Женский образ, Вечные вопросы

Вид материала

Документы

Содержание Резонанс. таланты по наследству? В поисках истины Резонанс. кто ищет истину? Дубна Московской обл

Подобный материал:

• Full Fashion Look (индивидуальное соревнование) Мужской образ. Модная категория (стрижка, 138.86kb.
• Цели: познакомить с любовной лирикой поэта, 99.25kb.
• Женский образ в рассказе а. И. Куприна «олеся», 29.32kb.
• Проект рефераты id 920001 Женский образ в рассказе А. Куприна «Олеся», 26.03kb.
• 8 Марта не просто "Между-народный женский день", это истинно женский праздник, принадлежащий, 133.07kb.
• Н. И. Лобачевского Секция: зарубежная литература, 228.9kb.
• Тихвинский монастырь икона Тихвинской Богоматери, Введенский женский монастырь. Женский, 203.68kb.
• Института Психиатрии Министерства Здравоохранения Российской Федерации установлено:, 21.9kb.
• Международный туроператор ул. Благодатная, 63 Невский пр.,80,, 159.12kb.
• Женский образ в «одиссеи» гомера содержание, 317.95kb.

РЕЗОНАНС. ТАЛАНТЫ ПО НАСЛЕДСТВУ?

Давно, очень давно я не чувствовал себя в такой степени ленинградцем, как после чтения «Аристократов духа»… И оскорбление – нравственный ожог, буквально! – которое я испытовал, прочитав анонимное письмо Артамоновых, вызвано не только содержанием этого письма, но и адресом, откуда оно в редакцию направлено: из Ленинграда же!..

Не удивлюсь, если у них, у Артамоновых, и звания


117

есть, и регалии, и государственные премии, и щедрые заказы, и договора, и партбилеты в карманах. Вот ведь беда-то в чем. И подумал я: фигурально говоря, не при­шла ли пора снова Зимний брать? Не сдается мелкий буржуа, в крупные метит, так и прет из земли, да еще за небо хватается: мое, мол, небо и детей моих, никому не отдам!..

А мурло-то мещанину не спрятать. Пятачок — хоть и позолоченный — все равно пятачок.

В Ленинграде сейчас открыта выставка, посвященная столетию со дня рождения великого русского советского поэта Велимира Хлебникова. Судьба и личность Хлебни­кова являют нам тип российского интеллигента-бессреб­реника в чистом виде, как некую квинтэссенцию, как идеал. В нравственной «палате мер и весов» Хлебников — эталон чистоты, благородства, идейности, бескорыстия.

А сколько ленинградцев хлебниковской закваски по­гибло, защищая наш город на фронте! Сколько их на Пискаревском лежит... А сколько настоящих художников (в широком смысле этого слова) жили и живут в нашем городе, работают не за страх, а за совесть, живут скром­но, без званий и наград, порой на гроши, и народ благо­дарно принимает плоды их подвижнической жизни.

Александр Крестинский, член Союза писателей

Ленинград

Я задохнулась от негодования.

Они вспомнили одного графа — А. Толстого. А почему они не вспомнили другого — Л. Н. Толстого? Ему было стыдно, что он живет в роскоши. Он всю жизнь стремил­ся к простоте. И ведь никто из его детей не стал хотя бы сколько-нибудь заметным писателем. Ведь и семейная его трагедия разыгралась на почве того, что стыдно его детям после смерти отца жить на доходы с его произве­дений.

Толстой подробно характеризует своих детей и ни­сколько не обольщается на их счет. Он их любил, очень любил, но не мог идти против совести, он видел их таки­ми, какими они были на самом деле. А сейчас эстрадная певица'выводит, за руку перед камерой Всесоюзного телевидения свою дочь и делает вид, что они «творят».

Драматический актер приносит своего пятилетнего сына на передачу «Утренняя почта». Это было бы уместно 118

и детском саду, куда ходит его сын, не более того. Масти-Ti.iii: кинорежиссер вот уже много лет пытается показать < ною дочь на экране то княгиней, то царевной. Но нет в пей, как говорится, искры божьей! И он это понимает. Но ему не стыдно!

Дошли до разговоров о династическом, потомственном приоритете.

Нам не нужна реставрация Боярской думы, где любо­му потомственному болвану надевали бобровую шапку, усаживали на просиженную его прадедами скамью и за­ставляли «править народишком».

Т. Семенова,

Харьков

* * *

Все, что вы написали — это правда. Я ведь тоже из тех же «законодателей духа», но из сферы отраслевой науки. И у нас ведь не лучше. Рационализация объяв­ляется большой наукой, а оргсуета —: серьезной инже-порно-иаучной помощью промышленности. И все слы­шишь: «Караул, недоплатили!» А надо бы стонать: «Кратцы, горим, недоработали, зарплату-то перебираем!» Но этого не дождетесь.

Один такой преуспевающий мне и говорит: —• Ты, я слышал, деньги в Фонд мира посылаешь? 11 у, это ты зря. Разве можно твоими копейками что-то (■делать?

Таких, увы, немало. И эта вся публика настойчиво иедет свою линию.

Знают ли «аристократы духа», почем обходится тру­довому люду их «дух»? 250 рублей в месяц получает помощник экскаваторщика в карьере, в Рудном. А труд, о\, нелегкий. Зимой зверская стужа. Экскаватор — махи-па с огромный дом, что-нибудь полетело... и жги часами руки о металл, ворочай детали по сотне килограммов. Л попробуйте повертеться за рычагами целую смену! Л каково работать в степях Тургая!

А что говорить о наших девчатах, работающих па ткацких станках! Созидательный честный труд — дело очень трудное, жертвенное. Именно поэтому во все вре­мена совесть у честных интеллигентов была основой всех основ.

В. Лапин, пос. Правда, Московская обл.

119

*

Вы пишете, что надо привлекать в искусство таланты из народа. Так как же ему, этому таланту, пробиться, если он встречает на своем пути любящих пап и мам с.; громкими именами?

С «избранными» в искусстве что-то делать надо, а то ' оно у нас зачахнет.

С. Махмутова, студентка'
Ленинград

Вопрос к «артамоновым»: создалась ли бы, родилась Я ли бы книга «Как закалялась сталь», если бы Николайщ Островский с детских лет сидел на готовых хлебах?.. I А эта книга будоражит молодежь во всех странах мира.

А. Чистяков, член литобъединения «Лира»

Тольятти

* * *

«Нарушать естественное развитие событий в сфере имущественного и неимущественного наследования, традицию династий (?) и потомственного приоритета, — во-первых, несправедливо, а во-вторых, бесполезно...» - считают «аристократы духа».

Именно эту точку зрения отстаивают буржуазные идеологи. По их понятиям, наследование — «естественное» право от природы. Идеологи буржуазии, как и «аристократы духа», едины в том, что собственность должна
переходить от поколения к поколению.

Однако буржуазные революции упразднили наследованне политической власти. Социалистические революции уничтожили наследование земли, ее недр, фабрик, заводов. Как видим, институт наследства — исторически преходящее социальное явление.

Разве это не дикость, когда кабинеты, отделы и даже институты иногда передаются по наследству? Дикостью является и наследственность на творческие профессии, «Аристократы духа» позволили бы войти в «свой круг» Есенину, Горькому, Шевченко? Вряд ли.

В. Чухно,.. социолог

Донецк

120

* * *

Я этим летом была в Ялте, в доме Чехова, и была потрясена простотой его быта. А ведь это Чехов!

Недавно поднимался вопрос о том, что театры полны детьми знаменитых артистов, унаследовавшими деньги, самомнение, теплое место, но только не талант и работо­способность.

Н. Троицкая Москва

* * *

Как назвать гонорар за подделки, которые мы видим но телевизору и на киноэкране? Нетрудовыми доходами, и никак иначе. Любой из нас знает десятки таких «про­изведений». А появились они не без помощи «аристокра­тов духа», заседающих в редакциях, правлениях и худсо­ветах. Их голос там зачастую считается решающим, а они «повязаны» с авторами поддельных произведений, «по­казаны» в том числе «заботой о детях», то есть «неиму­щественным наследованием».

Это система действительно гибкая и даже неуловимая для простого зрителя или слушателя, которого «аристократы» презирают. Но изнутри она видна чуть ли не ноем.

У художественной продукции есть авторы с именами п фамилиями, поэтому отделить продолжателей дела от получивших ' наследство несложно. И сделать это но­ра, потому что во всеуслышание уже говорят: есть, мол, рабочие династии — почему не быть писательским?

Следуя логике подобных рассуждений, можно сказать: художник Н. талантлив, а это значит, что его сын должен быть еще талантливее. Но талант не наследуется; несмот­ря на то, что и у отца-писателя может быть сын-писа­тель, вероятность этого — при равном доступе молодежи к творчеству и духовным ценностям — не больше, чем скш-писатель у отца-рабочего.

Но некоторые отцы-писатели этого не признают. И это одна из причин существования низкопробной художе­ственной продукции. Голоса в защиту элитарности звучат громко и открыто. А это уже не только этика, но и поли­тика, идущая прямо против оздоровительных процессов, ил которые общество возлагает такие большие надежды.

121


В ПОИСКАХ ИСТИНЫ

Сначала — зарисовка с натуры.

В молодежной среде ощущается сейчас поиск ориентиров, точек отсчета, которые помогли бы разобраться в сложностях окружающей жизни. Это вполне естествен­но. Новые поколения входят в жизнь, и они должны ее осмыслить.

Познакомьтесь, как это выглядит хотя бы в одном кон­кретном случае. Пишет мне один из ищущих, думающих молодых людей. (Письмо пришло как отклик на статью «Крайний вариант».)

«Социализм с неизбежностью порождает людей, ко­торых я бы назвал новой интеллигенцией».

Сразу предупреждаю, что это он о себе и о своих то­варищах.

«Для новых интеллигентов учебники научного ком­мунизма — не сон, не формальность, как для некоторых комсомольцев, а руководство к действию...»

«Скоро и очень скоро они заявят о себе во весь го­лос. Устроят ли их рамки сегодняшней деятельности ком­сомола, вместившего ⁹/ю советской молодежи, а с ними и добрую часть «хайлафисто.в», прагматиков, нигилистов? И разве сможет их, жаждущих бурной деятельности, устроить неповоротливость комсомола? Уже сейчас меж­ду ними и приверженцами бюрократизма и негоцивизма (продается все — не только за деньги) возникают схват­ки, в которых новые интеллигенты пока не всегда одер­живают верх.

Но их ряды пополняются. Каждый второй, пришед­ший из Афганистана, наверняка задумается, начнет срав­нивать свою жизнь ДО и ПОСЛЕ. И станет ли он после афганских испытаний терпеть домашних обывателей? Станет ли он ОБСУЖДАТЬ, как бы нам исправить си­стему распределения, при которой нечестный человек, обязанный обеспечивать нормальное снабжение других, себя лишь снабжает и знакомых обеспечивает? Он тоже станет нашим...»

Забежав вперед, я вам скажу, что факты несоответ­ствия между трудом н потреблением автор письма счи­тает проявлением классового антагонизма.

«Не все пока удается новым интеллигентам, еще ма-> ло сил, слишком велико разобщение. Однако, объединив­шись в единую молодежную организацию, с уставом и

122

программой, основанной на неуклонной верности марксизму-ленинизму, они добьются своего. Дима. 18 лет».

Чего же «своего» решили добиться Дима и его друзья? Они хотят добиться коммунизма, но пришли к выгоду, что без революции это невозможно. Ну что ж, и условиях классово антагонистического (по Диме) общества этот вариант неизбежен, так что своего рода ло­гика здесь присутствует.

В самом начале 80-х годов некоторые социальные противоречия, созревшие и требующие разрешения, проявлялись по-разному, в том числе и в специфических молодежных вариантах. На улицах, по которым ходил Дима, появились «быки» и «фураги». Перейдя на люби­мый им философский язык, скажем, что это было отра­жение социальных противоречий в сознании части моло­дых людей. Внешне они отличались так: фураги носили фуражки «как у Ленина» и белые шарфы, означавшие, что совесть их чиста. Ну а бык — идеями не обременен.

Драки одних молодых людей разбудили мысль других молодых людей. Они начали думать: что происходит, почему те, которые утверждают, что совесть у них «чи­ста», бьют «нечистых»? Или, наоборот, «нечистые» бьют «чистых»?

Так пришла в голову Димы идея классового антаго­низма, которая подкрепилась житейскими наблюдениями над той сферой, которую мы именуем распределительны­ми отношениями. А от скороспелого детского «антагониз­ма» до «гвоздя программы» доморощенных философов: «Путь от социализма к коммунизму лежит через револю­цию!» — один шаг.

Наверное, нужно предупредить, что в авторе письма покамест нет никакой «угрозы». После нашей встречи он прислал мне еще письмо. Кое в чем он уже изменил свои представления о нашем социальном устройстве — не все сразу, дайте срок.

То зерно в молодежной среде, о котором идет речь, по-моему, здоровое, по сути, зерно. Мыслящая материя мыслит, творит, закрепляет все это на бумаге, делится созданным (в устной и письменной форме). Это есте­ственное состояние живого человека в лживом обществе. Ошибки, тем более в сложнейших вопросах, тоже есте­ственны: не ошибается в них тот, кто об обществе не думает.

Дима относил к «новой интеллигенции» «хороших, добрых людей, верных марксизму-ленинизму». Место со- 123

циальной принадлежности занимали этические категории, сложенные с «марксизмом», как его понимал Дима. У меня нет сомнения, что свое дело сделали и всякие хо­дячие «теории» об особой роли интеллигенции в эпоху научно-технической революции» Однако Дима уверен, что «сам до всего додумался».

Теперь он думает несколько по-другому. Удалось егэ пристроить «в учение» к философу, который научилсч переубеждать таких, как Дима, и достигает успеха, хотя не всегда.

Таких, как Дима, по-моему, становится немало. Они изобретают собственные «теории», подпадают под влияние чужих, объединяются... Кто-то создает «хороший комсомол» взамен имеющегося. Кстати сказать, формализм, парадность, оторванность от нужд молодежи сказываются по-разному, в том числе неожиданно: ускоряют молодежной среде философский поиск. А бывает и другое: например, воззвания с массой революционных слов, среди которых содержится требование наладить работу душевых.

Все это обязывает нас всерьез задуматься о классовом воспитании молодежи. Некая готовность, ощутимая в мыслящем и действующем ядре молодого поколения, заставляет поторапливаться.К каждому ищущему юноше по персональному философу не приставишь, да и не каждый из них, к сожалению, годится в наставники. Нужна комсомолу и педагогике более эффективная система классового воспитания всех, а не одного Димы. Но для этого мы должны, для начала, хотя бы наполнить конкретным содержанием слова о классовом воспитании.

Второй раздел — раздумья, неизбежные после зна­комства с этой категорией молодежи. Наблюдения под соответствующим углом зрения.

Разумеется, передо мной не стоит задача дать проект системы классового воспитания. Я называю тему для размышления, не более того. Лишь штрихами попробую набросать главное, основное и, на мой взгляд, безуслов­ное. Что значит сегодня: установки и позиции рабочего класса? Это отчетливое позитивное отношение к Великой Октябрьской социалистической революции и к тем, кто стоял в авангарде революционного движения — к ленинской гвардии. Это первое. И второе: отчетливое позитивное отношение к передовому в стране, к социалистическому и росткам коммунистического.

124

С этими двумя основополагающими составляющими массового воспитания, классового мышления и классо­вого сознания, мне кажется, не все так благополучно, как может показаться тому, кто всерьез об этом не задумывался...

Конечно, основное, главное в новейшей истории раз­межевание линий уже сделано, и сделано Октябрем. Однако борьба идеологий -за умы продолжается, поскольку идеологии географически не разделишь. Отношение к Ок-шбрьской революции зависит от классовых установок. * tно было и есть одной из главных точек отсчета двух противоборствующих идеологий. С плюсом отношение или минусом? В зависимости от этого выстраивается си-тема взглядов и отношение к обществу. Так ведь отношение молодого человека надо выработать. А вся ли наша продукция работает на плюсовое отношение?

Читаю книгу: «Как показал опыт, наибольшую опас­ность для общества как социального организма пред­ставляют длительные гражданские войны. И дело здесь ме только в том, что эти войны подтачивают биологиче­ские и экономические корни общества. Дело еще в том, что насилие, жестокость, даже во имя гуманных идеа­лов, всегда несут в себе нечто разрушающее духовные устои человека. Как показал опыт всех революций, нет ничего страшнее, чем привычка, энергия убийств. Сна­чала убивают настоящих врагов, потом мнимых, а по­том самых близких, самых преданных делу революции друзей», — рассуждает философ А. Ципко в своей книж­ке «Социализм: жизнь общества и человека», предназна­ченной для «молодого марксиста».

Почитаешь и подумаешь: а есть ли что-нибудь реак­ционнее революций? Привычные убийства, ставшие энер­гией. .. Да можно ли сильнее оскорбить тех, кто отдал жизни на полях гражданской и Великой Отечественной войн?!

Если революция для автора книжки — синоним на­силия и жестокости, то не начать ли нам с воспитания «воспитателей», а не молодежи? Как не запутаться мо­лодому уму, если он не знает, что революция всегда 01.гла и будет «злом» с точки зрения класса, чью частную собственность экспроприируют, а уж «морально обосно­вать» это можно как угодно, но всегда была и будет добром с точки зрения' рабочего класса, недаром же и называется наша революция пролетарской. И не пришлось он А. Ципко рассуждать о том, что нельзя «трагедию»

125

превратить в «нравственное добро», если б он заявленный на словах «классовый подход» применил на деле, да и посмотрел бы, по вине какого класса развязалась гражданская война, какой класс поднялся против народа, чтобы с оружием в руках спасти свое зашатавшееся; право владения землями, фабриками и заводами! Тогда и слова появились бы другие, которые соответствуют классовому подходу к оценке исторических событий.

К сожалению, жизнь заставляет напоминать и об от ношении к ленинской гвардии, к большевикам. В одно из новейших спектаклей — «Диктатура совести.» по пьесам М. Шатрова — выведен на сцену «камень». Так сказано: камень, о который разбивается социализм.

Кто ж этот камень? Да вот, сидит на сцене, так ск; зать, собирательный тип. Профессиональный революцн нер, до Октября — тюрьмы и ссылки, самоотверженна борьба со старым миром. После Октября — стал взяточником, обирал нэпманов, загубил, опорочил социализм.

Собирательному «камню», о который «разбивается со­циализм», вносят его именное оружие, и он стреляется.

Это мы всерьез? Мы хорошо подумали, прежде чем^: вывели его на сцену среди других, все ж таки более удачных, более подходящих для обвинения персонажей?

Тончайший слой — ленинская гвардия — был цветов передовых слоев общества: демократической интеллиген­ции и образованных рабочих. Этот тончайший слой про­фессиональных революционеров подготовил и обеспечил; народную победу в пролетарской революции и в граж­данской войне. Но сам (как слой) исчез, растаял из-за' того, что слишком многие погибли, сгорели. Они несли на себе всю тяжесть управления страной до тех пор, пока они были, но были они (как слой) недолго. Это были лучшие. На их этику (этику большевизма) Mbij ориентируемся до сих пор как на вершину нравственного подъема.

До победы пролетариата ему служат именно такие люди, и причем только такие. Это уже потом, после по­беды, к ним примазываются карьеристы, шкурники, взял точники и другие собирательные «камни» последующи: времен.

А ленинская гвардия погибла не от самострелов иэ именного оружия!

Читаю газеты. Публицист и ученый Г. Лисичкин полемизирует на страницах «Литературной газеты» с уче-

126

ным В. Роговиным, неоднократно выступавшим по проблемам социальной справедливости.

В своей полемике Г. Лисичкин снижает и высмеивает идею социальной справедливости, ставит ее в один ряд с «казарменными» утопиями.

«В первые годы коллективизации, до «изобретения» трудодня, в ряде хозяйств применялась так называемая «едоцкая» система оплаты. Суть ее предельно проста. Весь доход общественного хозяйства делился по едокам», — пишет Г. Лисичкин. И далее: «И вот сейчас» когда мы стоим на старте рывка в экономике, нам не­ожиданно вновь подсовывают средство, уже доказавшее спою бесперспективность. Это средство по-старому мы и ел назвали «едоцкой» системой распределения».

Ну да?! Скажите, пожалуйста, как вовремя схватили за руку тех, кто формирует негативное отношение общественного мнения к нетрудовым доходам во всех их разновидностях! Оказывается, ведется пропаганда «едоцкой» системы.

Недурственно...

Идея социальной справедливости — центральная, ведущая идея нашего мировоззрения. Если мы ее высмеем и заплюем («расправимся», с нею так же, как А. Ципко «расправился» с революцией), то что же у нас вообще-то останется?

По моим наблюдениям, «казарменность» вновь выдается за ведущую идею. «Казарменность», которая, кстати сказать, у наев стране вообще никогда не была политикой. Не надо бы бесконечно пугать ею людей! Зачем же подменять понятия и выдавать за истинную идею — доведенную до абсурда идею?

И.вот в этих-то условиях «Димы, 13 лет» ищут истину!

Что наши обществоведы не смогли должным образом помочь думающим людям— не новость. Более того, это уже пропись. Если б несколько лет назад я процитиро­вала письмо А. Почтаря из Мелитополя, который пишет, что «славословие, захлестнувшее теоретические работы, удаляет нас от коммунизма», это было бы «остро». Сейчас это общее место.

Вот слова гораздо острее: «Следует настойчиво преодолевать проявления застоя, догматизма, равно как и делячества в идейно-теоретической работе, активизиро­вать коллективную мысль партии, воспитывать у кадров гжус к теории, умение владеть ленинской методологией 127

анализа социальных процессов» (из Резолюции XXVII съезда КПСС),

А коль слабовата «профессиональная» теория, то ей на помощь идет любительская. Поиск причин социальных противоречий пр:ив одит некоторых читателей к комичным выводам. Какие «выводы» сделал Дима — вы уже знае­те. Вот еще образчики. «Борьба», оказывается, идет меж­ду поколениями, бывает, между полами, или между «добрыми» и «недобрыми», «честными» и «нечестными», «спокойными» и «неспокойными» людьми, или между национальностями. Все это не заслуживает разбора, но о чем-то говорит. Люди видят живое движение, живые столкновения и противоречия, но не могут понять, между чем и чем, между кем и кем. Это ли не упрек нам!

Поэтому опять приходится выволакивать на солныш­ко мелкого собственника со всеми его грошовыми «идеалами» и допотопными «устоями», вновь и вновь крутить его перед читателем, чтобы всем и каждому было ясно: когда читаешь в Партийных документах о проявлениях мелкобуржуазности: или о частнособственнических про­явлениях, то не теряй из виду фигуру их носителя. Это мелкий собственник, антипод коллективиста. Это два ос­новных (после Октября) типа, которые друг другу про­тивостоят. Мелкособственнические (мелкобуржуазные) установки противоположны установкам сознательного пролетариата, противостоят им.

Позиции сознательного пролетариата — не только коллективизм, чувство локтя, интернационализм, нена­висть к паразитивзму, иждивенчеству и т. д., но и чет­ко выраженное позитивное отношение к социальному устройству, утверждающему вышеперечисленные каче­ства, то есть к социализму, к Октябрьской революции, давшей власть пролетариату, к ленинской гвардии. Именно установки сознательного пролетариата отразились в нормах жизни ленинской гвардии, давшей нам великий урок растворенности личного в общем, .революционного, коммунистического бескорыстия и много других уникальных по своим ценностям правил и обычаев.

Для представителя частнособственнических, шкурных интересов все это безразлично, чуждо или даже вражебно. Иначе и быть не может. Он бы не был мелким собственником, если: б у него не было узости интересов, своекорыстия, неспособности воспринимать нужды общества в целом и других тягостных черт, в том числе страсти снижать, профанировать и высмеивать все высокое

128

и прекрасное, дабы ничто над ним самим не возвышалось и не кололо бы ему глаза.

У тех, кто трудится исключительно на себя лично, - ничего другого, кроме кошелька, в почете быть не может. Копейка престижна, в ней и достоинство. «Чувство гордости» за тугой кошелек — вот и весь сказ. Ведь даже стыд, как и любая моральная категория, — понятие классовое, историческое. Коллективисту стыдно одно, мелкому собственнику -— совсем другое. Коллективисту стыдно не думать о ближних, убегать от жизни в индивидуализм. А мелкому собственнику стыдно жить хуже соседа, ему нужно престижно жить лучше соседа.

Каждый сам без труда продолжит эти размышления. Идущие в молодежной среде процессы заставляют поторопиться и с политическим просвещением, и с классовым воспитанием,

РЕЗОНАНС. КТО ИЩЕТ ИСТИНУ?

Мы — группа из пяти человек, именующая себя — огаревцы, выходцы из положительных семей.

Мы ищем пути выхода в народ, выхода в будущее. Группа наша небольшая, но мы идейно очень близки друг к другу. У нас есть доступ к довоенной политиче­ской литературе и газетам. Одной из задач мы постави­ли — сбор вырезок из газет, сбор литературы и на особом месте — сбор материалов, снимков, фотографий тех людей и событий, которые мы считаем историческими» Все это мы размножаем и в спецупаковках закапываем в перспективных местах области, где в будущем возмож­но строительство, разработки и т. д., в надежде, что ка­кая-то частичка попадет в руки будущих людей.

Огаревцы

Дубна Московской обл


О ленинской гвардии знают только истинные комму­нисты и комсомольцы, учителя истории и т. д. Вот вы спросите на улице у кого угодно, что он знает о Сверд­лове, Дзержинском, Подвойском, Калинине, Молотове и других наших выдающихся деятелях партии и первых

129

лет Советской власти. Кроме того, что Калинин, Дзержинский и Свердлов участвовали в революции и были соратниками Ленина, вы ничего не услышите. Учебники истории для 9, 10-го классов настолько убоги, что у меня нет слов.

В учебнике истории для 10-го класса вся вина за все возлагается только на одного человека.

К сожалению, я еще не в партии, но я давно поклялся себе, что вступлю в партию и отдам все свои силы для построения у нас коммунизма. Я отдам все свои силы, чтобы восторжествовали правда и справедливость!

М. К., ученик 10-го кл. Москва

* * *

«Дима» — наш человек, хотя и «сыроватый» еще. Мы его постарше на два-три года.

Не считаем себя воплощениями добра, справедливости и проч., в философском отношении мы тоже достаточно «сырые», а в некоторых вопросах вообще некомпетентны и это стараемся учитывать во всех своих построениях. Стадию «р-революционности» мы миновали быстро, буквально за полгода, на стадии «новой интеллигенции» подзадержались, и часть моих друзей на ней и находится, а мы, пять-десять человек, пока «висим», упершись в та­кие вопросы, какие не можем сдвинуть, а без их решения дорожка вперед пе видна.

Вплотную подошли к жесткой необходимости занять­ся серьезным изучением марксизма-ленинизма.

Наш фронт — внутри страны. У нас есть цель — до­стижение мира на Земле, есть средство — преобразова­тельная деятельность внутри страны, однако методы, формы работы — все это темный лес.

Что будет с нами дальше, покажет время, но смот­реть равнодушно на то, как отшатнувшиеся в конце 70-х — начале 80-х годов от массовых молодеяшых орга­низаций сверстники бредут черт-те куда, мы не намерены,

Гена

* * *

Во время службы в армии было у меня несколько хороших друзей, и у нас тоже шли разговоры про «чи­стых» и «нечистых», про хороших и плохих, или вовсе

130

никаких, комсомольцев. У нас было достаточно примеров и формализма, и бюрократизма в комсомоле, и прочих отрицательных черт. И было разочарование после неко­торых попыток пробиться сквозь эту стену равнодушия.

И как-то раз, незадолго перед демобилизацией, мы до­говорились до того, что нужна принципиально новая мо­лодежная организация со своими уставом и программой, с очень строгими правилами приема. И вот мне предло­жили подготовить проекты этих документов, чтобы по­том, на гражданке, каждый у себя дома организовал пер-г.ычную. группу.

Прошло несколько дней и бессонных ночей, и однаж­ды я сказал: «Ребята, революции не будет! Все, что мы хотим, уже есть в ВЛКСМ, надо только не отступать ни перед чем и ни перед кем, а делать сказку былью».

С тех пор прошло более 10 лет. Не знаю, как у них, л у меня результаты неплохие. Правда, свободного, лич­ного времени нет совершенно, весь в делах, в заботах.

Александр, Красноярск

«В поисках истины» — хорошая тема для размышле­ния. Правда, не нашел в ней я сущей безделицы. Так, ради любопытства: а чем сей восемнадцатилетний Дима занят, кроме философии? Работает, учится, сидит на иждивении родителей?

И вообще как можно говорить о воспитании классового сознания без трудового воспитания?

Мне 35 лет. Реальная жизнь рабочего выработала ряд твердых жизненных убеждений. В том числе — испепеляющая ненависть ко всему, что стоит поперек нашего пути.

Паразитические элементы живут не за мой, якобы рабочего, счет, не меня обворовывают и эксплуатируют, а государство.

А ведь слово-то последнее за нами, рабочими, и сло­во без права на апелляцию. Но пока мы молчим, то и получаем по заслугам.

Что же до новой интеллигенции, нового класса, но­вых левых, постиндустриального общества и т. д., то я к этому отнесся бы серьезнее. Дело не столько в их силе, сколько в опошлении ленинских идей.

Классовое убеждение, классовое воспитание, классо­вое сознание для меня и тех, кого я могу наблюдать, на- 131

чинается каждое утро на рабочем месте. А если оно на» чинается в теплом месте раздумьями о судьбах новой ин­теллигенции, то это тоже сознание классовое, но не ра­бочее, а мелкобуржуазное!

М. Кунин Симферополь

* * *

Меня все это волнует еще и с позиций профессиональных. Мне 32 года, 10 лет я преподаю марксистско-ленинскую философию и эстетику в вузе. Горько читать справедливые строки о слабости «профессиональной» теории и о явлениях любительских теорий.

Еще ни один неспособный педагог не сказал: «Я не способен, увольте!» А сколько таких?! А сколько у нас освобожденных комсомольских работников, не способных пропагандировать идеи марксизма, а ведь это аукается потерями идеологическими, нравственными, оборачивает­ся неверием в наши общественные идеалы, наш социа­листический строй... И сколько «теорий» изобретают ду­мающие ребята в силу того, что наша истинная (!) теория из-за бездарного или глупого преподавателя ему ка­жется неверной или несовершенной...

Если еще какому-нибудь «Димке» нужен для кон­сультаций философ — пожалуйста, располагайте.