- Памятка по проведению интервью с ветеранами Великой Отечественной войны 1941-1945 гг., 93.4kb.
- Тематика курсовых работ по особенной части Уголовного права, 53.01kb.
- Leasing Full Edition 26 Договор расторгнут. Как вернуть имущество? интервью, 43.1kb.
- Интервью Неклессы А. И. Журнал «Политический класс», 416.76kb.
- Альпина Бизнес Букс при содействии Headhunter ru; Москва; 2004 isbn 5-9614-0094-8 Аннотация, 3266.68kb.
- Лекция 11. Техника ведения экскурсии, 87.05kb.
- “Читательская аудитория рнб в изменяющейся социокультурной ситуации”. Метод группового, 363.94kb.
- Урок Сердце матери, 40.47kb.
- Мишель Фуко Интеллектуалы и власть (Избранные политические статьи, выступления и интервью), 3971.51kb.
- 6 лидерство и управление: группоцентрированный подход, 1105kb.
1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 18
Интервью с Андреем Черновым
гитаристом "АУ"
18.11.98
Ольга: Когда и при каких условиях ты попал в группу?
Андрей: Попал случайно и закономерно. Я уже был знаком с Пановым, часто пьянствовали вместе. Как-то раз с репетиции (я играл с другими коллективами) зашел в гости к Свинье. Котик (гитарист "АУ") тогда не явился, а я знал почти всю их музыку. Свинья сказал: "Отыграешь". И так покатилось.
О: Когда ты познакомился со Свиньей?
А: Это было году в 1986-м. Причем знакомились мы несколько раз. Как раз Андрей в ЦВЗ "Манеж" работал, а напротив - в подвале прямо под прокуратурой - у них была репетиционная точка: помещение под склад, но там ничего не хранили. И до сих пор там точка.
О: Что-то у вас в Питере за странные обычаи - над "TaM-tAm"ом - милицейское общежитие, над репетиционной точкой - прокуратура...
А: Там "АУ" репетировал в то время, а в ЦВЗ (Манеже) и Морозов и Титя работали, которые в "АУ" тоже играли. И я частенько там болтался. А поскольку я был с электричеством в хороших отношениях - и приемник сделал, с аппаратом ковырялся... Иногда приходил к ним на репетиции посмотреть - не пьют ли. Потом в Рок - клубе как-то искал с кем бы скинуться, Андрей тоже искал. Раз, выпили, снова познакомились. И вот так несколько раз знакомились. Потом я раз к нему в гости съездил - попили вместе, и стали периодически общаться, потом он как-то попросил меня подыграть. Песенки я все знал, и без репетиции сразу вошел. И потом очень быстро влился в "АУ", поэнергичнее был, не настолько влом все. Звука я с первого же дня начал добиваться. Даже на репетициях, если плохой звук, я сразу отключал гитару, т.е. лучше на не включенной играть. Панк - рок у нас ведь был изначально социальным, а не музыкальным явлением. Хотя были какие-то попытки - но не было возможности, не было аппаратуры и т.д.
О: Какие концерты у вас случались? Что происходило?
А: Первые гастроли, которые я устроил, были в Выборге. Причем Свиньи там даже и не было. Он даже до вокзала не доехал. Пели тогда я, Дубов и Ослик, втроем, оттопывая ножками. Со стороны выглядело как "Beatles" - по куплету - хором, по куплету - хором.
О: Как ты считаешь, откуда взялась эта скандальная шумиха вокруг группы?
А: Те штуки и вещи, которых, вообще, в природе и не было, и не понятно кем даже придуманы. Где-то что-то разик вытворили - голышом попрыгали по сцене... И во всех городах нас уже заранее предупреждала администрация залов: "Ребята, мы слышали, что вы каждый концерт раздеваетесь догола и трясете всем. И вот этого не надо". А в Волгограде нам просто выставили ультиматум, чтобы мы не раздевались, чего мы и не собирались даже делать. А когда выставили ультиматум, конечно, мы потом разделись. А все началось с 1 февраля 1995 года - с Фестиваля, сделанного клубом "Джерри Рубин" при поддержке "Саманты Смит Рекордз" в ДК Бронетанковых войск в Москве.
О: Куда вы ездили?
А: Начали с города Буй. Есть такой город славный. А что, появился стишок:
А мы поедем в город Буй,
И заработаем там... много.
В Москву часто мотались. В Минске, Витебске жили. Волгоград, Самара, Саратов. Сценарий один: сели в поезд, выпили - хорошо. Вылезли. Нас тут же похмелили. Опять хорошо. Пришли в зал. Посмотрели - выпили. Хорошо. Отыграли. Выпили - опять хорошо. Взяли с собой, поехали домой.
О: Расскажи о Свинье.
А: Андрей был маленький, потерявшийся мальчик, а все остальное, всякие шутки и приколы - это, чтобы отгородиться от всех, чтоб его оставили в покое. Когда он учился в школе, он был толстым, а его друг Кирилл был на девочку похож, и обоих постоянно били. Поэтому он и стал таким Свиньей.
О: Что изменилось с твоим приходом в группу?
А: Как-то Свинья сказал: "АУ" - это мы, а остальные были проходные люди". И вот за последний год Миша Распутин стал третьим (басист).
О: А что можешь сказать по поводу постоянных смен в составе?
А: Кто есть - товарищи, разик репетнули и поехали. В Волгоград поехали, вообще, без единой репетиции. Два человека, вообще, группы-то не знали. Это костяк, бывший барабанщик "Скорой помощи" и Саша Блэкмор. Люди-то все хорошие, но чисто музыкально не устраивали. У других самолюбие болезненное. Знает, что в группе есть второй басист, уходит. Хотя, в принципе, тот и тот нужен, тот и тот делают дело. У нас всегда была пара басистов, если кто-то не может, другой поедет.
Еще за неделю до поезда - мысль одна: "На что бы, где бы выпить?" Было дело. Когда мы, как раз, в Волгоград поехали. Я говорю Косте с Блэкмором (они волосатые были) по пьянке: "Давайте я вас подстригу". Они: "Не, не фига". Я говорю: "Сейчас вы заснете, я вас обкарнаю - сами лысые сделаетесь". И они долго-долго не спали, на каждой остановке в поезде вскакивали. Соответственно, днем, когда мы ушли пить, они вниз мордами заснули. А лица у них были опухшими от чая, потому что выпить не было - и пили чай с утра до ночи. Потом пришла милиция. Они меня даже не трогают. Я просто смотрюсь таким, что лучше не приставать. Андрей пытался сказать: "Я тоже хороший". "А тебя мы в любом случае заберем". А на их опухшие лица посмотрели и давай тащить все вещи, осматривать все ... В Минске, например, очень строго с пьяными - сразу забирают. Когда мы там были с серией концертов... Шли с Андреем изрядно пьяные на концерт... Там все дешево, когда здесь бутылка гадкого вина стоила тысячу, а там 900 рублей трехлитровая банка отличного молдавского вина, нашего любимого. Мы баночку взяли... Еще с утра бутылок 10 пропустили на пару. Идем с банкой, как сок попиваем. Проходят милиционеры. Я сразу спьяну стал орать, что я иностранный гражданин, суя весь изрисованный и измятый загранпаспорт: "Вы меня не имеете права. Без консула я с вами даже разговаривать не буду". На что у милиционеров просто глаза большие. А Андрей опустился на колени и давай им за ноги цепляться: "Ну, заберите меня, ну, заберите меня" (жалобно). Короче, они сами не знали, как от нас отделаться. Сразу после концерта мы группу домой отправили, а сами остались пьянствовать еще недели 2-3.
О: Расскажи еще какие-нибудь интересные случаи и жизни "АУ"?
А: Это было где-то осенью 1993 г. Поехали мы на концерт в Москву. В составе был я, Мява, Миша и со мной еще кое-кто. Всего насчиталось 8 человек. Приехали мы в Институт культурного наследия. Нам объявили, что мы приезжали не поздно и записались. Уехали мы в клуб "Бункер". Нажрались там со страшной силой еще до концерта. Весело отыграли. Мы там, конечно, здорово натрескались. С каким-то неимоверным трудом то одного, то другого выводили. Когда после концерта ребята собирали группу, чтобы увезти хотя бы на такси - не получалось. Пока вытащат одного, другой - ползком-ползком назад (там бар был хороший). Приехали мы с горем пополам к своему общежитию. Институт закрыт. Все. Второй час ночи. Как всегда стали ломиться, ломать. Я пытался дверь выбить, она оказалась очень крепкая - не получилось. Я стал по подоконникам стучать палкой какой-то. Товарищ один мой по водосточной трубе полез - чуть шею не свернул. Андрей лег в кусты и сказал: "Я и здесь могу жить". А с нами была девушка Настя которая совсем не пила. А когда, после приезда в Питер, ее спросили подружки "Что было?". Она ответила: "Не знаю". Мы ее в первый день пути, еще в поезде напоили, так и не давали придти в себя. Так вот. Сидит она, взяла, порвала пачку "Беломора", думает: "Чего мужики шумят, проще поджечь". И подкладывает ее под дверь деревянную и поджигает. Самое главное, что дверь начала гореть. А в это время кто-то пошел в кусты и обнаружил другой вход, который открыт. Ну, мы все туда и пошли. А потом один более-менее трезвый обернулся и смотрит - дверь-то уже серьезно взялась. Вроде как спать в гостинице, которая горит, не с руки. А у меня была с собой бутылка вермута. Вина у нас было - ну, немеренно. Оно уже просто текло у нас изо всех ушей. И он стал поливать дверь вермутом, пока не потушил. Вошли мы туда - уже был третий час, разбудили тетку на вахте - давай записываться. Я вместо своих данных написал, что - Изя Шварцманн. Она порвала визитку, я снова пишу это методично. Она порвала и снова мне дает. Я стал возмущаться, что ж это такое. Она говорит: "Какой же ты еврей!" Я показываю ей загранпаспорт, а там латинским - Chernov. Я ей говорю: "По-русски - Чернов, а по - нормальному - Шварцманн. Это моя девичья фамилия". А она говорит: "Ну, посмотри, какой ты еврей!" После чего пришлось расстегнуть штаны и сказать: "Посмотри, у меня даже обрезание есть!" На что тетка чуть в обморок не упала. А так как был только один человек, который был в состоянии еще хоть что-то написать - записали нас без разделения на пол и возраст в визитке как гражданин Самусик и группу (всего 8 человек) расселили в 2 групповых номера.
3-й концерте Киеве.
Полная развернутая группа "АУ" - "репетиция". Стоит стол на сцене. Сидят товарищи музыканты. Занавес открывается - все сидят, не обращают внимания - ужинают. Пьют. Там же за столом - пара-тройка микрофонов. Народ шумит. Пять минут, 10-15... Когда начинается совсем уж бурное недовольство, встаю я - типа включил гитару, пошумел... Они только успокоились, сажусь назад. Когда уже минут сорок пройдет - уже все, невтерпеж, начинаем играть, товарищи сидят, пьют, время от времени подпевают - стол с микрофоном. Было весело. Время от времени кто-то из нас - просто за стол. Не обращали внимания. Мы мечтали, чтобы все время так концерты проходили.
О: Расскажи что-нибудь о гастролях.
А: Помню, ехали мы как-то в Волгоград. Жара ужасная. А я достал билет в депутатский вагон. И нас высадили, причем ни за что, по большому счету. Мы даже, вообще, не пили. А у меня чемодан был полностью портвейном забит. Мы очень устали накануне. Мы легли в поезде и сразу заснули. Единственное, голые были все. Но кто-то, видать, выходил, стопор не включил в купе, дверь открылась... Проводница была в шоке: тут депутатский вагон, в туалете - 3 вида зубной пасты, кофе с коньяком, вагон непроходной. Проводница сказала, что мы иные и устроили дебош. Пришли менты, их вывели. Если бы меня было легко разбудить, может, ничего и не было бы. Меня за ногу дергают, я: "Иди на ..." и раз ногой. Меня начинают стаскивать. Я: "Не понял". Потом смотрю, в формах, говорят: "Собирайте вещи на выход". Я: "С какого хрена? Никуда не пойду". И довольно-таки проблематично было бы меня высадить. А тут раз - эти уже на платформе. Тут оказывается, они уже полчаса поезд держали - меня будили. Когда нас в отделение отвели, я там понес: "На каком основании нас задержали? Я сейчас посажу вас всех!" В итоге нам сделали бесплатные билеты, посадили нас на плацкарт какой-то... Вообще-то, нас частенько ссаживали с поездов...
Интервью с Валерой Морозовым
барабанщиком "АУ"
(находится в невменяемом состоянии)
18.11.98
Ольга: Что тебе запомнилось из того периода, когда ты играл в "АУ"?
Валера Морозов: Когда мы первый раз выступали в Рок - клубе, все обоссались просто от одного вида. Когда мы сыграли, Гриня Соллогуб сказал "Вы ребята серьезные". Они все перессали. Для них это было ужасно. Это было очень круто. Все опухли. И в Москве было так же. Так было всегда. Где бы мы ни были - хоть в Тюмени - нас везде принимали "на ура". Потому что группа была настоящая. Мы себе не врали никогда. Это главное. И толпа визжала, само собой. Но это совершенно нас не волновало. Главное, чтобы самих себя удовлетворить (смеется). Так и назывались - "Автоматические удовлетворители".
О: Какие-нибудь интересные моменты можешь рассказать?
В.М.:(задумался) Водка. Похмелье. Водка. Опять похмелье (смеется).
О: Как ты думаешь, почему Свинья нашел воплощение своего таланта именно в панк - роке, а не в чем-то другом?
В.М.: Это, в общем-то, юродство. Свинья - очень трогательный, очень хороший человек. Но это самый настоящий юродивый, наш, русский человек. Это не передать словами. И так все ясно. Даже репетиции назывались вариациями. Мы варьировали. Я профессионал, могу, что угодно, играть. А Свинья - это жизнь.
Интервью с Партизаном (Андреем Васильевым)
15.11.98
Ольга: Расскажи, пожалуйста, как ты попал в "АУ".
Партизан: Андрюшка в определенных кругах был человек известный. Был некий Миша Дубов, он позвонил и сказал: "Кончай фигней заниматься (я как раз начал в ДДТ играть), давай дело делать". И я вместе с "АУ" поехал в Москву.
Андрюха человек очень искренний. Мне он очень нравился, у него был не стандартный взгляд на все. Андрей был очень тонкий, ранимый. У нас было много общего: отношение к самому себе, к окружающей действительности, к окружающей ситуации. Мы понимали, что по большому счету никому кроме родителей не нужны.
Андрей был классным актером, бил прежде всего по снобам. С начала 80-х мы с ним начали общаться. Я решил одно время расстаться со своими мозгами. С Андрюшкой встречались, выпивали вместе, говорили о жизни.
Андрюша до конца не менялся, бескомпромиссный по отношению к жизни, своему творчеству. Из него хотели слепить отрывного негодяя, хулигана, пьяницу, алкоголика, но в нем было больше света и радости, чем чернухи. Андрей был очень светлый человек - живет как хочет, играл как хочет... Что в жизни, то и на сцене. Панк - как стиль музыки и стиль жизни был для него един. Хотя это был скорее Андрей Панов, чем панк - рок. В России смешно говорить про панк - рок: у нас или люди от рождения панки... Вообще, тогда на 80% были гопниками, а называли себя панками. Люди воспринимали тогда их: в худшем случае - фашист, в лучшем - педераст.
В 1988 году съездили вместе в Москву, записались на фестиваль "Сырок", Андрей играл на гитаре - весь концерт проиграл на ноте "ре" - получили грамоту за верность жанру. С обывательской точки зрения - никто никогда в этой стране хуже не играл. Андрей был пьян в "ноль". Ему говорят: "Иди пой, пора". А он говорит: "Пошли в жопу, сначала напоят человека, а потом петь заставляют".
"АУ" - настоящий наш российский панк - рок, это корневая группа, которая это дело начала первой. АУ - это легенда. Сколько директоров поснимали за выступления "АУ". "АУ" это больше Action.
Андрей не хотел ничего никому доказать, ничего никому объяснить, а просто делал то, что ему нравится. Все шло от сердца, по-доброму, было больше театра, чем от злости. Хотелось пробить обывателей, очень интересна их реакция, Можно о чем-то говорить, а можно делать. Андрей относился ко вторым. Ветераны, всякие комсомольские работники говорили, что таких, как мы давили танками. А как только фишка накатила - все перекрасились. Как бы поступила директива: "Выбрить ирокез, серьги в уши" - и тогда мне стало противно этим заниматься.
А "АУ" как был independent, так и остался, как ни пытались сделать и него конфетку - ничего не получилось, потому что изначально все было честно и искренне. Хотя очень сложно устоять, когда дают деньги - большие площади, "мы - звезды континентов"...
Интервью с Игорем Сидоровым "Котиком"
гитаристом "АУ"
16.11.98
Ольга: Расскажи, пожалуйста, историю "АУ" с 1989 года, когда ты туда попал.
Котик: Гитаристами того периода были я, Боря Вильчек, Ослик, потом пришел Андрей Чернов.
Барабанщиками были Орлов, Воронин Игорь "Ворона" (1989-1990), Миша Сульин, Макс Перекрестный.
Басисты: Мява (Ира Готина), Дубов Миша.
Состав был перетекающим: один концерт - один играет, другой - 2 гитары
Хронологически кто когда играл нельзя восстановить - все играли периодически на протяжении всего существования "АУ".
В Москве помню два концерта обвальных (1993-94) -
Один - в "Хо Ши Мине" (Светы Ельчаниновой).
Второй в "Sexton'е" - все нарезались. Андрею дали направленный микрофон, а он пел в ненаправленный, потому что в направленный нужно орать, а Андрей занимался пением.
Андрей был чисто творческим элементом, лидером, а административной деятельностью занимались другие - Чернов, Дубов. Ему звонили из клубов, предлагали сыграть, а он уже говорил: "Да или нет". Андрей никого никогда не напрягал, типа "почему на репетицию не приехал"... В "АУ" главное было - творческие идеи Андрея, которые нравились людям, которые интересно было играть. Не было жестких рамок, типа "Давайте играть панк - рок вроде "Sex Pistols" - были просто определенные темы - мелодии с текстами, в которые можно было привносить свои какие-то идеи. И если Андрею не нравилось - кто-то тянул к металлу, например, - он не говорил: "Я это петь не буду", не жал какие-то телеги, а просто пассивно избегал того, что ему не нравилось - напивался, мог сорвать репетицию. У него были свои какие-то ходы. По поводу панк - рока Андрей говорил: "Под этой эгидой легче варьировать", "Под этой вывеской большая свобода".
Панк - рок - наиболее полная свобода для актера, если у него есть идеи - как одеться, как раздеться - любое шоу, полный отвяз, так естественность - все, что присуще человеку - все это вынести на сцену. Все было игрой и шоу - и репетиции и концерты, начиная от посадки в поезд. Самобытность АУ - авторство Андрея. Он писал в основном басы - очень продуманные, гитара могла варьировать. Дубов еще пытался что-то свое гнуть, а Мява очень в стиль вписывалась
У Андрея не было никакой агрессии. Он всегда говорил, что умеет только получать, нос у него сворачивался то налево, то направо. Андрей беспределов никогда не устраивал - никакого разрушения, он просто делал то, что естественно человеку (он никогда не ломал инструментов, не дрался). А в том, человек естественный - это не беспредел.
Человеку свойственно кучковаться и сейчас уже панк - определенная униформа. Социальная машина заработала. Социум хочет всех по ячейкам распихать, приклеить ярлычок, засунуть людей в рамки - даже в рамки панк - рока, чтобы знать, что от человека можно ожидать - создать определенный образ. Знать, как с человеком нужно общаться.
Даже в конце 70-х у всех групп было свое лицо, каждое название несло определенную концепцию, определенную модель музыкального и внешнего общения. Музыка - наиболее благоприятный способ договориться двум людям, а не определенное клише - ирокез и т.д.
Панк - рок - и оба слова не наши, "пинг-понг" - что-то из оперы непонятного, это не "ложка", "вилка" - что-то осязаемое. Андрей был всегда против иностранных слов.
Году в 1997 появился новый проект, который изначально существовал как состав "АУ". Потом он стал называться "Аркестр АУ" или "Аркестр А.В.Панова":
Состав "Аркестра АУ":
Клавиши - Дыня (Саша Семиренко)
Гитара - Адольфыч (Женя)
Бас - Прозрачный (Юра Степанчиков)
Барабаны - Лев Соболев (Сейбл)
Потом начались проблемы с барабанщиком, и решили сменить его на Шумахера (который барабанил в "МашинБэнде").
ДИСКОГРАФИЯ (неполная):
1987 "Рейган провокатор"
1988 "600"
1995 "Претензии не принимаем" теп. 19791995
1995 "Нейтральная полоса"
1995 "Пейте с нами"
Интервью с группой "Бегемот"
Санк-Петербург 30.10.98
Ольга: Когда и при каких обстоятельствах образована ваша группа?
Федя Лавров: 24 апреля 1996 года мы сыгради первый концерт у нас в клубе. На 40-ом канале у нас была передача "Rock Out". Там были съемки и день рождения директора этой программы. Мы туда случайно вылезли, отрепетировав всего две недели. Мы считаем этот день днем рождения нашей группы. А обстоятельства предшествующие этому, были таковы. Я в начале февраля 1996 года вернулся из Франции, где проживал некоторое время, но совсем недолго - около полугода. Я там был с Мариинским театром, где работал машинистом сцены. Вернувшись оттуда, я решил окончательно и бесповоротно сделать группу. Взяв басиста, с которым мы знакомы с 1989 года (он играл в разных проектах до этого у меня), стал искать барабанщика. Нашли Володьку, который с нами проиграл 2 года, но с которым мы сейчас расстались, потому что он не хотел к нам слишком адаптироваться. Он играл то, что надо в начале, но потом более-менее проявились его корни. Он все-таки любил трэш, любил арт-рок...
Мы-то, в принципе, тоже любили арт-рок, и у нас даже песни были сложные всякие разные, но чтобы с ним сыграться, мы наделали всяких сложных песен, но нигде их не записывали, они так и остались забыты. Мы с ним расстались из-за того, что он не хотел упрощаться. А мы хотели сделать новую программу (записывать ее будем в конце этого года) по игре проще, по музыке проще, более доходчивую и более понятную, без панк - рока, правда, и без всяких наворотов.
О: Это уже не "Воины для воинов"...
Ф: Да. А ты слышала все наши штучки?
О: Нет, только одну песню на сборнике.
Ф: Видишь ли, она у нас, на самом деле, очень непоказательная. Дело в том, что песня на сборнике - "Воины для воинов" - очень старая, она выходила на первой кассете "Бригадного подряда". Это был сборник их песен, продюсером которого, и панковского сборника "Панк - хиты для самых маленьких", по-моему, тоже был Тося (Антон Соя). Он менеджер "Бригадного подряда" и мой старый знакомый. Он учился в одном классе с моей сестрой, я его знаю ещё со школы. Он написал давно когда-то два текста и попросил меня какую-то музыку сочинить. Я ему сочинил, и одна из песен - "Каждый человек". Это было в 1985 году. А сейчас, поскольку он разбогател и решил реанимировать этот "Подряд", он меня тоже просил записать эту песню. Как тогда я ее один записывал дома, так же один пришёл и записал всё.
О: То есть с музыкой ты давно связан?
Ф: С музыкой я очень давно связан. Со школы и с "Народного ополчения". В школе мы учились вместе с Рикошетом, который "Объект насмешек" потом сделал, в одном классе. После восьмого класса, из хорошей итальянской школы меня попросили перейти в другую школу. Но, в конце концов, меня перевели в класс, который был специально образован для тех ребят, которых не выгнали в ПТУ, которые роде бы ещё подавали надежды, но никому не нужны были. Там почему-то полкласса евреев было, половина просто неудачников, троечников всяких. А в результате получился достаточно нормальный класс, все нормально учились, я там вообще отличником стал. Я после восьмого поступал в музыкальное училище и провалился (я на ударных учился), и мне было так стыдно... Я решил, что я дебил, и что мне надо заниматься, и начал учиться хорошенько. А Рикошета (Сашу Аксёнова) перевели почему-то второй раз в девятый класс. Он был второгодником. Мы с ним вместе образовали группу в школе. Она называлась "Резиновый Рикошет". Там были его песни, в основном.
О: Что-то вроде школьной группы?
Ф: Она не совсем школьная. Мы в школе не могли выступать. Там не было на аппарата, ни желания дирекции, чтобы мы играли. Мы записывали дома у меня всё на магнитофон. Я там играл на барабанах и параллельно свои песни сочинял. Мы вписались с Алексом вместе сделать два проекта. Там играли одни и те же люди - играл Ослик, который сейчас в "Препинанках" играет на клавишах, который играл со Свиньёй на гитаре довольно долго, но уже после нас. Один из проектов назывался "Народное ополчение", другой - "Отдел самоискоренення", это мой. В одном были полностью песни Алекса, в другом - мои. Потом мы пытались вступить в Рок-клуб, нас не приняли из-за текстов...
О: Какого рода у вас тексты были?
Ф: У Алекса - просто дурацкие, шизовые совсем, а у меня - маяковщина такая. Я не знаю, почему нас не взяли в Рок-клуб, потому что я там редактировал всё: я выкинул все его выражения и свои какие-то тексты... Сгладил всё, но нас всё равно не приняли, решили, что панк - рок. Ну, их на фиг, этих ребят. Потом Брежнев умер, Алекс начал писать тексты про Брежнева. Я тоже тогда, резко образумившись, решил, что панк - рок - обязательно политическая песня должна быть. У меня много песен было всяких таких - про инцидент с корейским самолётом, который тогда жахнули. Всякие такие мрачные песни... Потом меня загребли в армию. Я там отслужил две недели, закосил через психушку - просто отказался от присяги, объяснив, что не хочу воевать и всё такое, что я пацифист... Они посмотрели и решили, что таких у нас надо сажать. Слава Богу, в тюрьму не посадили. Как только я оттуда вернулся, началась какая-то чистка, вызывали всех в Большой дом (не помню, как называется). И все сдавали какие-то плёнки, подписывали бумаги, что песен писать не будут. Оказалось, что у них огромные талмуды про нас. Кто-то сдавал и фотографии, наши, из наших же друзей. Это был 1984 год, при Андропове. Мы тогда с Алексом проиграли года два всего, понаписали всего несколько плёнок, раздавали их друзьям. И, конечно, это очень мрачно было, что нас из-за этого таскали. Хотя там тексты были...
О: А угрожали?
Ф: Алексу угрожали. Потому что кроме всего прочего он был ещё и наркоман. Там попадались все и попадались по разным причинам. Вот барабанщика, который со мной играл, совершенно жестоко запугали, потому что у него действительно наркота была с собой и везде. Это было известно. На него постоянно стучали, что у него в квартире торчат. А у меня были только тексты, и я был после дурки, меня никто ничем не пугал. Всё было нормально.
Возвращаясь к "Бегемоту". У нас вышло три альбома. Первый альбом был записан сразу после нашего дня рождения, он назывался "Examplery" (1996) и был полностью на английском языке. Это скорее брит - поп, достаточно типичный. Потому что мне хотелось сделать что-то очень убедительное, европейское
Когда я из Франции приехал, то обнаружил, что у нас группы играют часотку какую-то жуткую, народ майки на себе рвёт. И я хотел сделать что-то очень сильное и красивое, причём базирующееся на нормальном английском панке, который я люблю, семидесятых годов. Я, честно говоря, не люблю американские группы.
О: Раз уж речь о группах зашла, какие тебе нравятся группы?
Ф: Когда мы в школе учились, я слушал "Clash", "Stranglers", "Pistols", естественно, "Public Image" мне нравился, но это уже позже, во времена "Народного Ополчения". Там все у нас как раз на "Public Image" были помешаны. Вообще мне нравятся группы этой волны - 1977 года - "Buzzcocks" и. т. п. Из всего творчества "Exploited" по музыке мне нравится только один альбом - "Troops of Tomorrow" 1983 года. Потому что то, что они играли до этого альбома, было хреново, они плохо играли, после этого же они навернули что-то, усложнили. То, что они сейчас играют, мне тоже не нравится. Ватта стал уже какой-то злой и агрессивный без причины на сцене.
Возвращаясь к альбомам... Второй альбом, который мы выпустили, был записан вживую на студии, за одну ночь. Это было в 1997 году. В начале 1998-го мы его выпустили. Он назывался как раз "Отдел самоискоренения", как моя первая группа. Мы просто решили записать мои старые вещи. Я кой-какие тексты отредактировал, чтобы не очень скучно было слушать. И новых песен панковских мы туда записали.
А потом вышел третий альбом - "Герои снов" (1998). Мы его долго студийно писали. Сейчас мы его играем. Сейчас мы мало играем панк - рока, особенно после того, как сменили барабанщика. Барабанщик у нас сейчас попсовый довольно. Из старых сейчас играем только одну песню - "Битник" (1982 года) Текст там совсем не изменён. У нас же не было панков, у нас они назывались битниками. Тогда мы с Рикошетом как раз в школе учились, все называли друг друга "битнички, битнички". Это пошло, наверное, от "Madness". Они одевались как наши стиляги, и в то время "Madness" ассоциировались с панк - роком сильно. Все так и одевались - галстучки, во всякую фигню такую, но не только -с булавами со всякими... Все панки называли себя битниками. Люди начали конкрето называть панками, когда наступило время, когда можно было выстричь гребень, и никто тебя за это на улице сильно не тормозил. Это было уже во второй половине 80-ых, когда Рок - клуб легализовали, когда появилась "Алиса" и всякая прочая фигня, когда перестройка наступила. А в 1985 году нас крушили вообще за всё - за виски сбритые, за одёжки, за булавки. У меня штаны были с молниями, классные, самодельные. А в начале 80-ых панки и битники были одно и то же. Другое дело, меня возмущало то, что наши панки были аполитичными совершенно, бухали водку, устраивали бардаки орали, блевали, а точки зрения своей почти никакой не имели. А мне казалось, что в то время панк должен антисоветским, как должное. Вот этого почему-то не было. Не то, чтобы они были за, но они не были
О: А панки-битники - это какой период, если поточнее?
Ф: Не знаю, когда это началось... Когда я школу окончил в 1982 году, все были битничками уже. Я тогда прошёлся по всем тусовочным местам нашим. Меня от этого всего стошнило. Вообще, я не пью, и меня, видимо, от этого стошнило (смеется). Там все бухали, там у всех свои веселухи были. На концерты я со всеми ходил, мне нравилось. Одновременно группы играли панк - рок. Об этом говорили, не играли какой-нибудь там бит или что-то ещё. "Странные игры", которые тогда появились, играли что-то типа "Madness", может быть, это и можно было битом назвать, я не знаю, в понимании того времени.
Хотя сейчас известно, что бит - это "Beatles" играли. А битом почему-то называлась музыка с саксофонами, такая какая-то, а не "Madness". Все почему-то джаз любили одновременно. Вот Алекс очень любил всякие джазовые штуки. Но у нас группа была особенная. "Народное ополчение" того времени слегка отличалось от всего, потому что все тянули в разные стороны. Вот сейчас в группах, когда люди начинают в разные стороны тянуть, они ссорятся и расходятся, а нам было просто в кайф друг с другом. Никто играть не умел, все равно друг к другу тянулись, потому что люди интересные были.
О: То есть до перестройки никаких концертов не было, вы репетировали у себя по домам, записи самодеятельные были?
Ф: Да, да. Мы писались дома у меня. Даже не репетировали, а просто: приходили с Алексом - пару аккордов шарк... Текст он, допустим, знает, как ему спеть: дома посидел-поиграл. Ну, и я свои. Но часто свои вообще один записывал - мне влом было всех учить. А когда был проект уже без Алекса, чуть позже - "Отдел самоискоренения" - собирались втроем: я, басист и барабанщик, тот самый, которого за наркоту трясли. Они оба были наркоманами. Мы пытались делать проект, чтобы можно было где-то выступить, но все обламывалось с вызовами в комитет, с чем-то еще, наступили какие-то мрачные времена. Стали даже нормальные концерты отменять, вязать всех на концертах. Хотя были и хорошие концерты, и звук был хороший. Потом прошли первые фестивали Рок - клуба.
Потом Рикошет пришел из армии, его приняли в Рок - клуб, а я к тому времени завязал с музыкой на довольно долгий период. Я спродюсировал (как это сейчас называется), просто дома записал первый альбом "Подряда", они как раз после школы пришли, лопухи такие, попросили - я им записал. И вот на этом я остановился, просто дома стал сидеть придумывать песни всякие. Но постоянно пытался сориентироваться, стиль найти, чтобы мне интересен был, и музыкантов... А музыкантов у нас в городе найти очень трудно. Чтобы собрать состав "Бегемота", мне пришлось искать барабанщика, с которым мне было бы в кайф играть, 6 лет. Я играл с разными ребятами, было много разных барабанщиков, но все было не в тему абсолютно. Но сейчас, на данном этапе, легче искать - мы дали объяву в "FUZZ", расклеили объявления по магазинам. Звонило народу немеренно, все просятся, но, к сожалению, не все себя адекватно оценивают. А вот Розанов Игорь (из "Пепси", "Качели") очень подошел. Я с ним еще до Володьки хотел игран, но он тогда был занят очень сильно играл в "Припинаках", еще где-то, он тогда по времени не смог.
О: Назови тогда уж и других участников группы.
Ф: Ромка Невелев - басист, Игорь Покровский ("Пиночет") менеджер. Он вообще очень старый мои друг, еще с тех времен, когда все были битниками. Он у нас всех был меломаном, и, кроме того, он киноман (фильмы собирает, а не поклонник Цоя). А вообще он был менеджером "Кино, какой-то период и менеджером "Автоматических удовлетворителей". Сейчас он уже около полутора лет наш менеджер. Ну и я, Федя Лавров - гитара, вокал, тексты. Бегемотом меня прозвали еще в школе.
Мне вообще нравится этот персонаж, и слово Бегемот очень емкое, его не зря Булгаков взял. Во-первых, согласно одному из древних писаний это монстр. Во-вторых, в нем, действительно, есть что-то дьявольское. Но при всем при том, что мы нашей группой несем абсолютно положительный заряд. Мне, вообще, для объяснения этого названия больше всего нравится эпиграф из "Фауста". Мефистофель говорит: "Я сила, что желает зла и вечно совершай благо".
В самом деле, рок - музыка - достаточно агрессивное направление, и оно сразу встало в противовес эстраде. Кроме того, это молодежная музыка, а молодежь всегда стоит в оппозиции. При этом то добро, которое мы несем - везде и всюду.
О: Зачем вы занимаетесь всем этим?
Ф: Во-первых у нас есть цель - мы хотим сыграть на стадионе Уэмбли. Это наша программа-минимум, после этого мы будем намечать другие какие-то цели. Кроме того, я занимаюсь этой музыкой, потому что мне нравится этот способ убеждать людей в чем-то, создавать определенное настроение, передавать им какие-то эмоции, и вообще, помогать им в жизни. Я пишу песни, потому что моя мечта - писать такие песни, которые люди будут постоянно прокручивать в голове. Не обязательно слушать записи. Пусть они их покупают, это хорошо, конечно, пусть пластинки будут платиновыми, и всякими там бронзовыми (смеется), но хочется, чтобы песни у всех в башках крутились, и в определенный момент могли поддержать. Я помню, как слушал "Pink Floid", когда я учился в школе и был в первый раз влюблен. Просто, одна гитара вводила меня в такое состояние, что не передать словами.
К сожалению, наша публика, вообще не любит музыку на нормальном уровне. Я настолько завидую англичанам, которые живут в этом, им настолько в кайф слушать что-то новое. Мне хотелось бы, чтобы люди тянулись к музыке, да и вообще к искусству, потому что попсня, то, что называется "блатная" - это, конечно задница. Но она завоевывает умы, и вообще сидит у людей в мозгах очень сильно. Я бы хотел, что бы там было что-то помимо. Пусть там будет блатняк этот, хрен с ним, но пусть там будет много всего другого. Вот почему наша цель-минимум, сыграть на Уэмбли, а не в Лужниках, потому что на Уэмбли придут люди, которые любят музыку.
О: Твое представление о панке как о музыкальном стиле и стиле жизни?
Ф: Я, вообще, считаю, что панк - это явление возрастное, потому что этот нигилизм возникает в определенном возрасте, когда человек сначала начинает напрочь все отрицать. И потом, когда подросток начинает входить в этот мир, либо он легко в него входит при помощи пап-мам, при помощи воспитания и еще чего-то там, либо он сначала пытается подстроить всех под себя, и у него, естественно, ничего не получается, он начинает строить вокруг себя строить свой собственный мир. В этом панк и состоит. То, что в Европе панки живут коммунами - это естественный ход, я считаю, они должны строить свой мир на тех принципах, которые они проповедуют.
У нас панки - тоже подростки, которые не могут найти свое призвание. У нас в обществе все разрушено. Нет ни нормальной работы, нет никаких условий для развития, для жизни. Становится торгашем, дурачить других, делать на ком-то деньги, воровать - это, все-таки, путь не для панка. Панк это отрицает. Но поскольку нашим панкам нечего строить, негде обособляться, жить в каких-то своих условиях, они просто квасят.
А что касается музыкального стиля, мне очень нравиться панк 70-х годов, Когда он появился в Англии. Потому что он базировался на том, что к тому времени уже было достигнуто. Был пройден уже очень большой путь - от "Битлов", от всего рок-н-ролла до 77 - это очень стремительный путь развития. В 80-х наступил период более упорядоченный. И что сейчас идет реванш, и народ переигрывает какие-то мелодии 70-х, пытается что-то совместить с достижениями уже 80-х - это, я считаю, уже возрождение рок-музыки.
О: А Анархия?
Ф: Жизнь в коммунах панков имеет элемент анархии, совершенно грамотный момент, но жить абсолютно обособленно...
О: Что бы ты мог пожелать панкам?
Ф: Молодым панкам я бы пожелал, чтобы, когда они достигнут того возраста им захочется иметь что-либо еще кроме того, чтобы протестовать, чтобы им в жизни было на что обратить внимание, чтобы через 10 лет у нас все было в по рядке, и эти ребята нашли свое место, и сохранили на всю жизнь свои принципы и честность. Ведь на самом деле, протест появляется из-за того, что человек, будучи честным, не воспринимает вранье, ложь этой жизни, которая вдруг охватывает его при вступлении во взрослую жизнь. И он ничего не может поделан. Вот человек, который может приспособиться, просто преодолевает этот момент, и, не будучи панком, легко вливается в жизнь.
Кроме того, мне всегда хочется пожелать панкам, чтобы они были умнее Потому что иногда это просто невозможно - беспробудная тупизна.