Под снегом
| Вид материала | Документы |
- Проект Kaks keelt – üks meel“, 18.02kb.
- Дневник одной роты, 357.2kb.
- Глубоко на юге лежат, возможно, самые завораживающие и самые дикие места нашей планеты., 85.52kb.
- Под Новый год искрятся снегом, 358.86kb.
- Грамматическое задание. Выполнить морфологический разбор имени существительного: Iвариант., 89.73kb.
- Зимняя рапсодия Литературная викторина, 9.09kb.
- Чудесна зимняя пора! Январь. Мороз. Принакрылась белым снегом гладкая дорога после, 26.94kb.
- Сказка для новогодней елки (корректировка лит источников), 49.41kb.
- Рассказ , 1012.76kb.
- Angela Yakovleva Тел.: + 44 20 7471 7672, 1263.63kb.
Но действительность оказалась не столь радужной, какой виделась в мечтах. Галина после школы поехала в Ленинград. Она была ошеломлена огромным конкурсом в мединститут. Несколько дней уговаривала себя попытать удачу, но верх взял практицизм: куда ей, провинциалке, тягаться с питерскими выпускниками! Её пугал снобизм ленинградцев, она подметила, что местные абитуриенты щеголяют какой-то кастовой общностью, и сообразила, что эта подчёркнутая демонстрация дружелюбия похожа на детскую игру, где несколько человек, взявшись за руки, не пускают за черту «вышибалу». Здесь «вышибалой» была она, и это от неё защищают доступ в круг. В институт, значит. Галина бойцом не была никогда, а предпочитала обходные пути. Не теряя времени, она забрала документы и отнесла их в медучилище. Экзамены туда сдала на пятёрки и, отложив свои планы покорения института до лучших времён, стала учиться на акушерку.
7 ноября 1948 года был солнечный тёплый день. Галина с однокурсниками побывала на праздничной демонстрации, прошла по Дворцовой площади, и у неё было радостное настроение. Кругом толпы весёлых людей, транспаранты, портреты вождей, флаги, а духовые оркестры играют бодрые марши Дунаевского. Вечером большой компанией студентки медучилища поехали на праздничный бал во Дворец имени Цюрупы, и там Галя встретила Сергея. Серёжу Журавлёва – умного и обаятельного юношу, между прочим, студента Политехнического института. Он подошёл к ней и пригласил на падекатр. Галина, увидев глаза парня – большие, серые, весёлые, – смутилась, замешкалась, нечаянно наступила партнёру на ногу, они начали не с того па, врезались друг в друга, столкнулись с другой парой, и тут их обоих охватил безудержный смех.
Молодые люди просмеялись весь вечер, и под конец им стало казаться, что они знакомы давным-давно. У дверей общежития Сергей и Галина договорились о новой встрече, а любопытным подругам было сделано, вроде бы в шутку, признание в любви с первого взгляда.
Они встречались после занятий почти каждый день и гуляли по городу. Экскурсоводом Сергей был неважнецким, он родился в Ленинграде и воспринимал свой город просто как среду обитания, мало интересуясь его историей и предпочитая всему на свете технику. Галина записалась в читальный зал и в те вечера, когда Сергей был занят, изучала архитектуру и скульптуру по роскошным альбомам. Вскоре она сама просвещала своего «гида», рассказывала о градостроителях, скульптурах, дворцах, памятниках…
Для Галины знакомство с живописным богатством музеев Ленинграда стало началом сильного увлечения изобразительным искусством.
Как и все влюблённые, Сергей и Галина не замечали времени, а когда наступило лето, их прогулки затягивались до утра. Они строили планы на отдалённое будущее, но неожиданно исполнение их мечты приблизили родители Сергея – Любовь Васильевна и Трофим Никодимович. Обеспокоенные постоянным отсутствием сына, его уже хроническим недосыпанием, они призвали молодёжь к ответу. Одобрив выбор Сергея и устав от собственных ночных бдений, они сделали категорическое заявление:
– Хватит вам по ночам где-то шляться. Коли любите друг друга – женитесь да милуйтесь дома.
Свадьбу сыграли через неделю после совершеннолетия Галины – в конце мая. Гостей было много: друзья новобрачных, соседи, родственники; столы пришлось ставить в просторном вестибюле первого этажа. Родители невесты поначалу робели, стесняясь общества и своей провинциальности, но сваты и зять им понравились. Во время застолья между старшими Михайловыми и Журавлёвыми возникла взаимная симпатия. Расстались они после торжества вполне довольные новым родством.
Осознав себя главой семьи, Сергей, хоть и с великим трудом, но перевёлся в своём «Политехе» на заочное отделение – на четвёртом курсе сделать это было уже непросто.
Галине пришлось ещё труднее. На втором курсе она уже ждала ребёнка; подсчитав, что роды придутся на летнюю сессию, сутками зубрила латынь, анатомию, фармакологию, умоляла преподавателей принять у неё экзамены досрочно и своего добилась.
В середине лета 1950-го у молодожёнов родилась дочь Светлана.
Добрососедские отношения Журавлёвых и Алексеевых были скреплены общей проблемой: полугодовалого Андрюшу и новорождённую Светочку нужно было как-то устраивать. Взрослые все работали и учились, сидеть с младенцами дома было некому, очередь в ясли была устрашающей: малыши смогут попасть в дошкольное учреждение, скорее всего, годам к семи. Возник совместный план: пригласить няньку. Кандидатуры были разные: от бабки-пенсионерки с первого этажа до зарекомендовавшей себя у нескольких знакомых профессионалки, но молодые родители не желали отдавать своих кровиночек в чужие руки. И тут Галина вспомнила о тёте Шуре: вот она-то и родная, и одинокая, и добрая. Загоревшись идеей, Журавлёвы убедили Алексеевых, что лучшей няньки днём с огнём не найти. В Волхов отправили делегацию, но оказалось, что Александра Игнатьевна уже «сидит на сундуке» и ждёт не дождётся приглашения. Ей ещё в день рождения внучатой племянницы было ясно, кому в конце концов придётся пестовать младенчика.
Когда Шуру привезли в Ленинград, оказалось, что Алексеевы решили вопрос с её заселением самостоятельно и весьма оригинально. Организация домашних яслей требовала серьёзного шага, и Виктор пробил в коридор дверь из принадлежащей им с Полиной маленькой комнаты – прежде она была смежной. Из комнаты вынесли и разложили по шкафам и углам всё лишнее, оставив только кровать, стол и стул. Поставили две детские колыбели, которые за известный в России эквивалент рубля смастерил знакомый столяр.
Нянька въехала в отдельное жильё, пристроив в углу единственное, что у неё было из мебели – сундучок, который пришлось тащить двум здоровенным мужикам – такой он оказался тяжёлый. Шура, однако, отказалась рассказать о его содержимом, как ни провоцировали её на это грузчики. На крючок у двери она повесила своё пальтишко на «рыбьем меху» да стёганую душегрейку – другой одежды не имелось. Зато в переднем углу заблистали старинные оклады икон. Молодёжь растерянно переглядывалась – никто не ожидал таких деталей интерьера детской, но возразить не осмелились. Посовещавшись, родители решили отложить на некоторое время разговор о наглядной религиозной агитации среди младенцев.
Чтобы поставить на новую дверь замок, Сергей пошарил в инструментах и, не найдя подходящей отвёртки, выдвинул ящик письменного стола, где с незапамятных времён лежали всякие мелочи. Отвёртки здесь тоже не оказалось, но при виде давно забытых вещей ему вдруг вспомнилось, как из этого ящика при обыске энкавэдэшник вытащил старые записные книжки отца и забрал с собой…
Ссутулившись, Виктор сидел у старинного письменного стола. В который раз он с горечью думал о том, что никогда не увидит могил отца, матери, бабушки. Найти невозможно. Подошла жена, обняла за плечо:
– Витенька, что случилось?
– Ничего, милая, взгрустнулось немного, родителей вспомнил. Вещи вот отцовские…
– А мне посмотреть можно?
– Конечно, можно.
– Это что такое маленькое?
– Тисочки. Отец на них всякие мелочи для дома делал. Руки у него были умелые. А это долото, посмотри – на нём клеймо мастера-голландца. Бабушка говорила, что оно у Алексеевых от Петра Первого. Тот гневался, что пращур мой сына своего дома слишком задержал, инструмент из кармана камзола вытащил и стал им стучать, стращать, что плотником самого родителя сделает, если тот мальчишку на царскую службу не отправит. Вот предок и поспешил наследника по военной части определить.
– А как их звали?
– Кого?
– Тех Алексеевых.
– Кажется, Андрей Фёдорович и Григорий Андреевич.
– А что ты о своих предках ещё знаешь?
– Поленька, давай об этом в другой раз, хорошо?
– Ладно. Ой, а это что за коробочка?
– Обыкновенная старинная коробка из-под чая.
Полина с трудом открыла крышку жестянки и ахнула: внутри на кусочке ваты лежало кольцо. Оно было совсем чёрным, только камушек в нём был чистым и прозрачным как вода.
– Ох, а я совсем забыл о нём. Знаешь, кольцо это какое-то странное. Отец рассказывал, что он ещё мальчишкой нашёл его среди своих старых игрушек. Никто не знал, откуда оно взялось. Папа его не