Костя Мишин: Ну, первый вопрос тебя не удивит. Расскажи-ка ты мне, как ты с Егором познакомился и когда вы с ним вместе начали петь-играть...
Манагер: Мне, в общем-то, обычно сначала всегда задают этот вопрос. Вот уже пять раз приходилось рассказывать как, да что... Система вообще-то простая, но вместе с тем мистическая. Где-то году в 1982 в Омск приехал ЛЕТОВ, а так как он увлекался собиранием пластинок, то соответственно ходил на «точку». Ну, я в это время тоже ходил с пластиночками: менял, покупал, продавал. Там и познакомились, причем в зависимости от тех пластинок, которые у меня были. Они его очень тронули, так сказать... Даже, блядь, не так все было... Подошли, стали спрашивать у кого что было, дабы махнуться, и я спросил , есть ли у него «VAN DER GRAAF GENERATOR». Егор был просто поражен, что в городе Омске это знают, т.е. он считал, что в Омске /учти, был 83 год/ такую группу НИКТО не знает, и я его страшно заинтересовал, потом в разговоре маленько всплыл Кортасар... Так вот нашлись у нас какие-то моменты единения, общие взгляды что ли. . . /смеется/. Далее на рубеже 84/85 года возникла группа «Гражданская оборона». Я не принимал поначалу в ней участия, у нас были с ним просто дружеские отношения...
К.М.: А как и когда ты стал Манагером?
М: Когда в 1987 году мы поехали на Новосибирский рок-Фестиваль , там должна была выступать группа. «Адольф Гитлер» в составе Эжен Лищенко - бас, вокал, его брат Бэбик - гитара, Егор - барабаны. Они выступили там, после чего, естественно, был большой скандал. Их вызвал в кабинет какой-то комсомольский товарищ Смеянов и стал напирать на них, а я внедрился в кабинет во время скандала и, заорав, стал защищать всеми доступными способами их группу, всячески упирая на то, что я, дескать, их менеджер, за что собственно и получил имя МАНАГЕР. Так свершилось мое вхождение на рок-стезю. Через некоторое время у меня появились уже свои песни...
К.М.: Когда ты стал выступать в «Гражданской Обороне»?
М: К следующему Новосибирскому рок-фестивалю перемены добрались и до нас, ну и к 88 году к Сибири стали более внимательно относиться и «Гражданскую Оборону» пригласили, несмотря на прошлогодний скандал. У группы были, скажем так, трудности с составом, т.е. просто не хватало людей, Кузя Уо был на тот момент в армии и фактически в тот момент в группе было два играющих человека: Егор и Женя «Дабл» Деев - басист еще с «посевовских» времен. Так как Егор барабанил, то он пригласил меня в качестве вокалиста и дабы я делал какое-то шоу, чтобы группа не находилась в статическом положении... Была даже идея, чтобы я пел и играл на гитаре , но я тогда на гитаре играть вообще не умел. Однако по приезде в Новосибирск Дмитрий Селиванов изъявил желание играть с нами, и получился такой состав, который прославил «Гражданскую Оборону», и некоторое время он просуществовал, выступая в Новосибирске и в Тюмени, однако Селиванов как-то раз просто не приехал и на тюменском панк-фестивале в «Гражданской Обороне» уже играл Джефф Жевтун из «Инструкции по выживанию». Там же и был единственный концерт моей группы «Армия Власова», после этого «Гражданская Оборона» поехала в Вильнюс уже без меня. Т.е. я участвовал не более чем в 5-и концертах. Дальше стал петь Егор, бас - Кузя, а за барабанами Аркаша Климкин. В «Г.О.» я более участия не принимал. Дальше были уже другие совместные проекты...
К.М.: хотелось чтобы ты поподробнее рассказал о проекте «Коммунизм».
М: Группа «Коммунизм» была рождена буквально из одной песни. Такая советская народная песня - «Радостно на душе» называлась. Она была исполнена мной и Егором в одном из концертов «Г.О.», а когда мы вернулись в Омск, мы решили как бы ее записать таким хором с Летовым, с притопами и присвистами, а когда мы записали, то хотели ее выпустить как отдельный «сингл» (смеется) и тут я вспомнил, что есть уникальная мелодия "Воздушная кукуруза», которая вот раньше игралась в заставке к передаче «Спортлото». Так она себе существовала пока «Спортлото» не пришел пиздец. А я вспомнил, что у меня есть сборник стихов 60-х годов и там была песня про кукурузу... Хм, Хрущевская кукуруза... Вот. Тут же достали пластинку Поля Мориа, где была эта мелодия в оркестровом исполнении и как бы сложили стихи и музыку, записав это дело под названием «Воздушная кукуруза». И тут же мы с Егором переглянулись и вдруг ощутили, что это такой «Клондайк», т.е. такой простор для людей, которые смогли увидеть в этом какой-то отблеск чуда, т.е. могли копаться и жить.
К.М.: А когда к вам присоединился Кузьма?
М: Через некоторое время после своего прихода из армии. Тогда мы и записали вместе первый альбом «На Советской Скорости».
К.М.: У вас была какая-то определенная линия развития проекта, концепция что ли, или это эти идеи, связанные с «Коммунизмом» воплощались спонтанно, методом проб и ошибок?
М: Ты знаешь, особенно никто никогда не говорил о концепции группы, о том, что же «это есть такое», что мы записываем. Было негласное внутреннее общее согласование понимание того, что представлял собой «Коммунизм». Ну, таким общим словом было. Как бы это употребить. Вот у Брэхта был такой «метод отстранения», когда вещь смотришь несколько иными глазами и в другом контексте. И сама эта вещь начинает поворачиваться такими сторонами и являть собой такое, что в ней никто и не подозревал. А так же всякие произведения и творения «массовой», так сказать, «низовой» и «официальной» культуры СССР удивляли не только, допустим, абсурдностью, но и, бывало, своей искренностью. Притом, что эта вещь являла собой некий казус, эта искренность поражала, и давала нам большое желание эти произведения видеть в несколько ином свете... Мы попробовали эти вещи «отстранить», ну а результатом наших усилий явились эти альбомы, записанные с изрядной долей лихого веселья, иронии и прочего выписывания кренделей. Однако у нас не было такого вульгарного стеба над этими вещами. Скорее эта реальность бывшего Союза сыграла над нами и нашим сознанием такую весьма небезобидную шутку. Как раз это выяснилось, когда, записав первый альбом «На советской скорости», весь лихой и веселый, мы по его завершении ощутили такой момент не просто «улыбки на жопе», но и то, что гораздо страшнее, что эта жопа может укусить, что она вот скалит свои зубы и может нас просто прожевать и выблевать. И второй альбом «Сулейман Стальский» мы записывали, и там были уже такие страшные моменты, когда первобытная искренность Сулеймана Стальского соприкасалась с Егоровской неистовостью и получалась такая вещь, как «Горные Орлы», давящая на подсознание так, что невозможно слушать.
К.М.: Насколько я знаю, у Вас был достаточно большой перерыв между вторым и третьим альбомами. То есть если «Сулейман Стальский» записан 8 февраля 1988 года, то «Веселящий газ» - 1 марта 1989 года.
М: Отчасти это было связано с тем, что Егор был занят «Гражданской Обороной», но скорее всего мы просто боялись к этому возвращаться. Однако вот случился у нас какой-то всплеск подсознания, и они с Кузьмой сели и быстренько создали нечто свое, я в этом не принимал участия, это было вообще во время моего отсутствия, такой совершенно неожиданный альбом, т.е. его отнесение к «Коммунизму» довольно относительно. Если сейчас смотреть назад, оценивая его, то это была как бы предтеча группы «Цыганята и я с Ильича», на Летовский манер. После этого мы все решили продолжить реализовывать проект «Коммунизм», так сказать шаг за шагом продвигаясь в этом направлении. Вот эта идея «отстранения», идея некоего абсурда, который царит вокруг, от которого мы дистанцировались, но в который можно запросто так захаживать, в котором есть свои законы, совершенно любопытные и необычные, т.е. идея проекта была чтобы содействовать расширению сознания, вся деятельность «Коммунизма» - это некий акт дзен-буддизма, это отношение к самому себе.
К.М.: Я бы хотел, чтобы ты поподробнее осветил момент твоего ухода из «Коммунизма» после записи пятого альбома «Солдатский Сон»
М: После четвертого альбома «Родина Слышит»... Я считал, что вот вещи, которых касаться еще нельзя, т.е. я хотел взяться за такие мифы массовой культуры, как популярная и народная песня, которые представляют из себя такую низовую мифологию, такие образования и нагромождения в человеческом подсознании, такой как бы мусор. Я хотел, чтобы проходила такая демифологизация, такое тотальное и последовательное рушение мифов. Однако такая вещь имела место быть, что демифологизация сама мифогенна... Был приглашен служивший в армии Жевтун и мы стали записывать «Солдатский Сон». И как раз впервые встал вопрос в отношении концепции группы и того, собственно, что делать дальше?
К.М.: Вот интересно, Олег, что ты скажешь о влиянии ДК на ваш проект?
М: Эта одна из причин, по которой я покинул «Коммунизм» и больше ноги моей там не было. У нас возникли с Егором творческие (хе-хе) разногласия и тем более после записи «Солдатского Сна» со стороны Летова были крайне уничижительные оценки содеянного всей группой. Она называлась второсортной, второстепенной по отношению к ДК. Тут интересная такая вещь, я человек, вырвавшийся в андеграунд на «склоне своих лет», начал «творить» в 25, т.е. весьма поздно, я уже сформировал свои концепции, реализовывал свои идеи. Конечно же, я знал ДК и с большим уважением отношусь к Жарикову, слышал «Звуки Му», «Мухоморы», в общем, обойма известная, однако считаю, что скорее Егор был более подвержен влиянию ДК и вносил это в проект, хотя больше всего на нас (и на ДК) повлияла разная коммунистическая партия и окружающая нас действительность, батюшка Ленин и т.д.
Кстати в более поздних альбомах после моего ухода только в альбомах «Народоведение» и «Чудо Музыка» сохранилось то, что присутствовало в первых пяти. Следующие 8-й, 9-й и 11-й на мой взгляд неудачные... Именно там и проявились все «сторонние» влияния, которым был подвержен Егор, т.е. это уже на мой взгляд другая группа. Я считаю, в поздних альбомах - 10, 12, 13, 14 - Летов уже достиг того, к чему стремился Жариков, достиг Егор таких запредельных высот, за которыми даже и не знаю что, вернее не знаю как сказать. Вот. А на счет влияний, ну не знаю... Можно, конечно шить нам влияние ДК, «Театра Абсурда», модернизма, концептуализма. Однако знаю обо всем этом, все-таки он, пожалуй, сам влиял на свое сознание, так что связь «Коммунизма» с предшествующей реальностью была двусторонней. Ну так вот, тем более Кузьма, на сколько я его знаю, человек сам по себе.. оригинальнейший и достаточно вспомнить его стихи, чтобы почувствовать, что он всегда был готов к тому, чтобы существовал «Коммунизм». Вот такой ответ я тебе дал... Вот...
К.М.: Твои записи сделанные на Гр.Об.-Records: «Анархия», «Армия Власова», «Цыганята и я с Ильича» сделаны с непосредственным и активным участием Егора. Что ты можешь сказать о вашем, скажем так сотрудничестве в твоих проектах.
М: Ну тут от части такой момент имеет место: в силу того, что я сначала был связан с «Гражданской Обороной» и «Коммунизмом», то моя личная деятельность, т.е. запись собственных вывертов моего сознания произошла только в 1989 году, хотя я начал писать с 1987 года. Если говорить относительно «Анархии» и «Армии Власова», то эти произведения (как я их называю) - это всплески моего сознания в достаточно доступной для окружающих форме, и более понятные мне самому в их воплощении, чем «Цыганята...» Я замечал, что 90% всех песен рождались очень быстро от какого-то внешнего импульса, толчка, т.е. когда я прочитал у Солженицына «Архипелаг Гулаг» про Армию Власова и шел, у меня прямо в голове это все трансформировалось в такой текст. Я до 3-х ночи не мог заснуть, пока не записал его. А вот моя первая песня «Паралич» была создана после того, как мы ездили в больницу, где умирала бабка моей жены, она лежала парализованная и не могла умереть никак. У меня слышались, так вот отложились в мозгу строчки: «Когда же, когда придет смерть? Никогда паралич. А, допустим, при записи «Коммунизма» - там была другая манера отражения реальности и разных сторон действительности... Т.е. две таких стороны монеты: «орел» и «решка», а в проекте «Цыганята и я с Ильича» была попытка уйти от этого дуализма., т.е. подбрасываешь монетку, а она становится на ребро, т.е. это не «орел» и не «решка» - это что-то другое, причем совсем невероятное, какие-то пласты подсознания уже задействуются. Когда слушаешь, то как бы самого себя видишь совсем другим. Я вот даже придумал такой термин - «мелодическое мышление», т.е. исходя из какой-то мелодии, издаваемой моим мышлением, создается произведение, которое меня слышит, связывает с моим сознанием. Стало быть, та сторона, так сказать, сознательная и та, которая соотносилась конкретно с этой реальностью. Они при соединении дают такой бурный всплеск. Т.е. это невозможно воплотить в концертном варианте, в виде какой-то обыкновенной группы. А в отношении «Анархии» или «Армии Власова».. Так скажем - не везло с людьми, не находились музыканты, а так как Егор страстно желал, чтобы мои произведения, скажем так, были записаны, прямо таки жаждал, то под давлением и с его участием были записаны эти два альбома - «Паралич» и «Армия Власова», т.е. все было сыграно и сведено им, я только спел.
К.М.: Ты доволен?
М: Я как бы немного по-другому все это представлял, но тем не менее такое воплощение тоже считаю вполне приемлемым и заслуженным. Хотя в деталях... Например, запись барабанов и собственно Егор как барабанщик для меня поработал несколько прямолинейно, что ли... Я бы хотел, чтобы они были более мощнее и изысканнее. Ну и звук такой хрупкий, ломкий... Хотя по большому счету это неважно, т.к. именно благодаря Егору они были записаны и выпущены в свет. Так что проехали... Отрезанный кусок и пройденный этап. А относительно того, как Егор записал «Цыганят...» - это просто нет слов, как здорово и непостижимо, что он смог зафиксировать виражи и полеты нашего подсознания. Но, по-моему, они в меньшей степени разошлись, т.к. музыка такого рода не шибко приемлема для понимания масс.
К.М.: Такая славная страница твоей жизни как «Омский панк-клуб». Как все это происходило.
М:(Улыбается) Это такая приятная мелодия, музыка души... Эта такая приятная игра, мистификация, которая сопровождала всю нашу сибирскую компанию: тюменскую формацию «Инструкция по выживанию», омских и новосибирских рокеров и панков всевозможные поэты, художники, примыкающие к нашей тусовке. Т.е. у нас была печать одна, и мы занимались всевозможными выходками, издевательством и третированием всевозможных изданий и солидных учреждений тем, что рассылали по почте огромное количество разнообразных директив глумливого характера, в которых приказывали, предписывали явиться на панк-фестиваль в Тюмени для прослушивания панк-групп и расширения своего сознания. Посылались веселые письма в Министерство Обороны, в Министерство тяжелой промышленности и т.п. учреждения с приглашением посетить Тюмень и Омск для веселого времяпровождения... Такие вот выходки были.
К.М.: А кто конкретно входил в панк-клуб?
М: Сначала мы с Егором, как непосредственные его основатели, написали устав, где вводилось почетное такое звание как «Председатель Омского Панк-клуба», который назначался нами. Всего было 7 председателей одновременно: Егор, Дм. Селиванов, я, Артур Струков, Ромыч, Ник Рок-н-ролл, и «Дабл» Деев. Председатели могли совершать любые действия от имени панк-клуба с таким условием, что всю славу за их выходки разделяли все председатели, либо если приходилось за эти акции отвечать, то отвечать тоже всем вместе. Так мы с Егором нассали в самовар Дэну Ершову... Было еще право назначать почетных членов панк-клуба. Почетные члены панк-клуба могли советовать, какие выходки совершать, созерцать с радостью и умилением на наши похождения и много чего еще, но они не могли выступать от имени панк-клуба. Было много почетных членов клуба: Шапа, Янка, Дэн Ершов, Олег и Женя Лищенко, Кузя Уо, Черный Лукич, Жевтун, Аркаша Кузнецов и масса других выдающихся и известных людей из Тюмени, Омска, Новосибирска. Так же мы задумали одну глобальную акцию, которой, увы, не суждено было осуществиться в силу разных обстоятельств, в том числе и смерть Дм. Селиванова помешала осуществить этот беспрецедентный акт. Так как мы в своем кругу назначили когорту почетных председателей - это такие наиболее уважаемые граждане земли, которые способствовали делу Анархии в мире: Пиночет, товарищ Ким ир Сен, Фидель Кастро, Ясер Арофат и т.д. И мы хотели созвать такой всеобщий съезд с участием всех председателей, почетных председателей и почетных членов. Мы составили послания всем этим вождям, нашли соответствующие адреса учреждений в Чили, Иране, на Кубе, в Корее, в которые можно было бы послать приглашения, все это было возложено на Селиванова. Он составлял на английском текст приглашения, но это как-то все затянулось, у него затем была длительная депрессия и вот... Он так трагически погиб. Блядь, я ему за две недели как это случилось, послал письмо, которое заканчивалось словами Viva суицид! Блядь, кто ж мог знать, что все так выйдет. Потом, есте-ственно, уже было не до акций, все это отошло на второй план. Вот потом один из председателей - Ромыч Неумоев - написал свою статью «Некролог по оставшимся в живых», вышел журнал «Анархия»... Ромыч Неумоев пытался блок материалов, связанный с Селивановым опубликовать где-то еще в рок-самиздате, но, как мне известно, тогда никто на это не пошел.
К.М.: Твое отношение к этой весьма неоднозначной статье?
М: Хм. Тут уже действительно сложно сказать что либо однозначное. Очень приятное притягательное название «Некролог по оставшимся в живых», сразу же тянет узнать, прочитать, что же там написано. Некролог. Да... Очень претенциозная статья, надо сказать, она показывает не только отношение Ромыча к Селиванову, но и ту эволюцию, которая произошла с Р. Неумоевым, да и всей «Инструкторской» тусовкой. Эта статья отражает тот момент, когда «Инструкция по выживанию» превратилась из популярной, скандальной, жёстко играющей группы в нечто сверхглобальное...
Именно после этой статьи у Ромыча идет период, когда были записаны «Красный смех», «Корона», «А у мира час до полночи» «Родина - Смерть» и другие. Т.е. это уже больше, чем группа, когда Ромыч получил такой духовный импульс уж и не знаю от чего, от религии или через космос, или через что-то еще. А по поводу статьи - чисто с философской точки зрения идеологии это несостоявшаяся статья, т.е. я как бы считаю, что она с «двойным дном». Хотя по идее она должна бы быть как рука помощи, протянутая товарищем Ромычем оставшимся в живых. Т.е. там, в этой статье, все противоречия, несуразности, откровения и парадоксы Неумоевского сознания. И двойственность я вижу в том, что, Ромыч рисует нам грядущую апокалиптическую реальность из-за нашего, дескать, неразумения и непонимания, а потом нам же неразумным, указывает пути спасения через то, в отсутствии чего он нас обвиняет... Дело в принципе даже не в этом. Там есть момент эпатажности, циничного вызова по отношению к неким «табу» в рок-кругах, однако Ромыч это делает столь, на мой взгляд, топорно, что это «двойное дно» быстро раскрывается и создается иллюзия «одномерности» и начинаешь воспринимать буквально. Т.е. из под пера Ромы Неумоева вышла, в общем-то, серьезная вещь, но состоящая из каких-то противоречий, из каких-то несоединимых частей, как хлеб со снегом, как деготь с маслом. Я не знаю... К тому же зачем ставить один ряд Ордановского, Башлачева и Селиванова?.. Потом эти призывы к трезвомыслию и религиозности. Не знаю, если он подразумевал под этим работу духа «какое-то стремление к истине, уход от проявлений духовного тоталитаризма в обществе - это одно... А если религиозность в смысле конкретного обращения к богу, очищения собственной души, любовь к ближнему своему и какие-то действия направленные на спасения души, то я не имею с этим ничего общего. Да и Ромыча трудно назвать добропорядочным христианином. Случись, что так по церковным канонам ему да и мне - одним из первых на костер. Не в том смысле, что мы сатанисты и тому подобные дешевые глупости. Просто вся наша жизненная и творческая деятельность гораздо ближе к истине, к свету, к небу, чем весь этот религиозный бум... Я считаю, что как теоретик Ромыч в этой статье не добился стройности мыслей и воздействия их на людей. А вообще-то статья интересна своей «камерностью» что ли, т.е. тем, кто лично знаком с Неумоевым, она позволяет проникнуть в глубины его сознания, уловить там какие-то моменты перелома сознания, в очень правильном направлении. Может, попробовать, понять, как Ромычу удалось совершить такой прорыв. Все таки эти вещи, которые им написаны в 89 и далее, они настолько глобальны и столько вмещают в себя, что человек, если он не чурка, не быдло пэтэушное, то после того, как он их услышал, его жизнь должна круто измениться. Так что с точки зрения большего узнавания такой глобальной личности как Роман Неумоев эта статья интересна. Поэтому вот такое у меня есть мнение по поводу этой статьи.
К.М.: По поводу Тюмени, и конкретно формейшена «Инструкции по выживанию» что ты можешь сказать...
М: Ну тут уже... Тюмень, весь тюменский панк, само по себе понятие Тюмень в рок-пространстве возникло благодаря так сказать неуемной энергии товарища Мирослава Немирова. Личность легендарная для Тюмени, который своей деятельностью сумел всколыхнуть пьющую тюменскую молодежь, т.е. большинство представителей «Инструкции по выживанию» и ее окружения так или иначе были связаны с учебными заведениями (т.е. являлись студентами или типа того). Они успешно после этого, В свободное от учебы время, создали «Клуб Глобальных Алкоголиков», занимались виночерпием и другими разновидностями алкоголизма и обсуждением всевозможных космических теорий сознания и прочим прожиганием жизни. А когда приехал М.М.Немиров, то предложил им более интересную, красочную, более важную и нужную деятельность, т.е. он создал тюменский рок-клуб, благодаря ему была собрана «Инструкция по выживанию», у истоков которой стояли Артур Струков, Кирилл Рыбьяков, Джефф и Аркаша Кузнецов и одноименный формейшн. А в последствии, когда часть людей растворилась, была разогнана по армии, в группу пришел товарищ Ромыч, и была оказана ему такая духовная поддержка в создании многих концепций песен. И вообще тюменская панк волна 87-89 года вызывает огромное уважение. Однако сейчас, когда это все схлынуло, то опять-таки единственное, что заслуживает внимания - это опять-таки «Инструкция по выживанию». Потому что Кирилл (Рыбьяков) выпускает альбомы, почти что не гастролирует, разве что выберется с редким кон-цертом в Свердловск или еще куда, но мне не шибко нравится «Кооператив Ништяк». Группа такая крепкая, не очень оригинальная, обыкновенная... Еще есть «Центральный Гастроном» - такое странное создание, такое фолк-мифотворчество в стиле ДК, т.е. совершенно «доморощенная», «второстепенная»... точнее вторичная по отношению к ДК. Т.е. я очень уважаю и трепетно относился к тому, что там происходило раньше, особенно то, что там проходили леворадикальные панк-фестивали... А сейчас там кроме группы «Инструкция по выживанию» ничего не осталось...
К.М: Сейчас, быть может, когда Ник туда перебрался там оживится что-нибудь?
М: Сразу просится на язык банальное выражение: «как можно оживить труп?» Т.е. Ник перебрался в Тюмень, и что бы он там не натворил, это будет деятельность Ника в Тюмени, и к формейшену «Инструкция по выживанию» это не будет иметь никакого отношения, несмотря на многочисленные знакомства Ника в Тюмени, и частые его наезды в этот город, ситуация конкретно в Тюмени... Я хотел сказать, что это все зависит от более глобальных процессов, более общих тенденций, чем приезд или не приезд Ника Рок-н-рола. Ник не такая личность, чтобы что-то изменить в наступающем отступлении духовности и секуляризации культуры. Это упирается в старые классические темы. К тому же Ник не такая личность, могущая что-то созидать, в плане... Я имею в виду созидать какой-то духовный форпост этому наступающему охуению масс... Как бы это выразиться... он человек без корней, он может только отступать... А по поводу Тюмени, хм, ну, если бы Немиров, Шапа и компания поехали бы, т.е. неожиданно перебрались в Томск всем составом и бузить там, мы бы с таким же успехом говорили бы сейчас про Томск. Дело не в географии, просто если откуда-то свыше упало зернышко свободы и попало в Тюмень... Значит не зря...
К.М.: Мы подошли к такому вопросу, который бы вызвал массу эмоций у Егора. Твое отношение к «центрам» (или, как бы сказал Егор, к «прогнившим центрам»).
М: Видишь ли, если ты имеешь ввиду такие центры как Москва, Питер, Новосибирск (эдакая сибирская Москва), Киев, ух и не знаю каким боком сюда попал Свердловск... Т.е. если считать их как рок-центры, то я вообще не хотел бы об этом говорить, о нашем роке, о каких-то музыкальных делах... Наш тщедушный советский или российский рок... Хм. Я считаю, что ни Егор, ни Башлачев, или тот же Ник или Шапа не имеют к этому никакого отношения. Такие, самородки, они могут быть где угодно. На то они и есть яркое исключение из убогих правил этого мира... Так что хватит об этом.
К.М.: Твоя нынешняя группа «Медвежий Ворс» в каком состоянии находится?
М: Я несколько лет пытаюсь собрать группу, электрический состав, адекватный мне. Масса людей пробовала со мной играть... из Омска, Тюмени, Москвы. Сейчас в составе постоянный только гитарист. Мне пробовали подыгрывать из «Инструкции по выживанию», «Г.О.». Я считаю вообще-то надо создавать что-то автономное... Потому что, репетируя, допустим, с Джексоном, Аркашей, постоянно возникала масса разногласий в плане музыки. Т.е. они, уже, почетные и известные музыканты со своими взглядами на то, как надо играть, и им тяжело что-то ну даже и навязать. А те люди, которых я пробовал собрать в Омске (за исключением Егора, Кузи Уо) попадались какие-то слабые и малодушные. Вот неожиданно мне в Москве была оказана поддержка, предложена помощь в этом, в становлении группы. Посмотрим, что из этого выйдет. Очень жаль, что территориальный вопрос встает в связи с этим. Половина группы в Москве.. Вполне возможно это не окончательный вариант. Поживем-увидим... Вот, допустим, Жариков, Летов или Ромыч считают, что в группе должен быть лидер, как бы творческий мотор, на которого работает группа, затем идеолог (к примеру М.Немиров в «Инструкции по выживанию») и собственно остальные люди, играющие в группе должны разделять и помогать воплощать идеи, вырабатываемые ими... Я так думаю, что группа должна, естественно, состоять из единомышленников, более того, каждый из них по величине творческого потенциала они должны быть ну если не равны, то хотя бы одного порядка. Каждый должен отдельно от других что-то пред-ставлять из себя если ни как музыкант, то как человек. Т.е. каждый должен и отдельно от других быть яркой личностью, а не статистом. Вместе с тем должно быть понимание огромное друг друга и желание реализовать именно то, чем должна заниматься группа «Медвежий Ворс». Опять же этот взгляд идеальный и наивный, но мне хотелось бы, чтобы было именно так. Именно в таком виде я хочу, чтобы существовала моя группа. Наверное, все... А то, что с группой сейчас - это один из этапов становления что ли...
К.М.: Я так понял, тебя не баловали концертами, выступлениями и т.д.
М: Да, не очень-то много мне приходилось выступать. Пять концертов в составе «Гражданской Обороны», единственный концерт «Армии Власова» и сольные концерты под акустическую гитару в Иркутске, в Омске и два сейшена на флэтах в Москве.
К.М.: Как ты видишь свое будущее?
М: Мое видение будущего... Ну, человек определенного уровня развития, он предполагает, что вообще будет в более или менее отдаленном будущем, или, хотя бы завтра... Ну, есть еще такая позиция - жить «здесь и сейчас», т.е. когда будущего нет, а суть жизни сегодняшний момент. Мне кажется, что это все-таки скорее лозунг, я считаю, что люди такого уровня как Ромыч или Егор выполняют, в космосе определенную задачу и если не явно, те интуитивно чувствуют будущее и настоящее. Если говорить про обывателей, у которых жизнь проходит в каких-то жестких рамках: работа, учеба и т.п. хуйня... Я считаю «здесь и сейчас» может жить только сумасшедший, блаженный или юродивый, у которого нет связи с реальностью. Я, например, не совсем сподабливаюсь жить так, все-таки у меня есть моменты, что приходится задумывать, планировать, загадывать какие-то свои действия на будущее... В силу того, что я вижу непрерывное и всеобщее опосредование всего живого, то, соответственно, я предполагаю противостояние всему этому. В меру своих каких-то сил и возможностей раньше своей деятельностью в «Г.О.», потом в «Коммунизме», теперь автономно. Такое мое отношение, хотя по поводу всего не скажешь сразу...
К.М.: В свете того, что ты сейчас сказал, что ждет твою группу «Медвежий Ворс» в будущем?
М: В силу того, что мной написано более сотни песен и в моем понимании практически все они не записаны, часть из них записана при участии Егора, но записаны не так, как я хотел... Вообще я считаю, что песня как таковая не всегда имеет единый образ воплощения. Т.е. я сочиняю вещь, но она содержит гораздо больше в себе, чем конкретно башка какого-то там человека; даже, естественно, больше того, что я в нее вложил. В зависимости от того, кто ее играет, она может расцветиться другими красками, может быть вообще другой. Т.е. «Печальный уличный блюз» Ник поет в 90-м году с «Лолитой» - это одно, а то, что записано Ником в 1991 году с «Кобой» - это, извините, ни в какие ворота... Другой пример – когда Егор, «Гражданская Оборона» записала тюменские песни. Тут все упирается в некую внутреннюю честность человека... Хочется, чтобы было такое, естественно, честное отношение к таким вещам. Если при таком моменте находятся люди, которые видят песню совсем по-другому, нежели ее видел автор, то я считаю, что это вполне возможная вещь для воплощения несколько другого взгляда. Ну и главное, чтобы с этого не было никаких выгод ни моральных, ни тем более материальных... Т.е. Егор, записывая «Непрерывный суицид», который сочинил Ромыч Неумоев, на мой взгляд честно это сделал... Еще есть один момент. Я считаю, что в силу того, что эти песни, Неумоева: «Непрерывный суицид», «Корона», «Родина-Смерть», «Все пройдет», «Афганский Синдром», «А у мира час до полночи», » Красный Смех», «Тов. Горбачев», «Хуй» - они не совсем принадлежат человеку, потому, что очень резко. Вот... Т.е. я фактически не знаю таких моментов, когда человек писал бы чисто... «от себя». Т.к. человек, ну, проходит определенный жизненный путь, он впитывает В себя разного рода моменты культуры, истории, событий, бывает даже чужую философию жизни воспринимает. Т.е.. он узнает, что есть Достоевский, есть Господь Бог и т.д. Все это откладывает отпечаток на сознание. И, потом, когда человек начинает отражать реальность по-своему, или как-то самовыражаться, то Е нем присутствует весь или частично, негативно или позитивно весь опыт истории человечества, как бы он его не выхолащивал и не вычищал. Хотя, бывает, что из каких-то ментов истории или культуры делают бирюльки и получается такая «игра в бисер», с реальностью не имеющая никакой связи, типа Союза Писателей или каких-нибудь авангардистов или музыкальных критиков... Это очень хуево... А в том, что через меня проходит и преломляется реальность - в этом нет ничего плохого... Sex Pistols, допустим, на альбоме "Great Rock'n'Roll Swindle» поносно записав всякие рок-н-рольные хиты, дали говна, оскорбив (и совершенно правильно) тупость слушателей. Но там другие дела... А та сволочь в Москве, которая изгадила песни Янки, эта мразь фактически совершила подлость... Я вообще ко всему этому отношусь очень серьезно. И те люди, которые сейчас в моей группе, которые заинтересовались моими песнями и захотели их исполнять, и соответственно принять на себя часть ответственности за их исполнение, т.е. им придется какую-то духовную работу совершить, помимо просто «умения играть». Я к «Г.О.», к Егору, к Неумоеву, к себе наконец очень серьезно и требовательно отношусь и считаю, что люди, которые воспринимают это как «эпатаж» или «крутой оттяг», как нечто такое занимательное, или развлекательное действие для своего ублажения -они ничем не отличаются от всей всей обывательской хуйни, постоянно торжествующей везде и повсюду. Я думаю, что вся наша деятельность участников «Г.О.», «Инструкции по выживанию», «Великих Октябрей»: мы участвуем в таком, может, быть последнем прорыве к Свободе. В разное время этот прорыв осуществляли Ф. М. Достоевский, А. Камю, К. Леонтьев, Махно, RAF. Теперь и до нас дошла очередь. Т.е. я хочу сказать, что вся наша деятельность не имеет ничего общего с артистами типа Цоя, Кинчева, Шевчука или Гребенщикова... Ну, это может быть идеальный взгляд такой, наивный, но вот я по-прежнему считаю, что на этом все держится, - на моменте внутренней честности человека перед самим собой. Когда он не лукавит, а говорит: «Да, я этого хочу, я это люблю и ради этого все мелочное, обыденное должно отступить, уйти в сторону». Это очень редко происходит, и люди очень часто заблуждаются... ставя во главу угла какие-то вещи, совершенно не существенные, но способные заслонить все остальное... Бывает даже жизнь направлена на то, чтобы, наконец, понять себя, ощутить себя свободным. Когда человек уходит от всех этих опутывающих по рукам и ногам мелочей как работа, долг перед обществом, TV, государство, газеты, соседи, институты и прочее... Тогда у него крылья за спиной вырастают, тогда и начинается полет и всамделишный праздничек души. Ну, вот такая большая преамбула. И соответственно возвращаясь к твоему вопросу: я предполагаю, что с группой буду записывать просто все свои вещи... А их примерно на 8-9 альбомов... Вот еще в силу того, что мне исполнилось 30, лет, т.е. я уже, блядь, почти как старик... Если вспомнить, что Robert Plant в 18 лет начал петь... Ха. Очень забавно выглядит желание 30-летнего человека записывать альбомы... К тому же без каких-либо претензий на популярность и коммерческий успех... Еще меня просто очень забавляет мой возраст, я-то сам себя не чувствую на 30 лет... Короче говоря, я хочу сделать, как я их называю, «посмертные записки».
Я как художник в трех ипостасях существую - как писатель, поэт и музыкант. Т.е. у меня есть помимо песен еще штук 300 стихов, десятка два рассказов, повестей и романов. Но фактически те песни мною сочиненные - они еще не воплощены (в моем понимании), за исключением того, что записано в проекте «Цыганята, и я с Ильича». По идее, задумывался третий альбом... Такое трио русское, триптих, троица. Но пока это задерживается... Многие моменты непонятные имеются... Дело осторожное, потому что после «Арджуна-драйв» шаг должен быть такой смелый и широкий. Ну и опять же слегка рассорились с Летовым и Кузьмой, а пока других сотрудников и соучастников этого действа я не встречал, которые сподобились бы так проникнуться идеей и понимать, что нужно сделать. Ну, у нас бывают такие внутренние конфликты, локальные, чисто человеческие На данный момент дела нас не сводят вместе, но я думаю, что нам удастся вместе что-нибудь еще натворить. А пока что мне удалось воплотить одну часть «Посмертных записок». Я наконец-то напечатал те стихи, которые были мною записаны Т.е. осталось записать песни и напечатать романы. А после этого, я думаю, наступит некий очень интересный период в жизни, когда произойдет какой-то маленький взрыв, всплеск... Маленькое изменение сознания, (а может большое, естественно, для меня самого). Но оно произойдет лишь после того момента, когда будет написана последняя строчка и записана последняя песня. Тут имеется такая неприятная для меня штука, что песни продолжают возникать и писаться, и в тот момент отдаляется... Ха-ха... В силу того, что они рождаются... Ну, я думаю как-то обыграть эту штуку. И думаю, что будет написана последняя песня и не найдется, что сказать себе самому и всем по поводу мира. И вот когда же найдется, что сказать, я и надеюсь увидеть все, т.е. наступит просветление. Такая у меня мечта и цель. Соответственно я сейчас очень сильно приблизился к этому моменту, т.е. наконец-то собрана группа, по всей видимости удастся выступить в Киеве, Москве... после небольшого сыгрывания, ну и приступить к реализации каких-то идей, к записи тех альбомов, которые вообще-то былисозданы с 87 по 92 год. Такое вот у меня видение ближайшего будущего моей группы.
К.М.: Тебе как человеку, как непосредственному участнику того, что происходило у нас в конце 80-х и в начале 90-х... Что тебе, из того, что имеет место быть у нас в стране, на земле, что тебе ближе, роднее...
М: Я понял, что ты хотел у меня узнать... Ну, конечно же, мне, если говорить о наших... то мне конечно ближе и роднее то, что делалось на ГрОб - Records, тем более, что я был одним из непосредственных участников этого дела. Я очень люблю «Гражданскую Оборону», «Коммунизм», то, что делала Янка, т.е. это все мне близко и приятно. Мне просто радостно на душе от этого. Конечно, очень нравится ДК, и я с большим уважением отношусь к Сергею Жарикову, к Роману Неумоеву. Раньше нравился Коля Рок-н-ролл, но после 1990 года, по-моему, он ничего особенного не создал... «Звуки Му» была очень хорошая группа, с удовольствием ее слушал. В Москве еще нравится «Резервация Здесь», очень сильная группа, на уровне «Инструкции по Выживанию», у них даже есть такое общее настроение, такое чувство внутренней обреченности. Еще «Брешь Безопасности» мне пришлась по душе. Очень агрессивная группа.
К.М.: А из того, что происходит на Западе, что тебе нравится?
М: Ну, Запад для меня - он как бы во-вторых... Допустим, в отличии от Егора, который весь в 60-х годах, я все-таки человек 80-х. Мне очень нравится группа Dead Kennedys, и, вообще, деятельность Jello Biafra. Так же Butthole Surfers, Siouxsie & the Banshees, P.I.L., The Pogues, Iggi Pop, Joy Division. Т.е. если текста Iggi или Dead Kennedys более менее мне понятны и знакомы, то, допустим мое пристрастие к Joy Division исходит от некоего энергетического посыла, что ли. Я думаю, у каждой музыки возникает определенный ореол, отображение чьего-то существования, чей-то кусок жизни воплощен в этом, и он соизмерим с моим настроением, со мной как с человеком. Пристрастия мои в связи с этим очень широки, т.е. такие вещи, как ранние Rolling Stones, поздние Beatles, Dorrs, Jimi Hendrix, Jefferson Airplane ранний, конечно, the Stooges с одной стороны... С другой стороны, ранние Genesis и King Crimson. Есть еще Gentle Jaint...
