Geum.ru

Дьяконов, М. Очерки общественного и государственного строя Древней Руси [Электронный ресурс] / М. Дьяконов. Электрон текст данные. Б. м., 1908

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   15   16   17   18   19   20   21   22   ...   30

заподозрЬнныхъ въ намеренш отъехать, брались крестоц'Ьлоу уь .вальныя записи въ томъ, что они будутъ служить до живота ' и нй~гсь кому 7 не отъ'Ьдутъ. Древнейшая изъ сохранившихся записей этого "рода взята въ 1474 г. съ князя Данилы Дмитр1евича Холмскаго, который далъ обязательство: „А мне кн. Данилу своему осподарю вел. князю Ивану Васильевичю и его дЬтемъ служити до своего живота, а не отъехать ми Чнъ своего осподаря отъ вел. князя Ивана. Васильевича, ни отъ его дйтей къ иному нп хъ кому". Санкщя этого обязательства была весьма категорична: „осподарь мой кп. велики и его дЬти надо мною по моей вшгЬвъ казни воленъ". Чтобы еще болЪе закрепить силу обязательства, давили его долженъ былъ представить за себя нЪсколькихъ поручителей въ значительной денежной сумме, а поручители—представить за себя подпоручителей. (С. Г. Г., т. I , №№103, 104, 146, 149 и др.). Такъ создавалось понят1е о..в4дности службы до живота, а наказаше за огьЬздъ приобретало правомрный характеръ. Однако, наряду съ этимъ въ междукняжескихъ договорахъ продолжали повторяться старыя нормы о вольной службе бояръ и дтей боярскихъ съ указаннымъ ограничениемъ для служебныхъ князей. Въ посл4дмй разъ оне повторены въ последнемъ договоре между князьями братьями 153 1 г. Значить, одновременно существовало двоякое право: одно умирающее, другое нарождающееся.
Впервые въ 1534 г. митр. Дашилъ взяль одностороннюю k nttO ) крестоцёловальную запись съудЬльныхъ князей Юрия п Андрея, Ивановичей на имя мадолйтняго вел. князя, въ которой они. , между прочимъ, ооязались: „ни людей имъ отъ вел. князя у Ивана къ себе не отзывати". А въ 1537 г. кн. Андрей далъ hoвую запись, гдfc то же обязательство формулировано такъ: „Акто захочетъ отъ тобя ко мн4 «Ьхати. князь ли, или бояринъ, или даакъ, или сынъ боярской, или кто ни буди на ваше лихо: и мне того никакъ не приняти". Наконецъ, кн. Владим1ръ Андреевичъ по такой же односторонней записи въ 1553, г. обязался: „А кпязей ми служебныхъ съ вотчинами и бояръ вашихъ не приимати; также ми и всякихъ вашихъ служебныхъ людей, безъ вашего веленья, не прииматн къ Литву. Изъ нелкихъ удЬдовъ сильная рука московскихъ князей могла достать любого отъЪздчика; а посдЪ смерти Василгя Ивановича удельные князья вынуждены были и формальноотказаться отъ права принимать къ себй въ службу московI скихъ слугъ. ОтьЪвдь же въ Литву нризнанъ нарушешемъ в?р~ (ности своему господарю, т. е. изменой. Но такова правительственная точка зрЪния. А слуги перебежчики, такой широкой! волной мЪнявппе одно отечество на другое, невидимому не находили ничего предосудительнаго въ своем!» поведеши. Еще Курбсний унрекалъ Грознаго въ томъ, что онъ своиме крестоцЬловальными записями о неотъзд г затворилъ царство русское, сирйчь свободное естество человеческое, словно въ адовой твердыни", и оправдывался отъ обвинения въ измйнЬ: „А еже пишеши, имянующе насъ изменники для того, иже есмя принуждены были отъ тебя по неволи крестъ ц+>ловати, яко тамо есть у васъ обычай, аще бы кто не присягнулъ, горчайшею смертии да умретъ; на cie тебй ответь мой: все премудрые о семъ згалсаются, аще кто по неволи нрисягаетъ или клянется, не тому бываетъ гр4хъ, кто ц?луетъ, но паче тому, ктб принуждаетъ... аще ли же кто прелютаго ради гонения не беЬгаетъ, аки бы самъ себе убойца". ТЬ же мысли новторяютъ и друпе отъЬздчики—Тетеринъ и М. Сарыгозинъ (Сказания Курбскаго, изд. 2, 231 и 374).

Но и въ среду водьныхъ слугъ начинаетъ проникать новая точка зр4>ния, что отъЬздъ къ чужому государю роняетъ честь и достоинство вольнаго слуги. Въ 1514 г.. послЬ взятая Смоленска, кн. Михайло Мстиславсний перешелъ ил службу съ отчиною къ московскому князю и ц'Ьловадъ крестъ. Но какъ только онъ узналъ о приближеши литовскаго войска, то опять перешелъ на службу къ литовскому князю, объявляя свою верность. Чувствуя, однако, свою пеправоту, онъ бьетъ челомъ своему исконному государю о выдачи ему охранной грамоты, чтобы „на него никоторой мерзячки за то ив нЬли, ажъ бы напбтомъ чьти его и дЬтей его въ томъ не тыкало" (А. 3. Р., т. И, J 6 92). Но понят!я о чести въ ту нору были соверииенно своебразны. Московское правительство придумало весьма остроумное накаэаше, поражающее честь отъ'Ьздчика: оно не давало счета о м'Ьстахъ отъЪвжавшимъ изъ Москвы или понижало ихъ честь на несколько мйстъ. Для служилаго человека это была страшная кара, такъ какъ онъ лишался нрава мЬстннчаться и гЬмъ губилъ свою служебную карьеру.

Вольная служба прекратила свое существоваше безъ фориальнаго ея уничтожения: указа объ отмвтЬ ея издано не
было. Отказываться огь службы въ XVI в. было уже нельзя.Приказываться же въ службу могли только выЬзяие служилые люди; свои должны были служить и безъ приказа.

Новая органиващя службы слагалась отчасти по готовымъ образцамъ. Въ придворномъ штагЬ каждаго владЬтельнаго князя, въ числи его дворныхъ людей или дворянъ, наряду съ вольными слугами, были и слуги невольные, княжесюе холопы. Въ духовномъ зав!>щаши Семена Ивановича перечислены слЪдуюпце разряды невольныхъ дворовыхъ слугь: „А что моихъ людий дЬловыхъ, пли кого буди прикупидъ, или хто ми ся будеть въ винЬ досталъ, такоже мои тивуни, м посельски'Ь, п ключники, и старосты, или хто ся будеть у тыхъ людий женилъ, всЬмъ гЬмъ людемъ далъ есмь волю" (Въ поэдн'Ьйшихъ духовныхъ вел. князей сюда включены еще казначеи. С. Г. Г., т. I , №№ 24—26, 34, 39). Объ отказе огь службы этихъ слугь, конечно, не могло быть и речи. Они вечные слуги до своего лсивота или до отпуска по милостн господина. Но и вольные дворные слуги, состоявпие въ В'Ьд'Ьши дворскаго или дворецкаго, .были въ известной Mtpt ограничены въ нравЬ выбора господарякнязя. Въ договоре Дмитрия Донского съ кн. Владюпромъ Андреевичемъ 1362 г.. наряду съ обычнымъ правиломъ „а бояромъ и слугамъ вольнымъ воля", стоить и ограничете: „А который слуги потягли къ дворьскому, а черный люди къ сотникомъ, тыхъны въ службу не прнимати". Въ духовной Владим1ра Андреевича 1410 г. указаны слЪдуюпця правила относительно бояръ и слугь: П А бояромъ и слугамъ, кто будеть не подъ дворьскимъ, волнымъ воля. А кто будеть подъ дворьскимъ слугъ, тЬхъ д4ти мои промежи себе не приимаютъ" (тамъ же). Слуги подъворским ъ противополагаются вольнымъ слугамъ, ноТнГ потому, что ониНн<Г"могуть отъ•ШГиначе бы князьямъ нечего было условливаться о неnpieui ихъ въ службу. Противоположеше это имйетъ совсймъ иной смыслъ. Занимаясь различными хозяйственногосударственными профессии при княжескомъ дворЪ, слуги подъ дворскимъ содержались или на хозяй&крмъ иждивенш, какъ и мнопе младппс дружинники, или получали въ нользоваше участки земли подъ условюмъ службы. Первое указате на won » порядокъ содержания дворпыхъ слугъ встречается въ духовной Калиты: „А что есмь купилъ село въ Ростове Богородичское, а далъ есмь Бориску Воръкову, аже иметь сыну моему которому служити, село будеть за нимь; не имйть ли служити дЬтемъ моимъ, село отоимутье (тамъ лее, J & 22). Отеазъ отъ службы такихъ лигц, сопровождался отобрашемъ у нихъ земель.' ВЩймГр'Г "Андреевичъ благословилъ старииаго сына Ивана въ Москве и станахъ конюшимъ путемъ п другими хозяйственными статьями и относительно лицъ, проживавшихъ при этихъ хозяйствахъ, распорядился такъ: „а (кто) гЬхъ борътниковъ, иди садовниковъ, или псарей, или бобровниковъ, или барашовъ, длюевь не въехочетъ житн на тЬхъ земляхъ. нпъ земли лишенъ, пойди прочь, а сами сыну кн. Ивану не набодЬ, па которого грамоты полные не будеть, а земли ихъ сыну кн. Ивану 44 . Отсюда ясно, что вей эти лица, кровгЬ полныхъ холоповъ, могли уйти, но лишались земельныхъ участковъ. Связанный съ этимъ хозяйственвыя перетасовки и вызвали у союзныхъ князей соглашеше не принимать въ службу слугъ подъ дворскимъ другъ у друга.

Выгоды придворной службы привлекали въ составь двоуювыхъ слугъ и людей боярскаго происхождения. Въ XIII в. уже упоминаются дйти боярегая въ разряде дворныхъ слугъ. По Mtpt усиления Московскаго государства и расиииретя его границъ приливъ знати въ составъ придворнаго штата московс&ихь государей все бол'Ье усиливался. ДЬти боярения служатъ даже въ дворовомъ штагЬ княгинь. Въ духовной Василия Темнаго упомянуто: „А которые дети боярьские служатъ моей княгини, и слуги ее, и вси ее люди, холопи ei >, и кому буду язъ кпязь велики гЬмъ давалъ свои села, или моя княгини имъ давала свои села, или за ггЬмъ будетъ ихъ отчина или купля: и въ гЬхъ своихъ людехъ во всихъ волна моя княгини и въ тЬхъ селехъ" (С. Г. Г., т. I , № 87). Здсь дети бояр<жя перечислены въ одной еруппе съ слугами ихолопами, при чемъ Bet лица этой группь? вдадЪлд иди княжескими селами или собственными. Такимъ образомъ д1>ти боярсния изъ группы вольныхъ слугъ переходили въ разядъ сдуть подъ двор>, хзкимъ и получали въ этомъ случае въ пользоваше княжесния земли. ВъХУ в. летопись проводить строгое разлнч1е между дЪтьми боярскими изъ уЬздовъ и дйгьмп боярскими, составля1 //7 ющими дворъ князя. Напр., весною 1470 г. „послалъ рать свою князь великий судовую на Казансиие мЬста... а воевода Костянтинъ Беззубцевъ Александровичь, а съ нимъ мнопе дйти боярскые, дворъ свой, такоже и отъ всея земли своея деЬти боярскые, изо всЬхъ городовъ своихъ и изо всЬхъ вотчинъ своихъ потомуже" (П. С. Л., т. VI , 188; ср. разряды 7017 г. въ Древн. Разр. кн., 42: „дЬти боярсюе из двора ¦и из городовъ"). Д Ьти б оярсюя изъ всгЬхъ городовъ и уЬздовъ— „ дао вольные слуги, которыелатъ""съ своихъ вотчинъ п въ нихъ проживаютъ; дЬти боярсния дворовыя служатъ при двореЬ и съ княжёскихъземель. По Mipi присоединения къ Москве другихъ княжетй и расиинрения придворпаго штата московскихъ князей, число желающихъ поступить въ дворовую службу постепенно увеличивалось. За дЬтьми боярскими потянулись и ихъ отцы — господа бояре, и даже служебные князья не; брезговали служить вблизи вел. князя. Разместить всЬхъ желающихъ при московскомъ двор'Ь не представлялось никакой возможности. И московские князья начали ихъ размй."е'е> щать въ службу по разнымъ городамъ, наделяя ихъ участе ¦<',.• е' ками земли изъ собственныхъ селъ и деревень. Такъ мало по 'емалу создавалась п оместная систем а. Для ея развит необходимъ быль обширный земельный фондъ, а потому московсиие князья усиленно создавали его покупками и особенно конфискащямп у заподозрЪнныхъ въ измени и при покореши новыхъ областей. О Василш Темномъ сохранилось извйоте, что онъ „поималъ у кого у измйнвиковъ многое множество" «ель и волостей. Иванъ III потребовалъ отъ новгородцевъ половины сель владычнихъ, монастырскихъ и боярскихъ, такт» какъ безъ этого держать государство свое въ Новгороде ему было невозможно (П. С. Л., т. УШ, 150; т. XII , 115 и 183; т. VI , 216). П озднее конфискации сель у новгородскихъ бояръ и монастырей повторялись. Такъ, въ 1484 г. „поималъ князь великий болшихъ бояръ ноугородцкыхъ и бояринь, а казны ихъ и села вс& велЬлъ отписати на собя, а имъ нодавалъ поместья на Москве по городомъ". Та же Mipa повторена въ 1489 г. Въ 1500 г. вел. князь съ благословения митрополита „понмалъ въ НовЬгородй церковные земли за себя, владычни и монастырские, и роздалъ дЪтемъ боярскимъ въ пом?ст1е" (тамъ же, т. VI , 36 и 37; т. XII , 215 ел., 220 и 249). Отсюда ясно, почему Иванъ Васильевичъ не считалъ возможнымъ держать государство въ Новгороде безъ селъ: они нужны были прежде всего для надЪления поместьями княжескихъ слугъ мелкаго ранга, у которыхъ не было собственныхъ вотчинъ. Новымъ новгородскимъ помЪщикамъ Иванъ III выдавалъ жалованный грамоты на поместья, предоставляя новымъ владЬльцамъ сборъ доходовъ денежныхъ и хлйбныхъ но стариигЦ какъ собирали ихъ прежше вотчинники. „А что прибавить на крестьянъ своего доходу, и онъ въ томъ воленъ, только бы было не пусто, чтобы вел. князей дань и посошная служба. не залеглае (Самоквасовъ, Архивн. матер., Отд. II , 6—9). ПомЬствое землевлздЬте мелкихъ слугъ разросталось въ ущербъ вотчинному землевладЬнию бояръ и дЬтей боярскихъ. а отчасти монастырей (въ Новгороде). Но поместье было въ такой ж м4рЬ эмблемой зависимой службы, какъ вотчина службы вольной.

Нзъ оффищальныхъ документовъ впервые Судебникъ 14 упоминаетъ „о помйстникЬ (пом?счик г 1>), за которымъ земли великого князя u (ст. 63). При Иван$ III T какъ видно на нримйрЬ новгородскихъ бояръ, и бояре могли быть помещиками. Но это еще не обпцй порядокъ. Бояре въ смысле бытового термина обыкновенно владельцы собственныхъ вотчннъ. Судебникъ сопоставляетъ боярина и помещика, ставя боярина на первомъ меЬсгЬ, но не отождествляетъ ихъ. Помещики это по преимуществу мелше слуги, главнымъ образомъ дворяне, а потомъ уже дЬти боярения. Термины вольной службы—„бояре и д4ти боярсые"—въ течете всей первой половины XYI в., во всЬхъ оффищальныхъ актахъ, стоять выше термина дворовой службы—„дворянъ". Но во второй половин е Btna дворяне оказались уже выше дЬтей боярскихъ. Въ подписяхъ подъ приговорной грамотой 1566 г. дворяне названы впереди дЪтей боярскихъ. То же сказалось и въ иазванш третьяго думпаго чина: въ первой половине вЬка это были „дЬти боярсюе, которые въ думе живутъ", а во второй половин!»—дворяне въ думе" или „думные дворяне". Но всЬхъ оффищальныхъ актахъ ХУП ве дворяне занимаютъ мЬсто впереди дЬтей боярскихъ. „Въ этомъ торжествfc термина, возпикийаго въ придворной службе, надъ терминомъ, возникийимъ въ вольной службе, выразилась полная и неоспоримая победа но' выхъ московскихъ порядковъ надъ отживавшей стариной" \ (Юрид. Древн , I , 477). Однако, для заверииетя этой побйды ' понадобилось не мен!>е ста л г Ьтъ.

Какъ сказано выше, въ XVI в. рее нЬтъ отказа отъ службы. Пригнана обязанность служить до „живота". Челобитье о принятии въ службу сохранило свое значеше только для выЬзжихъ слугъ; свои же слуги должны были служить и безъ челобитья, по обязанности. Но долгое время оставались невыясненными мнопе существенные вопросы въ оргашгаацш этой обязательной военной службы. На кого упадала обязанность отбывать службу и съ какого возраста? Каковы размеры этой службы? Все это выяснялось мало по малу продолжительнымъ путемъ разнообразные практическихъ опытовъ.

Составъ служи даго наседения слагался взъ двухъ различныхъ элеметовъ: прежнихъ вольныхъ слугъ и дворянъ. При всемъ ихъ различш, слипе между ними происходило на почв4 все усиливающагося притока вольныхъ слугъ въ составъ дворянства, вкдючавшаго даже элементы пол наго холопства. Притокъ вольныхъ слугъ облагораживалъ составъ дворянства, но одновременно съ гЬмъ вольные слуги теряли въ своемъ ирежнемъ общественномъ значен in въ силу того, что раньше они служили по собственной волfc и съ своихъ вотчинъ, а теперь начинали служить съ помести и по обязанности. Но самые крупные изъ нихъ довольно долго сохранили за собой возможность имЬть собственные дворовые штаты, свой дворъ, свонхъ дворянъ. Эти многочисленные боярсиие дворы, подъ именемъ послужи л ьцевъ, уходили on , непосредственной службы великому князю и служили ему лишь въ той Mtpi , въ какой ихъ государьбояринъ обязанъ быль выходить въ походы съ своими собственными слугами по приказу великаго князя. При оппозищонномъ настроенш боярства, боярсиие дворы представляли безспорную опасность и, съ ними началъ борьбу ужё'Иванъ Ш. Въ одной разрядной книге о немъ сохранилосъагЩГ'твЪсии: „какъ Богъ поручилъ вел. князю Ивану Васильевичу подъ его державу В. Новгородъ, и по его госу

дареву изволению распущены изъ кияжескихъ дворовъ и изъ боярскихъ служилые люди, и тутъ имъ имена, кто чей бывалъ, какъ ихъ помйстилъ государевъ писецъ Дмитргё Китае въ а . Эти послужильцы изъ боярскихъ дворовъ Тучковыхъ, кн. Ряиоловскаго, Шереметева, Кузмина, Есипова, Травина и др. были испомйщены по государеву указу въ Вотцкой пятинЬ (Кар. VI , пр. 201), т. е. превратились изъ боярскихъ слугь въ государевыхъ помЗшщковъ. Но наряду съ этимъ можно отмЪтпть господство старыхъ порядковъ. По разряду 7001 г. князьямъ Воротыйскимъ, Одоевскимъ, БЪлевскимъ и Мезецкому „велеЬл кн. велики быти подле передовой полкъ вел. князя, на правой стороне илиналйвой, гдЪ похотятъ. А не похочетъ кн. Дмитрей быти вмЪсгЬ з братом своим со кн. Семеном, п кн. Дмитрею быти с в о и м ъ полкомъ подле болгаой полкъ, где пригоже" и пр. Изъ этой записи явствуетъ, что у названиихъ служебныхъ князей были свои полки, которыми они командовали сами, особо отъ кияжескихъ полковъ (Древ! Разр. книга, 1902, 17). Значить, ихъ дворовый штатъ быль весьма многочисленный. Правда, указано на то, что эти князья въ послЗуцис годы княжения Ивана III уже становились во главе того или другого московскаго полка и обособленных?» полковъ не им4иш (Боярская Дума, 208). Но это свидЬтельствуетъ лишь оба» исчезновеши нЬкоторыхъ признаковъ удельной особяости, но не объ уничтожеши двороваго штата служебныхъ князей. Послужильцы при дворахъ служебныхъ князей и бояръ существовали не только при Иване III и его сынfc , но даже и при Грозномъ, около половины XVI в. Въ писцовой книге тверскйхъ волостей около 1548 г. имеются любопытный указания на то, кому служатъ перечисленные въ книг!; пом'Ьщпки и вотчинники. Помещики служили тому, отъ кого получили земли въ поместья, большею частью царю и вел. князю, но иногда тверскому владыкЬ. Вотчинники же хотя также служили большею частью царю, иногда владыкЪ, но были и таюс, которые служили частыымъ лицамъ, съ поименовашемъ кому именно, а про иныхъ отмечено, что они не служили никому (Иисц. книги XYI века, Отд. П, 141 — 290; Указатель in , нимъ, XVII — XIX ; И. И. ЛЬппо. Тверской уЬздъ въ XVI в., 74 и статистичесюя таблицы, 130— 203; В. СергЬевичъ. Древп. русск. права, т. Ш, 17—18). Отсюда видно, что и къ половине XVI в. обязательная военная служба московскому государю не успела захватить всЬхъ землевладльцевъ, не малая часть которыхъ служила не государю московскому, а какпмъ либо князьямъ. боярамъ, окольничимъ и даже нечиновнымъ частнымъ лицамъ; иные же вотчинники предпочитали никому не служить.

Съ другой стороны и норма службу определилась далеко не сразу, а была сначала весьма колеблющейся. Иванъ III , напр., зачислялъ въ службу и новгородскихъ своеземцевъ, по преимуществу мелкпхъ вотчинниковъ. Способность ихъ къ службе, конечно, оказалась различною. Нашлись и таюе, которые оказались не въ состояши служить: за это на нихъ положенъ особый оброкъ (Новгород, писц. книги, II , 143, 242). Еще въ 40—60хъ годахъ XVI в. мнопе своеземцы не были въ состоян1и каждый единолично отбывать службу, а потому отбывали ее группами: одинъ служить, а другой или друпе ему подмогаютъ, пли служапуй „емлетъ" съ другихъ подмогу, получаегь за подмогу лишния деревни, или двое служатъ съ своихъ участковъ, „по годомъ переменяясь а (тамъ же, IV , 539. 547—549, 552; Самоквасовъ. Архивный матеpiajib , Отд. II , 2).

При такихъ условияхъ указъ 1556 г., сохранившая въ лтописномъ пересказfe , имЪлъ весьма важное значеше для организащи служилыхъ людей. Этоть указъ прежде всего содержитъ указатя на ненормальное положете дЗтъ относительно у слов)'» отбывания служилой повинности. Государь обратилъ впимаше па то, что „ которые велможы и всяше воини многими землями завладали, службою оскуд?ша,—не противъ государева жалования и своихъ вотчинъ служба ихъ". Поэтому онъ приказалъ произвести уравнеше: „въ помЪстьяхъ землеMtpie имъ учиниша, комуждо что достойно, такъ устроиша, преизлишки же раздел иша неимущимъ а . Итакъ, служба съ iiOMbcTiH и вотчинъ отбывалась крайне неравномерно, такъ что понадобилась значительная перетасовка въ надЪленш поместьями. Вм%стЬ съ гЬмъ гссударь „съ вотчинъ и съ поместья уложеную службу учини же: со jyra чет вертей добры е е угоже й земли чёдов къ~па кон1; и въ доотЬсЬ въ полномъ, j , въ далной походъ о дву коньТ Такова была норма службы въ зшмсймбсти отъ "размгБровъ землевладЬтя. За службу „по земли" обещано пожаловаше кормлетями, „и на уложеные люди денежное жаловаше". А кто я землю_?ержитъ, а службы съ net не платить, на техъ насамехъ имати денги~а люди; а хто даетъ въ службу люди лиште передъ землею, черезъ уложенные люди, итЬмъ отъ государя болшее жаловате самимъ. а людемъ ихъ передъ уложеными въ полътрет давати денгами". Въ летоииси это иввеспе заключено указавдемъ что „подлинные тому розряды у царьскихъ чиноначалниковъ, у приказныхъ людей" (П. С. Л., т. ХШ, 268—269). Согласно этому указу требовалось составить подробные списки все.хъ служилыхъ людей съ обозначешемъ о каждомъ размеровъ его службы. Такая мера, конечно, и не могла быть проведена сразу. Но она и не являлась соверииеннымъ новшествомъ. Несомненно, что правительство и раньше располагало некоторыми данными о составе и числе служилыхъ людей. Гербериитейнъ сообщаетъ о вел. князе Василш Ивановиче, что онъ „черезъ годъ или черезъ два делаетъ наборъ по облаегямъ и переписываетъ боярскихъ детей, чтобы знать ихъ число, и сколько каждый имеетъ лошадей и служителей. Потомъ каждому определяетъ жалованье" (Записки о Московш, пер. Анонимов», 76). Известно, что въЗОхъгг. ХУ1в. производились „пересмотры новгородскихъ помещиковъ (Новг. иисц. кн., IV , 291 ? 311, 348, 424). Въ одной грамоте въ Новгородъ 1552 г. встречается уже и назваше „десятница". йозднёе „десятая", для обозначения списка служилыхъ людей. Наконецъ, необходимо иметь въ виду, что списки высииихъ иридворныхъ чиаовъ начали составляться гораздо раньше и игь поздвгЬйпгахъ спискахъ сохранились до насъ отъ половины XY в. Указъ, записанный подъ 1556 г., являлся, такимъ образомъ, обобщетемъ и исправлешемъ уже давно установившейся практики. ВъграмотЬ 1556 г. сохранилось указаше и на то, что служилый челов?къ долженъ былъ начинать службу съ 15 лить и нести ее до смерти или до неспособности по старости и болйзнямъ (Доп. къ А. И., т. I . № 47).

Въ силу обязательности службы, въ списки служилыхъ людей должны были заноситься всё служилые люди и прелсде всего дворяне_и дти бояреюя. Это правило выражено приканительно къ дЪтямъ боярскимъ въ Судебнике Ц. въ такой форме: „А дйгей боярскихъ служивыхъ и ихъ дйтей, которые не служивали, въ холопи не пргёмати никому, опричь ткхъ, которыхъ государь отъ службы отставить", (ст. 81). Это значить, что дети боярения не могли располагать своей ¦свободой вотЪдстиио ихъ служебных обязанностей. За отпадешемъ нослиднихъ по причине отставки отъ службы, д1>тямъ боярскимъ не было преградъ продаться и въ холопы.

Списки дворянъ и дЪтей боярскихъ для приведения въ известность военныхъ силъ страны составлялись по каждому городу съ уЬздомъ. Для составления такихъ списковъ командировались изъ Москвы спещальпо назначенныя лица, который при помощи окладчяковъ, выбранныхъ пзъ среды местныхъ служилыхъ людей, производили перюдичесюе смотры или разборы дЪтей боярскихъ и дворянъ. По указатямъ окдадчиковъ определялась имущественная состоятельность и служебная годность каждаго служилаго человека. Въ списки сначала заносились старинные служилые люди, которые служили государеву службу целый рядъ лить; затЬмъ таюе, которые по возрасту только что „поспали" въ службу и едва успЪли ее начать или должны были начать. Это были такъ наз. „новики" служилые или неслужилые, въ отлич1с отъ „ недорослей", которые въ службу еще „спили", но не доросли до нея. Каждая изъ этихъ группъ въ свою очередь разделялась па статьи, различаюпцяся между собою по размрамъ помстныхъ и денежныхъ окладовъ. По статьями, сортировали, опять распрашивая окладчиковъ, „кто кому отечествомъ и службою и прожитками въ версту", т. е. кто съ кемъ могъ быть въ одной статье по равенству служебныхъ силъ. Такихъ статей въ каждой группе могло быть въ разныхъ городахъ различное число. Напр., новичные поместные оклады переяславцевъ детей боярскихъ въ 1590 г. делились на ;{ статьи отъ 250 до 150 четей земли; новгородцевъ детей боярскихъ въ 1601 г. разделялись на 5 статей отъ 300 до 100 четей; оклады д г Ьтей боярскихъ рязанскаго арх1епископа въ 1604 г. делились на 6 статей въ гЬхъ же пределахъ помйстнаго оклада; дворяне же и детп боярсюя торопчане и холмичи въ 1606 г. были верстаны поместными окладами „по последнему указу" по 11 статьямъ отъ 600 до 100 четей. Размеры денежнаго жалованья по статьямъ колебались въ пределахъ отъ 14 р. до 4 р. (Акты Моск. госуд., I , №«№ 33, 40, 41, 43). Въ разборнъспискахъ или десятпяхъ о каждомъ служиломъ человеке обозначалось, „каковъ онъ будетъ на государеве службе коненъ и оруженъ и люденъ", или „что съ кемъ на государеве службе будетъ людей, и коней, и доспеховъ, и всякого служебнаго наряду". По атимъ спискамъ о каждомъ можно было заключить, „кто каковъ отечествомъ и службою, и кому кто въ версту, и въ которую статью кто съ кемъ поместнымъ окладомъ и денежпымъ жалованьемъ пригодится, и кому мочно впередъ государева служба служити, и на государевы службы пр1езжаютъ на срокъ ли и съ государевы службы до отпуску не съезжаютъ ли, и которые къ службамъ ленивы за бедностью и которые ленивы не за бедностью" (тамъ же, № 44). Въ частности верстате (т. е. соответственное наделеше) поместными окладами новиковъ происходило двояко: дети прожиточныхъ детей боярскихъ верстались „въ припусхъ", т. е. должны были отбывать службу съ отцовскаго поместья, а дети неимущихъ родателей верстались „въ отводъ", т. е. имъ назначался самостоятельный помЬстный окладъ.

Въ зависимости отъ служебной годности, родословности имущественной состоятельности дЬти боярсния и дворяне разделялись на выборныхъ. дворовыхъ и городовыхъ. Первые назначались начальниками отдельныхъ военныхъ отрядовъ, а последше должны были нести во всякомъ случае осадную службу съ городомъ, если оказывались не всегда въ состояши отбывать полковую службу.

Когда выяснился принципъ обязательности службы для сдужилыхъ людей и ихъ детей, то въ течете второй половины XVI в. все настоятельнее назревалъ и другой вопросы можно ли верстать въ дети боярсния и дворяне разныхълицъ не И8ъ ихъ среды. Неопределенный составъ слугъ подъ дворскимъ прежняго времени, включавппй разнородные элементы отъ дЪтей боярскихъ до подныхъ холоповъ, не давалъ на этотъ вопросъ готоваго отвита. А возрастаюпця военныя потребности страны и въ особенности настоятельная нужда обороны южной окраины побуждали московское правительство верстать въ составъ детей боярскихъ и людей не боярскаго происхождения. Такъ, до насъ сохранилась по г. Епифани десятня 1585 г. „детей боярскихъ епифанцовъ, которые верстаны исъ казаковъ" съ поместными окладами по 40 и 30 четей. Известно далЬе, что по приказу Бориса Годунова „верстаны въ дети боярсиие изъ холопей за доводые (В. Сторожевъ. Материалы для истор1и дворянства. Десятни и тысячная книга XVI в., стр. 69 и 92). Tame случаи могли встречаться въ практике и довольно часто. Но интересы сдужилыхъ людей могли заставить ихъ бороться съ такою практикою уже по тому одному, что поместный фондъ, состоявши въ распоряжеши правительства для поместнаго верстания, оказывался весьма недостаточнымъ и для потребностей служилыхъ людей. Поэтому „поместныя дачи", т. е. действительное наделеше поместьями, въ большинстве случаевъ оказывались ниже поместныхъ окладовъ, назваченныхъ новикамъ при ихъ поверсташи. Только постепенными прибавками къ первоначальнымъ дачамъ поместья достигали размеровъ окладныхъ статей. Къ этому надо присоединить еще и обпцй кризисъ, постигппй землевладельцевъ во 2й половине XVI в. Уже Курбсюй жаловался на то, что вследств1е развитая монастырскаго землевладения „ земли христансния и такъ уже знищали, иже воинсний чинъ каликъ хужпш учинили". Почти въ гЬхъ же выраженияхъ рисуетъ бедственное подожете служилыхъ людей и духовный соборъ 1584 г. Онъ указалъ, что запрещеше прюбретать вотчины властямъ я въ монастыри установлено „для воинского оскудЪнья, что воппство oejiie прииде во оскудЬте", и уложилъ отменить тарханы въ монастырскихъ и вдастелинскихъ вотчинахъ, такъ какъ ~отъ того великая тощета воинскимъ лгодемъ прииде" <С. Г. Г., I , № 202). При такихъ услсдаяхъ было соверииенно естественно домогаться того, чтобы постороннихъ лищ> въ дЬти боярсния и дворяне не верстали. Въ наказахъ о разoopt служилыхъ людей еще въ ХУ1 в. стояло предписаше верстать „по отечеству и . Только въ наказахъ о верстаньи саман) начала XVII в. встречается предписаше верстать новиковъ дЬтей боярскихъ, „ выприиивая "про"тиихъ про отечество и про службу... чтобы въ нихъ не было худыхъ, которыхъ впередъ въ службу не будетъ, и поповыхъ и мужичьихъ дйтей, и холопей боярскихъ и слугъ монастырскихъ tf ; или же окладчикамъ въ боле общихъ чертахъ предписывалось „по родству и племени своему и другомъ своимъ по дружбамъ не дружити, а педругомъ по недружбамъ ни по какимъ не мстити и посуловъ и поминковъ ни у кого ничего не имати никоторыми длы, и всякихъ неслужилыхъ отцовъ дЪтей и братью и племянниковъ и посадскихъ людей и пашенныхъ крестьянъ и холопей боярскихъ служилыхъ отцовъ дЬтми и братьями и племянники никого не называти". Это предписаше въ течев1е XVII в. многократно повторялось (Ак. Моск. гос.,1, №№40 и 44; ср. Р. И. Б., т. X , 240— j 241; П. С. 3. № 86, 744 и др.). Такимъ правиломъ, если I оно и не выполнялось въ точности, положено было начало дворянской сословности.

Если въ среди провинщальныхъ или уЬздныхъ служилыхъ людей наблюдаются качественныя различия, то еще большая разница существовала между ними и дворянами, записанными по московскому списку. Московские дворяне стояли значительно выше дворянъ городовыхъ. Попасть въ московски; еписокъ всегда было заманчивой, но трудно достижимой цЬлыо для каждаго сына боярскаго или уЬзднаго дворянина. Преимущества московскихъ дворянъ сводились къ тому, что служба ихъ протекала на глазахъ государя, и изъ ихъ среды комплектовались Bcf » высппя придворныя должности. Служба при мопсовскомъ дворЪ издавна манила къ себЪ влиятельныхъ и знатныхъ слугъ. Туда же потянулись и новые титулованные сдугк московскихъ государей. Уже при Иване Ш пышность придворной обстановки значительно возрасла. Грозный еще более усилилъ придворный штать. При немъ, parte принятая общихъ 1гЬръ по организацш обязательной службы, въ 1550 г. состоялся приговоръ объ исповгЬщенш въ прилежащихъ къ Москве уЬздахъ, не далее 60—70 верстъ, детей боярскихъ, лутчихъ слугъ, 1000 человекъ. Они были разделены на три статьи съ окладами въ 200—100 четей. Н о помес тьями наделялись лишь те, за которыми не было вотчинъ: „А за которыми бояры"и" за д5таи боярскими вотчины въ Московскому узде или въ иномъ городе, которые близко Москвы, и темь поместья не дати а . Отсюда видно, что поме стье должно было едужоть. лишь восполнетемъ недостатка вотчя!гьГБсего был набрано по этому приговору 1078 чел., которые и составили кадръ служилыхъ людей по московскому списку. Всякую убыль въ личномъ составе предписано было пополнять: „а которой по грехомъ изъ тое тысячи вы мреть, а сыпь его къ той службе не пригодится, ино въ того место прибрать иного а (А. Э., т. I , № 225; см. алфавить тысячниковъ въ укав. изд. В. Сторожева. Материалы для истории дворянства; ср. „Тетрадь дворовая", изд. П. Милюковымъ въ Зап. Русск. Арх. Общ., т. ХП, вып. 1 и 2). Эти отборные лутч!е слуги московскаго списка и составили главный контингентъ, изъ котораго вербовались все важнЪйпие чиновные люди придворпаго штата.

Чиновныхъ людей при дворе московскихъ государей оказалось великое множество. Они не впервые появляются въ Москве; и при княжескихъ дворахъ дреЕняго перюда уж& существовали нридворныя должностныя лица; но число ихъ въ Москве умножилось, и появился новый терминъ — „чинъ", ,чиновный". Собственно слово „чинъ" (отъ „чинить"—делать; „учинить"—сделать) обовначалъ какую либо деятельность, профессии. Въ этомъ смысле „чиномъ" называлась группа лицъ определенной професаи. Служилые люди, напр., " составляли особый чинъ въ отлич!е отъ крестьянъ или отъ посадскихъ людей, которые въ свою очередь являлись особыми чинами. Вся совокупность населения или представители всехъ или многихъ его группъ назывались людьми „всякихъ чиновъ i Московскаго государства 44 . Но въ &х13ШЖЬЯ№ технцческомъ смысле „чиномъ" назывались rt или иные разряды или должности военнопридвордой службы. Вел. князья и государи своимъ слугамъ „чины жалуютъ"; по ихъ приказу „чины сказываютъ" такимъ то лицамъ, т. е. возводять ихъ въ то или иное зван!е или поручаютъ имъ кания либо должностныя функщи. Московсюе придворные чины гЬмъ существенно отличаются отъ чи}новъ по табели о рангахъ, что не представляютъ точной градаши, / не образуетъ чиновной лестницы съ обязательно проходимыми | ступенями, начиная съ низшей. Сходство между ними то, что московсиие чины, какъ и Петровсюе ранги, возникли изъ опредЪленныхъ должностей, а потомъ превратились въ почетные титулы или звания.

Среди различныхъ чиновъ при московскомъ дворе можно отметить прежде всего двЪ группы: „чины думные" и прочиe придворные чины. Въ общемъ первые выше послЪднихъ.

Еъ думнымъ чинамъ относились: бояре, окольшгае, думныя дЬти боярсюя или думные дворяне и думные дьяки. Къ нимъ слЪдуетъ еще присоединить конюшаго, крайчаго, дворецкаго, оружничаго, казначеевъ, постельничаго и некоторые , друпе чины. Всё эти чины были сначала определенными должностными поручетями при двор'Ь вел. князей; но лишь немнопе сохранили этотъ признакъ за все разсматриваемое время; большинство ихъ превратилось въ почетные отличия.

Бояре введенные, какъ чиновные люди, упоминаются впервые памятниками XIV — XV в. въ качестве судей, замеЬнявшихъ личный судъ князя по дЬламъ лицъ, пользующихся привилегированною подсудностью. Въ льготныхъ грамотахъ, освобождающихъ отъ подсудности мЪстнымъ властямъ, обычно указывалось, что пожалованнаго (землевладельца, игумена и пр.), въ случай предъявления на него исковъ, „сужу язъ князь "'вел. или мой бояринъ введенный". Проф. СергЬевичъ полагаетъ, что должность бояръ введенныхъ и создалась въ помощь князю или для замены его по вс/Ьмъ дЬламъ лично ему подсуднымъ. Естественно, что помощниками князя яв. лялись лучшие люди земли, бояре, которые вводились во дворъ князя и въ особое къ нему довйр1е, почему и павывались введенными (Юр. Др., I , 397—399). Проф. КдючсвскЙ кначе понимаетъ эту должность. По его мнтю. бояре введенные были управителями отд?льныхъ вЪдомствъ дворцовой v аднинистращи или дворцоваго хозяйства, и судебная ихъ компетенщя была лишь одною изъ фукщй" ихъ придворной службы. Этими постоянными обязанностями по дЪламъ дворцоваго управления и надо объяснить изъяне, какое установлено междукняжескими договорами въ пользу бояръ введенныхъ относительно „городной осады а (выше, стр. 254): онм были освобождены объ обязательства отбывать городную осаду по мЪстонахождению ихъ вотчинъ, такъ какъ ихъ нельзя было отрывать отъ текущихъ длъ управления (Бояр. Дума, 121 — 125).

ОтьполовиныХУ в. до концаХУП сохранились списки всЬхъ бояръ введенпыхъ, возведенныхъ въ этотъ чинъ. Но въ этихъ спискахъ (боярскихъ книгахъ) и въ другихъ оффищальныхъ документахъ ихъ называли просто боярами, такъ какъ терминъ „ введенные и выходить изъ употребления. Этихъ чи новныхъ бояръ необходимо строго отличать отъ бояръ въ бытовомъ 'зназешмдоовыми явдядрсь все зёмлемадйьцы "и рабовладшьп!, къ какому бы чину они ни принадлежали. Въ XVI н XVU вв. чинъ боярина вовсе не связан"1ГБ какою либо определенною должностью, кроме лишь того, что давалъ право на учаспе въ думе; это первый думный чинъ и вмЬсгЬ съ т1>ыъ высииий чинъ въ государстве. Помимо Ьтого бояре выполняли самыя различныя поручения въ области военной, придворной и гражданской службы, выступая въ роли полковыхъ воеводъ, пословъ, начальниковъ центральныхъ учреждений и, наконецъ, областныхъ правителей (наместннковъ и воеводъ). Число ихъ постепенно возрастаетъ, а потому не все они пользовались одинаковымъ довемъ государя. Некоторые изъ нихъ пользовались доступомъ въ „комнату", т. е. вмели разрегаеше входить въ государевъ кабинета. почему и назывались „ комнатными боярами а . Но это фактическое отлитое более доверенныхъ бояръ со временемъ обратилось въ особой чинъ нли титулъ, которымъ жаловали вне зависимостп отъ степени довер!я государя къ пожалованному. Возведете въ чинъ боярина было деломъ пожалования илп милости со сторон у госуда ря. Но въ этомъ акте милости усмотрите v государя было ограничено слояшвшимися среди служилыхъ фамилШ понятиями о родовой чести. Шкоторыя фамилш считали своимъ правомъ получить чинъ боярина, минуя низпие думные чины; друпя же дослуживались до боярства не иначе г какъ пробывъ рядъ летъ въ чине окольничаго.

Окодьнич|е , упоминаемые уже съ XII в., несли снаv чала спещальныя обязанности во время княжескихъ выходов и путешествШ: наблюдали за исправностью дорогь и мостовъ, устраивали станы, нанимали дворы для остановокъ и пр. Въ XVII в. эти обязанности окольничихъ исполняли и друпя лица: „передъ государемъ шли въ окольничихъ место дворянее. На оффищальномъ языке должность квартирмейстеровъ въ войскахъ иноземнаго строя объяснена такъ: „по русски бодыше полковые окольнич1е" (Ак, Моск. гос., Ь J 6 374). Въ XVI и XVII вв. эта должность продолжала сохранять свое значеше, но окодьнич1е сделались прежде всего чиновными людьми, исполняющими самыя разнообразныя обязанности, какъ и бояре, но всегда ниже бояръ. Прежде всего они—второй думный чинъ. ЗагЬмъ они являлись въ роли военачальниковъ,е дипломатовъ, приказныхъ и областныхъ судей и правителей. По Судебникамъ на окольничихъ лежала и спещальная обязанность наблюдетя за „полемъ", т. е. судебнымъ поединкомъ. Пожадоваше этимъ чиномъ для иныхъ фамшпй было крайнею ступенью служебной лестницы, а для другихъ являлось унижешемъ ихъ родословной чести. Въ 1651 г. поясалованный въ окольшгае Петръ Петровича Головинъ отказался отъ этой чести въ виду того, „что въ окольничихъ въ его пору нетъ, а отецъ де его быдъ въ боярехъ а . За такое пренебрежете царскою милостью Головинъ быль наказанъ темъ, что его написали по московскому списку, а сверхъ того пригрозили, что ни въ какой чести ему у государя не бывать. Но большинство московскихъ дворянъ до окольничества никогда не дослуживалось.

Третьимъ думнымъ чиномъ были думные дворяне. Вопреки мнетю, по которому этотъ чинъ созданъ Иваномъ Грознымъ для проведения въ думу неродословныхъ людей съ делью противодействия боярамъ, теперь документально установлено, что уже Василй Ш приглашалъ въ думу лицъ, еоторыя не имЪли зватя боярина и окольничаго. При нет» известны „дЬти боярсюе, которые въ дум4 живутъ". Таковъ упомянутый въ 1517 г. „сынъ боарской Иванъ Юрьевъ сынъ Поджогинъ. которой у государя въ дум4 живетъ". И поздние, въ 1536 и 1542 гг., упоминаются „дЬти боярсюе, которые живутъ въ думе", въ отлич!е отъ другихъ дЬтей боярскихъ, „которые въ думЗе не живутъ а (Сб. Р. И. О., ЫП, 40; LIX , 43, 65, 147, 301). Но вследств1е той перемены, какая произошла въ соотношеши между терминами „дЬти боярсюя" и „дворяне", во второй половине XVI в., напр. въ 1564 и 1570 гг., уже упоминаются „дворяне, которые живутъ у государя зъ бояры", или „дворяне, которые в думе у государя з бояры". Но въ томъ же 1570 г. встречается вмЪсто описательнаго выражения болЬе простой терминъ „думпые дворяне" (И. Лихачевъ. Думное дворянство, 10,12, 8 — 9). Къ тому же слеЬдуетъ имЬть въ виду, что среди фамилгё, носившихъ звате думнаго дворянина въ XVI в., известны именитыя фамилш князей Телятевскихъ и Буйносовмхъ, а также Воронцовыхъ и Зюзиныхъ. Но большинство думныхъ дворянъ не могло похвалиться своимъ родослов1емъ. Въ числи пхъ упоминаются и печальной памяти царск1е любимцы Васиипй Грязной и Малюта Скуратовъ. Роль государственнухь совт никовъ н е единственная и не перва7Г~обязанность думныхъ дворянъ. Они несутъ и друпя обязанности по военной. придворной и приказной службе.

Должности дворецкаго, конюшаго, казначеев!, ведутъ свое начало изъ глубокой древности. Но въ древности эти>/ должности поручались холопамъ (выше, стр. 169— 171), а въ МосквЪ это виднЬйппя придворныя лица. J ojgeji K е ведетъ свое начало отъ „дворьскаго етуна", поздвгЬе просто „дворьскагое. Они завЬдывали княжескими дворами и принадлежащими къ нимъ имйтями. Но слово „дворъ" у насъ, какъ и на западе въ начале среднихъ вЪковъ palatium , aula palatina , domusregia ( Fustel de Coulange . La monarchie fraoque , 136— bS 7), имЪло значеше и всей совокупности прпдворнаго штата, который также состоялъ въ вйдЬнш дворскаго. Отсюда и „слуги подъ дворьскимъ а . У каждаго владетельнаго князя быль, конечно, свой дворсюй, какъ и у каждаго эемлевдадЬльца. Съ постепеннымъ присоединешемъ къ Москве отдЬльныхъ княжескихъ территорй присоединялись и княжеск!е дворы иди дворцы съ дворьскими иди дворецкими. Среди этихъ многихъ дворцовъ и дворецкихъ московски дворецъ и московски дворецний получилъ наименоваше „большого". Значеше московскаго дворецкаго сильно выросло, а потому должность эта поручалась нередко окольничимъ и даже боярамъ, Дворецний обыкновенно думный человйкъ. Опъ же начальникъ Большого Дворца съ обширной компетенщей. Но въ ХУП в. и значеше дворецкаго обратилось въ простой придворный титулы при Алексий Михайловиче оказалось уже несколько бояръдворецкихъ.

Конюш1й въ Москве ведетъ свое начало отъ конюшаго TiyHa . Но въ Москве это первЪйппй придворный чинъ: съ Ивана III и до смерти Бориса Годунова должность конюшаго поручалась боярамъ, причемъ бояринъконюппй былъ „чеспю первый а . Столь важное значеше должности конюшаго и конюшаго ведомства надо объяснить гЬсною связью его съ организащей конныхъ дворовыхъ войскъ. Конюпий не только первый думный челойкъ, но и начальникъ Конюшаго Приказа: въ его ведомстве были обширные табуны лошадей, огромный штатъ различныхъ придворныхъ конюховъ, съ яседьничимъ во главе, и обширныя имЬтя, отведенныя на содержаше конскихъ табуновъ. Въ лице Бориса Годунова бояринъконюппй занялъ царски престолъ по прекращенш династии Рюриковичей. Этимъ надо объяснить, что посдЪ паден!я Годунова должность конюшаго бол?е не замещалась, и во глав конюшаго ведомства оказался ясельничй, одинъ язь невидныхъ чиновъ придворнаго штата.

Казначеи также произошли отъ пуновъ или ключниковъ, которымъ вверялось хранеше княжеской казны. Еще по духовньшъ вед. князей Семена и Ивана Ивановичей, Дмитрия Донского и сына его Васиипя и даже Ивана Ш казначеи отпускались на свободу, значить, были холопами. Но въ XVI в. одинъ или двое казначеевъ важные придворные чины. Помимо своей прямой обязанности — хранения государевой ' „казны", они важные приказные люди, такъ какъ имъ поведомственны судомъ города; въ ихъ же веденш находились и холопьи дела. Въ XVII в. Казеннымъ Дворомъ ведалъ только одинъ казначей. Котошихинъ говорить, что „казначей думной же человекъ, и сидить въ думе выше думныхъ дворянъ". Но въ это время значеше казначея повидимому упало: компетенщя его значительно съузилась.

Кроме этихъ должностей существовалъ и рядъ другихъ, возведете въ которыя продвигало назначенныхъ лицъ, однихъ обычно, другихъ сравнительно редко, въ составь думныхъ чиновъ. Таковъ, напр., оружнич1й, на обязанности котораго лежало хранеше и заготовлеше оружия. Эта должность поручалась обыкновенно боярамъ или окольничимъ. Таковъ лее крайч1й —должность возникийая при Иване III . КрайчШ <тоялъ за стуломъ государя во время торжественныхъ обедовъ и прислуживалъ государю. Въ крайч]'е возводились молодые люди знатныхъ фамилй и иногда уже въ качестве крайчихъ сидели въ думе и затемъ продвигались до боярства. Изъ 26 крайчихъ 17 достигли чина боярина. А при бедоре Алексеевиче пожадованъ въ Kpafi 4 ie кн. Иванъ Куракинъ, которому государь указалъ „сидети въ полате съ бояры въ / думе и имя его поставить выше околничихъ а . Наоборотъ, / постельни ки, ведупцй начало отъ древняго подкладника, хотя и занималъ очень близкое къ государю положете, такъ какъ заведывалъ его бельемъ и платьемъ, гораздо реже являлся думнымъ человекомъ, хотя и занималъ важное положете при дворе. Въ его ведомстве состояла Мастерская Палата, на обязанности которой лежало изготовдеше и хранеше государева гардероба и эавЪдывате судомъ и повинностями цедыхъ слободъ, изготовлявшихъ на государевъ обиходъ холсты и полотна. Кроме того подъ начальствомъ постельнкчаго состоялъ значительный штатъ спальниковъ, которые помогали государю одеваться и раздаваться, разували и обували его. Они вербовались изъ подростковъ более или менее •близкихъ ко двору родословныхъ фамилШ.

Изъ придворныхъ чиновъ не думныхъ, кроме спальниковъ, следуетъ отметить стольниковъ и стряпчихъ. Стольники упоминаются уже съ XIII в. Какъ показываетъ самое мазваше, это были застольные слуги за княжескимъ столомъ.

Отсюда и другое наименовате ихъ—чашники. Одинъ изъ. чашниковъ рязанскаго князя въ XIY в. быль думнымъ человйкомъ, Но въ Москве стольники не думные люди. Ихъ исконная обязанность — прис луживать за столомъ государя. особенно во время торжественныхъ ЬбдовьТОни „въ столы сказываютъ а 'тгвг"Т16р1§дайта лицамъ приглашения къ обиду; „въ столы смотрятъе, т. е. наблюдаютъ за иорядкомъ; „есть и пить отпускаютъ", „передъ государя и гостей пить носятъ и есть ставятъ". Кушанья для государя отъ стольниковъ принималъ крайчй и ставилъ передъ государемъ; а стольники разносили блюда для приглашенныхъ. Изъ другихъ придворныхъ обязанностей стольниковъ памятники упоминаютъ о пожаловаши стольниковъ „приносомъ% въ силу чего на пожалованныхъ возлагалась обязанность доставлять государю въ покои каше либо вещи, напр., блюдо съ яйцами во время христосованья. Стольники же выполняли обязанности „возницъ", т. е. кучеровъ, во время государевыхъ путешествй; „стояли у крюка", т. е. дежурили у государевой комнаты и не впускали туда никого безъ доклада. Таюе доверенные стольники назывались ближними или комнатными. Но придворная служба стольниковъ отнюдь не главная ихъ деятельность. Они несли по преимуществу военную, а также,приказную службу, хотя не въ первыхъ роляхъ, а по большей~части товарищами более старииихъ. Чинъ стольника жаловался обыкновенно молодымъ людямъ. родовитыхъ фамилй.

Назваше стряпч1е происходить отъ слово „стряпать", „стряпня". Термйнъ „стряпать" значилъ что либо производить въ качестве ремесла или мастерства или прислуживать кому или при чемъ; продукты же такого производства назывались „стряпней". Придворные стряпч1е прислуживали государю, носили за нимъ или держали разную стряпню; шапку, кушакъ, платокъ и пр.; „стояли на ухабе и , т. е. на запяткахъ, во время государевыхъ путешеств1й, чтобы всегда быть на готовё поддержать экипажъ отъ опрокидываНия и т. д. Но и для стряпчихъ придворная служба не главная ихъ обязанность. II они исполняли различный воекныя и щшкавныя поручения, но ?сегда стояли ниже стольниковъ, и за заслуги возвышались въ стольники иди московски дворяне.

Bet эти придворныя должности, какъ думныя, такъ и не думныя, имЬютъ много общаго по своему происхождению н значенш съ придворными должностями франкской монархш. ВажнЪйпня должности и тамъ поручались первоначально рабамъ ( ministeriales ), а позднее наиболее выдающимся липамъ изъ среды свободныхъ. Такъ, видная должность сенешала получила и свое назваше оть того, что поручалась старейшему рабу ( siniscalh произошло отъ sinis , т. е. senex . и scalh s . scale , что значить famulus рабъ; этимологическое значеше франц. слова senechal таково: это le plus ancien esclave ). Точно такъ же mariscalcus ( marechal ) былъ рабомъ, которому вверялось завйдываше конюшнями. По латинской терминолопи эти должности назывались major domu s или comes palatii и comes stabuli . Естественно, что старйплй изъ рабовъ былъ первымъ въ домеЬ. Но при Меровингахъ майордомъ получилъ особое значен ie : онъ былъ одинъ на вс королевство и ему были подчинены всfe сенешалы, изъ которыхъ каждый вЪдалъ отд'Ьдьпымъ королевскимъ дворомъ; а такихъ дворовъ было несколько. Съ Пипина Геристальскаго должность майордома сделалась наследственной въ фамилш Пипинидовъ, которые постепенно узурпировали королевскую власть. Сынъ Карла Мартелла, Пипинъ Коротки, провозгласилъ себя королемъ. При Каролингахъ эта должность осталась не замощенной, какъ и у насъ должность бояринаконюшаго посл'Ь смерти Бориса Годунова. Значеше сенешали и comte da palais возвысилось. Какъ mariscalcus выросъ въ marechal , такъ comes stabuli превратился въ connetable . Нашимъ казначеямъ соотвЪтствуютъ thesaurarii или camerarii . При Меровингахъ падъ ними возвышался cubicularius , какъ при Каролингахъ camerarius ( chambrier )—главный казначей. Нашимъ стольникамъ или чашвикамъ параллельны звашл dapifer , buticularius , которому были подчинены pincernae ( echansons ); онъ былъ ихъ начальникомъ— princeps pincer nanim , и т. д. Сходство этихъ придворныхъ должностей i заключалось и въ томъ, что всЬ онЬ, будучи сначала чисто \ домашнехозяйственными, все бодЪе и болЬе получали общегосударстввй, характеръ ( Fustel de Coulange . La monarchic fr&ifque, chap. VHI et IX; Les transformations de la royaute, ch. VI; Paul Viollet. Histoire des institutions politiques et administratives de la France, t. Ier, 228—239; H. Brunner. Deutsche Rechtsgeschichte, II, 101 — 109; Jacques Flach. Les origines de l'ancienne France, III. 454— 469) ( О дьякахъ см . въ отд . о приказах е!»).'

Въ общемъ дворяне провинщальные и московсюе представляли въ XVI и XVII вв. очень пеструю картину различныхъ обществённыхъ положетй. Въ составе ихъ оказались потомки владетельныхъ княжескихъ фамшпй, старыхъ бояръ, детей боярскихъ и, наконецъ, простыхъ дворянъ, предки которыхъ нередко всю свою жизнь провели въ холопскомъ вванш. Среди столь разнородвыхъ элементовъ едва ли могло существовать много общаго. Служилые люди Московскаго государства и не были ничемъ объединены, кроме обязательной военной службы и владЬния поместьями и вотчинами. Но и служебные и землевладельчесюе интересы ихъ не менее часто разъединяли, чемъ объединяли. Знатныя (родословныя) богатая фамилш, сохранивпм за собой место въ высииемъ правящемъ классе, съ такимъ же нескрываемымъ презрешемъ смотрели на служилыхъ людей перодовитыхъ и захудавшихъ, какъ и на проч1е разряды низшаго пасе лет я, и въ институте местничества выработали даже особый порядокъ защиты своего служебнаго и общественнаго положения отъ сопоставления и сближетя съ худородными н захудавшими дворянами.

Местничество явилось институтомъ, регулирующимъ взаимныя отношения между членами служилыхъ фамюпй по службе военной и приказной и въ обстановке придворнаго этикета, напр., во время торжественныхъ щиемовъ и обедовъ въ государевомъ дворе, при государевыхъ выходахъ и выездахъ и т. п. Самое назваше института возникло отъ того, ; что взаимоотношеше между данными служилыми людьми опрее делялось числомъ местъ, которое разделяло ихъ между собой, т. е. ставило одного выше или ниже другого на одно, два, три, четыре и т. д. местъ. Значить, должна была выработаться точная градащя местъ или ранговъ на службе и внея, напр., за государевымъ обЬденнымъ столомъ или при размещены во время заседаний боярской думы. Съ другой же стороны необходимы были правила, на основан]и которыхъ каждому служилому человеку отводилось бы определенное место среди другихъ окружающихъ его лицъ, а именно, выше однихъ и ниже другихъ.

Правила местничества начали слагаться въ ту пору, когда сталь особенно замтенъ усиленный приливъ на службу въ Москву служилыхъ князе й, т. е. примерно съ начала XV в, Новые тптулованные слуги (князья) энергично стремились оттеснить съ первыхъ наиболее влиятельныхъ месть при особе московскаго вел. князя и государя его старинныхъ бояръ и удержать эти места за собой. Въ общемъ эти стремления увенчались успЪхомъ: изъ старыхъ боя рекихъ родовъ удержались на первыхъ мЬстахъ среди титулованныхъ слугъ только ЗахарьиныКошкины и ВоронцовыВельяминовы. Но п титудованнымъ слугамъ предстояло размежеваться между собой и определить относительное положете каждаго. Къ сожаленш, въ этомъ процессе размещения слугъ далеко не все разъяснено. Повидимому/Потомки бывшихъ великихъ князей становились выше потомковъ князей уд?лы1ыхъ?т4ринималоеь во внимаше также и то, началъ ли службу данный князь прямо въ Москве, или онъ пробовалъ служить радыпе какому нибудь другому князю и после этого пристроился въ Москве. Каждый, занявъ то или иное положеше среди другихъ на службе и при дворе, передавалъ свое служебное и общественное положеше и_дЬтямъ, для которыхъ это являлось ихъ „отечеством иди отеческою честью, что и послужило главнымъ осыовашемъ для местническихъ счетовъ.

„Отеческая честь" оказалась поият1емъ весьма своеобразнымъ и довольно сложнымъ. Она слагалась изъ эдементовъ генеалогическихъ (родословия) съ одной стороны и служебныхъ съ другой. Сама по себе должность или высоки чинъ отца не сообщали ему самому или его детямъ какихъ либо преимуществъ по началамъ выслуги. Въ 1616 г. кн. Оедоръ Водконсний, назначенный на второе место при торжественной встрече, билъ челомъ на б—на П. П. Головина, „что ему ло своей службе б—на П. П. менши быть не мочно". Это челобитье своего родича поддержалъ и околн. кн. Гр. Болконсюй. Назначенные для разбора этого спора бояре спросили кн. Болконских?», почему имъ „не вмЪстно быть" ниже б—на Головина? Волконсые сказали, „что имъ по случаемъ (служебнымъ) менши быть Головина нельзя, и обязались представить случаи на суде. Но бояре не допустили и до суда, признавъ, что Волконсиие на Головина „въ отечестве били челомъ не дЬломъ; люди они не родословные; а по государеву указу неродословнымъ людемъ съ родословными людми суда и счету въ отечестве не бывало ... а за службу жалуетъ государь иомйстьемъ и денгами, а не отечествомъ" (Кн. разр. т. I , 205—206). Отечеством конечно, никого пожаловать яедьая; это выше власти государя. Отеческая честь прюврйгается единственно актомъ рождения; это прирожденное право каждаго служилаго человека.

Съ другой стороны и одна генеалопя сама по ce 6 i не обезпечивала разъ и навсегда за служнлымъ человъкомъ уже однажды намеченное служебное положете въ ряду другихъ служилыхъ фамилй. Унаследованную отеческую честь необходимо было поддерживать соответственной службой въ постоянныхъ заботахъ не потерпеть „поруху чести" или „утерку" приняг1емъ несоотвйтственнаго назначетя. Равнымъ образомъ и продолжительное уклонете огь службы или неполучеше ]Ipieмлeмыxъ назначений оставляло лицо и его родичей въ тени, приводило къ захудатю рода и принижало его родословную честь. Такъ, кн. Богданъ КасаткинъРостовекгё самъ указалъ, „что отецъ его и дйдъ въ разрядЪхъ не бывали, и. ч. были въ закосненьй" (Кн. разр. I , 935). Изъ только что приведевнаго столкновения кн. Волконскихъ съ Головппымъ явствуетъ, что высоше по генеалогическому происхождению РюриковичиВолконсюе, не достигпие высокаго положетя при двор'Ь московскихъ государей, въ начале XVII в. считались неродословными по сравненш съ Головиными, фамв."йей, которая только въ XVII в. особенно возвысилась, и сынъ упомянутаго Головина отказался принять чинъ окольничаго, какъ низки для него, въ 1651 г. (стр. 278).

Положеше каждаго лица въ ряду другихъ определялось двояко: по отнощенш jn > родичами и къ чужеродцамъ. Поаожете среди родичей определялось породосдовцу, т. е. по v началамъ родового старииинства. Старппй брать был!, выше на одно меЬсто слйдующаго за вимъ, на два мЬста выше третьяго брата и т. д. Дядя быль выше по крайней мйрй на одно м4юто своего племянника. Такъ, треетй брать, если онъ быль самыиъ младшимъ, быль на одно мйсто выше старииаго сына оть старииаго брата. Но Лкь какъ число братьевъ въ семье бывало различно, то счетъ по родословцу для членовъ многочисленной семьи оказывался мен?е выгоднымъ, чемъ для членовъ малолюдной семьи. Для унорядочения этихъ счетовъ при Грозном ъ было издано уложете, въ силу котораго „перваго брата сьшъ четвертому дядЬ въ версту", т. е. обычно предполагалась семья изъ трехъ братьевъ, и старппй сынъ оть нерваго брата заннмаетъ оть отца четвертое место. Если бы въ семьЬ оказалось четыре брата, то младцпй занялъ бы четвертое мЬсто подь старииимъ, какъ и первый сынъ послйдияго. Такимъ образомъ четвертому брату въ семье и первому сыну оть старииаго брата отводилось равное е (четвертое) MicTo ; опи было между собой „ровнями и или „въ версту", т. е. каждый изъ нихъ не могъ занять мЪсто ни выше, ни ниже другого. Такой распорядокъ мйстъ по родословцу съ точностью опредкгялъ мйсто каждаго члена семьи въ средЬ его родичей.

Отношете къ чужеродцамъ определялось счетомъ мсть по разрядамъ, т. е. но гЬмъ служебнымъ и придворнымъ назначетямъ, которыя записывались въ особыя разрядный книги или „разряды". Между должностями существовала некоторая градащя. Напр., войска разделялись на полки, въ каждомъ изъ которыхь было по одному, по два и даже более воеводъ. Старииимъ воеводою считался воевода большого полка, на второмъ Micrt стоялъ воевода правой руки, на третьемъ воеводы передового п сторожевого полковъ и на четвертомъ—воевода лйвой руки. Вторые воеводы каждаго изъ полковъ были ниже первыхъ воеводъ. Впрочемъ, cjrfc дуетъ имйть въ виду, что строгая градащя должностей полковыхъ воеводъ едва ли успела сложиться и была видоизменяема указами государей, которые желали съузить местничесюе счеты полковых!» воеводъ. Такъ, въ шли 1550 г. состоялся сдЪдуюпцй приговоръ „гдЬ быти на црве i великого княая службе бояром и воеводам по полкомъ: в болшомъ полку быти болшому воеводе, а передового полку, к, правые руки, и лЬвые руки воеводам и сторожевого полку первым воеводамъ быти менше болшого полку первого воеводы; а хто будет другой в болшомъ полку воевода, и до того болшого полку другого воеводы правые руки болшему воеводе дЬла и счету н!>т: быти им без мЬстъ. А которые воеводы будут в правой рукЬ, и передовому полку да сторожевому полку воеводам первым быти правые руки не менши. А леЬвые руки воеводам быти не менши передового полку и сторожевого полку первыхъ воевод. А быти лЪвые руки воеводам менши правые руки первого воеводы. А другому воеводе в лйвой рук4 быт менши другово ж воеводы правые и . (Древн. разр. кн., 142). Эта сложная и не вполне вразумительная (какъ понять, что воеводы лЪвой руки меньше воеводы правой, когда они не меньше воеводъ сторожевого и переводового полковъ, а гЬ въ свою очередь не меньше воеводы правой руки?) ариеметика имЗгла въ виду главнымъ образомъ сокращете поводовъ къ мЪстническимъ столкновениямъ. Но эти ц4ли далеко не всегда достигались, и ыЬстничесиие споры возбуждались и вопреки указамъ. Во всякомъ случай, каждый разъ, при назначены воеводъ по полкамъ, правительству предстояла нелегкая задача подобрать такихъ лицъ, отеческая честь которыхъ позволяла бы однимъ стоять ниже другихъ. Возбуждеше местническихъ споровъ подтверждаетъ, что правительству не всегда удавалось произвести этотъ подборъ безъ парушения отеческой чести кого либо изъ назначенныхъ.

Каждый назначенный додженъ быль строго следить за. темъ, чтобы не оказаться по данному разряду ниже пли хотя бы только ровнею такого лица или такихъ лицъ, служить съ которыми въ указанныхъ услов$яхъ ему по отечеству своему было невозможно или, какъ выражались тогда, „не вмЪстно". Каждый долженъ быль хорошо „ знать себе миру", т. е. уметь хорошо высчитать, ниже кого ему служить „вмйстно", кто ему „въ версту 44 , и кому въ отечестве съ нимъ не доставала многихъ мЪстъ, т. е. кому надлежало служить ниже его. Этотъ расчета своей вгЬры или соизиъреше своего отечества съ отеествомъ другихъ чужеродцевъ возможны были только по прецедентамъ, т. е. по прежнимъ записаннымъ въ разрядныхъ книгахъ назначениямъ или „случаямъ". Бели а получалъ назначеше ниже б, то ему предстояло подыскать случай совместной службы своего восходящаго родственника съ восходящимъ родственникомъ лица б. Если такой случай найденъ, при чемъ А служилъ ниже Б на нисколько мЪстъ, то оставалось только высчитать генеалогическое разстояте А до а и Б до б на основати счета по родословцу. При равенстве этихъ разстоятй а могъ служить ниже б въ такой же M е pi , какъ А служилъ ниже Б. Если же разстояше между А и а было меньше разстояния между Б и какъразъ на столько местъ, на сколько А служилъ ниже Б, то а и б должны были служить ровнями. При еще большей разнице счетовъ по родословцамъ въ пользу а, последыш долженъ быль стоять но службе выше б. Этотъ простой схематически примЬръ иоказываетъ лишь обпцй порядокъ счета местъ между чужеродцами. Въ действительности отношения были гораздо сложнее. Для выяснения служебныхъ отношений мЬстничающихся обыкновенно приходилось выбирать тате случаи, когда родичи соперничавшихъ служили не непосредственно другъ съ другомъ, 4 съ членами третьей, четвертой и более фамюии, и при посредстве этихъ вводныхъ членовъ выяснять отношетя спо.рящихъ.

Всяний, усмотревши „поруху" своему отечеству въ назначена! служить ниже такого то, обыкновенно обращался съ телобитьемъ къ государю, что ему ниже такого то служить „не BMicTHO ", или просто не являлся къ выполнению служебныхъ функщй, отказывался брать списки служилыхъ людей своего полка и пр. Въ послЬднихъ случаяхъ главный воевода доносилъ государю о причинахъ уклонетя огь службы заинтересованнаго. Въ свою очередь п то лицо, ниже котораго отказывался служить первый, обращалось къ государю съчелобитьемъ объ „оборони". Для разбора местническихъ споровъ назначались особыя коммиссии изъ бояръ, которыя должны были проверить представленные сторонами случаи и постановить решеше. Обыкновенно приговоры бывали неблагоприятны для возбудившихъ местнически споръ. Имъ объявлялось, что они могутъ служить ниже своихъ соперниковъ „многими мЪсты", а за обиды, йанесенныя соперникамъ, виновные „ выдавались имъ головою". Эта выдача головою заключалась въ томъ, что приговореннаго отводили на дворъ его соперника и объявляли последнему, что приведенный выданъ ему головою за то, что неправильнымъ отказомъ служить ниже егозадЬлъ. его отеческую честь. Но нередко, повидимому, местнически споры не доходили до_суда, а решались распоряжетями государя, что просителю можно служить ниже такого то; или что проситель пускай служить съ такимъ то, а после службы имъ дадутъ счетъ; или же просьба отклонялась на томъ основами, что служба просителя съ соперникомъ объявлялась безъ месть, въ подтверждеше чего просителю выдавалась „невместная грамота"; или же, наконецъ, соперниковъ просто разводили, т. е. одному изъ нихъ или обоимъ давали друпя назначения. Но какъ судебныя решетя, такъ и распоряжения далеко не всегда удовлетворяли просителей. Они продолжали упорствовать въ своемъ отказе служить ниже соперниковъ и готовы были перенести какую угодно государеву опалу, лишь бы только уберечь отъ „утерки" свою отеческую честь.

Местничество было институтомъ чисто аристократическимъ. Оно допускалось только между членами родословныхъ фамший, и не родословнымъ людямъ съ родословными „суда и счета въ отечестве не давалось". Оно ограждало членовъ родословныхъ фамилШ отъ принижетя ихъ по службе случайными людьми темнаго происхождения и вынуждало правительство подбирать себе слугъ на важн'Ьйпия места по военной и гражданской службе изъ среды титулованной знати. Этимъ самымъ местничество существенно ограничивало власть московскихъ государей. Они должны были признать этотъ института и считаться съ его правилами во всехъ областяхъ текущаго управления. Даже Гровный, при всей его решительной нелюбви къ княжатамъ и боярамъ, хотя и сознавалъ вредныя стороны местничества для интересовъ государства, не решился предпринять радикальныхъ мёръ противъ местничества. Онъ только стремился регулировать его и ограничить, но учреждешемъ опричнины и раздЬлешемъ служилыхъ людей на опричныхъ и земскихъ еще болйе запуталъ мЗятничесиие счеты.

Возбуждете мЬстническихъ споровъ и откавъ огь выполнения служебныхъ обязанностей особенно въ горяч1е моменты военныхъ походовъ прежде всего раскрыли невыгодныя стороны мЬстничества для интересовъ государства. Въ отвращеше столь очевиднаго вреда и принимались таюя миры, какъ предложеше мЬстничающимся возбуждать споры о жЬстахъ лишь послЗ> окончания службы въ данномъ походе. Наиболее же обычной правительственной мйрой было объявдеше того или иного похода безъ мЬстъ. Это означало, что изъ даннаго разряда нельзя былоТпредь приводить случаи въ мЬстническихъ спорахъ. Такъ, передъ казанскимъ походомъ 1549 г, царь и митрополитъ убеждали бояръ, воеводъ, князей и дйтей боярскихъ, чтобъ они „служили, сколко имъ Богъ поможет, и розни бы и м4стъ меж ихъ однолпчно никоторые не было. А лучитца каково дйло, кого с ким црь i вел. князь на свое д4ло пошлет, а хотя будет кому с км и не пригож быти своего для отечества, и бояре бъ i воеводы и князи и дЬти боярсиие для земского дЬла вс4 ходили без мстъ. А кому будет каково дйло о счете, и как, оже дастъ Богъ, с своего дла и с земского придет, и гдрь имъ счетъ тогда дастъ" (Древн. разр # кн., 137). Но какъ эти распоряжения исполнялись, видно изъ заготовленнаго обращетя Грознаго къ членамъ Стоглаваго собора: „Отецъ мой, Макарей митрополитъ, и арх1епископы, и епископы, и князи, и бояре. Нарежался есми х Казани со всЬмъ христолюбивымъ воинствомъ и положилъ есми совать своими боляры в пречистой и соборной передъ тобою, отцемъ своимъ, о мйсгЬхъ в воеводахъ и въ всякихъ посылкахъ въ всякомъ разряди не мйстничатися, кого с кЬмъ куды ни пошлютъ, чтобы воииьскому дЬлу в томъ порухи не было; и всЬмъ бояромъ тотъ быль приговоръ любъ. .. И какъ приехали х Казани, и с к?мъ кого ни пошлютъ на которое дЪло, ино всякой розмйстничается на всякой посылке и на всякомъ дЪлЪ, и въ томъ у насъ везд бываетъ дЪло не крепко; и отсели кого куды с юЬмъ посылаю безъ мйстъ по тому приговору, никако безъ кручины и безъ. вражды промежь себя никоторое д?ло не минетъ, и въ гЬхъ мйстЬхъ всякому длу помешка бываетъе (Ждановъ. Материалы для истор1и Стоглаваго собора, Ж. М. Н. Пр., 1876, № 7, стр. 54).

Невыгодный стороны местничества все сильнее ощущались по wipi усложнения взаимныхъ отношетй между служилыми людьми. А этие отношениял запутывались съ одной стороны всл г Ьдств1е размножетя членовъ одного рода, при чемъ одне лиши родичей упадали въ своемъ значенш, друпя же возвышались. Отсюда естественное стремдеше послЪднихъ отказаться отъ счета по родословцу съ первыми, чтобы оградиться отъ „ухягиванья" въ отечестве захудалыми линиями. Съ другой стороны м$ры Грознаго противъ бояръ и княжать, въ частности введете опричнины, значительно содействовали л угасанш и искоренению н'Ькоторыхъ фамшпй. Не мало повлияли въ томъ же направлети и собыпя смугнаго времени. Котошихинъ и отмтилъ, что мнопе боярсиие роды „безъ • остатку миновалися". Но гЬ же общественныя события вы. двинули въ верхше слои служилыхъ людей новыя фамилш. е ; Благодаря этому, поняи'е родословности было значительно поколеблено. При такихъ условияхъ относительная оценка отечества оказалась болйе затруднительной какъ для самихъ заинтересованныхъ, такъ и для судей. Въ XVII в. „знать свою миру 44 и разбирать мйстничесме споры стало много труднЬе, чемъ раньше. Къ тому же местничество постепенно утрачивало свое значеше, какъ охраны аристократическихъ притязали родословныхъ фамшпй: въ ХУЛ в. составь верхнихъ слоевъ служилыхъ людей оказался гораздо менfee аристократичными Затруднения же, испытываемыя отъ местничества въ военной службе, значительно возрасли вслдств1е учащения споровъ изъ за местъ. Все это въ совокупности и привело къ отмене местничества, хотя эта отмена произошла довольно неожиданно.

Въ конце 1681 г. созвано было совЪщаше изъ выборныхъ отъ всхъ чиновъ служилыхъ людей подъ председательствомъ ки. В. В. Голицына „для лучшаго ратей устроения и управлетя а , такъ какъ неприятели „показали новые въ ратныхЪ длЬхъ вымыслы". Совёщаше проектировало новое разд&леше полковъ на роты подъ начальствомъ ротмистровъ и подпоручиковъ и составило примерный списокъ новыхъ начальниковъ И8ъ разныхъ разрядовъ служилыхъ людей. Но при этомъ оказалось, что въ этотъ списокъ изъ фамилШ Трубецкихъ, Одоевскихъ, Куракиныхъ, Репниныхъ, Шеиныхъ, Троекуровых!,, ЛобановыхъРостовскихъ, Ромодановскихъ и иныхъ никого поместить не пришлось „за малыми литы". Поэтому служилые люди просили писать въ новые чины изъ вышеуказанныхъ фамидгё съ достижешемъ возраста, „чтобы имъ впредь отъ тЬхъ родовъ въ попреке и въ укоризне не быть". Вм4сгЬ съ гЬмъ выборные возбудили и обпцй вооросъ, „для соверииенной въ его государскихъ ратныхъ и въ посольскихъ и во всякихъ дфл'Ьхх прибыли и лучшаго устроения, указалъ бы вел. государь всЬмъ бояромъ и околничимъ и думнымъ людямъ и всЬхъ чинамъ быти на Москве въ приказехъ и въ полкЬхъ у ратныхъ и у посольскихъ и у всякихъ д?лъ и въ городЬхъ межъ себя безъ месть, где кому вел. государь укажетъ, и никому ни съ кЬмъ впредь розрядомъ и мЪсты не считаться и розрядные случаи и места отставить и искоренить, чтобы впредь отъ тЬхъ случаевъ въ его государевыхъ ратныхъ и во всякихъ дЬлехъ помешки не было". Это челобитье было разсмотрЪно государемъ совместно съ освящеинымъ соборомъ и думой и постановлено всЬ разрядный книги, „въ которыхъ писаны бывппе случаи съ месты", сжечь, „да погибнетъ, какъ сказалъ патриархъ, во огни онбе, Богомъ ненавистное, враждотворное, братоненавистное и любовь отгоняющее местничество и впредь да не вспомянется во веки". Но какъ бы вместо местничества учреждены были при Разрядномъ приказе родословныя книги, куда должны быть занесены различныя служилыя фамилш „имъ и впредьбудущимъ ихъ родомъ на память". Для составления и пополнетя ихъ заинтересованные должны были представить родословныя росписи. Въ основу же родословной книги положеыъ былъ составленный при Грозномъ „Государевъ родословецъ". Этотъ приговоръ состоялся 12 янв. 1682 г. Формально местничество было уничтожено. Но переживаше этого института въ нравахъ наблюдается и очень долгое время спустя.

В. Серггьевичъ. Юрид. Др., I , 3З 1 ""5 2 I J В.Будановъ. Обэоръ, ид— x 3° f В. КлючевскМ. Ьоярская дума, гл. V и слЬд.; //. ПавловъСильванский. Государевы служилые люди, i 6—251; И. Загоскинъ. Очерки организации и происхожден\я служилаго сословЫ, очерки 2й и з~й> А. Градовский. Истории мстнаго управления въ России, 1868, и Собр. соч. т. И, гл. i : классъ землевладЬльцевъ; М. Дьяконовь. Власть Московскихъ государей, гл. VI ; С В. Рождественски. Служилое землевладЬше въ Московскоыъ государствЬ, 1897; С. О. Платоновъ. Очерки по истории смуты, 126—186; Синбирский сборникъ, М. 1845е предисл. Д. В{алуева) къ изданной разр. книгЬ, 13—184; А. Маркевичъ. О мЬстничествfe , 1870; ИсторЫ вгЬстничества въ Московскомъ государстве въ XV — XVII вв., i 888;/7. Н.Милюковъ. Оффищальныя и частный редакийи древ. разр. кн.,Чтен. Общ. ист. и др. 1887, кн. 2; Къ вопросу о составлены разр. книгъ, Ж. М. Н. Пр.ч.263, отд. II , 165—194 J В. Сторожевъ. Десятни какъ источникъ для изучетя истории русскаго провиншальнаго дворянства, Юр. ВЬстн. 1890, № 3; Н. Оглоблинъ. Что такое десятая? Ж: М. Н. Пр. 1891, № го.

? Ж: М. Н. Пр. 1891, № го.