Антон Павлович Благин "свет небес и земли" 86. 21 Б68 Благин Антон Павлович. Свет небес и земли. Часть I: Радиоволны и свет. Взгляд философа. Мурманск: Фонд культуры, 2002, с. 156. Эта книга

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14

Так вот, если световой луч и сама светоносная среда могут одновременно, и даже как будто бы независимо друг от друга, совершать разного вида движения, причём, в самых разных направлениях, то из этого следует один вывод: бессмысленно придумывать себе некую абсолютную систему отсчёта. Поэтому Вы совершенно правы, Андрей. Действительно, мысль о создании из эфирной среды некой абсолютной системы отсчёта - самая настоящая химера.

Антон Павлович, меня удивляет ещё и то беспрецедентное нахальство, с которым популяризаторы теории относительности сегодня дурят новые и новые миллионы людей, рассказывая им, что будто бы "в XIX веке, ещё до Эйнштейна, физики представляли себе пространство наполненным особым неподвижным и невидимым веществом, названным эфиром..." Я так понимаю, что в XIX веке никто из учёных-физиков, кроме сионистов-мафиозников, не представлял себе эфир неким "неподвижным веществом". И уж никак этого не мог представить себе ведущий теоретик XIX века в области науки, изучающей свет, Джеймс Максвелл, ибо он ясно написал: "Та теория, которую я предлагаю, может быть названа теорией электромагнитного поля, потому что она имеет дело с пространством, окружающим электрические и магнитные тела, и она может быть названа также динамической теорией, поскольку она допускает, что в этом пространстве имеется материя, находящаяся в движении, посредством которой и производятся наблюдаемые электромагнитные явления" 58.

К сказанному Вами, Андрей, я могу только добавить, что ещё в XVII веке величайший французский учёный Рене Декарт построил картину мира, "основанную на предположении о том, что всё пространство заполнено материей, находящейся в состоянии непрерывного движения. Все процессы в Природе Декарт сводил к пространственному перемещению и рассматривал закон "сохранения движения" как один из фундаментальных законов Природы". За что, кстати, все без исключения сочинения Декарта "были включены в "Индекс запрещённых книг" католической церкви"1.

Поэтому, Андрей, мне понятны Ваши оскорблённые чувства и Ваши эмоции. Когда я сам установил, как Вы сейчас, факт конкретного надувательства, причём, действительно м и л л и о н о в, не имеющих прямого отношения к науке людей (книги с теорией относительности Эйнштейна и вправду напечатаны в самых разных странах мира миллионными тиражами), то мне сразу же захотелось провести научное исследование в данной области и найти новые доказательства лживости этой широко распропагандированной теории. Вскоре такое исследование я провёл совместно с Игорем Феодосьевичем Шупа-Дубровой, и новые убедительные доказательства мы вдвоём сумели-таки найти. А что ещё важнее, мы отрыли новую физическую постоянную! Для любого физика, не работающего на сионскую мафию, сам факт открытия этой постоянной означает одно - смерть специальной теории относительности Эйнштейна, ибо эта теория доказывала отсутствие в Природе изначального Бытия - материальной светоносной среды - эфира - через ложный постулат о неподвижном эфире. Постоянная же, открытая нами, неопровержимо доказывает обратное, что светоносная материя, эфир, есть, он очень даже подвижен (потому древние и называли его духом Святым2), и, в частности, его движение вокруг Солнца подчиняется строгой закономерности.

Предыстория этого открытия такова. Однажды мне пришла на ум мысль: если ещё Джордано Бруно было известно, что Солнце вращается вокруг своей оси, и если, по Максвеллу, "межпланетное и межзвёздное пространства не суть пространства пустые, но заняты материальной субстанцией, или телом, самым обширным и, нужно думать, самым однородным, какое только нам известно", то вращающееся вокруг своей оси Солнце не может не раскручивать вокруг себя некоторую массу эфира.

Прихожу я с этой идеей к своему другу Игорю Феодосьевичу Шупа-Дуброва (который помимо всего прочего имел просто феноменальные математические способности) и прошу его установить закономерность во вращении планет вокруг светила.

Я был уверен, что движение вокруг Солнца в одну сторону всех девяти планет нашей солнечной системы происходит не само по себе, а благодаря тому, что вокруг Солнца вращается эфир. Разумом я видел, что все планеты, будучи погружёнными в эфир, движутся в нём по замкнутым в кольцо орбитам точно так же, как движутся по кругу в одну сторону различные плавающие предметы, оказавшиеся в водовороте воды.

Если я прав, то движение планет вокруг Солнца должно быть подчинено общей закономерности, которая может быть описана с помощью математической формулы. Игорь Феодосьевич выслушал меня и согласился с моими соображениями. Мы взяли с ним современный астрономический справочник и выписали из него такие параметры для всех девяти планет нашей солнечной системы, как средняя орбитальная скорость обращения планеты вокруг Солнца и среднее расстояние от планеты до Солнца. Затем, пользуясь выписанными данными, мы построили на большом листе бумаги график, выстроили все планеты по ранжиру и из графика узнали, что средняя орбитальная скорость движения планет вокруг Солнца находится в обратно пропорциональной логарифмической зависимости от среднего расстояния между планетой и Солнцем!

Например, ближайшая к Солнцу планета Меркурий имеет среднее удаление от светила 57,91 миллионов километров и среднюю орбитальную скорость движения вокруг Солнца 47,87 км/сек, а самая далёкая от Солнца планета Плутон имеет среднее удаление от Солнца 5947 миллионов километров и среднюю орбитальную скорость движения вокруг Солнца 4,74 км/сек. Вы видите, Андрей, что средняя удалённость этих двух планет от Солнца различается в 102,7 раза, а их средние орбитальные скорости обращения вокруг Солнца - в 10 раз.

Когда Игорь Феодосьевич взял величину среднего расстояния от Солнца до планеты Меркурий и умножил её на квадрат средней орбитальной скорости движения Меркурия по орбите вокруг Солнца, то получил результат: 1,33 · 1011 км3/сек2. Затем он таким же образом перемножил данные по планете Плутон и получил тот же результат: 1,33 · 1011 км3/сек2. Удивившись такому совпадению, он перемножил данные по оставшимся семи планетам и опять получил: 1,33·1011 км3/сек2. Эврика! - воскликнули мы. Это было открытием! Произведение величины среднего расстояния между планетой и Солнцем на квадрат средней орбитальной скорости этой планеты вокруг Солнца даёт константу!!! Найденную константу мы назвали планетарной постоянной обращения Благина-Шупа-Дубровы.

Открытие было сделано на кухне Игоря Феодосьевича 11 мая 2001 года. Формула планетарной постоянной обращения следующая: Аорб. пл · ?2орб. пл = const; где ?орб. пл - средняя скорость движения планеты по орбите вокруг Солнца; Аорб. пл - среднее расстояние от Солнца до планеты (средний радиус орбиты планеты). Новая физическая постоянная (Игорь Феодосьевич придумал для неё аббревиатуру ПБШД) доказывала именно то, что я и предполагал: движение вокруг Солнца в одну сторону всех девяти планет нашей солнечной системы происходит не само по себе, а благодаря тому, что вокруг Солнца вращается эфир.

Откуда это видно?

Это видно из элементарной формулы, которую мы с Игорем Феодосьевичем Шупа-Дубровой вместе вывели: ?орб. пл= ПБШД;

где R - средний радиус орбиты планеты, R

среднюю орбитальную скорость которой стоит задача вычислить. Поскольку выводимая из этой формулы средняя скорость обращения вокруг Солнца любой из девяти планет совпадает с данными астрономических справочников с высокой точностью, и поскольку, подчёркиваю, выводимая из формулы скорость никак не связана ни с массой планеты, ни с внешним размером планеты (этих параметров просто-напросто нет в формуле), то следует признать, сказал я тогда, что все девять планет нашей солнечной системы вращаются в эфирном "водовороте", который раскручивает вокруг себя Солнце.

Игорь Феодосьевич порекомендовал мне не торопиться с выводами и предложил найти вместе с ним постоянную обращения, к примеру, для системы Юпитер-спутники. Спутников у Юпитера 16 штук. Навряд ли, - сказал он мне, - спутники обращаются вокруг планеты вследствие какого-то первоначального "толчка", который как будто бы случился однажды. По всей вероятности, мы и здесь имеем движение небесных тел, обусловленное вихревым движением эфирной среды. И добавил он к сказанному: если будет найдена та же закономерность и в системе планета-спутники, то тогда можно будет считать доказанным на 100% факт вихревого движения эфира по крайне мере вокруг тех небесных объектов, вокруг которых обращаются планеты или спутники.

Вскоре мы нашли постоянную обращения для 16 спутников Юпитера, затем для спутников, обращающихся вокруг других планет. Для спутников Юпитера ПБШД = 1,26 · 108 км3/сек2; для спутников Марса ПБШД = 4,3 · 104 км3/сек2; для спутников Сатурна ПБШД = 3,8 · 107 км3/сек2; для спутников Урана ПБШД = 5,8 · 106 км3/сек2; для спутников Нептуна ПБШД = 6,8 · 106 км3/сек2.

Таким образом, во-первых, было найдено убедительное доказательство верности утверждения Джеймса Максвелла: "...несомненно, что межпланетное и межзвёздное пространства не суть пространства пустые, но заняты материальной субстанцией, или телом, самым обширным и, нужно думать, самым однородным, какое только нам известно". Во-вторых, удалось установить, что эта самая "материальная субстанция, или тело, самое обширное и самое однородное", не является некой застывшей массой, напротив, она кружится в вихре вокруг Солнца (и вокруг иных небесных тел, о чём мы можем судить по обращению вокруг них их естественных спутников).

Зная это обстоятельство, давайте мы с Вами, Андрей, посмотрим теперь незамутнённым рассудком на эксперимент Майкельсона-Морли, который послужил отправной точкой (а по известному правилу портного1 - первой "пуговицей") для создания Эйнштейном специальной теории относительности.

Как написал в своей книжке "Теория относительности для миллионов" писатель М. Гарднер: "Когда Эйнштейн работал в Швейцарском патентном бюро, он много думал обо всех запутанных проблемах, связанных со светом и движением. Его специальная теория относительности была блестящей попыткой объяснить множество необъяснимых экспериментов, из которых опыт Майкельсона-Морли был наиболее поразительным и самым известным".

Итак, что же это был за поразительный опыт? Отвечаю. Он был поразительным уже потому, что молодому офицеру военно-морского флота США Альберту Абрахаму Майкельсону вдруг однажды показалось, что наша круглая планета похожа на аэроплан, который летит в пространстве, преодолевая сопротивление воздуха... На другой день Майкельсон подумал и решил, что "движение Земли сквозь эфир (которое на небольшом участке околосолнечной орбиты можно приближённо считать движением по прямой) удобнее представлять себе как движение автомобиля сквозь воздух1.

Как известно всякому, кто интересуется астрономией, планета Земля движется в пространстве по своему пути вокруг Солнца со скоростью около 30 км/сек.

"Это движение, - рассудил Майкельсон, - должно вызывать эфирный ветер, дующий навстречу Земле в промежутках между её атомами со скоростью 30 км/сек!!!"

Поскольку все физики в конце XIX века были уверены, что эфир является средой, в которой распространяется свет, то Майкельсон пришёл к мысли, что он сможет обнаружить "эфирный ветер" с помощью двух лучей света, один из которых он направит по ходу движения Земли по околосолнечной орбите, а другой - поперёк этого движения.

"Необходимо лишь измерить скорость, с которой свет будет двигаться быстрее в одном направлении, чем в другом", - решил Майкельсон. В 1880 году он создал прибор, который был назван интерферометром, а в 1881 году с его помощью произвёл свой сенсационный эксперимент и ...никакого "эфирного ветра" не обнаружил!

"Отрицательный результат доказывает несостоятель-ность концепции эфира",2 - сразу же закричали все те, кто уже много лет искал случай избавить науку от эфира. И, замечу, кричат об этом до сих пор! А ведь, задуманный Майкельсоном эксперимент был запрограммирован на отрицательный результат, поскольку у будущего профессора Кэйсовской школы прикладных наук не было никаких оснований сравнивать нашу планету с автомобилем или аэропланом. Где он мотор-то увидел у Земли? А почему бы Майкельсону и другим его братьям по разуму не сравнить было нашу шаровидную планету с большим воздушным шаром, который летит по небу без всякого двигателя по воле ветра?

Если бы для аналогии был взят этот естественный образ и если бы было учтено движение эфира вокруг Солнца, то никому бы в голову не пришло даже пытаться измерять ветер во время полёта на "воздушном шаре", поскольку известно, что по теории относительности (только не Эйнштейна, а Галилея) естествоиспытатель, летящий в корзине воздушного шара, никакого ветра ощущать не может. Эту теорию подтверждает практика: всякий воздухоплаватель знает из опыта, что флаг, привязанный к корзине воздушного шара, летящего по воле ветра, не колеблется. (У проходимцев же флаг даже на Луне может колыхаться1 и демонстрировать наличие ветра на поверхности спутника Земли!!! Это притом, что мировые светила науки раз и навсегда доказали, что на Луне атмосферы нет).

В 1887 году Майкельсон проводит свой эксперимент вторично, но на более совершенном оборудовании в лаборатории Эдварда Морли, преподавателя химии Университета Западной Территории (штат Огайо). Разумеется, никакого движения эфира относительно Земли ему опять не удалось обнаружить...

Тогда-то над научным небосводом и взошла звезда Альберта Эйнштейна. Он вдруг понял, как с помощью оригинальной идеи Майкельсона можно исполнить давний заказ главарей сионской мафии - избавить науку от эфира. Эйнштейн тратит несколько лет на то, чтобы в купе с другими физиками и математиками, его единомышленниками, сочинить специальную теорию относительности, в которой "опыт Майкельсона-Морли" объясняется весьма экстравагантным образом.

Что же в конце концов доказывала мало кем понятая специальная теория относительности Эйнштейна? Оказывается, вот что. Цитирую: "Можно говорить об отсутствии носителя электромагнитных волн и фиксированной системы отсчёта для света" 59.

Антон Павлович! А как эти горе-теоретики смогли проигнорировать тот факт, что в 1888 году Генрих Герц экспериментально доказал существование предсказанных Джеймсом Максвеллом электромагнитных волн? Ведь тем самым Генрих Герц доказал п р а в о т у теории великого шотландского провидца, который утверждал, что "свет и магнетизм являются проявлениями свойств одной и той же субстанции".

Видите ли, Андрей, объяснение, которое в 1888 году Герц дал экспериментально открытому им ещё в 1886 году явлению - радиоволнам, оказалось на их удачу очень запутанным и нелогичным. Сам факт экспериментально открытых Герцем волн говорил о том, что разработанная Максвеллом электромагнитная теория света была абсолютно правильной, но из объяснения, которое Герц привёл в своём докладе, выходило, что великий шотландец был прав лишь отчасти. Можно предположить, что в те годы, когда Герц работал над теоретическим обоснованием результатов своего эксперимента, на него оказывалось давление со стороны профессоров Берлинского университета, которые никак не хотели, чтобы победила христианская концепция мира, утверждающая, что первооснова всего и вся - зернистая плоть света. Можно, однако, предположить и другое, что никто на Генриха Герца никакого давления не оказывал, а просто он сам не захотел идти против своих покровителей, в частности против своего учителя профессора Германа Гельмгольца, ярого идеалиста, и написал весьма невразумительное теоретическое обоснование сделанному им открытию, учитывая спрос того времени.

Говорить так у меня есть все основания. Вот один интересный момент в биографии Герца.

Не закончив обучение в Мюнхенской высшей технической школе, двадцатилетний Генрих Герц уходит из неё и в 1878 году поступает в Берлинский университет. Цитирую далее книгу1 В. П. Карцева "Приключения великих уравнений", вышедшую в серии "ЖИЗНЬ ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫХ ИДЕЙ": "Попав в Берлинский университет, Герц решил сразу же заняться научной работой в физической лаборатории. Однако попасть в лабораторию было не так-то просто. Туда допускались лишь те студенты, которые участвовали в работах "на премию" - руководство факультета назначало студентам премии за скорейшее выполнение предложенных профессорами научных работ. В качестве такой работы Герц выбрал решение следующей сложной проблемы: обладает ли электрический ток кинетической энергией?

Конкурсная тема объявлена была в августе и рассчитана на девять месяцев работы. Герц приступил к работе в октябре и окончил её за три месяца. Результат, как ожидалось, был отрицательным - с помощью очень точных методов, разработанных Герцем, не удалось заметить ни малейших признаков кинетической энергии у электрического тока. Это совпадало с точкой зрения Гельмгольца... Гельмгольц столько же был удовлетворён результатом, сколько восхищён способностями молодого Герца: "Я увидел, что имел дело с учеником совершенно необычного дарования"... Работа была удостоена премии, причём вручена она была Герцу в необыкновенно тёплой обстановке с самыми лестными отзывами..."

Здесь, по ходу истории, мы вправе задать два вопроса: если слово "ток" несёт в себе тот смысл, что что-то движется, течёт, создаёт поток, то с какой стати у некоторых учёных, изучавших д в и ж е н и е электрических зарядов по проводам, могло возникнуть предубеждение, будто бы электрический ток НЕ ДОЛЖЕН обладать кинетической энергией? Мы видим, что известный немецкий учёный Гельмгольц ожидал получить от юного Герца именно отрицательный результат по заданной теме, и тот не подкачал, обрадовал старого профессора.

А интересно, были бы даны лестные отзывы о работе Герца, и получил бы он премию, если бы доказал обратное, что электрический ток, как всякое движущееся тело, обладает инерцией и, стало быть, обладает кинетической энергией? Чтобы доказать это, Герцу вовсе не обязательно было прибегать к каким-то особо точным наблюдениям и расчётам, ибо достаточно было продемонстрировать профессорам университета незамысловатый опыт с вращающейся проволочной катушкой.

В самом деле, если мы возьмём медный провод большой длины, намотаем его на цилиндрический каркас, концы провода соединим с двумя токосъемными кольцами, к которым с помощью пружинок прижмём угольные щётки и подсоединим с помощью проводов к этим щёткам клеммы стрелочного прибора для измерения тока, а затем приведём проволочную катушку в быстрое вращение и вскоре резко затормозим эту катушку, то при её торможении мы обнаружим, благодаря прибору, кратковременное появление в цепи электрического тока.

Рис. 52

Есть только одно объяснение наблюдаемому результату в этом известном опыте. При вращении проволочной катушки вместе с нею движутся и носители тока - "отрицательные электрические заряды", частицы химических элементов - электроны. Когда катушку резко останавливают, то носители тока некоторое время продолжают своё движение по инерции. В нашем случае ось вращения катушки и витки проволочной катушки имеют такое взаимное расположение, что при торможении катушки носители тока движутся по инерции вдоль навитого на цилиндрический каркас провода. Потому прибор и фиксирует в замкнутой цепи появление электрического тока. Этот незамысловатый опыт неопровержимо доказывает, что электрический ток инерционен, а, стало быть, обладает кинетической энергией1. Доказывает этот опыт и то, что Генрих Герц получил свою первую премию в стенах Берлинского университета незаслуженно.

4 октября 1886 года Герц приступил к изучению индукции незамкнутых электрических токов.

13 ноября он сделал в своём дневнике следующую запись: "Посчастливилось установить индукционное действие друг на друга незамкнутых цепей с током. Длина цепей 3 м, расстояние между ними 1,5 м".

5 декабря 1886 года в письме Гельмгольцу он пишет: "Мне удалось совершенно определённо установить индукционное действие одной незамкнутой прямолинейной цепи на другую незамкнутую прямолинейную цепь".

Опытная установка Герца, позволившая ему сделать эти наблюдения, состояла из двух частей. Первая часть содержала индуктивно-ёмкостной высокочастотный генера-тор электромагнитных колебаний (позже другие учёные назовут его вибратором Герца), состоящий из двух проводящих стержней с присоединёнными к ним металлическими шарами, далее она содержала гальваническую батарею и индукционную катушку с прерывателем тока. Благодаря этому прерывателю катушка могла индуцировать высокое электрическое напряжение, которое проводами подводилось к стержням генератора. Вторая часть установки Герца представляла собой почти замкнутый контур из толстой проволоки с двумя небольшими шариками на концах - резонатор. Единственным промежутком в этой цепи был искровой промежуток между шариками.

Резонатор

Вибратор Герца

Индукционная Рис. 53

катушка

Батарея

В ходе опыта Герц заметил, что, когда высоковольтный разряд возникал между стержнями индуктивно-ёмкостного высокочастотного генератора (вибратора Герца), то между шариками резонатора тоже возникала искра, только более слабая. При этом, расстояние между генератором и резонатором равнялось полутора метрам. Далее, Андрей, я снова цитирую книгу В. П. Карцева "Приключения великих уравнений"1. "Факт оставался фактом - с помощью какого-то механизма электрический импульс был без проводов передан из одной цепи в другую, да ещё на расстояние полтора метра. Оставалось разобраться, что же это был за механизм.

Герц, так же как и Гельмгольц считал, что причина явления - "электрическая индукция"; по Максвеллу, такое воздействие могло передаться лишь с помощью электромагнитной волны, схожей по своей природе со светом. Историческая заслуга Герца - в доказательстве, вопреки своему желанию, второй точки зрения.

В планах Герца было доказать совсем обратное. Через несколько лет он напишет в письме Гельмгольцу: "Мои работы возникли не столько непосредственно из изучения максвелловских трудов, как я слышу со всех сторон, сколько в гораздо большей мере из изучения работ Вашего превосходительства".

Blog