Любовь к Черному Квадрату или Эрос Супрематизма
| Вид материала | Статья |
СодержаниеСалон - это всегда истинные ценности Проституция - цель современного искусства |
- Философия любви (на основе работы э. Фромма «искусство любить»), 68.76kb.
- Друнвало Мельхиседек Любовь, Эрос и духовный путь, 1475.42kb.
- Возникновение и становление супрематизма, 115.05kb.
- Лекции профессора А. И. Осипова в 2005 году в храме Илии Пророка (Москва). «Пора роковая», 320.45kb.
- Любви в литературе всегда была актуальна. Ведь любовь – это самое чистое и прекрасное, 234.28kb.
- Любовь да не умрет любовь и не убьет, 863.74kb.
- Тренер-Любовь, 113.09kb.
- Виктор Доброславович Любовь или влюбленность?, 2868.55kb.
- Доклад О. Бабинич «любовь мужчины. Любовь женщины. Любовь между ними», 32.05kb.
- Сном уголке между центральной набережной Алушты и курортной зоной «Профессорский уголок», 71.64kb.
Салон - это всегда истинные ценности
Говорят, что я и мои коллеги пишем о каком-то маргинальном искусстве. А Настоящее Искусство - оно совсем другое, это не задницу показывать. Но производство искусствоподобных обьктов, несмотря на внешнее подобие технологий со старым, классическим искусство, суть производство фантомов, претендующие на реальность. Как правило, мастера так называемого "настоящего искусства" - очень хорошие люди. И мне, - поверьте - довольно тяжело говорить, что они занимаются не совсем искусством и, в общем, несколько фантомы. И еще - придется употребить оскорбительный термин - салон. Разница между искусством и салоном только в том, что последний предназначен для ублажения сетчатки и мозжечка знатоков и украшения стен обиталищ обывателей. У искусства несколько иные цели и задачи. Это достижение предельных состояний, поиск границ возможного, даже когда радикальный жест достигается кропотливым наложением подмалевка и валёров. Художник, революционный шизофреник - чаще всего существо мерзкое, гадкое и аморальное. А салоный мастер - человек спокойный, аутический и беспроблемный, достойный и высокоморальный. При сем любая революционная форма может быть салонной - даже самая заливистая инсталляция. А вот настоящий, высокий салон - это ректифицированная форма чистого желания, страсти к обладанию.
(Столь длинное введение понадобилось мне для того, чтобы подобраться к непосредственной источнику настоящей статьи - выставке Николая Андриевича в галерее "Московская палитра" - по причине моего профессионального несовершенства. Любимая и строгая коллега Екатерина Деготь все правильно говорит - нельзя ставить информационную часть в середину статьи. Но что делать, если сама по себе информация не имеет никакого смысла без интерпретации). Вот я и проинформировал о том, что такое искусство, а что такое салон).
Теперь следует сказать о том, что "Московская палитра" - галерея, практикующая чистую и высокую салонность. Директора галереи Никита Андриевич и недавно и так рано умерший Марк Янкилевич никогда не допускали серьезных отклонений от "хорошего вкуса" ни в сторону кича, ни в сторону радикального искусства. "Московская палитра" - одна из самых старых и одна из самых успешных по комерческой части галерей. Здорово, когда в награду за трудолюбие, самоотверженность и усердие дела идут хорошо.
Непременным элементом салонности является специфическая салонная тусовка. Мне передавали, что эту тусовку следует считать референтной группой. Но так уж у нас сложилось, что именно носители салонного социолекта в современной России носят статус "деятелей литературы и искусства".
Основополагающим свойством салона всех сортов следует считать непоколебимую и прирожденную уверенность в том, что он и есть истинная культура, духовность и искусство. Производительные машины собственно искусства не имеют потенций к общественной легитимизации своей деятельности и поэтому числятся в маргиналах. На Западе все происходит с точностью до наоборот - там именно радикалы-шизофреники оккупировали место салона и репрезентируют и культуру и искусство, оттеснив собственно салон на надлежащее ему место на краю, на рынок чистого потребления.
(Я все откладываю и откладываю рассказ об искусстве и художнике Николае Андриевиче, но сюжеты такого рода просто непонятны без тщательной социологической интродукции. Кроме того, еще раз готов признаться в своей профнепригодности и малокомпетентности по части описания и анализа сих феноменов - никак не могу воспринпять существующие языки их описания).
Николай Андриевич - выдающийся мастер салонного жанра. Он обладает свободной мастеровитостью, никогда не опускающейся до уровня дешевого артистизма. На уровне идеологем он устойчиво и корректно реферирует стили современного искусства. О тонкости хужожника свидетельствует и само название выставки - "... ящики, археология, свалки..", каталогизирующей то коробки из под пива, то банки с молоком, то попарт, то мусор, то археологию с постмодернизмом. При этом сам художник говорит "Я знаю, что я рисую." А что значит - рисовать? То есть делать из всего вышеперчисленного каталогизированного мусора Искусство? Вот как раз в этом принципиальном отказе от рефлексии и заключается тонкое и парадоксальное различие искусства и салона. Искусство вечно балансирует на грани искусства и неискусства, жизни и нежизни. А салон прямолинейно и упрямо пытается делать искусство, тщательно избегая ответа на вопрос, что же это такое.
Проституция - цель современного искусства
Зачем художнику быть личностью? Так принято, да и хорошая коммерческая марка - половина успеха. Но все равно в конце концов побеждает анонимат - за именами Пикассо, Кабакова и Глазунова нет никакого реального содержания, они превратились в совершенно обезличенные знаки желания и символы доминирования, как ковбой Мальборо.
В сопроводительных документах к проекту "Сестра моя секси" указывается, что имя автора, Любовь Солопова - не более, чем псевдоним. На выставке представлена коллекция карточек лондонских жриц любви собранная в уличных телефонах-автоматах. Проект образцово литературен - без изучения прилагаемых текстов практически невозможно понять смысл предлагаемого проекта.
Если исходить из единственно верной теории, то получится, что авторская анонимность "отражает" анонимность объекта отражения. Проституция - сектор буржуазного производства, в котором очень высока степень очуждения работника. В этом смысле фигурирующие на карточках Пышногрудые Блондинки и Провинившиеся Школьницы, Ждущие Наказания - не более, чем формальные маркировки. Конечно, за этими обозначениями таиться какая-то действительность, но на уровне саморепрезентации она закреплена литературным штампом. Так у томного Маркиза тела, предназначенные для удовольствия и насилия описаны совершенно стереотипно, в полном согласии с литературным штампом. Реален, как известно, только Текст, данный нам в наших ощущениях. Важно только найти линию схода перспективы, на которой вещи соответствуют своим именам.
Идеальное искусство должно быть уподобиться проституции, воплощенному производству желания. Идеальный Художник, Настоящий Мастер должен счистить с себя всю индивидуальность и слиться с собственной метафорой, как это делают настоящие Блондинки С Прекрасным Бюстом. В русском языке слово искусство происходит от того-же корня, что и искушение, художник не умелец (artist), но соблазнитель и искуситель. Кстати, а что такое в этом случае критика? Полиция нравов, вуайеризм, сводничество?
В самом названии проекта "Сестра Моя Секси", чувствуется снижающая сострадательность и так называемый ложный гуманизм, исторически заимствованный из классического русского критического реализма. За фасадом риторики типа "резистентная организация традиционного фаллократического пространства" (из буклета выставки) скрывается все тоже псевдогуманистическое со-страдание к страданиям. Среда, в общем заела. До чего довела жалость к Сонечке Мармеладовой - скучно даже повторять. Феминизм - мерцающая дискурсивная практика, в которой заложено порочное стремление "назвать все своими именами", раскрыть преступления и назначить наказания. Поэтому, собственно говоря, феминизм и рассматривается как воплощение политической корректности. А что такое эта самое политкорректность? Мастерство уйдти от соблазнения, победить любой ценой, преодолевая на адреналиновые бури.
Кто она, Любовь Солопова и что хотела сказать? Я думаю, однако, что я все сильно преувеличиваю и та (или тот?), кто скрыл свое лицо за этой маской, имел на то скорее чисто бытовые причины, нежели семантические и разговоры насчет анонимата, целибата и имплицитного автора - моя выдумка. Просто бесполезно искать выход, нужно искать Вход.