И. Ю. Сундиев Террористическое вторжение: криминологические и социально-политические аспекты проблемы

Вид материала

Монография

Подобный материал:

• Политические аспекты участия России в деятельности фао, 374.18kb.
• Политические аспекты процесса урегулирования государственной границы между таджикистаном, 271.7kb.
• Политическая социализация: социально-политические основы исследования, 734.6kb.
• Политические аспекты этнических конфликтов в современной европе, 294.84kb.
• Сущность, формы, функции исторического знания. Методы и источники изучения истории., 520.63kb.
• Л. Н. Гарусова конспект лекций к дисциплине «Региональные аспекты международных отношений», 205.14kb.
• Уголовно-правовые и криминологические аспекты противодействия незаконному обороту оружия, 264.99kb.
• П. Г. Пономарев рабочая программа, 111.25kb.
• Политические проблемы современности; актуальные вопросы права. Организаторы: Северо-Кавказская, 12.86kb.
• Вопросы к экзамену по спецкурсу, 101.5kb.

§ 2. Изменение роли гендерных компонентов

террористической деятельности


Продолжительное время роль и место женщины в различных террористических структурах ограничивались организацией политической поддержки, созданием тайников и конспиративных квартир, сбором пожертвований, ведением разведки и т.д. Иногда женщины выступали в роли политических представителей террористических структур. В 1940-е годы индийские повстанцы направляли женщин, обвешанных гранатами, в расположение британских войск. Женщины – члены организации «Хезбаллах» с середины 1980-х годов также совершали единичные террористические акты против Израиля. В 1990-е годы ряд исламистских террористических групп поставили этот процесс на поток и приступили к массовому рекрутированию молодых женщин на роль самоубийц. Таким образом, постепенно их роль изменилась. За последние десятилетия значительно возросло число женщин, принимающих активное участие в деятельности террористических структур. Практически все террористические организации Европы и Америки используют женщин во время проведения боевых акций. Особенно многочисленны женщины в таких структурах, как «Тигры освобождения Тамил Илама» (Шри Ланка), «ЭТА» (Испания), «Объединенный фронт освобождения Ассама» (Индия), «Маоистская коммунистическая партия» (Непал), «Настоящая Ирландская революционная армия», «Революционные вооруженные силы Колумбии».

Под конец жизни духовный руководитель ХАМАС шейх Ахмед Ясин утверждал, вопреки своим предыдущим заявлениям, что скоро «придет решающий час битвы с неверными всего мира, и тогда в бой отправятся все – женщины, мужчины, старики, дети».

Ни боевым командиром, ни даже рядовым бойцом женщина не станет – эти роли отведены мужчинам. Для мусульманских женщин самоубийство – единственный путь хоть отчасти сравняться с мужчинами, разделить с ними почет и славу. Многотысячные демонстрации на похоронах террористок вдохновляют «на подвиг» 14 – 15-летних палестинских девочек. Такие юные кандидатки в самоубийцы уже не раз задерживались силами ЦАХАЛа.

Но ориентация террористов всего мира на слабый пол не случайна. Практика показала, что женщина – практически идеальная «живая бомба». Во-первых, ею легче манипулировать, во-вторых, она традиционно вызывает меньше подозрений. Не случайно в Палестине женский террор начал приобретать популярность после того, как спецслужбы ограничили въезд в Израиль для молодых мужчин-арабов с территорий.

И, наконец, женщина вызывает больше сочувствия, даже когда она безжалостно лишает жизни ни в чем не повинных людей.

Как отмечает сайт «MIGnews», «живая бомба» в черном платке – не только боевое, но и идеологическое оружие, эффективность которого уже оценили экстремистские организации во всем мире.

Во многих западноевропейских странах в последние десятилетия XX в. женщины составили от одной четверти до половины всего состава террористических группировок: в Германии – 47 %, в Италии – 44 %, во Франции – 46 %, в Испании – 21 % и т.д. Террористические группы, состоящие исключительно из женщин, были образованы непальскими маоистами и «Рабочей партией Курдистана». Особенно много женщин насчитывают террористические структуры, созданные в Германии, Латинской Америке и Палестине. Во многих случаях именно женщины создавали террористические структуры и руководили ими. В частности, они стояли у истоков таких известных организаций, как итальянские «Красные бригады», «Японская красная армия», американская «Единая армия освобождения».

Долгое время начальником штаба и фактически организационным руководителем и вдохновителем баскской сепаратистской группировки ЭТА («Родина и свобода басков») была женщина. Мексиканская левоэкстремистская организация EZLN, более известная как «Союз сепаратистов», долгое время управлялась женщиной под именем Командор Рамона. Значительную роль в создании и деятельности действовавшей в ФРГ «Фракции Красной армии» (RAF) играли две женщины: Ульрика Майнхофф³⁹ и Гудрун Энслин. Более того, в RAF женщины были не только идеологами и лидерами, они составляли до 80 % состава группы, которая рассматривалась как символ и эталон «левого терроризма» в Западной Европе.

В 1970-е годы был опубликован ряд исследований, авторы которых утверждали, что для подавляющего большинства психически здоровых женщин невозможна сама мысль об убийстве невинных людей, в том числе детей, с помощью варварских террористических методов. Считается, что женщины милосерднее, жалостливее и слабее «боевым духом», чем мужчины. Тем не менее, реальность сегодняшнего времени убеждает, что это далеко не всегда так. Наоборот, женщины в силу присущих им особенностей нервной деятельности (более высокая подвижность, эмоциональность, возбудимость и т.д.) быстрее мужчин становятся агрессивными, идея уничтожения овладевает и ими. Эксперт по терроризму У. Лакер пришел к выводу, что женщины – члены террористических структур, как правило, более мужественны, более преданы идеалам и целям организации и более фанатичны.

Психологи и психиатры приходят к выводу, что некоторые особенности женской генетики служат причиной того, что женская агрессия, как и женский алкоголизм, очень трудно поддается трансформации или лечению. По физической силе и выносливости мужчина превосходит женщину, но по своим природным психическим, психологическим возможностям женщина может превзойти мужчину, мобилизоваться, настроиться на такие поступки, которые многим мужчинам не под силу.

Вместе с тем было бы неверно объяснять природу женского терроризма только естественными, психолого-генетическими особенностями представительниц человечества. Стремление женщины к террористической деятельности в современных условиях может обусловливаться своеобразным протестом против существующей социальной реальности, места и роли женщины в обществе. Специалисты университета американского штата Нью-Йорк в своем исследовании «Межрегиональные тенденции женского терроризма» полагают, что во многих странах и регионах планеты именно невозможность участвовать в обычных формах политической деятельности толкает женщин к терроризму. Женщины не влиятельны, а их роль в жизни не заметна. Именно эта незаметность делает женщин особо привлекательными для террористов. Неприятие обычной модели женской судьбы указывает террористке путь к обретению смысла существования. Через собственную неудовлетворенность она стремится к новой идентичности.

При этом многие эксперты по терроризму считают, что в большинстве случаев женщины менее всего интересуются политическими и идеологическими идеями, которые ставит перед собой террористическая организация. Они сражаются и зачастую гибнут не «во имя», а «против» и «за»: против низкого статуса женщины в их семьях и обществах, против властей, которые нанесли персональное оскорбление или совершили преступление против их родных и близких, за любимого человека и т.д. Примечательно, что женщины, как правило, значительно острее ощущают несправедливость, они лучше знают историю и причину конфликта, в рамках которого существует их террористическая организация. Настоящее и прошлое их интересуют больше, чем будущее. Террор становится для многих из них универсальным способом самоутверждения. Поэтому женщины, как правило, глубоко уверены в необходимости и оправданности совершения терактов – о долговременных последствиях они задумываются редко. В то же время растущее число террористок-смертниц в разных странах, по мнению специалистов, свидетельствует о том, что террористические сети очень грамотно обрабатывают склонных к самоубийству индивидуумов. При этом считается, что женщин легче подготовить к роли террориста-смертника: они более управляемы, чем мужчины, и эффективнее подвергаются психологическому воздействию; они меньше привлекают внимание сотрудников служб безопасности, им легче спрятать на теле взрывное устройство. В открытых публикациях практически не встречается информации, посвященной исследованию статуса женщины в современных террористических структурах, методам их вербовки, психологической обработки и т.д.

Общие причины, по которым женщины делают подобный выбор, нам представляются следующими: во-первых, во многих случаях ими движет желание повысить личный или семейный статус. Во-вторых, согласно традиции «кровной мести», когда в семье есть хотя бы один мужчина, никто не требует, чтобы женщина мстила за своего мужа или детей. Но когда никого не осталось, она последняя, одна в семье – значит, обязана мстить. В-третьих, достаточно часто на совершение самоубийств идут женщины, члены семей которых были уличены в сотрудничестве с правоохранительными органами и политическими противниками, или, наоборот, погибли от рук врагов. В-четвертых, известны случаи, когда на совершение подобного теракта соглашались девушки, утратившие невинность вне брака. Самоубийство такого рода казалось им единственным решением подобной проблемы. И, наконец, женщины-смертницы в ряде случаев надеялись материально помочь своим семьям. До недавнего времени, к примеру, родители погибшей палестинской террористки получали до 25 тыс. долларов, что в местных условиях может считаться целым состоянием. Другими распространенными способами вовлечения женщин в террористическую организацию выступают шантаж, запугивание, принуждение. Помимо категории женщин, становящихся смертницами по принципу «смерть за смерть», встречаются женщины, вступающие на путь самоубийственного терроризма исключительно по меркантильным соображениям⁴⁰.

Следует особо отметить особенности чеченских террористок-смертниц, так называемых, «черных вдов»⁴¹ и «невест Аллаха».

«Черные вдовы». Эти женщины – вдовы или ближайшие родственники погибших в боях с федеральными войсками членов НВФ. После смерти своих мужей или родных они становятся фактическими рабынями чеченских боевиков, иногда являясь их любовницами.

При их вербовке используется сам факт вдовства. Женщинам внушается, что они стали обузой для родственников. Им говорят, что они грешницы и наказаны Аллахом, который отнял у них мужа, а поэтому им нужно искупить грехи, исполнив свой долг перед чеченским народом⁴². Также эти женщины подвергаются зомбированию, в ходе которого им бесконечно повторяются религиозные изречения на арабском языке. Слушая непонятные слова и совершая ритмичные телодвижения, они входят в транс, и в таком состоянии им внушается необходимость совершения акта самопожертвования. Необходимо заметить, что у многих неудавшихся «черных вдов» были диагностированы психические расстройства.

«Невесты Аллаха». Обычно это молодые девушки, чаще всего из ваххабитских семей, где женщинам прививают культ поклонения мужчине, или девушка, выросшая без родного отца и не имеющая «кровника» – того, кто отомстит за ее позор или гибель. Ее «похищают» – вроде как берут в жены, потом используют, иногда снимая извращенный групповой секс на видеокамеру. У женщины нет шансов выйти замуж или вернуться в семью – «опозоренная», она никому не нужна.

Впрочем, среди таких смертниц есть и неиспорченные богобоязненные девушки, которые готовы принять мученическую смерть после массированной на них психологической атаки. Жертву начинают отдалять от родной семьи постепенно. Семьей ей теперь становится джамаат⁴³ – ваххабитская община, где все друг другу «братья и сестры». Все время девушка находится под бдительным оком наставницы и инструктора. С ней почти круглосуточно общаются, накручивая жертву эмоционально; много говорят на тему священной борьбы, рая, покоя, долга. С будущей «живой бомбой» читают вслух Коран, ваххабитскую литературу, цитируя и повторяя избранные места. Пять раз в день будущая смертница молится. Будущие «невесты» обязательно слушают одного из самых известных в Чечне певца-пропагандиста Тимура Муцараева. Этот боевик из отряда Доку Умарова обладает незаурядным, с жесткой хрипотцой голосом и поет весьма эмоциональные песни. Если спустя какое-то время «нужных» сдвигов в сознании женщины не происходит, инструкторы используют наркотики или психотропные средства, заглушающие волю, делающие из человека марионетку.


§ 3. Незаконные вооруженные формирования

как организационная форма террористической активности

в современной России


Незаконные вооруженные формирования – термин, появившийся сначала в средствах массовой коммуникации, а затем в официальных документах во второй половине 80-х годов ХХ в., в период перехода политических конфликтов на территории бывшего Советского Союза из митинговой в фазу вооруженных столкновений. В отличие от классического понятия «банда» или «террористическая группа», термин «незаконные вооруженные формирования» всегда имел политический подтекст, выводящий действия их участников за пределы «чистого» криминала. В соответствии с версиями СМИ, незаконные вооруженные формирования впервые заявили о себе на начальных этапах кризиса в Нагорном Карабахе как стихийный порыв масс по защите себя и своих близких. На самом деле стихийный порыв если и был, то лишь в первые месяцы конфликта и в отдаленных горных населенных пунктах. Основной мобилизирующей силой незаконных вооруженных формирований в то время выступили кланово-мафиозные структуры Закавказских республик, вдохновляющей силой – старые и новые политические субъекты, пытавшиеся разыграть вооруженную карту в своих интересах; обучением и вооружением участников этих формирований занималось ГРУ ГШ МО СССР. В связи с углублением кризиса центральной власти и расширением географии кавказских конфликтов (Карабах, Цхинвал, Абхазия) военно-политический контроль Центра над этими формированиями стал постепенно утрачиваться и они стали самоорганизовываться по кланово-мафиозным «понятиям». Управляющей (а затем – командующей) структурой всеми НВФ Кавказа с молчаливого одобрения Центра (Москвы) провозгласила себя «Конфедерация горских народов Кавказа». Более того, Центр поддержал претензии лидеров Конфедерации на участие в политическом процессе, их желание установить прочные связи с арабским Востоком в обмен на активную антизападную позицию и действия. Непосредственно после распада СССР Конфедерация была той реальной силой, что поддерживала кланово-мафиозные порядки на значительных территориях Кавказского региона, участвовала своими вооруженными силами в разрешении кризисных ситуаций (Абхазия, Цхинвал). Ее связи с Арабским Востоком выражались уже в устойчивом потоке инструкторов, оружия, финансовых ресурсов. В течение 1991 – 1992 гг. на подконтрольных Конфедерации территориях (в Чечне и Дагестане) были размещены более 30 печатных комплексов по производству фальшивых денежных знаков высокого качества и более 80 лабораторий по переработке опиума-сырца, активно строились мини-заводы по первичной переработке нефти. Можно сказать, что Конфедерация строила свое кланово-мафиозное государство, где НВФ составляли наиболее боеспособные, снаряженные и обученные вооруженные силы в данном регионе. Укрепление российской государственности, операция по наведению конституционного порядка в Чеченской Республике 1994 – 1996 гг., антитеррористическая операция 1999 – 2002 гг. в корне изменили роль и степень влияния НВФ в регионе, структуру и тактику их действия, но не изменили их сущностных характеристик. Ими, по-прежнему, являются:

кланово-мафиозные связи и отношения как основа консолидации незаконных вооруженных формирований;

наличие внешней силы, заинтересованной в деструктивной вооруженной активности НВФ и способной организационно и финансово стимулировать эту активность;

обязательность придания действиям НВФ политической и идеологической (конфессиональной) окраски.

Нарастающая эффективность государственного противодействия НВФ заставила их координаторов и непосредственных руководителей в корне изменить стратегию и организационное построение. Основной принцип современного построения НВФ – «семейно-сетевой». На практике это означает отказ от крупных формирований, базирующихся на полевых базах и действующих массированными порядками. Современные НВФ базируются в основном в небольших населенных пунктах и насчитывают 5 – 7 человек боевых единиц. Каждая такая группа состоит из близких родственников, проживающих в одном населенном пункте. Зона ответственности подобной группы – сектор в несколько километров от пункта проживания. В самом населенном пункте (станице, деревне, ауле) формируется несколько семейно-боевых групп, командует которыми амир (военачальник). Каждый амир проходит ежегодную боевую и техническую подготовку (переподготовку), получает для обеспечения своей деятельности технические средства (аппаратуру спутниковой связи, ноутбуки, КПК), информационные ресурсы (коды доступа к отдельным интернет-сайтам, через которые идет постоянный обмен информацией между руководством НВФ и подчиненными структурами), денежные ресурсы (для постоянного содержания членов боевых групп и выплаты премиальных за важную развединформацию и активное участие в акциях). Отдельные суммы предусмотрены как страховые премии при ранениях и выплаты родственникам при гибели члена боевой группы.

Оружие и боеснаряжение боевой группы хранится и в родовом доме, и вблизи расположенных схронах. Все члены боевых групп легализованы, имеют постоянную работу и минимум компроментирующих данных о себе у официальных структур. Постоянной деятельностью членов боевых групп является сбор разведданных: о движении транспорта, появлении новых машин, нетипичных пролетах над населенным пунктом самолетов и вертолетов, появлении новых людей и сфере их интересов, изменении поведения и параметров жизни жителей населенного пункта и т.п. Данные ежедневно обобщаются амиром по специальной схеме и передаются вышестоящим структурам. Для участия в острых боевых акциях по требованию вышестоящих структур могут привлекаться от одной до нескольких боевых групп.

В весенне-летний период в горно-лесистых районах республик Чечня и Дагестан размещаются учебно-тренировочные лагеря НВФ. В этих лагерях проходит первичную боевую подготовку молодежь, специальную переподготовку члены боевых групп и командно-штабную – амиры. В эти же лагеря привозят контролеров из арабских стран и корреспондентов СМИ. Чаще всего прохождение первичной боевой подготовки в горных лагерях является обязательным условием для получения молодым человеком рекомендации для обучения в мусульманских университетах Египта или Саудовской Аравии.

Неортодоксальная исламизация населения Кавказского региона – такое требование было выдвинуто арабскими спонсорами как условие всесторонней иностранной помощи Конфедерации горских народов Кавказа еще в конце 80-х годов ХХ в.. Неортодоксальное (сектантское) исламисткое учение ваххабизма должно было стать основным верованием и идеологией жителей Кавказского региона, создав тем самым идеологический барьер между Кавказом и остальными частями Российской Федерации. Миссионеры ваххабизма с конца 80-х годов начали активно работать в Дагестане, Чечне, Ингушетии, Кабардино-Балкарии, Адыгее и Карачаево-Черкесии.

Ваххабизм как течение ислама восходит к Мухаммеду аль-Ваххабу, жившему в XVIII в., создателю того, что в настоящее время называют исламским фундаментализмом. Аль-Ваххаб выступил за возврат к корням ислама, за очистку изначальной коранической традиции от позднейших наслоений. Вероучение Аль-Ваххаба сформировало отдельный толк ислама, который теперь доминирует как государственная религия в Саудовской Аравии.

Однако кроме названия мало что объединяет современных ваххабитов с последователями Аль-Ваххаба. Зарождение ваххабизма в качестве новой политико-религиозной силы произошло сравнительно недавно. Основная политическая цель современных ваххабитов – передел мира и построение из постсоветских государств исламского государства – Великого Халифата. Промежуточная – обратить в ислам все постсоветское пространство, сократив при этом численность населения бывшего СССР до 50 – 60 млн. мусульман. Нежелающие принять ислам подлежат уничтожению. Традиционное мусульманское население сократится за счет войн на периферии России и рабочей эмиграции в Европу.

Стратегия ваххабизма (разработанная на базе знаменитой «доктрины Даллеса») основана на постепенном захвате территории с одновременным отрывом небольших частей в разных местах. Малые страны захватываются целиком, более крупные – по частям, с помощью сепаратистских движений. Захват каждой части распланирован по этапам.

Первый этап. В стране, регионе или области появляются ваххабитские вербовщики, они не ведут пропаганды, они просто присматриваются. Без всяких условий предоставляют финансовую помощь, особенно исламским организациям, отбирают перспективных кандидатов на роль лидеров местных объединений (джамаатов). Знакомят их со своим учением. Предполагаемым лидерам – будущим амирам оплачивается проезд в Саудовскую Аравию на хадж, в течение самого хаджа (в Мекке) обычно открыто предлагают присоединиться к ваххабитам (христианам – в течение иностранного визита). Считается, что после предварительной обработки и демонстрации огромных духовных и материальных благ кандидат не сможет отказаться. В нашей стране этот этап начался с середины 80-х гг. и продолжается по сей день.

Второй этап. Выделенные амиры, занимая командные посты в НВФ, пытаются занять ключевые места в традиционных религиозных структурах данной местности. Активная пропаганда пока не производится, акцент делается на создании широкого круга сторонников выдачей финансовых субсидий на лечение, на светское образование за границей, помощь малоимущим и т.п.

Третий этап. Формируется община – джамаат. Члены руководства нового джамаата проходят курсы обучения в иностранных лагерях ваххабитов, летних полевых лагерях боевой подготовки. Амиры переходят к широкой проповеди ваххабизма, как единственного неоскверненного источника подлинной веры.

Четвертый этап. В месте нахождения джамаата на основе традиционных структур (СМИ, общественные организации, в небольших населенных пунктах – сельские сходы) разогревается сепаратистское (в небольших странах – оппозиционное) движение. Джамаат негласно поддерживает мятежников (недовольных), становясь центром, руководящим наиболее боеспособными их воинскими частями. Видимые успехи притягивают молодежь, джамаат расширяется, увеличивается и число прошедших полный курс обучения за границей.

Пятый этап. Делается все для эскалации возможно более острого вооруженного конфликта. Всеми доступными способами стимулируются потоки беженцев, вообще любые значительные перемещения людей. Ситуация кризиса приводит к ослаблению традиционных структур власти и к усилению негласного влияния джамаатов. На месте создаются учебные комплексы для прохождения основного курса идеолого-боевой подготовки (Дагестан, весна 1998 – 1999 гг.).

Шестой этап. Реальная власть в регионе переходит к шуре (совету) амиров всех основных джамаатов данной области (Чечня, 1993 – 1998 гг., Дагестан, 1999 г.). Традиционные структуры власти на этом этапе предпочитают сохранять для легитимизации шариата в глазах населения и внешнего мира.

Седьмой этап. В случае распада или деморализации правительственных войск их быстро ликвидируют вместе с общественными структурами, на базе которых существовал сепаратизм (оппозиция), приписывая уничтожение этих структур властям. В случае невозможности быстрой победы над правительственными войсками устраивается затяжная партизанская война с тем же результатом (Чечня, Дагестан, апрель – август 1999 г.).

Восьмой этап. Мобилизация всех сил для распространения ваххабизма на соседние территории.

Одно из центральных мест в идейной платформе сторонников ваххабизма занимает концепция непризнания любой власти, отходящей от предписаний шариата, т.е. – любой современной светской власти на территории Российской Федерации.

Таким образом, главные отличия современной тактики незаконных вооруженных формирований заключаются в «семейно-сетевом» принципе построения низовых боевых ячеек и постоянно высокой религиозно-идеологической обработке всех членов НВФ.

Личный состав НВФ достаточно пестрый, подвержен сезонным и политическим колебаниям. При этом мотивации участия в деятельности НВФ среди ее членов могут быть многообразными, но оправдания задержанных – весьма типичны. Е. Юцкова на основании исследования обвинительных заключений и приговоров суда условно выделила среди участников НВФ следующие личностные типы и подтипы⁴⁴.

1. Лица, для которых вхождение в террористическое формирование является средством материального обеспечения:

1.1. воспринимающие участие в НВФ как привычный образ жизни, поскольку выросли в условиях военных действий, крайней экономической нестабильности и разрухи, в идеологической атмосфере конфронтации, что характерно для Чечни и других районов Северного Кавказа;

1.2. действующие по соображениям материальной выгоды, но как бы «вынужденно», без проявления личной активности в поиске контактов с террористами. У этих лиц, в основном, имеются семьи, явные трудности в трудоустройстве из-за экономического положения в регионе (на подобном «оправдании» строят свою позицию их адвокаты). Уровень их нравственного и правового сознания крайне низок. Такие лица могут переходить от террористической деятельности к совершению разбойных нападений, грабежей, убийств;

1.3 лица, участвующие в террористической деятельности на основе наемничества (25%).

2. Лица, пришедшие в террористические организации в результате активной и целенаправленной вербовки. Среди них можно выделить:

2.1. «идейных», т.е. тех, кто под воздействием проповедников уже принял идеи национализма, исключительности ислама как мировой религии и активно стремится сам войти в террористические организации ради торжества ислама и построения Великого Халифата на основе законов шариата;

2.2. «внушаемых», поддающихся влиянию вербовщиков, использующих интерес к религии и вовлекающих в НВФ. Эти лица проходят достаточно жесткую идеологическую обработку в «кружках по изучению истинного ислама». В то же время «идейные» и «внушаемые» не отказываются от материального вознаграждения, а их семьям перечисляются средства, «заработанные» участием в деятельности НВФ.

3. Лица, совершающие отдельные террористические акты или входящие в НВФ под влиянием угроз, шантажа, запугивания, обещания крупной материальной поддержки семьи и близким.

4. Лица, совершающие террористические акты ради достижения известности, авторитета в своем кругу (классические выражения комплекса нарциссизма).

Необходимо подчеркнуть, что в данном случае речь идет о мотивах оправдания собственной деятельности в рядах НВФ, в соответствии с представлениями этих персонажей о том, что от них желают услышать.

К сожалению, мы не имеем оснований для вывода о том, что феномен НВФ изжит или будет изжит в ближайшее время. Более обоснованно говорить о продолжающейся мутации НВФ как основной организационно-ресурсной форме террористических организаций в нашей стране.


__________

__


ЗАКЛЮЧЕНИЕ


В заключение сформулируем несколько принципиально важных положений.

1. Рассмотрение современного международного терроризма как инструмента нового передела мира позволяет, на наш взгляд, более реалистично формировать государственную стратегию защиты граждан от террористических угроз, понять, почему главными объектами террористических атак становятся конкретные противники стратегии и тактики нового передела (страны, политические силы, государственные деятели), кто и что может стать объектом новых террористических атак.

2. Современный терроризм включает в себя три основных компонента: международные финансовые институты (в их ведении – организация, координация и стратегия деятельности), собственно террористические организации (ударная сила) и средства массовой коммуникации (создание психо-эмоциональных условий деятельности террористических организаций, озвучивание «их» требований и обеспечение переговорного процесса с властями, поддержание действенного имиджа террористических структур, обеспечение связи и взаимодействия членов террористических организаций). Современные террористические организации имеют все признаки корпоративных структур, а низовые (исполнительские) звенья строятся по семейно-сетевому признаку.

3. Практика мировой борьбы с терроризмом в течение последних пяти лет показала, что Вестфальская система международного права, действовавшая до начала ХХI в., практически утратила свое значение. В этой связи невозможно однозначно сказать, на каких принципах и основаниях будет строиться крайне необходимое международное сотрудничество самих правоохранительных органов, их взаимодействие с международными финансовыми институтами и транснациональными медиа-корпорациями.

4. Анализ компонентов «новой экономики терроризма» (the New Economy of Terror) позволяет разработать механизмы блокирования террористической активности в конкретных областях и выявлять реальных функционеров террористических организаций высшего и среднего звена на национальном уровне. Особенности российской национальной экономики и экономической практики не позволяют «новой экономике терроризма» развиваться на нашей территории теми же темпами в тех же масштабах, что в «атлантическом» сообществе.

5. Поражающее действие медиа- и сетевых информационных ресурсов в террористической практике будет наращиваться, поэтому контртеррористическая пропаганда и информационные технологии должны рассматриваться государством как основные инструменты профилактики терроризма и ресурсы минимизации последствий террористических актов.

6. Нынешние формы террористической активности являются внешними (экзогенными) по отношению к нашему обществу. Однако, мало того, что у нас имеется устойчивая структура собственных экстремистских течений и сообществ, оно( общество) значительно трансформируется под влиянием мировых процессов и порождает мутантные формы экстремизма, способные стать уникальной питательной средой, в которой будут формироваться кадры всех уровней для международных террористических корпораций. Эта тенденция требует специального комплексного исследования.

7. Терроризм всегда был и остается политическим действом, но эффективная борьба с ним возможна лишь при условии действительной деполитизации правоохранительных органов.


____________


ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение…………………………………………………………………………………… Г л а в а 1. Методология понимания места и роли современного терроризма в социуме…………………………………………………………….. § 1. Новая востребованность терроризма………………………. § 2. Глобализация как детерминанта современного терроризма…………………………………………………………………... § 3. Качественные отличия терроризма начала ХХI века……... Г л а в а 2. Трансформация роли терроризма в истории………………… § 1. Формирование и развитие роли терроризма как института влияния на власть…………………………………………………. § 2. Терроризм в России ХIХ-ХХ веков………………………… Г л а в а 3. Молодежный экстремизм как ресурсная база терроризма… § 1. Психологическая и возрастная обусловленность радикального и экстремистского поведения молодежи………………….. § 2. Криминологическая характеристика причин распространения молодежного экстремизма в крупных и средних городах России.. § 3. Характеристика и типологизация экстремистских сообществ в России…………………………………………………… Г л а в а 4. Профессиональная специфика современного терроризма в России…………………………………………………………………………… § 1. Технологии формирования и тактического использования террориста-смертника……………………………………………. § 2. Изменение роли гендерных компонентов террористической деятельности……………………………………………….. § 3. Незаконные вооруженные формирования как организационная форма террористической активности в современной России…………………………………………………………….. З а к л ю ч е н и е ………………………………………………………………..

3 6 - 12 20 26 - 37 43 - 50 66 85 - 99 111

____________





План ВНИИ, 2008