Под снегом

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   25   26   27   28   29   30   31   32   ...   57
типографию наборщиком подался, я тебе сказывал в прошлый раз, потом, когда с товарищами познакомился, стал нелегально «Искру» печатать, был обыск, арест, чуть не угодил по этапу, да свои выручили, побег устроили. Ну, а потом сам себе перестал быть хозяином: то одно партийное поручение, то другое. Нынче группу по продразвёрстке возглавляю, а завтра, может быть, на фронт с агитацией отправлюсь.

– Весёлая твоя жизнь.

– Может, и не такая весёлая, да полезная. Для тебя же, для внуков твоих, для всех бедняков, что горе мыкают спокон века, перевернуть всё надо.

– Ты меня к лодырям да голи перекатной не причисляй, я работаю сам до седьмого пота, и внуки мои тоже. У тебя милостыней не побирался и жизнь мою к лучшему поворачивать не просил. Оно пока разворачиваться-то будем, где сами окажемся? То-то и оно – в хвосте. Так что нам в нашем положении худа не было, нечего тебе за нас и решать было.

– Семён, Семён, дальше носа своего ничего не видишь, потому и не знаешь, как народ по всей России обнищал. Вот ему помощь моя ох как нужна.

– Скажи, каков государственный человек Данька Михайлов, алексеевский холуй!

До чего дошёл бы этот разговор, неизвестно, если б не вмешалась Анна Никитична:

– И чего вы, словно два цепных кобеля, друг на дружку гавкаете. Ты, Данила Ильич, в гостях, так и веди себя уважительно, а ежели ругаться к нам приехал да дружков своих прислал погреть руки нашим добром, то вот тебе Бог, а вот тебе порог! – с этими словами она распахнула дверь в сени и резко, словно с издёвкой, поклонилась Даниле. Тот вскочил со стула, рванул с вешалки куртку и уже в дверях зло оставил за собой последнее слово:

– Спасибо, люди добрые, за ваши щи да кашу, чтоб они вам