждан страны, защита национальных меньшинств. Партийное руководство подчеркивало, что выражает интересы сельского населения; большое место в программе занимали социально-экономические вопросы. Ландбунд выступал защитником мелких и средних крестьянских хозяйств. Особое внимание было уделено защите материнства, детей и юношества; отмечался также религиозный, христианский характер партии².

Ландбунд занимал весьма умеренную позицию в отношении чехословацкого государства; его курс по национальному вопросу отличался большим либерализмом. Нельзя сказать, что аграрии были чисто консервативной или чисто либеральной партией по своему характеру. Тоже самое можно отнести и христианским социалистам, или клерикалам (партия основана в ноябре 1919 г.). Во времена монархии Габсбургов австрийские клерикалы, бывшие одной из сильнейших буржуазных партий страны, не пользовались особой поддержкой населения Судет. Неслучайно в первые годы существования ЧСР судето-немецкие христианские социалисты “полностью управлялись из Вены”³. Партия во многом копировала организацию и политическую стратегию и тактику австрийских клерикалов. Большинство партийного электората составляли католики, в основном из мелкобуржуазных и пролетарских слоев города и деревни, преимущественно Моравии и Силезии; богемский центр клерикального движения находился в Северной Богемии. При этом клерикалы предпочитали дистанцироваться от регионализма, подчеркивая, что их партия выражает интересы немецких католиков по всей стране. Показательно, что клерикалы были единственной из судето-немецких партий, признавшей чехословацкую столицу Прагу как свой политический центр. Остальные политические организации судетских немцев поначалу считали это актом национального унижения. Судето-немецким клерикалам потребовалось больше времени, нежели остальным немецким партиям в ЧСР, для окончательного оформления в качестве самостоятельной политической организации⁴.

Наряду с ландбундом клерикалы являлись сторонниками умеренного национального курса. В программе 1919 г. они ратовали “за содружество всех народов, всех конфессий и классов в государстве”; в национальной области призывали к полному “политическому равноправию” и к “гарантированному самоуправлению” на местах⁵. Основой для консолидации и гражданского мира идеологи партии считали католицизм. “...Культура чистого христианства... — говорили они. — Только так мы сделаем мир добрее и сможем построить счастливое будущее”⁶. Судето-немецкие клерикалы, таким образом, выдвигали на первое место вопросы религиозно-культурного развития. Такой подход сближал партию с чешскими и словацкими клерикалами. Однако, если последние в своей политической практике и идеологии совмещали национальные и религиозные принципы, то национальная политика судето-немецких клерикалов не отличалась принципиальностью. Идеологом христианско-социальной партии был профессор теологии К. Хильгенрайнер. Первым ее председателем стал редактор католической газеты в Варнсдорфе Й. Бёр, являвшийся до 1914 г. одним из руководителей общеавстрийской партии клерикалов, а признанным политическим лидером был профессор-юрист Р. Майр-Хартинг, который выступал за тесное сотрудничество с чешскими клерикалами. К середине 1920-х гг. партия насчитывала 44.000 членов. Как и ландбунд, христианские социалисты добились успехов на выборах 1925 г., перейдя затем на позиции активизма. На выборах 1929 г. клерикалы действовали в коалиции с ремесленной партией. С середины 1930-х гг. в партии усилилось национальное крыло, ратовавшее за пересмотр политической доктрины. После неудач неоактивистской политики христианские социалисты в 1938 г. вошли в состав Судето-немецкой партии.

Интересы крупной и средней буржуазии выражала и занимавшая резко негативную позицию в отношении чехословацкого государства Немецкая национальная партия в ЧСР (ННП(Ч) Deutsche Nationalpartei — DNP). Эта политическая организация представляла собой судето-немецкое крыло бывшей общеавстрийской Национальной (радикальной) партии. Конституирование партии началось в январе-феврале 1919 г., когда в борьбе за политическое лидерство между несколькими центрами общеавстрийской радикальной партии в Богемии и Моравии победа досталась Ауссигу, где в апреле 1919 г. была создана Немецко-богемская народная партия, практически сразу же запрещенная чехословацкими властями⁷. Формальное основание партии судето-немецких националов произошло 23 ноября 1919 г.

В идеологическом плане ННП(Ч) исходила из принципов негативизма, подчеркивая: “абсолютно ясно, что лишь чрезвычайные обстоятельства могут вынудить чешский народ предоставить политическую автономию судетским немцам”⁸. Руководители партии призывали к созданию единой политической партии судетских немцев, к единой судето-немецкой политике. Главной опорой партии были предприниматели Северной и Западной Богемии, а также район Прессбурга. Националы, как и многие судето-немецкие буржуазные партии, копировали организационную структуру НСДРП(Ч): партия располагала сетью местных, окружных, краевых отделений, действовали специальные женские, юношеские организации. Были созданы специальные объединения партии для работы с представителями различных слоев и профессий. ННП(Ч) претендовала таким образом на роль массовой политической организации с широкой платформой. Однако на практике этот принцип реализовать не удалось: националы не предлагали собственной позитивной программы, сосредоточив основное внимание на критике чехословацкого руководства и на отстаивании принципа права на самоопределение.

Первым председателем партии был избран бывший лидер немецко-богемской организации радикальной партии Австрии д-р Э. Шторх, который вскоре был заменен д-ром Г. Доберауэром, врачом по образованию, спустя короткое время его место занял идейный вождь партии Р. Лодгманом. Однако Лодгман недолго возглавлял националов, предпочтя уйти с поста председателя партии после выборов 1925 г. Частая смена лидеров (до 1929 г. националами руководил сенатор д-р Г. Брунар, затем — бургомистр г. Ауссиг д-р К. Шёппе) не отражалась на политическом курсе ННП(Ч), следовавшей идейным установкам Лодгмана. Исключение составил период с 1926 по 1928 г., когда один из ведущих идеологов партии д-р А. Роше решил отойти от откровенно оппозиционной, деструктивной политики партии и сделал попытку перехода к гибкой политике балансирования между активизмом и негативизмом, к так называемому “эластичному” политическому курсу. Эксперимент этот завершился неудачей. Роше покинул партийные ряды, основав “Немецкое рабочее и экономическое объединение”⁹. Руководство ННП(Ч) вернулось к старой негативистской политике, твердо следуя ей вплоть до самороспуска в 1933 г. Партия националов руководствовалась догматическими установками периода борьбы за самоопределение 1918-1919 гг. Она не сумела приспособиться к новым условиям деятельности в рамках чехословацкого государства, постепенно теряла доверие избирателей. Однако, в итоге, принципиальный негативизм националов помог им при организации Судето-немецкого отечественного фронта в 1933 г.

Немецкая национал-социалистическая рабочая партия в ЧСР, ННСРП(Ч), (Deutsche Nationalsozialistische Arbeiterpartei — DNSAP), также, как и ННП(Ч), находилась на правом фланге судето-немецких политических объединений, стояла на позициях негативизма. Платформа для деятельности этой партии была подготовлена во времена общеавстрийской Немецкой рабочей партии, совмещавшей критику марксизма и капитализма. Название Немецкая национал-социалистическая рабочая партия появилось в мае 1918 г. (затем оно было позаимствовано А. Гитлером для обозначения своей партии); официальное основание партии состоялось в ноябре 1919 г. Поскольку немецко-богемские районы были базисом Немецкой рабочей партии, а само партийное руководство располагалось в Ауссиге, организация национал-социалистов смогла быстро и безболезненно конституироваться в рамках ЧСР. Германский историк Н. Линц считает, что между социал-демократами и национал-социалистами, несмотря на огромные расхождения в идеологии, можно провести определенные параллели¹⁰. Среди членов партии было много деклассированных элементов, маргиналов, людей, вышедших по тем или иным причинам из НСДРП(Ч) и КПЧ. Во главе ННСРП(Ч) стояли представители старшего поколения, выдвинувшиеся еще в период до 1914 г. Партия вела борьбу за голоса рабочих избирателей, создав аналогичную социал-демократической организационную структуру. Однако ННСРП(Ч) не была такой массовой организацией, как НСДРП(Ч), и поэтому попытка создания разветвленной структуры на местах не увенчалась успехом: в начале 1920-х гг. произошло объединение местных отделений в разных населенных пунктах в окружные. Наибольшим влиянием национал-социалисты пользовались в Богемии, в районах Ауссиг, Габлонц, Дукс, Райхенберг, Теплиц, Течен, и в Силезии, в округе Троппау. С конца 1920-х гг. в партию усилился приток молодежи. На 1925 г. членами партии числились 24.000 человек. Большинство партийного электората составляли представители мелкой буржуазии: торговцы, почтовые и железнодорожные служащие. В основе идеологии национал-социалистов лежали антимарксизм, радикальный национализм и антисемитизм, в частности утверждение о еврейском характере финансового капитала. Следует отметить особенность национальной идеологии ННСРП(Ч), которая исповедовала антисемитизм не столько из расистских, сколько из экономических соображений.

Первым председателем партии был Г. Книрш, которого затем сменил идеолог Р. Юнг. Большую роль в партии играли Г. Кребс (секретарь), редактор Й. Патцель и профсоюзный лидер А. Фарнер. Между некоторыми руководителями ННСРП(Ч) часто возникали конфликты, особенно между Г. Кребсом и Г. Книршем. Ведущие позиции в партии с конца 1920-х гг. занимали сторонники радикального курса Г. Кребс и Р. Юнг. Из-за расхождений с ними в 1929 г. партийные ряды покинул А. Фарнер. Особняком среди видных партийных функционеров стоял сенатор Ф. Йессер.

Национал-социалисты и националы действовали совместно на выборах 1925 и 1929 гг. Однако, несмотря на большую политическую активность, национал-социалисты и националы не добились значительных успехов на выборах. Национал-социалисты подвергли политику судето-немецкой социал-демократии критике, обвиняя последних в предательстве и сотрудничестве “с бывшими и нынешними правящими партиями” против интересов немецкого меньшинства^11.. И националы и национал-социалисты представляли крайне правое крыло судето-немецкого общественно-политического движения. Несмотря на тесные контакты между руководством германских и судето-немецких национал-социалистов, вплоть до начала 1930-х гг. это мало отражалось на политике ННСРП(Ч). Более того, судето-немецкие национал-социалисты официально отвергли предложение о руководящей роли и патронаже со стороны германских нацистов¹².

Наряду с крупными буржуазными политическими партиями немцев в ЧСР существовали менее значительные партии, в частности правая Карпато-немецкая партия (КНП), центр — Прессбург (в 1927-1929 гг. — Карпато-немецкое народное объединение).

Можно отметить, что в Судетской области были представлены практически все основные политические направления: от леворадикального до праворадикального. Характерной особенностью политического развития в этом районе был стойкий национальный характер партий и организаций. Ни одна из судето-немецких партий, исключая коммунистов (а также ряд карпато-немецких объединений в Словакии и Закарпатской Украине), не вошла в состав партий другой национальности. При этом некоторые из них в разное время переходили на позиции сотрудничества с чехословацким руководством, носившее преимущественно вынужденный, тактический характер, но никак не продиктованное искренним стремлением судето-немецких политических лидеров влиться органической составной частью в чехословацкую политическую структуру. Главными целями немецких партий и организаций в ЧСР были не забота о благе и процветании чехословацкого государства, а отстаивание прав, интересов немецкого населения в его составе. В этом отношении показательно изменение ориентации этих (в большинстве своем в прошлом немецко-австрийских) политических организаций, расчет на разрешение судето-немецкой проблемы извне, благодаря вмешательству крупнейшего немецкого государства Европы — Германии.

Особую роль в истории судетских немцев и Чехословакии вообще сыграло генлейновское движение.

Процесс становления и развития так называемого генлейновского движения был тесно связан с социально–экономической и общественно–политической ситуацией, сложившейся в Чехословакии к середине 1930–х гг. Особенностью политического развития ЧСР было то, что многие политические партии и движения, в том числе словацкие глинковцы (партия А. Глинки), чешские национальные социалисты, чешские национальные демократы во главе с К. Крамаржем исповедовали националистическую идеологию. Последние блокировались впоследствии с фашистской Национальной лигой И. Стржибрного и Национальным фронтом и образовали так называемое Национальное объединение, участвовавшее в выборах 1935 г. Фашистские организации в ЧСР стали возникать вскоре после окончания первой мировой войны; в феврале 1926 г. они слились в Национальную фашистскую общину (НФО). Лидер чехословацких фашистов генерал Р. Гайда объявил свою организацию наследницей дела чехословацких легионов. В своей политической теории и практике чехословацкие фашисты ориентировались на фашистскую Италию. Несмотря на активную националистическую агитацию, НФО не смогла привлечь на свою сторону значительное число избирателей. Чешские фашисты провели ряд антинемецких акций. В конце сентября 1930 г. они организовали демонстрации против показа в Праге немецкого фильма. Стихийные шествия переросли в массовые беспорядки, в ходе которых было разрушено два кинотеатра и сделана попытка штурмом овладеть Немецким домом. Для борьбы с фашистами было мобилизовано 1000 жандармов. Р. Гайда выступил по этому поводу в чехословацком парламенте с полной ненависти речью против немцев. Апофеозом движения чешских фашистов стала попытка путча 21–22 января 1933 г. – штурм Шкимитцких казарм в Брюнне. Атака была отбита солдатами-немцами¹³.

Несмотря на все усилия, чешский фашизм не стал массовой политической силой в стране и не смог составить конкуренцию демократически ориентированным чешским партиям; это удалось судето-немецким национал-социалистам и националам, резко усилившим в начале 1930-х гг. критику активистской политики, сотрудничества “с бывшими и теперешними правящими партиями” против интересов немецкого меньшинства¹⁴. Помимо политических организаций правого толка, базой для генлейновского движения явилось так называемое “Товарищество” (Kameradschaftsbund)^*, основанное в 1929 г. В. Хайнрихом и Х. Рутой с целью объединить консервативное судето-немецкое студенческое движение¹⁵. Огромное консолидирующее значение имели спортивные организации. В условиях частых провокаций со стороны чехословацких полувоенизированных формирований, таких, как “Сокол”, специально проводивших свои собрания в центрах проживания судетских немцев, росло сопротивление со стороны последних. Судетские немцы рассматривали спортивные организации как средство самообороны и, одновременно, как своеобразные национальные центры. Именно спортивные организации составили затем основу боевых дружин генлейновцев.

Активизация судето-немецких негативистов пришлась на конец 1920-х – начало 1930-х гг. и была связана с экономическим кризисом в ЧСР и усилением германского нацизма, что давало дополнительный импульс сторонникам радикального разрешения судето-немецкого вопроса. Немаловажную роль в развитии генлейновского движения сыграла половинчатая политика чехословацких властей. Так, по итогам процесса против экстремистских действий судето-немецких национал-социалистов в окружном суде г. Брюнна (8 августа – 24 сентября 1932 г.) ожидался запрет на деятельность этой партии. Правительство, однако, медлило с решением, наблюдая за развитием ситуации в Германии. Сначала в 1932 г. последовал запрет спортивного объединения партии национал-социалистов. Уже после прихода к власти в Германии гитлеровцев, 10 февраля 1933 г. члены ННСРП(Ч) были лишены депутатского иммунитета, а сама партия запрещена; деятельность ННП(Ч) также была приостановлена. Депутатские мандаты обеих партий были аннулированы и в октябре 1933 г. перераспределены между остальными судето-немецкими партиями. Многие активисты правых партий были арестованы. Складывалось впечатление, что таким образом было покончено с “пятой колонной” германских нацистов в Чехословакии. Однако чехословацкое руководство оказало судето-немецким активистам и антифашистам медвежью услугу. Запретив партии, которые ориентировались в своей деятельности на Германию, ограничив пропагандистское воздействие со стороны этого государства (в частности, в мае 1933 г. был наложен запрет на прием радиосигнала из Германии), правящие круги ЧСР спровоцировали рост напряженности в чешско-немецких отношениях. Это создавало благоприятную ситуацию для возрождения и развития правонационалистических настроений среди судетских немцев. При этом генлейновское движение, которое заполнило вакуум на правом фланге судето-немецкой политики, уже не связывалось в сознании немецкого и чехословацкого населения с Германией, с национал-социализмом. Таким образом, чехословацкое руководство, избавившись от незначительных право-консерватиных судето-немецких партий, объективно содействовало образованию единого движения судетских немцев, основанного на националистической идеологии.

В октябре 1933 г. лидеры партии национал-социалистов выступили с призывом к немецким буржуазным партиям в ЧСР организовать единый фронт. Ряд судето-немецких политических партий основали 1 октября 1933 г. Судето-немецкий отечественный фронт – СНОФ (Sudetendeutsche Heimatfront - SHF), преобразованный после выборов 1935 г. в Судето-немецкую партию – СНП (Sudetendeutsche Partei – SdP). Вне этого объединения остались социал-демократы, христианские социалисты, ландбунд и ряд мелких партий и организаций. Руководителем этой партии стал К. Генлейн¹⁶.

К. Генлейн сыграл особую, можно сказать, ключевую роль в судето-немецкой истории. Из фактов его личной биографии особо следует отметить то, что К. Генлейн, родившийся в 1898 г. в г. Мафферсдорф, был полукровкой: его отец был немцем, а мать – чешкой по фамилии Дворжачкова. Единственным представителем немецкой национальности по материнской линии являлась лишь бабушка: семья Дворжачковых была чешской, из чисто чешского села Литоборж. Впоследствии, в 1941 г., Генлейн видоизменил фамилию своей матери так, чтобы она звучала как немецкая: “Дворачек”¹⁷. В принципе, в генеалогии семьи К. Генлейна нет ничего необычного, более того, многие члены генлейновского движения происходили из смешанных немецко-чешских семей; некоторые имели чешские фамилии. Чешские корни прослеживаются как у аристократа Р. Лодгмана, вторым языком в доме которого был чешский, так и у ведущего социалистического теоретика К. Каутского. Происхождение К. Генлейна было типичным для пограничного между чешскими и немецкими землями судето-немецкого региона. Следует отметить, что генлейновское движение не являлось античешским по своему характеру, при том, что оно носило антисемитский характер: среди членов СНОФ-СНП евреев не было. В основе идеологии генлейновцев лежала не борьба против чехов как враждебной нации, а борьба за разрешение судето-немецкого вопроса в рамках или вне границ чехословацкого государства.

По особому сложился путь Генлейна в политику. На протяжении большей части жизни К. Генлейн ничем не выделялся. Выходец из средних слоев (его отец, бывший спортсмен, работал бухгалтером, затем – торговцем), Генлейн окончил торговую академию в г. Габлонце. В 1916 г. был призван в австрийскую армию, на итальянский фронт, где дослужился до чина прапорщика. В ноябре 1917 г. попал в плен, находился в лагере для военнопленных на острове Асинара. В плену познакомился с националистической идеологией, сблизился с деятелями немецкого физкультурного движения. В 1919 г. вернулся на родину, работал банковским служащим в Габлонце, затем, с 1925 г. – учителем физкультуры при немецком спортивном объединении в г. Аш. Через шесть лет К. Генлейн поднялся на высшие позиции в “Немецком физкультурном союзе” (Deutscher Turnverband). Вплоть до 1933 г. он чурался политики, оставаясь спортивным функционером. Вокруг Генлейна сложился круг соратников, которые стали впоследствии лидерами СНОФ-СНП.

Резкому взлету Генлейна способствовали его личные качества. Он не принадлежал ни к аристократии, ни к пролетарским слоям, был типичным представителем среднего слоя. Генлейн получил хорошее образование, но не претендовал на роль интеллектуала. Выходец из простой семьи, он легко находил язык с обычными людьми, в том числе с рабочими, которым импонировала его искренность и доступность. Хороший оратор, Генлейн говорил просто и четко, любил короткие, резаные фразы, приобретавшие в его устах характер афоризмов. Он был неразборчив в средствах и методах борьбы, не стесняясь, применял те же приемы агитации и пропаганды, что и фашисты в Италии и Германии. Генлейн не был выдающимся политическим деятелем, более того, в историографии прочно утвердилось мнение, что это был “сухой и несамостоятельный политик”, который мало что мог сказать о программе своего движения¹⁸. Генлейн был “человеком из толпы”, средним, даже невзрачным, внешне ничем не выделявшимся, что импонировало многим судетским немцам, видевшего в нем ровню, “своего парня”. Генлейн не стремился в политику, ему был чужд карьеризм. Но он любил славу, почитание; ему нравилось находиться в центре внимания, поучать, выступать в роли спасителя, мессии. Разбирая вопрос о причинах, подтолкнувших Генлейна на борьбу за разрешение немецкого национального вопроса в Чехословакии, отметим мнение Р. Гебеля, который подчеркивал, что Генлейн считал себя призванным выполнить особую “судето-немецкую миссию – освободить судетских немцев из-под чуждой власти чехов”¹⁹. Эта мессианская служила затем толчком ко многим поступкам Генлейна.

Подъем К. Генлейна начался после успеха нацистов в Германии. В середине июля 1933 г. на празднике “Физкультурного союза” в г. Заац его приметил один из лидеров судето-немецких национал-социалистов Г. Кребс. Причины взлета Генлейна состояли в том, что это был хорошо известный и популярный среди судетских немцев человек, в то же время не запятнавший себя ни связями с чехословацкими правящими кругами, ни участием в национал-социалистическом движении. Это делало кандидатуру Генлейна удобной в качестве судето-немецкого лидера, консолидирующей фигуры. При этом для судето-немецкого правого движения в этот момент была необходима смена лидеров: почти все вожди национал-социалистов оказались в заключении, а в декабре 1933 г. умер один из основателей партии Г. Книрш.

С момента возникновения внутри СНОФ-СНП не было единства по программным и идейно-теоретическим вопросам. Выделялось два основных направления: умеренно-консервативное (автономистское) и радикальное (пронацистское), между которыми существовали определенные идеологические расхождения. В пользу принятия партией нацистской идеологии выступали сторонники гитлеровцев, объединенные вокруг журнала “Ауфбрух”. На более умеренных позициях стояли члены “Товарищества”, которые обратились к идейно-теоретическим основам итальянского фашизма. Особой популярностью пользовались идеи корпоративизма и универсализма О. Шпанна: среди высших функционеров СНОФ-СНП было несколько учеников этого австрийского философа и экономиста. В первую очередь, это учредители “Товарищества” В. Хайнрих, ближайший ученик и ассистент О. Шпанна, и Х. Рута. Другой близкий друг и ученик О. Шпанна, защитивший в 1931 г. в Вене под его руководством диссертацию, соратник К. Генлейна по физкультурному движению профессор В. Бранд, был в период до 1936 г. ведущим идеологом СНОФ-СНП, возглавлял партийную канцелярию. Однако затем сторонники идейно-теоретических воззрений О. Шпанна были отодвинуты на второй план, а, впоследствии, некоторые из них, в том числе и обвиненный, среди всего прочего, в гомосексуализме В. Бранд, заключены в гитлеровские концлагеря²⁰. Со второй половины 1930-х гг. ведущим идеологом генлейновского движения стал брюннский профессор В. Шпанд. Ближайшими соратниками К. Генлейна также являлись Э. Кундт, К.Г. Франк, В. Себековский.

СНОФ-СНП переняла многие организационные принципы “Физкультурного союза”. Руководство СНОФ-СНП использовало псевдодемократические формы и методы при решении важнейших вопросов. Ярким примером этому была публичная дискуссия на массовом собрании в октябре 1934 г. о преемнике К. Генлейна, инициатором которой выступил сам Генлейн, поставивший вопрос о собственной отставке. Генлейновцы подчеркивали, что их организация представляет собой не обычную политическую партию, а единый фронт всех судетских немцев. Г. Кребс утверждал, что К. Генлейн не желал преобразовывать СНОФ в партию и сменил название лишь под давлением чехословацкого руководства²¹.

Вопрос о сущности генлейновского движения является спорным²². С одной стороны, принято говорить о его фашистском характере, о том, что СНОФ-СНП была филиалом, “пятой колонной” гитлеровской организации. С другой – сам К. Генлейн и члены его организации вплоть до самого кануна Мюнхена не признавали свою связь с гитлеровцами. Многие чехословацкие политические силы также были склонны верить заверениям Генлейна, в том числе и ЧСДРП, главный печатный орган которой писал накануне выборов 1935 г., что Генлейн заверил президента Бенеша в своей лояльности²³. На это же указывал и Э. Пауль отметивший, что выборы 1935 (парламентские) и 1938 (местные) гг. не проходили под лозунгом аншлюса и что Генлейн в это время “демонстрировал лояльность”²⁴. Сам президент ЧСР Т. Масарик накануне выборов 1935 г. говорил, что не считает генлейновское движение опасным, подчеркнув, что “Генлейн представляет собой менторскую натуру, которая больше всего заботится о почестях, что до сих пор он не слышал о каких-либо материалах, которые бы свидетельствовали против него”²⁵.

Существует целый ряд фактов, подтверждающих связи генлейновцев с германскими нацистами, в том числе финансовую поддержку со стороны последних. Например, сохранилось большое количество документов, доказывающих, что при посредничестве германского посольства генлейновцы регулярно получали денежные средства и материальные ценности. Причем, как видно из послания германского посольства в Праге от 12 мая 1938 г., долгое время этот процесс проходил при попустительстве чехословацких властей, и лишь в период майского кризиса 1938 г. германской стороне пришлось принимать дополнительные меры предосторожности²⁶. С другой стороны, существуют данные о финансовой поддержке генлейновцев чехословацкими политическими кругами. В 1933 г. внутри партии чехословацких аграриев сложилась группа во главе с Р. Бераном, которая выступала за внешнеполитическую ориентацию на Германию и тяготилась давлением со стороны пражского Града. Группа Берана ратовала за коалицию с СНОФ-СНП. В конце 1933 – начале 1934 г. лидер чехословацких аграриев В. Стоупал вел переговоры с К. Генлейном о привлечении последнего в чехословацкое правительство. Генлейн получал от чехословацких аграриев денежные средства²⁷.

Следует отметить, что финансовая поддержка различных немецких политических партий и организаций чехословацкими правящими кругамив была достаточно распространена: деньги получали практически все значительные объединения судетских немцев, проявлявшие лояльность к чехословацкому государству. Такая политика объяснима, на наш взгляд, стремлением руководства ЧСР не допустить воссоздания единого фронта судетских немцев, как случилось в 1918–1919 гг. Однако в отношении СНОФ-СНП эта политика себя не оправдала.

Сложность с определением характера генлейновского движения заключается в том, что оно впитало в себя различные политические партии и организации судетских немцев. Следует иметь в виду наличие нескольких течений в СНОФ-СНП, как радикального, выступавшего за аншлюс, так и более умеренных, которые считали возможным разрешение судето-немецкой проблемы без перекройки государственных границ, в рамках широкой автономии. Правонационалистическое (пронацистское) крыло возглавлял К. Г. Франк, будущий фактический руководитель протектората Богемии и Моравии. Автономистское крыло после отстранения от ведущих постов членов “Товарищества” представляла группа во главе с Э. Кундтом, д-ром Г. Петерсом и д-ром Г. Нойвиртом. Умеренную позицию занимали Р. Лодгман и руководители буржуазных партий, вошедших в СНП²⁸. Сам К. Генлейн также постоянно колебался в выборе политических ориентиров. Генлейновцы долгое время говорили, что являются приверженцами мирного, конституционного пути разрешения судето-немецкого вопроса. В отличие от правонационалистических организаций других стран, генлейновцы редко прибегали к открытым столкновениям с властями, к политическому террору: первое крупное столкновение между генлейновцами и силами правопорядка ЧСР произошло лишь 17 октября 1937 г., когда в г. Теплиц-Шёнау полиция задержала нескольких депутатов парламента от СНП²⁹. Таким образом, генлейновское движение, на наш взгляд, с самого начала не имело четкой программы, действовало по ситуации, находилось в поисках политической ориентации.

В развитии генлейновского движения в 1933-1938 гг. можно выделить несколько этапов:

• октябрь 1933 – май 1935 г. – период конституирования, когда генлейновская организация проявляла лояльность в отношении чехословацкого государства, была готова на компромиссы с чехословацкими правящими кругами, не исключая возможности вхождения в правительство;
  
• июнь 1935 – март 1938 г. – СНП – крупнейшая оппозиционная партия в чехословацком парламенте. Поиск новых идеологических ориентиров, связанных с разрешением судето-немецкой проблемы с давлением извне, со стороны Англии и Германии, сохранение формальной лояльности в отношении чехословацкого государства;
  
• март – май 1938 г. – вхождение в СНП практически всех крупнейших судето-немецких партий, курс на достижение широкой автономии в рамках ЧСР, начало открытого противостояния чехословацким властям;
  
• июнь – сентябрь 1938 г. – ориентация на насильственное разрешение судето-немецкого вопроса посредством аншлюса.
  

Сходным путем развивалось правонационалистическое движение карпатских немцев в Словакии, выразительницей которого была Карпато-немецкая партия (Karpatendeutsche Partei), носившая в 1927–1929 гг. название Карпато-немецкое народное объединение. Инициатива основания этой партии принадлежала профессору теологии Р. Штайнакеру, жившему в Прессбурге, и ряду судетских немцев, переселившихся в Словакию, в частности Ф. Кармазину. Вначале КНП действовала в союзе с ландбундом, но с 1933 г. в ней возобладало праворадикальное крыло во главе с Ф. Кармазином, взявшее курс на сближение с генлейновцами.

Ф. Кармазин, урожденный судетский немец из Ольмюца, инженер по образованию, член судето-немецкого “Товарищества”, с 1926 г. был направлен в Словакию секретарем Немецкого культурного объединения. В 1935 г., накануне парламентских выборов в ЧСР, организация Кармазина заключила договор о взаимодействии с генлейновцами. Кармазин был избран депутатом по спискам от СНОФ, а другой лидер КПН – З. Кайль – стал сенатором³⁰. Впоследствии, после провозглашения независимой Словацкой республики в 1939 г. Кармазин стал официальным “фюрером” Немецкой партии в этой стране, гауптманом словацкой армии³¹.

Демонстрацией сил генлейновцев стал марш 21 октября 1934 г. в г. Хайда, в котором приняло участие 70.000 человек. Состоявшийся в тот же день в Фалкенау “женский марш” в защиту мира и демократии собрал в десять раз меньше участниц³². Ответом на выступление генлейновцев стали массовые собрания 4 ноября 1934 г., организованные судето-немецкими социал-демократами, в которых приняло участие 25.000 демонстрантов в Карлсбаде, 20.000 – в Боденбахе, 12.000 – в Теплиц-Шёнау, 10.000 – в Комотау³³.

Несмотря на то, что в своей речи в Бёмиш-Лейпе 21 октября 1934 г. К. Генлейн дистанцировался от национал-социализма и выступил с позиций разрешения судето-немецкого вопроса в рамках конституционного строя и границ ЧСР, политическая активность судетских немцев привела к недовольству чехов. В октябре–ноябре 1934 г. произошли немецко-чешские столкновения. В ноябре 1934 г. чешские студенты попытались штурмом взять немецкий университет в Праге с целью прекратить издание университетских печатных органов. Лишь вмешательство полиции предотвратило трагедию³⁴.

Росту антинемецких и антигенлейновских настроений способствовала деятельность нацистской агентуры в ЧСР, в связях с которой небезосновательно подозревали некоторых членов СНОФ-СНП. Большой общественный резонанс имело убийство в августе 1933 г. агентами гестапо профессора-антифашиста Т. Лессинга, эмигрировавшего в ЧСР. В январе 1935 г. нацистские агенты убили радиожурналиста Р. Формиса, также нашедшего убежище на территории ЧСР³⁵. Однако эти и многие другие проявления нацистского террора в стране не находили должного ответа со стороны чехословацкого руководства, которое предпочитало не осложнять отношений с Германией.

Главными оппонентами генлейновцев были судето-немецкие социал-демократы и коммунисты. НСДРП(Ч) следовала тактике антифашистской борьбы социал-демократических партий Австрии и Германии, взяв на вооружение противопоставление социалистических идеалов фашизму. “Вопрос стоит так: или социализм или фашизм”, – указывал в сентябре 1932 г. социал-демократ О. Херман³⁶. Вслед за социал-демократами Германии и Австрии судето-немецкие социал-демократы ставили на первый план защиту демократии. Такой подход лишал судето-немецкую социал-демократию одной из главнейших основ ее деятельности – ориентации на защиту национальных интересов немцев как национального меньшинства в ЧСР. Партия теряла в антифашистской борьбе собственное лицо, уподобливаясь остальным социал-демократическим партиям как Чехословакии, так и Европы. Такая тактика была пагубна для НСДРП(Ч). Еще одна из причин слабой действенности антифашисткой пропаганды судето-немецкой социал-демократии состояла в том, что социал-демократы критиковала фашизм с позиций “здравого смысла”, стремились “...вынудить Генлейна к дискуссии”³⁷.

Социал-демократы направляли свою критику национализма не только против генлейновцев, но и против буржуазно-демократических судето-немецких политических партий. Официальная пропаганда НСДРП(Ч) подчеркивала, что те буржуазные партии, что не вошли в союз с СНОФ-СНП, “...уже капитулировали перед Генлейном”. Допускались оскорбительные выпады против христианских социалистов; их политическая организация оценивалась как “партия еврея по происхождению Р. Майр-Хартинга”, которая “... преуспела в антисемитизме”³⁸. Среди молодых активистов партии судето-немецкой социал-демократии ширились антисемитские настроения.

НСДРП(Ч) негативно отнеслась к предложению коммунистов о едином антифашистском фронте. Руководители НСДРП(Ч) отказывались верить в искренность сторонников Коминтерна. “Если Коммунистическая партия имела когда-то, в принципе, смысл и цель, то сейчас она их полностью потеряла”³⁹, – подчеркивал К. Хеллер, характеризуя идею единого фронта. При этом судето-немецкая социал-демократия противопоставляла политику Советского Союза в отношении Чехословакии деятельности чехословацких коммунистов. Обращаясь к руководителям КПЧ, лидеры НСДРП(Ч) указывали: “В основе приветствуемой нами современной внешней политики Советского Союза лежит ... заинтересованность в... сильной Чехословацкой республике”, в то время, как чехословацкие коммунисты находились “...к этому являющемуся последним островом демократической свободы в Центральной Европе в оппозиции”, и обвиняли социал-демократов в нежелании выступать вместе с ними против демократической республики⁴⁰. Судето-немецкие социал-демократы положительно оценивали достижения Советского Союза в области индустриализации и коллективизации. Э. Штраус в специальной брошюре “Советская Россия и рабочий класс” (1933 г.) подчеркнул, что социал-демократия не является врагом СССР, что в этом государстве впервые установлено “господство рабочего класса”; в то же время он критиковал большевиков за то, что при диктатуре происходит “отчуждение рабочего класса от демократии”⁴¹.

Индифферентную позицию занимали чехословацкие социал-демократы, ограничившиеся лишь моральной поддержкой своих судето-немецких товарищей. Реальную помощь в организации антигенлейновской кампании, в частности в период выборов 1935 г. НСДРП(Ч) оказывали представители социал-демократической эмиграции из Австрии и Германии⁴². Оценка данной помощи неоднозначна. Нельзя отрицать, что социалисты Германии и Австрии оказали огромное позитивное воздействие на судето-немецкую социал-демократию в плане организации, тактики антифашистской борьбы. При этом следует учесть, что антифашистская эмиграция не понимала всех особенностей национальных и политических проблем в ЧСР, зачастую схематично перенося рецепты разрешения судето-немецкого кризиса из опыта своей неудачной антифашистской борьбы.

Со своей стороны судето-немецкие социал-демократы далеко не всегда были склонны посвящать германских и австрийских эмигрантов в свои внутрипартийные дела, в частности в отношения НСДРП(Ч) с другими судето-немецкими и чехословацкими партиями и организациями. Особенно ярко это проявилось в период до парламентских выборов 1935 г., когда судето-немецкая социал-демократия стала крупнейшей политической организацией судетских немцев. В этой ситуации судето-немецкие социал-демократы часто игнорировали предупреждения со стороны руководства германской и австрийской эмиграции. Например, в ходе консультаций между руководителями германской социал-демократами в эмиграции и судето-немецкими социал-демократами в июне 1933 г. Ф. Кесслер признал, что генлейновское движение носит национал-социалистический характер и что среди его членов много молодежи, в том числе “...значительная часть рабочих”, однако реальной угрозы со стороны этого объединения для демократии в ЧСР он не видел. Э. Пауль также предлагал не заострять внимание только на судето-немецких националистах, указывая, что “...и других противников партии нельзя упускать из виду”⁴³.

Таким образом, генлейновское движение в 1933–1935 гг. не встретило должного отпора ни со стороны чехословацкого руководства, ни со стороны демократических судето-немецких организаций. Одной из главных причин тому были мнения, что для развития ситуации, аналогичной германской и австрийской, где победили силы правой реакции, в Чехословакии отсутствуют предпосылки. Однако ход событий доказал обратное. Переломным моментом в истории “первой Чехословакии” стали парламентские выборы 1935 г. СНОФ шел на выборы под лозунгами борьбы за социально-экономические, политические, культурные права судетских немцев. Главным преимуществом предвыборной агитации этой организации было то, что она выступала под лозунгами единения всех судетских немцев. При этом генлейновцы избегали откровенно экстремистских, радикальных призывов. Лидеры СНОФ отрицали связь с национал-социализмом, с германским нацизмом, чем выбивали почву из-под ног судето-немецких социал-демократов и коммунистов, которые строили свою критику, исходя из фашистского характера генлейновского движения. Они подчеркивали, что “судето-немецкий фашизм стоит один одинешенек в длинном коридоре”, без конструктивной программы, без ясных планов, без союзников, опираясь на чуждый опыт фашизма в Италии, Германии, Австрии⁴⁴. Главной целью своей политики судето-немецкие социал-демократы провозглашали борьбу “...демократии против фашизма” и служение защите мира⁴⁵.

Судето-немецкие буржуазные партии в предвыборный период занимали колеблющуюся позицию: крупнейшие из них, ландбунд и христианские социалисты, не выступали в качестве активных оппонентов СНОФ. Чехословацкие коммунисты критиковали и генлейновцев и судето-немецких активистов, не сумевших в ликвидировать “национальное угнетение” немцев в ЧСР⁴⁶. Судето-немецкие партии правящей коалиции, в частности социал-демократы, вели избирательную кампанию, оправдываясь: “Уже пять с половиной лет мы находимся в правительстве... Мы не можем добиться социалистических преобразований в стране в коалиции с крупнейшими буржуазными партиями”⁴⁷. Все это отнюдь не способствовало созданию реальной конкуренции генлейновскому движению.

Парламентские выборы, состоявшиеся 19 мая 1935 г., принесли убедительную победу партии Генлейна. Она набрала 2/3 всех немецких голосов – около 1,250 млн, что составило 15,2% от всех голосов избирателей в республике. Генлейновцы провели в парламент 44 депутата и 23 сенатора. В Словакии выступавшая единым списком с генлейновцами КНП получила всего 27.561 голосов, менее половины немецких голосов в этой части страны: большинство карпатских немцев по-прежнему голосовали за немецко-венгерские буржуазные партии и за КПЧ. Однако расстановку сил в парламенте определяли именно итоги выборов в судето-немецких районах. Остальные судето-немецкие партии вместе смогли собрать лишь 600.000 голосов, половина из которых пришлась на долю социал-демократов⁴⁸. Несмотря на результаты выборов, судето-немецкие активисты сохранили свое положение в правящей коалиции, но значение их резко упало: лишь социал-демократ Л. Чех получил пост министра здравоохранения, в то время как ландбунд (Ф. Шпина) и вернувшиеся в правительство клерикалы (Э. Заичек) были вынуждены ограничиться постами министров без портфелей.

После победы на выборах 1935 г. К. Генлейн не получил ни поста депутата, ни поста сенатора, формально оставшись лишь главой СНП. Парламентскую фракцию возглавил К.Г. Франк. После обнародования результатов выборов, 20 мая 1935 г. К. Генлейн адресовал президенту республики Т. Масарику телеграмму, в которой подчеркнул, что участие его партии в правительстве отвечало бы интересам судето-немецкого населения⁴⁹. Генлейн обратился с предложениями о сотрудничестве к представителям ландбунда и судето-немецких христианских социалистов, рассчитывая также на поддержку чехословацких аграриев. Однако последние после недолгих колебаний решительно дистанцировались от СНП. Таким образом, партия Генлейна оказалась вне правящей коалиции. Достаточно сложно рассуждать о том, действительно ли руководство СНП всерьез рассчитывало на участие в правящей коалиции. Несомненно, Генлейн и его соратники учли опыт активистских партий, которые за период около десяти лет не добились кардинального изменения положения судетских немцев. В этой ситуации для СНП удобнее было оставаться в оппозиции, критикуя чехословацкое руководство и активистов со стороны. Заявления относительно намерения СНП войти в правительство могут быть истолкованы и как желание еще раз продемонстрировать свою лояльность, чтобы подстраховаться против возможного роспуска, дистанцироваться от политики негативизма. Отвечая на выпады оппонентов, центральный орган СНП называл “бессмыслицей” предположения о том, что партия недооценивает значения парламента и выступает с антидемократических позиций⁵⁰. На наш взгляд, как при подготовке к выборам 1935 г., так и после оглашения их результатов генлейновцы не имели четкой, общепринятой программы действий, ожидая развития ситуации. Подтверждением тому была и политика СНП в 1935–1937 гг., отличавшаяся непоследовательностью и противоречивостью. Сильным ударом для СНП стало фактическое отдаление от нее германского руководства: находившийся в Германии в период Олимпиады 1936 г. Генлейн вел переговоры о помощи в разрешении судетской проблемы, однако гитлеровское правительство ограничилось лишь оказанием финансовой поддержки, посоветовав генлейновцам действовать самостоятельно – германское руководство не было готово в этот период к вмешательству в чехословацкие дела. Столь же малоэффективны оказались апелляции Генлейна и к правящим кругам Великобритании.

В этой ситуации важнейшей задачей СНП было сохранение своих позиций среди судетских немцев, особенно ввиду приближавшихся местных выборов 1936 г. Важным моментом как в предвыборной агитации, так и в парламентской активности партии были вопросы культуры. В феврале 1936 г. К. Генлейн выступил с большой речью, в которой выдвинул требование особой культурной программы, которая в равной степени учитывала бы интересы чешского и немецкого народов. В своей массовой агитации и в выступлениях в парламенте генлейновцы выгодно отличались от представителей других партий: несмотря на отсутствие программы действий партии в целом, они четко и ясно формулировали требования по частным вопросам. Генлейн и его соратники копировали модель публичной полемики германских нацистов, апеллировали к низменным инстинктам толпы, решительно отклоняя критические высказывания и претензии в свой адрес, не вступая при этом в дискуссию и не оправдываясь. Так, в полемике по культурным проблемам Генлейн заявил: «Я требую от господ с чешской стороны хотя бы раз представить собственную позитивную культурную программу и не отвергать с порога культурную программу, если таковая будет разработана и представлена с нашей стороны. Просто ответить “нет” – это дешевая политика»⁵¹.

Область культуры являлась одной из основных сфер борьбы между СНП и их оппонентами. Активисты подчеркивали фашистский характер генлейновского движения и его требований в сфере культуры, против чего сами лидеры СНП резко возражали. “Фашизм должен быть побежден не только в области политической и организационной, но и в духовной сфере, – указывал социал-демократ Э. Пауль. – В этой идейной борьбе наша образовательная работа представляет собой разящее оружие”⁵².

Одной из главных задач НСДРП(Ч) в области культуры было “массовое повышение уровня образования”. Начиная со второй половины 1936 г. на местах проводились массовые акции, в ходе которых велась разъяснительная работа по таким вопросам, как “экономика и политика в Западной Европе”, “экономика и политика в фашистских государствах”, “Чехословакия и проблемы дунайского региона”⁵³. Широко использовались современные на тот период формы культурной работы, заимствованные из опыта международной социал-демократии. Особо ярко это проявилось в организации “политического кабаре”⁵⁴. В свою очередь генлейновцы уделяли повышенное внимание женскому вопросу, подчеркивая, что находятся на защите материнства и детства. Знаменитым стало выражение К. Генлейна: “Меньше одежды – больше детей”⁵⁵.

В противовес генлейновской идеологии, судето-немецкие активисты приводили доводы в пользу общности немецкой и чешской национальных культур. Однако между активистами также не было единства. Если в конце 1920-х гг. социал-демократ Э. Францель критиковал доводы идеолога аграриев профессора Ф. Шпины, сделавшего попытку обосновать существование особой богемской культуры, которая синтезировала немецкую и чешскую национальные культуры⁵⁶, то с середины 1930-х гг. одним из главных направлений в пропаганде НСДРП(Ч) стало провозглашение “немецко-чешского равноправия”, увязывание воедино “духа Гёте и Маркса” и “гуманистического социализма Масарика”⁵⁷.

Однако ни в области культуры, ни в области идеологии судето-немецкие активисты не имели конкретной программы. Лидеры активистских партий не давали партийцам четкого ответа на вопрос, кем же должны они себя считать: немцами, немецко говорящим национальным меньшинством или чехословацкими гражданами. Противоречивость, отсутствие четкой идеологической направленности в культурной области по сравнению с идеологией СНП, трактовавшей судетских немцев как неотъемлемую составляющую единой немецкой нации, не способствовала росту авторитета активистского движения. Это проявилось и в период выборов в местные органы самоуправления в декабре 1936 г. Тщетные попытки активистов переломить ситуацию в свою пользу, в частности посредством таких экстравагантных способов агитации, как детские марши, успеха не имели⁵⁸. Общинные выборы 1936 г. не привели к каким-либо изменениям в расстановке сил: СНП по-прежнему была лидером среди судето-немецких партий⁵⁹. Однако и перед ней вставал вопрос о перспективах деятельности. Надежды автономистского крыла СНП на разрешение судето-немецкой проблемы путем кардинального видоизменения чехословацкого государства и на создание в его рамках немецкой автономии не оправдывались. Чехословацкое руководство оставалось глухо к требованиям как со стороны СНП, так и со стороны активистов. Это способствовало активизации с 1937 г. правого крыла СНП, связавшего будущее судетских немцев с Германией. Среди судетских немцев росли пронацистские настроения. Однако нельзя было сбрасывать со счетов те судето-немецкие партии и организации, которые сохраняли верность активистским позициям и пытались пересмотреть принципы сотрудничества с чехословацкими правящими кругами, что вылилось в так в так называемую политику неоактивизма.