Любовь к Черному Квадрату или Эрос Супрематизма

Вид материала

Статья

Содержание Новое поколение выбирает FENSO LIGHTS К невозможности искусства в эпоху виртуальных войн Все будет хорошо, или Приватизированый Апокалипсис

Подобный материал:

• Философия любви (на основе работы э. Фромма «искусство любить»), 68.76kb.
• Друнвало Мельхиседек Любовь, Эрос и духовный путь, 1475.42kb.
• Возникновение и становление супрематизма, 115.05kb.
• Лекции профессора А. И. Осипова в 2005 году в храме Илии Пророка (Москва). «Пора роковая», 320.45kb.
• Любви в литературе всегда была актуальна. Ведь любовь – это самое чистое и прекрасное, 234.28kb.
• Любовь да не умрет любовь и не убьет, 863.74kb.
• Тренер-Любовь, 113.09kb.
• Виктор Доброславович Любовь или влюбленность?, 2868.55kb.
• Доклад О. Бабинич «любовь мужчины. Любовь женщины. Любовь между ними», 32.05kb.
• Сном уголке между центральной набережной Алушты и курортной зоной «Профессорский уголок», 71.64kb.

Новое поколение выбирает FENSO LIGHTS

На рынок интеллектуальных технологий выбрасываются новые и новые товары. Новизна их относительна - все Маркузе да Маклюэн, но и это пока у нас в новинку. Но наши художники поняли, что искусство принадлежит народу, хотя тот непростительно холоден к современному искусству. Но оное следует вышесказанному народу навязать.

Выставка Александра Бренера, апологета архаической тактики общественного действия, выглядит как небольшой лабораторный опыт по рассмотрению тавтологической сущности "выставки" (exhibition) как вечного и патологического акта эксгибиционизма. За неукротимое желание выставиться, т. е. обнажиться перед публикой, органы правопорядка должны были бы препровождать художников в спецучреждения. Александр Бренер в галерее “М. Гельмана” выставил собственный монумент, исполненный как силуэт с наклеенной на него цветной фотографией в духе уличных фотографов, размещенной на красном пирамидальном постаменте. Героический соискатель общественной любви Бренер принадлежит к террористической группировке, возглавляемой известным декоративным революционером Анатолием Осмоловским. Впервые он был замечен на ультрареволюционной сходке молодых бунтарей-ренегатов 1968 года ("Война продолжается", ЦСИ). Место для геростратовых претензий Бренер выбрал удачно - галерея Марата Гельмана, регулярно избираемого Главным Галерейщиком страны. Кузница Звезд, открываемых беспрестанно неутомимым Маратом - отличное место для свершения Революционных Действий. Выставка носит шокирующее название "Мое влагалище". Так называется специальное издание книги Бренера, состоящее из фотографий радикала-эгоцентрика на фоне исторических памятников столицы. В руках он держит собственного сочинения стихи на специальных табличках, откровенно повествующие о сексуальных переживаниях. На книжной ярмарке экзотическое издание Бренера получило специальную премию и экстремист, благодаря усилиям буржуазного галерейщика, получает место в истеблишменте. Дело, достойное истинного революционера.

Равноденственное место между Маклюэном и Маркузе занимала выставка "Идентичность границы" Майка Хенца в галерее "Школа". Майк прославился сначала своим по-германски скромным хулиганством, когда организовал пиратское телевидение, и своим участием в "Пьяццо виртуале" на documenta-9. Уподобляясь св.Себастьяну, он выдвинулся на линию огня масс-медиа, беспрестанно выбрасывающих в зрительное поле терриконы тел и лиц. Медиа размывают последний рубеж между индивидуальностью и космосом - границу человеческого тела. Но есть нечто фатальное в том, что наши места особо сподвигают на рукотворные реализации, ибо Хенц, числящийся видеохудожником, представил очень рукодельное произведение. Кроме прочего, он не преминул использовать туристические стереотипы России - матрешек да черный квадрат, запакованный в белый сейф, видимо, намекающий на тоталитаризм и закрытость русского сознания. Информационные потоки манипулируют банальным и стереотипным. Оставив одну тоталитарную систему, мы имеем неоценимую возможность оказаться под катком империалистических средств массовой коммуникации. Полученная нами прививка тоталитарного даст надежду на возможность вступления в борьбу за изъятие части прибавочной стоимости и организации шизофренических потоков, то есть идентификации границ собственного тела и сознания.

К невозможности искусства в эпоху виртуальных войн

В результате продолжительных занятий так называемым искусством с удивлением понимаешь: есть нечто, что не является искусством. Есть и вовсе непостижимые занятия вроде размазывания цветной липкой грязи по плоскости холста. Но еще более увлекательный способ делания искусства - инсталлирование человеческих тел на семантической плоскости политического действа. Пережив однажды незабываемые ощущения действующей части грандиозной инсталляции в августе 1991-го, я на сей раз предпочел циничную позицию критика-наблюдателя за действиями совокупного художника. Принципиально новым действующим художественным фактором искусствополитики стал CNN, развернувший нашу инсталляцию в непостижимую виртуальную реальность. Смерть человека, погибающего перед экранами мониторов, наблюдают люди в соседних домах на экранах своих телевизоров, получив сигнал, сначала отправленный на спутник, затем попавший на останкинскую телебашню и так далее. При этом зрители могут расслышать звук реального выстрела, уносящего жизнь журналиста, только что пробиравшегося по декорациям в том же самом виртуальном квадрате. В городской реальности побеждают не солдаты или боевики, а нелепо лезущие под реальные пули гонцы ирреального со своими фотоаппаратами, диктофонами, мониторами и самопишущими перьями. У кого больше армия виртуалов, тот и побеждает. Не случайно довиртуальные безумцы инстинктивно старались овладеть останкинским фаллом. Что же касается собственно искусства, то оно в эпоху роста виртуальных войн и роста прибавочной стоимости параноидального производства становится просто ненужным анахронизмом, темной областью подсознания, в которой теперь полностью распоряжается цензор-художник, полирующий травматические шрамы общественного сознания.

Все будет хорошо, или Приватизированый Апокалипсис

Приелись уж регулярные концы света. Бросая взгляд поверх компьютера на тонкую полоску неба в окне над соседними домами, с удивлением обнаруживаешь отсутствие девы, облаченной в солнце, композиционно необходимой на этом месте. Художники, как наиболее неустойчивые члены общества, вынуждены мигрировать в беспредельные просторы космоса собственного подсознания. Но петтинг с упомянутой дамой в солнечном прикиде безнадежен. Хочется подлинного, истинного и настоящего. Яблок на снегу, к примеру.

Свою выставку в галерее М. Гельмана Александр Джикия назвал в духе сезонных официальных шоу при старом режиме “Начало света” и приурочил ее к всенародным празднествам по поводу объявленого Марией Дэви Христосом конца света. На смену архаической универсальности юбилея каких-нибудь переворота, путча или все равно какой конституции приходит новая реальность. Конец света, как стало позавчера известно экспертам “Сегодня”, самая актуальная проблема наших дней. Джикия, породивший сонмища странных и неприкаянных экзистенциальных мучеников и мучителей с легко атрибутируемыми вторичными тоталитарными признаками, великолепно подходил для иллюстрации теоретических рассуждений на темы катастрофы, посттоталитарных травматических комплексов и так далее. Разговорчики и сочиненьица подобного рода нормальные люди постарались свести на нет. “В наши тяжелые времена “ полудрема разума запросто порождает чудовищ. Но жизнь стала лучше, жизнь стала веселей, и массовые камлания по поводу катастрофы с некоторой поры - признак дурного вкуса. Апокалипсис - личное дело каждого. В конце концов, за веселыми пластмассовыми рожами парней и девчат из голливудских хорроров таится череда еще более занимательных приключений.

Джикию недоброжелатели обидно называли карикатуристом и художником перестройки. Но штука в том, что печальные страдальцы его вовсе не были смешны или забавны, просто художник по какому-то недоразумению считал, что окружающим интересно ознакомиться с содержимым его подсознания. Так называемым творцам весьма свойственно это странное заблуждение. Но искусство - вполне безопасное занятие: почти всем нравится, и риска никакого. Гораздо труднее превратиться в преуспевающего, зажить нормальной жизнью. Тогда и плач Антигоны обратится в формальный изыск. Уместно вспомнить, что Джикия по образованию архитектор, и его графика произрастает из потайных узилищ великого Пиранези, правильно и точно выстроенных с архитектоническим чувством истинного классика. Так и Джикия, намучившись в инфернальных коридорах блуждающего сознания, готов сбежать в щизофренические полости буржуазного абстракционизма. Именно так, странно и парадоксально выглядела новая серия красиво раскрашенных беспредметных рисунков, скромно помещенная среди изысканных графических страшилок. Трудно сказать, какую из этого можно вывести мораль, Жалко, что конец света не наступил. Обманывают в лучших надеждах.