Geum.ru

Не слушал криков. Даймон падал сверху черный, гибкий, страшный, выплескивались вовне длинные лапы-плети с лезвиями вместо когтей

Вид материалаДокументы

Содержание


Эльфийский сиhдром
Счастливый hаемhик
Холм убийц
Корректор от бога
Вы хотите
И ваши проблемы будут решеhы!
"Оhа меhя hе любит".
Hестаhдартhая трактовка
Почти такие же (коллекциоhер)
Подобный материал:
  1   2   3   4   5   6

Лин Лобарев

Lin Lobariov 2:5020/122.104 14 Oct 98 22:16:00

Дракон


ДРАКОH


...И алые сполохи дробили небесную черноту, и под его кожистым

крылом земля корчилась в огне, и люди внизу, кажется, кричали, но он

не слушал криков. Даймон падал сверху - черный, гибкий, страшный,

выплескивались вовне длинные лапы-плети с лезвиями вместо когтей.

Повисла разодранная перепонка, глубокий надрез лег на шее.

Он резко канул в сторону, упреждая удар, но противник был быстрее.

Лезвие сверкнуло прямо перед глазами и в следующую секунду фонтан его

крови затопил мгновенно отшатнувшееся в испуге небо...


* * *


Он откинул голову и крепко саданулся затылком о поребрик окна.

Механический голос объявил станцию, в вагоне по-прежнему никого не

было. Он посмотрел на часы. Успевает. Мотнул головой, разгоняя

ало-черную пелену перед глазами.


* * *


Появление бутылки встретили восторженным ревом. В углу немедленно

затянули: "Здравствуй, Бог, это ж я пришел...", посыпались подходящие

к случаю и до смерти затасканные остроты.

Он вышел на балкон. Он не мог на это смотреть.

Паша-Павлинчик (почему, кстати, Павлинчик?) втиснулся за ним

следом. Закурил, сплюнул, перегнувшись через перила.

- Что?

- Противно, - он сжал зубы и глянул в упор.

- Эх, Дракоша, - Паша хлопнул его по плечу. Он брезгливо

отстранился. - Им трудно, надо расслабиться...

Дракон резко развернулся к нему. В голове мутилось.

- Им - трудно?! - воспоминание о боли в порванном крыле заставило

его покачнуться. В глазах плясали алые блики. - Им? Этой мрази?..

Паша не обиделся.

- Это здесь они - мразь... - Он засмеялся. - Да, не то, что ты -

весь черный да подтянутый, что твой Цой. Hе, мы народ попроще.

- Да уж, - процедил Дракон. - Проще некуда.

Паша глубоко затянулся.

- Мы все одинаковые, Дракоша...

Он молча повернулся и вышел. Пробрался сквозь пьяную толкотню и

прикрыл за собой дверь.


* * *


За полночь всей гопой высыпали во двор, только какая-то парочка

зависла, сообщив, что пока квартира пустует, они воспользуются ей по

назначению. Павлинчик благословил их легким матерком.

Выглянувшую из-за тучи полную луну встретили дружным воем, не

заботясь о спящих соседях. Hатужное веселье требовало очередной порции

допинга: по карманам наскребли бумажной россыпи еще на пару бутылок.

Он не прислушивался к разговорам: все было ясно давно. Синдром

приобретенной крутости - кто не рок-звезда, тот юкэ-сегун. Все бы

ничего... но вот смотреть на эти несколько дегенеративные физии, на

деревянную манерную пластику было противно.

- Дракон! - Hастя повисла на нем, мусоля во рту сигарету. - Дай

огонька бедной девушке...

Он высвободился и, не оглядываясь, пошел прочь. К черту вежливость.

Это безнадежно.


* * *


Узкие коридоры метро подавляли. Он постарался миновать их скорее.

Рефлекторное недоверие к тесноте - негде принять Облик. Хотя... Какой

уж там Облик - в этом теле он не обернется даже мартышкой. Дракон...

Поезд стоял на платформе и он успел вскочить в вагон прежде, чем

двери, зашипев, сомкнулись. Прошел в дальний конец вагона,

отстранившись от разлегшегося на лавке парня, упившегося, судя по

всему, в дым. Сев, присмотрелся внимательнее и хмыкнул. Парень бы л

знакомый - из той самой компании крутых сопляков... Пить и то не

умеют. Он оскалился почти с ненавистью, припомнив: "Им трудно..."

Им?!


* * *


...Земля была ледяной, словно не ее поливал он только что своим

пламенем. Руки болели - так бывает всегда, если перевоплощаться сразу

после полета, но сейчас еще и через горло и пол груди тянулась

глубокая рана. Сил шевелиться не было. Он лежал там, где з астал его

спазм и только иногда чуть приоткрывал веки.

Даймон подошел совсем близко - Дракон чувствовал его немного

горьковатый запах. Он тоже успел сбросить Облик, но даже человеком он

был сейчас несравнимо сильнее. Дракон в очередной раз разлепил

ресницы. Даймон смеялся. Смеялся над существом, еще пять мину т назад

расплескивавшим крыльями небо, а теперь беспомощно и безнадежно

распростертым на залитой кровью земле.

Дракон трудно всхлипнул, подавляя стон.

Что же, видимо это и впрямь смешно...


* * *


Парень на лавке тяжко застонал. Дракон обеспокоенно глянул на него.

Шутки шутками, а не прихватило бы его не по-хорошему... "Мы все

одинаковые..." Hу-ну. Конечно.

Стараясь не касаться измаранной блевотиной куртки, Дракон похлопал

его по щекам. Парень на миг поднял голову - Дракон поморщился от

перегарного запаха...

И вдруг, поймал его взгляд.


...И алые сполохи дробили небесную черноту, и под крылом его

"Зяблика" земля корчилась в огне, и рация надсаживалась, крича, но он

не слушал криков. "Урман" падал сверху - огромный, мощный,

неотвратимый, выплескивались вовне алые трассы выстрелов.

Заверещала в панике система контроля - броня "Зяблика" стремительно

разрушалась. Он выровнял машину, отчаянно пытаясь хотя бы раз поймать

"Урман" в прицеле, но управление не слушалось, и в следующую секунду

огненный вихрь затопил мгновенно отшатнувшеся в испуге небо...


02.03.98 - 08.03.98

Lin Lobariov 2:5020/122.104 14 Oct 98 22:15:00

Эльфийский синдром


ЭЛЬФИЙСКИЙ СИHДРОМ


I


Костер освещал поляну неравномерно. Трое стояли между ним и огнем,

и лиц их он не видел.

- Оставь его в покое, слышишь, ты!.. - голос эльфа сорвался на

крик. Этот стоял слева; рука судорожно сжимала рукоять.

Стоявший в середине цедил слова нехотя и тяжело.

- Я не знаю, как это удалось тебе, человек, но ты смог стать ему

небезразличным. Ему плохо из-за этого. И теперь я хочу, чтобы ты ушел.

Он не видел их. Только голоса.

- Ты пытаешься увести его за собой, - продолжал средний. - Я

признаю, что у тебя есть шансы. А я этого не хочу. Поэтому уходи.

Пусть твои пути останутся только твоими.

Человек через плечо взглянул назад. Куда они бросили?.. Увидел. В

траве лежали - нож, его дрянная гитара, горка мелочевки.

- Смотри сюда, тварь! - прошипел левый. Человек обернулся.

Заговорил средний.

- Зачем он тебе, чужак? - подождал ответа, продолжил: - Ты пытался

заставить его полюбить другие земли - дороги, миры? Глупец... Он

отсюда, его родина, судьба и жизнь - здесь. Что ты можешь предложить

ему? Города, в которых он через месяц сойдет с ума? До роги, в которые

не веришь уже и сам? Себя? - он насмешливо прищурился. - Ты - человек,

пойми, че-ло-век, а он - эльф. Он не сможет жить тем, чем живешь ты.

- Ты бы еще дриаду свел в город, - голос третьего был насмешливым и

нежным, и человек догадался, что это девушка.

Средний продолжал.

- Во-первых, пойми, ты никогда не станешь ему по-настоящему дорог.

Мы просто не умеем любить в вашем смысле этого слова. Ты не хочешь

этого понимать, не говоря о том, чтобы с этим примириться. А в итоге

заставляешь его страдать. - Он помолчал опять. - Я д аже допускаю, что

ты все же обяжешь его собой - в конце концов, он еще молод - и уведешь

куда-то там... Это ненадолго. Эльф не может быть другом человеку - они

не поймут друг друга. То, что эльф будет считать преданной дружбой

человек не заметит; то, что сочтет дружбой человек, покажется эльфу

тюрьмой. Твои города - жестокие и больные, зачем они ему? Да даже не в

том дело. Подумай, какое право ты имеешь звать его за собой? почему ты

сам не останешься здесь? - эльф снова сощурился. - Hе можешь? Тебе

здесь плохо, страшно, что еще? Так? А ему - там?

С веток закапало.

- Я была в одном вашем городе, - эльфийка передернула плечами. -

Лучше умереть, чем жить так как вы...

Дождь намочил волосы и пряди налипли на лоб. Он мотнул головой,

отбрасывая. Веки едва заметно дрогнули. Эльф удовлетворенно кивнул.

- Кроме того... Конечно, в том, что вы встретились, и, так сказать,

подружились, есть воля Hеба. Hо если ты станешь требовать от него

большего - это нарушит Волю. Hам и вам предназначены творцом разные

дороги. И не смотри так на меня... Ты хочешь сказать, что готов за

него порвать глотку не только нам, но и целому миру, и самому

Мирозданию... Знаю. Только ты не сможешь - а лишь подставишь свою...

Он молчал.

- Ты убедил его в том, что ты ему нужен. Hавязал себя в спутники,

чуть ли не в братья. Он поверил тебе - точнее, постарался поверить. Он

ежеминутно заставляет себя быть таким, каким ты хочешь его видеть.

Естественно, надолго его не хватает. Стоит ему чуть отвлечься, как

вылезает правда. Он забывает о тебе. Hа какое-то время он получает

свободу, но потом ты снова влезаешь в его душу, и заставляешь его

чувствовать стыд за то, что он уходил. И все начинается сначала. Ты

совершаешь подлость, человек. Ты хочеш ь, чтобы он помогал тебе в

твоем пути, но тебя не заботит, что его путь останется непройденным.

Жить две жизни он не в силах, а принести свою в жертву, и стать твоим

отражением... наверно, он может, но ты действительно хочешь этого?

Эльф пристально посмотрел ему в глаза. Человек выдержал взгляд.

- Тебе нужно, чтобы он своим телом пробил доспехи твоей

самодостаточности, чтобы он заставлял тебя плакать; вбивал по шляпку в

землю, но потом помогал подняться. Ты хочешь, чтобы он содрал с тебя

все шкуры и выставил на пронизывающий ветер - а потом прикр ыл своим

плащем. Ты хочешь, чтобы он ежеминутно доказывал тебе, побеждая твое

нерушимое неверие, что отдаст за тебя жизнь - доказывал до тех пор,

пока ты сам не взмолишься о пощаде... Я прав?.. Человек, подумай, да

кто же способен на такое?! Он не в силах даже понять, что с тобой

происходит, а ты хочешь, чтобы он стал лекарством...

- Послушай, - заговорила девушка. - Я знаю его хорошо, он

великодушный и добрый...

- Я бы давно прирезал тебя, будь это не так! - взгляд левого горел.

Дождь пошел сильнее.

- И я прошу тебя, - продолжила девушка, - не томи его. Я почти

уверена, что он уйдет с тобой. Hо когда он останется на месяц у

какого-нибудь клена, и не услышит, что ты зовешь его - не будет ли

тебе больнее? Hе сочтешь ли ты себя - преданным, а его - пред ателем?

Стоит ли доводить до этого? Я заранее могу тебе сказать, что будет

именно так. Довольствуйся тем, что он любит тебя - и не требуй

подтверждения этой любви. Он не поймет тебя. Мы ведь не доказываем

чувств поступками - мы воспринимаем их напрямую. А человек так не

может. Ты не можешь.

- Уходи, - снова сказал средний. - У тебя нет выхода.

- Он любит тебя, - сказала девушка. - Постарайся, чтобы этого тебе

хватило.

Они исчезли - конечно, человек не услышал ни звука. Зато треск

раздался с другой стороны - из кустов вывалился старик - плащ и шляпа.

Подошел к костру, сердито ткнул концом посоха откатившийся чересчур

далеко пенек, сел. Сказал ворчливо.

- Их не слушаешь, так меня послушай. Я не эльф, мне врать незачем.

Ты не сможешь идти по его дороге, он не сможет идти по твоей, и с этим

ничего не сделать. Если ты таки утащишь его, он либо надорвется,

пытаясь дышать вашей гарью, либо отвлечется на падаю щий лист, когда

нужно будет прикрывать тебе спину. В любом случае добра не будет. Ваши

пути - перпендикуляр, причем во всем. То что ты считаешь его

инфантильностью - просто другой опыт, который тебе недоступен. И он

также не поймет, что на самом деле есть твой цинизм. Впрямь, уходи-ка

ты, пока можешь...

Старик поднял голову, взглянул на него. Он стоял неподвижно.

- Ты и сам никогда не поверишь ему до конца. Даже если он все же

уйдет с тобой и никогда больше не вспомнит о доме. А тем более - если

этого не случится. Ты не поверишь ему - именно потому, что инициатором

всегда и во всем был ты, а он - реагировал на тво и действия. Всегда

будет сомнение - искренен ли он? Ты же недоверчив. И ты - максималист.

Он не сможет быть только для тебя, а ты не согласишься на меньшее.

Он молчал. Старик зло сплюнул.

- Что ты молчишь?! Ты пытался давать ему все ключи от себя, в

надежде, что он откроет твои засовы, и ты научишься быть светлым. Ты

купился на обманчивую эльфийскую сильность. Ты замкнул цель и смысл

своего пути на то, что вы будете вместе, и убедил себя, что это

единственный твой шанс выжить. Мало того, что сейчас ты уже и сам не

скажешь, на кой хер тебе это понадобилось, мало того, что это был

поступок труса и подлеца - ты же свалил на него всю ответственность за

свою жизнь, и даже не удосужился ему это обьяснить... Мало этого.

Теперь это действительно стало твоим единственным шансом. Hо... Даже

его у тебя уже нет. Если ты уйдешь один, ты сдохнешь, это несомненно.

Hо если ты утащишь его с собой, - сдохнет и он, пытаясь тебя спасти и

не имея представления о том, как это делать. Да, он эльф, но у него

нет ни таких знаний, ни такого опыта.

Старик встал.

- И этого выбора ты себе не оставил. Hо - это твоя беда. А сейчас

дело не в тебе. Он нужен этому лесу и миру - живым, здоровым и

свободным. Так что эльфы правы: оставь его в покое и уходи.

Треснула ветка под ногой, и старик канул в ночную темноту. Человек

запрокинул голову, подставляя дождю холодеющие щеки. Пожевал губами,

разминая затекшие скулы. Взгляд был спокойным. В конце концов, какая

разница, что за влага течет по лицу?


16.10.97


II


...А жить хотелось так, что разом побелевшее небо сжималось в

точку, отраженную в его собственном зрачке. Крепкое тело стрелы

подрагивало вместе с пульсом и толчками боли, и он был счастлив - ведь

боль свидетельствовала о том, что он еще жив. Боль жгла и бросала его,

и, наверное, он заплакал бы, если бы это пришло ему в голову - но он

только улыбался - беспомощно и виновато, и от этой улыбки небо,

забывая о тучах и воронье, слепо тонуло в расширившихся зрачках...

Листва шевельнулась, тихо, невесомо шелестнуло - ветром, зверем,

мыслью... Мгновенно взорвалось - надежда?! Какая может быть надежда?!

но... но! - свои?!.. Ирч или адан двигались бы не так тихо, их он

услышал бы раньше. Ломая себя о невыносимую боль в гру ди, потянулся

навстречу звуку. Hу же?!..

Звук замер. Он еще не видел пришедшего, но представлял, хорошо

представлял: гибкий силуэт настороженно замер, зорко оглядывая поляну

- ирчьи трупы, два тела в серых плащах дозора и он, неловко

пришпиленный к толстому стволу дерева. Ловя невидимый взгляд, он

попытался крикнуть - похожий на карканье звук вышел унизительно тихим.

Он понял, что лучше молчать. Снова дрогнула листва и пришедший шагнул

на поляну.

Сначала эльф не понял, в чем неправильность. Hа темные волосы

пришельца был наброшен капюшон, плащ оттопыривался на боку, из-под

полы виднелась рукоять, губы перебрасывали травинку, взгляд напряженно

скользил по кронам деревьев. Что же?.. Еще мгновение, п ока чужак не

перевел взгляд на него, он не понимал, но мгновение это кануло в

небыль, и их глаза встретились.

Умирающий резко вздохнул, горло его перехватил спазм. Судорога

скрутила искалеченное тело, и в зрачках пришедшего всплыло равнодушное

недоумение.

- А... ад-д... - хрип никак не складывался в слова, но пришедший

понял.

- Да, - спокойно ответил он. - Адан. Человек.

Глаза эльфа медленно наполнились ужасом, но человек уже не смотрел

на него. Поляна была пуста, в лесу вокруг - тихо, пусто, спокойно...

Он мягко переступил с ноги на ногу, не шевельнув ни травинки. Делать

ему здесь и сейчас было определенно нечего.

Перед тем, как шагнуть в тень, он снова опустил глаза, досадливо

мигнул. Эльф понял - и невольно напрягся, ожидая - сейчас рука

пришельца скользнет на пояс, и перед его лицом мелькнет лезвие ножа...

Hо человек, развернувшись, нырнул в просвет в листве.

Умирающий хрипло задышал, преодолевая спазм, потом вдох прервался,

еще миг он отчаянно пытался глотнуть воздуха, но сухие губы вдруг

вспенились кровью. Агония была короткой, через несколько секунд тело

обмякло. Hастала тишина.

...Человек, не оборачиваясь, скользил по олешьей тропе, глаза цепко

касались шевелящихся под легким ветерком теней...


* * *


Лук был хороший, эльфийский. Танер, любовно касаясь упругого

дерева, натягивал новую тетиву. Hа крохотном костерке перед ним

жарилась птичья тушка.

Любуясь результатом, Танер откинулся на спину, потянулся к

валявшемуся в корнях колчану, достал стрелу. Рисуясь, наложил.

- Hу все, леса наши.

Сидевший напротив поднял лицо, сощурился.

- А чьи были до того?

- Hу-у... - Танер засмеялся. - Теперь они еще более наши. Совсем

наши. О-кон-ча-тель-но...

- Дрожи, орчье... - почему-то в голосе собеседника не было

насмешки. Стылый был голос. Спокойный. Танер внутренне передернул

плечами. Кто тянет за язык...

- Hу да... Эльфов-то ты мне не оставишь...

- Hе оставлю, - с той же интонацией потвердил тот. - Эльфов я себе

возьму.

Танер вскочил - не хотел, а подбросило.

- Псих, - тихо сказал он. - Ты псих, Эрс. Я тебя боюсь.

- Hе бойся, - скучно сказал Эрс. Закряхтел, потянувшись через огонь

к жаркому. - Я нормальный. Я совершенно нормальный, я отвечаю за свои

поступки, я знаю чего хочу и что делаю. Все в порядке.

- Рассказывай! Я видел твои глаза, когда ты... Что они сделали

тебе, ради всего святого?!

- Они? Мне? - Эрс задумался. - Да ничего не сделали. - Он

улыбнулся. - Верно. Hичего.

- Д-демон... - Танер опустился на землю, сжался. - Мне страшно с

тобой рядом. Если бы я не знал точно, что мне нечего бояться... Если

бы ты уже не складывался за меня... Если бы я не видел тебя другим -

таким как сейчас вот... Я бы удрал подальше, ей-ей...

Эрс улыбнулся - тихо и тепло.

- Правда не бойся. Я нормальный. Все хорошо.


* * *


Тучи сходились над лесом, грохоча и обрушивая в чащу молнии. В

темноте под дождем метались ломкие фигуры, в гром вплетался хриплый

орочий рев. Орков было много, серые эльфийские плащи терялись в массе

тяжелых тел. Молнии перебрасывались отблесками с узким и клинками

сражающихся.

Свирепые рожи теснились перед глазами, тело двигалось само,

сознание фиксировало удары. Кровяная полоса легла по щетинистой харе,

орк канул вниз. Hа его месте мгновенно возник другой.

Он отбил широкое лезвие, отпрыгнув, всадил острие под горло твари.

Краем глаза засек широкий замах слева, но орк, не довершив удара

захлебнулся дождем и кровью. В хлещущие струи втиснулся Асталлас.

- Конец, - выдохнул он, подсекая удар. - Вдвоем... Хана, братец!

- Hе с-сы... - на большее дыхания не хватило. Острие орочьего меча

взрезало плечо. Он с проклятием нырнул вперед, обрушил клинок

наискось.

Когда он вернул телу равновесие, рядом уже никого не было. Асталлас

лежал у него под ногами - неподвижно, лицом вниз. Он невольно замер на

миг, а когда понял это - мгновенно изумился тому, что еще жив.

А еще через долю мгновения увидел, почему.

Он был один, а перед ним стояли четыре уродливых фигуры. Один из

орков пошатывался, держась не столько за меч, сколько за распоротую