Галина дербина василек из витебска
| Вид материала | Документы |
- Лось сохранить положительную динамику развития основных отраслей экономики города Витебска, 151.24kb.
- Решение витебского городского исполнительного комитета, 559.6kb.
- Курс: «Диалог: власть и школа» Класс: 10-11 Автор: Дербина Ирина Сергеевна, моу сош, 35.14kb.
- Резюме, 41kb.
- Смыслова Галина Федоровна серебряный век в литературе и искусстве. Смыслова Галина, 418.65kb.
- Смыслова Галина Федоровна серебряный век в литературе и искусстве. Смыслова Галина, 419.65kb.
- Воспитание у младших школьников, 2287.27kb.
- Адаптация в принимающей семье красницкая Галина Сергеевна, 240.54kb.
- Тема: Метод фокальных объектов, 26.79kb.
- Соловій Галина Романівна, 135.13kb.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Мама, Бог один?
МАМА: Конечно один.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: А почему же тогда люди живут, как будто у каждого свой Бог.
МАМА: Этого я не знаю и за других людей сказать не могу. Об этом, сынок, ты лучше у ребе спроси.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Я уже спрашивал.
МАМА: Ну, и что тебе сказал ребе?
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Он сказал, что Бог один.
МАМА: Знаешь что, мой милый, не сомневайся в словах ребе.
ШАГАЛ: В том, что Бог один, я сомневался только в детстве, когда слышал, как на колокольне Ильинской церкви звонили к заутренней.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: А я и не сомневаюсь, просто сейчас меня мучает другая проблема.
МАМА: Какая, сыночка?
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Я не понимаю, почему мы ждем мессию, а соседи считают, что наши ожидания напрасны потому, что, по их мнению, он уже приходил и был распят на Голгофе... А теперь…
МАМА: (очень строго) А теперь, мама, эту чушь слушать не будет, потому что она, сынок, знает, и знает наверное, что мессия еще не приходил. И кончим на этом.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Хорошо, мама. ( сам себе) Только я думаю иначе.
МАМА: Таки что ты там бормочешь? А? Опять молчит. Какой-то ты у меня стал задумчивый. Уж не заболел ли? А ну, покажи маме язык? Хороший язык. А голова у тебя не болит? ( щупает у сына лоб) А ?
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Не знаю. Мама, что мне с мыслями моими делать? Из-за них я не знаю, как мне жить дальше.
МАМА: А на это я тебе вот что скажу: не напрягай ты свои мозги, а просто живи, живи, как Бог подскажет, Он плохого не посоветует. Понял?
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Да.
МАМА: Молодец.
Мать ласково шлепает его по спине и уходит. Синяя рыба «приплывает» к Шагалу и останавливается над ним.
ШАГАЛ: Светлый образ Христа давно тревожил мою душу, пожалуй, с тех самых пор, когда на иконе в Ильинской церкви я увидел Его распятое тело. Вот и сейчас при мысли о Спасителе мое сердце наполняется любовью и никто, даже мама, не может изменить моих мыслей о Божественном Сыне.
Мама возвращается.
МАМА: Совсем ты мне голову заморочил. Мама так и не узнала, что же ты насчет родителей Беллы думаешь?
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Родители Беллы ни за что не согласятся, чтобы она стала моей женой.
МАМА: А вот здесь ты, сынок, прав.
Затемнение.
У РЕКИ
ШАГАЛ: Когда я впервые увидел Беллу…
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Сначала я увидел глаза. О, твои глаза.
ШАГАЛ: Они сияли на бледном лице. Большие, выпуклые, черные!
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Я сразу осознал: это мои глаза, моя душа. В этот миг все девушки, которых я знал, стали мне безразличны. Я почувствовал, что, как будто, мы давным-давно знакомы и ты знаешь обо мне все: мое детство, мою теперешнюю жизнь и что со мной будет.
БЕЛЛА: А когда я увидела тебя, твое лицо было бело как мел. Ты ступал как-то неуверенно. Помнишь, ты поднял руку, да так и забыл опустить, и она застыла крючком.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Я был поражен.
БЕЛЛА: Чем же?
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Тобой. О, как прекрасны были твои черные волосы.
БЕЛЛА: А твои волосы были спутаны, а светлые кудри всклокочены. Они рассыпались и вот так же, как сейчас, падали на лоб, закрывая брови и глаза. Когда же глаза проступили, оказалось, что они голубые. Как два василька они сияли лазоревым цветом на твоем бледном лице, усыпанном рыжими пятнышками. Странные глаза, необычные, продолговатые, как миндаль. И каждый глаз смотрит в свою сторону, точно две разъезжающиеся лодки. Такие глаза я видела только на картинке, в книжке про хищников.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Бог мой, а какие у тебя губы.
БЕЛЛА: А твой рот был приоткрыт: он то ли хотел заговорить, то ли укусить меня своими острыми белыми зубами.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Мой рот хотел поцеловать тебя.
ШАГАЛ: Хотел?! Он просто требовал поцелуя!
БЕЛЛА: А мне казалось, что ты смеялся надо мной.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Что ты, упаси Бог, нет, нет.
БЕЛЛА: Нет, да! Ты смеялся надо мной, смеялся прямо в лицо, смеялась и моя подруга Тея, вы оба смеялись надо мной.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Нет, не смеялся, я любовался. Любовался и очень хотел поцеловать.
ШАГАЛ: Да что ж ты тянешь, целуй же, наконец.
МЫСЛИ МОЛОДОГО ШАГАЛА: Спасибо Тебе, Господи, за то, что Ты послал мне Беллу!
Молодой Шагал нежно целует Беллу.
ШАГАЛ: Помню, как каждый из нас слышал, как у другого билось сердце.
МЫСЛИ БЕЛЛЫ: Боже мой, моя голова пылает, а губы с трудом разлепляются.
БЕЛЛА: Мне надо идти.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Почему?
БЕЛЛА: Потому.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Останься.
МЫСЛИ БЕЛЛЫ: Нет, я больше могу. Я не вынесу этого.
БЕЛЛА: Мне пора.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Не уходи.
БЕЛЛА: Меня дома ждут.
МЫСЛИ БЕЛЛЫ: Я умру, я сейчас умру.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Куда ты? У тебя такой красивый голос, особенно, когда смеешься.
МЫСЛИ БЕЛЛЫ: Ничего не понимаю – он же меня не знает! Что он сказал про мой голос?
БЕЛЛА: Мне пора.
Белла убегает, Шагал догонят ее.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Девушка, постой, как тебя зовут?
БЕЛЛА: Белла, а тебя?
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Я - Мовша Шагал, художник.
МЫСЛИ БЕЛЛЫ: Ах, ну да, он художник. Кажется, Тея рассказывала мне, что он очень бедный художник, что он так беден, что у него нет даже комнаты для работы.
ШАГАЛ: Это правда. Чтобы писать картины, я забирался в кухне на печку. Домашние боялись, как бы я не перепачкал все своими красками. И единственное место, где я никому не мешал, это печка, там я сидел, рядом с кадками и квохчущими курами. А когда я слезал, сестры выхватывали у меня из рук готовый холст и протирали им свежевымытый пол.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Сестрицы полагали, что мои картины для того и существуют
,чтобы пользоваться ими как половыми ковриками.
БЕЛЛА: Милое дело!
ШАГАЛ: В слезах я собирал работы и снова развешивал, но кончилось тем, что их унесли на чердак, и там они заглохли под слоем пыли.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Посмотри! Видишь вон ту тучку? Она меняется цвет! Смотри, сейчас она жемчужная! А теперь стальная… О, полетела, полетела.
БЕЛЛА: Кто? Птица?
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Тучка, тучка полетела.
БЕЛЛА: Боже мой, ничего не вижу, все плывет. Я плыву. В реке или в его глазах я плыву?
Ах, вижу! Вижу, тучка летит. Она расправила свои крылья и летит как птица.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Ты моя птица и я поймал тебя.
БЕЛЛА: Сейчас у тебя глаза серо-зеленые, цвета неба и воды. А вот сейчас они стали синие-синие, как витебские васильки.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Я люблю тебя, Белла.
БЕЛЛА: Я люблю тебя, Мовша.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Летим со мной, летим вон за той тучкой. Давай руку.
Молодой Шагал и Белла взлетают над Витебском.
ШАГАЛ: И мы полетели. Над городом звучала наша песня, и нам казалось, что время остановилось, а, вернее, перетекло в бесконечность, и мы с Беллой оказались вне времени и вне сознания. При этом, я точно помню даже сейчас, что душа моя наполнилась огромным чувством величайшего спокойствия.
Затемнение
ПОКРОВСКАЯ УЛИЦА.
Белла быстрым шагом проходит мимо дома Шагала, стараясь подсмотреть, нет ли в окне Мовши. Появляется Старик с клюкой. Пересекая сцену, они чуть не сталкиваются.
СТАРИК: Эй, девушка, не видишь, люди идут.
БЕЛЛА: Простите.
СТАРИК: Это что ж ты тут делаешь в такой поздний час?
Появляется Молодой Шагал. Увидев друг друга, Белла и Шагал, как бы забывают о Старике.
БЕЛЛА: Это ты?
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Я. ( рассматривая шею Беллы) Смотри-ка, ну надо же!
БЕЛЛА: Что?
СТАРИК: Где?
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: ( Белле) Шея желтая!
СТАРИК: Да что ты?
БЕЛЛА: У кого?
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: (Белле) У тебя желтая шея, а лицо голубоватое!
СТАРИК: ( пытаясь рассмотреть шею Беллы) Желтая? Да, что ты загородил-то все? Дай посмотреть. Вот молодежь пошла, не хочет уважать старость, хоть ты тресни!
БЕЛЛА: ( Шагалу) Желтая?! Да где же ты видел желтую шею?
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Вот сейчас и вижу.
БЕЛЛА: У меня белая, белая шея, а не желтая.
СТАРИК: Я уж думал и вправду желтая, а тут ничего интересного, обычная шея. Ох, и чудной парень.( уходя) Подумать только, у такой красавицы синее лицо и желтая шея, ничего у этих художников непонятно.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: ( Белле) Твоя шея, конечно же, белая, но от фонаря она стала желтая.
МЫСЛИ БЕЛЛЫ: Какой же Мовша чудной. А может быть он пьяный …или сумасшедший, не иначе. Рассказывал же он в прошлый раз, как его когда-то укусила собака.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: А о чем ты сейчас думаешь?
БЕЛЛА: Я думаю о тебе.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: А что ты обо мне думаешь?
БЕЛЛА: Я думаю о том, как тебя укусила собака.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Это было очень смешно.
БЕЛЛА: Нет, не смешно.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Ты права, не смешно, потому что тогда я каждую субботу вместо того, чтобы бежать на речку, по маминому приказу, шел к учителю изучать Писание.
БЕЛЛА: Я тоже изучала Писание, но только учитель сам приходил к нам в дом.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: А я, почему-то всегда являлся к учителю именно в тот час, когда раби с женой, совершенно раздетые, сладко спали после субботнего обеда.
БЕЛЛА: Совсем раздетые?
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Совсем.
БЕЛЛА: И что потом?
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Ничего, я дожидался пока учитель встанет и наденет штаны! Однажды, пока я стучался в запертую дверь, меня приметила хозяйская собака.
БЕЛЛА: Ты говорил, что она была злая.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Злая и клыкастая, матерая рыжая псина. Когда она увидела меня, уши у нее поднялись торчком и она…
БЕЛЛА: Страшно.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Не рассказывать?
БЕЛЛА: Нет, рассказывай!
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: И она медленно стала спускаться с крыльца прямо ко мне.
БЕЛЛА: И что было дальше?
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Что было дальше, я не помню.
БЕЛЛА: А я помню, ты говорил, что эту страшную собаку поймали городовые. Она оказалась бешеной.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Да, ее отловили городовые и, прежде чем прикончить, выпустили в нее дюжину пуль. Собака сильно искусала меня. Рука и нога были в крови. Врачи объявили, что я умру через три дня.
БЕЛЛА: Боже мой, как страшно!
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Тогда я так не думал. Мне нравилось, что все ухаживают за мной. Я был героем. Я лежал и думал: каждый день все ближе смерть.
БЕЛЛА: Никогда не говори так, слышишь? Дай мне слово.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Даю.
БЕЛЛА: К смерти нельзя так относиться, она этого не любит и может исполнить твое желание. Я ее так боюсь.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Я не боюсь смерти. Потому, что, если уж Господь оживил меня, когда я родился мертвый, а потом, после укусов бешеной собаки, опять оставил живым, то значит, я буду жить долго, ведь для чего-то я Богу понадобился. Знать бы только, для чего? Как бы я хотел поговорить с Богом с глазу на глаз, спросить его, что Он в отношении меня задумал, но, к сожалению, Он не может с нами разговаривать, потому что мы слишком просто устроены, и отсюда все проблемы, понимаешь?
БЕЛЛА: Конечно, понимаю. Вот, например, мне иногда хочется сказать муравьям, чтобы они не ползали в кладовку, а я не могу, потому что они не могут ни услышать, ни понять меня, совсем как ты Бога, поэтому ползут туда, а там, около мешка с сахаром, их ждет отрава. Мне так жаль этих глупышек, но я ничем не могу им помочь. Знаешь, один раз я попыталась их спасти, положила немного сахарного печенья под лестницей, думала, что они придут туда, но все напрасно. Печенье съели мыши, а муравьи, наевшись сладкой отравы в кладовке, погибли.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Бедолаги. Вот так и я погибну, если не пойму, что Бог от меня хочет…
БЕЛЛА: Не лукавь.
ШАГАЛ: Я не лукавлю!
БЕЛЛА: Ты давно решил стать художником?
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Давно.
БЕЛЛА: Ну, вот, видишь, ты уже понял, кем будешь, а я пока не знаю.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Ну, я тоже не сразу понял.
БЕЛЛА: А кем ты сначала хотел быть?
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: У меня много талантов. Я лучше всех играю в перышки и городки. БЕЛЛА: В перышки?
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Ну, это я так, к слову вспомнил. Я давно уже в перышки не играю.
БЕЛЛА: А я вышиваю и немного пою, у меня неплохой голос.
МОЛОДЙ ШАГАЛ: Да?! У меня тоже есть голос. Слышала бы ты, как в детстве я, пел на весь Витебск!
Молодой Шагал поднимается на возвышение и поет, затем он смолкает, но в фонограмме звучит голос маленького Шагала. Появляется Старик .Под мышкой у него зеленый петух. Он кричит в окно дома Шагалов
У ДОМА ШАГАЛОВ
СТАРИК: Эй, люди, чего это в такой праздник ваш ребенок вопит, как ненормальный? Может вы забыли его покормить?
На пороге дома появляется мама Шагала.
МАМА: Ребенок кормленный! А вы идёте, и идите своей дорогой. Не видите, человек занят пением.
СТАРИК: Разве это пение?
МАМА: Таки что же это по-вашему? Пение оно и есть пение, только таким оно и бывает...у моего сына.
СТАРИК: Уж больно истошно он вопит, от такого «пения» перепонки могут лопнуть.
МАМА: Он голос развивает. Что ж, теперь делать, если он голосистый такой.
СТАРИК: От его голосистости в голове трещит, мой петух и то лучше ноты выводит.
МАМА: Ну, если эта зеленая канарейка петух, то тогда мой дом дворец.
СТАРИК: И чем это мой петух вам не понравился?
МАМА: Люди добрые, разве бывают петухи зелеными?
СТАРИК: Бывают. Ваш сынок не только зеленых, но и синих петухов мазюкает.
МАМА: Не мазюкает, а рисует.
СТАРИК: Ну, рисует.
МАМА: Сосед, а может вам селедочку из бочки достать. Ах, какая у меня сегодня селедочка, прямо севрюга, а не селедка.
СТАРИК: Не нужна мне ваша севрюга.
МАМА: А может, что другое нужно?
СТАРИК: Ничего не нужно, я просто мимо шел, дай думаю, зайду к вам во двор, может у вас ,что случилось.
МАМА: Спасибо за внимание, сосед, у нас все в порядке.
СТАРИК: Сам вижу.
Старик уходит
ПОКРОВСКАЯ УЛИЦА
БЕЛЛА: Наверное, в то время ты хотел стать не художником, а певцом.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Не просто хотел, я был убежден, что буду певцом.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: ( Белле) А еще в нашем дворе жил скрипач. Не знаю, откуда он взялся.
Из-за трубы появляется Скрипач, он спускается к Молодому Шагалу.
СКРИПАЧ: Откуда, откуда, вот тебе и на. Приехали. Днем я служил приказчиком в скобяной лавке, а по вечерам обучал тебя на скрипке. А пиликал ты с грехом пополам.
Лошадь вылезает из-за трубы и пытается спуститься, но неожиданно с грохотом падает с крыши.
ЛОШАДЬ: Я тоже это помню.
СКРИПАЧ: Осторожней, о-о-о.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Держитесь!
ВСЕ: А-ах!
БЕЛЛА: Боже мой! Вы не сильно ударились? А живот, живот вы не ушибли?
ЛОШАДЬ: Я ударилась, но живот, кажется, на месте. Вот только жеребенок трепыхнулся. Ой, как в бок своим копытцем саданул. (жеребенку) Сынок, успокойся, мы уже приземлились.
БЕЛЛА: Вам нужен доктор?
ЛОШАДЬ: Нет, нет. Все в порядке.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Вы уверены?
ЛОШАДЬ: Уверена! Я спустилась сюда, чтобы подтвердить слова Скрипача, что вы, мой молодой друг, играли на скрипке, так себе.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Я играл и думал, вот закончу урок и поеду в Петербург, поступлю в консерваторию.
СКРИПАЧ: Э-ка, хватил.
БЕЛЛА: Я полагаю, ты бы смог поступить.
ЛОШАДЬ: Думаю, да, у вас всегда был сильный характер.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Спасибо. Однако, только пением мои таланты не исчерпывались! Днем и ночью я сочинял стихи. Их хвалили. И я думал…
СКРИПАЧ: И ты думал: пойду в поэты.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: И я думал: пойду в поэты, поступлю…
ЛОШАДЬ: Словом, в детстве вы не знали, куда податься.
БЕЛЛА: А ты не мог бы сейчас прочитать нам какое-нибудь свое стихотворение.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Про что?
БЕЛЛА: У тебя так много стихов, что можно даже выбирать?
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Конечно. Да я, едва научившись говорить по-русски, сразу стал писать стихи.
СКРИПАЧ: Ну, да, ну, да.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Да, я стихи, словно бы, выдыхал. Слово или дыхание – какая разница?
ЛОШАДЬ: И-го-го-го.
СКРИПАЧ: Что это вы?
ЛОШАДЬ: Это у меня такое стихотворное дыхание.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Ну, так про что читать?
БЕЛЛА: Про любовь.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Брожу по миру, как в глухом лесу,
То на ногах пройдусь, то на руках,
И жухлый лист с небес летит на землю.
Мне жутко.
Рисую мир в оцепененье сна.
Когда мой лес завалит снегопадом,
Картины превратятся в сновиденья.
Но сколько лет я среди них стою!
ЛОШАДЬ: Это про любовь?
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Я еще не закончил.
ЛОШАДЬ: А-а.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Я жизнь провел в предощущенье чуда.
Я жду – когда ж меня ты обовьешь,
Чтоб снег,
Как будто лесенка,
Спустился.
Стоять мне надоело – полетим
С тобою в небо по ступенькам белым!
БЕЛЛА: Ты такой талантливый.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Я тоже так думаю.
ЛОШАДЬ: И-го-го-го.
СКРИПАЧ: Что это вы, опять стихами дышите?
ЛОШАДЬ: Да, нет, это я так, к слову, просто, что бы поэтический разговор поддержать.
СКРИПАЧ: Ну, да, ну, да.
БЕЛЛА: У тебя хорошие стихи.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: А как ты определила, что я читал стихи, а не рифмованные слова?
БЕЛЛА: В них есть музыка.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Как ты это поняла?
БЕЛЛА: А никак, просто услышала и все.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: И все?
БЕЛЛА: И все. Нет, пожалуй, не все. ( целует Молодого Шагала) Вот теперь все.
ЛОШАДЬ: Нет, и теперь не все. ( целует Скрипача)
СКРИПАЧ: Мадам, вы, кажется уже давно не молодая девушка, пора научиться сдерживать свои чувства!
ЛОШАДЬ: Это всего лишь невинный поцелуй, вызванный высокой поэзией.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: ( возбужденно) Эх, да что стихи! Стихи! Вот когда мы с сестрой бывали в Лиозно, все родственники и соседи звали нас к себе потанцевать, потому что все знали, как я отлично танцую. А как я плясал на праздниках или свадьбах?!
ЛОШАДЬ: Расхвастался, смотрите, молодой человек, не выпрыгните из штанов!
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Не бойтесь, не выпрыгну! Ах, как я плясал. Я был совершенно неотразим, с моей кудрявой шевелюрой.
ЛОШАДЬ: В таком случае, можно мне вас ангажировать?
БЕЛЛА: Мовша, станцуй, прошу тебя.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Маэстро, музыку, пожалуйста!
Скрипач наигрывает танцевальную мелодию. Молодой Шагал танцует с выходом, к нему присоединяется Лошадь, а затем и Белла. Появляется старик. В его руках свиток Торы.
СТАРИК: Эй, чего это вы расплясались тут? Занялись бы лучше делом, почитали бы Тору лишний раз.
БЕЛЛА: Всему свое время.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: А не хотите ли посмотреть мои картины?
СТАРИК: Боже меня упаси, я не такой греховодник, как ты.
С ужасом убегает.
БЕЛЛА: А я хочу.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: Тогда пойдем. Смотри, солнце опускается прямо в воду, видишь, как оно медленно двигается?
БЕЛЛА: Да.
МОЛОДОЙ ШАГАЛ: А ты заметила, как сначала оно долго пульсировало и, при этом, набирало красноту. А потом, скользя по небосклону, разбрасывало пурпурные сполохи, заставляя пламенеть кресты на церквах.
БЕЛЛА: Нет, Мовша, этого я не заметила, но вот сейчас ты сказал, и я вижу, что крест на Ильинской церкви действительно горит, как пламя. Ты хотел показать свои картины.