Сергей чернышев, виктор криворотов
| Вид материала | Документы |
Содержание5. Банановый лес и летающие паровозы Губер: ...вся экономика... Чернышев Губер: Больше даже. Криворотов 6. Алхимия плана и прогноза Губер: Чтобы он сыграл роль кирпича. Криворотов |
- Виктор Михайлович Чернышев. Пкк при кдаис су кпл, г. Киев лекция, 1845.06kb.
- Московский государственный институт международных отношений, 1027.57kb.
- Яковлев Василий Иванович, Яковлева Галина Халимовна, Ярковский Сергей Игоревич. Отсутствовали:, 171.14kb.
- Сергей Чернышев Век трансформации власти, 474.06kb.
- Федоров Виктор Васильевич, президент Российской государственной библиотеки (ргб). Ответственный, 70.53kb.
- Тихонов Сергей Сергеевич Тюгашев Тимофей Евгеньевич Фоменко Эварист Максимович Цыренов, 53.22kb.
- Мир высоцкого (1-6) 1 воспоминания виктор Туров, 221.51kb.
- Тенденции рынка Жилищное строительство Сборно-монолитное каркасное домостроение как, 186.41kb.
- Шаубергер Виктор – Энергия воды, 3765.51kb.
- Шаубергер Виктор – Энергия воды, 3745.43kb.
5. Банановый лес и летающие паровозы
Чернышев: Так вот, планово-рыночная экономика, понимаемая по-советски, похожа на птолемеевский Египет III – I века до нашей эры, когда греки после завоеваний Александра Македонского явились в Египетское государство. Сначала была нормальная госмонополия, потом у них возникли проблемы, и тогда они решили внедрять рыночные методы. Было откуда: были купцы финикийские и еврейские, сами греки тоже были ушлые ребята. Они стали распродавать землю, отдавать в аренду маслодельные и ткацкие мастерские, и возникла в порах госмонополии рыночность, но над этим всем висели чиновники. "Госптолемейплан", контрольные ведомства, которые пытались драть налоги, душить. Вскоре выяснилось, что птолемеевский план – а другой неизвестен – с рынком плохо сочетается, потому что эти древнеегипетские шкурники-кооператоры стали скупать на корню тех, кто был призван их контролировать. Для того, чтобы бороться со злоупотреблениями среди плановиков-чиновников, которые продались кооператорам, над ними учинили комитет птолемеевского контроля. Контрольные ведомства разбухали... Кончилось это тем, что они задушили этот несчастный рынок, потому что надо было давать взятки уже не только тому, кто приезжал контролировать, но и тому, кто контролировал того, кто приезжал. Тот эксперимент создания планово-рыночной экономики закончился не очень успешно, как, видимо, и многие последующие. Поэтому, если смысл слов "планово-рыночная экономика" такой, как у Птолемеев, – то, по-видимому, это все-таки не сочетаемо.
Криворотов: Я бы даже добавил следующее. Тотальная распределиловка возможна и эффективна в условиях, когда человека вообще нет. Любое нормальное автоматизированное производство – это не что иное, как тотальная распределиловка. Таких-то заготовочек нужно столько-то и к такому-то месту, – все четко считается. Когда автоматизация будет такова, что вместо автоматизированных заводов, которые сейчас уже есть, будет автоматизирована...
Губер: ...вся экономика...
Чернышев: Кстати, при этом она перестанет быть экономикой по определению.
Криворотов: Да, и тогда, естественно, отношения будут совсем другие. Если человек перестанет приносить прибавочную стоимость в этой сфере, тогда будет тотальная распределиловка. В конце концов, если уж совсем размечтаться, можно сказать, что все это материальное производство уйдет куда-то под землю, мы его туда загоним, а у нас на поверхности будет золотой век и банановый лес.
Чернышев: Бананово-электронный. К сожалению, пока жизнь не такова. У "них" сейчас создается электронная биржа, и когда она разовьется, то тем самым перестанет быть биржой. Потому что сейчас там котировка выясняется в результате всяких темных спекуляций и махинаций с участием маклеров и брокеров. А тогда компьютер будет заранее знать типы производительных сил данной фирмы, конъюнктуру рынка и спрос на данную продукцию и заранее будет сообщать: ваши акции, ребята, стоят столько-то. Но нам до этого еще очень-очень далеко, вообще еще предстоит сначала нормальную биржу создать, а уж потом электронную.
Криворотов: Так что я бы не делал предсказаний. Потому что обычно, когда мы делаем предсказания, то мы оказываемся в ситуации Жюля Верна, который предсказывает летающие паровозы. Но общая тенденция такая: на бирже сегодня, если я не ошибаюсь, уже до 25-30% сделок делается машинами.
Губер: Больше даже.
Криворотов: Нужно между биржами быстро и массово это делать, играть на микроскопической разнице курсов, к примеру, между двумя городами. Тогда возникает вопрос, где же, собственно, человек? Или, положим, если я начинаю играть с помощью машины, у меня будут гораздо большие возможности делать прогнозы. Значит, я через некоторое время разрушу все равновесие. Некоторые считают, что биржевой кризис 1987 года связан с тем, что массовое внедрение электронной техники привело к возникновению огромной неустойчивости. Они же мигом могут продать и купить. Такая вооруженность приводит к неустойчивости. Возникает необходимость как-то это контролировать, потому что нужно же всем жить. Поэтому внедрение машин в сферу торговли ценными бумагами сопровождается установлением регламента пользования.
6. Алхимия плана и прогноза
Чернышев: Вы читали «Алхимию финансов» Сороса?
Губер: Нет.
Чернышев: Это я к вопросу о планово-рыночной экономике. В этой книге центральный образ рефлексивной экономики состоит в следующем: некто сидит в Москве в ИМЭМО и прогнозирует конъюнктуру на бирже, скажем, в Нью-Йорке или в Токио. В том идеальном случае, если он написал свой прогноз симпатическими чернилами, заклеил в конверт, под сургуч, в сейф запер, в присутствии понятых его опечатали, – и чтобы никому ни слова, а его самого немедленно прячут куда-то за город, чтобы не проболтался, – тогда через два месяца конверт можно торжественно вскрыть, проверить, проконстатировать: это вот был прогноз, теоретическая модель, – а вот это объект, и прогноз так-то и так-то разошелся с реальностью. И вроде все нормально, соответствует канонам научной методологии. Но ежели прогнозист не вытерпит, кому-то проговорится, то сразу вся эта картина начинает превращаться в какую-то непонятную муть, потому что, исходя из его прогноза, люди начнут делать выводы, информация растечется, а кто-то будет покупать-продавать... В результате могут возникнуть две полярные ситуации и весь спектр промежуточных случаев.
Ситуация первая: если бы он помалкивал, то прогноз бы сбылся. Но поскольку он проболтался, все кинулись, исходя из этого прогноза, что-то делать, а эта их активность моделью не была предусмотрена, и результат получается противоположным прогнозу. Это саморазрушающийся прогноз. Вторая полярная ситуация такая: ежели бы он молчал, то в жизни все было бы наоборот, но поскольку все кинулись действовать, исходя из этого совершенно неверного прогноза, то в результате этих спровоцированных действий, отсутствовавших в его сценарии, все так, как он запрогнозировал, и вышло – самооправдывающийся прогноз.
Как же "планировать" подобного рода объекты? Взяли мы прогноз, рассмотрели на Совмине и, исходя из него, составили план, – а дальше начинают работать все эти непрогнозированные феномены. Т.е. экономика – это вообще в традиционном смысле не планируемая штука, она же рефлексивна. О каком планировании идет речь? Экономика, и современная тем более, рефлексивная экономика прогнозам и планам, понимаемым в кондовой, дубовой или даже попперовской парадигме, не поддается.
Криворотов: Я еще один пример приведу. Понимаете, когда вы рассуждаете с точки зрения идеала как чего-то очень предметного, вроде построенного здания с чертежами, тогда вам остается просто взять этот идеал и его реализовать. Только для этого вы должны всех в обществе полностью лишить свободы. Каждому очень четко и определенно предписать, что ему нужно делать.
Губер: Чтобы он сыграл роль кирпича.
Криворотов: Это, собственно говоря, и будет реализацией этого идеала. Тогда возникает следующий вопрос: вы же лишили людей свободы, тем самым вы превратили их в исполнителей, в винтики. При чем здесь социализм?
Чернышев: Ну и отлично! Зато планы выполняются. Иосиф Виссарионович вполне убедительно продемонстрировал эффективность этого подхода.
Криворотов: Т.е., если посмотреть с этой стороны, то тогда представление о том, что мы знаем будущее точно, лишает нас будущего как такового, потому что будущее – это всегда неопределенность. Если мы его знаем, то это уже какое-то прошлое.
Чернышев: Но это и есть будущее в плановой системе. Мы его сначала спланировали, а потом всех заставили соответствовать. Это и есть реализация идей Чучхе, любимого вождя Ким Ир Сена, и состоят эти идеи в том, что как вождь решил, так оно все и будет, и в гробу мы видали законы природы. Какие еще законы?
Криворотов: В общем, система такого рода неизменно оказывается в прошлом. Она ведь воспроизводит только то, что она знает, и ничего неожиданного в ней не бывает. Другое дело – она может довольно быстро вырваться за счет мобилизации ресурсов в определенных ограниченных ситуациях, но это ситуации очень узкие – война, например.