Geum.ru

Мрак. Только черные скелеты веток. Только жухлая трава под чуткими ступнями. Только странные каменные глыбы, уходящие вертикально вверх

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   6   7   8   9   10   11   12   13   ...   31

-Не ушибся? Как твой... – закончил фразу Дима не успел. Уворачиваясь от выпада Шаха он увяз ногами в одежде Шестёрки, не удержался и упал. Подняться ему уже не дали.

Диму не растоптали сразу, только потому, что мешало тело Васи. Нападавшие не могли нанести, как говорят спортивные комментаторы: “Сильный и прицельный удар”.

Кириллов дважды пытался встать. Дважды, получив ботинком по голове, валился на землю.

Подъехавшую машину милиции не заметил никто. Разгоряченные дракой Шах и Шварц, пришли в себя уже в УАЗике с руками скованными стальными наручниками. Пока они матерились в тесной клетушке для задержанных, Диме помогли подняться и усадили его на заднее сидение.

Васю-Шестерку, сначала тоже приняли за пострадавшего. Его безвольная голова каталась по Диминому плечу всю дорогу до горотдела.

-Савенко, полюбуйся: Дмитрий Валентинович Кириллов, собственной персоной. Мы только на него ориентировку получили и вот он, голубчик, сидит. – Молодой майор удовлетворенно откинулся на спинку стула и с интересом принялся изучать Диму. – Не долго музыка играла. Не долго фраер танцевал. Распишитесь, господин Кириллов в протоколе и добро пожаловать.

-Куда? – Дима ничего не мог понять.

-Куда? – Переспросил майор. – В кутузку. Савенко, давай-ка, братец этих троих в общую. А господина Кириллова, как особо опасного в отдельную камеру. Он заслужил персональные апартаменты.

-Может, Виктор Николаевич, обрадуем Сергеева? – Поинтересовался молодой усатый милиционер с погонами младшего лейтенанта.

-Брось Савенко. Пусть Иван выспится. Дмитрий Валентинович пока подумает, о свободе помечтает. К утру станет милым и сговорчивым. Сергееву проще будет с этим типом общаться. Глядишь и нам какое “спасибо” обломится.

“Отдельная персональная камера” оказалась чуланчиком два на полтора метра, с большой металлической дверью, но без окна. Кровать, топчан или нары сюда не смог бы втиснуть даже гений конструктивного дизайна. Возможно, поэтому в камере ничего, кроме цементного пола и не было. По поводу отсутствия двуспальной кровати и комплекта чистого белья Дима горевал недолго. Он свернулся калачиком на холодном бетоне и через три минуты провалился в тяжелый усталый сон без сновидений.


19.

Работу Таня Кириллова чуть не проспала. Легла поздно. Всю ночь ворочалась: никак не могла уснуть. В магазин прибежала за пять минут до открытия. Влетела в подсобку и чуть не погибла в объятиях Нади из мясного отдела. Экспансивная подружка буквально повисла у нее на шее.

-Танька, привет! – Проверещала она широко распахнув свои зеленые, кошачьи глаза. -Знаешь, чо в городе творится?

-Ну, и что такое в городе твориться? – Улыбнулась Таня.

-Ты ничего не знаешь? Танька, тут такие дела, такие дела! В городе завелся маньяк. Представляешь? Настоящий маньяк!! Сначала молодую женщину загрыз насмерть. Прямо дома! Представляешь!? Все думали сексуальный извращенец. Но оказалось: бабы его не интересуют. Вот сволочь! Сегодня ночью закусал насмерть здоровенного мужика. У меня тетка живет на Урицкого. Ну, там где мужика сегодня нашли. Дворничихой работает. С утра звонила: за соседним двором ее знакомая листья сгребала и нашла труп. Нашла и в обморок упала. Голова, говорит, напрочь отгрызена. Мясо кусками из тела вырвано. Страсть! Сразу милиция с собаками понаехала. Давай следы искать. Да все зря. Ничего, кроме трупа не нашли. Ту дворничиху, ну, знакомую тетки, в психушку увезли. Не знают: вылечат или нет. Вот так! А ты все это время в отгулах проболталась. Ничего не знаешь…

-Да, совсем от жизни оторвалась. – Болтовню подруги Таня всерьез не восприняла. Скорее вся эта история напоминала очень эмоциональный пересказ фильма ужасов. – Ну, как вы тут без меня живете?

-Ай, Танька, не серьезный ты человек. По городу маньяк, жуткий убийца бродит, а ты: “как без меня живете?”. – Надька не очень похоже сымитировала Таню.

-Надя, я неделю вас не видела, а ты на меня сразу как твой маньяк набросилась.

-Ничего он не мой. – Обиделась Надя.

-Ну, ладно. – Согласилась Таня. – Не твой маньяк.

Надя, быстро успокоившись, перешла к новостям магазинным.

-Чего про нас говорить… Скучно. Нужно искать новую работу. Витечка, как Мамай прошелся: склады пустые, с поставщиками рассчитываться нечем. На реализацию больше товар не отдают. Боятся. Сама знаешь: обратно ни денег не получат, ни товара. Сейчас остатки доторгуем и все. Капец, зайчикам.

-Неужели так плохо?

-Что значит так? Еще хуже! Ты бы, Таня, подольше погуляла. Пришла бы через пару недель, а здесь не гастроном, а бордель.

-Девчонки, хватит болтать. Покупатели ждут. – Заглянула в подсобку кассирша Галя.

-Подождут. – Отрубила Надя. – Покупать-то им все равно нечего.

-Ты, Надька, от Витечки глупостью заразилась? - Галя легонько подтолкнула заупрямившуюся подругу в торговый зал.

-От него не только глупость: кое-что другое подхватить можно. – Насупилась Надя.

-Это точно. - Согласилась Галя.

-Вы о чем? – Поинтересовалась Таня, выходя вместе со всеми.

В зале, около мясного отдела стояла одинокая старушка.

-Скоро узнаешь. – Галя многозначительно улыбнулась. – Тебя эта информация стороной не обойдет. Точно. У хозяина последнюю неделю к нам особый интерес появился. Баба его бросила, что ли?

-Вам чего? – Надя нетерпеливо поглядела на покупательницу. Торговать ей вовсе не хотелось. Надька просто горела желанием поделиться с подружкой подробностями “интереса” Седых.

-Милая, скажи: колбаска-то свежая или нет. Никак не разберу.

-Последние три недели была свежая. – Отрезала Надя.- Что, разве по цвету не видно?

-Милая, так она уже три недели у вас лежит? – Старушка наклонилась поближе к витрине, пытаясь понять: шутят с ней или говорят правду.

-Бабуля, колбаса денег стоит, а советы я даю бесплатно. Хотите совет?

-Зачем ты так? – Вмешалась Таня. – Бабушка в наших проблемах не виновата.

-Потому и советую. – Жестко отпарировала Надя. – Ну, так, совет нужен?

-Колбаса мне нужна, милая. – Попробовала внести ясность старушка.

-Лучше совет. Если нужно крыс травить – берите нашу колбаску. Не сомневайтесь. Если хотите сами съесть, то прежде напишите завещание.

-Бабушка, колбаска не свежая. Сходите в другой магазин. – Таня перевела на человеческий язык совет подруги.

Бабуля поохала, покряхтела и вышла из магазина.

-Прикатил козел! – Галя кивнула в сторону витрины. У тротуара, напротив входа затормозила большая белая иномарка. – Давайте, девчонки: по местам.

Таня направилась к своему кондитерскому, под красную цифру “3”. Седых вошел в магазин в сопровождении телохранителя, по-хозяйски огляделся и, проходя мимо Тани, небрежно бросил:

-Ты, как тебя?

-Кириллова

-Замечательно, Кириллова. Зайди ко мне. Сейчас.

Таня оглянулась на девчонок. Все сосредоточенно копались за своими прилавками, будто не замечая, что происходит.

Проходя мимо охранника в кабинет, она услышала негромкое напутствие:

-Халатик расстегни. Шеф любит, когда видно грудь.

-Пошел ты. – Таня зло глянула на невозмутимого “качка”.

-Ничего, я здесь постою. – Нехорошо улыбнулся тот.

-Проходи, Кириллова. – Седых из-за стола оценивающе оглядел Таню. –Ты, говорят, по образованию бухгалтер?

-Да.

-“Бухгалтер, милый мой бухгалтер”. – Нещадно фальшивя, пропел Седых. – Не надоело в продавцах?

Таня промолчала.

-Да ты расслабься, присядь. Я не маньяк – не кусаюсь. – Витечка указал на стул рядом со столом.

-Я постою.

-Тогда мне, как джентльмену, придется подняться. – Седых довольно легко вынул свое пухлое тело из мягкого, вертящегося кресла. – По специальности работать хочешь?

Таню коробило от этого хамски - непринужденного “ты”, но она решила сдержаться.

-Да.

-Чудненько. – Витечка подошел к Тане вплотную. Его тяжелая рука уютно устроилась на Танином плече. –Так вот, я и говорю, деточка: есть у меня место бухгалтера. В главном офисе. Хочешь – прямо сейчас можно прокатиться- осмотреть кабинет.

-Руку уберите. - Таня вся напряглась. Ей вдруг нестерпимо захотелось заехать кулаком по крупным, слюнявым губам хозяина магазина.

-Брось, цыпочка. Чай не девочка-первоклассница. – Пухлая пятерня Седых по-хозяйски полезла под белый халатик. – Ого! Какие у цыпочки грудки. Как это я сразу вас здесь не разглядел? Бегал, как последний идиот по городу, а у меня такой цветник в магази….

Таня и сама не заметила как ее зубы вошли в холеную белую кожу Седых. Он отдернул руку и, размахивая ей, как виртуоз-балалаечник, заорал:

-Стерва, кусаться вздумала?!

- Да. – Таня с удовольствием наблюдала за порханьем укушенной руки. – Я и ударить могу. Если нужда придет. – Предупредила она, успокоившись.

-Я тебя уволю, на х.., к чертовой матери!

-Сама уйду. – Таня подошла к столу, взяла лист чистой бумаги, ручку из прибора и аккуратно вывела: “Заявление”.

-Ну, нет, стерва, много на себя берешь. - Таня почувствовала, как Седых все тушей прижал ее к столу и начал задирать полы халата.

-Пусти, жирный кретин. – Крикнула Таня, пытаясь вырваться. Но, сейчас же ее губы зажала толстая лапища Витечки. Свободной рукой насильник сдирал с нее одежду.

Таня пробовала отбиваться, но нанести сильный удар не могла. Руки и ноги оказались буквально вдавлены в стол.

“Убью”- Беззвучно кричала она. Слезы бессилия текли по ее красным от борьбы, горячим щекам. – “Как отпустит - сразу убью!”

-Витя, предок твой приехал. – Предупредил, приоткрыв дверь, телохранитель.

-Пошел на х… - Задыхаясь, прошипел Витечка.

-Он или я? - Телохранитель закрывать дверь не спешил.

-Оба.

Хватка Седых ослабла. Таня, воспользовавшись этим, быстро выскользнула из под Витечки и, оттолкнув охранника, выбежала из кабинета.


20.


Кириллову снилось, что он дома. Таня забыла с вечера закрыть форточку и выстудила их семейное гнездо. Нужно было быстро встать и растопить печку. Маленькая Ленка плохо переносила холод: могла распустить сопельки или схватить ангину. “Сейчас, еще секунду и я сброшу одеяло” -Уговаривал себя во сне Дима. Он уже совсем было собрался выполнить свою угрозу, но услышал скрип двери. “Умница, Танька. Пока я спал, она уже за углем сбегала. Мне, мужику, должно быть стыдно!”.

-Вставай, дерьмо. - Диму кто-то сильно пнул в спину. - Быстро! - Последовал еще один пинок.

Дима вскочил, спросонок плохо соображая, что происходит и где он, собственно, находится.

-Ты чего пинаешься. – Сержанту, стоящему перед Димой, вопрос показался смешным:

-Может быть тебя, пидор, на ручках вынести? – Лицо милиционера показалось Кириллову знакомым.

“Этот рыжий крепыш приходил с Сергеевым. После убийства Завьяловой. Писал протокол.”- Дима рефлекторно улыбнулся, как улыбнулся бы любому знакомому. Сержант улыбнулся в ответ и вдруг неожиданно ударил Диму с левой руки под дых. Ударом Диму согнуло пополам. Но едва он начал распрямляться милиционер добавил правой рукой в челюсть. Дима упал.

-Я же тебе сказал: вставай. - Коротко, без замаха мент пнул еще раз. Метил в голову, но в последний момент Дима успел подставить под носок ботинка плечо. – Вставай, не в гостинице.

Сержант снова отвел правую ногу. Крепыш в форме, кажется, был когда-то футболистом. Дима дернул садиста за левую ногу прежде, чем тот успел реализовать замах в удар. Сержант потерял равновесие и упал навзничь. От ярости, плохо соображая, что делает, Дима навалился на милиционера. Противник, падая, похоже, сбил дыхание, но сопротивлялся отчаянно. Удержаться на нем сверху стоило Диме большого труда.

-Что здесь происходит? – В проеме дверей камеры стоял Иван Иванович Сергеев и спокойно разглядывал живописную картину поединка.

-Малые Олимпийские игры для инвалидов. – Дима отпихнул милиционера и поднялся.

-Я, тебя, гада, сейчас убью. – Сержант вскочил с пола вслед за Димой. Его форменная фуражка валялась на бетонном полу.

-Брось, сержант. Иди. Я сам разберусь. – Голос Сергеева звучал совсем по-домашнему. Будто он сказал, что сам посуду домоет. Но рыжий безоговорочно подчинился. -Как я погляжу, господин Кириллов любите подраться?

-Только в порядке самообороны.

Глаза следователя не выражали ни ненависти, ни удивления, ни иронии. Сергеев разглядывал Диму так, как обычно разглядывают старые домашние тапочки, прикидывая: на сколько лет их еще хватит и с горечью констатируя появление новых дырок и потертостей.

-Я, между прочим, к вам вчера в гости заезжал.

-Видел. – Дима немного отошел от удара в солнечное сплетение и сейчас ощупывал свою спину. Сержант бил умело. Сказывался большой опыт работы в органах и богатая практика. Удар пришелся в позвоночник. Было такое ощущение, что сзади, меду плечами и тазом ничего не было. Дыра. Вакуум. Мертвое пространство.

-Видели, что же ушли? Очень невежливо, молодой человек. Я по колдобинам всю подвеску растряс, а вы ушли.

«Причем тут подвеска?» - Удивился Дима.

-Ладно. – Сергеев отчески потрепал Диму по плечу, - я не обиделся. В конце концов, мы встретились. И это хорошо. Пойдемте. – Они вышли в помещение дежурки.

-Старые знакомые. А вы здесь, какими судьбами? – Сергеев заметил Шаха и его компаньонов.

-Они, Ваня, как раз твоего задержанного резать пытались. Мы сначала их взяли, а уже потом с Кирилловым познакомились. – Знакомый веселый майор окинул взглядом троицу на скамейке у стены. – Теперь не знаю, толи этим хирургам- любителям благодарность объявить, толи за хулиганку привлечь.

- Любопытно. – Сергеев постоял, подумал и добавил:

- Придержи их пока у себя. До вечера придержи. Они могут понадобиться. Где бы мне пристроится?

- Зайди в третий кабинет. Там сейчас свободно.

Дмитрий шёл следом за Иваном Ивановиче и пытался понять: можно ли задерживать человека только за то, что он ушел из дома, когда к нему ломились хулиганы. И, вообще, что от него хочет этот пожилой владелец потрепанной Волги? Что ему нужно.

Сергее открыл дверь и приглашающее махнул шляпой.

-Ну-с, Дмитрий Валентинович, познакомиться поближе.

В комнате Иван Иванович расположился по-хозяйски. Видно он здесь бывал не раз. Достав из своего, видавшего виды коричневого портфеля бумажную папочку и освободив стол от чужих документов, начал:

-Дела ваши, Дмитрий Валентинович, не блестящие. Прямо скажу: хреновые дела. Я предлагаю сейчас побеседовать просто так, без протокола. Побеседовать и подумать вместе, можете ли вы избежать смертной казни или нет. А если да, то в каком случае.

-Смертной казни? – Повторил Дима растерянно. – За что?

-За убийство. – Сергеев поглядел на Диму с сожалением. В его взгляде легко читалось: “ Ну что же вы, голубчик? Я предоставил вам помочь, а вы упрямитесь”.

-Я… - Дима не знал что сказать. – Убийство?

-Именно так. До вчерашнего дня у меня на вас была только мелочёвка. Так, пустяк, подозрения. А вчера под вечер привезли из области первую улику. Улика, даже если она косвенная – вещь серьезная. С ней спорить сложно.

-Улика? – Дима никак не мог сосредоточится. Все, что происходило, казалось ему куском странной театральной постановки. В свое время он подрабатывал в городском драматическом театре монтировщиком декораций. Актеры, играя на сцене, выходили за кулисы, но не выходили из образа. Они продолжали жить жизнью своих персонажей. Могли, например, как малые дети пострелять из бутафорского автомата в помрежа или рабочих сцены. Диме казалось, что следователь прокуратуры точно так же: вошел в образ и, покинув свой рабочий кабинет, просто, шутки ради, решил позабавиться с ним, Димой Кирилловым. Такой ментовский юмор: попинали, обвинили, развлеклись, а потом скажут: «Ну, ладно, надоел. Ступай восвояси.» Но извиняться Сергеев не торопился.

-Она самая. Пока косвенная, но все же улика. – Подтвердил Иван Иванович. – Представьте себе на стекле окна, точнее на осколках стекла осталась кровь. Видимо, преступник, действовал сгоряча и разбил окно не слишком осторожно. Так вот, анализ показал I-ю группу, резус положительный. Как у вас. Попробуйте объяснить?

-Не знаю, что сказать. - Дима понятия не имел: как объяснить. – Может быть это кровь Завьяловой. – Как за соломинку ухватился за эту мысль Дима.

-Замечательное предположение. С логикой у вас, господин Кириллов, все в порядке. И вообще, было бы неплохо, если бы несчастная потерпевшая сама разбила стекло, потом покусала себя и, в довершение, сломав собственную шею, уползла под ковер. Но… - Сергеев на секунду замолчал, как бы оценивая описанный вариант суицида. – Отгрызть себе руку человек в принципе может. Хотя, мало кто на это решится. Но прокусить собственную шею… Это уж извините! Но, главное, на стекле не кровь Завьяловой. Такая незадача.

-Наверное, вы правы. – Дима попытался собраться с мыслями. – Но неужели первая группа крови в городе у меня одного? И вообще, откуда вы взяли, что у меня именно первая группа и именно такой резус. Этого даже я не знаю

-Знать все – моя работа. Я свою работу стараюсь делать неплохо. По крайней мере, тщательно. Вашу кровь я нашел на листве, когда осматривал то место, где на вас напали. Потом бинтик у вас из дома прихватил. С вашей головы бинтик. Взял на всякий случай и, как видите, пригодилось. Да и в районной поликлинике получил подтверждение. Справка подшита в дело. – Если честно, результаты экспертизы еще не пришли. И Бог знает, придут ли с эти бардаком. Это была психологическая атака в чистом виде. Из всего сказанного правдой являлась только группа крови и сведения из поликлиники. Но никого более подходящего чем Кириллов у следователя не было. Он решил придержать на всякий случай этого работягу в КПЗ. Пусть посидит. Найдется убийца – значит, Дмитрий Валентинович родился под счастливой звездой. Нет – одним безработным меньше. Это последнее дело перед пенсией нужно обязательно закрыть красиво. И уйти на заслуженный отдых. А потом – пусть разбираются. Иван Иванович помолчал и продолжил так же рассудительно. Конечно, в городе вы не один такой, с первой группой гуляете. Именно поэтому я вас задержал не как преступника, как подозреваемого. Чувствуете разницу? Но, подозреваемый вы только ближайшие пять, ну максимум десять дней.

-А что потом? - Дима судорожно искал выход, какое-то стопроцентное доказательство своей невиновности, которое бы прекратило этот сюрреалистический спектакль, но ничего дельного в голову не приходило.

-Потом? С образцами крови сейчас работают. – Сказал Сергеев многозначительно. Он чувствовал, что еще пара доводов и Дима сломается. Даже если не виноват.

-И что?

-Ничего. Сделают дополнительные анализы и докажут идентичность на уровне ДНК. Это, как отпечатки пальцев, которые мы не нашли. Это приговор. Максимум через десять дней официально предъявлю вам обвинение. Вот, собственно, и вся арифметика.

-Что вы хотите от меня?

- Самой малости: что бы вы себя пожалели. Ваше чистосердечное признание прекратит панику в городе, успокоит начальство, а значит, вполне возможно, будет учтено в процессе суда. Вполне обсуждаемо рассмотрение дела об убийстве Завьяловой, как преступления, совершенного в невменяемом состоянии временного психического расстройства. Это не вышка. Решать вам.

-Но я никого не убивал! – Дима не понимал, как такой опытный и вроде бы не глупый человек, может считать его убийцей.

-Какой же вы упрямый... – Эта не исчезающая интонация сожаления в голосе следователя начала Диму бесить. Он уже готов был сорваться и просто, без обиняков послать Ивана Ивановича на три буквы, но в это время открылась дверь. Загляну тот же бессменный майор:

-Иван, тебя можно на минутку?

-Сейчас. – Сергеев достал из нагрудного кармана пиджака ручку, положил на чистый лист бумаги и пододвинул все это Диме:

-Советую, пока я хожу все обстоятельства убийства изложить письменно и подробно.

Дима ничего не ответил. Сергеев вышел в коридор, но дверь осталась приоткрытой. До Димы доносились обрывки фраз: “Дворник собрался жечь…. Торчит нога…. Шея сломана и прокушена…. Бригада на месте, ждут тебя”.

Дверь скрипнула. Сергеев не заходя, бросил Диме:

-Я скоро вернусь. Пишите быстрее и обо всем. – Он хлопнул дверью, но тут же вернулся, собрал папочку, все сложил в портфель и, зажав его подмышкой, ушел. Вместо него появился сержант. Специалист по пинкам, поигрывая дубинкой, подошел к Диме, и сказал:

-Мне приказали проследить, что бы тебе здесь хорошо думалось. Вот это, - он махнул перед Диминым носом дубинкой, - стимулятор мыслей. Думатель называется. Бери ручку, пидор и пиши. Если будешь плохо соображать, я помогу.

Дима взял ручку.

21.

В Поселок возвращались молча. Вася Шестерка старательно прикрывал рукой разбитый нос. Дождь, попадая на свежие ссадины, размывал подсохшие сгустки крови и розовато- желтые струйки стекали на одежду.

-Чего мы теперь, без Гири, на х.., делать будем? – Шварц, увидев в морге истерзанный труп приятеля, упал в обморок. Его пришлось тащить на свежий воздух. После нашатыря и дождика у Славика началась истерика. С тех пор он никак не мог прийти в себя.

-Заткнись, стонешь, как баба с перепоя. – Шестерка развернулся и быстро воткнул свой кулак в солнечное сплетение Шварца. Тот согнулся, но даже не пытался оказать сопротивления.

-Оставь его. – Бросил Шах на ходу.

-Ладно. Только путь он не ноет. И без того тошно.

В кутузке их продержали часов до двенадцати. Потом загрузили в патрульную машину и, через пятнадцать минуту лихая троица дышала тяжелым воздухом морга городской больницы. У дверей их встретил уже знакомый следователь из прокуратуры.