- Факультет социологии спбгу российская социологическая ассоциация Социологическое общество, 57.45kb.
- Факультет социологии спбгу российская социологическая ассоциация Социологическое общество, 50.34kb.
- Факультет социологии спбгу российская социологическая ассоциация Социологическое общество, 59.09kb.
- Программа вступительного испытания по обществознанию Общество, 43.1kb.
- Iv всероссийский социологический конгресс 2 4 февраля 2012 года, 15.95kb.
- Iv всероссийский социологический конгресс 2 4 февраля 2012 года, 52.85kb.
- Отчет «Социологическое исследование проблем легальной и нелегальной миграции в Новгородском, 1632.74kb.
- Необычный источник энергии фотосинтез, 126.95kb.
- Обществознание общество, 79.62kb.
- А. К. Погодаев 2009 г. Программа, 38.25kb.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 79
Сравнительно-исторический метод в исследовании международных отношений
М.М. Ковалевский на протяжении своего творческого пути проявлял интерес к сравнительному анализу изучаемого материала, в том числе к историческим явлениям и процессам. В конечном итоге это привело ученого к использованию в качестве одного из основных методов научного исследования сравнительно-исторического. Смысл его – в параллельном изучении общественного развития различных народов, живущих в разные эпохи. Это позволяло определять общую формулу поступательного движения общественной жизни.
В то же время М.М. Ковалевский говорит о необходимости эмпирической проверки любых выводов, полученных при применении сравнительно-исторического метода. Для того, чтобы данный метод качественно был использован в исследовании, необходимо помнить о его требованиях. Основа для сравнения и сопоставления социальных фактов должна быть максимально широкая. Сравнение должно базироваться на представлении о системном характере общественной жизни. Необходимо использовать материалы, предоставляемые всеми науками в отношении анализа интересующей проблемы. На основании применения сравнительно-исторического метода следует стремиться к выявлению общих закономерностей развития и получению практических рекомендаций.
Все эти положения можно соотнести с проблемами международных отношений, которые требуют своего изучения. Одним из самых обсуждаемых вопросов в рамках международно-политической науки является глобализация. Под этим термином чаще всего понимают выход политических процессов за пределы территориальных государств и их национальных юрисдикций. Те изменения, которые сегодня происходят в мире, рассматриваются как процесс формирования новой, «поствестфальской» реальности, для которой свойственны тотальная взаимозависимость и фундаментальное изменение всех основных признаков международных отношений.
В настоящее время изменения в Вестфальской политической системе проявляются в том, что произошли качественные изменения в направлении транснационализации международных отношений; идет расслоение государств, причем прежде всего по их отношению к самой системе; изменяются традиционные функции участников системы. Кроме того, следует обратить внимание и на постоянное увеличение негосударственных акторов в современном мире, резкое возрастание количества людей, которые включены в их деятельность, а также расширение сфер этой деятельности.
Сравнительно-исторический метод вполне уместен и при исследовании международного конфликта, форм и средств применения нелегитимного насилия в отношениях между различными социальными общностями, взаимодействующими на мировой арене. Многие исследователи сходятся во мнении о том, что потребность в практическом предотвращении международных конфликтов очень остра. В то же время ощущается недостаток теоретического анализа причин и опыта масштабного использования силы во взаимодействии как государств, так и порой родственных в этническом, конфессиональном, культурном и историческом отношении социальных групп. Подтверждением этого умозаключения является пятидневная война на Кавказе в августе 2008 г.
Сравнительно-исторический метод можно использовать и при анализе международного сотрудничества. Здесь ученые выделяют такие вопросы, как внутренние причины сотрудничества, стимулирующая или препятствующая роль в его развитии международной среды, пути, ведущие к сотрудничеству, его формы, типы и последствия.
Исследование интеграционных процессов в международно-политической практике можно провести также с использованием сравнительно-исторического метода. Здесь на первое место выходят такие вопросы, как «размывание» традиционно понимаемого национального суверенитета, новая роль государства на мировой арене, появление новых участников мировой сцены и их влияние на сложившиеся стереотипы международного поведения, возрастание морально-нравственных и правовых регуляторов международного порядка.
С помощью сравнительно-исторического метода можно проанализировать место и роль России в современном мире. В последнее время многие аналитики отмечают происходящую «перезагрузку» в отношениях России и США. На этом пути положительным знаком стало объявление президента США Б. Обамы об отказе от размещения элементов системы ПРО в Чехии и Польше. Сейчас наступил тот момент, когда России следует протянуть руку США и евроатлантическому сообществу. Причем протянуть руку как равноправный партнер. Это будет означать, что Россия небезнадежна, она может быть частью цивилизованного мира, в котором демократия, рыночная экономика. Воспользуется ли Россия этим шансом или нет – ближайшее время покажет. Здесь свое слово должны сказать не только политики, но и все наше общество.
Таким образом, опираясь на опыт использования М.И. Ковалевским сравнительно-исторического метода, можно его применить к исследованию международных отношений. Этим самым подчеркивается актуальность творческого наследия первого русского социолога.¶¶
Безрукова О.Н. (Санкт-Петербург)
Социальная политика в отношении молодых родителей: патернализм или опора на собственные силы?
В условиях демографического и экономического кризиса эффективной может быть только политика, учитывающая специфику российского общества. Ее особенности проявляются в трансформации системы морально-этических норм регулирования брачно-семейного и репродуктивного поведения, сложившейся у большей части населения в качестве идеала модели патернализма во взаимоотношениях между семьей и государством, слабом развитии гражданского общества и традиций социально ответственного бизнеса, системы семейной и общественной солидарности в поддержке материнства и детства. Молодежь, вступающая в брачный возраст, в большинстве своем не готова к выполнению супружеских и родительских обязанностей. Об этом свидетельствуют продолжающееся увеличение разводов, конфликты при распределении власти в семье, уклонение от выполнения родительских функций, рост отказов от новорожденных детей, проявления агрессии к собственным детям, нарастание тенденции откладывания рождения детей. Разрушение многопоколенной семьи, утрата традиций семейной взаимопомощи, разрыв долговременных связей и отношений в условиях повседневной жизни становится образом жизни многих российских семей, что требует поиска новых форм социальной работы по созданию системы общественной солидарности и мотивирования молодых к самостоятельной жизненной позиции. Как показало проведенное нами исследование, молодые родители зачастую не чувствуют поддержку со стороны близких и общества, опираются только на собственные ресурсы и при их недостаточности, проявляют инфантилизм в принятии ответственных решений. Таким образом, с одной стороны, несформированная ответственность за рождение и воспитание детей, с другой, отсутствие эффективной социальной политики государства, с третьей – структур поддержки в ситуации репродуктивного выбора и воспитания маленьких детей приводит к отказу рождения второго ребенка.
В исследовании «Мотивация рождения второго ребенка в молодых семьях Санкт-Петербурга», проведенного нами в феврале 2009 г. с целью изучения факторов, детерминирующих рождение второго ребенка, а также проблем и потребностей молодых семей Санкт-Петербурга было проинтервьюировано сто пятьдесят семей (в каждой были опрошены оба супруга). Опрашивались молодые родители до 30 лет, находящиеся в зарегистрированном браке, первобрачные, имеющие одного общего ребенка. Отвечая на вопрос о семейных проблемах, беспокоящих чаще всего, пятая часть молодых родителей отметила «Необходимость постоянно контролировать ребенка» (23,1%), «Проблемы со здоровьем у взрослых» (20,7%) и «Постоянную нехватку денег» (20,1%). Мужчины чаще указывали на то, что «Нет постоянной работы» (17,0% против 8,8% ответов женщин). Оценивая «Удовлетворенность условиями жизни в районе проживания в целом», респонденты давали больше положительных ответов, чем отрицательных (44,6% против 21,0%). Прежде всего это касается «Экологической обстановки в районе проживания» (52,3% против 24,3%). Характеризуя удовлетворенность своим «Материальным положением», около половины респондентов оценили его положительно (46,0% против 34,0% отрицательных ответов). В целом они удовлетворены «Качеством питания (его разнообразием и калорийностью)» (60,4% против 13,3%), «Благоустроенностью жилища и бытовыми удобствами» (45,7% против 32,7%). Больше половины удовлетворены «Состоянием здоровья ребенка» (54,4% против 18,7%). Отрицательно оценили респонденты «Возможность найти работу по специальности» в районе проживания (32,3% против 41,0%) и «Возможность найти хорошо оплачиваемую работу» (24,7% против 50,4%). Много отрицательных оценок было дано родителями «Безопасности жизни (криминальной обстановке)» в районе проживания (22,7% против 43,3%) и состоянию «Правовой защищенности (удается ли в случае необходимости отстоять свои законные права)» (21,4% против 43,0%). Низкие оценки получило «Качество и разнообразие услуг в системе социальной защиты населения» (30,0% против 41,6%), а «Качество родовспомогательной и гинекологической помощи» респонденты оценили в целом положительно (35,0% против 23,0%).
Респондентам были предложены три точки зрения на участие государства в поддержке семей с детьми. Для половины участников опроса (55,0%) оказалась ближе точка зрения, в соответствии с которой государство должно гарантировать бесплатные образование (включая высшее), качественное здравоохранение, организованный летний отдых и досуг, а все остальные заботы по воспитанию детей являются обязанностью родителей. Четвертая часть респондентов (24,0%) считает, что государство должно полностью взять на себя заботу по организации воспитания, образования и здорового образа жизни детей, освободив родителей для профессиональной самореализации, карьерного роста и повышения социального статуса. Только 15,3% полагают, что государство обязано оказывать поддержку семьям с детьми, но родителям следует самим обеспечить детям достойную жизнь и надежное будущее.
Оценивая свою удовлетворенность системой государственных социальных гарантий, только 15,7% респондентов дали ей в целом удовлетворительную оценку, а не удовлетворены – 64,0% участников опроса. Только пятая часть (22,7%) участников опроса дали положительные ответы на вопрос о том, есть ли у них уверенность в том, что государство сможет в ближайшие пять лет существенно увеличить поддержку семей с детьми. Отрицательные ответы на этот вопрос дали почти половина респондентов – 48,4%.
Анализ общего массива данных показал, что в целом, молодые семьи имеют достаточно низкий уровень жизни. При этом опираются на свои силы, занимаясь предпринимательской деятельностью только 6,0% опрошенных. Основным источником доходов для большинства участников опроса является «Работа по найму на частных предприятиях и организациях» (74,7%). На втором месте по частоте встречаемости находятся «Детские пособия» (34,7%), на третьем «Работа по найму на государственных предприятиях и учреждениях» (26,0%). Также источниками дохода являются «Денежная помощь от родителей» (16,7%), «Пенсии и пособия» (11,0%). Живут вместе с родственниками 38,0% участников опроса, в собственной квартире или доме только 30,0%, 21,7% респондентов живут в коммунальной квартире, 7,0% снимают жилье. Из 77,8% молодых семей, проживающих в отдельных квартирах, 43,9% имеют 10 и менее кв. м общей площади на человека, 23,9% – от 11 до 17 кв. м. Только 5,9% молодых семей проживают в условиях, соответствующей жилищной норме в Санкт-Петербурге (18 кв. м. общей площади на одного человека). 38% молодых семей живут вместе с родственниками, при этом три четверти из них (76,5%) относят свою семью по потребительскому статусу к социальной группе, которой затруднительно приобретать вещи длительного пользования, а следовательно, не позволяющие им при желании не только купить собственную квартиру, но даже снимать отдельное жилье.¶
Боталов А.М. (Екатеринбург)
«Тотальная делегированная демократия» как условие существования институтов власти в современной России
Сегодня много говориться о том, что в современную политическую систему России можно охарактеризовать, как мутировавшую в ходе демократических преобразований в «делегированную демократию» (о чем пишут, например, А.Цыганков, А.Соловьев, Г.Ванштейн ссылаясь на О'Доннелла). Однако, детально описывая свершившийся факт установления в России «делегированной демократии», авторы в меньшей степени обращают внимание на причины, приведшие к её «внезапному» возникновению.
В качестве таких причин оправданным представляется назвать, в том числе, следующие:
1. До середины первого десятилетия XXI века президентская власть в России была в большей степени, нежели другие власти «демократизирована». Возможность импичмента; реальные кандидатуры на этот пост, взамен действующего Президента; критика в СМИ и со стороны оппозиции – все это резко контрастировало с теми позициями, которые имели многие региональные и муниципальные лидеры.
Ряд региональных лидеров, задолго до осознания научной общественностью перспектив «делегированной демократии» в России, не только позиционировали себя в качестве территориальных «вождей», но и на деле вольно или невольно притворяли в жизнь принципы «делегированной демократии», описанной в 1994 году О'Доннеллом. Фигуры Рахимова в Башкортостане, Шаймиева в Татарстане, Илюмжинова в Калмыкии, Росселя в Свердловской области, Лужкова в Москве идеально укладывались в еще только формируемую западной и российской политологией модель будущего общероссийского политического устройства. Тоже можно сказать и о многих «градоначальниках», ставших безальтернативными «авторитетами» на своих территориях.
Выстраивание вертикали государственной власти в России, а значит и её фактическое слияние в единое целое, привело к тому, что результатом поглощения стала не демократизация региональных «политических систем» с ключевым институтом «вождя», а напротив использование уже на федеральном уровне «хорошо зарекомендовавшей себя» технологии организации власти.
Другими словами, «делегированная демократия», зародившись и окрепнув на муниципальном и региональном уровнях, переполнила Россию, дойдя до уровня федерального.
2. Бомба замедленного действия, «обрекшая» Россию на «делегированную демократию», была заложена еще в 1993 году в ходе принятия российским народом «демократической конституции», когда право народа на верховную власть было отчуждено в пользу нового российского государства (что вполне логично как с политической, так и с философской точки зрения). При этом, не был внятно прописан механизм формирования власти управительной – власти призванной стать посредником между российским народом и российским государством. Показательно, что реализация отдельных принципиальных статей Конституции России (например, статьи 135), собственно и конституирующих Россию как социальную общность, до сих пор остается под научным вопросом.
Таким образом, приговор демократии западного образца был вынесен еще в 1993 году, однако его вступление в действие было оттянуто более чем на десятилетие, посвященное активной симуляции строительства «представительной демократии» выразившееся, например, в построении мощного демократического института свободных политических выборов, неэффективность которого сегодня сложнее доказать, чем оспорить.
3. Понятие «делегированная демократия» в современных российских политических условиях само по себе несет конструктивное начало. Возникнув как своеобразный «симулякр» (если пользоваться терминологией Ж.Дегеза, Ж.Бодрийяра) механизмы делегирования в рамках любой демократической системы, вероятно, должны нести в себе «компенсирующее начало». «Начало», компенсирующее последствия политического отчуждения народа от власти, заложенные в «теле» российской государственности, хотя бы посредством «избрания» своего делегата не столько посредством процедуры, сколько посредством общего одобрения всеми известными политическим способами. Делегата, с которым народ ощущал бы нерушимую связь.
Действительно, если предположить, что в 1993 году мы начали строить демократию – то, безусловно, что сегодня демократии меньше (хотя бы количественно). Однако, если признаться, что в 1993 мы загубили древо демократии на корню (хоть оно простояло не один год), то совершенно понятно становится, что плебисцитарный характер выборов Президента, как венец «вдруг возникшей» в России политической системы – есть не что иное как вполне объяснимое желание россиян выстроить со своим делегатом хотя бы эмоциональные, психологические отношения, базирующиеся на многовековой традиции, взамен скомпрометировавшей себя формально-правовой системы западного образца, так не прижившейся в России.
¶
Будко Д. А. (Санкт-Петербург)
Влияние социальной микросреды на партийные предпочтения индивида
В современной России вопрос твердой партийной принадлежности так и не стал решенным для подавляющего большинства избирателей, стоит обратить внимание не на сохранение индивидами прочной связи с определенной партией “по наследству”, а на то, в какой степени на его выбор оказывает влияние ближайшее окружение.
Для этого нами были привлечены данные анкетного опроса «Отношение жителей Санкт-Петербурга к политике», проведенного Центром эмпирических политических исследований Санкт-Петербургского государственного университета в 2005 году.
По результатам опроса на выбор в пользу определенной партии из всех факторов микросреды наибольшее влияние оказывают друзья. В одинаковой степени - отец и товарищи по работе (учебе). В младшей возрастной группе родители и друзья влияют в почти одинаковой степени. В средней группе влияние друзей и товарищей намного выше, чем влияние родителей. В старшей группе выбор в пользу партии делается в основном под влиянием друзей. Соседи почти не влияют на принятие решения о голосовании в пользу партии (Табл1).
Таблица 1. Влияние социальной микросреды и предвыборной кампании на выбор в пользу определенной политической партии*
| Возраст | Величины | отец | мать | друзья | товарищи | соседи |
| В среднем по выборке в % | Наблюдаемая частота, % | 17 | 15 | 23 | 17 | 5 |
| 18-29 лет | Наблюдаемая частота, % | 29 | 26 | 28 | 21 | 7 |
| Стандартизованный остаток | +3,7 | +3,3 | | | | |
| 30-49 лет | Наблюдаемая частота, % | 14 | 13 | 18 | 16 | 4 |
| Стандартизованный остаток | | | | | | |
| 50 лет и старше | Наблюдаемая частота, % | 0 | 0 | 25 | 11 | 3 |
| Стандартизованный остаток | -3,7 | -3,5 | | | |
* В таблице указаны только значимые (± 1,65) величины стандартизованных остатков.
Примечание: по полу, образованию и доходу или уровень значимости меньше 0,05, или стандартизованные остатки меньше 1,65
Источник: Анкетный опрос избирателей Санкт-Петербурга «Отношение к политике-2005». Февраль-апрель 2005 г., 399 чел.
Только у представителей младшей возрастной группы по переменным влияние отца и влияние матери наблюдаются значимые положительные их величины. Это значит, что они в большей степени, чем представители средней и старшей возрастных групп, склонны делать выбор в пользу определенной партии под влиянием родителей (в первую очередь отца). В данной возрастной группе доля людей по альтернативам: «отец» и «мать», в 1,7 раза превышает их долю среди всех опрошенных. В средней группе доля таких людей в 2 разе ниже, чем в младшей группе, а в старшей их нет вообще.
В целом на основе полученных данных можно сделать вывод о том, что все перечисленные факторы микросреды у подавляющего большинства опрошенных не оказывают влияния на их выбор в пользу партии. Это значит, что они принимают электоральные решения под воздействием других внешних факторов, а также собственных соображений.
Сторонники «Единой России», на наш взгляд, выделяются среди сторонников других партий из-за того, что, в ее как самую многочисленную партию страны поддерживают люди разных возрастов и статусов.
Итак, как мы видим, что родители в большей степени оказывают влияние на респондентов в возрасте от 18 до 29 лет. Это объясняется вполне понятными причинами: многие молодые люди ещё не успели сформировать свои индивидуальные политические взгляды, поэтому ориентируются на мнения, которые они привыкли слышать в семье. То, что влияние отца больше, нежели влияние матери, по-нашему мнению, можно объяснить тем, что в большинстве семей отец имеет статус главы семейства и его мнение, скорее на подсознательном уровне, имеет большой вес, особенно для представителей младшего поколения.
Исходя из вышесказанного, мы можем делать следующий вывод: наша гипотеза, в принципе, оказалась лишь отчасти верной: из всего близкого окружения наибольшее воздействие на индивида при принятии им решения при голосовании за партии ближайшие родственники оказывают преимущественное влияние только на молодежь, да и то почти такое же, как друзья. В других возрастных группах родители влияют меньше, чем друзья или товарищи по работе.
На основе наших данных можно утверждать, что в современной России влияние семьи на выбор в пользу партии не значительно, и что у нас стоит обратить внимание на другие внешние факторы, формирующие в итоге окончательное решение индивида.
Ведмецкая Л.В. (Санкт-Петербург)