Два года до описываемых событий

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 22

– Вы слишком суровы.

– Или справедлива?

– Если не жестоки.

– Мне кажется, что Инга достаточно обоснованно определила причины нашего отношения к этим… несчастным. Глупость не вызывает сочувствия.

– Тем не менее, у вас здесь дела, – кротко заметил монах.

– Ищем одного мелкого мошенника, – объяснил Артем. – Ходили слухи, что он открыл духовный бизнес-проект.

– Как обычно, для Темного Двора?

– Коммерческая информация, – улыбнулась Инга.

– Конечно, – качнул головой юноша. – Я все понимаю.

– К сожалению, нам пора. – Артем взял девушку за руку. – Рад был пообщаться.

– Взаимно.

– Возможно, у нас будет повод поговорить в будущем, – брякнула Инга.

– Предсказываете?

Ответить рыжая не успела. В конце коридора появилась нескладная фигура Никиты, взъерошенного, кажется, еще больше, чем раньше. Несколько секунд молодой человек таращился на собеседников, а затем потешно замахал руками:

– Отец Алексей, тут тако-ое творится!

Московский центр дианетики.

Москва, улица Бориса Галушкина,

19 сентября, пятница, 15:24.

Как правило, начиная с пятницы центр работал в усиленном режиме, без перерывов – выходные, горячие денечки. Собрания шли одно за другим, и двери центра гостеприимно распахивались и перед теми, кто уже познал радости дианетики, и перед другими, еще нормальными, но, уже наслушавшимися хвалебных текстов от осчастливленных знакомых или уличных зазывал. Усталые менеджеры, одетые в белые рубашки и черные брючки, сменяли друг друга, как мексиканцы на конвейере Форда: на место выбывшего тут же заступал свежий, и только Джей Крюгер оставался на посту, поражая помощников нечеловеческой работоспособностью. Калифорниец молол языком с семи утра, заставляя принаряженных лохов нереститься всеми имеющимися наличными и превращая неплохих, в сущности, людей в агрессивных последователей неудавшегося американского фантаста. И за все это время Джей позволял себе отлучаться за кулисы лишь по одной причине: специально обученный менеджер молниеносно подавал хозяину полстакана неразбавленного джина, после чего Крюгер, распространяя липкий запах можжевельника, возвращался “на рыбалку”. Выходные, великие дни Жатвы, слава Хаббарду!

Шустрые курьеры деловито сносили добычу к установленным за кулисами столам, кассиры упаковывали деньги в пачки и прятали в железные ящики. Когда сайентологические сундучки наполнялись, главный кассир запирал их, ставил личную печать и отправлял в хранилище. За каждым движением верных дианетиков зорко присматривали шесть видеокамер и четыре вооруженных охранника: если ты веришь в сайентологию, это еще не значит, что сайентология верит тебе. Тем более, когда дело касается материальных ценностей. В свое время Чио доводилось бывать за кулисами казино, и внутренности центра дианетики не вызвали у нее особого любопытства. Незаметная, благодаря наведенному мороку, ни для людей, ни для видеокамер, матушка медленно прошла мимо потных служителей дианетики, бесстрастно взглянула на горы наличных, презрительно – на главного кассира и, остановившись у стены, кивнула подошедшему Михаилу.

– Я слушаю.

– У нас все готово, – негромко, словно его могли услышать сайентологи, сообщил молодой послушник. – Около подвала, в котором они прячут деньги, Игнат, Соня и Лео. Как только начнется заварушка, они…

– Ты тоже пойдешь в подвал, – перебила помощника Чио.

– Но изначально планировалось…

– Я еще раз просканировала защиту подвала, – на губах матушки заиграла ее знаменитая, ничего не выражающая улыбка. – Там очень хороший сплав, боюсь, что трое не справятся.

– Я должен присоединиться к ребятам у подвала, – кивнул Михаил.

– Да.

– Сколько времени до начала?

– Одна минута.

Послушник развернулся и двинулся вслед за охранником, тащившим в сокровищницу ящик с деньгами.

Чио сжала длинными пальцами виски – она всегда массировала их перед трудными арканами, – на мгновение замерла, вычисляя положение своих помощников, кивнула, убедившись, что все в порядке, и вышла на сцену.

По-прежнему невидимая.

– Дианетика это путь… Это путь…

Рука Крюгера замерла. Мене Шпунь, придирчиво наблюдавший за шныряющими по залу сборщиками денег, удивленно посмотрел на приятеля.

– Это путь… это путь… это путь…

Глаза Джея смотрели куда-то в потолок, а задранная рука нелепо покачивалась.

– Что с ним происходит?

– Не знаю!

– От усталости?

– Налейте ему джина!

Крюгер стоял в нелепой позе уже пять секунд, и даже жаждущие истины посетители заметили, что менеджер отчего-то умолк. Конвейер остановился.

– Быстро! Замените его на…

Мене с ужасом понял, что не может договорить фразу. И, судя по наступившей в зале тишине, проблемы с речью возникли у всех. Удивленные, ошарашенные, испуганные глаза, перекошенные рты… и полная, неестественная тишина.

И Джей Крюгер, застывший посреди сцены с идиотски задранной рукой.

И его лишенный эмоций голос:

– Это путь… это путь… это путь… это путь…

Словосочетание повторялось каждые две секунды. Вливалось в уши, таранило сознание, заставляя лихорадочно пытаться закончить предложение.

– Это путь… это путь… это путь… это путь… Мене вдруг подумал, что с удовольствием сбежал бы. Не просто удрал в кабинет или домой, нет, смылся бы гораздо дальше. Взял бы, как говорят эти русские, ноги в руки и помчался бы зайцем куда-нибудь, километров за четыреста от МКАД. Причем четыреста – это минимум. В голове Шпуня калейдоскопом замелькали названия городов, городишек и мелких поселений, расположенных максимально далеко от Москвы, но вот реализовать свои замыслы Мене не мог. И не из верности мощам Хаббарда, а по той же причине, по какой Джей Крюгер никак не мог опустить руку: неведомая сила, отнявшая возможность говорить, позаботилась и о том, чтобы никто не покинул сайентологический зал, заставив людей замереть в тех позах, где она их настигла.

– Это путь… это путь… это путь… Мене захотелось плакать.

– Дианетика – это путь обмана и ереси! – Потрепанный от бесконечных повторов голос Крюгера преобразился и зазвучал чисто и очень громко: – Лжепророки толкают вас в объятия Сатаны. Лжепророки ведут души в ад! Покайтесь, пока не поздно! Обратитесь к подлинным святыням! Вернитесь на истинный путь! Курия поможет вам! Покайтесь!

Над головой Джея медленно возник крест, оплетенный виноградной лозой. Простой деревянный крест, оплетенный живой лозой и окруженный величественным сиянием.

– Только истинная вера творит истинные чудеса, – спокойно произнес Крюгер. Он опустил руку и сделал маленький шаг вперед, оказавшись на самом краю сцены. Охватившее людей оцепенение отпустило только менеджера, остальные же зрители продолжали сохранять неподвижность. – Истинная вера спасет ваши души! – По щекам Джея потекли слезы. – Я грешен! Я был проводником дьявола! Мне поздно каяться! Пришло время платить!

Крюгер разорвал на груди рубашку, медленно развел руки в стороны, закрыл глаза и задрал голову вверх. Люди не могли шевелиться, не могли говорить, но, когда Джея сотрясла крупная дрожь, зал выдохнул.

– Только истинная вера творит истинные чудеса! – Говорил не Крюгер. Приятный мужской баритон наполнил помещение, проникая в душу каждого. – Только истинный путь приведет вас к свету. Курия поможет вам обрести истинную веру. И помните: воздастся каждому!

Голос умолк. Сияние, исходящее от креста, коснулось Джея, и прощальный вой еретика окутал зал.

Чио была права: усилий трех молодых магов вряд ли хватило бы на то, чтобы все получилось именно так, как приказала она. Стены подвала были отделаны великолепной сталью, вход внутрь надежно закрывали сейфовые двери, ценности лежали в металлических чемоданчиках, и, чтобы пробиться через такую преграду, пришлось изрядно попотеть. Тем более, что уничтожать подвал маги начали с его содержимого. Для надежности. Деньги и чеки, векселя, долговые расписки и облигации, вся накопленная в хранилище бумага, вся, до последнего клочка, внезапно вспыхнула так, словно чья-то щедрая рука окатила ее напалмом. Вспыхнула, несмотря на то, что автоматическая система молниеносно выкачала из подвала кислород и попыталась залить добро спасительной пеной. Вспыхнула, вопреки всем законам природы. Вспыхнула ярким, чудесным огнем.

Пена тоже загорелась, распространяя по подземным помещениям центра удушливый дым. Потом огонь охватил металлические ящики и нереализованные сайентологами украшения. Охватил так, словно все это было сделано из сухого дерева. Охватил, не плавил, а сжигал. Сжигал, без всякой надежды на спасение. Кольца, браслеты, золотые часы, драгоценные камни, в бушующем пламени все превращалось в пепел, в ничто.

Сил на стены у проповедников не хватило. Стальные монстры лишь оплавились, да намертво приварилась сейфовая дверь, которую затем долго и нудно резали удивленные спасатели.

Маги выбрались из подвала обессиленные, но с горящими от восторга глазами. Михаил, поймав вопросительный взгляд Чио, коротко кивнул, и матушка, едва ли не впервые на памяти молодого послушника, проявила свои истинные чувства: она широко улыбнулась и подняла вверх большой палец.

* * *

Дальний скит.

Пермская область,

19 сентября, пятница, 18:46 (время местное).

Отдав приказ о начале операции, Глеб, решил не возвращаться в нелюбимый питерский офис, а дождаться Чио в Дальнем ските, благо проблем с пересылкой необходимых для работы материалов он не испытывал: информация поступала в кабинет игуменьи быстро и в полном объеме.

Заголовки первых новостей, повествующие о событиях на улице Галушкина, внушали сдержанный оптимизм. “Одержимые фанатики штурмуют научный центр!”, “Кто против дианетики?!”, “Свобода совести под угрозой!!”. Статейки были плодом “чужих” журналистов, прикормленных получившей удар сектой. Не имеющие точной информации, не до конца понявшие произошедшее, они действовали по заранее подготовленной схеме: как только у дианетиков возникли проблемы, с пеной у рта бросились защищать свободу совести. Прием испытанный и для первого ответа вполне универсальный: кто бы ни заинтересовался сайентологами, хоть бандиты, хоть налоговая полиция, вопли о тягостных пережитках империи зла должны были привлечь внимание к горестному положению дианетиков.

“Свои” статьи и сообщения выглядели совсем по-другому: “Воздаяние на улице Галушкина!”, “Очевидцы: Мы были свидетелями чуда!”, “Проповедник Курии: Господь послал нам знак…”. Пока задействованы Интернет, радио и телевидение. Газеты отреагируют позже, только завтра, и в них, помимо рассказов о происшествии, будут помещены уже написанные, “вдумчивые”, аналитические статьи. Глеб взял со стола гранки будущих изданий. “Дианетика – ересь?”, “Церковь или граждане? Кто выступил против сайентологов?”, “Было ли чудо?”, “Союз ортодоксов призывает правительство выступить против тоталитарных сект”, “Свобода совести или свобода без совести? Курия требует разобраться с одурманиванием народа!”, “Агрессивный культ познал на себе силу истинной веры!”.

Завтра к полудню о Союзе ортодоксов узнают все граждане страны, включая слепых и глухонемых. Кто-то будет говорить о нем с ненавистью, кто-то с восхищением, остальные с любопытством. А это именно то, что необходимо на данном этапе – известность. Превращение в мощную публичную организацию окончательно сплотит ряды Курии, привлечет новых сторонников и убедит старых в том, что они не ошиблись. Одно дело сочувствовать подозрительной секте, и совсем другое – быть вместе с теми, кого поддерживает внушительная часть населения страны. Известность станет страховкой и… локомотивом для дальнейших действий. Известность и поддержка населения сметет с дороги все препятствия, за исключением Великих Домов, но с нелюдью разговор будет отдельный. Известность Курии заставит Забытую пустынь поддержать Глеба, пусть нехотя, пусть скрепя сердце, но деваться монахам будет некуда – после воскресенья нелюди ни за что не поверят, что Забытая пустынь вне игры, и монахам придется встать на сторону Союза ортодоксов и помочь Курии в борьбе с Великими Домами. Ради спасения церкви. “А потом я решу, что делать с вами…” Глеб снял очки и аккуратно протер стекла. Пока все развивается так, как задумано. И всего один сбой: Иван. Глеб вздохнул. Он с самого начала знал, что Хазаров может сломаться, но тогда, на этапе становления Курии, вера и опыт Ивана были необходимы. Старик работал как сумасшедший, и работал великолепно. Благодаря ему Курия осела в Сибири, заполучила массу сторонников и, что самое ценное, изрядное количество магов, найденных Хазаровым на российских просторах. Иван был рядом в самые сложные минуты, и Глеб полностью полагался на него. Но жизнь не стоит на месте. Интересы Курии вышли за миссионерские рамки. Глеб надеялся, что Хазаров поймет это, поймет, что даже самая благая цель не достигается в белых перчатках. Поймет и примет.

Иван не понял. Не принял.

А Глеб надеялся до последнего. Запретил Нуру даже думать об устранении старика… и получил предательство.

“Сентиментальность, черт бы ее побрал, – невесело усмехнулся Глеб. – Сентиментальность”.

Глупая слабость поставила под удар великолепно просчитанный план. Глеб видел неодобрительные взгляды Нура – высказать свое возмущение иначе карлик не рискнул, – но лишь упрямо выпячивал губу.

“Да, сентиментальность. Да, глупость. Но потому я и называюсь человеком. – Глеб уселся на краешек стола. – Да, я не смог перешагнуть через Ивана. Я, не задумываясь, сбрасывал с доски десятки людей, но Ивана пожалел и теперь буду расплачиваться за это. В конце концов, враги на то и существуют, чтобы пользоваться нашими слабостями. А слабостей у меня не так уж и много”.

Глеб поднялся, вернул на нос очки, потянулся и снова присел, на этот раз в жалобно скрипнувшее кресло. Сбой допущен, и надо принять меры для его локализации. Станет ли Кортес мстить за Ивана?

Проанализировав досье, собранное на лучшую команду наемников Тайного Города, Глеб понял: мстить не будет, но в тех, кто напал, вцепится. В первую очередь, из-за самого факта нападения – терпеть подобное обращение Кортес не привык. А во вторую, из-за того, что мог рассказать Хазаров. Как среагирует Кортес, почуяв угрозу для Тайного Города? Глеб задумчиво потер подбородок. Останется в стороне, не рискуя ввязываться в слишком сложные дела, или пойдет по следу, предвкушая солидное вознаграждение от Великих Домов?

– Нет. – Глеб покачал головой. – Только не это.

В свое время он тщательно анализировал спровоцированный Карой кризис и понял, что именно Кортес сделал так, чтобы Черная Книга не попала в руки Сантьяги. А вознаграждение тогда предполагалось более чем солидное, даже по меркам Великих Домов. Но наемник отказал комиссару, и новый хранитель увез Черную Книгу из города. А значит…

– Даже если Иван рассказал тебе слишком много, ты не побежишь к Великим Домам, – улыбнулся Глеб. – Ты будешь думать об интересах всех челов, и мы можем попробовать договориться.

* * *

Московский центр дианетики.

Москва, улица Бориса Галушкина,

19 сентября, пятница, 17:52.

– Господь подал знак! Мы грешники, мы страшные грешники! Мы слепо шли за лжепророками, погрязшими во лжи и обмане! Мы шли за сатаной, но Господь милостив! Благодать истинной веры коснулась нас – так не будем слепы…

Долговязый мужчина стоял неподалеку от входа в сайентологический центр и громко, с душой, выкрикивал слова. Судя по его жестам, застывшему взгляду и одержимости, сквозившей в голосе, он не играл на публику, а пытался честно излить переполнившие его чувства.

– Я видел сияние священного креста и воздаяние, настигшее еретика. Я слышал голос Его и говорю вам: обратитесь к истинной Церкви!

– Складно вещает, – заметила Яна, выходя из джипа. – Подсадной?

– Не думаю, – качнул головой Кортес. – Сейчас проповедникам невыгодно скрываться, это их час.

– Я был приверженцем сатанинского культа! Я был еретиком! Но я знаю, что Господь примет мое покаяние! Господь милостив! Его благодать…

– Хорошее кино показали им ребята из Курии, – вздохнула девушка.

– Видимо, да.

– Полиция пока никак не комментирует странное происшествие, случившееся во время сборища фанатиков секты сайентологов-дианетиков, международной религии бизнеса, придуманной калифорнийским писателем-фантазером Хаббардом. – Мене Шпунь лениво подумал, что репортер сознательно использует самые уничижительные фразы в адрес учения. И поймал себя на мысли, что ему это безразлично. Вспышка бурной активности, возникшая сразу после пережитого шока, во время которой он куда-то бегал и отдавал какие-то приказы, сменилась полной апатией. – Напомним, что изначально главари сектантов визгливо заявляли о настоящем штурме, которому подверглось их логово со стороны добропорядочных христиан. Однако менее чем через час были вынуждены взять свои слова обратно и принести официальные извинения…

– Вы что, держали в подвале термические гранаты? – Кортес, по-хозяйски вошедший в кабинет Шпуня, выключил радио.

– Скорее уж бомбы, – улыбнулась Яна. – И не один десяток.

Мене безразлично покосился на нежданных гостей.

– Эксперты не могут сделать даже предварительных выводов, но говорят, что это очень походило на извержение небольшого вулкана.

– Что было в подвале?

– Пожертвования, – буркнул Шпунь.

– И много денег пропало?

– Какая теперь разница? – Мене взял со стола стакан с джином, любимый напиток бедняги Джея, сделал изрядный глоток и еще больше ослабил узел галстука. – А вы откуда?

– ФСБ. – Кортес помахал в воздухе жетоном.

– Ваши уже приходили…

– Мы из другого отдела, – пояснила Яна.

– И не поверили ни одному моему слову, – закончил Мене.

– Они искали оружие и злодеев, – проворчал Кортес. – А нас интересуют ответы на вопросы.

– Если и мы чему-нибудь не поверим, придут следующие, – жизнерадостно пообещала девушка. – И так до тех пор, пока не разложим все по полочкам. Вы не против коротенького интервью?

– Не против, – кивнул Шпунь, вновь наполняя стакан. – Не желаете освежиться?

– Не сейчас, – поморщился Кортес.

Яна расположилась в кресле у стола, включила диктофон и внимательно посмотрела на Мене.

– Расскажите, пожалуйста, что произошло в зале.

– Они говорят, что случилось чудо, – помолчав, сообщил Шпунь.

– Это мы знаем, – кивнул Кортес.

– Как именно произошло чудо? – суховато поинтересовалась Яна. – В чем оно заключалось, и что вы при этом чувствовали? Если можно, не придумывайте красочных подробностей – простых фактов будет вполне достаточно.

– Что чувствовал? – Мене передернуло. – Страшно мне было! Довольны? Страшно! Я не мог говорить и не мог двигаться. Я мог только смотреть, как…

– Частичный паралич опорно-двигательной системы, нарушение работы вербального аппарата… – Яна деловито пометила что-то в блокноте, подняла глаза, улыбнулась. – Продолжайте, пожалуйста.

Шпунь мрачно отхлебнул из стакана.

– Короче, как я потом понял, то же самое испытывали все, кто был в зале. Страшно было до чертиков. А потом появился крест… И бедняга Джей начал нести какую-то чушь про истинную веру. – Еще один глоток. – Потом раздался другой голос. – Кривая улыбка. – Видимо, божественный. И Джей… – Мене вновь передернуло. – Джея настигла кара.

– То есть смерть Джея Крюгера была насильственной?

– Но если вы спросите, кто его убил, то вам придется отправить меня в психушку.

– У нас свобода совести, – напомнила Яна. – Если вас не отправили на лечение до сих пор, вам не о чем беспокоиться.

– Нам важно знать, как это произошло, – добавил Кортес. – Надо разобраться с процессом. Это поможет найти виноватых.

– “Разобраться с процессом”? – В глазах Шпуня впервые мелькнуло нечто вроде интереса к происходящему. – Я не расслышал, в каком управлении ФСБ вы работаете?

– В профильном, – холодно ответила девушка. – Пожалуйста, не забывайте отвечать на вопросы. Как именно наступила смерть Джея Крюгера?

– Когда его окутало сияние, Джей изогнулся, жутко закричал и… – И снова внушительный глоток неразбавленного джина. – Я не мог на это смотреть. Поищите кого-нибудь с крепкими нервами.

– Поищем, – прищурился Кортес. – А чем все закончилось?

– Когда все закончилось, я бросился к Джею, а у него…

– Судя по отчетам врачей, господин Крюгер был нашпигован сотенными банкнотами, как рождественский гусь яблоками, – невозмутимо произнесла Яна. – Все дыхательные пути, включая легкие, уши и… гм… другие отверстия. Вы уверены, что не видели, кто именно… гм… засовывал в господина Крюгера денежные знаки?

– Они вылезали из него, – просто ответил Мене, сопроводив высказывание очередным глотком алкоголя. – Вылезали изнутри. Джея буквально разорвало.

– Оригинально, – усмехнулся Кортес.

– Деньги, кстати, самые настоящие, – вздохнула девушка.

– Тогда поищем виноватых, – предложил наемник. – У вас есть недоброжелатели?

Теперь хмыкнула Яна.

– Это устроили попы, – буркнул Шпунь. – Не знаю как, но это их работа.

– Вариант с божественным вмешательством вы не рассматриваете?

– Не надо рассказывать сказки, – скривился Мене. – Мы же взрослые люди, в конце концов.

– И эти взрослые люди видят сейфовый подвал, который выглядит так, словно его плавили в мартене, видят кучу перепуганных граждан и непонятно как умерщвленного дианетика. Знаете, Шпунь, как взрослый человек, я бы должен был арестовать вас по подозрению в убийстве.

– А что вы хотели услышать?! – не выдержал Мене. – Что наша еретическая секта подверглась возмездию со стороны божественного провидения?! Что это знак людям обратиться к истинной вере?! От меня вы это не услышите! Газеты читайте!! Я знаю… Вы понимаете, Я ЗНАЮ, что это проделки попов! Курии!

Blog

Два года до описываемых событий