Итика и экономическая динамика евразии: история, современность, перспективы материалы II евразийского научного форума (1-3 июля 2009 года) том I

Вид материала

Документы

Содержание Источники и литература Ирина овчар Источники и литература Андрей арешев

Подобный материал:

• Имеем честь пригласить вас к участию в проведении Евразийского научного форума, 69.07kb.
• Темы докладов и сообщений участников конференции должны быть представлены в оргкомитет, 25.46kb.
• Русской Онтологической Школы в г. Новосибирске, 13-17 июля 2011 года, в том числе лекции, 643.67kb.
• Программа 11-го Международного Славяно-Балтийского научного форума «Санкт-Петербург, 580.66kb.
• Научная программа очередного Форума отражает новые стратегии, направления и достижения, 449.53kb.
• Реферат по дисциплине "История таможенного дела" на тему: «Правовые основы создания, 1071.53kb.
• Научный Молодёжный ежегодник. Выпуск IV. Материалы открытого международного молодёжного, 82.96kb.
• Н. П. Рязанцев Материалы Музейного отдела Наркомпроса, 2113.36kb.
• Iii евразийский Радиологический Форум Казахстан, г. Астана, 20.76kb.
• Программа 9-го Международного Славяно-Балтийского научного форума "Санкт-Петербург, 1095.92kb.

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА:


1. Беспалов С.В., Власов А.В., Голубцов П.В., Казанцев А.А., Караваев А.В., Меркушев В.Н. Механизмы формирования позитивного образа России в странах постсоветского пространства. – М.: ЕСПИ, ИАЦ МГУ, 2008. – 132 с.

2. Далимов Р.Т. ЕС и Центральная Азия: взаимное восприятие перспектив сотрудничества // Экономика и политика в современных международных конфликтах / Отв. ред. А.Д. Богатуров. – М.: Издательство ЛКИ, 2008. – С.303-313.

3. Пивовар Е.И. Постсоветское пространство: альтернативы интеграции. Исторический очерк / Е.И. Пивовар. – СПб.: Алетейя, 2008. – 320 с.

ИРИНА ОВЧАР


ФОРМИРОВАНИЕ МЕЖДУНАРОДНОЙ ПОЛИТИКИ

НА ПОСТСОВЕТСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ

(НАЧАЛО 90-Х ГОДОВ ХХ ВЕКА)


Формирование международной политики на постсоветском пространстве в начале 90-х годов ХХ века стало возможным в связи с распадом СССР и образованием СНГ. Вопрос о распаде Советского Союза и создании Содружества Независимых Государств (СНГ) есть одним из наиболее противоречивых как в научных исследованиях, где объектом изучения есть констатирование фактов и их гипотетическое объяснение, так и среди характеристики направлений международной политики, что касается отношений между Россией, Украиной и Беларусью с одной стороны, и европейских стран – с другой. Например, интересным есть вопрос: создание СНГ стало возможным из-за распада СССР, или Советский Союз распался благодаря намерениям советского руководства создать обновленную конфедерацию? Отметим, что этот вопрос имеет два взаимосвязанные факторы: СССР распался и обеспечил появление СНГ; СНГ появилось в последствии длительных намерений реорганизовать СССР. Поиски ответа на этот вопрос определяет актуальность и концептуальность нашего исследования.

Следует также отметить, что на протяжении почти двадцати лет много ученых питалось определить связь между СССР и СНГ или опровергнуть ее. Среди всемирно известных работ назовем исследования таких научных деятелей, как: Т. Батенко, Н. Верт, А.Б. Зубов и А.М. Салмин, А. Каппелер, Э.О. Морен, Д. Саттер, Р.Х. Симонян, Чжао Чанцин. В Украине, к примеру, созданы отдельные научные учреждения, где среди других изучаются вопросы геополитики: Институт политических и этнонациональных отношений им. И.Ф. Кураса НАН Украины, Институт региональных исследований НАН Украины, Институт государства и права им. В.П. Корецкого НАН Украины. Понятно, что в преддверии двадцатилетия со дня распада СССР и создания СНГ число публикаций по этой проблеме увеличиться, и, конечно же, появятся новые факты, комментарии, домысли, которые в чем-то определят, где-то опровергнут процесс формирования и развития межгосударственных отношений в пределах бывшего Советского Союза.

Падение демократических преобразований и кризис власти в СССР в начале 90-х гг. ХХ в. создали почву для формирования новой международной политики и восстановление государственности в республиках бывшего СССР. Выше указанная взаимозависимость этих процессов приводит к выводу о том, что создание СНГ было компромиссным вариантом решения политических дискуссий. Изучая этот вопрос, также обратим внимание на хронологический аспект и юридическую ответственность событий. При этом обозначим, что Советский Союз на момент распада представлял собой федеративное государство, в формирование которого был заложен принцип национальности. В 1991 р. в его состав входило 15 союзных республик, 8 автономных областей и 10 автономных округов [23, с.87].

Еще в ноябре 1988 г. по инициативе представителей от прибалтийских стран в Верховном Совете СССР была создана комиссия по распределению прав и полномочий между Центром и республиками (так называемая комиссия Таразевича). В ней была заложена идея подписания нового Союзного договора. Основание базировались на юридических нормах, поскольку страны Балтии не подписали в 1922 г. Декларацию о создании СССР [19, с.153]. Юридические возможности для принятия такого же решения были у Грузии, Армении и Азербайджане, которые 5 декабря 1936 г. получили статус самостоятельных союзных республик в составе СССР [24, с.437]. Таким образом все советские республики имели законное право, предусмотренное соответственными статьями Конституции СССР (1977 г.), объявить о сецессии (выходе республик из состава СССР).

В таких условиях 28 июля 1989 г. парламент Латвии принял Закон о суверенитете своей республики. 19 ноября 1989 г. парламент Грузии вводит право “вето” республики на союзные законы, а через три месяца денонсирует Союзный договор 1922 г. В декабре 1989 г. ХХ съезд Компартии Литвы объявил ее независимость от КПСС и принял постановление о самостоятельном статусе Литвы, а в марте 1990 г., Верховный Совет республики отменил действие Конституции СССР на литовской территории [14, с.204]. 11 марта 1990 г. депутаты Верховного Совета Литовской ССР приняли акт о выходе республики из состава СССР [19, с.154].

Последующие события, которые углубили процесс выхода республик из состава СССР и расширили его географическую базу наблюдаются в начале 90-х гг. ХХ века. 30 марта 1990 г. Верховный Совет Эстонской ССР принял постановление “О государственном статусе Эстонии”, чем определил незаконной государственную власть СССР в Эстонии. 4 мая 1990 г. Верховный Совет Латвийской ССР принял Декларацию “О возобновлении независимости Латвийской Республики” [21, с.1; 22, с.1]. Следом за ними Декларации о Государственном Суверенитете приняла Россия (12 июня 1990 г.), Украина (16 июля 1990 р.) и Беларусь (август 1990 г.) [8, с.1; 9, с.1; 10, с.1-2]. Также в 1990 г. суверенитет был объявлен в Южной Осетии, Карелии, Коми, Татарстане, Удмуртии, Якутии, Калмыкии, Марий-Ель, Чувашии и даже в автономных округах – Чукотском, Ямало-Ненецком, Горно-Алтайском [14, с.211]. В целом, доминирующей в 1990 г. была тенденция в изменении национально-государственных отношений в СССР, которая выразилась в стремление союзных республик к утверждению своего суверенитета. Это значит, что из статуса внутренней политики они переходили в сферу внешних взаимоотношений, нормы и функции которых определялись в процессе подписания дальнейших соглашений в плоть до подписания договора о создании СНГ.

Одновременно с декларациями о суверенитете готовился всесоюзный проект реформирования СССР, который был напечатан в прессе 24 июля 1990 г. 4 октября в Москве проходили переговоры между представителями Советского Союза и литовским руководством о поэтапном переходе к независимости. 23 ноября 1990 г. республикам был представлен очередной вариант проекта нового союзного договора. В его обсуждении приняли участие все республики, кроме Прибалтийских и Грузии. Согласно этому документу “Союз Советских Социалистических Республик” (СССР) должен был быть переименован в “Союз Советских Суверенных Республик” (СССР – внимание стоит обратит на то, что аббревиатура сохранялась прежней).

В 1991 г. процесс реорганизации СССР вошел в последнюю стадию. Переговори по поводу подписания нового Союзного договора переплетались из заявлениями республик о их независимости. Но даже в сложившихся условиях М. Горбачев пытался найти компромисс и сохранить оболочку единого государства. В связи с этим, 23 апреля 1991 г. под Москвой в Ново-Огарево состоялась тайная встреча М. Горбачева с лидерами девяти республик, в том числе и президентом России – Б. Ельциным. После длительных переговоров участники подписали соглашение, в котором они настаивали на составлении нового Союзного договора и необходимости принятия Конституции до общесоюзных выборов 1992 г. Роль союзных республик согласно новому договору должна была увеличиться, а тем шести республикам, представители которых не присутствовали на встрече (страны Балтии, Молдавия, Грузия и Армения), было предоставлено право не подписывать новый Союзный договор [18, с.85]. Последние тайные договоренности, которые проводили М. Горбачев, Б. Ельцин и Н. Назарбаев на предмет подписания нового Союзного договора состоялись в Ново-Огарево 23 июля 1991 г. Датой подписания соглашения выбрали 20 августа 1991 г.

Но уже 15 августа 1991 г. известие о тайных переговорах лидеров трех государств было напечатано в газете “Московские новости”, где сделка была названа такой, что тянет за собой не модернизацию или демократизацию Советского Союза, а его ликвидацию в качестве единого государства. На месте предыдущего СССР планировалось создать конфедеративное государство – Союз Советских Суверенных Республик. Также было известно, что новый Союзный договор готовы подписать только три республики – Российская Федерация, Казахстан и Узбекистан. Беларусь и Таджикистан все еще определялись, а Украина, Туркмения, Азербайджан и Киргизия обещали принять свое решение только осенью 1991 г. Литва, Латвия, Эстония, Армения, Молдова и Грузия окончательно высказались против подписания такого рода договора и не принимали участие в переговорах [15, с.8-9].

В целом, известные факты и ситуация, которая сложилась в таборе сторонников и противников перестройки, желающих сохранить или развалить Советский Союз привела к путчу 19-21 августа 1991 г., из-за которого были сорваны все договоренности по поводу подписания договора о обновлении Союза [20, с.2-3]. На протяжении 23-30 августа 1991 г. много из союзных республик не только сделали заявление о своей независимости, но и приняли решение о выходе из состава СССР и, соответственно, о прекращении полномочий своих депутатов в союзном парламенте. Первыми это сделали республики Прибалтики. М.С. Горбачев проигнорировал их декларации, но Б.Н. Ельцин подписал 24 августа 1991 г. указ о том, что Российская Федерация признает независимость Литвы, Латвии и Эстонии [16, с. 165]. В этот же день о своей независимости провозгласила Украина.

Практически эти события символизировали начало распада советской империи. Юридический аспект вопроса был подкреплен политическим противовесом Б.Н. Ельцина, как всенародно избранного президента России. Идея о создании СНГ стала лишь незначительным катализатором при попытке сохранить некоторые взаимоотношения и осуществить в новой форме сосуществование государств бывшего СССР. Для этого 5 сентября 1991 г. был принят Закон СССР “Об органах государственной власти Союза ССР в переходной период” [14, с.284]. Также в сентябре 1991 г. был созван пятый (внеочередной) Съезд народных депутатов СССР. Как отметил депутат от Ленинградской области Д.П. Рябухин, “этот Съезд стал главным этапом в условиях реформирования СССР. На нем представители исполнительной власти республик высказались за фактическое прекращение действия Конституции СССР” [3, арк.19].

Каждый последующий указ или документ, который был принят после августа 1991 г., закреплял распад Советского Союза и фиксировал желание, в первую очередь центра, который представлял уже президент России Б. Ельцин, создать формальное объединение бывших союзных республик. В тоже время, полномочия Б. Ельцина были распространены только на территории РСФСР. Поэтому остановить процесс дробления СССР, который происходил как в центре, так и на периферии, он не мог. В ноябре 1991 г. состоялось пятое заседание Съезда народных депутатов российского парламента, на котором Б. Ельцин получил специальные полномочия, в том числе право издавать указы [18, с.373]. Но дело не стояло за тем, чтобы иметь такого рода полномочия. Вопрос заключался в том, чтобы воспользоваться ими для восстановления своей власти в России.

8 декабря 1991 г. Б.Н. Ельцин, как президент Российской Федерации, совместно с руководителями Украины – Л.М. Кравчуком и Беларуси – С.С. Шушкевичем в Беловежской пуще (возле Бреста) подписали соглашение о ликвидации СССР и создании СНГ (это был по сути договор о замене СССР на СНГ). Считалось, что договор о создании СНГ – это была единственная существующая на то время возможность приблизить общество к новым формам жизни, обеспечить республикам право сообща принимать решения по поводу дальнейшего исторического пути государства – СССР, и самостоятельно избирать пути собственного развития [1, арк.1].

В процессе договоренностей, которые велись между представителями названых стран, было определено, что все государства-участники соглашений есть наследниками прав и обязательств, которые истекают с договоренностей и соглашений бывшего Союза ССР для каждой страны-участника. Моментом определения таких полномочий в отношении собственности бывшего СССР считается 1 декабря 1991 г. [3, арк.3-4]. Таким образом, на месте Советского Союза появилось Содружество Независимых Государств (без Балтийских республик). Повторно договоренности были узаконены в Алма-Ате 21 декабря на встрече девяти руководителей бывших союзных республик. Участниками Содружества стали еще 8 республик, которые до этого входили в состав СССР [7, с.428].

Выше перечисленные события по определению подводят к выводу о том, что 1991 г. вошел в историю как период завершения начатого в 1917 г. эксперимента, который привел в 1922 г. к созданию Советского Союза. Комментируя события, которые произошли в это время в стране М.С. Горбачев сказал: “В силу ситуации, что сложилась в стране и связана с созданием Содружества Независимых Государств, я прекращаю свою деятельность на посте президента СССР” [2, арк.1]. Первый и последний президент СССР 25 декабря 1991 г. принял абдикацию.

В целом, дезинтеграция Советского Союза – это комплексный феномен. Хронологически и юридически сначала произошел распад Союза, поскольку республики объявили о своем намерении выйти из его состава и подтвердили это решение принятием Деклараций о суверенитете. Подписание Ново-Огаревского договора сорвал путч. Окончательно распад СССР был зафиксирован уже в ходе подписания соглашения о создании СНГ. Последним фактическим событием на этом пути было прекращение деятельности М.С. Горбачева как президента единой страны.

В целом, ощутима большая разница между СССР и СНГ. Это абсолютно разные структуры, как в количественном, так и качественном определении. СССР был единым целостным сверх государством. СНГ – это в большей степени формальное объединении некоторых бывших советских республик. Депутат Ленинградской области Д.П. Рябухин отметил, что “СНГ – это фикция, которая необходима была лишь для того, чтобы ускорить выход президента СССР из Кремля” [3, арк.19].

СНГ сегодня прозрачно констатирует высказанную несколько лет назад англо-немецким политологом Ральфом Дарендорфом мысль о том, что “следы демократии очень быстро сотрутся новыми диктатурами”. После юридического оформление Содружества в большинстве постсоветских республик начали восстанавливаться авторитарные режимы. Польский ученый Адам Михник считает, что такое состояние дел связано с тем, что “пост коммунистический синдром” базируется на идеологическом вакууме, экономических трудностях, неуверенности в завтрашнем дне.

На сегодняшнем этапе в СНГ можно выделить группу стран, где авторитаризм с элементами тоталитаризма стал почти существенным фактом (Туркменистан, Беларусь, Азербайджан, Узбекистан и Казахстан). Приближены больше к мягкой форме авторитаризма, чем к либеральной демократии, политические режимы Российской Федерации, Таджикистана, Киргизии. На распутье демократии и авторитаризма, чем четкого направления политических режимов, пребывают Украина, Молдова, Грузия и Армения [5, с.7, 9].

Таким образом, определение и формирование международной политики на постсоветском пространстве в начале 90-х гг. ХХ в. произошло из-за распада СССР и неопределенным, но неким образом было обеспечено созданием СНГ. Распад Советского Союза, как и появление Содружества Независимых Государств на исторической карте мира стали возможными благодаря или вопреки соединению ряда факторов, среди которых след отметить договоренности о создании СССР в 1922 г., соответствующие нормы Конституции СССР от 1977 г., реконструктивные принципы в политическом курсе М.С. Горбачева, расширение демократии, попытки найти компромисс в таборе желающих сохранить СССР и тех, кто отстаивал идею суверенитета республик и т.д. В правовом аспекте наследником СССР СНГ является только теоретически, согласно тех договоренностей, которые были приняты в процессе его создания. Практически каждая страна-участник договора есть самостоятельным субъектом как внутренней, так и внешней политики.


ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА:


1. Архив “Горбачев-Фонда” (дальше ГФ). Обращение М.С.Горбачева "К парламентариям страны" (подписано). – Ф.2. – Оп.1. – Од.зб.9170. – Арк.1.

2. ГФ. Выступление М.С.Горбачева по советскому TV по поводу распада Союза ССР. Проект. – Ф.2. – Оп.1. – Од.зб.9183. – Арк.1-2.

3. Центральний державний архів вищих органів влади та управління України (далі ЦДАВОВУ). Документи про проведення зустрічей глав держав та урядів СНД, створення системи третейського суду країн СНД, міжнародну політику України з питань стратегічного озброєння і інше (угоди, меморандум, директиви, розпорядження, положення, доповідні записки. довідки). – Ф.5233. – Оп.1. – Спр.12. – Арк.1-269.

4. Центральний державний архів громадських об’єднань України (далі ЦДАГОУ). Проект договору про Союз Суверенних держав та записка відділів ЦК КПУ про цей проект та економічні розрахунки, правові висновки щодо входження України до Союзу на умовах, визначених згаданим проектом. – Ф.1. – Оп.32. – Спр.2901. – Арк.1-56.

5. Батенко Т. Королі СНД: Портрети дванадцяти президентів (тенденції та закономірності розвитку в пострадянському просторі). – Львів: Кальварія, 2000. – 216 с.

6. Верт Н. История Советского государства. 1900-1991 / Пер. с фр. – М.: ИНФРА-М, Издательство “Весь Мир”, 2002. – 544 с.

7. Gorbachev and the End of the USSR, 1985-1991 // Moss, Walter G. A History of Russia. Volume II: Since 1855. – New York-London-Toronto. 1997. – p. 407-432.

8. Декларация о государственном суверенитете Российской Советской Федерации Социалистических Республик // Аргументы и факты. – 1990. – 16- 22 июня. – С. 1.

9. Декларація про державний суверенітет України // Молодь України. – 1990. – 17 липня. – С. 1.

10. Декларация Верховного Совета Белорусской Советской Социалистической Республики о Государственном Суверенитете БССР // Аргументы и факты. – 1990. – 2-10 августа. – С. 1-2.

11. Зубов А.Б., Салмин А.М. Союзный договор и механизм выработки нового национально-государственного устройства СССР // Политические исследования. – 1991. – № 1. – С. 42-57.

12. Каппелер А. Росія як поліетнічна імперія: Виникнення. Історія. Розпад / Пер. з нім. Х.Назаркевич, наук. ред. М.Крикун. – Львів: Видавництво Українського Католицького Університету, 2005. – 360 с.

13. Конституция (Основной Закон) СССР: Принята Верховным Советом СССР 7 октября 1977 г. // Конституция СССР и развитие советского законодательства. – М.: Юридическая литература, 1981. – С. 23-76.

14. Лаптев И.Д. Власть без славы. – М.: ОЛМА – ПРЕСС, 2002. – 448 с.

15. Мы еще не знаем, надежда уже есть // Московские новости. – 1991. – 18 августа. – С. 8-9.

16. Морен Э.О. Природа СССР: тоталитарный комплекс и новая империя / Пер. с фр. – М.: Наука для общества РГГУ, 1995. – 220 с.

17. Політичні режими сучасності та перехід до демократії / С.А.Давимука, А.Ф.Колодій, Ю.А.Кужелюк, В.І.Харченко. – Львів: НАН України, Інститут регіональних досліджень, 1999. – 168 с.

18. Саттер Д. Век безумия: распад и падение Советского Союза / Пер. с англ. – М.: ОГИ, 2005. – 400 с.

19. Симонян Р.Х. Страны Балтии и распад СССР // Политические исследования. – 2002. – № 6. – С. 151-154.

20. Союзный договор: Согласие на шанс? Или шанс на согласие? // Комсомольская правда. – 1991. – 9 июня. – С. 2-3.

21. Указ Президента Союзу Радянських Соціалістичних Республік Про визнання недійсною постанову Верховної Ради Естонської РСР “Про державний статус Естонії” // Сільські вісті. – 1990. – 16 травня. – С. 1.

22. Указ Президента Союзу Радянських Соціалістичних Республік Про Декларацію Верховної Ради Латвійської РСР “Про відновлення незалежності Латвійської Республіки” // Сільські вісті. – 1990. – 16 травня. – С. 1.

23. Чжао Чанцин. Распад Советского Союза под национальным углом зрения // Новая и новейшая история. – 2004. – № 3. – С. 86-95.

24. Шефов Н.А. Тысячелетие русской истории. Хроника истории российской с кратким описанием знаменательных событий. – М.: Вече, 2001. – 576 с.

АНДРЕЙ АРЕШЕВ


ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ В НОВЫХ УСЛОВИЯХ:

РОСТ ПОЛИТИЧЕСКИХ РИСКОВ И ВОЕННЫХ УГРОЗ


Два года назад в московском журнале «Смысл» была опубликована экспертно-аналитическая записка, основной посыл заключался в следующем: после военного решения «иранской проблемы» следующей на очереди будет Россия [2, c.100-102].

И вот прошло уже два года. К счастью, наиболее негативных сценариев удалось избежать. Однако, как часто у нас любят произносить, расслабляться не следует. Возможность полномасштабной войны на постсоветском пространстве как никогда реально, что хорошо показали августовские события. Они, кстати, еще не закончились, и вероятность развязывания военных конфликтов на Кавказе, как представляется, остается в повестке дня. Достаточно вспомнить официальные заявления о том, что грузинская армия сейчас готова к войне лучше, чем в августе 2009 года, и документ Международной кризисной группы о ситуации на Кавказе, больше похожий на ультиматум.

Некоторая политико-дипломатическая «пауза» на кавказском направлении, сознательно демонстрируемая неопределённость подходов в отношении Грузии не должны вводить в заблуждение. Да и «неопределённость» эта во многом мнимая. В то время как некоторые эксперты говорят о Вашингтоне, якобы «спящем на боевом посту», реальность являет нам возрастающий интерес США к Армении, зондаж относительно возможности приглашения в НАТО Азербайджана, планируемое создание базы ВВС США в Трабзоне.

Однако многое свидетельствует о том, что Кавказ все больше рассматривается в качестве единого геополитического региона с Центральной Азией, и прикладные задачи, которые будут решаться на Кавказе, будут все подчиняться целям очередной «большой игры», разворачивающейся у нас на глазах на территориях бывшей советской Средней Азии и Афганистана. Как известно, пространства, даже такие огромные, как в Евразии, могут как соединять народы и государства, так и разъединять – в том случае, если они оказываются перегороженными государственными границами, конкретный режим функционирования которых обусловлен сочетанием многих факторов – как внутреннего, так и внешнего характера.

Недавно в Москве принято решение о создании и развертывании коллективных сил быстрого реагирования ОДКБ, предназначенных, судя по составу участников, для нейтрализации прежде всего конфликтов в Центральной Азии. В регионе планируется развернуть масштабную военную группировку, в состав которой войдут танковые и артиллерийские части, военно-морской флот на Каспии. Общая численность такой группировки может составить от 10 до 20 тыс. человек.

Отмечается, что создание центральноазиатской военной группировки отвечает стремлению Москвы сделать ОДКБ пророссийским блоком, не уступающим по военной мощи НАТО. Когда было принято решение создать КСОР, Дмитрий Медведев заверил, что эти силы будут по своему боевому потенциалу "не хуже, чем силы Североатлантического альянса". Кстати говоря, эту позицию еще надо согласовать с точкой зрения многих чиновников более низкого ранга, которая, в общих чертах, сводится к следующему: натовские силы в Афганистане, заняты, в том числе, и обеспечением национальной безопасности России, и поэтому – все хорошо. Следуя подобной логике, надо всячески приветствовать расширение военной инфраструктуры НАТО и на постсоветскую Среднюю Азию, однако мы видим, что высшее военно-политическое руководство страны придерживается иной точки зрения.

Оценивая весьма амбициозные планы превращения ОДКБ в полноценный военно-политический альянс, следует понимать: если мы говорим о военно-техническом и военно-политическом сотрудничестве, то здесь, помимо фактора ОДКБ, существует и двустороннее, и при том весьма активное взаимодействие Соединенных Штатов Америки практически со всеми центральноазиатскими участниками ОДКБ. И совершенно очевидно, что эффективности в работе ОДКБ, повышению согласованности в действиях России и ее партнеров не способствовало и способствовать не будет.

Приведем лишь один пример. Долгосрочным конфликтогенным фактором в Центральной Азии является ситуация на границе Афганистана и Пакистана, определяемая, как известно, отнюдь не только руководством этих стран. Существенно возросший после 2001 года , с момента начала операции «Несокрушимая свобода», наркотрафик из Афганистана крайне негативно сказывается на ходе интеграционных процессов на постсоветском пространстве. В частности, он сдерживает реализацию идеи Таможенного Союза, препятствует свободному передвижению товаров, «криминализует» миграционные потоки и обостряет противоречия между отдельными государствами Центральной Азии. Так, в ходе форума российских и казахстанских экспертов, состоявшегося в Астане в мае 2009 года, обо всем этом было заявлено достаточно четко. Развитие событий в направлении дальнейшего ужесточения пограничного режима по линиям межгосударственных границ в Центральной Азии, не отвечает национальным интересам ни Российской Федерации, ни ее партнеров по ЕврАзЭС, ОДКБ и ШОС.

На этом фоне судьба коллективных сил быстрого реагирования представляется достаточно туманной. На бумаге все оформлено красиво, но что будет на деле? Каким образом КСОР будут вписаны в «большую игру»? Кто их будет туда вписывать и через какие инструменты? Ведь многие страны региона – это не столько субъекты, сколько объекты «большой игры», предмет интереса внешних центров силы.

Эффективное вмешательство КСОР в межгосударственные конфликты вряд ли возможно себе представить. В случае, если приоритетной задачей этих сил станет борьба с так называемым «международным терроризмом» (который, как известно, является важным фактором глобальной политики), то еще неизвестно, как будет складываться ситуация в среднесрочной перспективе. Не подхлестнет ли это существующие разногласия? Не придется ли российским солдатам и офицерам в конечном итоге умирать в Центральной Азии за интересы внешних сил, заинтересованных в поддержании вялотекущей нестабильности в этом богатом углеводородами регионе? Может быть, причины проявившегося вроде бы неожиданно скептического отношения белорусского руководства к идее КСОР заключаются, в том числе, в отсутствии вразумительных ответов на все эти вопросы?

Согласно официальной риторике, силы «международного терроризма» представляют равновеликую опасность как для России, так и для США, и поэтому, дескать, с ними следует бороться совместно во всех уголках земного шара. Между тем, действительность представляется куда менее утешительной, нежели эта идиллическая картина, ставшая устойчивым информационным фоном при освещении различных встреч на высшем уровне – по крайней мере тех, чья повестка дня в значительной степени определяется лидерами западного мира. При этом активизация внешней политики России на центральноазиатском направлении, ни в коей мере не направленная против третьих стран, а исключительно – на обеспечение интересов собственной безопасности, встречает может быть лишь подспудное, но оттого не менее серьезное сопротивление.

Пока что действия «партнёров» России по так называемой антитеррористической коалиции в Центральной Азии (в отличие от Афганистана) носят преимущественно политико-дипломатический и информационный характер, являя собой классический образчик «мягкой силы». Однако эта «мягкая сила» вполне может обернуться усилением внутриполитической конфронтации в отдельных странах, межгосударственными конфликтами, нейтрализовать которые с помощью механизмов коллективной безопасности в рамках СНГ, ШОС или ОДКБ будет затруднительно, если вообще возможно. И тогда «глобальная сверхдержава», которую некоторые романтически настроенные эксперты рассматривают уже в качестве едва ли не второстепенного фактора, не замедлит вмешаться, дабы заполнить возникший «вакуум безопасности».

Дестабилизация Пакистана, имевшая все черты спланированной и умело раскрученной спецоперации, призвана резко повысить спрос на предоставляемые Соединёнными Штатами «услуги безопасности» в Центральной Азии, включая государства, являющиеся союзниками Москвы по ОДКБ.

На продавливание нужных решений в Вашингтоне не жалеют ни сил, ни средств. Так, по данным посольства США в Узбекистане, после состоявшейся 3 июня встречи Ислама Каримова с послом США в Ташкенте Ричардом Норландом два государства достигли соглашения об использовании аэропорта Навои и транспортных систем Узбекистана для коммерческого транзита небоевых военных грузов в Афганистан (перед этим американский посол посетил именно Навоийскую область Узбекистана). При этом генсека ОДКБ Николая Бордюжу узбекский лидер просто не принял. А 27 апреля 2009 года таджикский МВД и Офис безопасности американского посольства в Душанбе провели учения по реагированию на теракты с участием более 300 сотрудников правоохранительных органов, морских пехотинцев, специалистов в области безопасности. Достигнуто соглашение о превращении авиабазы Манас в транзитный центр, то есть о фактическом сохранении этого военного объекта, пусть и под другим названием.

Неизвестно, помогут ли эти манёвры поймать наконец неуловимого уже столько лет Мулло Абдулло или выполнить другие официально декларируемые задачи по борьбе с «исламистскими боевиками», однако можно уверенно говорить о резком усилении военно-политического влияния США в Центральной Азии, что создаёт предпосылки для экспорта нестабильности в Казахстан и далее в Россию (не исключая и регион Поволжья, связанный с республиками бывшей советской Средней Азии тесными отношениями экономического, этнического, конфессионального и иного характера).

Одновременно начатая в западных СМИ информационная кампания призвана дискредитировать попытки России наладить диалог с афганским руководством и представителями наиболее влиятельных пуштунских политиков и глав племён. Не случайно состоявшийся 14 мая в Москве российско-афганский форум подаётся на Западе (и не только там) в тесной привязке с активизацией противников американо-натовской оккупации Афганистана в районе Хайберского перевала. Уже брошен тезис о существовании «пророссийской группировки» Талибана, якобы контролируемой Москвой.

Выстраиваемая таким образом версия о проникновении «русских спецслужб» в пуштунскую среду Вазиристана и других районов афгано-пакистанского приграничья, о появлении «русских талибов», отстаивающих в этой части мира интересы «имперской Москвы», служит информационным прикрытием форсированного развёртывания американской военной инфраструктуры в Узбекистане, Кыргызстане и, возможно, в Казахстане. В рамках этой пропагандистской кампании уже заговорили о безальтернативности более тесной интеграции Астаны и Брюсселя. Прозвучали и недвусмысленные угрозы: мол, если Москва попытается вновь «влезть» в Афганистан, то в этом случае американцы «адекватно» ответят в Центральной Азии. И еще, мол, неизвестно, у кого получится лучше....

Усилия США, направленные на вытеснение России из Центральной Азии, включая Афганистан, с их четкой исторической преемственностью (по отношению к политике Лондона), приобретают комплексный характер и являются частью общей глобальной стратегии. При этом, подчеркнем, сотрудничество отдельных государств ОДКБ (не исключая и Россию) с НАТО негативно сказывается на эффективности ОДКБ как самостоятельного субъекта принятия военно-политических решений.

Пути выхода из сложившейся ситуации следует искать в политико-дипломатических и социально-экономических мерах, способных создать необходимые условия для нормализации ситуации в регионе. Здесь необходимо напомнить: 13 августа 2009 года исполняется шесть лет с того момента, как НАТО явочным порядком взяло на себя командование силами ИСАФ в Афганистане, не имея на то никаких полномочий от Совета Безопасности ООН. В официальных документах ООН и в российских публикациях на этот счет предпочитают констатировать уже свершившееся, например: «как известно», «сложилась устойчивая практика, санкционируемая национальным правом, совершения как упреждающих, так и превентивных вооруженных ударов, в том числе вне рамок санкционирования СБ ООН» - как будто эта практика сложилась сама по себе, и нормы международного права определяются теперь не в штаб-квартире ООН, а совсем в иных инстанциях. И не стоит сомневаться, что подобная практика, будучи удачно «обкатанной» в Югославии, Афганистане или Ираке, не сможет быть в один прекрасный день применена против любой другой страны, которая покажется кому-то «неправильной».

Прежде чем возмущаться по поводу нарушений мирового правопорядка той или иной державой, следует спросить себя: а что сделано для утверждения этого самого правопорядка? Возражения о том, что военно-политический вес России в мире уже не тот, что был у СССР, вряд ли являются корректными. Во-первых, как известно, «под лежачий камень вода не течет», и ничегонеделание в этой важнейшей сфере международного права по сути своей мало чем отличается от упований начала 1900-х на тему того, что в Вашингтоне, мол, лучше сформулируют за Россию ее национальные интересы; во-вторых, помимо США существуют еще и другие крупные мировые игроки, интересы которых в той же Центральной Азии или на Ближнем Востоке могут совпадать с интересами России. Можно вспомнить ситуацию накануне американского нападения на Ирак в 2003 году, с несостоявшимся совместным выступлением в Совбезе ООН России, Франции и Китая. И чему же в такой ситуации удивляться?

Невнятное бормотание об «общих интересах в борьбе с международным терроризмом», подкрепляемое заверениями о готовности содействовать транзиту «небоевых» грузов НАТО в Афганистан, не вызывает ничего, кроме недоумения и легко может привести к дальнейшему ухудшению международного положения России. Вряд ли заверения об исключительно невоенном характере перемещаемых грузов способны иметь успокаивающий эффект, учитывая то, какими темпами возводится к югу от Пянджа современнейшая военная инфраструктура.


* * *


Обобщая вышеизложенное, можно отметить, что ключевыми факторами снижения конфликтного потенциала в Центральной Азии могут стать:

- адекватное осознание и осмысление рисков и угроз, существующих для Российской Федерации на «южном» и «восточном» направлениях;

- выработка среднесрочных и долгосрочных моделей и ориентиров развития [1]³⁸;

- постепенное преодоление экономической и технологической отсталости многих территорий Центральной Азии и Афганистана, опережающее развитие сопредельных регионов России;

- формирование единого ценностного, культурного и информационного пространства;

- создание прочной системы коллективной региональной безопасности, основанной на максимально возможном взаимном учете интересов, доверии и предсказуемости партнеров.