Geum.ru

Рассказы о природе для детей и взрослых

Вид материалаРассказ

Содержание


Озеро Сизых Чаек
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   16




Озеро Сизых Чаек




ОЗЕРО СИЗЫХ ЧАЕК


Каждый год еще по зиме собираю я свой рюкзак и жду самую первую весну, чтобы вместе с ней отправиться в дорогу на Север. Там, на берегу большого и глубокого таежного озера, ждет меня мой дом, моя лодка и небольшой садик под окнами дома. И пусть мое озеро еще спит под глубоким льдом, пусть дорогу к нему еще перегораживают глубокие снега, наметенные на зиму, но я все равно тороплюсь туда, чтобы самым первым весенним гонцом объявить зиме, что пора ей собирать свои пожитки и уступать место близкому теплу.

До своего озера я добираюсь долго. Сначала дальний поезд. Потом одномоторный самолетик-трудяга перенесет меня из большого города в городок поменьше. А там ждать сельский автобус, который через тяжелые, загустевшие на зиму снега доберется все-таки до места, где оканчиваются все проезжие дороги. Я благодарю добрый автобус, машу ему вслед рукой и остаюсь со своим рюкзаком посреди все еще зимней тайги.

Если этот день был солнечным, если днем солнце уже размораживало потихоньку ледяные сугробы, то к вечеру, когда солнце только-только зайдет за вершины елей, мороз обязательно еще объявит о себе и тут же отправится проверять свое зимнее хозяйство, поверившее было весеннему теплу. И чем веселей и теплей было днем, чем глубже прогрелись на первом весеннем солнце сугробы, тем крепче и злей закует их снова в свой ледяной плен разозлившийся мороз. И тогда моя самая последняя дорога от автобусной остановки к дому будет выстелена прочным льдистым настом. И по такой спорой дорожке я довольно-таки быстро доберусь через лес до своего дома.

Вот наконец и открыта дверь в дом... Все цело, все в исправности дождалось меня через тяжелую северную зиму... А дальше – печь. Дрова в печи уложены костерком еще в прошлом году, перед отъездом в Москву. Под дровами широкая полоска бересты. Все готово для встречи. Спички, что оставались в доме, конечно, отсырели. И теперь, чтобы вызвать огонек, надо снять шапку и потереть спичку и сам коробок о волосы.

Огонек со спички осторожно перебирается на бересту. Береста чуть потрескивает, скручивается вслед за язычком пламени. И вот уже за густыми волосами дыма заговорил, тихо запел свою добрую песню огонь в печи.

Вот и пришли первое тепло и первый живой свет в мой дом. И пусть за окном над застывшим озером еще висит ледяная луна, но в доме у меня уже весна... А там немного подождать, и весеннее тепло заглянет наконец и в нашу тайгу, и к нашему озеру. Это я знаю совсем точно, ибо уже видел первую весну в Москве, видел первые весенние лужицы на дорожках в парке и самых первых грачей на самых первых проталинах на подмосковных полях.

Правда, грачи к нам сюда, в тайгу, никогда не прилетают – им, наверное, просто нечего делать здесь, где нет полей-пашни, где только лес, озера да болота. Но зато совсем скоро прилетят к нам наши самые первые перелетные птицы – чайки. Сизые чайки... Их будет много, больших белых, веселых и громких птиц. Они будут повсюду. Они будут кружиться над островом, что напротив моего дома, будут купаться в первой весенней воде, в лужах, расплывшихся под солнцем по льду озера. Они будут хозяевами сидеть на крышах наших деревенских домов и без конца повторять свой призывный весенний клич: "Киаа, киаа!" "Киаа, киаа!", - проснись тайга, проснись озеро, уходите снега, уходи лед. Уходи зима, уступай свое место весне! Встречайте весну! Она пришла! Это мы принесли ее на своих быстрых крыльях!.. Киаа, киаа!

У сизых чаек, пожалуй, как у большинства перелетных птиц, есть свои первые гонцы-разведчики. Главные отряды пернатых путешественников еще где-то в пути, а отважные разведчики уже на месте, уже заглянули туда, куда стремился весь отряд, побыли здесь другой раз день-два, а там отступили обратно от вернувшегося холода.

Вернутся холода, исчезнут отважные разведчики, но все равно были они здесь и оставили тебе эту радостную встречу. И теперь ты совсем точно знаешь, что близкое тепло уже не за горами – оно уже приходило сюда. И теперь дожидаться конца зимы куда легче.

Вот почему так нетерпеливо и жду я первой встречи на своем озере с самой первой сизой чайкой-разведчиком. Прилетит, покажется она, даст круг, другой над озером, еще спящим подо льдом. Все! Совсем скоро настоящая весна!

А пока я каждое утро смотрю на термометр за окном и вижу, что розовый столбик термометра и этой ночью опустился совсем вниз. На термометре за моим окном снова мороз. Мороз снова и над озером, и над тайгой... Над тайгой мороз висит густой пеленой ледяного инея и за этой морозной пеленой совсем не видно уже поднявшегося над елями солнца.

Я, не торопясь, иду по льду к островам, иду проведать наших знаменитых окуней и вижу, как ледяная пелена над тайгой начинает шевелиться, шевелиться все заметней и заметней. Она шевелится и опускается все ниже и ниже. И вот уже морозный туман совсем опустился вниз. Он повсюду, и я в этом утреннем зимнем тумане. Я не вижу теперь желанных островов, останавливаюсь и жду, когда ледяная пелена совсем опустится на лед.

И вот наконец солнце, еще далекое, утреннее, холодное от морозной ночи, но уже солнце и больше нет ледяного тумана. От него остался только иней – иней осел на лед, иней на моей куртке, на моей шапке. Крупный, красивый иней, как убранство в царстве настоящей снежной королевы... Я осторожно снимаю с головы шапку, хочу полюбоваться инеем, что нарядил и меня, но иней с шапки тут же осыпается.

Ночной мороз ушел. И навстречу солнцу раздается справа от меня, с таежного берега озера негромкая песня снегиря...

Да, пожалуй, и песней-то всегда неторопливый скрипучий разговор медлительной птицы не назвал бы я никогда, если бы услышал его где-то в другом месте. Но здесь, в утренней тишине, где каждый звук слышен далеко-далеко, снегирное поскрипывание звучит, звучит по-своему красиво и значительно – ведь в нашей тайге песенка снегиря, пожалуй, самая первая песня весны.

Снегирь справа от меня продолжает свою песню, но я уже слышу и другого снегиря, откликнувшегося первому на этот раз с левого от меня берега. От берега до берега километра два с лишним, но снегири переговариваются друг с другом, что-то отвечают один другому, делятся чем-то своим, заветным.

Я снова трогаюсь в путь, и теперь с острова доносится до меня еще одна наша весенняя песня: "вор-вор-вор-вор... чуф-фы".

Конечно, это тетерев. Вон он – сидит на вершине березы. Вершинка березы под ним провисает, гнется, а он знай себе воркует и чуффыкает, распустив веером хвост и разведя в стороны крылья. И как только не упадет, как только удерживается на тонкой вершинке?

Обратно домой я возвращаюсь уже к полудню. Идти тяжело. Хоть и злился ночью мороз, но солнце поднялось над нашей тайгой сегодня такое веселое, такое большое и теплое, что морозу пришлось убраться совсем и теперь на моем пути вместо утреннего смерзшегося снега-наста весенние лужицы. Они разлились по льду, расходятся все шире и шире, и вот уже вслед за моими сапогами, как по открытой воде, расплываются волны, будто от лодки...

Весна! Честное слово, весна! Я поднимаю голову к небу и вижу, что небо уже не чистоголубое, как поутру, а чуть беловатое, чуть-чуть с испаринкой от разошедшегося тепла. И в этой испаринке-пелене вдруг прямо надо мной раздался долгожданный возглас: "киаа, киаа!"

А вот и она, самая первая чайка. Она высоко, поближе к солнцу, к теплу. Да сверху и лучше все разом оглядеть... Куда она, наша самая первая чайка?.. Киаа, киаа... Конечно, в деревню, конечно, туда, к своему любимому острову... Киаа, киаа...

А солнце все выше и выше, все теплей и теплей, все шире и глубже под солнцем лужи по льду. И мне кажется, что я уже не на льду, а во время половодья на заливном лугу... Киаа, киаа... Снова чайка возвращается в деревню и уже оттуда посылает мне свой призывный клич...

Кто она на этот раз эта чайка?.. Может быть, это все она, наша милая Цыпа? Или ее повзрослевший птенец?.. Я тороплюсь в деревню, тороплюсь к своему дому, к двери, где обычно и дожидалась меня всегда наша Цыпа...