Моу гимназия №3 Кардинал Ришелье – историческая действительность и художественная литература

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 2

Глава II

Одним из важных аспектов деятельности кардинала де Ришелье по праву может считать его вклад в культурную жизнь страны. Однако именно эта область до сих пор остается наименее изученной, и большинство исследователей отдают предпочтение экономической или политической сфере деятельности кардинала, лишь в общих чертах упоминая о заслугах Ришелье в развитии искусства XVII века. А между тем они заслуживают особого внимания. Не случайно в 1985 году во время празднования 400-летия со дня рождения Ришелье в Париже в здании Сорбонны была открыта богатая выставка «Ришелье и интеллектуальный мир», на которой были представлены уникальные документы и произведения искусства из национальных архивов, библиотек и музеев, и самому празднованию была характерна сугубо культурная направленность.

Несмотря на то что государственная деятельность занимала большую часть времени кардинала, а постоянное напряжение нагрузки и нервное напряжение подрывали и без того слабое здоровье первого министра, он, тем не менее, находил возможность заниматься литературными трудами, театром, осуществлять надзор за постройками дворцов и парков, выполнять религиозные обязанности.

Многие биографы Ришелье склонялись к тому, что кардинал не любил Париж, предпочитая жизнь в сельской местности. Однако государственные дела требовали от него постоянного присутствия в столице, а потому он делал все возможное, чтобы украсить свою резиденцию. Наибольшей известностью пользуется дворец Пале- Кардиналь (Дворец кардинала), построенный знаменитым архитектором Жаком Лемерсье, и впоследствии переименованный в Пале-Рояль, после того как в 1642 году по завещанию Ришелье он отошел королевской семье.

Это великолепное здание строилось в течение нескольких лет, начиная с 1624 года, когда кардинал приобрел поместье Анжен расположенное неподалеку от Лувра на улице Сент-Оноре, и состоящее из нескольких зданий с внутренним двором и садом, а затем прилегающие к нему участки. При этом рассказывают, что некий домовладелец никак не желал расставаться со своим законным владением – не помогали ни угрозы, ни обещания агентов, которых подсылал к нему Ришелье. Тогда он записал хозяина участка в разряд самых состоятельных граждан, с которых в казну взимались дополнительные налоги. Только эта мера оказала, наконец, желаемое воздействие.

Ришелье переехал в новую резиденцию еще до окончания всех строительных работ. Новый дворец кардинала, по описаниям современников, поражал пышностью и изяществом. Он включал в себя огромный гвардейский зал в 180 квадратных метров, украшенный монументальным камином, по бокам которого в полный рост стояли фигуры узников закованных в цепи, а также статуи Мира и Правосудия; театр, в котором впоследствии с 1661 года и до самой смерти играл Мольер со своей труппой; а также прекрасную библиотеку. Большинство залов и галерей дворца были украшены фресками и картинами, из которых особо выделяются две серии: с изображениями всех зданий, построенных Ришелье, и галерея портретов великих служителей монархии. Впоследствии среди них были обнаружены картины Леонардо да Винчи, Рафаэля, Тициана, Рубенса, Дюрера…

Помимо Пале-Кардиналь, Ришелье принадлежало множество других замков и поместий – современники не раз отмечали тягу кардинала к перемене мест, говоря что «У него нет постоянного места». Среди многообразия имений и дворцов особой красотой поражал замок Рюэль, приобретенный в 1633 году. Небольшой по размерам и расположенный неподалеку от Парижа, он нуждался в перестройке и расширении – эту работу кардинал доверил своему протеже Лемерсье, трудившемуся над проектом вместе со строителем Жаком Тирио.

Особенно известными стали Рюэльские сады – искусственные гроты и фонтаны, восхитительные пейзажи, открывавшиеся перед взором посетителей позволили говорить, что «сады настолько великолепны, что Италия вряд ли сможет превзойти их по силе доставляемого наслаждения». Сам Ришелье наслаждался тишиной и красотами Рюэля каждый раз, когда двор находился в Сен-Жермене. «Кардинал очень любил высокие деревья, и высаженные красивой изгородью конские каштаны» (1, 326), а из цветов отдавал предпочтение тюльпанам.

Однако самым великолепным зданием, возведенным кардиналом Ришелье без сомнения считается замок Ришелье в Пуату. В 1621 году он выкупил маленькое родовое поместье, и в 1624 году принялся за его расширение. А после «Дня Одураченных» в 1630 году Ришелье принимает решение о перестройке родового замка и создании по соседству с ним нового города.

Автором проекта вновь оказался неизменный Лемерсье- вдохновленный примерами дворцов Люксембурга и Фонтенбло, архитектор решает перестроить замок так, чтобы он представлял собой огромное сооружение, сгруппированное вокруг трех внутренних дворов. Особу привлекательность новому дворцу придает и обилие в нем скульптур и бюстов, восхищавших посетителей замка. Однако как ни странно, сам Ришелье с 1632 года ни разу не посетил замок, даже в то случае если того требовали какие-либо дела.

Что же касается самого города Ришелье, то его планировка была довольно проста: он представлял собой прямоугольник, через который проходила центральная улица, с одного конца ограниченная площадью, где располагался рынок, а с другой церковью.

«Земля, на которой стоял город, была дарована кардиналом Ришелье, однако общественные здания оплачивались из доходной статьи «Мосты и дороги», тогда как дома оплачивались местными чиновниками и различными приверженцами Ришелье» (1, 329). Но надеждам кардинала на то что этот город станет процветающим административным центром, не суждено было сбыться, несмотря на то, что для привлечения жителей ему были дарованы налоговые и коммерческие привилегии. Он был слишком тесно связан с состоянием своего основателя, а потому после смерти кардинала в 1642 году резко пришел в упадок- замерла торговля и, по словам посетителей, жизнь в городе остановилась….

Однако и для Ришелье, и для его соотечественников гораздо более важным и значимым было другое здании, воздвигнутое кардиналом – начавшееся с 1626 года восстановление Сорбонны. В то время Ришелье был назначен на должность директора коллежа, и восстановление велось за личный счет кардинала. Первоначально планировалось восстановить коллежи Сорбонны и Кальви, а также фасад расположенной неподалеку часовни XIV века, однако в 1633 году планы Ришелье изменились – теперь он задумал полностью перестроить Латинский квартал.

18 марта 1627 года Франсуа д‘Арле заложил первый камень нового здания на месте разрушенной годом раньше старой Сорбонны, а к 1629 году было окончено строительство большого зала для диспутов, библиотеки и преподавательского жилья. В мае 1635 года был заложен первый камень новой церкви Сорбонны, построенной по проекту Лемерсье, самой замечательной частью которой являлись два фасада. Окна одного из них выходили на улицу, а другого во внутренний двор коллежа. Большая часть работ была завершена еще при жизни кардинала, и сам Ришелье в своем завещании просил похоронить его в часовне рядом с памятником, созданным Лемерсье. Позже гробница была разрушена во время по приказу Конвента в 1793 году, затем восстановлена Наполеоном III. А 4 декабря 1971 года состоялась очередная – вторая по счету церемония перезахоронения останков кардинала.

Кроме строительства собственных дворцов и замков, Ришелье также занимался постройкой здании для короля – вначале это включало в себя надзор за фортификациями, защищающими Францию от иностранного вторжения, а после 1638 года и выполнение программы Генриха IV, включавшую в себя, в частности, продолжение строительства Квадратного Двора в Лувре, строительство Павильона Часов. Кроме того была построена новая площадь с конной статуей Людовика XIII, торжественное открытие которой состоялось в 1639 году.

Стоит отметить что подписание большинства договоров и контрактов, также как и непосредственный надзор за строительством Ришелье доверял своим ближайшим помощникам, в число которых входили архиепископ Сурди, Леонор д’Этамп, Сюбле де Нуайе и д’Аржанкур. Не имея возможности лично наблюдать за работами и входить во все тонкости, кардинал наделял их широкими полномочиями, оставляя, однако за собой право решения наиболее серьезных вопросов.

Однако было бы ошибочным полагать, что вклад Ришелье в культурную жизнь ограничивался архитектурой – многие его усилия были положены на то чтобы обеспечить во Франции развитие живописи, тетра и литературы.

Что касается последнего, то и сам кардинал считал себя драматургом, из-под его пера вышло несколько пьес, трудов по богословию, множество стихов. Как-то в разговоре с одним из литераторов Ришелье спросил:

- Как Вы думаете, что именно доставляет мне более всего удовольствия?

- Деятельность на пользу и счастье Франции.

- Нет, сочинение стихов.

Бесспорно, что сам кардинал ставил свои литературные заслуги выше государственных, хотя большинство современников и затем исследователей отмечают ошибочность этой самооценки – проза Ришелье отличается выразительностью и чистотой стиля, однако чрезмерное употребление фигуральными выражениями и любовь к напыщенным оборотам делает его произведения утомительными для чтения.

Среди сочинений Ришелье, посвященных проблемам теологии, заслуженной популярностью пользовались «Основы вероучения католической церкви, защищаемые от сочинения, адресованного королю четырьмя пасторами так называемой реформированной церкви», написанные им во время пребывания в приорстве Куссей. Этот труд, занимавший 250 страниц, принес его автору признание среди коллег-прелатов, однако сам Ришелье констатировал, что «чем больше славы принесет мне это сочинение, тем больше будет у меня врагов». В самом деле, произведение епископа Люсонского, подвергшегося в то время опале со стороны королевского фаворита де Люиня и самого юного Людовика XIII, вызвало слишком большой, по мнению правящей партии, интерес к личности автора, что не замедлило отразиться на его положении – по приказу короля епископ был вынужден вернуться в свое Люсонскую епархию, а затем отправиться в ссылку в Авиньон, находившийся в то время под управлением Папы Римского. Здесь епископ пишет еще одно сочинение - «Апология здравому смыслу», которое впрочем, большей частью выглядит как оправдание перед королем. Свое поведение Ришелье объясняет лишь вынужденным подчинением Кончини и королеве-матери, которая, однако, по словам самого автора, «никогда не сказала ни слова, которое могло бы вызвать неудовольствие короля», а также неустанно повторяет о своей верности монарху, завершая произведение словами «Сын своего отца, всегда служившего королю, я и сам, в меру моих возможностей, делал то же самое…». Впрочем, это произведение так и не было напечатано, и кардинал никогда и никому не показывал его.

Одновременно с написанием «Апологии…» Ришелье возвращается и редактирует другое свое произведение, «Наставление христианина», написанное им несколько лет назад в Люсоне, и опубликованное в 1618 году, также как и «Основы вероположения католической церкви».

Ранее, в 1613 году выходит и другое произведение Ришелье «Синодальные ордонансы», а уже после его смерти в 1646 году публикуется «Трактат о совершенствовании христианства», в 1651 «Метод обращения тех, кто отделил себя от церкви».

Исследуя теологические произведения Ришелье, стоит отметить, что и в них политика неотделима от религии – в частности объясняя всемогущество Бога, он приводит сравнение с королевской властью, а в «Синодальных ордонансах», проповедуя нормы христианской морали, «он, по существу, ведет речь о гражданском повиновении и соблюдении общественного порядка…»(14, 45).

Что же касается художественных произведений Ришелье, то к ним в первую очередь относятся пьесы «Мирам», «Европа», «Большая пастораль», «Смирнский слепой», поставленные в театре Пале-Кардиналь, специально построенному для этой цели, в присутствии королевской семьи, и даже имевшие успех, хотя по отзывам многих литераторов сами пьесы были довольно посредственными, а звучавшие аплодисменты были лишь данью уважения автору. Впрочем, кардиналу в большинстве из них принадлежат лишь идея и некоторые отрывки – остальное дописывали по его указаниям поэты, которым он оказывал покровительство. Среди них были Ротру, Кольте, л’Этуаль, Буаробер и Корнель – этих людей называли «пятью авторами». А относительно пьесы «Мирам» поговаривали даже, будто ее авторство полностью принадлежит придворному поэту кардинала Демаре. Однако это представляется весьма сомнительным – Ришелье относился к этой пьесе с поистине отеческой нежностью – во время исполнения «Мирам» он порой сам указывал зрителям наиболее, на его взгляд удачные моменты, а аплодисменты приводили его в искренний восторг – как верно отметил А.Дюма в романе «Красный сфинкс», «строгий к себе в политических вопросах, он [кардинал] был чувствителен как ребенок в литературным похвалам»(3, 415).

Эту же сторону характера Ришелье, трепетно относившегося к своим литературным творениям, описал и Де Виньи – представление «Мирам», данное Ришелье как для аристократии, так и для простого народа, он использовал в романе «Сен-Мар» как средство выразить ненависть простолюдинов к кардиналу, которые во время спектакля хранили молчание, лишь раз нарушенное аплодисментами, когда на сцене появился Пьер Корнель, что еще более уязвило самолюбие автора, после чего «кардинал, вне себя от гнева, приказал задернуть занавески ложи и отбыл в свои покои» (6, 366). Впрочем, по признанию самого де Виньи, во время написания романа он «чувствовал себя личным врагом Ришелье» - отсюда и утрированно отрицательное отношение в его произведении всего народа и знати к кардиналу, не совсем соответствовавшее действительности.

Несмотря на то что сами произведения кардинала оценивались порой не слишком высоко, нельзя упрекнуть его в отсутствии вкуса – Ришелье прекрасно разбирался во всем, что касалось литературы, и здесь его умение выделить из множества написанных в то время произведений истинные шедевры бесспорно. Однако не столь однозначны суждения о понимании кардиналом живописи и скульптуры – хотя во всех возводимых им зданиях кардинал использовал произведения художников и скульпторов, то, что он оказывал покровительство представителям различных, порой абсолютно противоположных направлений часто приписывали его неразборчивости и неумении оценить произведения художников. В качестве доказательств не раз приводили его весьма прохладное отношение к такому гению кисти как Рубенсу - вопреки его популярности, кардинал заказывал свои портреты у гораздо менее известного по сравнению со знаменитым фламандцем Филиппа де Шампеня. По заказу Ришелье Рубенс написал лишь две картины, украсившие кабинет министра. Однако подобное казалось бы несправедливое отношение легко объясняется, если вспомнить, что Питер Пауль Рубенс помимо карьеры живописца, приобрел славу, как весьма искусный дипломат, выступавший на стороне испанских Габсбургов, извечного противника Ришелье. Во время работы художника во Франции кардинал подозревал – и не без оснований – что мастерская художника являлась средоточием множества политических интриг.

Впрочем, некоторые объясняют отсутствие портретов Ришелье кисти Рубенса именно художественным чутьем кардинала - «Рубенс не смог бы написать его таким, какие он предстает перед нами на портрете Филиппа де Шампеня, находящемся теперь в

Лувре» (9, 77).

Филипп де Шампень, уроженец Испанских Нидерландов, в самом деле мог считаться «придворным портретистом» кардинала – именно благодаря его кисти дошел до настоящих дней облик Ришелье. Всего им было написано двадцать четыре портрета Ришелье. Примечательно то, что только на трех из них кардинал написан сидя, как обычно изображались священнослужители, – на остальных же он позировал в полный рост, что соответствовало портретам выдающихся государственных деятелей и правителей.

Кроме этих изображений, Филипп де Шампень занимался украшением купола часовни Сорбонны, а также реставрацией отдельных частей Пале-Кардиналь.

Среди других художников, пользовавшихся расположением и покровительством кардинала, особой известностью отличались Симон Вуэ, основатель Барокко во Франции, а также Стела и Пуссен, «вероятно, самые классически художники» (1, 335). Следует сказать, что кардинал предоставлял работу не только мастерам, уже известным своими талантами, но и порой открывал новые, не известные большинству имена – так, к примеру, Лаиру было 33, а Лебрену 22 года, когда они были замечены Ришелье.

С не меньшим вниманием относился кардинал и к скульптуре. Также, как и в живописи, он с одинаковой благосклонностью относился к представителям двух абсолютно противоположных течений – французского реализма, к которому принадлежали, к примеру Тома Буден, Жермен Жиссе, и более нового, напыщенного итальянского стиля,

который представляли Пьер Биар, Симон Гийен, Кристоф Коше.

О личной любознательности кардинала, как, впрочем, и о его неподдельном интересе к скульптуре, может свидетельствовать данный анекдот: рассказывали, что во время визита в Альби кардинал, увидев распятие и хоры удивительно тонкой работы, отказывался поверить в то, что они в самом деле сделаны из белого камня. Он потребовал, чтобы принесли лестницу, и, поднявшись на несколько ступенек, поскреб хоры лопаткой, желая убедиться в том, что они в самом деле сделаны из камня, а не штукатурки.

Говоря о Ришелье, как покровители искусства и культуры во Франции, нельзя не отметить одну особенность, присущую его деятельности – Ришелье одним из первых государственных деятелей стремился поставить искусство на службу государству. Это отражалось во всем - в архитектуре, призванной прославлять королевскую семью и собственные достижения кардинала; в литературе – ярким примером может служить пьеса «Мирам», представление которой отнюдь не случайно проходило в присутствии всех членов королевской семьи, а именно – в присутствии королевы – любовь главной героини пьесы к чужеземцу, Ариману, это прозрачный намек на чувство Анны Австрийской к Бекингему, Особенно выразительными в это плане являются слова Мирам «Я чувствую себя преступной, так как отдала сердце иностранцу, который из любви ко мне подвергает отечество мое опасности»…

Даже в живописи Ришелье, покровительствуя художникам, руководствовался не только ценностью их картин, как произведений искусства, но и политическими мотивами. Так вполне возможно, что приглашение кардиналом двух лотарингских художников, Клода Дерюэ и Жоржа де Ла Тура, было продиктовано в первую очередь стремлением воздать во всем Лотарингском герцогстве профранцузских настроений.

Но одним из самых важных шагов, имевшим огромное значение как для пропаганды политики, проводимой Ришелье, так и для всего последующего развития идеологического влияния на общественное мнение, безусловно было учреждение официальной французской газеты – «Газет». До этого момента единственным официальным изданием, выходившим раз в год, было «Меркюр Франсе». Однако уже в 30 мая 1631 года вышел первый номер Газет, редактором которой стал доверенное лицо кардинала. Врач по образованию, Теофраст Ренодо. Главной задачей, поставленной Ришелье перед редактором, было «создание благожелательного правительству мнения» (14, 248). Так в частности именно благодаря «Газет», широко распространенной не только во Франции, но и за ее пределами, кардиналу удалось хорошо подготовить общественное мнение для вступления Франции в Тридцатилетнюю войну, путем размещения статей, обличающих захватнические притязания Испании, внушающих читателям мысли о справедливом и сугубо оборонительном со стороны Франции характере войны.

Все материалы, публикуемые в «Газет» тщательно просматривались Ришелье, глубоко убежденным в том, что «стране нужна только та информация и только в том освещении, которые выгоды правительству, отвечают интересам его политики» (14, 248). – тщательной отборке подвергались и внутренняя, и иностранная хроники. Кардинал и сам не раз писал в «Газет», разумеется, анонимно.

Перечень всего, совершенного кардиналом в направлении развития французской культуры и искусства первой половины XVII столетия, можно было бы продолжать до бесконечности – Ришелье осуществлял монопольное руководство и над этой сферой жизни страны, тогда как король оставался к ней абсолютно равнодушен. Вклад же кардинала трудно переоценить. Реорганизация Сорбонны, создание Французской академии, многочисленные строительства дворцов и замков, ставших восхитительными памятниками архитектуры, создание богатейшей библиотеки, включавшей в себя труды на итальянском, испанском, различных восточных и даже древнееврейском языках, а также старинные рукописи, впоследствии ставшей гордостью Национальной библиотеки – вот лишь малая часть из всего многообразия совершенного его высокопреосвященством. Как и в политике, единственной целью кардинала было прославление Франции и ее монарха – Ришелье как никто другой понимал, что ни один режим, ни одно правительство не могут обойтись без нравственно – идеологического обоснования своей власти, а потому всеми доступными средствами он старался через культуру и искусство провести свои идеи единства французского народа, авторитета верховной власти, что, по его мнению, в конечном итоге вело к улучшению благосостоянию государства и всех его жителей.

Заключение

Жизнь и деятельность кардинала де Ришелье по-прежнему представляет интерес для многих историков и исследователей. Неуклонное служение ясно осознанным целям, широкий практический ум, ясное понимание окружающей действительности, умение пользоваться обстоятельствами - все это обеспечило за Ришелье видное место в истории Франции. Однако очень трудно, почти невозможно прийти к какому-то общему итогу даже в оценке государственной деятельности первого министра Людовика XIII Стоит ли в таком случае говорить о частной жизни кардинала-герцога, оставившего после себя еще много загадок, которым, быть может, только предстоит быть разгаданными? Был ли Ришелье тем спасителем Франции, каким рисуют его апологеты кардинала или же, наоборот, правы те, кто упрекают его в чрезмерной твердости, порой жестокости, вспоминая, к примеру, знаменитое высказывание о том что «Шести строчек, написанных рукой честного человека хватит для того, чтобы отправить его на казнь»? Да и можно ли говорить об этом применительно к человеку, оставившему такой глубокий след в истории, можно ли судить его по обще принятым меркам – того, чьи дела и чья жизнь спустя почти четыре столетия продолжают волновать ученых и литераторов, вызывать споры и обсуждения? Едва ли. Разумеется, кардинал отнюдь не был совершенством, ему не чужды были некоторые человеческие слабости – вполне простительные и даже незаметные у обычного человека, и непременно порицаемые и ставящиеся в вину личности выдающейся. Сам Ришелье понимал это, и потому старался относиться философски ко многочисленной критике и обвинениям, звучавшим в его адрес. «Что бы человек ни совершил, - писал он, - общество никогда не будет справедливо. Великий человек, достойно служивший своей стране, сродни приговоренному к смерти. Единственная разница в том, что последнего карают за грехи, а первого – за добродетели».

Даже в этих строках неотступно звучат слова о государстве – не в личных качествах и заслугах кардинал видит подлинное величие человека - а в том, каково его служение своей Родине. Что ж, в этом немногие из современников, да и в последующих поколениях могли сравниться с Ришелье. Вся его жизнь, все его помыслы были посвящены одному, одной бессменной любви – Франции. Его можно обвинить во многом, но только не в отсутствии патриотизма, священной преданности своей стране и ее повелителю – в этом он тверд.

Ришелье, подводя итоги свей жизни, мог смело сказать в своем политическом завещании, обращенному к Людовику XIII, что выполнил свое обещание - «употребить все свое искусство, всю свою власть, которую мне дать изволили на истребление гугенотского общества, на сражение гордости знатных вельмож, на приведение в должность всех Ваших подданных и на возвышении Вашего имени в чужих народах на такую степень, на какой ему быть надлежит» (17).

Можно по-разному относиться к этому человеку, принимать или осуждать его методы, разделять или, напротив, опровергать многие его суждения, наконец, просто симпатизировать ему как личности или же относиться с безразличием или неприязнью. Однако бесспорно одно – уважение, которого заслуживает его высокопреосвященство монсеньор кардинал, уважение, которого достоин любой человек и политический деятель, что сможет в конце своего жизненного пути сказать подобно Арману Жану дю Плесси де Ришелье: «У меня не было других врагов, кроме врагов государства».

Использованная литература

1 Кнехт Р. Ришелье – Ростов н/д.: Феникс, 1997

2 Егоров А. Неизвестный Ришелье // Ришелье Кнехт Р.

3 Дюма А. Красный сфинкс//Собрание сочинений в пятидесяти томах – М.: Арт–Бизнес-Центр, 1999

4 Сотников О. Ришелье. Власть, женщины и кошки...

5 Дюма А. Голубка//Собрание сочинений в пятидесяти томах – М.: Арт-Бизнес-Центр, 1999

6 Де Виньи А. Сен-Мар или заговор во времена Людовика XIII – М.: Художественная литература, 1964

7 Ранцов В. Ришелье. Его жизнь и политическая деятельность - СПб, 1766

8 Р. Авермат Петер Пауль Рубенс - М.: ТЕРРА-Книжный клуб, 1999

9 Беллок Х. Ришелье - М.: Алетейа, 2002

10 Сказкин С. Предисловие к роману А. де Виньи "Сен-Мар или заговор во времена Людовика XIII"

11 Балабуха А. О чем молчат мемуары

12 Прокофьева Е. Анна Австрийская//Любовь и власть - М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003

13 Черняк Е. Кардинал Ришелье и Анна Австрийская//Вековые конфликты - М.: Междунар. отношения, 1988

14 Черкасов П. Кардинал Ришелье - М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002

15 Муромов И.А. Ришелье//100 великих любовников - М.: Вече, 2002.

16 Дюма А. Двадцать лет спустя - М.: Правда, 1991

17 Ришелье А. Политическое завещание – М.: Белый волк, 1999

Blog

Моу гимназия №3 Кардинал Ришелье – историческая действительность и художественная литература

Содержание