Муратов н е р е а л ь н о е к и н офантазии взбунтовавшегося киномана
| Вид материала | Документы |
Содержание"Гибельное освобождение" "Глубокий вход" "Забытые сказки" "Задушевно задушенный пиар" |
- В. Е. Кузьмин, Е. Н. Муратов, А. Г. Артеменко, Е. В. Варламова, 15.2kb.
- Дата рождения 12. 05. 1986г, 42.19kb.
- Национальный Инвестиционный Совет (нис) общественное объединение, образованное в мае, 4911.31kb.
- Национальный Инвестиционный Совет (нис) общественное объединение, образованное в мае, 2448.69kb.
- Важней всего погода в доме, 555.61kb.
- Владимир Соловьев. Чтения о богочеловечестве, 3836.58kb.
- Муратов Сергей Александрович пристрастная камера учебное пособие, 2722.25kb.
"ГИБЕЛЬНОЕ ОСВОБОЖДЕНИЕ"
Россия, 2007, 1.58, реж. Вера Сторожева, в ролях: Евгения Добровольская, Алексей Макаров, Елена Дробышева, Дмитрий Марьянов, Борис Плотников, Инга Оболдина
Свистящий, воющий звук зафальцетной высоты закладывал уши, сизо-фиолетовые с белесыми прослойками сгустки дыма с огромной скоростью вырывались из стеснённой расщелины, превращаясь в невесомые фигуры зыбких очертаний.
Бог ты мой, сколько же бессонных ночей она потратила на то, чтобы, казалось навсегда, замуровать своих демонов в самых дальних катакомбах души. И вот они - подросшие и окрепшие - снова на свободе.
По всем признакам - их неожиданное, вулканическое освобождение - лишь первое звено в длинной цепи грядущих фатальных событий.
Что толку говорить сейчас о её готовности противостоять стихии - хотя бы какое-то время надо было удержаться на гребне гигантской волны, на узкой доске, гладко отшлифованной опытом потерь и разочарований.
"Вернулась прежняя любовь" - этот сухой и безапелляционный вердикт окружающих забавлял её своей утрированностью и простотой и радовал приземлённостью, которая оставляла спасительную лазейку для возможного отхода.
Деловая, нежеланная для неё встреча с бывшим мужем - одним махом выбила все запоры плавильной печи, из которой теперь струились раскалённые потоки возродившегося сердечного жара.
Сусальная и сладкая до приторности любовь из дамских романов, которая всегда вызывала у неё снисходительную улыбку, была блеклой, выгоревшей тенью реальных гибельных чувств - дьявольской смеси одержимости, любопытства, паранойи, детских грёз. И желания наконец-то разгадать тайну своей необъяснимой покорности перед его неотразимым обаянием - циничного, мудрого, порочного - рокового и главного мужчины своей жизни.
"ГЛУБОКИЙ ВХОД"
Россия, 2006, 2.10, реж. Петр Буслов, в ролях: Андрей Мерзликин, Яна Шивкова, Максим Коновалов, Людмила Полякова
Застенчивый рассвет тушевался и робел перед необъятной пустотой ночного сумрака.
Неутомимый дисплей электронного таймера мелко вырезал из пространства комнаты четверку с двумя нулями.
Опустошённость рано вскинувшего победно руки финишера, которого заставляют пробежать еще один круг зазевавшиеся судьи, - выдавливала сон из растревоженного сознания.
Мелкозернистая тяжесть в голове с волнообразным покачиванием всех мыслей ненавязчиво смещала их вектор в сторону безусловного признания последних достижений химии усыпления.
Холодная враждебность незнакомой ему комнаты, разорванной уличным фонарем на отдельные куски света и тени, - отбивала всякую охоту к активным действиям.
Наплывающий страх размывался губкой отупляющего безразличия и сопровождался каким-то еще не понятым им физическим неудобством.
Ощущение нечистоты и неопрятности кожи на руках, как будто густо намазанной быстро засыхающим клеем, тормозило все мысли на желании немедленно и хорошо отмыть покрытые потрескавшейся коркой руки.
Осторожно переместив правую руку в желтоватый квадрат света, он лишь подтвердил свои худшие опасения - вся кисть и пальцы были покрыты разводами высохшей грязно-бурой крови.
Продолжая дополнять череду неприятных открытий, он повернул голову и стал всматриваться в редеющую темноту соседней комнаты. Вид едва различимых неподвижных ног, обутых в огромные ботинки с гриндерским рифлением, позволял сделать первый и, увы, неутешительный вывод.
Крупная подстава, в которую он, по всей видимости, угодил, потребует от него недюжинной изворотливости - гораздо большей, чем та, которую он успешно применял, обходя барьеры и рифы своей далекой от легальности жизни.
"ЗАБЫТЫЕ СКАЗКИ"
Россия, 2004, 1.38, реж. Евгений Гришковец, в ролях: Евгений Гришковец, Павел Деревянко, Олеся Железняк, Владимир Сердюков, Геннадий Свирь, Наталья Рогожкина, Кирилл Пирогов, Игорь Мужжухин
Сколько ему не рассказывали сказок, он все их тут же забывал. Не то, чтобы совсем, но как-то всё переплеталось и путалось в клубок, в котором не знаешь, за какую нитку потянуть.
Не складно и не ладно было в этом новом клубке сказок: чернотой нарисованный смысл и серенький, невзрачный сюжет.
А хотелось чего-то мажорного, не испачканного хаотичной, какой-то неопрятной судьбой, которой не до душевной тонкости: смешать всё в кучу, а там, что выйдет.
Покраснел: значит, стыдишься своей недоверчивости, с который ты, как слон в посудной лавке, - громишь, топчешь всё подряд, и хорошее, и плохое.
Так давай же свою, приятную сказку. Вот, например, про Иванушку-дурачка. Не нравится, что дурачок? Зато дары какие: царевна-невеста да полцарства в придачу. Улыбнулся, наверно, вспомнил анекдот "...а мне и полцарства хватит".
Возьмем тогда Емелю с печкой. Не понимаешь, почему по щучьему велению? Ладно, долго и неохота объяснять.
Ну, что ты скуксился, скис как вчерашнее молоко. Знал бы ты, как у меня на душе погано, разом бы ощутил себя счастливчиком.
Нет, пить сегодня не будет, только поговорим.
"ЗАДУШЕВНО ЗАДУШЕННЫЙ ПИАР"
Россия, 2005, 1.49, реж. Сергей Потемкин, в ролях: Максим Аверин, Кристина Кузьмина, Семен Фурман, Никита Панфилов, Юлия Каманина, Александр Завьялов, Любава Аристархова, Сергей Покровский
"Нам ли быть в печали", - зубодробительный оптимизм прилипчивого рефрена прожорливой саранчой вгрызался в уставшую черепушку.
Клеткой без зверя, в которую обмочившийся и закрывший от страха глаза горе-снайпер продолжал всаживать бесполезные пули, убивающие только тень былого зверинства - заторможенным вандалом, в котором навсегда поселилась обескураженность от лоботомийного надреза здравым смыслом - отскочившим изжёванным пластырем, с удивлением и любопытством взирающего на неприкрытую рану, которой он утомился оказывать помощь - неуступчивый мозг упорно силился разъять целое на части.
Ржавым колесом слепой фортуны судьба скользила по обледеневшему насту отмороженных иллюзий, пытаясь выровнять непослушным рулем свой изогнувшийся вектор замедлившегося движения.
Кроме обязательных, ей стало не хватать и случайных жертв, которых затягивало в колею, пропаханную еще задолго до их появления здесь.
Сладковатый запах тлена вносил запоздалую тревогу в хирургический беспредел мозгового безрассудства, увлеченность которого сочеталась с беспочвенной готовностью совершить обратную операцию: собрать из разбросанных кусочков что-то новое, не думая о том, как срастутся эти кусочки друг с другом и срастутся ли вообще.
Но в этой безалаберной суете все забыли о душе: она одна способна (или не способна?) к оживлению того, что еще вчера казалось навсегда обездвиженным.
"Нам ли быть в печали", - в отсутствии и намёка на гармонию жизнь заливала и заливала сознание серой пеленой дождя, который успокаивал, умиротворял даже самых буйных, которые уже и сами начинали шептать:
"Нам ли быть в печали".