Женский образ, Вечные вопросы

Вид материала

Документы

Содержание Личная выгода Резонанс. диспут о личной выгоде Кувандыкский район, Оренбургская область

Подобный материал:

• Full Fashion Look (индивидуальное соревнование) Мужской образ. Модная категория (стрижка, 138.86kb.
• Цели: познакомить с любовной лирикой поэта, 99.25kb.
• Женский образ в рассказе а. И. Куприна «олеся», 29.32kb.
• Проект рефераты id 920001 Женский образ в рассказе А. Куприна «Олеся», 26.03kb.
• 8 Марта не просто "Между-народный женский день", это истинно женский праздник, принадлежащий, 133.07kb.
• Н. И. Лобачевского Секция: зарубежная литература, 228.9kb.
• Тихвинский монастырь икона Тихвинской Богоматери, Введенский женский монастырь. Женский, 203.68kb.
• Института Психиатрии Министерства Здравоохранения Российской Федерации установлено:, 21.9kb.
• Международный туроператор ул. Благодатная, 63 Невский пр.,80,, 159.12kb.
• Женский образ в «одиссеи» гомера содержание, 317.95kb.

70

окую шаль, русскую шаль «паутинка», серебряную лопа­точку для торта. Радуйся, детонька!

Зять купил для Шляпина квартиру в валютном кооперативе, чтобы Лев Кузьмич отселился, а молодые по возвращении жили: бы с Маей Петровной. Все шло хорошо, но надоел Наташе безмерно ее дипломатический супруг, надоел ей этот мальчишечка, вечно при галстуке, в пиджачной паре, с осторожной и обтекаемой речью. Нет, не то, не то, другой муж ей нужен. От этого даже табаком не пахнет. Ей нужен настоящий мужчина!

Она вернулась в трех шубах (цигейковая и дублен­ка ~ тьфу, пустяк, вот норковая — это серьезно), в двух бриллиантовых кольцах (остальные золотые кольца — чепуха, бижутерия), обуви, одежды, отрезов, прочего барахла — бессчетно, и подала на развод.

И вот тут-то мальчик взбрыкнул! Он потребовал раздела всего нажитого: валютного кооператива, в который уж давно переселился Шляпин, норковой шубы, бриллиантов и т. д. Но он не учел, что до встречи с ним Наташа прошла большую жизненную школу в своем семействе. Она уже знала, как наносить удары близким людям. На работу мужа посыпались жалобы. А чем солидней организация — тем тяжелее она реагирует на такие письма. Такова традиция.

Дипломатическому мальчику старшие коллеги ска­зали:

— Брось все, уходи в чем мать родила, только сохрани карьеру. Погонишься за шубой — потеряешь будущее.

И мальчик отказался от всего, что сам же заработал. Он написал дарственную жене на ее вещи и на валютный взнос в кооператив, а она ему — на зарубежный проигрыватель.

Карьеру сохранил.

Вскоре Наташа нашла себе «настоящего мужчину». То был закавказец со стройки. Он попивал и Наташу побивал. В фирменном замшевом пиджаке она выскакивала на балкон.

- Караул, убивают!

Тем не менее второй муж ей нравился, и не она от него ушла, а он от нее, оставив ее с грудным младенцем.

Младенца она дорастила до семи месяцев и решила, что хватит, пусть дальше отец растит. Взяла такси и повезла ребенка на квартиру родителей «настоящего мужчины», куда он ушел от Наташи. Там произошел скандал

71

и драка между Наташей и ее свекровью, но вырвалась оттуда Наташа, хоть и в кровоподтеках, но без ребенка.

Недолго музыка играла. Через сутки «настоящий мужчина» доставил своего сына обратно. Ребенок был завернут в махровое полотенце, а головным убором ему служил мужской носовой платок. Голоса у ребенка не было: совершенно охрип от крика. Пришлось младенца взять.

Написала Наташа жалобу и на второго мужа. Со вто­рым обошлись круче: он потерял только что полученную руководящую должность на стройке и перспективы. Строитель запил и покатился по наклонной плоскости. Диалектика в том, что, с одной стороны, удовлетворены мстительные чувства, а с другой — алименты поступают нерегулярно и плохонькие.

Жизнь между тем продолжалась. Наташа не работала ни единого дня после возвращения из-за границы. Теперь содержала ее мать. Иногда Наташа продавала маме свои вещи, заработанные первым мужем. Продала ей и японскую шаль, полученную от покупательницы в подарок. Мае Петровне шаль нравилась, и она приобрела ее. Но подошли болезни и годы и к матери. Мая Петровна оформила пенсию. Пенсия вышла совсем маленькая.

В связи с этим начался новый этап во взаимоотношениях Шляпиных.

Наташа пошла работать! Будь у нас лучше полиграфическая база, я набрала бы эти слова крупным шрифтом и красивым цветом. Наташа пошла работать!

На тридцатом году жизни приступила она наконец к общественно полезному труду. Пятнадцать лет учило ее бесплатно общество и государство, создавая к тому же особые условия в особой средней школе, а затем и обеспечивая ее стипендией в высшей школе, чтобы не слишком она нуждалась, изучая два иностранных языка и множество не столь диковинных наук. Мы с вами ее. выучили — и вот сбылось! Она приступила к работе. Она нашла работу по душе: два раза в неделю по три часа проверка контрольных на заочных курсах. Хорошая работа для пенсионера! Или для инвалида, владеющего иностранным языком.

Ну что ж, это вполне соответствует традициям того особого слоя, который образовался у нас в столицах и в крупных городах. Воспитанники спецшкол, а затем инязов и гуманитарных факультетов — не все, не все, естественно, но изрядный процент — они выработали

72

правило: получить наилучшее образование, а затем самую плюгавую работу, самую легкую, самую теплую. Как можно менее «присутственную», чтобы оставалось время и силы для жизни. Жизнь они понимают по-разно­му, но обязательно — вне труда.

Сначала это называется «хорошей работой для девоч­ки». Называется так бесконечно долго. А потом эта категория прямиком сигает из девочек в пенсионерки (от работы девочки к работе пенсионерки), минуя труд зрелого возраста, который кормит и девочек, и пенсионерок.

Вся эта частично работающая публика (в том числе и мужского пола) — не только плод собственного разложения и бессмысленной ориентации на частично безработных западного мира, но и плод издержек нашего планирования. В самом ли деле нужны стране в таком количестве все эти специалисты? Не слишком ли дорого обходятся обществу дипломированные секретарши, каким-то боком прикрепленные к делу «почасовики», другие люди, постоянно заботящиеся о том, чтобы трудовая книжна в каком-нибудь отделе кадров да лежала бы?

Знают ли наши вузы упомянутых профилей, сколько процентов их выпускников работает по специальности? Настоящей специальности, а не притянутой за уши? Пять, пятнадцать, тридцать? «Факультеты привилегированых невест» — сколько лет этому крылатому выражению?!

Итак, Наташа дна раза в неделю работает. Ребенок, равумоотся, и саду, да и где яке он еще может быть, если дома две женщины, одна из которых не работает, а другая частично работает. Вспоминаю попутно, что каждый пятый ребенок у пас еще не обеспечен местом в детском учреждении-, а матери-то хотят работать, и не частично. Эх!

Зарплаты Наташе не хватает, мать уже помочь не может — и Наташа круто разворачивается от матери к отцу. У отца сытнее: большая пенсия и недавно появив­шийся приработок. Отец даст то курицу, то денег. Постепенно она его приучила давать ежемесячно 30 рублей. Говорит, что на ребенка. Вроде как алименты с деда.

С матерью пошли тяжелые конфликты.

Пожалев о затраченных на дочку деньгах, Мая Пет­ровна забрала у нее бриллиантовое кольцо. В тот же день устно и письменно дочь оповестила все инстанции, что мать у нее «воровка». Пришлось кольцо отдать. Но зато мать затребовала у дочери свою мебель. 73

Я была в этой квартире на «престижной» улице. Помню еще по визиту десятилетней давности расположение комнат и расстановку мебели. Наташа не пришла в редакцию, ссылаясь на нездоровье ребенка, и мы с ней назначили встречу у нее на дому. Наташа не явилась. Но пришла мать и сказала, что видела Наташу садящейся в такси. Без ребенка. В кожаном пальто. Наташа явно избегает встречи.

Так вот квартира. В большой комнате голые стены, голый пол. В углу на полу — дорогой сервиз. В другом углу — детские игрушки. В прихожей — наименее ценная одежда (наиболее ценная после инцидента с кольцом отвезена на квартиру Льва Кузьмича). Книг в доме как будто бы нет совсем. Маленькая комната, прихожая, кухня загромождены мебелью. Вынесенные из комнаты дочери кресла стоят на шкафу в комнате матери. Есть уже и квитанция у Маи Петровны из комиссионки. Через неделю ее гарнитур «Ганка» отвезут на продажу. Даже зрительно — полный крах.

Полный крах системы воспитания заурядного ребенка в исключительных условиях.

Полный крах системы потребления незаработанных благ.

И полный крах меркантилизма в человеческих отношениях.

Аминь.

ПОРЯДОЧНОСТЬ

Обратили ли вы внимание, что элитарно настроенные молодые люди единодушны в своей самооценке как по­рядочных людей? Это не пустяк. Это отражение той проблемы, о которой мы говорим.

Четкую оценку по поводу мнимой порядочности «эли­ты» не все могут дать. Тут мы, как говорится, плаваем.

Плавает в оценках приближенное окружение нахаль­ных «баловней судьбы», плавают в оценках далекие от них, но униженные ими люди. Вот пронзительное девичье письмо.

«В 17 лет пошла работать и до сих пор не могу себе заработать на тот кожаный плащ, который другие имеют уже в седьмом классе. Как обидно, когда приходишь на дискотеку и смотришь, кого приглашают прежде всего. Тех, кто имеет фирменные кофточки, джинсы. А ты

74

стоишь в стороне, потому что на тебе надето простое платье, хотя оно и стоит 70 рублей, и пришлось мне ра­ботать на него целый месяц. Марина, г. Кириши, Ленинградская обл.».

Здесь еще нет ни ложной философской системы, ни психологического надлома. Но есть намеки на формиро­вание примерно такой позиции: «Идеями не проживешь».

А вот здесь уже кое-что есть. «Пишет вам одна из «сереньких мышек». Только они могут выбирать, носить или не носить американские штаны, у нас этого выбора просто нет. Конечно, можно подсластить пилюльку, прев­ратив убогое «не могу» в возвышенное «не хочу», но реально от этого ничего не изменится. Уровень их интел­лектуальности и эрудированности в среднем выше, чем у нас. Что способно компенсировать благотворное влияние высокохудожественной, но дефицитной литературы, уси­лия репетиторов, наличие дома благоприятной атмосферы для самообразования и тем более горячую поддержку влиятельных родителей, если уж на то пошло? Что делать человеку средних способностей, который лишен возмож­ностей, имеющихся у равнозначной ему посредственности, только лучше обеспеченной? Извините, что не подписываюсь: «серые мышки» так привыкают держаться в тени, что иначе уже не могут. Душанбе».

По логике жизни здесь неправильно все. Непомерно раздуты чужие условия и возможности. Сведены к нулю собственные условия и возможности. Отсутствуют лично­стный фактор, то есть усилия самого человека, направ­ленные на преодоление неравных условий. Отсутствует представление и о деятельности государства в том же направлении. Все неправильно! По логике жизни... А по логике характера — все верно, потому что перед нами — готовый комплекс неполноценности. Неуверенность в сво­их силах, растерянность. Чего стоят унижающие челове­ческое достоинство определения самого себя!

Это воздействие чванства, снобизма, спеси на слабого характером человека. Да и среда, в которой ои находится, вне всякого сомнения, не дает отпора этим порокам, а то бы он так не пал духом. А ведь пора подумать, кто вырастил и выпустил в общество алис, «хайлафистов» и прочих.

«Мой отец разгружал вагоны, когда учился в вузе, работал сторожем и почтальоном — все одновременно. Зато теперь у меня две шубы, две дубленки, кожаное и замшевое пальто, фирменные шмотки, японская и запад 75

ногерманская аппаратура. Через год я выйду замуж (мне сейчас около 19 лет), и отец мне подарит обстановку, машину, квартиру. Я учусь в фирменном вузе. В. О., Москва».

Был студентом, сторожем, почтальоном и грузчиком одновременно... Для того чтобы бывший сторож и быв­ший грузчик вырастил такую доченьку, он должен был пройти длинный путь служебного подъема и духовной деградации, который в народе когда-то метко назывался «из грязи да в князи».

Молодые люди, письма которых мы в этой книге при­водим, еще слишком молоды, слишком самонадеянны, чтобы свою «элитарность» определить как следствие не­достатка контроля за потреблением, чтобы увидеть за ней нарушение социалистического принципа распределе­ния по труду. Слишком плохо воспитаны, а точнее — ра­стлены, и не стыдятся материального или любого другого неравенства между людьми, еще даже не приступившими к работе. Они даже гордятся этим.

А ведь мягкое выражение «недостаток контроля за потреблением» можно и нужно перевести с экономическо­го языка на более жесткий юридический язык: хищения, взятки, злоупотребления служебным положением.

Баку. «В магазине пет прейскуранта на импортные вещи. И завмаг некоторые цены устанавливал произ­вольно».

...Дело бывших председателя Всесоюзного объедине­ния Технопромэкспорт Ю. Смелякова, директора импортно-коммерческой конторы этого объединения В. Павлова, занимавшихся получением крупных взяток; дело В. Ры-това, бывшего заместителя министра рыбного хозяйства СССР, организатора крупных хищений.

Достаточно? Пожалуй, недостает еще одного персонажа. Так называемого «зарубежника» и его половины, ко­торые бросили детей-подростков одних в квартире и уехали за рубеж на заработки.

И вот уж в сознании какой-то части молодежи возни­кает фантастический образ сказочно прекрасной «Папуаски», где материальные блага льются рекой в отличие от собственной страны, где ради них надо как следует трудиться.

Заботясь о коммунистическом воспитании молодежи, мы должны учитывать, что даже трудовой по закону высокий доход отца, распределяясь внутри семьи, превра­щается в нетрудовой для его сына, со всем тем воздейст- 76

ином на личность, которое и оказывают нетрудовые день­ги, независимо от их источника.

Речь идет о введении контроля над доходами. И над расходами. О значительном усилении контроля государ­ства как за формированием, так и за использованием до­ходов, О государственном перераспределении обществен­ного богатства. Пока что его успешно перераспределяют мелкого рода пройдохи и пролазы.

Изменение права наследования — тоже, бесспорно, на повестке дня. Да и многое другое. Ленинское мнение о том, что ни один советский слу­жащий, если он коммунист, независимо от поста, не дол­жен получать больше среднего заработка квалифициро­ванного рабочего, хорошо известно читателям, памятно народу и признается людьми справедливым и для настоя­щего времени.

Распространилось у нас такое мнение, что загляды­вать в чужой карман непорядочно. Как сказать... Смотря с каких позиций оценивать... Ни взрослый, ни тем более молодой человек не может нравственно противостоять на­хальному «умению жить», если он не оценивает это уме­ние с четких классовых позиций.

Всякий пройдоха желает считать себя порядочным и разрабатывает кривую логику доказательств своей поря­дочности. Выглядит она так: все такие, как я, но врут, что они лучше. Все мы врем, потому что так надо, так положено. Человек слаб. Любой возьмет деньги, если они плохо лежат, любой воспользуется служебным положе­нием, если ему это понадобится, а понадобится обязательно.

Уверенность в порочности человеческой натуры вооб­ще обязательна для такой логики и для таких харак­теров.

Пишет в редакцию калужанин Г. Беремен: «В период моей комсомольской юности прозвища «вельможа», «барин», «буржуй» были настолько оскорбительными, что в настоящее время им просто трудно подобрать аналоги». Да, действительно, судя по всему, куда менее образо­ванная молодежь 20—-30-х годов лучше понимала клас­совую природу морали и лучше разбиралась в том, на чем основываются отношения между людьми. Терпимого отношения к нетрудовым доходам не было. Тогда лучше умели сбивать спесь с иждивенцев, лучше помогали трудолюбивой девчонке почувствовать уважение к себе именно за то, что она трудолюбива. 77

Высшая ценность Запада — деньги. Или их эквива­лент — товары. Самый уважаемый человек в таком обще­стве — умеющий делать деньги. В нашем переводе — «умеющий жить». Тот самый, который пытается нам вну­шить, что заглядывать в его кошелек непорядочно.

Наша высшая ценность — гармонично развитая лич­ность. Равенство людей. Отнюдь не деньги и не товары. Нам есть что противопоставить натиску товарно-денеж­ных идеалов, но надо это делать умно, тонко, не дискре­дитируя и не опошляя высоких идей. Коммунистический идеал — это прежде всего равенство людей; это очень высокая категория; не надо снижать его до вульгарного идеала изобилия товаров!

Как надоела тряпичная одержимость! На газетные протесты мы получаем письма: не тронь! это свято! Чем разоблачать — добейся от легкой промышленности того, что мне нужно!

Извините... Вообще-то в течение веков считалось нрав­ственным последнюю рубашку отдавать ближнему. А бес­новаться из-за десятой или из-за двадцатой рубашки как-то... неприлично, что ли. По крайней мере, непри­лично.

Позвонил мой коллега с телевидения. Был у них дис­пут. Замыслили они его вроде как сравнение западных, потребительских ценностей — и наших. Собрали публику. И в течение пяти (!) часов публика требовала модных товаров на «молнии», обсуждала все проблемы, с ними связанные, и резко критиковала глашатая более высоких ценностей. Ничего себе?

...Если в чьем-то сознании дефицитный западный то­вар превращен в высшую ценность, то социализм, естест­венно, превращается в общество, не имеющее высших ценностей...

Человек един, в нем все взаимосвязано, и система ценностей, существующая в сознании, не может оказать­ся изолированной от манеры одеваться, от поведения, от отношения к людям, от увлечений.

Пора, пора выстроить четкую систему ценностей, до­стойную человека, поднимающую его, а не принижаю­щую. Товары на «молнии», надо полагать, окажутся пос­ледними ценностями, а не первыми, и стыдно будет кли­кушествовать по пять часов перед кинокамерой, и стыдно будет с убийственно серьезным видом провозглашать их острую необходимость или с таким же видом разоблачать их нехватку. Нужны товары, в том числе и на «молнии».

78

Нужны, но не более того. Нужно есть, пить, одеваться, но эти процессы не должны оболванивать человека.

...А как бы вы оценили полемический прием такого рода: хладнокровное отношение к вышеупомянутым то­варам объявляется «отсталостью», а страсть — «молодеж­ностью» и «современностью»?..

Почему я так много места уделяю этому? Потому что по этому каналу успешно-таки ведется оболванивание молодого поколения «на уровне мировых стандартов».

«Речь идет о столкновении двух идеологий, двух обра­зов жизни: коммунистического и мещанско-эгоистическо-го. Идет борьба. По одну сторону баррикады все те, для кого цинизм стал жизненной философией (ваше опреде­ление). В эту категорию входят не только «хайлафисты». По другую сторону — все, в ком жива совесть, кто верит в социальный и нравственный идеал справедливости. То, что эта борьба идет не где-то, а рядом с нами, что все мы вольно или невольно втянуты в нее, — об этом забывать нельзя.

Тысячи «хайлафистов» уже занимают достаточно ответственные посты и льют воду, понятно, не на нашу «елъницу. Поскольку интересы их карьеры не всегда сов­падают с интересами дела, последствия их «деятельности» мы видим в тех трудностях, с которыми сталкиваются наша экономика, сельское хозяйство. Но самый страшный вред такие типы наносят идеологической работе. Недо­оценка противника — опасная ошибка, сколько бед она принесла и, боюсь, еще принесет! Что же делать? Прежде всего уяснить и оценить обстановку. Затем — объединяться. Объединяться всем, кому ненавистно ме­щанство. Сила — в единстве. И пропагандировать комму­нистическое мировоззрение, коммунистический способ жизни всеми средствами. Ю. Оксенберг, инженер, 30 лет. Запорожская обл.».

Как вы думаете, прав он? Я думаю, прав. И это да­леко не единственное такое письмо в нашей почте о чван­стве.

В. Волков из Ярославля: «Как известно, на Западе особой популярностью пользуется теория «эрозии социа­лизма», разложение его изнутри, подмены коммунисти­ческих идеалов мещанскими потребительскими запросами. Важно помнить, что это не только теория, но и ежеднев­ная практика западных спецслужб. Впрочем, эти истины давно понятны всем, кроме тех, кто этого не хочет пони­мать».

79

А вот иллюстрация.

«Уважаемые товарищи, презирающие деньги и напи­савшие высокие и правильные слова! По вас сразу замет­но, что вы денежных затруднений никогда не испыты­вали.

Честное слово, я бы много отдала и многим поступи­лась бы, чтобы иметь деньги! Так называемую честь и еще многое я бы с удовольствием продала, были бы по­купатели!

Для чего мне деньги? Деньги мне нужны, потому что у меня нет: стереомагнитофона (необязательно японско­го, но обязательно хорошего), альбомов «Битлз», многих их записей, сольных дисков П. Маккартни и многих его записей, фотографий «Битлз» и П. Маккартни, книг о них, мне не хватает кассет и денег на записи «Битлз» в сту­дии».

Такова не только окраска, но и классовая сущность проблемы, таков ответ на классический вопрос: «Кому это выгодно?»

В постановлении ЦК КПСС «О дальнейшем улучше­нии партийного руководства комсомолом и повышении его роли в коммунистическом воспитании молодежи» го­ворится о необходимости «настойчиво формировать у мо­лодых людей марксистско-ленинское мировоззрение, клас­совое самосознание, непримиримость к буржуазной идео­логии, ко всему, что противоречит идее социальной справедливости».

Мы начали с простой этической категории — с поря­дочности. А кончили борьбой мировоззрений. И это впол­не естественно. Мы сейчас на том историческом этапе, когда борьба полярных мировоззрений за молодое поко­ление очень остра, и даже мораль, которую многие тра­диционно считают «всечеловеческой», включена в эту борьбу без единого нейтрального участка.

Включена в нее, естественно, и экономика. Недаром на одной из встреч с читателями нам из зала передали записку: «Минлегпром здорово работает в пользу созда­ния западной ориентации у молодежи».

Увы, это так и есть. Увы Минлегпрому, но, увы, и той части молодежи, которая позволяет себя ориентировать, а точнее — водить за нос — из-за сущей мелочи. Если брать по самому большому счету, то из-за отставания по молодежным модам мы не обеднеем.

Приведенные здесь письма, как зеркало, отра­жают противоборство двух идеологий. Не каждый отдает

80

себе отчет в том, что этот фронт проходит и через его собственную душу. Нет худшего врага свободному разви­тию личности, равенству людей, нравственному прогрес­су, чем мещанство, потребительство, чванство. Они, к со­жалению, очень живучи; всякая серость вообще долго живет, это ее свойство. Мы не можем признать порядоч­ными носителей этой серости, и им надо прямо об этом говорить, мы признаем порядочными тех, кто ставит общее выше личного, кто трудится па общее благо, а не на личный кошелек и не на личную карьеру.

Об этом надо бы помнить, чтобы не возникла каша в голове, чтобы не почувствовать почтения к пролазе или карьеристу или неуважения к себе за то, что ты не про­лаза и не карьерист. Как надо помнить и о том, что на всякое явление (социальное, нравственное и т. д.) можно смотреть или с мещански-потребительских позиций, или с высокого уровня наших представлений о социалисти­ческой цивилизованности. От этого зависит, окажешься ты духовно сломленным негативным явлением или, на­оборот, поможешь победить его.

ЛИЧНАЯ ВЫГОДА

В ходе темы «Во что рядится чванство?» возникла необходимость выделить еще одну категорию молодых людей, давно ждущих своего часа, чтобы быть представ­ленными читателю.

Срез сделаем вертикальный, сверху вниз.

«Здравствуй, «Комсомолка»!

Я уже давно читаю твои публикации на тему «Во что рядится чванство?». Вы уже познакомили читателей со многими слоями молодежи: и «серенькими мышами», и «сливками общества», такими, как Алиса, и «хайлафи-стами». Так вот, я решила познакомить вас с теми, к которым отношусь и я. Кто мы такие? Мы — люди будущего. Обрисую некоторые наши взгляды на жизнь, в частности — мои. Алиса с ее тряпочками вызывает у нас искреннее презрение. Она для нас — самая настоящая серая мышь. А те, кого Алиса считает «серыми мыша­ми», — те для нас просто не существуют.

Я никогда не ставила перед собой цели пересчитать, перебрать, пересмотреть имеющиеся у меня тряпки. Их много, и это все. И раньше, когда я жила с родите­лями, и сейчас, когда прихожу к ним в гости (у меня

81

отдельная квартира), я говорю им, что такая-то вещь скоро будет в моде, — и через день-два она у меня появляется.

Самым наилучшим образом был решен и вопрос с моим образованием. Я окончила спецшколу французского языка, музыкальную школу, художественную школу. По совету родителей поступила в один из самых пре­стижных институтов, на самый престижный факультет. Вы, наверное, подумали, что, окончив институт, я буду никчемным специалистом, но вот и ошибаетесь. Учусь я с интересом, а в свою будущую профессию просто влюблена.

Почему же мы — люди будущего? Видите ли, нас отличает целеустремленность, мы точно знаем, что будет с нами через год, через два. Все мои знакомые девчонки не собираются сидеть на шее у государства или у мужа. Мою будущую работу я не променяю ни на что. Мы не распыляемся по мелочам.

Также я придерживаюсь своего личного взгляда и в области отношений мужчины и женщины. Я их не отри­цаю, но замуж никогда не выйду, потому что твердо убеждена: все парни — потенциальные или уже состояв­шиеся негодяи, и подонки. К этому выводу я пришла после того, как за миой начал недвусмысленно ухаживать муж моей близкой подруги, отец трехмесячного ребенка. У них с подругой была большая любовь, и два года назад мы весело гуляли на их свадьбе.

Но не думайте, что я вообще не общаюсь с парнями. Я могу увлекаться, не ставлю себе в вину, что жила с кем-нибудь месяц-другой. Ведь я достаточно взрослая, мне 19 лет. Еще я твердо зиаю, что, окончив институт, поработав года два, я заведу себе ребенка, молодость-то когда-нибудь кончится. Мы — люди будущего, потому что мы знаем, что возьмем с собой в будущее. А любовь, семья — это все отжило свое; будущему это не надо. Елена К.».

Тип, с которым мы с вами знакомимся, прост, а пото­му формируется рано и быстро. К 19—20 годам он обыч­но уже готов, завершен. Он уже состоялся. Это тип моло­дого прагматика.

От взрослого прагматика он отличается лишь меньшей четкостью целей, особенно дальних, что естественно; хуже знает жизнь. Но дайте небольшой срок, он быстро со­риентируется, это ему легко, поскольку ориентир пре­дельно ясен: личная выгода. Материальная выгода —

82

лишь составная личной выгоды, хотя обязательная состав­ная. Есть составные поинтереснее: карьера, власть, эли­тарный образ жизни.

Елена К. права лишь в одном: что на исходе нашего века профессия и работа — самое важное, основное в жизни. Но передовые женщины России начали понимать это еще в середине XIX столетия, причем понимали не благодаря общественному устройству, а вопреки ему.

Во всем остальном ее позиция —• не от будущего, а от прошлого и от той части настоящего, которую хорошо бы добрым пинком подтолкнуть к быстрейшему уходу в про­шлое. В последние годы это подталкивание началось, чего Елена пока не почувствовала.

Любопытно, что социально-психологическая отста­лость сейчас рядится в современность, что прошлое сейчас называет себя будущим. Недаром мы гово­рим о том, что переориентацию общественного сознания нельзя откладывать в долгий ящик, что пора окончатель­но преодолеть расхождение между некоторыми странны­ми «теоретическими» формулами, сложившимися два-три десятка лет тому назад, и реальным ходом общественного развития. Эта переориентация поможет отсталости понять, что она — отсталость, и сбросит с отсталости тогу совре­менности и тем более будущности.

Конечно же, «никчемным специалистом» Елена не бу­дет, совершенно не тот тип. Она уже готовый человек-функция. Человек, который блестяще будет выполнять свою функцию, исходя из интересов своей личной карье­ры, личной выгоды. Ничего и никого другого для прагма­тика просто пе существует, недаром это и выражено в письме ясно и незатейливо: «те для нас просто не су­ществуют».

Примитивные мелкособственнические идейки Елена объявляет будущим. Не «люди будущего», а люди-функ­ции, которых, к сожалению, пока еще много. Ведь идео­логия собственников гораздо старше, чем коммунистиче­ская. Идеология собственников гораздо проще, доступнее, она не требует внутренней работы, она легче распрост­раняется, она не требует понимания социальной перспек­тивы, она не требует от своего носителя достаточно раз-питон, личности, которая уже не может жить без перспек-тииы социальной справедливости.

Несколько слов по поводу взглядов Елены на любовь и брак. Прагматик все рассматривает под углом личной ш.иоды, поэтому брак ему нужен лишь в том случае, 83

если это выгодно: материально, или для карьеры, или хотя бы для комфорта. Развод тоже нужен в тех случаях, когда развод выгоден. Любовь находится вне системы ценностей прагматика. Верность — тоже. Они невыгодны и некомфортны. Правда, не слишком приятно, когда тебя саму рассматривают как выгодный или невыгодный пред­мет. «Негодяи и подонки». Ничего подобного. Обычные прагматики твоего же круга. Твои единомышленники.

Необходимость написать данную главу занесла меня в компанию прагматиков. Материал мне предоставили, но с условием: сохранить инкогнито героев. Условия выпол­няю, тем более что их имена читателю не нужны, нам нужен тип, нужно явление.

Себя они называют «мафией» («мафия» произносится с положительным оттенком звучания). Мафия — это хо­рошо, поскольку это для ее членов выгодно.

— Я — скользкий человек... — произносится в поло­жительном смысле.

Вообще здесь нравственно все то, что выгодно. Пра­вильно то поведение, которое дает выгоду. Уважаем тот человек, который быстрее и легче продвигается вперед. Его обычно называют «шефом».

Их экономическая база — искусственно созданный де­фицит театральных билетов. Каждый из них имеет при­мерно по 80 билетов на ходовой спектакль «своего» теат­ра, хотя сами они по роду. основных занятий никакого отношения к театру не имеют. Наживаются на этом да­леко не все, не всем это нужно. Есть вещи поважнее: услуги нужных людей. На эти-то услуги и меняются театральные билеты, которые «но-товарищески» пере­распределяются внутри мафии, исходя из сегодняшних потребностей каждого ее члена. Услуги — это самое важ­ное. Это помогает делать карьеру, в том числе — по обще­ственной линии. Не ведя общественной работы, карьеры не сделаешь. Но ведь на общественную работу надо еще попасть! Надо, чтоб тебя выдвинули!

А ведут они ее, кстати говоря, хорошо: они знают, для чего им нужно выполнять ту или иную функцию.

Лишь один театр «закреплен» за взрослыми, осталь­ные в руках у студентов. Их цели ясны: аспирантура (или иное хорошее распределение), анкета...

Можно, конечно, и спекульнуть билетами. Передо мной составленный ими список спектаклей и общеприня­тая спекулятивная цена билетов (вроде как прейскурант). В среднем за два билета цена по номиналу плюс 15 рублей. 84

Реже — 10. Некоторые — 25. Один спектакль — но­минал плюс 40, но мой собеседник видел, как продавали за номинал плюс 50. Но, повторяю, не всем это нужно, некоторые и без того обеспечены очень хорошо, вот обмен на услуги — другое дело.

• Сколько лет существует эта система? — спра­шиваю.
  

• Семнадцать, — отвечает мой собеседник.
  

Он держится уверенно, он убежден, что хорошо «впи­сался» в современное общество: у него есть «дело», а значит, какая-то силенка, какие-то возможности. Его сек­тор мафии называется «фирмой», другие называются «парламент», «конгресс» и т. д.

• Зачем тебе аспирантура и анкета?
  

• Для карьеры и чтобы хорошо пожить. Разве это не естественно для человека — желание хорошо пожить?
  

Теперь вспомним положительное звучание слов «мафия» и «скользкий человек». Для сравнения приведу сло­ва, которые произносятся с ироническим, издевательским оттенком: «героический пролетариат», «славный комсо­мол». Теперь социально-психологический типаж доста­точно ясен: будущее «скользкий человек» «закрепил» за собой, а «героический пролетариат» и «славный комсо­мол» отнесены им к архаике. Это характерно для среды моральных нигилистов, где всегда ищи скрытую форму перераспределения доходов и благ как экономическую основу их существования и где соответственно размыты и заплеваны наши ценности и возвеличены западные: фирма, мафия, шеф и т. д.

Перехожу к третьему случаю. Письмо 17-летней де­вушки. Отклик на тему: «Во что рядится чванство?», по­пытка соотнести то, что мы пишем, и то, что она думает, с реальной жизнью.

«Почему лет 20—30 назад было меньше мещанской идеологии, чем сейчас? Ведь что-то дало ей толчок, и: толчок в государственном масштабе?»

Дальше она рассказывает о себе. Она закончила почти на одни пятерки физико-математический класс, победи­тельница республиканских олимпиад но физике и ма­тематике. Закончила музыкальную школу. Хорошо ри­сует.

Казалось бы, столь одаренной девочке — прямая до­рога в вуз, стать, к примеру, экономистом. Но... Но чело­век живет не сам по себе, а в обществе.

«Моя мать окончила школу в 1963 году с золотой

85

медалью. Мама тогда решила, что самое главное сейчас — это готовить людей коммунистического общества, без этого не построить ком-зм».

Слово «коммунизм» здесь и далее автор пишет именно так: «ком-зм». Других сокращений в подробнейшем пись­ме нет, это единственное.

«Мама пошла работать, а учиться поступила заочно в педагогический. Папа тоже работал, но, как и мама, был захвачен идеей строительства ком-зма. Решив, что главное — создание материально-технической базы ком-зма (без этого тоже ком-зма не будет), пошел учиться на инженера. Итак, мои родители работали, учились, растили меня, все силы, знания отдавали работе, по­строению ком-зма».

У одного из родителей жива мама, то есть бабушка автора письма. Бабушка — доярка, но работать ей уже тяжело. Поэтому на лето помогать бабушке послали внучку, и внучка на лето полностью заменила бабушку на ферме. «И когда за июнь бабушка (то есть я) полу­чила 360 рублей, а за июль и август — по 300 рублен, то я была шокирована. Мои родители оба вместе полу­чают 300 рублей. Бабушка говорит, что раньше на ферме было очень тяжело работать. А теперь электричество доит, поит, чистит, раздает корм. Чисто, светло, как на фабрике. Утром выполнил работу — и работай себе на своем огороде па свой карман до вечера. Почему же не учитывается сложность труда моих родителей? В 40 лет у них истрепанное здоровье, и они нищие, считают рубли и копейки от зарплаты до зарплаты.

А папина сестра ни о каком коммунизме не мечтала, замуж вышла по сватовству за богатенького, бросив лю­бимого парня-бедняка. Работает мастером на швейной фабрике, где шьют куртки, получает больше 300 рублей. Ей и ее мужу наплевать на все идеи, было бы в карма­не. У них два сына. Один учится на обувщика ипдпо-шива, другой собирается учиться на повара. Папина се­стра и ее муж в свободное от работы время занимаются личным хозяйством. У них особняк в 30 тысяч, машина, гараж, хлев. Уже собраны деньги на машины обоим сыновьям, а старшему уже почти на особняк. Торгуют на базаре. Чем? Всем: собаками, свиньями, которых вы­ращивают, ранними и поздними овощами, цветами, ябло­ками, ягодами.

А мои родители? У нас есть маленький огородик, не­сколько грядок. Когда вырастает лишняя морковь, мама

86

пе связывает в пучки и не несет на базар, а раздает детям во дворе.

Моя бабушка тоже была бы богачкой, если б деревен­ские родственники не пили. Она летом продает молоко от личной коровы, сдает быков, взрослых телок, свиней. И за все — большие деньги.

.Мои родители хотели, чтобы я училась в университе­те. Говорят, сами обносятся, недоедать будут, а мне обра­зование дадут. А я пошла в ПТУ. Буду портнихой. Буду зарабатывать 200 и еще халтурить на 200».

То есть выбор девушка сделала. Ушла из одной сре­ды—в другую. Взглянув с классовой позиции, скажем: ушла с левого крыла •— на правое, заменила пролетарское сознание — мелкособственническим, коммунистическую идеологию — мелкобуржуазной. Она захотела пожить получше. Ее оскорбляло, что богатые родственники смот­рят на нее свысока. «Чем я хуже своих двоюродных братьев? Почему я должна жить хуже? Против этого восстает вся моя человеческая сущность. У меня тоже есть своя гордость! Человеческое достоинство, наконец!»

Как, не желая того, упрекает нас девочка! Мы научи­ли ее бессильной и неработающей «всечеловеческой» мо­рали: гордость без классовой основы, достоинство без классовой основы. Они — давно известно! — не спасают от превращений всех сортов, от деградации и падения. Моральные категории сами по себе не решают дела. Бо­лее того, могут вконец запутать человека.

Она уже сделала свой выбор. Ну так что же? Теперь она довольна?

«Легко, шутя, учусь сейчас в училище, а потом буду набивать карман».

Ну так довольна?

«Мне очень тяжело. Противна жизнь. Мне хочется жить по высоким законам морали и чести, строить, как мои родители, коммунизм. Но я не вижу выхода. Как подумаю, что, будь я экономистом, стала бы экономить копейку в государственном масштабе, а мои двоюродные братцы набивать карман и посмеиваться, то всякая охота отпадает. Но ведь я поступилась совестью! А по большому счету, предала Родину».

Эта девочка, последняя из героев статьи, самая умная II:» всех. Она ближе к основам жизни, к тем глубинам общественного организма, которые определяют и состоя­ние экономики, и сегодняшнюю идеологическую борьбу. Она правильно улавливает: во-первых, рыночную основу

87

явления, во-вторых, она видит, хоть и смутно, нашу рас­плату за волюнтаризм в ориентации экономики на недо­стижимые за малый срок цели (вспомните ее родителей!), в-третьих, она улавливает связь своего перехода слева направо с предательством.

Но она предала не Родину вообще, а передовое у себя на Родине. То, что, собственно, и делает нас веду­щим народом мира, а не нацией портных-надомников или прагматиков, возделывающих личные грядки на огородах, в которые они превращают государственные учреждения. (Любопытно, кстати, до какой степени так называемое «хозяйственное обрастание» копирует, даже фотографи­рует все принципы жизни частника.)

Что еще сказать об авторе письма? Человек уперся в материальное, скажем так. Оно существенно, и добиться строгой зависимости заработной платы от труда необхо­димо. И стимулировать труд именно в общественном производстве также необходимо, и это сейчас делается.

Однако ведь «лучше жить» — понятие не только материальное. Есть масса ценностей духовного, мораль­ного, психологического порядка. Это нашей героиней, к сожалению, потеряно.

От мелкого собственника давно уже с души воротит: его копеечные идеалы дают и копеечные личности, мел­ких, копеечных носителей этих идеалов.

Приземленность его известна, но надо же видеть и причины такой приземленное™!

Мне кажется, что молодому читателю сейчас важно понять, кто и почему рядится в тогу современности. Мы с вами познакомились с Еленой К., для которой «все остальные просто не существуют», с театральным барышником, по которому милиции пора заплакать, и с несостоявшейся экономисткой, которая приняла блеск желтой копейки за свет новой жизни, поскольку ее роди­тели не преуспели: и «ком-зм» не построили, и денег не скопили. Наши герои очень молоды, потому что, повторяю уже сказанное, прагматик — тип простой, приземленный, во многом дубоватый, для его формирования времени требуется мало. В зависимости от среды обитания его формы видоизменяются, но сущность одна: это подгреба-тель под себя, которому чуждо все, что не касается его личной выгоды.

Судите сами, какому времени он больше всего соответствует... 88

РЕЗОНАНС. ДИСПУТ О ЛИЧНОЙ ВЫГОДЕ

Пишут вам постоянные читатели «Комсомолки» — группа производственников одной из передовых молодеж­ных бригад Харьковского электротехнического завода.

Хотим сообщить вам. что темой одного из наших по­следних комсомольских собраний являлась статья «Лич­ная выгода».

Статья была, вынесена на общее обсуждение бригады. Внимание привлекли мнимые «люди будущего». Наши ребята резко критиковали их идеи.

Основная часть современной молодежи достойна ге­роического прошлого своей Родины. Однако нам ни в коем случае нельзя забывать о существовании фарисеев и карьеристов.

Мы, представители современной рабочей молодежи, единодушно пришли к выводу, что таким людям место в прошлом, а не в будущем. Все комсомольцы нашей брига­ды придерживаются твердого мнения о необходимости борьбы с глубоко чуждой нашему образу жизни мелко­буржуазной идеологией. И борьбу эту надо вести повсе­местно.

Комсомольцы цеха № 1 В. Кустов, Н. Гранков, А. Тарасенко и другие, Харьков

* * *

Таких, как Елена К., я презираю до глубины души. Она уже законченный циник и сложившаяся мещанка. А мещанство, как мы знаем, это мелкобуржуазность.

А вот последняя история, приведенная в статье, о 17-летней девушке, вызвала у меня сочувствие к ней.

К. Демиолиди, Гурьев

* * *

Я врач, мне 33 года. А задело меня письмо девочки, которой 17 лет. Ее родители, честные люди, даже по­движники, вынуждены все время сводить концы с кон­цами, а она, девчонка, получила за месяц неквалифици-ронаиного труда больше, чем они оба.

Я. люблю свою работу, менять ее не собираюсь. Ра-

89

бота интересная, благородная, очень ответственная, сложная. Наша профессия требует постоянного самосо­вершенствования, вечером продолжаешь работать дома: читать, переводить и т. п.

Но оплата пока, на мой взгляд, не соответствует за­траченному труду. Деньги нужны, хочется куда-то съез­дить, что-то купить. Дети требуют расходов. Поэтому приходится брать много ночных дежурств, совместитель­ства, консультации и прочее.

В сфере распределения надо соблюдать принцип «по труду».

А. Чернов

Свердловск

* * *

Идейки Елены К. и иже с ней далеко не безобидны. Вспомним ее разделение на «людей будущего», «серых мышей» и тех, кто «просто не существует».

Про таких людей один из писателей французского Сопротивления сказал: «Способный, очень способный, способный на все».

Игорь Ленинград

ф % $$

Елена К. утверждает, что она человек будущего. Она закончила за счет государства ряд учебных заведений и учится в одном из «престижных» вузов.

Не считается с нашей идеологией и моралью и счи­таться не хочет. У меня вопрос: кто ее воспитывал?

Мне 25 лет, студент 1-го курса Запорожского педин­ститута, кандидат в члены КПСС.

Меня на учебу послал рабочий коллектив, поэтому я говорю сейчас и от его имени.

Товарищи, с мелкобуржуазностью не надо сентимен­тальничать! Ленин предупреждал в работе «Что делать?», что всякое умаление социалистической идеологии ведет к усилению буржуазной.

С. Лупинович, Запорожье

* * *

Я секретарь комсомольской организации совхоза. Прочитав статью «Личная выгода», хочу поделиться своим мнением.

90

Такие люди есть, но будущее не за ними, хотя бы потому, что мы этого не дадим.

Я доведу твою статью, «Комсомолка», до сведения комитета комсомола, цеховых бюро и всей комсомольской организации, мы выступим с лекциями перед школьни­ками, перед молодежью совхоза.

Наш пример — те, кто строит БАМ, те, кто после окончания школы идет поднимать сельское хозяйство. Вот они и есть люди будущего.

Ф. Исаев

Кувандыкский район, Оренбургская область

ф %

Я во многом солидарна с Еленой К. Я учусь в 10-м па «отлично». Поступлю в престижный вуз — мама обе­щала. Она сделает. Не то что отец. Он хороший, я его люблю, но он — прошлое. Работает на заводе, за два­дцать лет продвинулся всего до замначцеха. Даже выпи­сать что-либо для ремонта не может.

Но дома у нас все, как у людей. Это мама обеспечи­вает. Она — молодец, работает в большом гастрономе. Понимаю, что не на зарплату все то, что на ней и на мне, ио помалкиваю.

Мне 16 лет, я не маленькая, понимаю и знаю больше, чем папа. И в будущем буду жить, как мама.

Лариса Б., Жданов

ф &

Я прочитал книгу о революционерах-ленинцах. Каким жалким и ничтожным я себе показался! Люди могли ради идеи отдавать жизнь. А мы?.. Конечно, некоторые возразят — тогда такое время было, а сейчас тишь да гладь. Да, время другое, только цели те же, а о тиши да глади не приходится говорить. В мире идет ярост­ная борьба двух идеологий. И, чтобы правильно ори­ентироваться, надо быть политически образован­ным. Сейчас изучаю теорию, чтобы применять ее на

практике.

Слава

Киев

91

Обыватель примерно так представляет себе комму­низм: выходит человек из шикарно обставленной кварти­ры, садится в автомобиль и едет по магазинам — удов­летворять материальные потребности.

В магазинах полки ломятся от красивой одежды, сколько хочешь золотых украшений, богатый выбор при­емников, магнитофонов — и все бесплатно. Набив багаж­ник, человек едет на работу, где, с часик понажимав кнопки, устало говорит: «Свои способности я отдал спол­на, поеду дальше удовлетворять потребности». После че­го едет в ресторан удовлетворять потребности духовные.

Представив себе таким образом коммунизм, обыватель заявляет: «Такое общество невозможно. Даже если все свалить на машины и па роботов, получится общество разжиревших лентяев».

Да, действительно, трудно представить существование такого общества. Но дело в том, что обыватель своим ограниченным умом другого воплощения в жизнь основ­ного принципа коммунизма вообразить не может.

А между тем принцип «от каждого по способностям — каждому по потребностям» является самым естественным принципом существования человеческого общества.

Организованные по инициативе рабочих в годы граж­данской войны коммунистические субботники стали пер­вым воплощением в жизнь основного принципа комму­низма.

Кое-кто любит говорить, что, дескать, раньше были люди сознательные, а теперь нет. Мне яе кажется, что сознание у нас, напротив, возросло в огромной степени, но это сознание именно социалистическое, а не комму­нистическое.

Взять хотя бы потребность в труде. Вновь в вообра­жении возникает наш обыватель и начинает доказывать невозможность существования у человека такой потреб­ности, которую обыватель представляет не иначе как «потребность взять лопату и что-нибудь копать».

А между прочим, даже тяжелый физический труд может доставить радость человеку, если труд не из-под палки, а в охотку. Но в потребность, именно в высшую духовную потребность, может превратиться только твор­ческий труд. Поэтому самое главное сегодня — создать такие условия, которые дали бы каждому человеку воз­можность работать творчески.

92

Не надо думать, что при коммунизме люди будут купаться в изобилии .материальных благ. Человеку, если им не движет тщеславие или жадность, надо не так уж много.. Поэтому на производство материальных благ при росте производительности труда мы будем тратить все меньше и меньше времени, а потом и вовсе отдадим это дело автоматам и роботам. Самой главной потребностью станет потребность в творчестве. Главным будет стремле­ние к творческому труду, который будет трудом коллек­тивным, с одной стороны, и в котором, с другой стороны, раскроются в полной мере индивидуальные способности каждого.

В. А., 23 года, образование среднее специальное

Тюмень

Итак...

Вы видите: читатели в большинстве своем едино­душны. Значит, вызрела не только проблема, но и четкое мнение, отношение людей.

Особенно резкие письма — с крупных промышленных предприятий. Это естественно: крупное машинное произ­водство всегда давало и дает пролетарский тип личности с развитым коллективизмом, чувством локтя, что полярно противостоит частнособственнической психологии.

Это необходимо усвоить тем, кто отчаялся, кому ка­жется, что все только тем и заняты, как бы побольше урвать да' повыше взобраться. Это не так.

Решение проблем, порожденных различием специфи­ческих интересов разных классов и групп населения, напрямую связано с нашим движением к более полному осуществлению социальной справедливости.

Социализм раскрывает широкие возможности для мавершеиия перестройки всех сфер жизни общества имен­но на коллективистских началах. Они внутренне при­сущи социализму. В этом его преимущество. Это и основа пашей уверенности в победе коллективистских начал над шкурными интересами. Но предстоит еще обеспечить строгую зависимость заработной платы от результатов груда, его производительности и условий, чтобы стиму­лировать труд на общее благо и лишить заманчивого ореола труд исключительно на собственную персону. Предстоит улучшить и моральное вознаграждение чест­ных, добросовестных людей, работающих на благо стра­ны. Многое делается сейчас и предстоит сделать для 93

освобождения общества от проявлений паразитизма, пу­стозвонства и чванства.

Вы видите, что читатели вполне отдают себе отчет и в политическом, и в экономическом, и в моральном значении проблемы и что они готовы не только рассуждать о социальной справедливости, но и действовать в нужном направлении.