Geum.ru

Два года до описываемых событий

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   6   7   8   9   10   11   12   13   ...   22

– Вы уверены?

– Они вам угрожали?

– Нам угрожают всегда, – махнул рукой Мене.

– Господин Шпунь, вы понимаете, о чем мы спрашиваем. Нас не интересуют гневные электронные послания или потрясания кулаками несчастных родителей у ворот вашего заведения. Нас интересует, звучали ли в ваш адрес реальные угрозы.

– Звучали, – сдался Мене. – Но мне и в голову не могло прийти, что они способны на такое.

– Кто вам угрожал?

– Она не назвала себя. Сказала, что представляет Курию.

– Женщина?

– Китаянка или японка.

– Женщина азиатской внешности?

– Красивая, стерва, но тупая… И холодная. Очень холодная. Высокомерная, безразличная. Обычная “мессия”, ну… вы понимаете, о чем я?

– Понимаем.

– Чего она хотела?

– Чтобы мы шумно свернули свою деятельность в России. Предлагала оплатить наши прощальные объявления во всех газетах и телеканалах.

– Нахальное требование.

– Так мы ей и ответили.

– О том, что было дальше, нам известно, – подытожил Кортес. – Знаете, Шпунь, у меня такое чувство, что вы очень легко отделались.

Мене ошарашенно посмотрел на наемника.

– Надеюсь, вы не серьезно?

Яна поднялась с кресла и остановилась, с интересом прислушиваясь к словам друга. Девушка не ожидала, что Кортес произнесет такие слова.

– Вам трудно будет это принять, Менахем, – чуть отстраненно продолжил наемник, – но в истинных религиях иногда происходят чудеса. Сегодня вы стали свидетелем одного из них. – Кортес выдержал короткую паузу. – Вам повезло.

– Чио, – уверенно заявил наемник. – Теперь я окончательно убедился, что она командует ударным отрядом Курии.

– Хороший маг, – похвалила матушку Яна. – Провести такую операцию заурядной ведьме не под силу.

– А нескольким заурядным?

– Нужна подготовка и хорошие запасы магической энергии. И на подготовку, и на саму операцию. У Курии должен быть постоянный доступ к Колодцу Дождей.

– Надеюсь, Артем и Инга раскопают хоть что-нибудь. – Кортес вытянул из кармана подавший голос телефон. – Алло? – Пауза, и в глазах наемника вспыхнул охотничий азарт. – Кто?

Ювелирный магазин “Золотой дождь”.

Москва, улица Никольская,

19 сентября, пятница, 18:04.

Ювелирная лавка Тархана Хамзи располагалась в самом центре Москвы, на старой, престижной улице, упирающейся в Красную площадь. Вечноторговая Никольская, переполненная шикарными бутиками и дорогими салонами, славилась запредельными ценами и предлагала свои услуги исключительно элите, способной выложить за изысканные брюки небольшое состояние. И в этом ряду заведение Тархана по праву занимало свое место. В уютном, заботливо отделанном помещении лавки невозможно было встретить дешевенькие колечки и любимые быками-уголовниками цепи, совершенно исключались фианит и стразы, не приветствовались серийные штамповки, а к новинкам моды относились с внушительной долей скепсиса. Тархан предлагал штучные работы, авторские, гарантируя, что любая проданная им вещь уникальна по определению. Такие работы становились семейными реликвиями, составляли фамильные коллекции, передаваемые из поколения в поколение, а потому круг клиентов хитроумного Хамзи если и был ограничен, то только количественно. Что такое финансовые ограничения, покупатели Тархана не понимали.

– Раньше успехом пользовались золотые подсвечники, теперь настольные лампы. Времена меняются, но благородство золота останется всегда. – Хамзи ласково провел рукой по гребню изящного дракона. Лампочка пряталась в лапах красавца и была исполнена в виде матовой жемчужины. – Обратите внимание на глаза и когти: это изумруды.

Плотный приземистый мужчина важно кивнул.

– Мне нравится эта работа, Тархан. Что вы можете предложить, помимо лампы?

– Если вы планируете сделать гостиную в китайском стиле, то можно подумать над настенными светильниками, несколькими мелочами… Мы можем встретиться в вашем особняке и обсудить варианты на месте.

– Не буду спрашивать, сколько это будет стоить, – рассмеялся мужчина.

– Мне нравится ваша идея, – серьезно произнес Тархан. – Китайский стиль отличается изысканностью, и эта гостиная станет жемчужиной дома.

– Это все жена, – буркнул покупатель. – В детстве ездила в Петергоф, влюбилась в тамошнюю китайскую комнату, а теперь пристала: сделай, как там, сделай, как там.

– У вас будет лучше, – улыбнулся Хамзи. – В Петергофе, как ни странно это звучит, много устаревших решений. Мои связи в Китае и глубокие знания этой древней культуры помогут создать уникальный интерьер, который приведет в восторг и ваших друзей, и специалистов… – Шас искоса посмотрел на вошедших в лавку Артема и Ингу. – И супругу. Когда мне навестить вас?

– Завтра утром, – решил мужчина. – Часикам к одиннадцати.

– Хорошо.

Покупатель дружески пожал Тархану руку и уже с порога, обернувшись, добавил:

– Кстати, Тархан, тот кабинет, который вы обставили, действительно произвел впечатление на президента. А его трудно удивить.

– Ваша китайская гостиная будет еще лучше, – пообещал шас.

И тут же обернулся на восклицание рыжей:

– Ой, какой славненький! – Девушка восхищенно разглядывала небольшого осьминога. – Как живой!

– Занятная вещица, – согласился Хамзи. – Но не дешевая. Хотите украсить квартиру?

– Любуемся.

– Могу предложить кровать в стиле эпохи Возрождения – с футбольное поле размером.

– А мы там не потеряемся?

– В комплект поставки входит коллекционный морской компас ручной работы. Если не доверяете старинным приборам, могу добавить устройство спутниковой навигации.

– Кровать-то настоящая? – осведомился Артем.

– Обижаешь. – Тархан зевнул. – Для своих у меня все настоящее.

Самыми заметными представителями рода Хамзи в Тайном Городе считались сыновья Генбека: Биджар, Улар и Тархан. Средний, Биджар, несмотря на молодость, уже стал одним из директоров Торговой Гильдии и управлял самым крупным ее супермаркетом. Посвятивший себя науке Улар уверенно приближался к докторской степени и вскоре должен был получить кафедру в университете. Тархан же пошел по собственному пути.

Несмотря на явный талант к бизнесу и недвусмысленные предложения, которые делала ему Торговая Гильдия, старший сын уважаемого Генбека не взял у родной семьи кредит под грабительские проценты, а заработал стартовый капитал самостоятельно, упорно и трудолюбиво занимаясь контрабандой магической энергии за пределы Тайного Города. Бизнес был доходен необычайно, но и опасен: неосторожность могла легко привести к нарушению секретности и, как следствие, к суровому наказанию. Тем не менее, Великие Дома сквозь пальцы смотрели на авантюры оборотистых шасов, понимая, что бессмысленно запрещать то, что невозможно проконтролировать. Проследить движение каждого артефакта-аккумулятора было нереально, и лидеры Тайного Города предпочли судить не по действию, а по последствиям. Тархан же был слишком умен, чтобы допускать проколы. К тому же старший сын Генбека отличался скверным, даже по меркам Темного Двора, характером, который не позволял ему уживаться не только со сложными человскими законами и простыми правилами Тайного Города, но даже с соплеменниками. Тархан был закоренелым одиночкой и не понимал, почему кто-то или что-то имеет право вмешиваться в его дела.

Заработав неплохие деньги, Хамзи открыл на Никольской ювелирное заведение, но старый бизнес, по общему мнению, не бросил, продолжая работать с проверенными клиентами за пределами Тайного Города.

– А не хотите кровать – не надо! Много вас тут шляется… Работать мешаете… Девочка, прекрати, в конце концов, лапать статуэтку! Нравится – покупай!

Первая демонстрация знаменитых перепадов настроения Тархана Хамзи не произвела на наемников особого впечатления. Артем вздохнул, а Инга, спокойно покосившись на шаса, пожала плечами:

– И куплю. Сколько?

– Уже продана, – буркнул Тархан.

– Кому?

– Да есть тут один известный повар, большой любитель дайвинга. Как увидел, прямо позеленел. Задаток сегодня утром внес.

– Ну и пусть. – Рыжая мгновенно потеряла интерес к осьминогу. – Тогда я вот эту бабочку куплю.

– Это не бабочка, а принцесса эльфов. Ручная работа, между прочим.

– Тем более. – Инга радостно оглядела хрупкую девушку с крыльями. – На меня похожа, правда, Темка?

– Похожа, – согласился молодой наемник, извлекая из бумажника карточку “Тиградком”. – Сколько стоит?

– Какая теперь разница? – улыбнулся шас. Он молниеносно выхватил из рук Артема пластиковый прямоугольник и вставил его в сканер. – Продано.

– Красивая, – протянула Инга. – Тархан, кто делал эту прелесть?

– Чел, – коротко ответил Хамзи.

– Клиент? – невинно поинтересовался Артем. Тархан тяжело вздохнул. Он отдавал себе отчет, что наемники уверенно подводят разговор к интересующей их теме, и пытался определить, как себя вести. Скверный характер Хамзи сочетался с ясным умом, и шас понимал, что с не отличающимися кротким нравом компаньонами Кортеса не стоит ссориться.

– А что тебе до моих клиентов?

– У нас на руках небольшой контракт, – серьезным тоном объяснил Артем. – При его выполнении мы вышли на группу человских магов, живущих за пределами Тайного Города. Разумеется, встал вопрос: откуда они черпают энергию, и мы, не обижайся, сразу же подумали о тебе.

– На репутацию, заработанную тяжким трудом, не обижаются, – поучительно заметил Тархан. И снова нахохлился. – А что, перепродажа магической энергии уже запрещена?

– Эти челы не зарегистрированы в Тайном Городе.

– Миллиарды челов не зарегистрированы в Тайном Городе, – проворчал шас. – Плодитесь, как кролики, клянусь кошельком Спящего. Даже если Великие Дома забросят все свои дела, они все равно вряд ли смогут всех зарегистрировать. Да и зачем им это?

– Остроумно, – улыбнулся наемник.

– Ну, так иди на улицу и хихикай на здоровье.

– А вдруг ты еще чего смешное расскажешь?

– Тогда я тебя позову.

– Тархан, – мягко произнесла Инга. – Мы ведь пришли к тебе как друзья. И то, что говорил Темка, – правда: нам нужна помощь в выполнении контракта. Если ты опасаешься, что это провокация Великого Дома…

– Да ничего я не опасаюсь, – махнул рукой Хамзи. – Ко мне уже забредали зеленые ведьмы, лет несколько назад… Догадываетесь, куда я их отправил?

– Догадываемся.

– Вот то-то.

Пусть Тархан и был бирюком, но он родился в тени Темного Двора и под ее прикрытием мог не бояться проверок Зеленого Дома. В лавке наступила тишина. Шас угрюмо разглядывал ногти, Артем и Инга переглядывались. Давить на контрабандиста наемники не хотели, но в информации нуждались, надо было искать выход из положения… и Хамзи, все-таки решивший не ссориться, сам подсказал его:

– Всем нужна помощь! Все хотят, чтобы небогатый Тархан протянул им руку дружбы. Челы такие эгоисты…

– Я понимаю, что твоя работа необычайно трудна, дела важны и запутанны, – мгновенно сориентировался Артем. – И многое забывается. Но я готов помочь тебе освежить память.

– Я слышал, вы отыскали кораблик с грузом старинного золота, – задумчиво глядя в потолок, произнес Хамзи. – Я бы с удовольствием прикупил десяток слитков… для коллекции.

Разумеется, опытный пройдоха прекрасно понимал, что сделают с настоящим золотом инков его оборотистые соплеменники, и не мог не воспользоваться ситуацией и не провернуть аналогичное мошенничество.

– Торговая Гильдия смела все, что у нас было, – честно округлил глаза Артем.

– Печально, – улыбнулся шас, давая понять, что разговор в таком случае окончен.

– Но десять слитков я для тебя найду

Два ящика с золотом предусмотрительный Кортес велел переправить в банк, и молодой наемник был уверен, что компаньоны согласятся расстаться с частью этого запаса.

– Расписку я с тебя брать не стану, – усмехнулся Хамзи. Он повесил на входную дверь табличку “Закрыто”, заглянул под небольшой прилавок и поинтересовался: – Дама выпьет коньяк или…

– Сок, – решила Инга.

– Как угодно.

На прилавке мгновенно появились бутылка, тарелочка с сыром, лимон, два пузатых бокала и стакан с соком.

– Приятно выпить глоточек хорошего коньяка в чудесной компании, – подмигнул Артем.

Сумасшедший маятник, отвечающий за смену настроений Тархана, качнулся в другую сторону, и обстановка в “Золотом дожде” стремительно приобретала дружеский оттенок.

– Отличного коньяка, – подчеркнул шас.

– Вы знаете в нем толк.

– Это семейное.

– Не против поговорить о бизнесе? – поинтересовалась Инга. – Как я понимаю, Великие Дома тебе не сильно досаждают?

– Так я ведь не делаю ничего противозаконного, – безмятежно улыбнулся Тархан. – Чистая благотворительность: укрепляю веру челов в их собственные сказки.

– Мечта за наличный расчет?

– Какие там наличные, – махнул рукой Хамзи. – Я же не имею права действовать открыто. Все исподтишка, из-под полы, сплошная конспирация. Очень сложная профессия.

В общих чертах бизнес Тархана был прост: шас находил челов, обладающих магическими способностями, некоторое время приглядывался к ним, затем являлся, в наиболее приемлемом образе, и… и продавал артефакты-аккумуляторы с магической энергией Колодца Дождей, купленные у людов по оптовым ценам.

– Кем мне только не приходилось прикидываться! И дьяволом, и ангелом, и каким-то великим мгангой. У меня в кабинете валяется куча договоров, подписанных кровью. А сколько я книг перелопатил по вашим примитивным культам! Клянусь Спящим, мой старый отец с квадратными глазами ходил, видя меня в библиотеке. К каждому контрагенту нужен свой подход, ошибиться нельзя ни в коем случае, если клиент ждет богиню Аматера-су, не стоит вваливаться к нему в виде демона. Хе-хе-хе…

– Сплошные мучения.

– Нужного чела найти, нужную сказку придумать, ты ведь своих соплеменников не хуже меня знаешь, кошмарные создания, я извиняюсь, конечно. Потом следить надо, чтобы он не попался на глаза вашим полицаям и прочим фэбээровцам. И, самое печальное, ни в одном из ваших культов нет традиции приносить в дар богам деньги.

– Устаревшие сведения, – пробормотал Артем.

– Никаких наличных или кредитных карт. Вот и приходится выкручиваться: приказываю им делать богам подарки. Статуэтки всякие, ритуальные кинжалы, короны… – Хамзи с любовью оглядел лавку. – Видишь Великого Отца Осьминогов? Три кило чистого золота, плюс камешки. Не всякий олигарх потянет. А тот, что нашей прелестной даме понравился, это его сын. Челы, как дети, за возможность побыть колдуном готовы выложить дикие суммы. В основном переплавляю, конечно, но некоторые штуковины оставляю на продажу. Очень неплохо идут.

По самым скромным оценкам, предприимчивый Тархан делал на этих “штуковинах” никак не меньше полутора тысяч процентов.

– Навы, небось, не забывают тебя.

– Навы, – проворчал Хамзи. – Если бы от них не было столько пользы, ни за что не стал бы терпеть весь тот вред, который они наносят бизнесу. Сынок, я знаю, как ты относишься к Сантьяге, но поверь – такого кровопийцу свет еще не видывал. Тридцать пять процентов от прибыли! Где это видано?!!

Темный Двор никогда не отбрасывал свою тень бесплатно.

– Даже Торговая Гильдия платит меньше, а уж там такие проходимцы сидят, что Спящий рыдает. Поверь, сынок, я знаю, что говорю.

По всей видимости, честный контрабандист имел в виду своего родного братца. Хамзи запустил в себя еще одну порцию коньяка, вновь наполнил бокалы и щедро поинтересовался:

– Так зачем вы ко мне пожаловали? Что за группу челов вы ищете?

– Все правильно, группу. – Артем, расслабившийся было с бокалом коньяка в руке, молниеносно собрался. – Мы подозреваем, что за пределами Тайного Города действует целый отряд незарегистрированных человских магов.

– Вот мы и решили узнать, нет ли у тебя крупного клиента? – добавила Инга.

– Чтобы оторвать ему голову?

– Специфика работы, – пожал плечами наемник.

– Понимаю. – Тархан почесал в затылке. – Помногу энергии я не продаю. И мощные артефакты не таскаю, так, мелочовка. Кто-то предсказаниями занимается, кто-то мороки наводит, в общем, чушь всякая. Так что, ребята, ко мне вы не по адресу: моих клиентов вы бы, как мух, придавили.

– А если кто-то займется убийствами?

– Было несколько таких, – согласился шас, – но я прервал с ними деловые отношения. Мне неприятности не нужны.

Старый Генбек мог бы гордиться предусмотрительностью непутевого чада. Впрочем, умный Тархан прекрасно понимал, что даже за тридцать пять процентов от прибыли навы не станут закрывать глаза на некоторые вещи.

– Все покупают по мелочам?

Хамзи потер кончик длинного носа и, разливая коньяк, протянул:

– Все. – Снова задумался. – Хотя…

– Да?

– Лет несколько назад ко мне обращался один чел. Любопытный чел, очень любопытный. Платил, не торгуясь… и вышел он на меня странно. Так, словно бы заранее знал, что к чему. Я еще подумал, что это провокация зеленых, насторожился, но все было чисто. Возможно, он бы вас заинтересовал…

– Почему?

– Этот чел, Глеб, начал с одного аккумулятора в неделю, но постепенно брал все больше и больше энергии. С каждым разом забирал чуть ли не вполовину больше. Но потом все закончилось.

– Перестал брать?

– Он погиб в автокатастрофе.

– Ты уверен?

– Это произошло на моих глазах. Они оба погибли.

– Кто оба?

– Он и его подружка. Классная человская девчонка… Чио, кажется. Азиатка. Совсем молоденькая, лет двадцать ей было или около того. – Тархан причмокнул. – Очень красивая. Столько времени прошло, а я ее хорошо помню. Изящная, как золотой соверен… Всюду за Глебом таскалась. Всегда бесстрастная, невозмутимая, но меня не обманешь: она Глеба не просто любила – обожала.

– Чио?

Артем и Инга переглянулись.

– Ты уверен, что они погибли?

– Я всегда беру с собой детектор жизни, а обмануть эту штучку может только маг уровня Сантьяги. – Хамзи усмехнулся. – Их сердца не бились. В их машину грузовик влетел на полном ходу. Очень печально для бизнеса. – Шас выпил и снова почесал кончик носа. – Так вот, этот Глеб и брал у меня много энергии. Очень много. На два десятка магов не хватило бы, но штук пять – семь вполне могли бы прокормиться.

– Фамилия у этого Глеба была?

– Сухоруков. Здоровенный чел, футов шесть с лишним, плечистый. И сильный. Без магии сильный. Он однажды навский стилет сломал.

– Что? – недоверчиво прищурился Артем. – Не может быть.

– Я тоже так думал, – кивнул Тархан. – Ему Чио что-то сказала, разозлила, наверное, а Глеб стилет в руках вертел… Так он его сложил пополам и сломал.

Оружие Темного Двора считалось лучшим в Тайном Городе. За изделия из своих сплавов навы требовали сумасшедшие деньги, но гарантию давали пожизненную. Никто и никогда не слышал, чтобы их клинки ломались. Тем более – голыми руками.

– Круто, – оценила Инга. – А откуда этот Глеб взялся?

– Из Владивостока.

– А ты уверен насчет имени?

– Конечно, – улыбнулся шас. – Я всегда проверяю контрагентов, так безопаснее.

– А что еще ты делаешь для безопасности? – подмигнул Артем. – Волоски не собираешь? На случай необходимости провести удаленный поиск?

– Собираю, – серьезно ответил Тархан. – Но те волоски выбросил – Глеб ведь погиб.

– И к чему хранить ненужные волосы? – пробормотала Инга.

– Я ведь не цирюльник.

– Понимаю.

– А этот Глеб, ты несколько раз повторил,что он любопытный, – припомнила Инга. – Почему ты так сказал?

– Любопытный? Да, было… Понимаешь, моя красавица, я всегда могу достаточно четко определить, что за маг передо мной: воин, предсказатель, погодник… У каждого есть своя черточка.

– А Глеб?

– Когда он вышел на меня, я даже не понял, что он маг.

Едва забравшись в машину, Артем вытащил телефон и позвонил напарнику:

– Кортес, мы нашли подозрительного чела! Несколько лет назад он покупал у Тархана Хамзи энергию в промышленных количествах, и у него была подружка-азиатка по имени… только не падай, Чио!

– Но есть один нюанс, – подсказала Инга.

– Да, есть один нюанс: Тархан на сто процентов уверен, что этот чел погиб…

– Его зовут Глеб Сухоруков, – буркнул в ответ Кортес.

– Откуда ты знаешь?

– Он только что звонил и предложил встретиться.

* * *

Дальний скит.

Пермская область,

19 сентября, пятница, 20:20 (время местное).

Сколько же прошло времени? Неделя? Месяц? Господи, пятнадцать лет! Он рядом пятнадцать лет! Его глаза, его улыбка. И пятнадцать лет ее рука, взъерошивающая волосы Глеба, дрожит так, словно это происходит в первый раз. Ни разу, ни на одно мгновение Чио не приходило в голову, что пламя, вспыхнувшее между ней и Глебом годы и годы назад, потускнело или погасло. Он не давал ей повода для этого. Да, его работа, его цель, отнимала массу времени и сил, да, она видела любимого гораздо реже, чем хотела, но зато в их нечастые встречи железный Глеб полностью принадлежал ей. И в эти минуты Чио снова и снова убеждалась, что весь мир ее мужчины вращается только вокруг нее.

И, прижимаясь к нему всем телом, задыхалась от счастья.

– Хороший день. – Чио перевернулась на бок и поцеловала любимого в плечо. – Трудный, длинный, но хороший. Все вышло так, как ты хотел.

– Не все, – мягко ответил Глеб, задумчиво проведя рукой по длинным волосам женщины.

– Ты о наемниках? – Чио виновато вздохнула.

– Нет.

– Тогда о чем?

– Сегодня днем Hyp получил доказательства против одного из возможных кандидатов. Я должен переговорить с этим господином и принять решение. Может быть, он просто оступился. Или же у нас появились проблемы. Надо понять, кто еще играет против Курии.

Матушка нахмурилась, закусила губу, и ее черные глаза подернула легкая дымка. Она была слабой предсказательницей, но какие-то картины будущего уловить могла.

– Это будет плохой разговор, – примерно через минуту произнесла женщина. – Я чувствую. Ты будешь разочарован и зол.

– Значит, надо обязательно ехать, – рассмеялся Глеб.

– И тебе будет грозить опасность.

– А это предсказывать бессмысленно.

– Возьмешь меня? – с надеждой спросила Чио.

– Нет. – Глеб обнял ее за плечи, а второй рукой нежно прикоснулся к щеке женщины. – Ты нужна мне здесь.

– Своим собакам ты доверяешь больше? Сухоруков улыбнулся, поцеловал Чио в лоб и прошептал:

– Не ревнуй. Они никогда не будут значить для меня столько же, сколько ты. – Еще один поцелуй, и уже совсем тихо: – Пожалуйста, перестань называть их собаками.

* * *

Частный жилой дом,

Подмосковье, Николина Гора,

19 сентября, пятница, 20:21.

Этот дом не поражал вычурной архитектурой или показушной манерностью. Простой, незамысловатый особняк в престижнейшем районе Подмосковья был построен задолго до бума современных технологий и модных веяний с Запада. Прямоугольный, как казарма, безликий, но большой, он мог бы претендовать на почетное звание самого уродливого строения Николиной Горы… Если бы был виден. Дом стоял в глубине огромного, не менее гектара, участка и тщательно скрывался среди деревьев и кустарников. Ведь строило особняк еще специальное управление при КГБ СССР, в котором, в первую очередь, ценилась безопасность, что очень устраивало нынешнего хозяина дома.

– Настоящие? – с азартом поинтересовался невысокий черноволосый мужчина, замерший у раскрытого на столе плоского ящика красного дерева.

– Разумеется, – солидно ответил хозяин дома, поглаживая пышную бороду. – Или ты меня плохо знаешь?

– Тебя-то я знаю, но барахла в последнее время на рынке полно.

– Меня обманывать не станут, – усмехнулся хозяин. – Эти игрушки слепили по личному заказу короля Испании. Ручная работа.

– Класс. – Черноволосый осторожно вытащил из ящика один из дуэльных пистолетов и одобрительно цокнул языком. – Обошел ты меня, Фифа.

– Суетиться надо, Боря.

– Выгоню к чертям собачьим своего агента: такое сокровище проворонил, мерзавец!

Друзьями Боря и Фифа стали недавно, но уже несколько лет азартно соревновались на ниве объединяющей обоих страсти: коллекционировании антикварного оружия. Дуэльная пара, приобретенная хозяином дома, позволила ему существенно укрепить преимущество своей коллекции.

– А если ты мне уступишь личный пистоль Людовика XIV, – добродушно продолжил хозяин дома, – то обещаю, что перестану заниматься огнестрельным и сосредоточусь только на холодном оружии.

– Жемчужину просишь, – протянул черноволосый.

– Так ведь дорогу тебе уступлю. Черноволосый с сожалением вернул дуэльный пистолет в ящик, потер руки и, неожиданно быстро переведя взгляд на собеседника, кивнул:

– Если все получится, я тебе его подарю. Хозяин дома крякнул, и его добродушие моментально уступило место задумчивости.

– Должно получиться, – осторожно буркнул он.

Черноволосого гостя звали Борис Иосифович Осиновский, и он уверенно входил в первую десятку бизнесменов страны. Пока входил, ибо в последнее время дела миллионера немного пошатнулись. Хваткий и умный кандидат математических наук начал свой поход к богатству и успеху на самой заре перестройки, умело использовав знакомства с группой молодых политических деятелей, жадно перехватывающих власть из слабых рук последних имперских мандаринов. Пока приятели красиво вешали с высоких трибун, рассказывая о прелестях рыночной экономики и конверсии, Осиновский сажал на министерские посты проверенных людей и уводил в офшоры государственные кредиты. Кроме того, умный Борис подмял под себя целый ряд крупных заводов, погрел руки на создании мошеннических “инвестиционных” фондов и чудом избежал гибели от рук уголовников. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Вольница начала девяностых ушла в историю, экономические законы заработали, громкие процессы против коррупции остудили наиболее одиозных государственных деятелей, и влияние Осиновского пошло на убыль. К тому же фискальные органы принялись внимательно изучать старые махинации Бориса, и поддержка столь мощной структуры, как РПЦ, была для вороватого миллионера необходима как воздух. Патриарх на него смотрел косо, а вот митрополит Феофан, носящий неофициальный титул “кошелька церкви” и грезивший стать преемником Его Святейшества, легко пошел на контакт…

– Ты уверен, что Глеб приедет?

– Раз сказал, что приедет, значит, приедет. – Феофан задумчиво погладил ладонью окладистую бороду. – Сто процентов.

– Тогда что тебя беспокоит? – Осиновский великолепно угадывал настроение собеседников.

– Он не должен был приезжать на этой неделе, – нехотя ответил митрополит.

– Поэтому я здесь, – буркнул Борис. Короткая фраза напомнила Феофану о панике, в которую он впал, выслушав предложение Глеба о незапланированной встрече. Митрополит почуял, именно почуял, как чует зверь, что его связь с Осиновским вскрылась, и потребовал от приятеля поддержки. Тот обещал.

– Думаю, мне стоило произнести речь о Курии до встречи с Глебом. Для надежности.

– Об этом говорить поздно. Если Глеб перестал тебе доверять, то не оставит без внимания спешно созванную пресс-конференцию. Да и времени он тебе не дал.

– Это так.

– Не волнуйся – Глеб придет. Феофан покачал головой:

– Но надо было подстраховаться.

– А ему и так некуда деваться, – рассмеялся Осиновский. – Фифа, оглянись, ты давно стал самостоятельным игроком. Причем такого уровня, что тебе не следует беспокоиться о каких-то там Глебах. Тебе нужны не командиры, а партнеры, если он этого не понимает, мне его жаль. Никуда он от тебя не денется.

Хозяин дома с сомнением вздохнул. Работать с Сухоруковым было легко и приятно. Именно Глеб в мутные девяностые помог Феофану пробить сомнительные налоговые льготы, связал с нужными уголовниками и организовал дело так, что митрополит превратился в крупнейшего контрабандиста спиртного и сигарет. Бешеные прибыли Феофан, опять же с подачи Глеба, вкладывал очень умно, не в строительство новых храмов, разумеется, и теперь его финансовая империя считалась одной из самых устойчивых в стране. Именно Глеб сделал так, что все уголовники, имевшие выход на Феофана, перешли в мир иной, и за это митрополит до сих пор испытывал к рослому компаньону чувство глубокой благодарности. Но оставался сам Сухоруков, и Феофан прекрасно понимал, что материалы, которые хранил Глеб, могли отправить его за решетку даже с поста патриарха. У Осиновского такой власти не было. Здесь был чистый расчет и благодарность в обмен за помощь против Сухорукова. Новые времена – новые друзья.

– Глеб не так прост, как ты думаешь.

– Все мы всего лишь люди, – махнул рукой Борис.

– Тогда почему ты до сих пор не смог встретиться с Сухоруковым?

Осиновский слегка помрачнел.

– А я тебе скажу, почему, – язвительно продолжил митрополит. – Потому, что Глеб этого не хотел. Ты даже не знаешь, где он живет.

– Сегодня узнаю.

– Как?

Осиновский опять рассмеялся, но смех прозвучал слегка натянуто.

– Помнишь, ты говорил, что Глеб всегда ездит на одном и том же “шестисотом” “Мерседесе”?

– Говорил.

– И упоминал, что однажды встречался с ним в бизнес-центре на Дубнинской?

– И что?

– Мои ребята обнюхали этот центр вдоль и поперек. На Глеба, разумеется, не вышли, но в подземном гараже нашли его тачку. Мы проверили: она стоит там всегда, аренда бокса оплачена на десять лет вперед. Я купил несколько мелких людишек: охранников, уборщиц, монтеров, напичкал гараж дополнительными видеокамерами, и сегодня я узнаю, откуда Глеб придет к своей машине. – Довольный собой Борис поднял указательный палец. – Мозги, Фифа, мозги!

– Не узнаешь.

– Неужели?

– Спорим?

Осиновский покопался в бумажнике:

– Ставлю две тысячи.

– Идет. – Феофан посмотрел на золотые часы. – Если Глеб не хочет опоздать на встречу, как раз сейчас он должен появиться в гараже.

Хорошо освещенное помещение подземного гаража контролировали шесть видеокамер, через которые великолепно просматривались все автомобили, входная дверь и ворота. Все коридоры и лифты, ведущие в гараж, также не остались без внимания охраны бизнес-центра и людей Осиновского. Они контролировали каждый дюйм подземного помещения, и только одно место ускользнуло от назойливого внимания наблюдателей: маленькая площадка пожарной лестницы, находящаяся между первым этажом и гаражом. Попасть на нее можно было или из просматривающегося коридора, или из самого гаража, поэтому в лишней видеокамере не было необходимости…

Воздух подернулся рябью, задрожал, завертелся темно-зеленым вихрем, из которого неспешно выбрался высоченный лысый здоровяк, больше напоминающий внезапно ожившую трансформаторную будку. Гигант огляделся и стал медленно спускаться в гараж. Следом за ним из портала появились не менее высокий светловолосый мужчина с тоненьким кейсом в руке и карлик, едва доходящий спутникам до пояса. Все они были одеты в одинаковые черные костюмы, черные же водолазки и элегантные туфли. Когда здоровяк открыл дверь в гараж, вихрь уже растаял, полностью скрыв способ, которым троица появилась в бизнес-центре.

– Они поставили еще две видеокамеры.

– Не зря же мы платим аренду, – улыбнулся Глеб.

– Или мы стали звездами экрана, – протянул Hyp.

– Или так.

Нар на мгновение задержался, пристально разглядывая “Мерседес”, затем удовлетворенно кивнул, нажал на кнопку брелока и, подойдя, распахнул дверцу.

– Прошу.

Глеб расположился на заднем сиденье, поправил очки и положил на колени несколько извлеченных из кейса документов. Карлик забрался на переднее сиденье, нацепил на нос такие же, как у Глеба, очки и скорчил здоровяку гримасу. Нар вздохнул и запустил двигатель.

– “Мерседес” только что выехал из подземного гаража.

– Черт! – Осиновский покосился на расхохотавшегося Феофана и снова перевел взгляд на принесшего сообщение секретаря. – Засекли, кто в машине?

– Ребята говорят, шофер, здоровенный шкаф, карлик, метр с кепкой, и высокий мужчина…

– Глеб, – хихикнул Феофан. – Он всегда приезжает с этими двумя уродами. Борис раздраженно потер щеку.

– Откуда они взялись? На чем приехали в офис?

– Ребята, которые следят за камерами, уверяют, что в бизнес-центр никто из этой троицы не входил, по крайней мере, через двери. Они просто появились на лестнице, ведущей в гараж с первого этажа.

– Ладно, потом разберемся. – Феофан улыбался. Осиновский снова потер щеку. – Наверняка подземный ход. Старая уловка. Бывшие гэбэшники обожают такие фокусы.

* * *

Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь.

Москва, Ленинградский проспект,

19 сентября, пятница, 20:22.

– В настоящее время цель Курии – заполучить власть в церкви, – произнес Доминга.

– Это очевидно, – вздохнул Сантьяга. – Активная пропаганда и выход на публичный уровень свидетельствуют об одном: лидеры Союза ортодоксов не уверены, что патриарх выкарабкается, и пытаются подготовить почву для преемника.

– Курия поддержит кого-то из уже известных иерархов Церкви, – подал голос Тамир Кумар. – Есть несколько митрополитов, которые недвусмысленно дали понять, что готовы стать первыми. Курия выступит на стороне одного из них.

Небольшая группа, включающая нава Домингу и шаса Тамира Кумара, была известна под названием “Лас-Вегас” и считалась лучшей аналитической командой Тайного Города. Оставив позади бурные приключения, включившие в себя целый букет ошеломительных выигрышей в крупнейших мировых казино, Доминга и Кумар перебрались под надежное крыло Темного Двора, обеспечивая для Сантьяги предсказания и кропотливую обработку информации.

– Это тоже понятно, – протянул комиссар. – Если бы Союз раскручивал темную лошадку, то лидер заявил бы о себе сразу, ведь каждая минута повышает его рейтинг. А поскольку он молчит, можно сделать вывод, что они будут продвигать и без того известного чела. Господа, я ждал от вас другого: вероятности дальнейшего развития событий. Чем обернется приход к власти Курии?

Усадив “ласвегасов” в кресла, Сантьяга занялся достаточно странным занятием: тщательно размещал на стене загадочный клубок разноцветных, покрытых узелками веревочек. А потому выслушивал доклад аналитиков спиной.

– Существует три варианта последствий, – невозмутимо продолжил Доминга. – Первое: придя к власти, Курия удовлетворится завоеванными позициями и прекратит активное использование магии.

– Вероятность семь процентов, – вставил Тамир.

– Второе: будет предпринята попытка в лоб развернуть Инквизицию на всех христианских землях, сопровождающаяся раскрытием информации о Тайном Городе и магии.

– Вероятность два процента, – подсуетился Кумар и пояснил: – Анализ показывает, что челы не воспримут идеи Инквизиции в полном объеме. Сыграют свою роль разобщенность христианских течений и сильные позиции других религий. Плюс мощная контрпропаганда и отрицательное отношение светских властей. Если учесть все факторы, успех предприятия выражается долями процента, я дал более высокую вероятность, только исходя из непредсказуемости челов.

– Третье: укрепившись в Церкви, Союз ортодоксов продолжит нагнетать истерию вокруг своих излюбленных тем: наркотики и тоталитарные секты. Мы прогнозируем, что если они не изменят своему стилю, то до конца года местные челы избавятся от присутствия мелких культов…

– А оборот наркотиков упадет на тридцать – тридцать пять процентов. Уголовники не смогут противостоять магам и предпочтут договориться. Транзит, скорее всего, сохранится, но продавать дурь здесь станут меньше.

– К середине следующего года у Курии появится масса благодарных сторонников и не останется никаких врагов…

– Трогать другие конфессии Союз не станет ни в коем случае.

– Укрепившись, Курия надавит на Тайный Город.

– Начнут с мелких провокаций, а закончат повторением Инквизиции.

– Либо выдвинут нам ультиматум.

– Вероятность такого сюжета девяносто один оставшийся процент, – подытожил Тамир.

“Ласвегасы” замолчали, с любопытством изучая тщательно отмытые веревочки, элегантно расположившиеся на стене, прямо за креслом Сантьяги.

– Замечательно, – пробормотал комиссар, делая шаг назад и удовлетворенно разглядывая результаты своего труда. – Боюсь, я не услышал главного: для чего Курии прилагать такие усилия?

Аналитики переглянулись:

– Мы считаем, что Союз ортодоксов хочет монополизировать всю магию на планете.

– После чего можно будет смело говорить о мировом господстве.

– Красиво, – решил Сантьяга. – Как вы считаете, господа?

– В рамочке было бы лучше, – поразмыслив, ответил Доминга. – Благороднее как-то… Я помню, шасы приносили симпатичненькие такие багеты в современном стиле.

– Комиссар прав – рамка ни к чему, – тоном знатока оборвал напарника Тамир. – Так лучше. Это что, чей-то скальп?

– Кипу, – пробормотал комиссар. – И без рамочки выглядит естественнее.

– Если мне не изменяет память, такие веревочки использовались инками для хранения и передачи информации?

– Совершенно верно.

– Вы умеете читать кипу?

– Умею.

– И что здесь написано? Сантьяга тонко улыбнулся.

– Не знаю, помните ли вы, господа, но несколько сотен лет назад испанцы потребовали от Атауальпы, последнего Инки, колоссальный выкуп золотом и серебром. Некая доля этого добра досталась нашим друзьям наемникам, остальное частично перекочевало в подвалы испанской короны, а частично пребывает на морском дне.

– Мы читали рекламные заметки Биджара.

– Когда Атауальпа понял, что его нагло обманули, он отправил еще одно распоряжение. Получив которое его подданные буквально за один день убрали из храмов и хранилищ все остававшееся там золото. Инка приказал спрятать сокровища от белых в секретном месте. Это исторический факт.

– Эльдорадо?

– В связке, которую вы видите, собраны несколько указов… Видимо, испанцы просто свалили в кучу случайно уцелевшие кипу, чтобы показать королю.

– И там…

– Да, там есть последний приказ последнего Инки. – Сантьяга весело посмотрел на помощников. – Одна из веревочек указывает, где именно Атауальпа повелел спрятать золото.

– Я иду за лопатой, – буркнул Тамир.

– Лучше усаживайтесь за компьютер. – Комиссар вновь вернулся к делам. – Я хочу, чтобы вы рассчитали вероятности следующих событий…

– Подчеркнуто уважительная позиция, которую заняли проповедники Курии по отношению к исламу, буддизму и прочим крупным конфессиям, дала свои плоды: высказывания религиозных лидеров в адрес Союза ортодоксов спокойны и лишены надрыва. “Мы с пониманием относимся к желанию людей объединяться вокруг Бога. И с еще большим пониманием – к тем обвинениям, которые проповедники Курии выдвигают в адрес тоталитарных сект. Лжепророки, обманывающие людей ради собственной выгоды, наносят невероятный вред”. Эти слова духовного лидера…

Сантьяга пошевелил пальцами, заставив телевизор замолчать, и поинтересовался:

– Ваше мнение?

Комиссар находился в кабинете князя, но, вопреки обыкновению, повелитель Темного Двора не появился перед ним, оставаясь скрытым в пульсирующей вокруг тьме. Непроглядной тьме, плотно окружающей одетого в светло-серый костюм Сантьягу и трех советников Темного Двора, чьи закутанные в плащи фигуры едва вырисовывались из тени князя.

– Нам необходимо принять решение.

– Ты прохлопал появление ненужной организации, – недовольно заявил один из советников.

– Где была твоя предусмотрительность?

– И чем занимаются твои знаменитые предсказатели?

Покой Темного Двора оказался под угрозой, и высшие иерархи не замедлили высказать комиссару претензии. Сантьяга пожал плечами, но оправдываться не стал. Мрак задумчиво безмолвствовал.

– Подобные фокусы способны вызвать у челов истерию.

– И кто знает, куда она их заведет?

– Комиссар должен знать.

– Обязан!

– Помнится, мы занимались проблематикой Инквизиторов?

– Кровавая баня не повторится, – пообещал спрашиваемый советник. – Но будет тяжело.

– Ударив первыми, мы получим преимущество.

– А что думают рыцари и люды?

Этот вопрос прозвучал из молчавшей до сих пор тьмы, и Сантьяга немедленно дал ответ:

– Их представители уже звонили. К счастью, Великим Домам хватило ума не совершать резких движений и не будоражить общество.

– Выдержка, достойная одобрения.

– Последняя война научила их осторожности.

– Чего они хотели от тебя? – полюбопытствовал советник.

– Организовать совещание с участием князя.

В глубине черного сумрака мелькнула маленькая желтая искра.

– Я не испытываю желания рубить лес деревянным топором

– Вы хотели сказать: переливать из пустого в порожнее?

– Ты слишком много общаешься с местными челами

– Не вы же будете этим заниматься.

На этот раз искорок оказалось побольше: небольшой звездопад обрушился на расстоянии вытянутой руки от Сантьяги, вызвав у него легкое любопытство

– Уговори Великие Дома провести предварительное расследование под твоим руководством – распорядился князь

– И организуй пару успокаивающих интервью в “Тиградкоме”, – добавил советник.

– Да, – согласился повелитель Нави. – А совещание проведем сразу, как только получим более глубокое понимание ситуации.

– Насколько глубокое? – осведомился Сантьяга.

Тьма помолчала, пульсируя вокруг светлого костюма комиссара, после чего глухо ответила:

– Во время предварительного расследования ты не должен допустить ни одного нарушения договора. Ни одного, Сантьяга, это приказ. И удерживай от этого рыцарей и зеленых. У челов не должно быть повода для обвинений Тайного Города.

– Другими словами: никаких мер по локализации Курии?

– Ни одного жеста в ее адрес. Ни одного волоса с головы ее проповедников. Ни одного косого взгляда

– При таких условиях глубина нашего понимания может оказаться недостаточной

– Ты уж постарайся, – буркнул один из советников и замолчал

Тьма, принявшая в себя повелителя Нави, безмолвствовала очень долго. Почти десять минут комиссар просто стоял в ее сердце, не сводя глаз с клубящегося мрака. Почти десять минут, по истечении которых князь принял решение

– Если ты найдешь хоть одно стопроцентное подтверждение того, что церковь, Вся Церковь, собирается выступить против Тайного Города, нам придется бить первыми. Второй Инквизиции я не допущу.