Мрак. Только черные скелеты веток. Только жухлая трава под чуткими ступнями. Только странные каменные глыбы, уходящие вертикально вверх

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 31

-Ну, как дела, господи Кириллов? – Вопрос звучал вполне невинно. Но Дима еще не забыл странную подозрительность своего спасителя при предыдущих встречах. Да и сегодняшнее необъяснимое гостеприимство служителя Фемиды тоже настораживало.

-Вашими молитвами.

-Странное дело: я вас везу, а вы, по-моему мной недовольны? – Сказал Сергеев почти с обидой - Чем вам мои молитвы досадили?

-Да, нет. Все нормально. Помолились и меня в целях профилактики с завода уволили. Еще раз помолились и от неприятных собеседников избавили. Как видите: полный паритет. – Дима говорил без обиды. Как бы рассуждая вслух.

-Паритет? – Недоуменно повторил Иван Иванович, как бы пытаясь понять: о чем, собственно, говорил Кириллов. – Вы имеете в виду, что все так на так вышло?

- Именно это я и имел в виду. – Дима отвернулся и стал изучать пейзаж за окном.

-У человека дебет с кредитом сошёлся, а он недоволен. Мне бы, господин Кириллов, ваши проблемы. Представьте: до пенсии пол года осталось и вот тебе на, на меня убийство повесили. Будто не могли шесть месяцев подождать. Специально из области на родину перевелся. Думал: тихо, мирно доработаю. А дальше: дача, рыбалка, следующей осенью за грибочками. Если моя старушка не развалится. –Следователь хлопнул обеими ладонями по рулю, уточняя о какой старушке речь, - А тут такое….

Они объехали квартал и находились как раз напротив места недавнего старта забега. Шах стоял на тротуаре, сложив руки на груди и, нетерпеливо поглядывал во двор. Участвовать в погоне он посчитал ниже своего достоинства.

-Что, знакомый? – Иван Иванович приметил Димин интерес к одинокой фигуре на обочине.

-Так, сосед. – Нехотя отозвался Дима.

-А те трое, что, за вами, как ухажеры за девкой бегали, тоже соседи?

-Тоже. – Дима обсуждать своих соседей с работником прокуратуры не хотел.

-Уж не они ли вас раздели ночью у мостика? – Догадался Сергеев.

-Не видел. Не знаю. – Правду говорить Димка не мог, но врать и Ивану Ивановичу было глупо. Черт его знает, что кроется за маской полного идиота. Может быть, все разговоры о пенсии и переживания за машину не более чем отвлекающий маневр. Дима остался доволен своим ответом. Он и не соврал и не обвинил своих врагов напрямую. Пусть Сергеев сам разбирается в этой головоломке, если ему так важно знать истину.

-Плохо, что не знаете. Очень плохо. Если они вас по башке трахнули – это стопроцентное алиби! Нужно всегда внимательно смотреть: кто, где и когда вас бьет. Очень, такая информация может пригодиться. Вот, как сейчас, например.

-Возможно, вы правы. Только, когда бьют не всегда удается посмотреть.

-Это верно…

– Да и зачем мне алиби? Вы, что, считаете меня убийцей? Хотелось бы знать, на каком основании ?

Иван Иванович снял правую руку с руля, переключил скорость и задумчиво почесал голову:

- Стучат.

-Стучат? Кто? – Не понял Дима.

-Кто, кто – клапана стучат. Вы что, не слышите?

Дима прислушался к работе мотора. Клапана. Действительно постукивала.

-Есть немного. – Согласился Кириллов. Он никак не мог понять методику, по которой работает следователь. Что за странные отвлекающие маневры? Что за этим кроется? Попытка сбить Кириллова с толку? Отвлечь, потянуть время, просчитать правильный ответ, на заданный “ в лоб” вопрос?

-Какого черта? Ни одного приличного механика в городе нет. Только в эти выходные отрегулировали движок и спустя пару дней опять клапана стучат. Какой порядок может быть в государстве, где мотор-то толком отремонтировать не могут? Вот вы мне скажите: разве я не прав?

-Может быть и правы. Но вы не ответили на мой вопрос.

-Какой вопрос?

-Вы меня подозреваете в убийстве Завьяловой?

-Я ему про Фому, он мне про Ерёму. Откуда я знаю: кто убила вашу Завьялову. Может быть вы, а может и не вы. Вот скажите, только честно, как вы относились к убитой? – “Волга” не спеша, переваливалась на колдобинах главной улицы Поселка. До Диминого дома оставался один квартал.

-К Завьяловой? Честно? – Дима замялся. – Плохо относился. Если точно: терпеть ее не мог.

-Не могли терпеть, но пошли провожать. С точки зрения формальной логики ваш поступок необъясним. – Машина остановилась у знакомой калитки с большим почтовым ящиком.

-Может быть. - Диме вдруг захотелось рассказать этому странному мужику, от которого зависела его судьба, почему у него все так происходит. Из-за чего он пошел провожать Риту.

-Да, у меня мерзкий характер. - Начал он торопливо. – Да, я слабый и не умею сказать “нет”. Я позволяю сесть себе на шею, а когда мне надоедает тащить эту ношу и я прошу наездника спешится, он чувствуют себя оскорбленным до глубины души. Действительно, как так: сначала сам позволил свить гнездо на своем хребте, человек успевает пообвыкнуться на новом месте, научиться получать удовольствие от своего положения. Он считает себя полноправным хозяином вьючного животного, и вдруг ему прелагают спешиться. И предлагает не кто-нибудь, а его собственное животное. Что любопытно: если бы я сбросил седока при первой попытке взобраться мне на шею, обид и недоразумений было бы во много раз меньше. И с Завьяловой все происходило по той же самой, мерзопакостной схеме. Послал бы я ее куда подальше год назад, не пришлось бы идти провожать Риту в тот злополучный вечер. Наверняка бы на заводе не задержалась допоздна. Нашла бы, чем занять вечер. Чего, чего, а недостатка в ухажерах она не испытывала. Но мне, идиоту, неудобно “послать” женщину, мне неудобно отказать ей в помощи или услуге. Ну, как же: она не виновата, что боится идти одна, а от меня не убудет. Да, о чем теперь говорить!..

-Видите, уважаемый, мотив преступления налицо. Энергичная дама мешала вам жить, могла разрушить семью, разлучить с любимой женой. Вы не выдержали, сорвались и, не найдя лучшего способа, попросту физически устранили помеху.- Сергеев повернулся к Диме в пол оборота.

-Вот, значит, как? - Дима ожидал слышать нечто подобное, но одно дело ожидать, совсем другое услышать, да еще в такой категоричной форме. – Я похож на психопата, перегрызающего горло человеку только за то, что он не отличался хорошим воспитанием? Так, давайте, арестуйте меня. Если я убийца - цепляйте наручники и везите в тюрьму.

-Если вы убийца, я именно так и поступлю. Отправлю милицию, и вас арестуют. Но я, собственно не за этим вас хотел увидеть.

-Не за этим? – Дима окончательно запутался в этих бесконечных “сменах галсов”. Уловить логику рассуждений следователя не представлялось никакой возможности. – Зачем же я вам был нужен?

-Странный народ: я, дорогой мой господин Кириллов вам битый час объяснял, что у меня клапана стучат, а вы так ничего и не поняли! – Сорвался Сергеев.

-У вас стучат клапана?

-А еще начитанного из себя строите. Столько книг изучили, а простых веще не разумеете. У меня с клапанами все нормально. У машины стучат. Сами слышали.

-Причем же здесь я?

-Мне ваши коллеги с завода говорили, что лучше вас никто в моторах не разбирается. – Как маленькому бестолковому дошколенку разъяснил Иван Иванович. – Теперь поняли?

-Понял. Теперь понял: выпутываться из этой истории мне придется самому. – Дима решительно взялся за ручку дверки.

-Постойте, господин Кириллов. Что значит “выпутываться ”?

-А то и значит. Для меня единственная возможность снять с себя подозрения, это поимка преступника. Вы на это дело убили почти неделю: преступник на свободе, а у вас клапана стучат Я сам найду этого зверя и приведу его вам. – Дима стал вылезать из машины.

-А как же мотор? – Сергеев такой финал разговора Сергеева не устраивал.

-Поймаю убийцу – займусь мотором. – Коротко подвел итог Дима и взялся за калитку.

-Ну, да. - Сергеев оценивающим взглядом окинул щуплую фигурку Димы и добавил: - А может быть наоборот: сначала машина, а потом преступник? Если убийца не вы, а я склонен думать, что это именно так, то ваши шансы на победу в поединке с маньяком можно оценить как один к ста. Подумайте об этом. Оставьте бандитов милиции, займитесь машиной. В вашем положении это лучшее решение.

- Лучшее решение я уже принял. – Бросил Дима через плечо и пошел к калитке.

-Кириллов, стойте! – Дима остановился. За его спиной хлопнула дверка. Иван Иванович подошёл и сунул Кириллову в руку бумажку.

-Здесь телефон и адрес. Я же не на халяву. Я оплачу. Да и о деле можете не беспокоиться.

Дима стоял, не зная как реагировать.

-Короче, надумаете – звоните. Я мигом подъеду.

Хлопнула дверка, стартер запустил двигатель и “Волга” отправилась раскачиваться на волнах разбитых грунтовых проездов поселка.

Прикоснувшись к шершавому дереву калитки, Дима отчетливо вспомнил свое возвращение домой в ту страшную ночь. На миг ему даже показалось, что солнце перестало светить и все вокруг погрузилось во мрак ночи. Ощущения были настолько яркими и реальными, что Дима остановился. Почти вернувшаяся сила мгновенно ушла из мышц. Снова, тоскливой головной болью сжало мозг. Чтобы не упасть, он был вынужден привалиться к забору. “Сейчас я подойду к крыльцу и услышу сзади себя голоса. А потом Шах с компанией ввалится во двор. Я стану вползать на ступеньки и снова потеряю сознание у Тани на руках”. – Дима почти поверил в то, что время повернулось вспять и швырнуло его на пять дней назад.

-А ведь поймать убийцу могу только я! Во всем городе только я один! – Эта мысль прорвалась сквозь головную боль и мгновенно вернула его в реальный солнечный полдень.

Боль в голове исчезла, мышцы снова наполнились силой. То, что с ним только что произошло, не имело объяснения, но Диме объяснения и не требовались. Он словно прозрел. Он понял, что поимка убийцы это не просто способ реабилитировать себя в глазах следователя, мужиков с завода и всех, кто имеет глупость подозревать его в этом преступлении. Нет. Это миссия Дмитрия Кириллова. Миссия, которую за него не сможет выполнить никто. И он эту миссию выполнит. И с ним ничего не случиться.

Дима решительно толкнул калитку. Он шел к крыльцу по узкой дорожке, из выложенных в два ряда кирпичей. Шел, как делал это уже тысячу раз. Дорожка была та же, не изменились почерневшие от времени и грязи кирпичи, только он, Дмитрий Кириллов стал другим.

14.

-Не правы вы, Василий Семенович. – Сергей Ларьков напряг мышцы, и все-таки сдвинул с места прикипевшую гайку. – Дерьмо нужно утилизировать, превращать в перегной. И это – единственное приемлемое решение. Одновременно достигаются две цели: общество избавляется от вони и повышается плодородие почв.

-Ну, предположим, от трупов почва сильно-то не улучшается. – Покачал головой Василий Семенович.

-Хорошо. Пусть почва и не улучшается, зато наверняка улучшится жизнь. – Следующая гайка подалась намного легче.

-И по поводу жизни, я с вами готов поспорить. – Упрямился Василий Семенович. – Жизнь убийствами улучшить невозможно.

-Говорил же вам, Василий Семенович, поставьте защиту. – Проворчал Ларьков, разглядывая трещину на поддоне картера. – Вот вы и тогда все не согласны были. “Я аккуратненько езжу. Я машину берегу. Зачем мне защита?”. А не жмотились бы, сейчас не нужно было поддон менять.

Василий Семенович владелец “восьмерки” под которой сейчас отплевывался от пыли Ларьков, смущенно оправдывался:

-Да я не жмотился. И вожу, действительно аккуратно. Кто же знал, что такая ямина на проезжей части за сутки появится. Еще вчера ее не было.

-Была, не была, а поддон теперь менять придется. Хорошо если маслоприемник остался цел.

-Да хорошо бы. – Согласился клиент.

-Лучшее хорошо – это титановая защита. Восьмерка – машина нежная. По нашим дорогам спокойно можно только на танке разъезжать.

Поддон картера, лишившись болтов, аккуратно развалился на две половинки. Остатки не слитого масла тонкой темной струйкой полоснули по чумазому лицу Ларькова.

-Черт. – Ругнулся он. – Говорил мне тренер: “Иди работать в спорткомитет”. Не пошел, дурак. Сидел бы сейчас за чистеньким столом, перекладывал бумажки, писал приказы и подворовывал понемногу. Нет, нечистая занесла в автосервис. Теперь машинное масло хлебаю да тосольчиком закусываю.

-Ладно вам плакаться, Сергей Васильевич. Лучше вас в городе в машинах никто не разбирается. Были золотыми перчатками страны, стали золотыми руками. Так, что все нормально.

-Все, да не все. Пока я медали стране добывал, те мальчики, у которых я бои выигрывал, научились кулачками настоящие деньги зарабатывать. Теперь у них свои фирмы, магазины да акции. Чиновники, которые за мои медали ордена получали, нынче заставили государство поделиться с ними собственностью. А Ларьков махал руками и до смерти будет махать. Только раньше руки в перчатках были, а теперь - вот они, грязненькие и голенькие. – Сергей не жаловался. Это был обычный треп, так что бы занять язык. Выправив погнутый маслоприемник, Ларьков выполз из-под машины.

Василий Семенович, бывший инженер-конструктор, а ныне благородный “челнок” поглядел на разукрашенную физиономию чемпиона и улыбнулся.

-Неужели вы, Сергей Васильевич, сожалеете о том, что в рэкетиры не подались?

-Не об этом речь. Сожалеть о том чего нет – глупо. О несуществующем можно мечтать. Вопрос в другом. Раньше мальчишка в секцию бокса приходил, что бы стать сильным. Каждый хотел вырасти чемпионом. Олимпиада была мечтой любого спортсмена. От сосунка до мастера. А сейчас приходят в надежде выучиться на бандита.

-Так уже и на бандита? – Недоверчиво поинтересовался хозяин “восьмерки”.

-Не верите? Посмотрите сколько вокруг всяких клубов карате до, во время и после, развелось. Государство на это ни копейки не дает. У государства денег на детей нет. Ответьте: на чьи средства существуют все единоборства?

-Не знаю. Они же вроде платные.

-Да, платные. Только сначала детки платят деньгами, а потом, изучив азы мордобоя, платят жизнями. Поверьте: в этом бизнесе многие мои бывшие друзья крутятся. Я все из первых рук знаю.

-Что же, по-вашему: теперь всех, кто не в ладах с законом нужно расстреливать? – Интеллигентный Василий Семенович даже покраснел от возмущения.

-Почему расстреливать? Вор должен жрать баланду, а убийца – кормить червей. – Сергей задумчиво покачал, зажатыми в руках половинками сломанного поддона и, тяжело вздохнув, швырнул их в ящик с мусором. – Давайте, уважаемый господин бывший инженер, новый поддон.

Василий Семенович открыл старенький объемистый дипломат.

-И все же я с вами не согласен. – Он подал новый поддон Ларькову. –Это все сталинскими лагерями попахивает. Украл колосок- получи пять лет. Враг народа – пожалуйте на расстрел. А если милиция ошиблась? А если прокурор обвинил невиновного? А если судья не во всем разобрался? Из могилы человека не вытащишь. Извинения не попросишь.

-На счет милиции и судов - вы правы. – Сергей покряхтывая сова полез под машину. И уже оттуда продолжил рассуждения. – Если за что и сажают, так только за колоски. Те, кто по крупному ворует, отбывают срок на Канарах, по турпутевкам. Чиновников проворовавшихся и шпану всякую, я бы милиции не доверил. Я бы их собственными руками давил.

-Странный у вас, Сергей Васильевич, компот получает. В один стакан чиновников и шпану. Это по какому, позвольте полюбопытствовать, признаку? – Хозяин автомобиля присел на корточки и заглянул под машину.

-По принципу беспредела. – Сергей еще раз оглядел “кишки” машины и стал прикручивать поддон. – Вам, Василий Семенович, здорово повезло. Легко могли двигатель запороть. Пару километров проехали бы и все.

-Значит не такой уж я безнадежный. И все же, вы про “беспредел” начали. – Напомнил автолюбитель.

-“Беспредел”, он и есть “беспредел”. Друга моего школьного в прошлом году шпана чуть не убила. По чистой случайности остался жив. За что? А просто так. Денег у него было – рублей триста. Ценными вещами не владеет. Сегодня утром его жена звонила, опять те же, опять там же. Сняли куртку и часы. Вы понимаете: человека убивают развлечения ради.

-Хорошо, а причем здесь чиновники?

-А чем они лучше? – Смазанные солидолом болты, один за одним, без задержки, впивались в гнезда под ловкими руками Ларькова. – Чиновник –кто? Человек, которого я, как налогоплательщик, нанял на работу. Его обязанность – поддерживать порядок. Экономический или правовой – без разницы. Нам говорят: ваши налоги нужны для выплат пенсий, зарплат учителям и врачам, военным. Много ли мало - налоги мы платим. Но именно до тех, кому они предназначены, деньги не доходят. – Экс-боксер закрутил последний болт, с удовольствием оглядел результат своих трудов и выполз из-под, вздыбленной домкратом, “восьмерки”. – Далее. Положив в свой карман налоги, те же чиновники просят в долг у богатого Запада. Им дают. Они берут. И снова не забывают поделиться со своим кошельком. А почему бы и нет? Платить –то по долгам будем мы с вами, а не они. Иначе говоря: эти господа приватизировали себе госсобственность, лишили нас работы, обобрали налогами и сделали должниками заграничных кредиторов.

-Я и не знал, что вы Сергей Васильевич, коммунист.

-Причем здесь коммунисты или демократы. Ни грамма политик в этом нет. Наш благодетель Седых – бывший советский и партийный деятель. Ныне - демократ и муж капиталистки. При этом активный участник первомайских демонстраций. Не пропускает ни одной коммунистической акции. Но, одновременно владеет акциями всех предприятий города. Где здесь политика? Чушь, одно чиновничье воровство. Вся политика в России сводится к стремлению чиновников, претендующих на власть, отобрать кормушку у чиновников, обладающих властью. – Сергей вошел в раж. Видно этот разговор задел его за больное.

-Да бросьте вы кипятиться. – Попробовал успокоить собеседника хозяин машины.

-Нет, - остановить Ларькова было уже не возможно. Если бы сейчас ему под горячую руку попались те самые чиновники, о которых он с таким жаром рассуждал, шансов на продолжение карьеры у них наверняка бы поубавилось. – Подумайте сами: вы занимаете кому-то деньги. Потом он берет в долг еще у кого-то. А вам объявляет: “Дорогой друг. Заплати за меня долг, тому, третьему, тогда мое финансовое положение улучшиться и я, возможно верну долг тебе”. Каково?

-Хорошо, с этими все ясно. А почему нет такой же нелюбви к организованной преступности?

-Почему нет, есть. Только те нас, обывателей, непосредственно не касаются. Пока не лезешь в криминальную сферу, можешь прожить жизнь спокойно и с ними не пересечься ни разу. Организованная, она потому и организованная, что у них существуют определенные правила игры. Более того: достаточно уничтожить беспредел и организованная преступность сразу “просядет”. Может быть, не умрет, но станет перебиваться случайными заработками. Это уж точно.

-Больно у вас все просто получается.

-Больно – это точно. Но не просто. Суды, милиция и прокуратура – плохие помощники в борьбе с беспределом. И уличным и чиновничьим. Это нужно в свои руки брать.

-В какие “свои”? – Поинтересовался Василий Семенович.

-А вот в эти самые. – Сергей продемонстрировал черные от масла и грязи кулаки.

-Вы это серьезно?

-Еще как. Времени только на все это нет. Ничего кроме автомобильных кишок не вижу. Вот друга нужно проведать, а сегодня снова не выйдет. Да и завтра вряд ли доберусь.

-Что, серьезно пострадал?

-Не очень. Жена сказала, что сегодня уже на работу пошел. Но все равно неудобно.

Сергей залил в двигатель масло, вытер руки, забрался в салон и завел мотор. Послушав пару минут, и удовлетворенно резюмировал:

-Да. Легко отделались. Движок работает как часы. А о “защите”, Василий Семенович, все-таки, подумайте. Осторожность – прекрасно, но “защита” – осторожности не помешает. Она осторожность великолепно дополнит. Причем не только у автомобилей. Счастливого пути.

15.

Дверь Дима открыл дверь своим ключом. Сменил в сенях полуботинки на тапочки и зашел в дом. Таня сидела на кухне и смотрела по телевизору двухчасовые новости. Скорее почувствовав, чем услышав мужа, она, не оборачиваясь сказала:

-Привет, Кириллов. Голодный?

- Есть немного. – Дима обнял жену за плечи сзади и, потерся носом, о стянутые на затылке в плотный узелок, волосы.

-Сейчас щи поставлю разогреться. – Таня попыталась подняться.

-Сиди, я сам. – Дима насильно усадил Таню на место и переставил кастрюлю с подоконника на печку.

-Скорее бы, что ли, Примаков правительство собрал. - Началась реклама и Таня, пультиком, выключила телевизор.

-Танюха, тебе президентом нужно быть, а не продавцом. – Подколол жену Дима. - Что тебе с этого правительства?

-Как чего, с завтрашнего дня - опять на работу. А пока у них в Москве этот бардак идет, нам каждый вечер приходится ценники переписывать. С одним оформлением возврата товара сколько возни. Больше бумажки пишем, чем торгуем. Они там с умными лицами по Кремлю и Белому дому бродят, а мы за них все расхлебываем.

-Президент, как есть президент! - Дима сел перед Таней на корточки, обнял за ноги и положил подбородок ей на колени. – Давай выдвинем твою кандидатуру на следующий срок? Тебя наверняка весь магазин поддержит. И все покупатели.

-Давай. Хуже Ельцина не буду. – Таня ласково потрепала мужа за чуб.

-Конечно. Как ты можешь быть хуже? Ты, вообще, самая лучшая. – Дима поцеловал обнаженные Танины коленки и стал раздвигать полы халатика. На улице потеплело и, жарко протопленная, печь разогрела Танину кожу. Дима нежно прикоснулся к обжигающим, плотно сжатым бедрам прохладными с улицы губами.

-Димка, щекотно. Губы холодные. – Таня руками пыталась удержать полы на месте.

Blog

Мрак. Только черные скелеты веток. Только жухлая трава под чуткими ступнями. Только странные каменные глыбы, уходящие вертикально вверх