Падение,свершенное в отчаянии
| Вид материала | Документы |
- Урок изучения новых знаний в 9-м классе по теме: "Свободное падение тел", 145.66kb.
- Беседа – лекция. Прием наркотика – всегда полет, но в конце – всегда падение, 83.01kb.
- Беседа – лекция. Прием наркотика – всегда полет, но в конце – всегда падение, 76.9kb.
- Анкерсмит Ф. Р. История и тропология: взлет и падение метафоры. 1994, 5231.51kb.
- Года было позитивным, наблюдался рост цен на акции, курс иностранной валюты рос,, 62.74kb.
- Падение Константинополя в 1453, 953.32kb.
- Как я победила рак. Дневник исцеления, 1421.57kb.
- Положение плода 48 Проверка методик 49 Беспокойство, страх и утомление, 4037.11kb.
- Українська Зернова Асоціація, 1628.8kb.
- "Мировой финансовый кризис", 68.64kb.
Билл почувствовал снова силу. Он вырвал свою руку, с которой капало, из Глаза.., и затем ударил ею, кулаком, снова в Глаз. Через мгновение рядом очутился Бен. Он вбежал в Глаз, мыча от гнева и отвращения, и начал осыпать ударами его студенистую, колышущуюся поверхность.
- Пустьуходит!- кричал он. - Тыслышишьменя?Пустьуходит!Уходи!Уходиотсюда!
- ПростоГлаз!ПростохеровыйГлаз!- вопил Эдди как в бреду.
Он снова нажал на кнопку ингалятора, и почувствовал, как Оно отступило. Щупальца, которые схватили его, упали.
- Ричи!Ричи!Давай!ЭтожепростоГлаз!
Ричи тяжело выступил вперед, не понимая, что он делает это, приближаясь к самому жуткому, самому страшному монстру в мире. Но он делал это.
Он нанес лишь один слабый удар, и ощущение, что его кулак окунулся в Глаз - он был толстым и мокрым, и каким-то хрящеватым, - заставило его выбросить все содержимое своих внутренностей одним судорожным движением. Из него вышел звук - плюм!- и мысль о том, что его действительно вырвало на Глаз, побудило сделать это снова. Это был один-единственный удар, но с тех пор, как был сотворен этот монстр, возможно, это было то, что необходимо. Вдруг щупальца исчезли, как их и не было. Они услышали, как Оно отступает.., а затем единственными звуками остались тяжелое дыхание Эдди и тихий плач Беверли, которая держалась рукой за кровоточащее ухо.
Билл зажег одну из трех оставшихся спичек. Они внимательно посмотрели друг на друга и были поражены пережившими шок лицами. По левой руке Билла сбегало что-то густое, туманное, напоминающее смесь полузастывшего яичного белка и соплей. Сбоку шеи Беверли стекала струйкой кровь, а на шее Бена был свежий порез. Ричи медленно надвинул очки на нос.
- У ввас ввсе ввв ппорядке? - хрипло спросил Билл.
- Как ты,Билл? - спросил Ричи.
- Ддда, - он повернулся к Эдди и сжал худенького мальчика с неистовой силой. - Тты сспас ммне жжизнь, ддружище.
- Оно съело твой ботинок,- сказала Беверли и дико засмеялась. - Это очень плохо.
- Я куплю тебе новую пару кедов, когда мы выберемся отсюда, - сказал Ричи. Он похлопал Эдди по спине в темноте. - Как ты это сделал, Эдди?
- Выстрелил из моего ингалятора. Разыграл, что это кислота. Оно ведь и имеет такой вкус, если я им пользуюсь, вы знаете, в трудные дни. Сработал здорово.
- Я размажу твои яйца в картофельное пюре, и я сломал руку! - повторил Ричи и хихикнул, как сумасшедший. - Не так старо, Эд. Действительно смешно, сказать тебе по правде.
- Я ненавижу, когда ты называешь меня Эд.
- «Я знаю, - сказал Ричи, крепко сжимая его в своих объятиях, - но кто-то должен тебя взбадривать, Эд. Когда ты перестаешь быть беззаботным ребенком и вырастаешь, ты должен, как бы это сказать, ты должен понять, что жизнь не всегда проста, мальчик!
Эдди начал истерически хохотать.
- Это найхеровейший голос, который я когда-либо слышал, Ричи.
- Держи свой ингалятор наготове, - сказала Беверли. - Он опять может нам понадобиться.
- Вы нигде не видели Его? - спросил Майк. - Когда зажигали спичку?
- Оно уушло, - сказал Билл и затем мрачно добавил:
- Но мы приближаемся к Нему. К мместу, ггде оно обитает. И я думаю, ммы уубьем его на ээтот рраз.
- Генри все еще ходит, - сказал Стен. Голос его был низким и хриплым. - Я снова слышу его там.
- Тогда давайте двинемся, - сказал Бен.
Они двинулись. Туннель все время уходил вниз, и запах - та стелящаяся, дикая вонь - становился все сильнее. По временам они могли слышать позади себя Генри, но теперь эти крики казались отдаленными и совсем неважными. У них у всех было чувство - аналогичное тому чувству отчужденности и разобщенности, которое они ощутили на Нейболт-стрит, - что они продвигаются по краю вселенной в какое-то странное ничто. Билл чувствовал (хотя у него не хватало слов, чтобы выразить то, что он знал), что они приближаются к мрачному сердцу всех бед Дерри.
Майку Хэнлону казалось, что он может почти чувствовать, как его сердце болезненно, ритмично бьется. У Беверли было ощущение злой силы, вырастающей вокруг нее, окутывающей ее, определенно пытающейся оторвать ее от остальных и сделать одинокой. Она нервно протянула руки в обе стороны и коснулась Билла и Бена. Ей показалось, что она должна была тянуться слишком далеко, и она крикнула:
- Возьмитесь за руки! Похоже, что мы отдаляемся друг от друга!
Стэн первым понял, что он снова видит. В воздухе появилось ровное, странное свечение. Сначала он мог видеть только руки - его руки, держащие с одной стороны Бена и Майка с другой. Затем он понял, что видит пуговицы на грязной рубашке Ричи и кольцо Капитана Полночь, которое Эдди носил на мизинце.
- Ребята, вы тоже видите? - спросил Стэн, остановившись. Остальные также остановились. Билл посмотрел кругом, впервые сообразив, что он видит - хоть и немного - и затем то, что туннель удивительно расширился. Они оказались просто в изогнутом отсеке - таком же большом, как Летний Туннель в Бостоне, «Больше» - внес он уточнение, когда осмотрелся с возрастающим чувством благоговейного страха.
Они запрокинули головы, чтобы увидеть потолок, который теперь был в пятидесяти или более футах над ними и держался на изогнутых подпорках из камня, похожих на ребра. Сети грязной паутины висели между подпорками. Пол был теперь каменным, но покрыт такой кучей первозданной грязи, что было все равно, по чему они шли. По сторонам на расстоянии пятидесяти футов нависали каменные стены.
- Система водоснабжения здесь, должно быть, действительно сошла с ума, - сказал Ричи и тревожно засмеялся.
- Похоже на собор, - тихо сказала Беверли.
- Откуда идет свет? - хотел знать Бен.
- Ппохоже, оот сстен, - сказал Билл.
- Мне это не нравится, - сказал Стэн.
- Пойдем. Ггенри ббудет ддышать нам в ззатылок... Громкий, истошный крик разорвал темень, а затем раздался шелестящий, тяжелый гул крыльев. Из темноты выплыла некая тень с одним светящимся глазом - другой глаз потух.
- Птица! - закричал Стэн. - Посмотрите, это птица!
Она летела на них, как неистовый истребитель; ее пластинчатый оранжевый клюв открывался и закрывался, чтобы обнажить розовую внутреннюю линию Ее рта, плюшевую, как подушечка в гробу.
Она шла прямо на Эдди.
Ее клюв врезался в его плечо, и он почувствовал, как боль въедается в его плоть, как кислота. Кровь хлынула на грудь. Он вскрикнул, когда Ее взмахивающие крылья ударили ему в лицо нездоровым воздухом туннеля. Птица отлетела назад, Ее глаз злобно сверкал, вращаясь в глазнице, застилаясь только тогда, когда Ее моргающее веко тряслось, чтобы закрыть глаз тонкой пленкой. Ее когти искали Эдди, который увертывался, издавая крики. Они прорезали рубашку на спине, прочертив неглубокие багровые полосы на лопатках. Эдди закричал и попытался отползти, но птица снова отлетела.
Майк прорвался вперед, порывшись у себя в кармане. Он пришел с ножом в одно лезвие. Когда птица снова пикировала на Эдди, он замахнулся им быстрой, упругой дугой через один из когтей птицы. Нож вошел глубоко, полилась кровь. Птица отпрянула, а затем снова пошла в атаку, сложив свои крылья, падая, как пуля. Майк в последний момент упал на бок, ударив ее ножом. Он промахнулся, и коготь птицы ранил его запястье с такой силой, что рука онемела и по ней прошла дрожь, - рана, которая открылась, прошла до локтя. Нож улетел в темноту.
Птица летела назад с победным клекотом, и Майк прижался к лежащему Эдди и ждал наихудшего.
Стэн рванулся вперед к двум мальчикам, прижавшимся друг к другу на полу, когда птица вернулась. Он стоял, маленький и какой-то опрятный, несмотря на грязь, въевшуюся в его руки, штаны и рубашку, и вдруг выпростал руки необычайным жестом - ладонями вверх, пальцами вниз. Птица издала еще один крик и дернулась, планируя рядом со Стэном, промахнувшись на какие-то дюймы, лохматя его волосы потоком воздуха от крыльев. Он сжался в плотный комок, встречая лицом к лицу ее очередной заход.
- Я верю в ярко-красных танагр, хотя я и не видел ни одной, - сказал он высоким ясным голосом. Птица пронзительно закричала и совершила вираж в сторону, как будто бы он попал в нее. - И верю в калао и в новогвинейского жаворонка, и во фламинго Бразилии.
Птица пронзительно кричала, кружила и вдруг влетела в туннель с громким клекотом.
- Яверювзолотогоорла!- кричал Стэн ей вслед. - Иядумаю,чтогдетодействительноестьфеникс!Нояневерювтебя,поэтомунахеруходиотсюда!Уходи!Убирайсявад!Он замолчал, и тишина показалась оглушительной. Билл, Бен и Беверли подошли к Майку и Эдди; они помогли Эдди встать на ноги, и Билл посмотрел на порезы.
- Ннеглубокие, - сказал он. - Нно, ддержу ппари, ввыглядят оони ддьявольски.
- Она разорвала мою рубашку, Большой Билл, - щеки Эдди блестели от слез, и он опять дышал с присвистом. Его варварский рев исчез; трудно было поверить, что он когда-либо был. - Что я скажу маме?
Билл слегка улыбнулся.
- Ппочему ббы нне пподумать об ээтом, ккогда ммы ввыберемся отсюда? Ссделай гглоток, Ээдди.
Эдди глубоко вздохнул и затем с присвистом выдохнул.
- Это было великолепно, дружище, - сказал Ричи Стэну. - Это было просто великолепно!Стэн весь дрожал.
- Никакой такой птицы, как та, нет, вот и все. Никогда не было и не будет.
- Мыидем!- кричал Генри сзади них сумасшедшим голосом, который теперь смеялся и выл и звучал так, будто что-то выползало из трещины в крыше ада. - ЯиБелч!Мыидем,имысхватимвас,молокососы!Вынесможетесмыться!
Билл закричал:
- Ууходи,Ггенри!Ппокаещеестьввремя!
Ответом Генри был дикий, бессловесный крик. Они услышали шум шагов, и внезапно Билла осенило: Генри был настоящий, он был смертный, он не мог быть остановлен ингалятором или книгой о птицах. Магия не действовала на Генри. Он был слишком тупой.
- Ппошли. Ммы должны оооставаться ввпереди ннего. Они снова пошли, держась за руки; рваная рубашка Эдди болталась позади него. Свет становился ярче, туннель больше. Когда он наклонялся вниз, потолок уходил вверх до тех пор, пока возможно было видеть. Теперь им казалось, что они идут вовсе не в туннеле, а проходят через гигантский подземный внутренний двор, приближаясь к какому-то циклопическому замку. Свет от стен стал бегущим зелено-желтым огнем. Запах сделался сильнее, и они начали чувствовать вибрацию, которая могла быть реальной, а могла быть и только в их воображении. Она была непрерывной и ритмичной. Это было биение сердца.
- Впереди конец! - крикнула Беверли. - Посмотрите! Глухая стена!
Но когда они подтянулись поближе, похожие на муравьев на этом огромном пространстве грязных каменных блоков, причем каждый блок больше, чем Бассей-парк, оказалось, что стена не полностью глухая. В ней была одна дверь. И хотя сама стена возвышалась над ними на сотни футов, дверь была очень маленькая. Она была не больше трех футов в высоту, такая, какую можно было увидеть в книжке сказок, сделанная из прочных дубовых досок, зашипованных между собой крест-накрест, и обитая железными планками. Это была, как они сразу поняли, дверь, сделанная только для детей.
Призрачно, в своей памяти, Бен слышал, как библиотекарь читала малышам: «Ктоидетпомоемумосту?»Дети наклоняются вперед, в их глазах блестит все прежнее очарование: будет ли монстр побежден.., или съест героев?
На двери была отметина, и около нее лежала груда костей. Маленьких костей. Костей Бог знает каких маленьких детей.
Они пришли к жилищу Его.
И отметина на двери: что это такое?
Билл подумал, что это бумажный кораблик.
Стэн увидел в этом птицу, поднимающуюся в небо, может быть, феникса. Майк увидел лицо - лицо сумасшедшего Батча Бауэрса, возможно, если только оно могло быть видно.
Ричи увидел два глаза за парой очков.
Беверли увидела руку, сжатую в кулак.
Эдди поверил, что это лицо прокаженного, у которого глаза запали, рот в трещинах, - все болезни, все недуги отпечатались на том лице.
Бен Хэнском видел кучу разорванных оберток, и казалось, что они пахнут кислыми специями.
Позднее, придя к этой двери с все еще отдающимися в его ушах криками Белча, совершенно один, Генри Бауэре увидит это как луну, полную, яркую.., и черную.
- Я боюсь, Билл, - сказал Бен дрожащим голосом. - Должны ли мы?
Билл коснулся носком костей, и вдруг они под его ногой стали кучей праха. Он тоже испугался.., но был ведь Джордж. Оно вырвало с корнем руку Джорджа. Были ли те маленькие и хрупкие косточки среди этих? Да, конечно, были.
Они были здесь вместо владельцев костей, Джорджа и других - тех, кто был принесен сюда, тех, кого могли принести сюда, тех, кто остался гнить в других местах.
- Мы должны, - сказал Билл.
- Что, если она закрыта? - спросила Беверли едва слышным голосом.
- Оона нне ззакрыта, - сказал Билл и затем добавил то, что он знал из глубин своих. - Ттакие мместа нникогда не ззакрываются.
Он протянул согнутые пальцы правой руки к двери и толкнул ее. Она открылась и пропустила поток болезненного желто-зеленого света. Им в нос ударил запах зоопарка, головокружительно сильный, головокружительно мощный.
По одному они прошли через сказочную дверь внутрь Его логовища. Билл
7
В туннелях, 4.59
остановился так внезапно, что остальные сбились в кучу, как грузовые машины, когда у впереди идущей внезапно отказывает двигатель.
- Что это? - голос Бена.
- Ооно ббыло зздесь. Гглаз. Ввы ппомните?
- Я помню, - сказал Ричи. - Эдди остановил его своим ингалятором. Сделал вид, что это кислота. Он сказал что-то про яйца. Довольно смешное, но я не помню точно что.
- Это нне имеет ззначения. Мы не увидим нничего, ччто ммы ввидели рраныпе, - сказал Билл.
Он зажег спичку и посмотрел на остальных. Их лица фосфоресцировали в мерцании спички, фосфоресцировали и были таинственны. И казались очень молодыми.
- Ккак ввы, ребята?
- Все о'кей, Большой Билл, - сказал Эдди, но его лицо было перекошено от боли. Самодельная шина Билла съехала. - Как ты?
- О'оокей! - сказал и Билл помахал спичкой, прежде чем его лицо выдало совсем противоположное.
- Как это случилось? - спросила его Беверли, прикасаясь в темноте к его руке. - Билл, как могла она...?
- Ппотому что я уупомянул нназвание ггорода. Оона пприехала ввслед за ммной. Ддаже ккогда я дделал это, ччто-то ввнутри мменя велело прекратить. Нно я нне сслушал, - он беспомощно покачал в темноте головой. - Но ддаже если она пприехала в Ддерри, я нне ппонимаю, ккак она ммогла ппопасть сюда.Если Ггенри нне ппривел ее, тоща ккто?
- Оно, - сказал Бен. - Оно не должно выглядеть плохо, мы это знаем. Оно могло прийти и сказать, что ты в беде. Привести ее сюда, для того чтобы.., достать тебя, я предполагаю. Убить наше нутро. Потому что вот чем ты всегда был. Большой Билл. Нашим нутром.
- Том? - спросила Беверли, еле слышно, ошеломленная.
- Кккто?- Билл чиркнул еще одну спичку. Она смотрела на него с отчаянной честностью.
- Том. Мой муж. Он тоже знал. Во всяком случае, я думаю, я упомянула ему название города, так же как ты упомянул его Одре. Я.., я не знаю, взяло Оно его или нет. Он на меня тогда очень был зол.
- Иисус, что это, какая-то мелодрама, где все рано или поздно внезапно появляются? - сказал Ричи.
- Не мелодрама, - сказал Билл, с нотами муки в голосе. - Шоу. Как цирк. Бев приехала туда и вышла замуж за Генри Бауэрса. Когда она уехала, почему бы ему не приехать сюда? В конце концов, настоящий Генри приехал.
- Нет, - сказала Беверли. - Я вышла замуж за своего отца.
- Если он тебя избивал, какая разница? - спросил Эдди.
- Встаньте вокруг меня, - сказал Билл. - Плотнее. Они встали. Билл потянулся в обе стороны и нашел здоровую руку Эдди и одну из рук Ричи. Скоро они стояли в кругу, как они уже делали однажды, когда их было больше числом. Эдди почувствовал, как кто-то положил руку ему на плечо. Чувство было теплым, успокаивающим и очень знакомым.
Билл почувствовал ощущение силы, которое помнил из прошлого, но понял с некоторым отчаянием, что вещи по-настоящему изменились.Могущество нигде поблизости не было таким сильным - оно билось и вспыхивало, и гасло, как пламя свечи в отвратительном воздухе. Темнота казалась плотнее и ближе к ним, более победоносной. И он мог обонять Его. Внизувэтомпроходе,- думал он, - инетакуждалеко,естьдверьсотметинойнаней.Чтобылозаэтойдверью?Однавещь,которуюявсеещенемогувспомнить.Ямогупомнить,какмоипальцывдругонемелиикакятолкнулдверь.Ямогудажепомнитьпотоксвета,которыйполилсяикаконказалсяпочтиживым,будтоэтобылнепростосвет,афлюоресцирующиезмеи.Япомнюзапах,какотобезьянникавбольшомзоопарке,дажехуже.Изатем..,ничего.
- Ккто-нибудь ппомнит, кем ббыло Оно по-настоящему?
- Нет, - сказал Эдди.
- Я думаю... - начал Ричи, и затем Билл мог почти осязать, как он в темноте покачал головой. - Нет.
- Нет, - сказала Беверли.
- Хм, - это был Бен. - Это та вещь, которую я все еще не могу вспомнить. Кем было Оно.., или как мы с Ним боролись.
- Чудь, - сказала Беверли. - Вот как мы боролись с ним. Но я не помню, что это означает.
- Встаньте около мменя, - сказал Билл, - и я ввстану около ввас, ребята.
- Билл, - сказал Бен. Голос его был очень спокойным. - Кто-то идет.
Билл прислушался. Он слышал плетущиеся, шаркающие шаги, приближающиеся к ним в темноте.., и он испугался.
- Ооодра? - позвал он.., и знал уже, что это была не она. То, что шаркало по направлению к ним, подошло ближе. Билл зажег спичку.
8
Дерри, 5.00
Первое необычное событие случилось в тот день поздней весны 1985 года за две минуты до восхода солнца. Чтобы понять, насколько эго было не то, надо было знать два факта, которые были известны Майку Хэнлону (который лежал без сознания в деррийской больнице в тот момент, когда взошло солнце); оба факта касались баптистской церкви Божьей Благодати, которая стояла на углу Витчем-стрит и Джексон-стрит с 1897 года. Церковь увенчивалась изящным белым шпилем, который был апофеозом каждой протестантской колокольни в Новой Англии. На четырех сторонах основания колокольни были циферблаты, а сами часы были сконструированы и привезены из Швейцарии в 1898 году. Единственные часы, похожие на эти, стояли на городской площади Хейвен-Виледж, в сорока милях отсюда.
Стивен Бови, лесопромышленный магнат, который жил на Западном Бродвее, передал часы в дар городу - они стоили что-то около 17000 долларов. Бови мог себе это позволить. Он был набожным прихожанином и в течение сорока лет старостой (в течение нескольких последних лет он был еще и президентом деррийского филиала Лиги Белого Благочестия). Кроме того, он был известен своими набожными проповедями перед мирянами в День Матери.
Со времени своей установки до 31 мая 1985 года эти часы четко отбивали каждый час и полчаса - с одним известным исключением. В день взрыва на Кичнеровском заводе они не пробили полдень. Жители считали, что Его преподобие Джоллин остановил часы, чтобы показать, что церковь объявила траур по погибшим детям, и Джоллин никогда не освобождал их от иллюзий, хотя это было неправдой. Часы просто не пробили.
Они пробили пять часов утра 31 мая 1985 года.
В этот момент весь Дерри, все старожилы открыли глаза и сели, обеспокоенные без всякой причины, на которую они могли указать. Были выпиты лекарства, вставлены искусственные челюсти, зажжены трубки и сигары.
Старики насторожились.
Одним из них был Норберт Кин, которому исполнилось девяносто пять лет. Он проковылял к окну и посмотрел на темнеющее небо. Прогноз погоды за ночь до этого обещал ясное небо, но его кости говорили ему, что будет дождь и сильный. Он чувствовал страх в глубине души; каким-то смутным образом он почувствовал угрозу, как будто яд неустанно пробирался к его сердцу. Он как-то случайно подумал о дне, когда компания Брэдли необдуманно въехала в Дерри, под прицел семидесяти пяти пистолетов и ружей. Такая работа оставляла в человеке ощущение чего-то теплого и ленивого внутри, чего-то, что было.., было как-то подтверждено.Он не мог бы выразить это лучше, даже для себя. Работа наподобие этой оставляла в человеке ощущение своей вечной жизни, и Норберт Кин имел это ощущение. Девяносто шесть лет ему исполнится 20 июня, и он все еще проходил пешком каждый день три мили. Но сейчас он чувствовал испуг.
- Те дети, - сказал он, выглядывая из окна, не сознавая, что он говорил. - Что с теми, черт возьми, с этими детьми? Как они озорничают на этот раз?
Эгберт Сарагуд, девяноста девяти лет, который был в «Серебряном Долларе», когда Клод Хэро наточил свой топор и сыграл «Мертвый Марш» на нем для четырех человек, проснулся в тот же самый момент, сел на кровати и издал хриплый крик, который никто не услышал. Ему приснился Клод, только Клод пришел за ним;топор опустился, и через мгновение после этого Сарагуд увидел свою собственную отрубленную руку, подпрыгивающую и изгибающуюся на стойке.
Чтотонето,- подумал он как-то тускло, испугавшись и затрясшись в своих обмоченных кальсонах. - Чтоточертовскинетак.
Дейв Гарднер, который обнаружил изувеченное тело Джорджа Денбро в октябре 1957 года и чей сын обнаружил первую жертву в этом новом цикле ранней весной, открыл глаза на ударе «пять» и подумал, даже перед тем как посмотреть на часы на столике: ЦерковьБожьейБлагодатинепробилапять...Чтослучилось?Он почувствовал большой, плохо объяснимый страх. За годы Дейв преуспел; в 1965 года он купил «шубут», и теперь на Дерри Молл стоял второй «шубут», а третий - в Бангоре. Вдруг все те вещи - вещи, ради которых он проработал всю жизнь, - показались ему находящимися в опасности. Отчего?- крикнул он себе, глядя на спящую жену. - Отчего,почему,отчегоэтичертовычасынепробилипять?Но никакого ответа не было.
Он встал и подошел к окну, поддерживая штаны. Небо было беспокойным, облака летели на запад, и беспокойство Дейва росло. В первый раз за долгое время он понял, что думает о криках, которые выгнали его двадцать семь лет назад на крыльцо, где он увидел корчившуюся фигуру в желтом дождевике. Он посмотрел на приближающиеся облака и подумал: Мывопасности.Всемы.Дерри.
Шеф полиции Эндрю Рэдмахер, который по-настоящему считал, что он сделал все от него зависящее, чтобы раскрыть новую цепочку убийств детей, охватившую Дерри, стоял на крыльце своего дома, заложив большие пальцы за ремень, смотрел вверх на облака и чувствовал тот же самый дискомфорт. Чтотослучится.Похоже,чтопольеткакизведра- однокодному.Ноэтоневсе.Он вздрогнул.., и пока он стоял там на своем крыльце и запах бекона, который готовила его жена, доносился через дверь, первые капли дождя размером с десятицентовики темными пятнами усеяли тротуар перед его симпатичным домиком на Рейнолдс-стрит, и где-то прямо над горизонтом со стороны Бассей-парка грянул гром.
Рэдмахер снова вздрогнул.
9
Джордж, 5.01
Билл поднял спичку вверх.., и вдруг из его горла вырвался долгий, дрожащий, отчаянный хриплый крик.
Это был Джордж, колышущийся в туннеле и устремляющийся к нему, Джордж, все еще одетый в свой забрызганный кровью желтый дождевичок. Один рукав болтался вяло и бесполезно. Лицо Джорджа было белым, как сыр, и глаза блестели серебром. Они смотрели в глаза Билла.
Мойкораблик!- колыхаясь, донесся потерянный голос Джорджа в туннеле. - Янемогунайтиего,Билл,явездесмотрелинемогунайтиего,исейчасямертвый,иэтотвоявина,твоявина,ТВОЯВИНА...
- Дддджордж! - пронзительно закричал Билл. Он чувствовал, как его ум срывается с якоря.
Джордж спотыкался-ковылял по направлению к нему, и теперь одна его рука, которая осталась, поднялась в сторону Билла; в кисти она переходила в лапу с когтями. Когти были грязными и цепкими.
Твоявина,- прошептал Джордж и ухмыльнулся. Его зубы были клыками; они медленно открывались и закрывались, как зубья в капкане на медведя. - Тыпослалменянаулицу,иэтовсе..,твоявина.
- Нннет, Ддджордж! - кричал Билл. - Я нне зззнал...
Убьютебя!- крикнул Джордж, и из его рта с клыками вырвалась смесь собачьих звуков: взвизгивание, вопли, лай. Что-то вроде смеха.
Теперь Билл мог ощущать запах брата, мог ощущать, что Джордж гниет. Это был запах подвала, запах какого-то жуткого чудовища, стоящего скорчившись, с желтым глазом, в углу, ожидающего, чтобы выпустить кишки из какого-нибудь маленького мальчика.
Зубы Джорджа скрежетали. Звук напоминал удары бильярдных шаров друг о друга. Желтый гной начал сочиться из его глаз и капать на лицо.., и спичка погасла.
Билл почувствовал, что его друзья исчезли, - они убежали, конечно, они убежали, они оставили его одного. Они отрезали его от себя, как и его родители отрезали его, потому что Джордж прав: это была его вина. Вскоре он почувствует, как эта единственная рука хватает его за горло; почувствует, как те клыки раздирают его, и это будет правильно. Это будет только справедливо. Он послал Джорджа на смерть, и он потратил всю свою взрослую жизнь на то, чтобы писать об ужасе того предательства - о, он надевал на него много лиц, почти столько же лиц, сколько Оно использовало для своей выгоды, но монстр на дне каждого из этих лиц был просто Джорджем, выбегающим в дождь со своим бумажным корабликом, обмазанным парафином. Теперь наступает расплата.
«Ты заслуживаешь смерти за то, что убил меня», - прошептал Джордж. Он был теперь очень близко. Билл закрыл глаза.
Затем в туннеле брызнул желтый свет, и он открыл их. Ричи держал спичку.
- Борись с Ним, Билл! - кричал Ричи. - Ради Бога, борись с Ним!
Чтотыздесьделаешь?Он посмотрел на них, ошеломленный. Они вовсе не убежали. Как могло это быть? Как это могло быть после того, что они видели, как отвратительно он убил своего брата?
- Сражайся с Ним! - кричала Беверли. - О, Билл, сражайся с Ним! Только ты можешь сделать это! Пожалуйста...
Теперь Джордж был менее чем в пяти футах. Он вдруг показал Биллу язык. По нему ползли грибовидные наросты. Билл снова закричал.
- Убей Его, Билл! - кричал Эдди. - Это не твой брат! Убей Его, пока Оно маленькое. УбейЕгоСЕЙЧАС!
Джордж посмотрел на Эдди, отведя свои блистающие серебром глаза только на какой-то миг, и Эдди откатился назад и ударился о стену, как будто его толкнули. Билл стоял завороженный, наблюдая, как его брат подходит к нему, его брат Джордж, снова после всех этих лет, это был Джордж в конце, так как это был Джордж в начале, о да, и он мог слышать скрип желтого дождевика Джорджа, когда Джордж приближался, он мог слышать звон пряжек на его ботинках, и он мог обонять что-то вроде мокрых листьев, как будто под дождевиком тело Джорджа было сделано из них, как будто ноги внутри галош Джорджа были ступни-листья, да, человек-лист, так это было, таким был Джордж, он был гнилым лицом-шаром и телом, сделанным из мертвых листьев, тех, которые попадают в канализацию после наводнения.
В каком-то тумане он слышал, как Беверли закричала.
(онстучитсякомне)- Билл,пожалуйста,Билл...
(вящикпочтовый,говоря)«Мы поищем мой кораблик вместе», - сказал Джордж. Густой желтый гной, фальшивые слезы катились по его щекам. Он потянулся к Биллу, и его голова склонилась в сторону, и клыки разжались.
(чтовиделпривидениеснова,онвиделпривидение,ОНВИДИТ)«Мы найдем его, - сказал Джордж, и Билл почувствовал его дыхание, и это был запах раздавленных животных, лежащих на шоссе в полночь; когда рот Джорджа раскрылся, он увидел нечто, копошащееся внутри. - Он все еще здесь внизу, все летает здесь внизу, мы будем летать, Билл, мы все будем летать...»
Тянущаяся снизу рука Джорджа сомкнулась на шее Билла.
(ОНУВИДИТПРИВИДЕНИЕ,МЫУВИДИМПРИВИДЕНИЕ,ОНИ,МЫ,ВЫУВИДИТЕПРИВИДЕНИЕ)Искаженное лицо Джорджа приближалось к шее Билла.
...летаем...
- Онстучитсякомневящикпочтовый!- крикнул Билл. Его голос был глубже, вообще едва ли его собственный, и какой-то вспышкой памяти Ричи вспомнил, что Билл заикался только своим собственным голосом: когда он прикидывался кем-нибудь еще, он никогдане заикался.
Джордж-двойник отпрянул, шипя.
- Это Оно! - возбужденно крикнул Ричи. - Ты попал в него, Билл! Попади в Него! Попади в Него! Попади в Него!
- Он стучитсякомневящикпочтовый,говоря,чтовиделпривидениеснова!- загремел Билл. Он пошел на Джорджа-двойника. - Тынепривидение!Джорджзнает, что я не хотел, чтобы он умер! Мои близкие ошиблись! Они свалили это на меня, иэтобылоошибкой.Тыслышишьменя?
Джордж-двойник резко повернулся, пища, как крыса. Он начал убегать, колыхаясь под своим желтым дождевичком. Сам дождевичок, казалось, капает, стекает яркими пятнами желтого. Оно теряло Свою форму, становясь аморфным.
- Он стучитсякомневящикпочтовый,сукинсын!- кричал Билл Денбро, - говоря,чтоонвиделпривидениеснова!
Он прыгнул на него, и его пальцы вцепились в желтый дождевик, который больше не был дождевиком. То, что он схватил, было похоже на какую-то теплую конфету, которая таяла у него в пальцах, как только он сжимал ее в кулак. Он упал на колени. Затем Ричи закричал, так как гаснущая спичка обожгла его пальцы, и они снова окунулись в темноту.
Билл чувствовал, что в его груди снова начинает что-то вырастать, что-то жаркое и душащее, приносящее боль, как обжигающая крапива. Он обхватил свои колени и подтянул их к подбородку, надеясь, что это остановит боль или хотя бы облегчит ее; он был подсознательно благодарен за темноту, радуясь, что другие не видят его мук, Он услышал, как какой-то колышущийся стон убегает от него.
- Джордж!- крикнул он. - Джордж,прости!Яникогданехотелничегоппплохого,чтобыссслучилосьчтотоплохое!
Возможно, у него было еще что сказать, но он не мог сказать это. Тогда он зарыдал, упав на спину, закрыв одной рукой глаза, вспомнив кораблик, вспомнив непрерывный стук дождя в окна спальни, вспомнив лекарства и вату на ночном столике, слабую лихорадочную боль в голове и во всем теле, вспомнив Джорджа, больше всего это:
Джорджа, Джорджа в его желтом дождевичке с капюшоном.
- Джордж,прости!- крикнул он сквозь слезы. - Прости,прости,пожалуйста,ПРОСТИ...
И затем они были около него, его друзья, и никто не зажег спички, и кто-то держал его, он не знал кто, может быть, Беверли, может быть, Бен или Ричи. Они были с ним, в этот короткий миг тишина была доброй.
10
Дерри, 5.30
К 5.30 дождь пошел сильно. Синоптики по Бангорскому каналу выразили некоторое удивление и принесли извинения всем тем, кто строил планы на пикники и загородные поездки на основании вчерашнего прогноза. Резкая перемена, друзья; как раз один из тех странных капризов погоды, которые иногда формируются в долине Пенобскота с ошеломляющей внезапностью.
Метеоролог Джим Уитт списал то, что он назвал чрезвычайно подвижной системой низкого давления. Это было сказано мягко. Погодные странности доходили от облачности в Бангоре до ливня в Хемпдене, моросящего дождя в Хейвене и умеренного дождя в Ньюпорте. Но в Дерри, в тридцати милях от центра Бангора, лило как из ведра. Пассажиры маршрута 7 обнаружили, что они передвигаются по воде, которая местами достигала глубины восьми дюймов, и за Рулин Фармз закупоренный сток в углублении покрыл шоссе таким количеством воды, что оно стало по существу непроходимым. К шести утра дорожный патруль Дерри поставил по обеим сторонам
углубления указатели - ОБЪЕЗД.
Те, кто ждал под укрытием на Мейн-стрит первого в этот день автобуса, который отвезет их на работу, стояли, глядя через ограждение на Канал, где вода зловеще прибывала в бетонном русле. Конечно, никакого наводнения не будет; все сходились на этом. Вода все еще была на четыре дюйма ниже самой высокой отметки 1977 года, а в тот год не было никакого наводнения. Дождь шел с постоянным неослабевающим упорством, и в низко нависших облаках прогремел гром. Вода сбегала потоками по Ап-Майл-Хиллу и ревела в дренажных и канализационных трубах.
Никакого наводнения, соглашались все, но на всех лицах был налет беспокойства.
В 5.45 силовой трансформатор на платформе около заброшенного гаража грузовых машин взорвался вспышкой пурпурного цвета, разбрасывая вращающиеся куски металла на покрытую гравием крышу. Один из летящих кусков металла рассек кабель высокого напряжения, который тоже упал на крышу, шипя и извиваясь, как змея, выстрелив почти жидким потоком искр. Крыша вспыхнула, несмотря на ливень, и скоро весь гараж горел. Силовой кабель упал с крыши на полоску, поросшую сорняками, которая шла вокруг площадки, где маленькие мальчики играли когда-то в бейсбол. Пожарное управление Дерри первый раз выехало в тот день в 6.02 и прибыло в грузовой гараж в 6.09. Один из первых пожарных был Калвин Кларк, один из близнецов Кларков, с которыми Бен, Беверли, Ричи и Билл ходили в школу. На третьем шаге от пожарной машины его кожаный ботинок наступил на провод жизнеобеспечения. Почти мгновенно Калвин был убит электрическим током. Его язык вывалился изо рта; резиновый пожарный комбинезон начал тлеть. От него шел запах, как от горящих шин на городской свалке.
В 6.05 жители Мерит-стрит на Олд-Кейпе почувствовали нечто, что могло быть подземным взрывом. Тарелки падали с полок, а картины со стен. В 6.06 все туалеты на Мерит-стрит внезапно взорвались гейзером экскрементов, и свежие фекалии наполнили трубы, которые питали очистные сооружения в Барренсе. В некоторых случаях эти взрывы были настолько сильными, что проделали дырки в потолках ванных комнат. Женщина по имени Энн Стюарт была убита, когда старое зубчатое колесо вылетело из туалета вместе с куском трубы. Зубчатое колесо прошло через матовое стекло двери душевой и вошло ей в горло, как страшная пуля, когда она мыла волосы. Она была почти обезглавлена. Зубчатое колесо было реликвией Кичнеровского завода и засело в канализации почти три четверти столетия назад. Еще одна женщина была убита, когда неистовое обратное движение сточных вод, вызванное расширением метана, взорвало туалет, как бомбу. Несчастная женщина, которая сидела на толчке в это время и читала ежегодник «Банана Рипаблик», была разорвана на куски.
В 6.19 молния ударила в Мост Поцелуев, который пересекал Канал между Бассей-парком и средней шкодой Дерри. Осколки взмыли высоко в воздух и потом дождем упали в Канал, который быстро унес их прочь.
Ветер усиливался. В 6.30 датчик в вестибюле здания суда зарегистрировал его на отметке пятнадцать миль в час. К 6.45 он поднялся до двадцати четырех миль в час.
В 6.46 Майк Хэнлон проснулся в своей палате в деррийской больнице. Его возвращение в сознание было своего рода медленным наплывом - долгое время он думал, что ему снится сон. Если так, это был странный сон - сон-отдых, как его старый профессор психологии доктор Абельсон мог бы назвать его. Для страха, казалось, не было никакой внешней причины, но все равно он был; обычная белая палата, казалось, криком кричит об угрожающей опасности.
Он постепенно понял, что проснулся. Простая белая комната была больничной палатой. Над его головой висели бутылочки, одна из них наполнена яркой жидкостью, а другая - глубокой темно-красной.
Кровь. Он увидел неработающий телевизор, прикрепленный к стене, и услышал непрерывный звук дождя, бьющего в окно.
Майк попытался пошевелить ногами. Одна двигалась свободно, но другая, правая, вообще не двигалась. Ощущение этой ноги было очень слабым, и он понял, что она плотно завязана.
Понемногу сознание вернулось. Он сел сделать запись в своей тетради, и появился Генри Бауэре. Они немного поговорили. Была драка, и...
Генри! Куда ушел Генри? За остальными?
Майк потянулся к звонку. Он был задрапирован в изголовье кровати, и он нашаривал его руками, когда дверь открылась. Там стоял медбрат. Две пуговицы его белого халата были расстегнуты, темные волосы растрепаны, он смотрел заспанным взглядом Бена Кейси. У него на шее висел медальон святого Христофора. Даже в своем затуманенном состоянии Майк моментально узнал его. В 1958 году шестнадцатилетняя девочка по имени Шерил Ламоники была убита в Дерри, убита Им. У девочки был четырнадцатилетний брат по имени Марк, и это был он.
- Марк? - спросил слабо он. - Я должен поговорить с тобой.
- Шшшш, - сказал Марк. Рука его была в кармане. - Никаких разговоров.
Он прошел в палату, и, когда он встал у изножья кровати, Майк увидел с безнадежным холодком, какие пустые глаза у Марка Ламоники. Его голова была слегка наклонена, как будто он прислушивался к отдаленной музыке. Он вытащил руку из кармана. В ней был шприц.
- Вы сейчас уснете, - сказал Марк и шагнул в сторону кровати.
11
Под городом, 6.49
- Шшшшш,- закричал вдруг Билл, хотя не было никаких звуков, кроме его собственных слабых шагов.
Ричи зажег спичку. Стены туннеля отодвинулись, и они пятеро показались себе такими маленькими в этом пространстве под городом. Они прижались друг к другу, и Беверли почувствовала сонное оцепенение, когда смотрела на гигантские плиты на полу и на висящие сети паутины. Теперь они были близко. Близко.
- Что ты слышишь? - спросила она Билла, пытаясь осмотреться в тусклом свете зажженной Ричи спички и страшась увидеть, что кто-то, шатаясь, появится из темноты. Кто это мог быть? Инопланетянин из страшного фильма с Сигурни Вивером? Огромная крыса с оранжевыми глазами и серебряными зубами? Но не было ничего - только пыльный запах темноты и в отдалении грохот бегущей воды, как будто наполнялись канализационные трубы.
- Чччто-то нне ттак, - сказал Билл. - Майк...
- Майк? - спросил Эдди. - Что насчет Майка?
- Я тоже это чувствую, - сказал Бен. - Это... Билл, он умер?
- Нет, - сказал Билл, его глаза были подернуты дымкой и не выражали ничего - вся его тревога была заключена в его интонации и защитной позе тела. - Он.., оооон!
Он сглотнул. В горле щелкнуло. Глаза его расширились.
- О, о, нет!
- Билл? - крикнула Беверли, встревоженная. - Билл, что это? Что?
- Вввозьмитесь за ммои рруки! - закричал Билл. - Ббббыстро!Ричи выронил спичку и схватил одну руку Билла. Беверли ухватилась за другую. Она протянула свободную руку к Эдди, и тот слабо взял ее своей сломанной рукой. Бен взял другую его руку и замкнул круг, взявшись за руку Ричи.
- Пошлиемунашусилу!- кричал Билл странным, глубоким голосом. - Пошлиемунашусилу,ктобыТынибыл,пошлиемунашусилу.Сейчас!Сейчас!Сейчас!
Беверли почувствовала, как что-то уходит от них и передается Майку. В каком-то экстазе голова ее начала вращаться, а сиплый свист дыхания Эдди слился с неистовым грохотом воды в канализационных трубах.
12
- Сейчас, - сказал Марк Ламоники тихим голосом. Он вздохнул, как человек, который чувствует приближение оргазма.
Майк снова и снова давил кнопку вызова. Он слышал, как она звонит в сестринском отделении внизу в холле, но никто не приходил. Каким-то дьявольским боковым зрением он видел, что сестры сидят сейчас там в кружке, читая утреннюю газету, пьют кофе, слушают его звонок, но не слышат его, или слышат, но не реагируют, они отреагируют позднее, когда все будет кончено, потому что вот так делаются дела в Дерри. В Дерри некоторые вещи лучше было не видеть и не слышать.., пока они не закончены.
Майк отпустил кнопку.
Марк склонился над ним, кончик шприца блестел в его руке. Медальон святого Христофора болтался гипнотически взад-вперед, когда он сдернул простыню.
- Прямо туда, - прошептал он, и снова вздохнул. - В грудину.
Майк вдруг почувствовал, как в нем взмывает сила, какая-то первобытная сила, которая наполнила его тело напряжением. Пальцы скрючились, как в судороге. Расширились глаза. Хрюкающий звук вырвался из горла, и чувство паралича внезапно отступило от него, как при ударе наотмашь.
Правая рука дернулась в сторону ночного столика. Там стоял пластмассовый кувшин, а рядом с ним - тяжелый больничный стакан. Рука сжала стакан. В Ламоники почувствовалась перемена; сонный, добродушный свет исчез из его глаз и сменился настороженным замешательством. Он немного подался назад, и тут Майк с силой швырнул стакан в лицо Ламоники.
Ламоники закричал и попятился, уронив шприц. Руками он потянулся к окровавленному лицу; кровь бежала по его запястьям, пачкая его белый халат.
Сила ушла так же быстро, как и пришла. Майк пустым взглядом оглядел куски разбитого стакана на кровати, свою больничную рубашку и свою собственную истекающую кровью руку. Он услышал быстрый, легкий звук туфель на скрипящей подошве, который приближался из холла.
Сейчасонипридут,- подумал он. - Ода,сейчас.Иктопоявитсяпослетого,какониуйдут?Кто?
Когда в его палату ворвались медсестры, которые спокойно сидели в сестринской, когда его звонок неистово звонил, Майк закрыл глаза и помолился, чтобы это было все. Он молился за то, чтобы его друзья были где-то под городом, он молился, чтобы с ними было все в порядке, он молился, чтобы они прикончили Его.
Он не знал точно. Кому он молится.., но он все равно молился.
13
Под городом, 6.54
- С Нним ввсе вв ппорядке, - сказал наконец Билл. Бен не знал, сколько времени они стояли в темноте, держась за руки. Ему казалось, что он почувствовал, как что-то - что-то от них, из их круга - вышло и затем возвратилось. Но он не знал, куда та штука - если она вообще существовала - ушла и что сделала.
- Ты уверен, Билл? - спросил Ричи.
- Ддда. - Билл отпустил руки Ричи и Беверли. - Но ммы ддолжны ззакончить это ккак можно сскорее. Ппошли.
Они снова пошли, причем Ричи или Билл периодически зажигали спички. Нетвнаспрежнихсил,- думал Бен. - Ночастьосталась,верно?Чудь.Чтоэтоозначает?ЧембылоОноконкретно?КакимбылоЕгонастоящеелицо?ИеслимынеубилиЕго,торанили.Какмысделалиэто?
Зал, через который они проходили - он мог больше не называться туннелем, - становился все больше и больше. Их шаги отдавались эхом. Бен вспомнил запах, густой запах зоопарка. Он начал понимать, что спички больше не нужны, снова был свет, странный свет: призрачный блеск, который все время становился сильнее. В этом болотном свете его друзья выглядели, как ожившие мертвецы.
- Впереди стена, Билл, - сказал Эдди.
- Зззнаю.
Бен почувствовал, как его сердце учащенно забилось. Во рту был кислый привкус, начинала болеть голова. От испуга он двигался медленно и неуклюже.
- Дверь, - прошептала Беверли.
Да, здесь была дверь. Однажды, двадцать семь лет назад, они смогли пройти через эту дверь, просто наклонив головы, не более того. Теперь они должны были идти, сложившись чуть ли не вдвое или ползти на руках и коленках.
Яркий зеленовато-желтый свет вытекал из-под двери. Он проходил через изысканно украшенную замочную скважину в витой ручке - она сразу бросалась в глаза.
На двери была отметина, и снова они все увидели разное в том странном устройстве. Беверли увидела лицо Тома. Билл - отрубленную голову Одры с пустыми глазами, которые смотрели на него, обвиняя. Эдди - оскаленный череп, висящий между двумя скрещенными костями, символ яда. Ричи - бородатое лицо дегенерата Поля Баньяна, с глазами, суживающими в щелки убийцы. А Бен - Генри Бауэрса.
- Билл, хватит ли у нас сил? - спросил он. - Можем ли мы сделать это?
- Нне ззнаю?, - ответил Билл.
- Что, если она закрыта? - спросила Беверли слабым голосом: лицо Тома строило ей рожи.
- Ннет, - сказал Билл. - Ттакие мместа нникогда нне ззакрываются.
Он протянул к двери пальцы правой руки - он должен был наклониться, чтобы сделать это, - и толкнул дверь. Она открылась, и на них хлынул поток болезненного желто-зеленого света. Запах зоопарка снова пахнул на них, запах прошлого стал настоящим, зловеще ожил, оказался страшно живучим.
Катись,колесо,- просто так подумал Билл и посмотрел на остальных. Затем он стал на четвереньки. За ним последовали Беверли, потом Ричи, Эдди. Последним был Бен. Переместившись через вход, он выпрямился в таинственном мерцании огня, ползущего вверх и вниз по мокрым каменным стенам, и вдруг последнее воспоминание будто сплющило его ударом молота.
Он вскрикнул, отступив назад, одна его рука поднялась к голове, и его первой бессвязной мыслью было: Неудивительно,чтоСтэнпокончилсамоубийством!ОБоже,жаль,чтоянесделалэтого!Он видел то же самое выражение застывшего ужаса на лицах остальных, когда последний ключ повернулся в последнем замке.
Затем Беверли закричала, прижимаясь к Биллу, так как Оно вырвалось из легкой занавески своей паутины, кошмарный Паук за пределами пространства и времени. Паук, живущий за пределами самого больного воображения, понимания того, что может жить в глубочайших глубинах ада.
Нет,- подумал холодно Билл, - инеПауквовсе,неэтоегопервозданность,этаформа- нетаформа,которуюяизвлекизнашегоразума;,онапростонаиближайшая,ккоторойможетприйтинашразум(мертвыеогоньки)в сознании того, какое Оно.
Оно, вероятно, было высотой в пятнадцать футов и черное, как безлунная ночь. Каждая из его ног была толстой, как бедро культуриста. Его глаза горели яркими злобными рубинами, вылезая из глазниц, наполненных какой-то капающей жидкостью цвета хрома. Его нижние челюсти открывались и закрывались, открывались и закрывались, выпуская ленты пены. Окаменевший в экстазе ужаса, балансируя на грани помешательства, Бен зачарованно видел, что эта пена была живой; она стекала на вымощенный плитняком пол, а потом забивалась в трещины, как одноклеточные простейшие организмы.
НоОнопредставляетсобойещечтото,естькакаятоокончательнаяформа,форма,которуюямогувидетьпочтитакже,каквымоглибы видетьформучеловека,движущегосязаэкраном,покаидетфильм,какаятодругаяформа,ноянехочувидетьЕе,пожалуйста.Боже,разрешимненевидетьЕе...
И это не имело значения, не так ли? Они видели то, что они видели, и Бен каким-то образом понял, что Оно заключено в эту окончательную форму, форму Паука, их непрошенным и неизвестно откуда взявшимся воображением. Именно против этого Оно они будут бороться, чтобы победить или умереть.
Эта тварь визжала и мяукала, и Бен был совершенно уверен, что слышит звуки, которые Оно производит, дважды: в своей голове и затем, через долю секунды, в своих ушах. Телепатия,- подумал он, - я читаювЕгосознании.Его тень - это маленькое яйцо, мчащееся во весь опор вдоль древних стен этого помещения, которое было Его логовом. Его тело было покрыто грубым волосяным покровом, и Бен увидел, что у Него достаточно длинное жало, чтобы пронзить человека. Какая-то прозрачная жидкость капала с его острия, и Бен заметил, что она тоже была живая; как и слюна, яд уходил в трещины пола. Его желе, да.., но под ним Его живот выпячивался гротескно, почти волочась по полу, когда Оно двигалось, теперь слегка изменяя направление, следуя безошибочно в сторону их лидера, в сторону Большого Билла.
ЭтозащитнаяоболочкаЕгоматки,- подумал Бен, и его разум, казалось, закричал от этого открытия. - КакоебыОнонибылозапределамитого,чтомывидим,этаегоипостась,покрайнеймере,являетсясимволическиточной:Оноженскогопола,иОнобеременно...Онобылобеременнотогда,иниктоизнаснезналэтого,кромеСтэна,оГосподи,да,этоСтэн,Стэн,неМайк,понял,Стэнсказалнам...Вотпочемумыдолжныбыливернутьсяназад,неимеетзначения,какоеОно,потомучтоОноженскогопола.Онобеременнокакойтонемыслимойикрой..,иЕговремяподошло.
Решительно Билл Денбро шагнул навстречу Ему.
- Билл,нет!- закричала Беверли.
- Состой ттам! - закричал Билл, не оглядываясь.
И затем Ричи подбежал к нему, выкрикивая его имя, и Бен понял, что его ноги движутся. Ядолженсновастатьребенком,- подумал он бессвязно. - Этоединственныйспособ,которымямогуудержатьсяоттого,чтобыОнонесвеломенясума.Долженсновастатьребенком..,долженпринятьэто.Както.
Бегут. Кричат имя Билла. Смутно сознает, что Эдди подбегает к нему, сломанная рука его болтается, пояс от банного халата, которым Билл подвязал ее, теперь волочится по полу. Эдди вытащил свой ингалятор. Он был похож на сумасшедшего, отощавшего, вооруженного бандита с каким-то загадочным пистолетом.
Бен услышал, как Билл орет:
- Ты ууубилмоегобрата,сссранаяСУКА!
Затем Оно встало на дыбы над Биллом, похоронив его в своей тени, Его лапы били и хватались за воздух. Бен услышал Его напряженное мяуканье, посмотрев в Его горящие злобой красные глаза.., и на мгновение действительно увиделформу позади формы: увидел огоньки, увидел бесконечное ползущее волосатое существо, которое было сделано из света и ничего более, оранжевого света, мертвого света, который насмехался над жизнью. Ритуал начался во второй раз.