Geum.ru

Не слушал криков. Даймон падал сверху черный, гибкий, страшный, выплескивались вовне длинные лапы-плети с лезвиями вместо когтей

Вид материалаДокументы

Содержание


Холм убийц
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6

Тело бьется на сухой простыне - это похоже на конвульсии, но голова

остается совершенно ясной.

Hа лице улыбка.


Чернота из ее глаз исчезла. Они оказались светло-серыми.


Мне кажется - или проклятая чаша стала тяжелей?


- Кого ты обманываешь?! Ее? Себя?

- Судьбу.

- Это же ложь! Ты врешь ей, подсовывая вместо себя сладкую маску!

Это подло!

- Я пробовал иначе. Мне не понравилось. Ей, думаю, тоже.

- Дурак. Ты не умеешь улыбаться.

- Теперь - умею...

- Однажды эта улыбка перейдет в ненавидящий оскал, и ты не успеешь

ничего сделать!

- Успею. Hе бойся за нее.

- Дурак. Я за тебя боюсь.

- Hе бойся.

- Чем врать, уходи. Это будет честнее.

Он наконец поднимает глаза. В них - совершенное изумление.

- Как это? Я без нее не могу.


Каждый шаг зависит от ее слова. Взгляда. Прикосновения.

Вот еще одна ступенька, хрустнув, приняла его вес.

Шаг. Еще одна. Шаг.

- Прости, я сегодня не могу...

Доска раскалывается и, нелепо взмахнув руками, фигурка срывается

вниз.

- Если хочешь - завтра...

В последний момент пальцы вцепляются в ненадежное крепление, и он,

замерев, ждет, пока мост перестанет лихорадить. Потом осторожно

подтягивается на руках.

- Хорошо, я позвоню...

Он ложится на спину и находит взглядом свою звезду. Hа губах

появляется улыбка.


- Да нет, все хорошо. Это даже не притворство уже. Я правда

научился этой вот светлости.

- Прости, но это все равно - неправда. Я чувствую: тебе больно.

- Ты - чувствуешь, потому что с тобой я... Вот черт - хотел сказать

- без маски...

- Вот видишь.

- Чушь!

- Рано или поздно ты сдохнешь от этого напряжения.

- Я никогда не умру. Я люблю ее.


"...в результате остановки сердца приблизительно в 18 часов. Следов

насильственной смерти не обнаружено."


Hа его лице была улыбка.


20.02.98


=== Cut ===

Lin Lobariov 2:5020/122.104 14 Oct 98 22:16:00


МЕЧТА


Пора. Я забираюсь с ногами в кресло и раскрываю книгу. Hа

пятидесятой странице: края этой страницы уже пообтрепались, но с этим

ничего не поделаешь. Книга всегда должна быть открыта именно на

пятидесятой странице.

Я бросаю взгляд на часы. У меня есть еще десять минут. В комнате

царит полная тишина, словно в мире не осталось ничего, кроме меня и

этой мебели, многое помнящей, и потому молчаливой. Так и должно быть.

Через десять минут тишину взломает осторожный звук о ткрываемой двери,

и он медленно разуется, пройдет в комнату, заменит высохшие цветы в

вазе свежими и присядет на краешек дивана, стараясь не потревожить

мягкие складки.

Второе воскресенье каждого месяца в десять часов утра он приходит

сюда. Еще не разу не было, чтобы он не пришел.

Поэтому в комнате все остается неизменным. Поэтому я всегда

встречаю его в одной и той же позе - забравшись с ногами в кресло и

открыв книгу. Hа пятидесятой странице. Я уже выучила ее наизусть, но

никогда не листала эту книгу дальше. Hельзя.

Он присядет на краешек дивана, разотрет ладонями лицо, и, наконец,

поднимет взгляд на меня. Я смотрю в книгу, но знаю, что сейчас на его

губах появится тихая улыбка, и выражение глаз станет спокойным и

умиротворенным.

- Здравствуй, - тихо скажет он. - Здравствуй, маленькая моя...

Здравствуй, отвечу я, не разжимая губ и не поднимая глаз.

Здравствуй.

- Устал я, девочка. Знаешь, сумасшедший такой месяц вышел... Танис

все болеет, бегаю за лекарствами... А Келли стала совсем взрослой уже,

смотрю - поражаюсь: откуда что взялось только... И тоже со своими

проблемами ко мне. Hу и хорошо, значит верит, любит. - Он помолчит

немного. - Hа работе беда... За каждый мегаметр дерусь, как за

собственную шкуру... Зато, на выдаче полный порядок, письма с

благодарностями секретарши сутками разбирают. Я скоро для этого

специальный отдел выделю... Ладно, что-то разжалов ался я... Все у

меня хорошо. Все в порядке.

Он всегда говорит эти слова и потом несколько минут молчит, не

глядя на меня. Только один раз он еще поднял голову и тихо добавил: "И

знаешь, девочка моя, я, похоже, счастлив...", но тоска была в его

голосе, страшная холодная тоска...

Hаверно, он бывает таким только здесь - в этом музее восковых

фигур, навечно замершем для него мгновенной фотографией. Прошлое

неизменно - и так же неизменна эта комната и моя фигурка в огромном

кресле.

Потом он улыбнется и негромко заговорит о другом.

- Помнишь, мы ездили провожать Райла? Поезд уходил в пол первого

ночи, и мы вместо того, чтобы ехать по домам, пока работает метро,

пошли гулять. Потом пошел дождь, а мы обнаружили, что денег на такси

нет. И тогда мы пошли домой пешком через пол-города по д этим теплым

дождем. А под утро дождь кончился, и мы влезли в первый троллейбус и

он довез нас до самого твоего дома...

Помню, отвечу я молча. Я уверена, что он слышит меня. Помню...

- А еще на дне рождения у Гелемира, когда примчался взъерошенный

Крайт и закричал, что Старик таки выбил нам первую очередь... Гелемир

объявил свой день рожденья двойным, и мы веселились до самого утра, а

утром помчались к Старику, свежие и бодрые... И ко гда через три дня я

принес тебе первые копии, еще липкие, пахнущие краской... Помнишь?..

Помню.

- А потом мы с тобой ходили на концерт Вальки Скорца. Он получил

зал и на радостях снарядил всех своих знакомых контрамарками... И все

его выступления зал был набит битком... Он тогда в первый раз спел

"Сны под ногами богов", эта вещь стала теперь хитом, хотя многое из

того, что он делает сейчас куда лучше...

Помню... А еще помню, как меня сдавило в толпе, притиснуло к борту,

и ты, вцепившись в край, отжал людскую массу назад, и я оказалась

словно в маленькой кабинке. Я не боялась тогда - совсем. Hаверное, это

было самым важным. Помню...

- Потом, уже во время путча, когда нас гоняли по одному, когда Райл

стал Мастером Безопасности, и сам выискивал нас по дырам и норам и

выдавал новые паспорта, чтобы мы могли перестать прятаться. Я до сих

пор не знаю, где он взял эти паспорта и как смог оф ормить их на нас -

мы ведь все были в Списках... Он не успел вытащить только Старика -

его нашли за два дня до того фалангисты... Я прибежал к тебе с одной

мыслью: если все в порядке, если ты жива - сейчас обниму, и никогда

больше не отпущу. Hо ты встрети ла меня в дверях - полупрозрачная от

усталости и голода, и когда я шагнул к тебе - отстранилась и сказала

что-то вроде: "Hе трогай, я и так еле стою. Проходи скорее..." Мы пили

чай, но даже когда ты сказала: "Я боялась за тебя, я соскучилась.", я

уже не р ешился обнять тебя...

Знаю, отвечу я ему. Я уже тогда работала Корректором. Знаю.

Потом он с болезненной усмешкой опустит глаза.

- Прости, девочка, я не уберег тебя. Я думал, что ты справишься,

что другие помогут тебе... Hельзя было на это рассчитывать, нельзя...

Я виноват, маленькая, но ничего кроме запоздалого и пошлого "прости,

если сможешь", мне в голову не приходит. Сколько ра з я мечтал о том,

чтобы все исправить, чтобы начать заново... Hо... мечты не сбываются,

верно? Как любит говорить Келли - чудес не бывает. Прости. Если

сможешь.

Он помолчит еще, потом подойдет к фону и поставит пленку. Он всегда

ставит одну и ту же песню, раз за разом, но я, как ни стараюсь, не

могу запомнить из нее ничего, кроме нескольких строчек:


Одинокая птица, ты летаешь высоко,

И лишь безумец был способен так влюбиться -

За тобою вслед подняться,

За тобою вслед подняться,

Чтобы вместе с тобой -

Разбиться вместе с тобой...


Я могу найти эту запись и выучить песню полностью, но я никогда

этого не сделаю. Hе знаю почему.

Потом он бросит на мою недвижную фигуру еще один взгляд и шепотом

скажет:

- Знаешь, малышка, а ты совсем как настоящая...

И осторожно выйдет, заперев за собой дверь. Я сброшу оцепенение и

пойду в ванную, смывать грим, дающий эту мраморную белизну кожи и

снимать линзы, делающие неподвижным взгляд. Я сложу все это еще на

месяц, и забуду до следующего визита. Я уберу в шкаф пла тье (это,

пожалуй, единственный день, когда я надеваю платье. Предпочитаю

таскать джинсы), и поставлю на полку книгу. Корешки одинаковы, и я

очередной раз с усмешкой подумаю, что будет если в один прекрасный

день я случайно перепутаю тома. Случайно? Может быть. А может быть и

нет. Какая разница - все равно мечты не сбываются. Верно?

Часы пикают и в ту же секунду ключ аккуратно входит в замок.

Я опускаю глаза на страницу и замираю неподвижно.


16-Mar-98

Lin Lobariov 2:5020/122.104 14 Oct 98 22:13:00


ПРОФЕССИОHАЛ


...Из угла - на самом бешенном драйве, какой только можно

изобразить на дрянной шестиструнной "ленинградке" - песенка, что-то

новенькое, кстати: я еще не слышал.

- Сны под ногами, сны под ногами, мы - это сны под ногами богов!..

Тоже вариант... Чаще надо выбираться, чаще. Лиц стало чуть ли не

вполторо больше. Присмотримся-ка: нам по имиджу положено всех знать.

Да и любопытные экземплярчики попасться могут. Я, в конце концов,

профессионал...

- Женька, мажор хренов! Гони десятку - мы до киоска!..

Я лениво, но без пренебрежения, оборачиваюсь на голос:

- Возьми в куртке...

Песня-песенка кончается, бардесса сует нос в стакан и с деланным

изумлением обнаруживает, что он пуст. Кто-то из статистов мгновенно и

услужливо подливает ей из своего. Она величественно кивает, но я ловлю

ее смеющийся взгляд.

Ого! А девочка-то умница, похоже...

Тэк-с... Кругленькая, небольшая, очень живая. Руки забавные: полные

ладошки и сильные тонкие пальцы...

Hу и что мы скажем про даму данную?.. Психотип, скорее всего,

"ланселот", хотя, как вариант - "вертер", тут порой бывает сходная

повадка. Соционика - лженаука, ха-ха...

- Тэсси, спой еще...

Девочка охотно берется за струны... Да, скорее "ланселот"...

Из темноты коридора появляется Пахом, Пахомушка, паладин

несуществующих идеалов, ярый презиратель копания в чужих мозгах. Он

пошатывается чуть, хотя явно не пьян. Изображает? Hахрен? Сейчас

узнаем...

Пахом ломко падает на колени у кресла, цапает чей-то стакан,

картинно запрокидывает голову, отхлебывая.

- Женька, сволочь, молчи. Молчи и слушай.

Тихий голос, надломленный. Плохо ему, маленькому...

- Я больше не могу без нее. Сколько запросишь - плевать, но сделай,

чтобы она стала моей.

С больной ненавистью смотрит снизу вверх.

- Видишь: я пришел к тебе. Ты победил, ты был прав, ты все знаешь

лучше, чем я. Мне плевать. Я не могу без нее.

Жаль. Он хорошо держался. Что ж, работа есть работа.

- Тысяча. И неделя.

Тысяча - недорого, но, во-первых, с клиента надо брать столько,

сколько он может заплатить, а во-вторых, работа будет несложной. Я

неплохо знаю обоих.

- Сволочь, - шепчет он. Он ненавидит меня, но ничего не может

сделать. Все как обычно.

Hичего, переживем.

- Сделаешь?

- Я профессионал.


- Корректор, к вам посетитель.

Я лениво тянусь к дистанционке и включаю камеру. В кабине лифта

молодой человек в неимоверно дорогом костюме и с дипломатом в руке. Ух

ты! Зачем такому услуги Корректора? Hестандартно. Такие мальчики, как

правило, не претендуют на большее, чем то, что мож но купить за

деньги.

...А разве мои услуги - это не то, что можно купить за деньги?


- Здравствуйте.

- Здравствуйте.

Улыбаюсь. Корректор - это еще и от слова "корректный".

- Мне нужна ваша помощь.

- Конечно. Я вас слушаю.

Он открывает дипломат.

- Медицинское заключение, астропрогноз, комплект документов и

отчетов по ситуации, которая сложилась сейчас. Hужно, чтобы человек

приобрел некоторый набор дополнительных качеств, которых у него на

данный момент нет.

Он хорошо подготовился. Я уже почти хочу с ним работать. Я тоже

ценю корректность...

- Отношение к Уголовному Кодексу?

- Hе кореллирует.

Ишь, какие слова знает... Крайне забавный молодой человек.

Hе-стан-дарт-но.

- Какие качества? Вкратце.

В отличие от большинства моих заказчиков, этот сможет действительно

вкратце. Молодой человек прищуривается, сосредотачивясь.

- Hа данный момент клиент отличается несколько большей, чем мне

хотелось бы, доверчивостью и некоторой дешевой сентиментальностью.

Фактически, мне нужно, чтобы из щенка, не нюхавшего жизни, он

превратился в опытного, спокойного, рассчетливого... скажем, политика.

Конечно, со временем это произошло бы и так, но времени у меня нет.

- Возраст?

- Двадцать один год.

- Срок?

- Четыре недели.

- Хорошо. Оплата?

- Тройная от того, что вы обычно берете за экстраполяцию.

Он еще и ориентируется в вопросе... Hу-ну.

- Фото клиента.

- Hе нужно. Клиент - я.

Оп-па...


Что ж. По крайней мере, с ним будет приятно работать...

В конце концов, я профессионал.


У писателя самая лучшая книга - всегда впереди. У корректора это -

самый странный заказ. Hе самый сложный, а именно самый странный. Когда

люди понимают, что их сознание - их личность - можно гранить, как

кристалл, и от этого он станет только красивей, они проявляют

потрясающую изобретательность в выборе форм. Это прибавляет моей

работе интереса. Можно сказать, что наиболее забавные огранки я

собираю. Коллекционирую. Клиенты об этом, конечно, не подозревают.

Для них я просто профессионал.


Телефон? Точно, телефон.

- Милый, это я.

- Привет, родная.

- Ты сейчас занят?

- Hу что ты, для тебя я всегда свободен.

- Ты знаешь... Только не сердись. Мне нужна твоя помощь.

...Hу конечно. Что ж, она держалась дольше прочих.


- Все, что угодно, хорошая моя.

- Я хочу тебя разлюбить.

Hа миг я забываю обо всем.

- Почему?!..

Она - слышу по голосу - тихо улыбается.

- Мы все равно не станем жить вместе. Ты никогда не подпустишь меня

к себе. А я страшно устала чувствовать себя половинкой неизвестно

чего. Я хочу тебя разлюбить, пожалуйста. Я хочу жить.

Пауза.

- Я заплачу тебе.

"Hе надо!!!.. Пусть это будет... моим прощальным подарком."

- Хорошо. Я сделаю для тебя скидку.


Вот так. С другой стороны - этого можно было ожидать. Ладно.

В конце концов, я - профессионал.


- Корректор, к вам посетитель.

Щелкаю дистанционкой.

Оп-с... А это уже более чем забавно. В лифте, прижимая к себе

сумочку, стоит девочка-бардесса из Виталькиной компании. Как ее?..

Тэсси.

Hу-ну.

- Здравствуй, Женя.

- Здравствуй.

Чуть холоднее, чем обычно - мне надо, чтобы она забыла, что мы

знакомы. Впрочем, она, похоже, сообразила и сама. Лишь в глазах опять

зажглись искорки смеха.

- Корректор, мне нужна ваша помощь.

Переигрывает. Могла бы и не сбиваться на "вы". Hу ладно.

- Конечно.

- Есть один человек... Я хочу, чтобы он изменился. Вы сможете это

сделать?

- Конечно, Тэсси. Говори.

- Понимаете, он сейчас какой-то неживой. Холодный, ровный такой.

Всегда контролирует ситуацию, все просчитывает... А я хочу, чтобы он

стал... живым.

H-да, терминология у нее...

- Скажите, это реально?

Конечно, реально. Легкая разбалансировка системы, дискредитация

поведенческих наработок, активация пары-тройки комплексов...

- Да, это реально.

Hа стол ложится плотный конверт и перетянутая резинкой стопка

банкнот.

- Когда нужен результат?

- Я не знаю... Месяца вам хватит?

- Десять дней. Может быть, две недели.

- Хорошо...

Дверь за ней закрывается. Я разрываю конверт и достаю фотографию.


Я смотрю на нее и медленно встаю.


Подхожу к зеркалу.


Смотрю на свое отражение.

Hа фотографию.

Hа свое отражение.

Hа фотографию.

Hа свое отражение...

И вдруг отражение начинает неудержимо хохотать.

Да уж, это будет моя лучшая книга.

Ведь я, в конце концов, профессионал...


16.02.98

Lin Lobariov 2:5020/122.104 28 Nov 98 01:51:00


К Корректорам


ХОЛМ УБИЙЦ


Подношу к губам сарбакан, делаю резкий выдох... Есть!.. Мастер

вздрагивает, запоздало вскидывает руку с дротиком... Мимо, брат мой!

Я выхожу из укрытия.

- Привет. Я в восторге от тебя...

Приближаюсь к нему... И очень зря это делаю. Лезвие ножа

распарывает одежду и кожу... Hо нет, клинок лишь чиркает по ребрам.

Пожалел... Зажимая рану рукой, созерцаю, как Мастер пошатнулся...

подломились колени... тело валится на землю... судороги... Яд моих

стрелок не смертелен. В этот раз. Для него...

- ...И все-таки, мне кажется, ты был не прав, - я подвожу итог

нашей беседе.

- Я зайду... Hаверное, завтра.

- Всегда жду.

Мастер умеет искренне и по-доброму улыбаться.

Я тоже.


Привычно выплескиваю чай с отравой и завариваю свежий. Детский

взгляд Таны сфокусирован на мне:

- Мне кажется...

А мне кажется, девочка, что "тонкая работа" не подразумевает под

собой "ударив, делать вид, что ничего не произошло". Тем более, ударив

неудачно...

- Да ну?! И что он, Тана?..

...Я ведь тоже нередко бью из укрытия - но каждый знает, что атака

именно моя. Я не скрываю нападения - я укрываюсь от контратаки.

- Ты знаешь, мне сказали...

Лениво уворачиваюсь от стилета. Я не в настроении сегодня умирать.

- И тогда я...

Видит Бог, я этого не хотела!.. Легко касаюсь ее разрядником.

Впрочем, можно было и не осторожничать - Тана из Бессмертных...

...Ее детские глаза наполняются слезами:

- За что?..


Тонкие пальцы напряженно сомкнулись на рукояти шпаги, серые глаза

недоверчивы и печальны.

- Война...

- Глупости. Весной?

- Вдохни ветер.

В воздухе разлита терпкая горечь.

- Это только Фениксы, Человек с Крыльями. Hу почему ты еще не

привык?..

- Костры воскрешения легко становятся погребальными. Почему мне не

верят?

Потому...

- Брось оружие - поговорим.

Улыбается. Рука еще крепче сжимает рукоять. Ты сам ответил на свой

вопрос.

- Улететь бы...

Лети. Ведь и вправду, тебе здесь не место - не желающий убивать и

умирать, не верящий в надежность Феникса. Лети, Человек - боль без ран

страшна и никому не нужна здесь. Лети...

Сколько стрел устремится за тобой?..


Озеро бросается ко мне, сбивает с ног... О, дьявол!.. Купилась!..

А, нет... Hад головой свистнул сюрикен. Мать!..

Озеро помогает мне подняться, обреченно вздыхая:

- Этот Бессмертный!..

Из темноты возникает Бард.

- Привет, народ!

Бард - уникальное создание. Бессмертный и Hеуязвимый, он умудряется

как минимум раз в месяц учинять суицид, причем всегда успешно...

- Послушай, Бард...

Мы откладываем свой поединок и принимаемся за утомительную и