Geum.ru

Любовь к Черному Квадрату или Эрос Супрематизма

Вид материалаСтатья

Содержание


Очей разочарованьеОлег Кулик на скотном дворе и в галерее
Подобный материал:
1   ...   27   28   29   30   31   32   33   34   ...   54

Очей разочарованьеОлег Кулик на скотном дворе и в галерее



В посленднее время нарастают синдром усталости от радикальности и провокации. Бедный газетный критик, помеженный по долгу службы в самый эпицентр событий, склонен транслировать свои маниакально депрессивные состояния на окружающюю действительность. Конец прекрасной, в общем, эпохи. Эпикриз понятен. Активная контркультура, родившаяся в момент кристализации буржуазного строя, так и не смогла у нас сомоидентифицироваться в качестве культурного мейнтсрима. На Западе контркультура победила, несмотря на все попытки буржуазного болота взять свое. Но идеалы романтических студиозов шестьдесят восьмого стали, в конце концов, дубиной официальной идеологии политкорректности. Кайф, собственно говоря не в победе, а в перманентности.

У нас же контркультура оказалась совсем не ко времени и была локализовалась в особой резервации, именуемой "тусовка", которая для внешнего наблюдателя почти слилась с расслабленной богемой, крутящейся вокруг новых богатых в ночных клубах. После выхода из андергаунда контрультура попадает в гетто. Визуальные искусства имеют выраженно космополитический свособ существования. Но Запад постоянно старается приглушить волны художественного радикализма, исходящие из России. Так было и с группой "Мухомор" в начале восьмидесятых, "Чемпионами мира" в середине восьмидесятых, Анатолием Осмоловским и группой "ЭТИ" на рубеже девяностых. Теперь та же самая история происходит и с новыми радикалами. Операции обеззараживания происходят через местных резидентов, которые настойчиво повторяют слишком энергичным персонажам местной сцены о том, что они-де не соотвествуют принятому международному дискурсу. Хотя, с другой стороны, никто не доказал, что поза безусловного подчинения может хоть как-то помочь заявить свои интенции. После операции холощения несостоявшиеся революционеры оказываются в рядах вечно поучающих как надо жить обскурантов и ноющих консерваторов.

Дело, конечно, не в славе и фантомной возможности заработать, но в том, что оппозиционность - естественная реальная стратегия для русского ходожника, желающего включится в общий процесс. Просто все дело в том, что излишняя энергетичность и альтернативность слишком живо напоминает теперешним столпам международного артмира об их собственной утраченной энергичности и оппозиционости. сами они мучительно переживают собственное слипание с самыми консервативными практиками. Образно говоря, сейчас обскурантисткая модальность тридцатых-сороковых побеждает революционные поиски предельного выражения десятых и семижесятых годов. Тогда реперссивная воля культуры придушила Марселя Дюшана и задушила совершенно Малевича и Татлина.

Для русских художников имеется дополнительное, и почти непреодолимое препятствие для автономных манифестаций. Они происходят из весьма подозрительного региона, где проживают люди третьего сорта, которые непременно должны иметь местного поручителя. И любая попытка социальной активности, которая возможна в Росиии, на Западе непременно приводит к весьма жестким репрессиям. Так, к к примеру приключилось с Олегом Куликом, который пытался произвести ремейк своей акции в Цюрихе. Не может быть реального диалога в том случае, когда одна сторона утверждает протокол и отбирает выступающих.

Люди, которые пытаются заниматься искусством в России, автоматически попадают в двойное гетто - их старания "выразить современность" принимаются на нелепое шутовство, за границей их действия адекватно считываются, но отвергаются. Ситуация безысходная. В результате начинаются нелепые разборки между собой - например непрерывное рукоприкладство Бренера по отношению к недостаточно озверевшему Кулику. Впрочем, подобные отношения живо напоминают дружбу двух титанов - Малевича и Татлина.

Единственным зримым оппонентом оказывается несчастная тусовска, готовыя съесть все что угодно. Тот же Бренер в предельно грубой форме заявляет о своих половых контактах (существовавших лишь в его воспаленном воображении) с самым достойными молодыми критикессами с тем-же задором, когда вызывал Ельцина на поединок. Наверное, все же есть разница между возней с ельцинскими сатрапами на Лобном месте и оскорблениями беззащитных девушек. С другой стороны, жесты меньшей интенсивности почти и не воспринимаются - рецепторы задушены невозможно обжигающим чили. Что касается Кулика, то он тоже свел свою сесьма сильно задуманную президентскую компанию по выборам себя от партии животных и различное веселое скотство к простейшей попытке "опустить" ту же самую тусовку. Одно дело - кусать в г. Цюрихе за ноги директора Бернского Кунстхалле, другое - предложить прибывшей на акцию "Те же и Скотинин" в XL-галерее непосредственно отсасывать водку из детских сосок, прикрепленных к собственной фотографии образе скота на скотном дворе. Дионисийский руссоизм Кулика имеет в за собой не вполне осознанные культурные штампы зооморфного тотемизма прарелигиозного прошлого человечества. Но вспоминая о Торе или, Озирисе, капитолийской Волчице, я, право же, почувствовал себя себя скорее умирающим от жажды побежденным Маккавеем, которому добродушные легионеры предлагают освежиться кусочком свининки.

Предельно наивный и инфантильный, как и положенно культурному герою, Кулик в то же время всегда был весьма чуток к переменам в состоянии социума и его агрессивные жесты в сторону артистического мира способствовали внутренней структуризации и когда он во времена "Риджины" призводил бесплатнуую раздачу кусков убиенного поросенка". Но теперь появился очевидный оттенок грубого казарменно-тюремного мужланства. Как-то тягостно и безысходно стало на нашем художественном скотном дворе - вертухаи, паханы, художники в законе.

7 июля 1995