Под снегом
| Вид материала | Документы |
- Проект Kaks keelt – üks meel“, 18.02kb.
- Дневник одной роты, 357.2kb.
- Глубоко на юге лежат, возможно, самые завораживающие и самые дикие места нашей планеты., 85.52kb.
- Под Новый год искрятся снегом, 358.86kb.
- Грамматическое задание. Выполнить морфологический разбор имени существительного: Iвариант., 89.73kb.
- Зимняя рапсодия Литературная викторина, 9.09kb.
- Чудесна зимняя пора! Январь. Мороз. Принакрылась белым снегом гладкая дорога после, 26.94kb.
- Сказка для новогодней елки (корректировка лит источников), 49.41kb.
- Рассказ , 1012.76kb.
- Angela Yakovleva Тел.: + 44 20 7471 7672, 1263.63kb.
– А начальство?
– Ему тут что делать? Наезжает с ревизией время от времени, и довольно.
Они выбрались наверх. Делать на территории склада больше было нечего. И Алексеевы отправились в гостиницу собираться домой.
Глава XIII
Шли 90-е годы – пора безвременья, хаоса, разрухи, безработицы и судорожного выживания. На наивных россиян, сбитых с толку, растерянных, разом свалились инфляция, приватизация, пирамиды, ваучеры, Чубайсы, герболайфы, коробейники, рецепты вечной жизни и способы молниеносного обогащения. А параллельно с этим – каждодневные разборки братков, ночные перестрелки, порнуха на телевидении, нищие на помойках, и митинги, митинги…
В Питере бурлят бесконечные партийные распри, Дворцовая площадь устала от истерических призывов и кровавых драк, по грязным улицам ветер мотает обрывки всё новых лозунгов, у горожан головы идут кругом от чтения прессы: там что ни день, открываются жуткие факты.
Светлана Сергеевна, сменив за последние четыре года три редакции – нигде не платили, – работала теперь внештатным корреспондентом сразу в нескольких газетах, в том числе в «Жёлтом глазе». Получив в последней заказ на серию обличительных репортажей, она выведала у знакомого старика-кэгэбэшника несколько давних нелицеприятных историй и, выбрав одну из них, позвонила в справочную, а потом помчалась по полученному адресу, в Ковенский переулок. Нужная квартира оказалась в полуподвале. Светлана Сергеевна долго звонила, стучала и наконец за дверью услышала: «Что надо?»
– Скажите, пожалуйста, Лариса Власьевна Коробова тут живёт?
– Что надо?
– Я из редакции газеты. Моя фамилия – Алексеева. Пришла взять у Ларисы Власьевны интервью о её репрессированном муже.
– Зачем?
– Да вы откройте, пожалуйста, через дверь говорить неудобно, соседей ваших побеспокоим. Не убью я вас, не бойтесь.
– А я и не боюсь. Мне на том свете давно уже прогулы записывают. Входи.
Дверь открылась, и Светлана Сергеевна увидела хозяйку – старую бабку, беззубую и сгорбленную. В прихожей, исполнявшей, видимо, функции ещё и кухни, и санузла, было сумрачно. Свет падал лишь из странного оконца, выходящего не на улицу, а в соседнее помещение.
– Скажите, я могу видеть Ларису Власьевну?
– Можешь. Это я.
– Чтоб не было сомнений – вот моё удостоверение, взгляните.
– Взглядывать-то нечем, не вижу почти ничего. Да ты проходи в зал. Чего тут стоять?
Светлана Сергеевна шагнула в «зал», комнатку метров в тринадцать, и остолбенела. На голой стене с грязными выцветшими обоями висел портрет работы Никитина, того самого художника петровских времён, знаменитого нынче на весь мир. Светлана Сергеевна любила и хорошо знала русскую живопись. На портрете был изображён мальчик лет семи-восьми, в голубом атласном камзоле, белокурый, румяный, с родинкой на левой щёчке. «На Петю маленького чем-то похож», – подумала Светлана Сергеевна. Перед ребёнком на столе лежала книга. Что-то смутно знакомое промелькнуло в её голове и исчезло. Портрет был парадным: на фоне роскошных алых драпировок видны были предметы старинного богатого интерьера. Только рама картине не соответствовала: простые деревянные планки.
С трудом оторвав взгляд от раритета, Светлана Сергеевна огляделась и села на предложенный стул. Комнатка обставлена была скудно: фанерный шкаф, железная койка, стол без скатерти и разбитый диванчик. Наличие в этом убогом жилье сокровища было настолько невероятным, что портрет казался галлюцинацией, миражом. Взглянув ещё раз на портрет, убедив себя, что не бредит, Светлана Сергеевна приступила к интервью.
– Скажите, Лариса Власьевна, вы давно тут живёте?
– С тридцать первого, как замуж вышла.
– Ваш муж, Коробов Олег Иванович, был осуждён как изменник родины и погиб в лагерях, так?
– Ты, милая, видать, не хуже моего всё знаешь, зачем тогда спрашиваешь?
– Лариса Власьевна, я хочу выяснить, что послужило поводом для ареста и почему погиб ваш муж.
– А чего выяснять – настучал Венька Абрамов. Понравился ему ковёр персидский, что Олег домой принёс. Сначала просил продать, а мы, дураки, упёрлись: больно уж красивый был. И в голову не пришло, чем дело может обернуться.
– Но ведь была 58-я статья!
– Так бумага, она всё стерпит.
– А откуда вам известно, что Абрамов погубил вашего супруга?
– Люди добрые шепнули.
– Кто, не помните?
– Ты со мной как на допросе. А мне уже не