Валерий Паульман
| Вид материала | Реферат |
- Паульман валерий кризисы, мораль, 5785.63kb.
- Валерий Паульман, 14258.02kb.
- Валерий Всеволодович, 582.44kb.
- Заместитель Председателя Государственной Думы РФ валерий Язев выступил с доклад, 179.99kb.
- Градобоев Валерий Валентинович Москва 2008 программа курса, 1080.91kb.
- Программа курса лекций (3 курс, 6 сем., 32 ч., диф зачет) Профессор Киричук Валерий, 72.05kb.
- Валерий Афонасьевич Язев. Среди основных доклад, 120.61kb.
- Контактная информация: Рохин Валерий Валентинович, 236.5kb.
- Практикум в ифтт для кафедр физики и технологии наноструктур и физики твердого тела,, 47.17kb.
- Слайд приветствие добрый день, уважаемый Валерий Александрович, уважаемые члены Правительства, 377.77kb.
Источник: Доклад ПРООН за 1999 год, с. 27.
К числу стран, главной статьей экспорта которых являются сырьевые товары, относятся многие страны Африки, Азии, Южной и Центральной Америки, а прямые иностранные инвестиции в них сосредоточены в добывающих отраслях, что делает их уязвимыми к колебаниям цен на рынках сырьевых товаров.
Природные ресурсы на земном шаре распределены географически неравномерно. Добыча минерального сырья, нефти, газа, эксплуатация лесных и рыбных ресурсов, производство сельскохозяйственных культур составляют естественную основу для международного разделения труда и обмена товарами. Наряду с природным фактором все возрастающую роль играют и такие факторы, как наличие научно-технического и производственного потенциалов, а также финансовых ресурсов для осуществления инвестиций. Именно они обуславливают такую закономерность международного разделения труда, которая делает производство наукоемкой продукции привилегией стран ОЭСР, в то время как в развивающихся странах сосредотачивается выпуск трудоемкой промышленной продукции. Хотя удельный вес стран ОЭСР в мировом экспорте за последние десятилетия сократился, однако они по-прежнему доминируют на мировом рынке, поставляя свыше 2/3 экспортной продукции.
Как в региональном, так и в глобальном масштабах быстро развивается международная специализация и кооперация производства. 66Решающими факторами в этом процессе являются либерализация международной торговли (особенно в рамках региональной интеграции, например, в Европейском Союзе), а также возрастающая роль в мировой экономике ТНК. Исследователи отмечают и такое явление как децентрализация и фрагментирование производства. Образуются небольшие фирмы, широко рассредоточенные в регионах и государствах. Они более гибки и свободны в выборе места дислокации, стремясь к минимизации производственных расходов, в частности, на оплату труда рабочих и служащих. Особенно привлекательны те государства, где труд еще плохо организован и отсутствует рабочее движение. Роберт Райх, анализируя процесс интернационализации экономики, пишет: «…в условиях экономики, которая не зависит от крупномасштабного производства, все меньше и меньше продуктов обладает чертой национальной принадлежности. Большие объемы продукции могут успешно производиться в разных местах, а затем в самых различных сочетаниях появляться в виде конечного блага, предназначенного для удовлетворения потребностей в любой точке мира. Интеллектуальный и финансовый капитал могут поступать из любого источника, возрастая буквально в мгновение ока». Роберт Райх приводит следующий пример: «Высокотехнологичное оборудование для хоккея на льду разрабатывается в Швеции, финансирует исследования Канада, сборка производится в Кливленде и Дании, а продается оно в Северной Америке и Европе».67
Процесс глобальной интеграции стимулируется политикой государств на поддержку эффективности посредством либерализации, отказа от протекционистских мер, а также жесткого регулирования национальных рынков, т.е. невмешательства государств во многие сферы экономической деятельности. Рыночная ориентация экономической политики при уменьшении роли государства характерна не только для индустриально развитых, но и для развивающихся стран. Вот как описывается этот процесс в докладе ПРООН за 1999 год (с. 29): «Все большее число развивающихся стран выбирают открытую торговлю, отказываясь от политики импортозамещения. К 1997 году Индия снизила свои тарифы в среднем с 82% в 1990 году до 30%, Бразилия – с 25% в 1991 году до 12% и Китай – с 43% в 1992 году до 18%. Эта технократическая тенденция подкрепляется значительным финансированием со стороны Международного валютного фонда (МВФ) и Всемирного банка как часть всеобъемлющего пакета мер по реформированию и либерализации экономики. Важными стимулами являются условия членства в ВТО и Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР).
Страна за страной провели глубокую одностороннюю либерализацию не только в торговле, но и в области прямых иностранных инвестиций. В 1991 году, например, 35 стран внесли изменения в 82 нормативно-правовых режима, причем в 80 из них были либерализованы условия или приняты меры для привлечения прямых иностранных инвестиций. В 1995 году темпы либерализации ускорились и еще больше стран – 65 – изменили режимы, в развитии тенденции к либерализации.
После распада бреттон-вудской системы фиксированного обменного курса в 1971 году страны-члены ОЭСР отменили большинство ограничений на движение капитала, и сегодня движение любого капитала между ними происходит практически беспрепятственно. В развивающихся странах дерегулирование финансовых рынков происходило медленнее. И все же при поддержке МВФ и ОЭСР оно продолжается. Аргентина, Мексика и Таиланд открыли свои рынки капитала. Индия радикальным образом либерализовала свою торговлю, но не рынки капитала. Китай не поощряет приток краткосрочного капитала. Чили избрала уникальный путь снижения чрезмерной краткосрочной нестабильности потоков капитала, ограничив последствия введением налога на вклады.
Страны Восточной Европы и СНГ начали драматический переход от централизованно планируемой экономической системы к рыночной демократии. Китай, Монголия и Вьетнам также приступили к либерализации своей экономики и радикально пересмотрели свои торговые отношения, открыв свою экономику для торговли и прямых иностранных инвестиций.»
Однако ведущим государством в процессе глобализации, безусловно, являются США, которые занимают доминирующую роль в мировой экономике.68
Огромную, если не решающую роль, в процессе глобальной и региональной интеграции, играют транснациональные корпорации (ТНК).
В середине 1990 годов в мире насчитывалось 45 тысяч родительских ТНК, контролирующих около 280 тысяч своих филиалов. Из них 37 тысяч (около 82%) базировалось «дома» в 14 основных странах ОЭСР. В 1997 году на долю зарубежных филиалов ТНК приходилось продаж на сумму около 9,5 триллиона долларов США. Создаваемая ими в том же году добавочная стоимость составляла 7% от мирового ВВП против 5% в середине 1980 годов, а их доля в общемировом экспорте возросла с 1/4 в конце 1980 годов до 1/3 в 1995 году. По новым данным ЮНКТАД, относящимся к 2003 году, в мире насчитывалось уже около 61 тысячи ТНК и примерно 900 тысяч их зарубежных филиалов. Обращает на себя внимание тенденция опережающего роста числа филиалов по отношению к «родительским » ТНК. Накопленные зарубежные инвестиции, превысившие 4,8 трлн. долларов, позволили создать активы в 17,7 трлн. долларов (за рубежом). Нарастающая экспансия ТНК привела к тому, что доля внутрикооперационных потоков составляет уже 40 % мирового экспорта товаров и услуг, т.е. стремительно нарастает, а доля ТНК в общем объеме мировой торговли составляет 2/3. Мировая экономика по-существу уже сейчас является экономикой ТНК. 69 Как заметил Лестер Браун, что если сегодня для Британской империи солнце закатилось, то для ТНК оно никогда не закатывается, ибо сеть их филиалов опутывает весь земной шар. Природу функционирования ТНК и процесс формирования стоимости товара в условиях глобализации раскрывает вышеупомянутый специалист по этим проблемам Роберт Райх. Он пишет: «В рамках <…> глобальных структур продукция выступает в качестве международных составляющих компонентов. Продуктом торговли между нациями служат не столько законченные продукты, сколько услуги, связанные с выявлением проблем (маркетинг, реклама, потребительский консалтинг), их разрешением (научные исследования, разработка продукции, ее изготовление) и посредничеством (финансирование, поиск, заключение контрактов), а также определенные компоненты и услуги традиционного характера, и все это в своей совокупности обеспечивает создание стоимости продукции». В качестве примера он приводит структуру цены автомобиля фирмы «Дженерал Моторс». «Когда американец, например, покупает у фирмы «Дженерал Моторс» Понтиак «Le Mans», он, сам того не подозревая, заключает международную сделку. Из 10 тыс. долл., выплаченных им «Дженерал Моторс», около 3 тыс. долл. идет в Южную Корею в качестве оплаты за затраченный труд и сборочные операции, 1750 долл. – Японии за отдельные агрегаты (двигатель, ведущий мост, электроника), 750 долл. – Западной Германии за разработку внешнего вида и изготовление чертежей, 400 долл. – Тайваню, Сингапуру и Японии за отдельные второстепенные детали, 250 долл. – Великобритании за услуги по рекламе и маркетингу, и около 50 долл. – Ирландии и Барбадосу за обработку данных. Остальную сумму, составляющую менее 4 тыс. долл. получают разработчики стратегии в Детройте, адвокаты и банкиры в Нью-Йорке, лоббисты в Вашингтоне, работники страховых служб и сферы здравоохранения по всей стране, а также акционеры «Дженерал Моторс». Большинство из них проживает в Соединенных Штатах, однако при этом все чаще и чаще держателями акций этой компании оказываются жители иностранных государств».70
ТНК реализуют свои товары и услуги во всех странах земного шара. Материалы и комплектующие, как уже было выше отмечено, поступают из наиболее дешевых источников, сборка изделий и логистика организованы в наиболее выгодных с точки зрения издержек регионах, а научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки сконцентрированы в развитых странах, но не обязательно там, где находятся их штаб-квартиры. При этом, повторяю, главными критериями их деятельности являются максимизация прибыли и завоевание прочных стратегических позиций в конкурентной борьбе. Именно эти две могучие силы являются двигателями капиталистической глобализации и ни одно национальное правительство не в состоянии им противостоять. Для ТНК рынок – это весь мир, для них не существует национальных границ. Прекрасным примером является ТНК “VISA”, пайщиками которой являются 21 тысячи финансовых институтов в 150 странах. На долю “VISA” приходится блок потребительских расходов в сумме 2,7 триллиона долларов; эта ТНК обслуживает 600 миллионов человек и она продолжает наращивать свои обороты с темпом прироста свыше 20 % в год.
В США ТНК создают более четверти ВВП – 2 из 7,3 триллиона долларов. По своей экономической мощи и влиянию ТНК превосходят многие государства, о чем красноречиво свидетельствуют следующие факты:
Таблица 5
Объем сбыта продукции ТНК в 1997 г.
| Страна или ТНК | ВВП или совокупный объем сбыта (млрд. долларов США) |
| General Motors | 164 |
| Таиланд | 154 |
| Норвегия | 153 |
| Ford Motor | 147 |
| Mitsui & Co. | 145 |
| Саудовская Аравия | 140 |
| Mitsubishi | 140 |
| Польша | 136 |
| Itochu | 136 |
| Южная Африка | 129 |
| Royal Dutch/Shell Group | 128 |
| Marubeni | 124 |
| Греция | 123 |
| Sumitomo | 119 |
| Exxon | 117 |
| Toyota Motor | 109 |
| Wal Mart Stores | 105 |
| Малайзия | 98 |
| Израиль | 98 |
| Колумбия | 96 |
| Венесуэла | 87 |
| Филиппины | 82 |
Источник: Forbes Magazine, 1998.
Процесс концентрации капитала в мировой экономике все более ускоряется, а ТНК становятся еще крупнее за счет слияний и поглощений. Рост числа аквизиций стал заметной тенденцией и одним из главных факторов, способствующих привлечению прямых иностранных инвестиций. В 1997 году было заключено 58 сделок на сумму свыше 1 млрд. долларов США каждая. Крупные аквизиции происходили в секторах финансовых услуг, страхования, биологических наук, телекоммуникаций и СМИ. Примерами слияния международных мегакорпораций служат следующие: Chrysler и Daimler, Hoechst и Rhone-Poulenc, Exxon и Mobil, Coca-Cola и Procter & Gamble. В последнем случае преследовалась цель обойти в конкурентной борьбе PepsiCo путем объединения широчайшей дистрибьюторной сети Coca-Cola с мощным исследовательским потенциалом Procter & Gamblе, которая ежегодно затрачивала на научные разработки почти 2 млрд. долларов и получала в результате в среднем по 10 патентов в области обогащения пищевых продуктов витаминами и микроэлементами. С 1990 по 1997 год годовой показатель числа аквизиций возрос с 11300 до 24600. Объем трансграничных сделок по слиянию и объединению в 1997 году составил 236 миллиардов долларов США.71 Сегодня типичной ситуацией в развитых странах является доминирование в каждой отрасли двух-трех крупных компаний, конкурирующих между собой на рынках всех стран, т.е. в глобальном масштабе. Конкуренция, а также удорожание стоимости разработок новых образцов техники и новейших технологий являются причинами не только аквизиций, но и образования стратегических альянсов ТНК.
Благодаря своему потенциалу и лучшему доступу к финансовым ресурсам ТНК уверенно захватывают ведущие позиции в слаборазвитых странах, подавляя местных конкурентов. Джордж Сорос приводит в качестве примера Аргентину. «В ходе приватизации государственной нефтяной компании YPF, – пишет Д.Сорос, – испанская компания Repsol с легкостью обошла своих аргентинских конкурентов за счет возможности привлечения кредитов на более выгодных условиях; фактически Repsol поглотила YPF. Кроме того, резко упало значение биржи Буэнос-Айреса, поскольку большинство ее крупнейших операторов стало филиалами иностранных компаний».72
ТНК обращают свои финансы во многих странах мира и создают обширные экономические сферы, в рамках которых организованно циркулируют новейшие технологии и финансовые потоки. Примером может служить создание локальных сетей – экстранет, как средства виртуального бизнеса. Образцом здесь может служить компания Levi, производящая джинсовую одежду. С помощью Интернета она получает информацию о размерах и моделях одежды. На основании этой информации формируются заказы комапании Milliken о доставке нужных тканей, которая в свою очередь размещает их на заводах корпорации Ou Pont. Используя электронную торговлю (общий оборот индустрии Интернета в 2004 году составил более 7 трлн. долларов), традиционные компании могут сократить издержки на 5 – 10 %, что означает увеличение прибыли на 50-100 %.
Таким образом, ТНК совместно с ТНБ, ТСА и ТНС являются в настоящее время ключевыми элементами мировой экономической системы, определяющими количественные и качественные параметры процесса глобализации.
XIX век и особенно ХХ век характеризуются быстрым ростом производства товаров и услуг, несопоставимым с предыдущими столетиями. Во второй половине ХХ века этот рост благодаря НТР значительно ускорился. Достаточно отметить, что за последние 50 лет объем мирового ВВП возрос в 10 раз – с 3 триллионов до 30 триллионов долларов США. Эти цифры еще раз убедительно подтверждают ранее сделанный вывод об огромном потенциале развития, который сохранятся еще в недрах глобального капитализма, хотя, справедливости ради, следует отметить то важнейшее обстоятельство, что период использования капиталом экстенсивных факторов развития уже исчерпан, особенно в области соблюдения экологического баланса. Необходимо также подчеркнуть, что развитию мировой экономики в эпоху господства капиталистической системы на базе крупного машинного производства, обогащенного колоссальными возможностями применения свыше 50 новейших технологий, по прежнему свойственна неравномерность: периоды подъема сменяются спадом производства. И дело не только в том, что поступательное движение в ХХ веке дважды прерывалось опустошительными мировыми войнами, а главным образом в том, что самой капиталистической системе присуща цикличность развития.73
Первый кризис перепроизводства разразился в 1825 году в Великобритании, которая в то время была ведущей промышленной страной мира. Первый общемировой экономический кризис произошел в 1847 году, охватив страны Европы, Северной и Южной Америки. За полтора года кризиса в Великобритании объем производства в текстильной промышленности сократился на 21%, в судостроении – на 26%. Выплавка чугуна во Франции уменьшилась на 13%, в США – на 20%, в Германии – на 25%. С тех пор мировая экономика пережила еще 14 глобальных периодических кризисов перепроизводства, в том числе в ХХ веке – 11 кризисов. В их числе особенно глубоким и обширным был экономический кризис 1929-1933 годов. Он охватил весь капиталистический мир, все сферы экономики. В эти годы совокупный мировой объем промышленного производства сократился на 46%, внешнеторговый оборот уменьшился на 67%, а реальные доходы населения упали на 58%. Стоимость ценных бумаг на фондовых биржах снизилась на 60-75%. Только в США обанкротилось 109 тысяч фирм.74
Во второй половине ХХ века произошло 6 мировых экономических кризисов: в 1947-1948 , 1957-1958, 1970-1971, 1974-1975, 1981-1982 и 1991-1993 годах. Из этой череды кризисов весьма острым и обширным был кризис 1974-1975 годов, сопровождавшийся мощной волной инфляции. Одной из особенностей кризиса 1974-1975 годов явилось его переплетение с глубокими структурными кризисами в энергетике, сырьевых отраслях, сельском хозяйстве, валютно-финансовой сфере. Предпоследний мировой экономический кризис разразился в 1991-1993 годах. Спад промышленного производства в индустриально развитых странах имел место: в 1991 году в США, Канаде и Австралии, в 1991-1993 годах – в большинстве стран Западной Европы, в результате чего объем экспорта этой группы стран сократился в 1993 году против 1992 года на 54,4 млрд. долларов США.
Помимо глобальных экономических кризисов на протяжении двух последних столетий в мире произошли сотни промежуточных, частичных, локальных, структурных, валютных, финансовых и биржевых кризисов.
Анализ более 300 кризисов более чем в 80 странах, начиная с 1973 года, выполненный специалистами ООН, показал, что ущерб, наносимый ими, огромен, особенно для социальной сферы. Рост объема производства достигал предкризисного уровня в среднем за один год. Однако рост реальной заработной платы достигал прежнего уровня только через четыре года, а занятости – через пять лет. Распределение доходов ухудшалось в среднем на протяжении трех лет, достигая предкризисного уровня лишь к пятому году.75
Финансовый кризис в 1997–1999 годов в Восточной Азии, охвативший Индонезию, Республику Корею, Малайзию, Филиппины, Таиланд, явился типичным современным кризисом мирового рынка капитала. Эксперты ООН, анализировавшие его природу, пришли к следующим выводам: «Во-первых, финансовая нестабильность является неотъемлемой чертой современных глобально интегрированных финансовых рынков. Восточно-азиатский кризис – это не единичное явление, а симптом общей слабости глобальных рынков капитала. Последние исследования ЮНКТАД показывают, что увеличение частоты финансовых кризисов происходит одновременно с ростом международных потоков капитала в 90-х годах. Потоки могут быть нестабильными, поскольку они движимы «стадным» рефлексом и поскольку у инвесторов во всем мире отсутствует адекватная информация, вследствие чего доверие инвесторов и рейтинг риска могут за сутки резко изменяться. Новые технологии позволяют связать глобальные финансовые рынки в режиме реального времени и дают возможность принимать мгновенные решения по всему миру. Рынки также становятся все более сложными с появлением бесконечного множества новых финансовых инструментов – от производных ценных бумаг до «хедж-фондов». В теории эти инструменты вводились с целью снижения риска путем диверсификации. На практике они стали одним из факторов нестабильности рынков капитала в настоящее время.
Центральным элементом финансового кризиса в Восточной Азии был массированный приток краткосрочного капитала, за которым последовал неожиданный отток. Быстрый прирост капитала в 90-х годах произошел вслед за отменой контроля за движением капитала и пересмотром финансовой политики. Чистый приток финансовых средств в Индонезию, Корею, Малайзию, Филиппины и Таиланд составил в 1996 году 93 миллиарда долларов США. В 1997 году, когда на финансовых рынках появились признаки нестабильности, начался отток капитала, который через несколько недель превысил приток на 12 миллиардов долларов США, то есть изменился на 105 миллиардов долларов США, или 11% докризисного ВВП пяти стран.
Во-вторых, при открытии рынка для краткосрочного (часто спекулятивного) капитала требуется крайняя осторожность, особенно в ситуации, когда финансовые учреждения еще недостаточно хорошо развиты. Экономисты все сильнее сомневаются в пользе потоков краткосрочного капитала. Они не обладают таким же потенциалом, как долгосрочные инвестиции в плане содействия развитию. Они могут привести к катастрофе, создавая макроэкономические дисбалансы, завышая стоимость валюты, снижая международную конкурентоспособность и серьезно дестабилизируя внутренние банковские системы».76
Взаимозависимость национальных экономик в глобальной капиталистической системе настолько велика, что кризис в одной стране может привести к цепной реакции в целом ряде стран. Вот как описывает меры по предотвращению угрозы дефолта в 1995 году в Мексике бывший президент США Билл Клинтон: «Если бы в Мексике произошел дефолт и она прекратила бы платежи по своим долговым обязательствам, произошла бы «ядерная цепная реакция»»…, которая могла бы ускорить инфляцию, вызвать массовую безработицу и, что весьма вероятно, длительную рецессию, поскольку международные финансовые институты, правительства других стран и частные инвесторы не захотели бы рисковать своими инвестициями <…> экономический крах Мексики мог иметь тяжелые последствия для Соединенных Штатов. Во-первых, Мексика была нашим третьим по величине торговым партнером. Если бы она не смогла покупать нашу продукцию, это нанесло бы ущерб американским компаниям и их работникам. Во-вторых, экономический кризис смог привести к 30-процентному увеличению нелегальной миграции из этой страны в США, – а это миллионы людей ежегодно. В-третьих, финансово ослабленная Мексика почти наверняка стала бы объектом усиления активности нелегальных наркокартелей, которые и так уже переправляли большие партии наркотиков через эту страну в Соединенные Штаты». Чтобы избежать кризиса, США пришлось выделить Мексике около 30 млрд. долларов.77
Следует также отметить, что глобализация усиливает конкуренцию, которая давно вышла за рамки границ национальных государств. Конкуренция стала тотальной, охватывая все факторы и продукты производственной деятельности, и ведется она на полное уничтожение соперника. И, естественно, что в глобальной конкуренции выигрывают те, кто лидирует в научно-техническом прогрессе, в частности, те, кто широко используют информационные технологии.
Разрушительные последствия стихии капиталистического рынка настолько очевидны, что заставляют правительства предпринимать меры по его регулированию на национальном, региональном и глобальном уровнях. Теоретически необходимость управления рыночным хозяйством с достаточной убедительностью была доказана учеными-экономистами еще в XIX веке, однако только после Великого кризиса 1929-1933 годов деятельность правительств по управлению рынком стала более или менее осознанной политической необходимостью.
Проблемы регулирования капиталистического рынка будут рассмотрены ниже. Здесь следует отметить существенные изъяны в действующем механизме регулирования экономики на глобальном уровне. Формирование политики находится полностью в руках индустриально развитых держав. Сегодня они контролируют основные международные финансовые институты – МВФ и Всемирный банк. Развивающиеся страны практически не могут оказывать влияния на деятельность таких международных органов, как, например, ВТО. Лидеры богатейших стран мира в рамках созданной ими структуры G-8 на ежегодных встречах вырабатывают решения по важнейшим проблемам мировой экономики и политики, навязывая свою волю другим странам. Таким образом, система управления экономическими процессами на глобальном уровне является несбалансированной и в общем-то малоэффективной, особенно в части тактических инвестиционных капиталов. Она обслуживает интересы экономически развитых стран и ТНК, которые «отыгрываются» на слаборазвитых странах. 78 Джордж Сорос, великолепный знаток финансовых рынков, заметил, что опустошительное воздействие кризисов финансовых рынков практически целиком и полностью приходится на страны, находящиеся на периферии глобальной капиталистической системы. «Это делает страны в центре не только более богатыми, но и более стабильными. Это заставляет капиталистов из стран периферии держать накопленное богатство в центре. Производственные активы в странах на периферии, в свою очередь, в значительной мере принадлежат иностранцам. Вывоз капитала местными капиталистами и влияние трансконтинентальных корпораций уменьшает возможности стран на периферии управлять собственной судьбой и тормозит развитие демократических институтов. Отрицательные моменты накапливаются, и у некоторых стран на периферии потери от глобализации могут быть больше, чем выгоды».79
Координация интересов воротил капиталистического мира происходит и в рамках различных НПО, таких, как ежегодный Всемирный экономический форум (ВЭФ) в Давосе. Костяк Давосского форума, учрежденного в 1981 году в качестве независимого и неприбыльного фонда, составляют руководящие деятели 1000 крупнейших мировых компаний, контролирующие до 80% мировой экономики. В 2001 году начал работу антипод ВЭФ – экономический саммит противников глобализации. Его организаторы призвали делегатов из более 100 стран мира «не отходить от курса борьбы против безработицы, нищеты, голода, дискриминации, концентрации помещичьего землевладения и бездумного уничтожения природы». По словам выступавших на этом саммите в бразильском городе Порто Аллегре, «свободный рынок не должен властвовать во всех странах Америки, Всемирный банк и МВФ должны открыто объявить о том, что они делают на территории той или иной страны, и оставить решение вопроса о своем присутствии за гражданами этих государств».80
Капиталисты стремятся координировать свои интересы и действия не только на глобальном уровне, но и в рамках функционирования крупных банков и корпораций. Например, при Чейз Манхэттэн Бэнк действует Международный консультативный комитет (МКК), в состав которого входят:
Джон Лоудон – председатель правления компании «Ройял датч петролеум»;
Джованни Аньели – председатель правления группы ФИАТ;
Уилфорд Баумгартнер – президент компании «Рон-Пулени» (представитель Франции);
Тайдзо Исидзака – председатель правления 200 корпораций Японии;
Дж.Р.Д.Тата – владелец стальной и промышленной империи Индии;
И.К.Пао – один из ведущих магнатов мира в области судоходства (китаец);
Уильям Блэки – «Катерпиллар»;
Карл Герсбекер – «Доу кемикал»;
Уильям Хьитт – «Джон Дир»;
Дэвид Паккард – «Хьюлетт Паккард», а также С.Дуглас Диллон, Рони Уорнер, Генри Форд II, Сайрус Вэнс, лорд Кэррингтон, Генри Киссинджер.81
Основу прироста ВНП ведущих стран ОЭСР составляют в настоящее время знания. 82 За период с 1980 по 1994 год удельный вес высокотехнологичной продукции в международной торговле удвоился: с 12 до 24%. В 1994 году глобальный рынок конечной, упакованной программной продукции составил 79 млрд. долларов США, причем на долю стран ОЭСР приходилось 94%. Новейшие технологии, разрабатываемые на базе фундаментальных научных исследований, находят свое применение среди широкого круга пользователей за все более короткий промежуток времени. Так, по данным Economist, (1998), если с момента изобретения радио до его применения 50 миллионами пользователей прошло 38 лет, для персонального компьютера на это понадобилось 16 лет, для телевидения – 13 лет, то для World Wilde Web (Всемирная паутина – Интернет) – всего 4 года.
Как писал Пол Пильцер, «объем имеющейся у нас информации с каждым днем увеличивается все быстрее. За последнее столетие мы добывали к общей сумме знаний больше, чем за всю предыдущую историю человечества».83 Он же сформулировал три закона т.н. Алхимии, определяющих влияние научно-технического прогресса на экономику. Как утверждал Пол Пильцер, «богатство – это продукт не только естественных ресурсов, но также и технологии… Математически эту глубокую истину можно выразить простой формулой:
n