Чтение на евразийском перекрестке международный интеллектуальный форум 27-28 мая 2010 г материалы форума Челябинск 2010

Вид материала

Документы

Содержание С. Ф. Садыкова, пос. Ишалино, Аргаяшский район Надежда есть в душе моей Некоторые наброски на полях неизданной рукописи С. С. Соковиков Л. В. Сокольская

Подобный материал:

• Международный конгресс «кардиология на перекрестке наук», 34.76kb.
• Международный форум по информационным технологиям, 114.28kb.
• Viii международный форум «молочная индустрия», 685.57kb.
• Пост-релиз. V международный форум пищевой промышленности«Оборудование. Технологии., 78.16kb.
• Международный туристский форум карелия–2010, 75.01kb.
• Итоги IV международного форума по спутниковой навигации 1-2 июня 2010г в Москве, 117.01kb.
• Предварительная программа форума доступна на сайте: От имени Оргкомитета, 11.42kb.
• Материалы Всероссийской научно-практической конференции Часть I москва Челябинск 2010, 4034.01kb.
• Третий международный форум по интеллектуальной собственности, 277.67kb.
• Третий международный форум по интеллектуальной собственности, 261.84kb.

С. Ф. Садыкова,

пос. Ишалино, Аргаяшский район

Библиотека как центр патриотического воспитания

Главным направлением в работе библиотеки является патриотическое воспитание. Любя свою страну, трепетно относясь к ее прошлому, живя ее настоящим и веря в ее будущее, библиотекарь старается привить эти любовь и уважение читателям, проводя различные мероприятия по продвижению чтения книг патриотической, гражданской направленности.

Тема патриотического воспитания многослойна. В. И. Даль записал исконно русское понимание человека-патриота: «Любитель Отечества, ревнитель о благе его». А чтобы любить, надо знать историю своей Отчизны, её героев, гордиться ими, брать пример, равняться. Ответы на многие вопросы заключены в Книге. Работа с ней лежит в основе проведения в нашей библиотеке поэтических и литературных вечеров, в ходе которых мы знакомим читателей с жизнью и творчеством русских, советских писателей, на произведениях которых воспитывалось не одно поколение россиян. Почему главное внимание мы уделяем классической книге? Видимо, потому, что, как сказал Е. Евтушенко, «наша классика – это и есть наша Родина. Помнить, что Россия – это страна Пушкина, Лермонтова, Некрасова». Продолжим; С. Есенина, А. П. Чехова, Н. В. Гоголя, М. Шолохова, В. Шукшина, В. Распутина. Жизненную позицию этих и многих других писателей-патриотов России, родного края мы стараемся донести до читателя в литературно-музыкальных, театрализованных вечерах, беседах, диспутах, выставках, часах поэзии, уроках мужества.

Считая, что молодое поколение познаёт историю страны через локальную историю отдельной местности, края, мы уделяем много внимания продвижению книг о великих российских городах, их истории, таких как: Санкт-Петербург, Москва и др. Так, к юбилею Санкт-Петербурга участники кружка КЛИО (седьмые классы) подготовили альбом «Люблю тебя, Петра творенье!», в который вошли рефераты о памятниках и исторических местах города. В день 300-летия морского флота России – мы, уральцы, хоть и сухопутные жители, но, тем не менее, отдали дань памяти патриотам-морякам, вписавшим много славных страниц в защиту Родины. Библиотека в эти дни напоминала корабль с Андреевским флагом, парусами, чайками; работала книжная выставка «Семь футов чистой воды под килем!»; два корабля «Беда» и «Буян» «отправились в плавание» по литературным, музыкальным, живописным, географическим книгам-островам, связанных с морем.

Слова А. С. Пушкина «Москва! Как много в этом звуке / Для сердца русского слилось, / Как много в нем отозвалось!» стали лейтмотивом театрализованной литературной викторины «Колеса Истории», посвященной 860-летию столицы. Участникам было предложено более 30 вопросов по истории, литературе, искусству Москвы. Члены литературного клуба «У Сони» в образах «главных москвичей» – Ивана Грозного, Екатерины II, Ю. М. Лужкова и др. – подготовили клипы песен, рекламу исторической книги о Москве, рассказали о важнейших событиях «своей» эпохи.

Традиционна для нашей библиотеки работа с педагогами сельской школы. Так, совместно с учителями истории была проведена декада исторической книги, посвященной Москве. Читатели, взяв за основу прочтение одной книги, должны были подготовить своеобразную презентацию главной её темы: история Москвы в живописи московских художников (Суриков, Васнецов), история Московской крепости – Кремля, Красная площадь в прошлом и настоящем, памятники поэтам-москвичам, исторические улицы столицы.

Разговор о драматических событиях в истории нашей страны с учащимися старших классов состоялся на вечере «Обжигающая память» в День Памяти жертв политических репрессий. Отличие этого вечера состоит в том, что его участниками были дети «кулаков» (в нашем поселке 5 семей) и дети настоящего времени. Нельзя было без волнения и слез слушать драматические рассказы очевидцев о сломленных судьбах их родителей; плакал пожилой мужчина, вспоминая свое холодное, голодное детство; книги Д. С. Лихачева, Г. Жженова, В. Шаламова дополнили пронзительные истории, услышанные нашими читателями. Считаем, что такие встречи, воспоминания очевидцев, пример односельчан безусловно способствуют формированию уважения к старшему поколению, патриотических чувств, активной жизненной позиции сельской молодёжи.

Важное место в воспитании наших читателей занимает продвижение книг о Великой Отечественной войне. Библиотека проводит огромную работу по раскрытию творчества писателей-фронтовиков В. Астафьева, Б. Васильева, В. Быкова, В. Богомолова, Ю. Бондарева и др.: «Ты припомни, Россия, как все это было…», «Они не кричали за Россию, а просто шли и гибли за нее», «И высота была взята!», «Черно-белая правда войны». Отличие продвижения книги о войне в целях патриотического воспитания молодёжи в настоящее время мы увидели в том, что наши дети уже не знают, нередко – даже не имеют представления о многих понятиях, явлениях тех лет; потому приходится объяснять, кто такие партизаны, как могли воевать дети, кто такие пионеры-герои; современные дети не знают имена полководцев военных лет, переломные этапы войны. Кто виноват? Возможно школа, точнее – наша сегодняшняя система образования, при которой на изучение этого важного периода в жизни России, в формировании гражданской позиции молодого человека, в становлении чувства патриотизма отведено лишь… три урока. И поэтому именно на нас, библиотекарей, ложится трудная, но святая ноша работы.

Краеведение, или, как мы говорим в нашей библиотеке и внушаем нашим читателям, – краелюбие, – одно из главных составляющих патриотического воспитания. «Любовь к родному краю, знание его истории – основа, на которой только и может осуществляться рост духовной культуры всего общества. Культура как растение: у нее не только ветви, но и корни. Чрезвычайно важно, чтобы рост начинался именно с корней», – писал Д. С. Лихачев. История, поэзия и проза, война в судьбе края, природа и, главное, люди Урала – вот главные темы в краеведческой работе патриотической направленности. Главной задачей последней мы видим поиск и закрепление знаний о прошлом своего села, района, семьи через изучение истории «повседневности» конкретных людей, событий. В нашей школе создано научно-исследовательское общество; ребята под руководством учителей истории, написали несколько работ о людях нашего поселка и продолжают эту благородную работу, очень значимую в патриотическом воспитании. Так, работа Максима Медведева «Смерть на войне обычна и сурова» о прадеде была дважды победителем на конкурсе Вернадского в Москве.

Библиотеки сейчас являются, не побоюсь сказать, бастионами патриотизма. Изменилась страна, изменилось общество, но мы, библиотекари, работающие в теснейшем контакте со школой, как истинные патриоты своей Родины, верим:

Надежда есть в душе моей:

В России будет пробужденье.

Войдут ребенок, книга, чтенье

В ранг государственных идей!

Н. К. Сафонова,

г. Челябинск

Чтение и игра : к проблеме эволюции игровой деятельности

в библиотечном пространстве

Игровой бум в российских общедоступных библиотеках связан с периодом 1990-х гг. В стране, вздыбленной серьезнейшими переменами, которые затронули все сферы жизни, становилось не до чтения. В библиотеках наблюдался резкий отток читателей, ползли вниз основные отчетные показатели, библиотекари начинали ощущать шаткость и неустойчивость своих позиций в обществе. Тогда библиотеки и прибегли к игре, увидев в ней средство и способ удержать читателей в своих пределах. Массовая публика уже была ориентирована на игру телевидением, которое в то время было переполнено игровыми программами.

Движение библиотек в сторону игры в тот момент было почти рефлекторным (сработал инстинкт самосохранения), вряд ли тогда библиотекари ясно осознавали возможности и пределы игровой деятельности в библиотечном пространстве. Библиотеки калькировали телевизионные игры, проводя на своих площадках различные шоу-игры, брейн-ринги, интеллектуальные казино, «звездные часы», «поля чудес» и т.д. Это была своеобразная «игра в игру», позволявшая уставшим от социальной неустроенности людям почувствовать себя «как бы» допущенными в красивый, успешный телемир.

По мере того, как жизнь в стране входила в свои берега, в том числе, и жизнь библиотечная (а библиотеки показали себя мобильным и социально-адаптивным общественным институтом, способным отвечать на вызовы времени), изменялось – в сторону углубления и дифференциации – отношение к игре в библиотечном пространстве. Библиотекари начали профессионально осмысливать возможности и ресурсы игры для осуществления своих целей.

Какие стороны игры пришлись библиотеке кстати? Во-первых, ее поразительная многофункциональность, позволяющая решать через игру сразу комплекс задач. Игра информирует, развивает, развлекает, создает возможности для психокоррекции, дает импульс самовоспитанию, общению, освоению и присвоению социального опыта и т. д.

Во-вторых, и это главное, библиотека начинала осознавать неслучайность игры в своих пределах. Прежде всего, это относится к библиотекам, обслуживающим детей. Для детей игра абсолютно природосообразное явление. Вспомним, что писал по этому поводу А. М. Горький: «Ребенок до десятилетнего возраста требует забав и требование его биологически законно. Он хочет играть, он играет всем и познает окружающий его мир прежде всего и легче всего в игре, игрой» (1, с. 91). Соответственно, библиотека, взаимодействующая с ребенком, не может избежать игровых с ним отношений, потому что природу обмануть нельзя, «природное отомстит нам за это – и нам отомстит, и на ребенке выместится».

Поскольку ребенок «играет всем», то в поле его игровой деятельности в свой срок попадает и книга. Мы не выдумываем игр вокруг книги – ребенок сам становится инициатором обыгрывания содержания литературных текстов в самых разных его вариантах. Вспомним, что в научной классификации устойчивых сюжетов детской игровой практики свое твердое место занимают игры на литературные сюжеты. Эту стихийную детскую игру библиотека может, при осознанном целеполагании, развернуть, наполнить богатством смысловых значений, направить на развитие читательского потенциала ребенка.

С другой стороны, игра не случайна в библиотечном пространстве и потому, что «игра – один из основных структурных признаков искусства», следовательно, органична и как один из способов постижения произведений литературы и искусства, так как «в поведении их создающего и воспринимающего наличествует элемент игры» (2, с. 426). Понимание этого позволяет совсем иначе посмотреть на возможности игры в библиотеке. Поворот к осознанному использованию игровых технологий в библиотеках происходил не вдруг и не скоро, но – продолжается и сегодня.

В настоящее время игра обрела свое законное место в структуре библиотечного пространства – появились игровые залы, игровые комнаты, статус которых прописан в документах типа «Положение об игровой комнате», разработаны соответствующие должностные инструкции для работников игровых библиотечных подразделений. Постепенно обретают свои контуры ресурсы игровой деятельности библиотеки. Библиотекари научились воспринимать игровую составляющую разнообразных литературных текстов, различать книги с игровыми элементами, игровым сюжетом, игровым героем и игровой поэтикой, аргументировать игровой дискурс в книгах разных литературных жанров. Безусловно, это способствует тому, что игровые разработки библиотек становятся более вариативными как в содержательном наполнении, так и в отношении палитры используемых игровых приемов.

За два десятилетия активной игровой деятельности библиотек определились ее основные направления. Библиотека научилась проводить четкий водораздел между играми в библиотеке и библиотечными играми. Исповедуя принцип приоритета интереса читателей, библиотека не ограничивает сегодня своего юного читателя в его игровых импульсах, позволяя играть так и столько, сколько допускают реалии данного библиотечного пространства. Но библиотечные игры – это особое дело.

Понятие «библиотечные игры» объединяет игры, содержанием которых является собственно книга (как компонент духовной культуры общества и как индивидуальное художественное явление), читательская деятельность во всем многообразии ее содержания, форм проявления и, наконец, библиотека (как элемент культурной инфраструктуры общества и как конкретное библиотечное пространство). Целевые посылы библиотечных игр направлены на развитие культурной грамотности юного поколения, на формирование и углубление базовых читательских умений и навыков. Названные концептуальные целевые установки библиотечных игр определяют и ведущие направления игровых усилий библиотеки. Библиотечные игры по своей направленности разделяются сегодня на четыре соподчиняющихся блока.

Первым в этой иерархической пирамиде следует назвать игры, направленные на адаптацию (эмоционально-психологическую и операционно-технологическую) читателей в библиотечном пространстве. Как отмечал в своем знаменитом трактате о чтении Д. Пеннак, нежеланием читать руководят два детских страха: «страх не понять и боязнь нескончаемости» (3, с. 125). В библиотеке эти страхи становятся более концентрированными – и пространство незнакомое, живущее по каким-то своим, специальным законам, и книг нескончаемо много. Адаптирующие игры призваны нейтрализовать подобные страхи ребенка-читателя. Они открывают ребенку библиотеку как дружелюбное пространство, богатое возможностями удовольствий и успеха, и вооружают «ключами» к нему.

Следующим блоком по логике становится блок игр, раскрывающих главное богатство библиотеки – ее документальные ресурсы – и стимулирующих их освоение читателями (все-таки главная цель библиотечных игр – это подвигнуть ребенка к чтению, способствовать созиданию читающей личности). Второй игровой блок предназначен для демонстрации множественности читательских дорожек, многовариантности читательских удовольствий. В них библиотека выступает «свахой» (определение Д. Пеннака), искушающей ребенка радостью встречи с увлекательной книгой, размыкающей «замкнутость и зажатость» перед необъятным миром книг.

Но нельзя ребенка поманить и обмануть, зажечь желанием читать и оставить беспомощным перед миром книги, в который он никак не может проникнуть. Особенно это важно сегодня, когда читательская квалификация всех членов общества и детская в особенности, несет такие потери. Поэтому срединный блок нашей игровой пирамиды является корневым по значимости – блок игр, направленных на развитие читательских умений и навыков. Этот игровой блок требует особенной тонкости в подготовке и исполнении, так как здесь, чаще всего, библиотека играет в пространстве индивидуального художественного мира, которому не должна нанести ущерба. Основные усилия здесь направлены на поддержку и развитие лингвистической одаренности детей, на обогащение их языкового ресурса, на осознание ими слова как основного инструмента литературного творчества. В этих играх детьми осваиваются такие эстетические категории как «жанр», «поэтика», «стиль», «авторский художественный мир» и др.

И венчает систему библиотечной игровой деятельности блок игр, стимулирующих творческие читательские рефлексии. Это игры творческой отдачи, читательского «отдарения» автору и его творению, игры, в которых реализуется и утверждает себя суверенная личность читающего человека, которая в своих творческих порывах поднимается до равноправного творческого диалога с автором.

Нарисованная нами картина библиотечной игровой деятельности, разумеется, носит обобщенно-идеальный характер – это некий модельный образец игровой деятельности. В реалиях, игровые усилия библиотек не столь упорядочены и системны. Настоящая игровая практика библиотек проявляет и сильные, и слабые стороны, высвечивает проблемные ситуации современной игровой деятельности в библиотечном пространстве.

Что можно в настоящее время уверенно называть среди достижений библиотечной игровой практики? Скорее всего, ее широкую распространенность, само ее стабильное присутствие на библиотечных площадках самого разного статуса. Стоит посмотреть хотя бы географию присылаемых в сборник «Читаем, учимся, играем» игровых материалов: от Дальнего Востока, Сибири, Урала до центрального и южного округов России. Игровые материалы поступают из детских, школьных, сельских библиотек, детских отделений массовых и ведомственных библиотек. В игровую деятельность сегодня втянуты практически все категории библиотечных работников: библиотекари отделов обслуживания, заведующие отделами обслуживания, библиографы, методисты, заместители директоров и директора библиотек. И это также можно считать определенным достижением библиотечной игровой деятельности – идея, что называется, «овладела массами», библиотекари всех служб и подразделений оценили возможности и ресурсы игры в реализации профессиональных задач. Но здесь же кроется и проблема. При такой распространенности игры создается иллюзия ее легкости и доступности для всех и вся; кажется, что она не требует ни специальных знаний, ни специальных умений. И это неизбежно приводит к профанированию библиотечных игр, когда десятки и сотни игровых разработок, написанных как бы под копирку, кочуют по профессиональным изданиям разного уровня.

Широкая распространенность игры на библиотечных площадках ставит со всей остротой проблему управления игровой деятельностью, координации библиотечного игротворчества. Разумеется, речь не идет об администрировании. Скорее, о методическом сопровождении в разных вариантах: от научно-практических пособий по игровой деятельности для библиотекарей, методических рекомендаций по различным формам библиотечных игр, до предложения различных форм дополнительного образования для библиотечных работников в этой сфере. Безусловно, библиотекарям нужно овладевать психолого-педагогическими основами организации игры, искусством написания сценария, мастерством ведения игры и т. д.

Наводит на размышления и анализ содержания игровых материалов библиотек. Например, очевидно, что большинство игровых разработок связано с календарными праздниками. Трудно сейчас найти праздник, который бы не обыгрывался библиотеками: это и светские, и религиозные праздники (Рождество, Пасха, Спас и др.); праздники, инициированные общественными институтами (всемирный день ребенка, международный день матери, международный день приветствий и т.д.); отечественные праздники и те, что заимствованы у других народов (день святого Валентина, хеллоуин и др.). Такая «праздничная» активность библиотек вполне оправдана – библиотека должна показывать и доказывать людям, что способна сопровождать их жизнь и в будни, и в праздники. Проблема здесь в другом, в том, как реализуется игровая составляющая в праздничных библиотечных программах.

Чаще всего здесь наблюдается явный крен в сторону клубных форм игры (хороводы, эстафеты, караоке, подвижные состязательные игры), библиотечная же доминанта проявляет себя, в основном, в форме информационного блока по теме праздника, облаченного в некую игровую оболочку, зачастую весьма неуклюжую. Встречается и другая крайность – когда весь праздник превращается в сплошной «информационный ряд», только расписанный по ролям и сопровожденный музыкальными и стихотворными вставками. Очевидно, что библиотека пока не умеет находить адекватные игровые решения, сообразные ее целям и ее ресурсам.

Есть, впрочем, праздники, являющиеся несомненной игровой вотчиной библиотеки, праздники, связанные с книжно-литературными памятными датами (юбилеи писателей, книг, книжных серий, периодических изданий, издательств и т.д.). В них библиотека получает право и возможность на всю полноту игровой самореализации – от постановки целей, до выбора форм, приемов, технологий игры. И надо сказать, литературные даты – самый распространенный повод для библиотечной игровой деятельности. Отчего же и здесь возникает ощущение неудовлетворенности и разочарования? Присмотревшись, мы увидим, что абсолютно преобладающей схемой игрового мероприятия вокруг литературного юбилея, является следующая: информация о писателе, несколько театрализованных фрагментов книг, викторина по творчеству автора. Сама по себе схема не вызывает возражения; вызывает возражение унылое однообразие ее использования, а оно, в свою очередь, следствие отсутствия концепции игры, четкого и выверенного целеполагания. А цели, согласимся, здесь могут быть разными. С одной стороны, помочь читателю собрать его впечатления об авторе и его творчестве, активизировать читательскую память, пробудить чувство благодарности за подаренные читательские удовольствия, вызвать желание нового общения. С другой стороны, это может быть и цель погружения в художественный мир автора, стимулирования более глубокого прочтения его произведений, добирания смысловых и художественных оттенков, творческой реализации читательских рефлексий и т. д. В каждом случае именно осознанная целевая установка будет диктовать весь рисунок игрового мероприятия, выбор отдельных игровых решений.

Слабая результативность использования игровых технологий связана сегодня именно с тем, что глубокие содержательные цели при использовании игры как-будто вообще не закладываются, игра рассматривается скорее как орнаментальный, а не содержательный, ресурс. Создается парадоксальная ситуация: при столь активном прибегании к игре в структуре библиотечной деятельности, библиотека не доверяет игре и относится к ней без должного уважения. Думается, во многом это опять-таки следствие поверхностного знания возможностей игры и ее природы как таковой.

В последнее время явственно обозначилась еще одна проблема – это проблема «заигранности», перенасыщения библиотечной практики игрой. Просматриваешь планово-отчетную документацию библиотек и констатируешь, что в репертуаре библиотечной деятельности почти не остается мероприятий, которые бы не были «приправлены» игрой :

«Элли и ее друзья» – беседа-игра по сказкам А. Волкова.

« На неведомых дорожках» (А. С. Пушкин) – беседа-игра.

« Переводы с детского» – игра по творчеству А. Барто.

« В гостях у Оле-Лукойе» – беседа-игра по творчеству Андерсена.

« Из варяг в греки» – игра по книгам на исторические темы.

« Славные победы» – беседа-игра – и далее в том же духе.

Библиотека уже как-будто стесняется явиться пред читателями без игровой орнаментации, утрачивая уверенность, что будет понята и принята читателями в иных форматах библиотечного общения – неигрового. Или библиотека просто стремится решать профессиональные задачи «малой кровью», уповая, что удовольствие от игры в любом случае скроет поверхностность разработки темы.

Еще раз обратимся к тезисам Ю. М. Лотмана, посвященным игре : «Игра – один из основных структурных признаков искусства, но это не означает тождества искусства и игры (выделено мной – Н. С.) Игра представляет собой овладение умением, тренировку в условной ситуации, искусство – овладение миром (моделирование мира) в условной ситуации. Игра – «как бы деятельность», а искусство – «как бы жизнь». Очевидно, что нельзя «мир» сводить к «деятельности», этим мы выхолащиваем или экранируем для юного, неискушенного читателя, ту «сверхинформацию, которая возможна лишь в художественном тексте», не давая возможности ее почувствовать и до нее добраться.

Безусловно, игра может многое, в том числе и в библиотечной деятельности, но для того, чтобы она здесь проявила свой ресурс, нужно хорошо знать ее законы, ее пределы и возможности и, главное, хорошо понимать, что мы хотим от нее. Когда-то В. И. Даль, давая определение игре, сказал: « Игра… то, во что играют и то, чем играют, то есть, вещи для того служащие». Не забудем, что мы в библиотеке играем очень тонкими, сложными и трепетными вещами, которые не имеем право «сломать» и испортить.

Литература

1. Горький А. М. О детской литературе, детском и юношеском чтении : избр. / А. М. Горький. – М. : Дет. лит., 1989. – 224 с.

2. Лотман Ю. М. Искусство в ряду моделирующих систем / Ю. М. Лотман // Об искусстве: структура художественного текста. Семантика кино и проблемы кинопоэтики. – Спб., 1998. – С. 424 – 427.

3. Пеннак Д. Как роман / Д. Пеннак. – М. : Самокат, 2005. – 190 с.

4. Сафонова Н. К. Игры в детской библиотеке: теория, методика, библиотечная практика / Н. К. Сафонова ; Челяб.гос.акад. культуры и искусств. – Челябинск, 2006. – 58 с.

О. Н.  Синицын,

г. Екатеринбург

Некоторые наброски на полях неизданной рукописи

(проблемы регионального книгоиздательства)

По законам развития капитализма крупные компании, предприятия, фирмы поглощают в своем сегменте средний и малый бизнес, вытесняя его с рынка, диктуя условия конкуренции, приводящие к его банкротству или уходу в другие сферы деятельности. Экономический кризис обостряет антагонизмы, в равной степени ударяя по всем, но запас прочности у каждого свой. Шансов выжить в кризис у малого и среднего бизнеса – практически никаких. Все это напрямую относится и к региональному книгоиздательству, так как его крупным бизнесом назвать невозможно в силу скромных оборотов.

Книгоиздателей можно отнести к трем условным категориям:

1. Типографии – это издательства, имеющие солидную полиграфическую базу: Челябинский дом печати, «Паритет», Межрайонная типография, ПО «Книга» и ряд других. Они занимаются широким спектром полиграфической продукции: печать бланков, газет, журналов, брошюр, буклетов, этикеток, упаковочной продукции и др. Доля книгоиздания у типографий незначительна; замечено, что редакционно-издательские отделы не загружают на 100 процентов производственные мощности.
   
2. Малые типографии – это издательства, имеющие в своем арсенале не только малую типографию, но и редакционно-издательскую группу, направленную, в основном, на книгоиздание. Приоритет здесь отдается книгам: «Автограф», «Рекпол», «Полиграф-мастер», НБ, «Фрегат», «Два комсомольца», Издательский дом Олега Синицына и др.
   
3. Издательства, не имеющие полиграфической базы. Они создаются исключительно для выпуска книг, большей частью художественных. Больших затрат для создания таких издательств не требуется; достаточны небольшое помещение, мебель, компьютеры, телефоны, плюс – команда единомышленников: Издательство Татьяны Лурье, Издательский дом Марины Волковой, «Аркаим», «Каменный пояс» и др. Несмотря на то, что таких издательств немалое количество, настоящими генераторам идей выступают немногие.
   

Проблемы, возникшие с экономическим кризисом, у каждой категории издательств, естественно, особенные. Так, типографии испытывают кадровый голод, так как высших учебных заведений, готовящих полиграфических специалистов, всего несколько по всей России. Кроме того, только один единственный завод в Рыбинске выпускает отечественное полиграфическое оборудование, а, следовательно, и комплектующие к нему. Если учесть, что большинство типографий в России работает именно на отечественном оборудовании, то становится ясно, что поиск запчастей для печатных и других станков является одной из главных, непреходящих проблем механиков типографий. Другая проблема заключается в обеспечении типографий необходимыми материалами: бумага, картон, краска, клей, пластины для изготовления печатных форм и проч. Для примера уточним, что в России имеется всего несколько бумажных комбинатов, они не могут обеспечить потребности всех типографий. Как следствие этому – наблюдаемый непрерывный рост цен на бумагу.

Малые типографии имеют те же самые проблемы, с той лишь разницей, что оборудование у них в основном импортное. Прямых поставок запчастей с заводов-изготовителей, естественно, не наблюдается, а потому фирмы-посредники значительно, причём – неоправданно завышают цены на комплектующие и импортные материалы. Еще одна проблема состоит в организации работы с сетью распространения книжной и полиграфической продукции. Действительно, не каждая малая типография может позволить себе иметь магазин, где продавалась бы собственная продукция. А иметь сеть таких магазинов или хотя бы «точек» является непосильной задачей для многих малых типографий.

Издательства, не имеющие полиграфической базы, сталкиваются с другого рода проблемами, свойственными в той или иной степени и двум остальным категориям издательств. Начало одной из них было положено ещё в 1990-е гг., в период, когда наблюдался определенный голод населения на книжную продукцию, и издательства, особенно центральные, смело запускали проекты, которые подразумевали быструю окупаемость; не всегда это были высокохудожественные произведения, ещё реже – местных издательств и ещё реже – местных авторов. Тем не менее, книжные магазины всё же брали на реализацию продукцию местных издательств. Но постепенно интерес к такого рода – краеведческой – литературе пропал. Во-первых, на прилавки хлынули вместе с достойными и интересными произведениями, откровенная халтура, безграмотность, воинствующая графомания, что немедленно отвратило покупателя от прилавков. Во-вторых, полиграфическое качество местных изданий оставляло желать лучшего. В-третьих, рост цен на бумагу и другие материалы довел себестоимость одной книги до 10 долларов за экземпляр. С такими ценами рядовой читатель не согласен. Собственные проекты издательств, направленные на поддержку талантливых авторов, высокохудожественных произведений, резко сократились. «Портфель заказов» стал формироваться из книг, которые оплачивали сами авторы или их спонсоры. Разумеется, что в такой «портфель» стали попадать не самые лучшие произведения. Кроме того, в целях экономии средств издательства нередко размещают свои заказы в Финляндии, Китае, других сопредельных государствах. Безусловно, это невыгодно для экономики страны, региона, края, города.

Несмотря на то, что у разных категорий книгоиздателей свои специфические проблемы, есть немало и общих. Как я уже отметил, это, прежде всего, высокие цены на бумагу. Затем – отсутствие четкой системы и сети распространения. Важная общая проблема – недопонимание со стороны властей значения книгоиздательства и пропаганды чтения среди населения, как основы для развития культурного пространства социума и формирования позитивного сознания. Власть должна понять, что уральская литература – это такое же достояние Урала, России, как металл, тяжелое машиностроение, золото, уголь… Соседние республики – Башкортостан и Татарстан – давно это осознали и очень бережно относятся к национальной литературе, поэтам и прозаикам, развивая национальные программы поддержки и развития культуры, чтения, в целом всей национальной культуры. Приведу только один факт внимания к национальным авторам со стороны местных властных структур: национальные авторы издают свои книги за счет республиканского бюджета.

В Челябинской области культура, особенно – литература, финансируется по остаточному принципу. Хотя для того, чтобы создать для книгоиздания на Урале благоприятный режим, для начала достаточно принять ряд мер, не связанных с материальными затратами. Например, обязать книжные магазины, находящиеся на территории Челябинской области, реализовывать определённый процент продукции уральских издательств; установить квоту таковым книжным магазинам. В связи с этим предусмотреть налоговые и другие льготы. Всячески поощрять те предприятия, которые пропагандируют и продвигают уральскую литературу.

Но, как известно, «спасение утопающих – дело самих утопающих». Осознавая глубину надвинувшихся проблем, типографии, издательства, книготорговцы, авторы, библиотеки решили объединиться в ассоциацию «Продвижение книги». Возглавляет ассоциацию издатель Марина Волкова. Уже составлена обширная программа действий. Одно из направлений – создание издательского кластера Челябинской области. Немало времени уделяется в ассоциации пропаганде книгоиздательского дела, самой книги. Так, 18 февраля 2010 г. ассоциация совместно с администрацией города Магнитогорск провела фестиваль «Время читать». На фестивале в здании городской администрации весь день работала книжная выставка челябинских издательств, прошла конференция библиотекарей города, поэты и писатели работали на площадках школы искусств, художественного музея, Магнитогорского государственного университета, городской библиотеки, городской филармонии… Всего было проведено 25 мероприятий, на которых присутствовало около трех тысяч человек, отчеты об этом фестивале прошли в средствах массовой информации. Фестиваль книги состоялся, активизировалось привлечение внимания населения к чтению, чего и добивается ассоциация. В планах ассоциации проведение творческого десанта в городах Миасс, Копейск, Снежинск. Пока это – только капля в море. Но, как известно, капля точит камень.

Да, что-то предпринимается. Но положение книгоиздателей сегодня настолько тяжелое, что без активного вмешательства властей многие просто не выживут. Это чревато серьезными потерями в литературной сфере. Это чревато сведению на нет и без того очень тонкого культурного слоя, который пока еще присутствует в Челябинской области. В свою очередь, для того, чтобы избежать бездумной и слепой поддержки всех подряд, или наоборот – только определенной категории авторов и издателей (например, Союза писателей), ассоциация «Продвижение книги» готова создать Большое жюри, которое бы регулярно составляло полный список социально-значимой и высокохудожественной литературы. Разумеется, финансирование таких проектов необходимо проводить из бюджета области.

Планов, разрешающих возникшие проблемы перед книгоиздательствами, много, и шаг за шагом ассоциация их реализует. Хватило бы дыхания у подвижников. И понимания – как со стороны властей, так и со стороны населения.


С. С. Соковиков,

г. Челябинск

Книга в контексте популярной культуры

Прежде всего необходимо уточнить, что наше понимание популярной культуры отличается от большинства версий, представленных в поле современного гуманитарного знания. Подходы к определению чрезвычайно разноречивы, вплоть до того, что этим термином обозначаются принципиально разные объекты исследовательского интереса. Тем не менее, можно отметить некоторые из них, встречающиеся наиболее часто (хотя и они включают существенные вариативные различия).

В первом случае под популярной культурой понимается все общераспространенное, общепринятое, общепотребляемое. Однако очевидно, что здесь термин «популярное» используется в обыденном, узко однозначном смысле, что, одновременно, приводит к чрезмерно расширительному видению дефиниции. Подобная трактовка не дает типологических оснований для определения популярной культуры именно как типа. Более того, конгломерат явлений, популярных в смысле, отмеченном выше, образуется из элементов, возникающих в силу принципиально разных условий, имеющих разную функциональную значимость.

Второй подход строится в большей мере на историко-генетических основаниях. В его рамках популярная культура видится либо как историческая предшественница массовой культуры, либо как своеобразная «наследница» (модификат) традиционной народной культуры. При этом чаще всего область бытования явления ограничивается сферой досуга, преимущественно развлекательного. Анализ показывает, что налицо нестрогое использование термина, поскольку в первом случае им обозначается именно традиционная культура, а во втором – та же массовая. Попытки преодоления подобного противоречия через представление о популярной культуре как о неком синтезе массовой и традиционной культур так же малоосновательны, поскольку при описании этого «синтеза» допускается произвольное смешение артефактов и явлений, типологически различных.

В третьем подходе, встречающемся достаточно часто, популярная культура выступает синонимом массовой. В этом контексте тема книги, литературы, чтения исследована достаточно широко и многоаспектно. Останавливаться на этом подробнее нет необходимости и в силу обилия трудов, посвященных «массовой литературе», и потому, что, на наш взгляд, популярная культура представляет собой явление, отнюдь не синонимичное массовой культуре и образующее по отношению к литературным текстам особый контекст.

Определенным подтверждением такого мнения служат участившиеся в последнее время высказывания о популярной культуре как особом, относительно самостоятельном, исторически становящемся типе культуры. Действительно, анализ теоретических работ, результатов конкретных исследований позволяет обозначить контуры феномена, пусть недостаточно отрефлексированного, но вполне реального в своих проявлениях, типологически отличных от более определенных культурных типов (элитарного, массового, традиционного народного).

Для концептуального выражения этого феномена целесообразно использовать своеобразное пересечение смысловых звучаний термина «популярное» и как предназначенное «для народа», и как нашедшее отклик и у «народа», и как исходящее «от народа». Причем последнее выступает концептуально доминирующим. Исходя из этого, популярную культуру можно определить как культурный тип (наряду с элитарным, массовым, традиционным народным), основу которого составляет спонтанная, неспециализированная культурная активность общностей, порождаемых диссонансными ситуациями, в которых не срабатывают механизмы, идущие от социальных институтов или традиционных установлений.

Представляется, что такое определение феномена, идущее от его функциональной природы, дает оптику, позволяющую увидеть популярную культуру более предметно и, что важно, именно как особое, отличное от других явление. Так, от элитарной культуры ее отличает неспециализированный характер деятельности, от массовой – то, что «продукт» производится автором (субъектом-носителем), от традиционной – ситуативностью происходящих в популярной культуре процессов, подвижностью состояний. Разумеется, взаимодействуя в едином социокультурном пространстве с другими типами, популярная культура неизбежно обладает как рядом специфических свойств, так и чертами, аналогичными иным культурным явлениям. Кроме того, в ходе подобного взаимодействия возникают промежуточные зоны, включающие популярные явления, производные именно от этих иных типов. Так, например, произведенная поточными механизмами массовой культуры часть «текстов», получившая признание и распространение (достаточно объемная в силу характера массового производства), также обозначается как «популярное» (в узком смысловом значении) и, не покидая поля массовой культуры, представляет одновременно периферийные, пассивные зоны популярной культуры. В этом контексте собственная природа последней проявляется в случаях, когда материалы массовой культуры подвергаются кардинальной реинтерпретации, и на этой основе формируются новые тексты (например, серии анекдотов с «героями» легендарных фильмов и т.д.).

Понимаемая таким образом, популярная культура включает множество неоднородных, на первый взгляд, явлений: анекдоты, граффити, флэшмоб, стритфэшн, фэндомы, слухи, сплетни, городские легенды и т. д. Даже такой крайне неполный перечень порождает вопрос о месте книги в контексте этой культуры.

Принято считать, что для элитарной культуры высоко значимо как пиететное отношение к литературной классике, так и острый, направленный интерес к новым, оригинальным текстам. Сама элита выступает творцом в креативном литературном процессе. В пространстве массовой культуры книга обретает пусть менее почтенную, но от этого не менее влиятельную ипостась «массовой литературы».

В этом смысле популярная культура, уже в силу органических качеств своей природы, более родственна фольклорным аспектам традиционной народной культуры с ее опорой на авантексты, вариативность, анонимность и устный характер трансляции. Их роднит также способность заимствовать и перерабатывать мотивы иных культурных образований.

Вместе с тем, популярная культура действует вполне активно в современном пространстве, в отличие от аутентичного фольклора, «золотой век» которого уже миновал. Это пространство достаточно насыщено литературными текстами, поэтому, несмотря на специфичность природы, популярная культура неизбежно образует своеобразные пересечения с феноменом книги.

Для прояснения вопроса необходимо отметить еще одно свойство популярной культуры, отличающее ее от названных выше типов. Если элитарная, массовая, традиционная народная культуры, пусть в разной степени, но обладают самодостаточностью, способностью инициативно порождать специфичные для каждой «тексты», то популярная культура сравнительно более адаптивна. Ее «тексты» рождаются как реакция на определенный тип ситуаций, а поскольку она в преобладающей степени внеинституциональна, функционирование выстраивается как совокупность квази-структур, альтернативных более устойчивым, стабильным институциям других типов культуры.

Отмеченное свойство позволяет отчетливо выявить и интерпретировать совокупность явлений как случаев «пересечения» феномена книги и популярной культуры. Так, например, аналогом «классической» литературной деятельности выступает обширный пласт текстов, размещенных в Интернете. Здесь имеются в виду не работы писателей-профессионалов, для которых такая практика является вариантом публикационной деятельности, а возможность (активно реализуемая) эксплицировать свои литературные опыты любому, независимо от статусной принадлежности к писательскому корпусу. «Сетевая литература» выступает как неспециализированный, самодеятельный аналог «первичного», профессионального писательского труда.

Другой вариант, порожденной книжными текстами культурной активности, также располагается в поле Интернета. Речь идет о так называемом «вторичном творчестве». Это случай, когда поклонники определенного литературного произведения создают и размещают в сетях собственные тексты по мотивам любимой книги. Спектр вариаций достаточно широк: от своего «пересказа» сюжета до разработки линий отдельных персонажей или продолжения текста в форме сиквела или приквела. Одним из ярких проявлений «вторичного творчества» выступает, например, фанфикшн.

Роль института литературной критики весьма энергично исполняют сетевые форумы, на которых происходит обсуждение самых разнообразных текстов: научных, публицистических и, в значительной мере, художественных. По большей части, это именно спонтанная, внеинституциональная реакция дисперсной аудитории, где специализированный уровень оценки не выступает категоричным требованием. Кроме того, в сфере популярной культуры подобную «критическую» функцию выполняет также обмен мнениям о тексте, происходящий на уровне микрокультурных коммуникаций, то есть в непосредственной сфере неспециализированного общения, которая, тем не менее, вполне референтна.

Именно как проявление популярной культуры возник такой феномен, как буккроссинг. По сути, он представляет собой своеобразный аналоговый синтез книжных магазинов и библиотек или, иными словами, их субститут. При этом, в отличие от «сетевой литературы», буккросинг технологически располагается отчасти в Интернет-сетях, а отчасти – в реальном культурном пространстве как предметно выраженная практическая деятельность.

Своеобразный случай соотношения феномена книги и популярной культуры представляет так называемая «устная литература». Речь идет о текстах, возникающих и транслирующихся в сфере непосредственной устной коммуникации, но имеющих определенные «литературные» черты: сюжетность, относительную устойчивость, определенную художественно - эстетическую выразительность. Типичными примерами могут служить анекдоты, городские легенды. К ним непосредственно примыкает и «устная история», то есть совокупность исторических сюжетов и персонажей, понимаемых и транслируемых на уровне обыденного сознания. Разумеется, по отношению к книге, как сформированному в носителе литературному тексту, эти явления периферийны. Вместе с тем, они видятся как родственные и взаимосвязанные и в смысле изоморфности отмеченных выше черт, и в силу схожести функциональных проявлений. Кроме того, стоит отметить своеобразный взаимообмен: переход некоторых сюжетов «устной литературы» в пространство собственно книжных текстов и, наоборот, «перечтение», реинтерпретация литературных текстов, вступивших в резонанс с ситуативным полем популярной культуры, но не способных эффективно функционировать в аутентичной форме.

В этом случае «первичные» литературные тексты играют роль прообразов, авантекстов (аналогично фольклорным механизмам), на основе чего авторами популярной культуры создаются их парафразы. Обширнейший материал такого рода содержит, например, постфольклор как феномен современной культуры.

Особыми ситуациями предстают те, в которых книга служит инициирующим и программирующим началом спонтанных устремлений к переводу коллизий литературного текста в игровые формы. В этом случае для участников подобных игровых движений книга выполняет функции как своего рода «сакрального» текста, так и основы свободного, творческого конструирования по его мотивам. Разумеется, в ходе развития такие игровые явления могут обретать институциональные формы или абсорбироваться другими типами культуры, например, в случае включения в сферу массовой культуры и эксплуатации как элемента индустрии развлечений. Нас же интересуют эти явления именно в состояниях спонтанной, самодеятельной культурной активности, органически присущих популярной культуре.

Таким образом, можно сделать следующий вывод: несмотря на некоторую «удаленность» популярной культуры от классически выраженной книжной традиции, их сосуществование в едином социокультурном пространстве приводит к множеству ситуаций пересечения, взаимодействия, разнообразных функционально и по формам проявления. Популярная культура выступает достаточно специфичным контекстом в сравнении с тем, какую роль играет феномен книги в других типах культуры.

Л. В. Сокольская,

г. Челябинск

Чтение как фактор гендерной социализации: