Любовь к Черному Квадрату или Эрос Супрематизма
| Вид материала | Статья |
СодержаниеУтопия за бортом Письмо пикейному геополитику |
- Философия любви (на основе работы э. Фромма «искусство любить»), 68.76kb.
- Друнвало Мельхиседек Любовь, Эрос и духовный путь, 1475.42kb.
- Возникновение и становление супрематизма, 115.05kb.
- Лекции профессора А. И. Осипова в 2005 году в храме Илии Пророка (Москва). «Пора роковая», 320.45kb.
- Любви в литературе всегда была актуальна. Ведь любовь – это самое чистое и прекрасное, 234.28kb.
- Любовь да не умрет любовь и не убьет, 863.74kb.
- Тренер-Любовь, 113.09kb.
- Виктор Доброславович Любовь или влюбленность?, 2868.55kb.
- Доклад О. Бабинич «любовь мужчины. Любовь женщины. Любовь между ними», 32.05kb.
- Сном уголке между центральной набережной Алушты и курортной зоной «Профессорский уголок», 71.64kb.
Утопия за бортом:А. И. Морозов. Конец утопии У реализма социалистического забавная судьба. В свое время отец-основатель модернизма Климент Гринберг обозвал его кичем, казусом в общей истории модернизма. Но только после того, как соцреализм получил психотические инвестиции от местных художников-соцартистов, и затем - дополнительные вложения от близких к художественный среде интеллектуалов - Бориса Гройса и Маргариты Тупицыной, он стал своего рода мистифицированным спутником постмодернизма. Посему с многими построениями А . И. нельзя не согласиться - с тем что авангардизм к тридцатым годам умер естественной смертью и что никакого “авангарда, остановленного на бегу” не существовало, что искусство тридцатых принципиально отличается от искусства пятидесятых и так далее. Даже поддержанная - со многими оговорками, идея Бориса Гройса о преемственности авангарда и сталинского искусства выглядит у Морозова более убедительно. У историка гораздо ловчее получаются тонкие различения, которые из-за своей очевидности выглядят довольно наивными у теоретиков. Но непреходящая ценность рецензируемого сочинения - вовсе не в научной корректности. Например, типичный штамп о неистинной идеологии. Стало быть, истинная идеология и даже мифология имела место быть. Оказывается - да, была истинная идеология! Подлинным бастионом борьбы против сил тоталитаризма было "традиционное мышление, отмеченное уникальной полнокровностью". Именно советские художники и писатели в тяжких муках переживали кризис "преодоления просветительской, прогрессисткой, революционной утопии", и сохранили все лучшее и гуманное, что растеряла западная цивилизация. Идеал, так сказать, содомский и идеал мадонский. Но сталинские идеологи, коньюнктурщики проклятые, "извратили и профанировали традиционные духовные, культурные ценности". Конечно, художникам приходилось жить двойной жизнью, но в тиши мастерских они отпадали от утопии и переносились в пространство "истинной и подлинной культуры и подлинного искусства". И "глубинный поток камерного станковизма и был наименее официозным, наименее ангажированной вектором творческой практики тридцатых годов". И бывшие авангардисты - Татлин с Родченко, тоже стали на линию сопротивления. Но исторической реальностью является и тот замалчиваемый Морозовым факт, что именно жесткий соцреализм был репрессирован в шестидесятых из-за того, что изображал преимущественно Вождя всех времен и народов или других, персонажей, имевших (или воплощавших) отдельные извращения социалистического идеала. Именно эти, репрессированные произведения и рассматриваются чаще всего как непосредственное пророждение сталинского гения, или его гезампткунстверки. Но в результате именно тот вариант, который представляется Морозовым как последний оплот духовности, и оказался официальной версий социалистического реализма. Хранители духовных и культурных ценностей оказались в золотом списке каждого пособия по советскому искусству. И именно искусство Фаворского, Фалька, шестидесятников оказывается наибольшим курьезом в глобальной перспективе, курьезом такого сорта, который и вызывает в устах того-же А. И. высказывания в том смысле, что у нас свой собственный путь духовности и культуры и ничего западного нам не нужно. Социализм с человеческим лицом - высшее достижение национального гения. Вполне понятна та ожесточенность, с которой остаиваются идеалы национальной культурной исключительности. Кстати сказать, защитников соцреализма в наше время как-то не осталось. А вот апологетов истинного и духовного - более чем достаточно. Страшное подозрение поэтому закрадывется - а вдруг все эти нежные, лирические, интимные художники сами каким-то образом попадали в большой стратегический план сталинской культуры? Самым страшным секретом был открытый русскими авангардистами факт, что делать культуру можно только разрушая ее. А припадание к источникам только отравляет продуктами разложения. 1.08.1995 Письмо пикейному геополитикуНа первый взгляд, затея выставки "Москва-Берлин" носит вполне безобидный научный характер. Но название выставки наталкивает мысль на геополитику и всяческую культурологию. Но кто станет отрицать, что самым странным образом взгляды поэтов и музыкантов, художников и архитекторов совпадают с направлением стрелок на стратегических картах, прочерчиваемых твердой рукой генералов? "Москва-Берлин" как бы завершает треугольную конструкцию, открытую выставкой "Париж-Москва" и продолженную, сосоотвественно направлению главного удара, плечом "Париж-Берлин". Почему артистическая публика, попадаясь на пути суровых воинов, получает ощутимые затрешины? Кстати, для пикейного геополитика вовсе не странно также, что не значимые в смысле Большой политики пункты никогда не оказываются сторонами этих магических геополитических фигур - ни знойная Валенисия, ни кипящая магма еврейских местечек, ни кабаре "Вольтер", где большевики сидели за соседним столиком с дадаистами? Пикейный геополитик также мудро понимает, почему германофильский Петербург или веселый Мюнхен, куда русские художники толпами ездили учиться в начале века, полностью выпадают из магического треугольника Москва-Париж-Берлин. Ему, геополитику, ясно, наверное, почему именно в Германии прошли за последний год наиболее представительные выставки русского искусства. Но людей доброй воли, не склонных нарезать глобус что твой астраханский арбуз, должно занимать иное: не окажется ли верным противоположное - что столь бурные художественные контакты выдают тайну карт, находящихся в полевых планшетах реальных стратегов? К счастью, Россия в данноем Диалоге находится в положении пассивной стороны. И дело здесь не только в том, что в России сейчас мало денег для амбициозных проектов. Дело совсем в другом - мало не денег, а этих самых проектов, как нет и никакой воли к их производству. Русская культура в настоящий момент почти полностью утратила способность к самовоспроизводству и занята реставрацией реставрированного. Кстати, оба монстра - Поклонная гора и новообретаемый храм Христа Спасителя - суть монументы Победы. 6.8.1995 |