Geum.ru

Сергей чернышев, виктор криворотов

Вид материалаДокументы

Содержание


Новый миф для нового мира
2. Ирак, бардак и размен военно-стратегической мощи на экономическую
Подобный материал:
1   ...   11   12   13   14   15   16   17   18   ...   26

НОВЫЙ МИФ ДЛЯ НОВОГО МИРА


Стенограмма беседы с обозревателем “Нового времени” В.В.Разуваевым11

90.04.27

1. Западная помощь как двигатель постперестроечных реформ


Разуваев: То ли незабвенный С.Платонов, то ли кто-то из его последователей как-то сказал, что советская экономика дотягивается до современности только остриями своих ракет, а вот, скажем, советская внешняя политика – присутствует ли она в современности только остриями своих ракет? Ведь какие главные тенденции современности в области международных отношений? Интеграция – здесь мы просто не можем принимать участие, хотя и как-то стремимся; разделение мира на торговые блоки – здесь мы тоже пока "пас"; экология, наверное самая перспективная, самая современная тема – здесь мы ограничиваемся заключением договоров, которые успешно не выполняем, и, кажется, не чувствуем из-за этого ни малейшего дискомфорта, предлагаем заключать все новые договоры. Но зато в области ракет – как раз, наверное, в этом и находится наша главная сила в области современной дипломатии, но так ли это?

Чернышев: Если посмотреть на предыдущую беседу, мы затрагивали вопрос о том, что в принципе сам источник движения нашего общества находится вне нас. Сама перестройка вызвана тем, что весь мир куда-то уехал, и поэтому нам надо просоответствовать. Но раз это так, раз источник снаружи, то это означает, что и опора нашей перестройки снаружи, и наше прогрессивное руководство внутри страны мандата-то не имеет на то, чтобы что-то менять – все живут прекрасно, есть, конечно, отдельные проблемы, но катастрофы, кризиса нет. И поэтому, если мы хотим что-то изменить, то мы вынуждены, как это ни печально, апеллировать к загранице. Если мы посмотрим на динамику движения наших лидеров перестройки, – они значительную часть времени проводят там. Авторитет их зиждется на том, что их уважает сначала Маргарет Тэтчер, а потом уже слесарь Охряпкин с завода "Красный кирпич". Брежнева Тэтчер не уважала, это уж очевидно. Нынешних вроде уважают. И выяснится дальше, – по-видимому, можно предсказать, – что вытаскивание нашей экономики, точнее, втаскивание ее в современный миропорядок начнется с того, что мы будем получать какую-то поддержку оттуда, с той стороны, поэтому все начинается именно от этого.

Ну, а что же касается ракет, мы говорили, что для современной мировой экономики мы представляем собой грандиозную дыру с рваными краями, которая мешает стабилизировать мировые экономические циклы воспроизводства совокупного капитала. В этом смысле мы – самая грозная опасность для мира, потому что складывающаяся мировая экономическая система в ее нынешнем состоянии очень уязвимая, хрупкая, нестабильная. Сорос в своей статье писал, что "черный понедельник" на бирже в декабре 1987 г. аналогичен первым подземным толчкам великого кризиса 1929 года. В каком смысле? В том смысле, что тогда началась сдвижка центра экономической власти от Англии к Штатам. Сейчас – он говорит, что это грозные предзнаменования того, что могут начаться сдвижки центра экономической власти от США к Японии. Если этот процесс пойдет – мировая экономическая система, как и тогда, провалится на много лет в кризис, катастрофический тектонический разлом. Мировая экономика просто провалится в тартарары, но поскольку она гораздо более сложная, чем в 29-м году, сложнорегулируемая, то и рассыпаться она будет гораздо более страшным образом. В этом смысле сейчас вопрос регулировки мировой экономики играет исключительно важное значение. Возможно, что последствия ядерной войны сопоставимы с последствиями мирового экономического кризиса, если бы он разразился. Нестабильность такова, что мировая экономическая система бродит по краешку подобных экономических сдвигов, и в этом смысле "они" страшно заинтересованы в том, чтобы мы, по крайней мере, были как-то интегрированы в ткань экономических отношений и были тем самым предсказуемы.

2. Ирак, бардак и размен военно-стратегической мощи
на экономическую


Чернышев: Это одна сторона. А другая в том, что наше "народное хозяйство" – это не только яма с рваными краями, в которую не проникают магнитные линии экономических отношений, но это еще и яма, на дне которой что-то ухает, лязгает, сыплются искры, и торчат оттуда эти самые ракеты. И в ситуации полунестабильности они могут начать оттуда вылетать. Это отражается и на экономике, потому что непонятно, черт побери, какой бюджет надо иметь, чтобы нам противостоять. Даже в противостоянии с Брежневым было хорошо то, что оно было прогнозируемо: можно было посчитать, сколько там ракет... А во-вторых, если у нас начнется бардак, то просто мы можем во время учебного пуска (что у нас бывало) случайно запустить ракету и врезать по какому-нибудь из наших же ядерных реакторов. Подлодка запросто может затонуть, но ее ракеты начнут самозапускаться. Бардак в стране, которая имеет ядерное оружие - это самая страшная штука. И, кроме того, мы – источник расползания оружия по разным экзотическим странам, и уж совсем плохо, если ракеты появляются где-нибудь в Ираке. Но сказать, чтобы мы представляли собой угрозу миру в том плане, что мы вот-вот развяжем захватническую войну, – вряд ли кто-нибудь сейчас серьезно в это верит. Конечно, если бы у нас не было ракет, то, в общем-то, проблем с нами бы было меньше.

Поэтому, когда мы говорили тогда об остриях ракет, я подразумевал нечто другое, очень важное: мы имеем шанс, держась за эти острия, влезть в современную экономику – это для нас едва ли не единственный способ войти в нее. Мы должны разменять нашу тающую, ржавеющую мощь военной сверхдержавы на мощь экономической – пусть не сверхдержавы, но хотя бы великой державы. Разменять одно на другое, и уж заодно при этом размене, если бы количество этих ракет существенно уменьшилось, было бы замечательно. Потому что, например, Соединенным Штатам, хотя они в значительной степени являются экономической сверхдержавой, а не только военной, военная мощь тоже нужна. Потому что если ее мысленно снять с чаши весов, то тут выяснится, что с Японией и во многом с ФРГ они почти на паритетных началах. В чисто экономической сфере они уже не являются сверхдержавой номер один, но когда к этому добавляется военно-стратегическая мощь, выясняется, что именно это становится решающим фактором. И нам надо постараться перекачать часть нашего железа в экономические отношения, вот где главный вопрос. Вот политико-экономический смысл конверсии в этом плане.

Copyright © 2023. All rights Reserved.