Итика и экономическая динамика евразии: история, современность, перспективы материалы II евразийского научного форума (1-3 июля 2009 года) том I
| Вид материала | Документы |
СодержаниеИсточники и литература Яна амелина Владимир дубровин |
- Имеем честь пригласить вас к участию в проведении Евразийского научного форума, 69.07kb.
- Темы докладов и сообщений участников конференции должны быть представлены в оргкомитет, 25.46kb.
- Русской Онтологической Школы в г. Новосибирске, 13-17 июля 2011 года, в том числе лекции, 643.67kb.
- Программа 11-го Международного Славяно-Балтийского научного форума «Санкт-Петербург, 580.66kb.
- Научная программа очередного Форума отражает новые стратегии, направления и достижения, 449.53kb.
- Реферат по дисциплине "История таможенного дела" на тему: «Правовые основы создания, 1071.53kb.
- Научный Молодёжный ежегодник. Выпуск IV. Материалы открытого международного молодёжного, 82.96kb.
- Н. П. Рязанцев Материалы Музейного отдела Наркомпроса, 2113.36kb.
- Iii евразийский Радиологический Форум Казахстан, г. Астана, 20.76kb.
- Программа 9-го Международного Славяно-Балтийского научного форума "Санкт-Петербург, 1095.92kb.
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА:
ЯНА АМЕЛИНА ЮЖНАЯ ОСЕТИЯ И АБХАЗИЯ: ПРОБЛЕМЫ И ВЫЗОВЫ ПОСТПРИЗНАНИЯ Признание независимости Республики Южная Осетия и Республики Абхазия со стороны Российской Федерации, происшедшее 26 августа 2008 года, стало долгожданным признание де-юре того, что уже пятнадцать лет существовало де-факто. Однако обретение формального статуса не разрешило, а, напротив, актуализировало ряд ключевых проблем новых независимых государств. Условно их можно разделить на две группы – внешние и внутренние. Первые угрожают физическому существованию молодой государственности, вторые, в случае, если их решение не будет найдено, обессмысливают как его, так и жертвы, принесенные на алтарь независимости Южной Осетии и Абхазии. Рассматривая первую группу угроз, необходимо отметить, что попытка военного реванша со стороны Грузии, не теряющей надежды «восстановить» свою «территориальную целостность», не снята с повестки дня. События, развернувшиеся в регионе в июне-июле 2009 года, свидетельствовали о возможности новой грузинской агрессии против Южной Осетии и Абхазии. Грузинское руководство (как, впрочем, и оппозиция) по-прежнему считает новые независимые государства частью своей территории и выражает уверенность в скором возвращении их под управление Тбилиси. Так как добиться этого иным путем, кроме военного, невозможно, грузинская армия, потерпев сокрушительное поражение в ходе августовской «пятидневной войны», перевооружается ускоренным темпами. В стране не прекращается мощная пропагандистская подготовка. Внимание населения акцентируется как на необходимости возвращения в состав грузинского государства якобы исконно принадлежащих ему территорий, так и на «марионеточности» цхинвальского и сухумского режимов, якобы находящихся под полным контролем Москвы. По утверждению тбилисских пропагандистов, выживание осетин и абхазов, сохранение их национальной самобытности возможно только в составе грузинского государства. Абсурдность подобных заявлений очевидна, однако население Грузии в массе своей действительно верит в это. Международное сообщество в целом стоит на стороне Тбилиси. Напомним, что к настоящему времени независимость РЮО и РА, кроме России, признало только Никарагуа. Представители высшего руководства США неоднократно в предельно категоричной форме заявляли, что признают территориальную целостность Грузии и никогда не признают независимость Южной Осетии и Абхазии. Они до последнего отстаивали сохранение миссии ООН в Абхазии. Россия наложила вето на это решение СБ ООН, поскольку Вашингтон и Тбилиси не согласились изменить название миссии, ранее называвшейся «Миссия ООН в Грузии». Завершившийся в июле вывод миссии ООН, а ранее – миссии ОБСЕ был расценен США, Грузией и их союзниками как создающий в регионе принципиально взрывоопасную ситуацию, хотя никаких оснований для столь мрачных выводов не имеется. В июне увидел свет очередной доклад Международной кризисной группы (МКГ), содержащий рекомендации РФ вывести свои вооруженные силы из зон конфликта (Южной Осетии и Абхазии), а международным организациям и США – оказать на Россию давление, приостановить ее право голоса в ПАСЕ и поставить вопрос о целесообразности проведения в Сочи зимней Олимпиады-2014. МКГ – одна из организаций, осуществляющих экспертное обеспечение деятельности Вашингтона на постсоветском (в частности) пространстве, хотя ее руководство и отрицает этот факт, позиционируя Группу как независимый аналитический центр. Россия подверглась критике в том числе за организацию прошедших в июле учений «Кавказ-2009», легенда которых предусматривала противодействие проникновению на территорию РФ террористических групп и отработку боевых навыков, полученных армией в августе 2008 года. В Тбилиси расценили происходящее как подготовку… к агрессии РФ против Грузии, напоминая, что аналогичные учения проходили и год назад перед началом «пятидневной войны». Действительно, в прошлом году Россия провела масштабные многодневные учения с похожей легендой, целью которых, за исключением собственно военных, было сдерживание потенциального агрессора путем демонстрации боевой мощи российской армии. К сожалению, эта цель не была достигнута ввиду невменяемости грузинского руководства. Хотя итогом агрессии стал разгром грузинской армии, значительные боевые потери, появление большого числа беженцев, окончательная утрата надежд на возвращение Южной Осетии и Абхазии в состав Грузии, президент Грузии Михаил Саакашвили сохранил свой пост. Учитывая как этот факт, так и то, что Цхинвал и Сухум ни при каких обстоятельствах добровольно не вернутся под управление Тбилиси, война остается единственным средством, с помощью которого М.Саакашвили (и его возможные преемники) будет пытаться восстанавливать «территориальную целостность» своего государства. Осознавая это, Москва, как и августе 2008 года, противопоставляет агрессору военную силу. В апреле были заключены двухсторонние российско-югоосетинское и российско-абхазское соглашения о совместных усилиях по охране государственных границ, в соответствии с которыми на осетино-грузинской и абхазо-грузинской границах встали российские пограничники. 16 июня президент Дмитрий Медведев дал Минобороны РФ поручение подготовить и подписать с РЮО и РА соглашения о сотрудничестве в военной области. По сообщениям российских и абхазских официальных лиц, в скором времени будет подписан и договор о размещении в Очамчире российской военной базы. Де-факто таковые базы в Абхазии и Южной Осетии уже существуют. Нет сомнений, что, в случае возобновления Грузией боевых действий против РЮО и РА, Россия окажет союзникам необходимую военную помощь. Вторая группа проблем, стоящих перед молодыми государствами, представляется в чем-то более существенной, поскольку касается содержания государственности. «Признание достигнуто – что дальше?», - такой вопрос задают себе многие политики и общественные деятели Южной Осетии и Абхазии. Следует отметить важное различие между стратегическими векторами двух государств: если Цхинвал никогда не претендовал на реальную независимость, провозглашая целью воссоединение разделенного осетинского народа в составе Российской Федерации, то Сухум строит именно независимое национальное абхазское государство, если угодно, абхазский национальный очаг, отнюдь не стремясь войти в состав РФ и предполагая, и то при соблюдении определенных условий, лишь ассоциированные отношения с ней. Среди стоящих перед Южной Осетией задач «текущего момента» - прежде всего, восстановление разрушенного в ходе грузинской агрессии жилья и инфраструктуры, а также проработка условного «плана-графика» вхождения в состав РФ. Руководство же Абхазии ищет ответ на два основных вопроса: какое государство предполагается построить и какие меры должны быть предприняты для сохранения абхазского этноса, демографическое, социальное, культурное состояние которого вызывает серьезные опасения. Перед Сухумом стоят проблемы определения ключевых отраслей экономики и гармонизации, прежде всего, экономического законодательства. Экономическая стратегия государства будет определяться исходя из решения этих вопросов. Что касается политической составляющей, неизменны два основных принципа: Абхазия не обсуждает вопрос своего статуса (т.е. вхождения на тех или иных условиях в состав Грузии) и рассматривает Россию в качестве союзника и стратегического партнера. В полной мере эти принципы относятся и к Южной Осетии. В этой связи становится понятно, что ряд проблем, выносимых на обсуждение мировыми СМИ, в действительности таковыми не являются, и их муссирование призвано отвлечь внимание от гораздо более серьезных вопросов. Среди подобных ложных целей отметим истерию вокруг необходимости возвращения в Южную Осетию и Абхазию «грузинских беженцев», проект объединения Южной и Северной Осетии вне состава российского государства и причитания о том, что РЮО и РА признали пока всего два государства мира. Что касается «грузинских беженцев», то возвратиться в Южную Осетию (после соответствующей проверки комепетентных органов) могут все непричастные к преступлениям против осетин, совершенным с начала грузино-осетинского конфликта. Это не касается подавляющего большинства населения бывшего грузинского анклава на Транскаме (села Курта, Кехви, Ачабети, Тамарашени), а также Эредви и Авневи, замешанных в актах геноцида осетин. Большинство жителей республики грузинской национальности уже возвратились в свои дома или планируют сделать это в обозримом будущем. Массовое возвращение грузинских беженцев в Абхазию в ближайшее время невозможно и осуществляться не будет. Местное грузинское (мегрельское) население, сосредоточенное в Гальском районе, в настоящее время проходит паспортизацию, как и грузины освобожденного в августе прошлого года Ленингорского (Ахалгорского) района Южной Осетии. Для получения абхазского (осетинского) гражданства необходимо отказаться от грузинского. Проект объединения Осетий и создания независимого осетинского государства вне состава РФ, вброшенный в информационное пространство практически сразу после бесланской трагедии, не пользуется популярностью ни на Севере, ни, тем более, на Юге ввиду его полной абсурдности. Осетины воспринимают Россию как свое национальное государство и не собираются от него отделяться. Упоминать этот план, возможно, не имело бы смысла, если бы его авторы не продолжили в том же духе, выдвинув новое предложение – о «примирении» в Южной Осетии. «Мириться» с неясной целью предлагается действующей власти и марионеточной протбилисской администрации Дмитрия Санакоева. План раскола осетинского общества с помощью Санакоева провалился, однако Тбилиси не оставляет замыслов дальнейшего использования этого предателя против законно избранного руководства РЮО. Не вызывает сомнений, что и эти планы закончатся крахом. Говоря о желательности признания независимости Южной Осетии и Абхазии со стороны других государств, необходимо подчеркнуть наличие в Цхинвале и Сухуме консенсуса в отношении этого вопроса. Разумеется, осетины и абхазы будут рады признанию Ирана, Турции, Китая, иных мировых держав, однако, согласно общему мнению, самое главное – признание России - уже произошло. Остальные признания «желательны, но не обязательны». Ни в РЮО, ни в РА не переживают по этому поводу, хотя будут благодарны тем, кто все же решится на признание, невзирая на противодействие со стороны, в первую очередь, США. Проблемы и вызовы постпризнания представляются вполне решаемыми при условии серьезной экспертной проработки и наличии не менее серьезной политической воли как руководства и граждан Южной Осетии и Абхазии, так и России, обеспечивающей военную защиту молодых республик. ВЛАДИМИР ДУБРОВИН РОЛЬ ПОЛИТИЧЕСКИХ ТРАДИЦИЙ В ФОРМИРОВАНИИ ВНУТРЕННЕЙ И ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И СТРАН СНГ (НА ПРИМЕРЕ УКРАИНЫ И БЕЛОРУССИИ) Создание Российской Федерации как самостоятельного политического субъекта на политической арене, подняло вопрос о национальных традициях. В России существует общее представление по отдельным позициям отечественной истории как отрицательной идентификации. Среди них, например, империализм, государственный социализм, сталинизм; которые разрушили демократические тенденции развития государства и уничтожали группы людей от имени народа; и, наконец, “социалистическое государство” СССР, которое прекратило свое существование в 1991г. У России нет таких достижений в виде национальной традиции как Великая хартия вольностей, “Славная революция”, продолжительная и непрерывная парламентская традиция как в Англии, Декларация прав и свобод гражданина Французской республики или Декларация независимости и конституция Соединенных Штатов. Во все периоды исторического развития России, особенно в кризисные моменты, в обществе всегда присутствовали две, на первый взгляд диаметрально противоположные тенденции: с одной стороны – желание со стороны населения сильной центральной власти с ее политической апатией, с другой – ее децентрализация с элементами анархии. Причиной тому были как объективные исторические и социально-экономические, так и политические условия формирования российской государственности. На современном этапе развития Российской Федерации, данные тенденции продолжают сохраняться, формируя предпосылки будущего развития государства. Их истоки заключаются также и в политике проводимой государством за последние восемнадцать лет. Деидеологизация политического режима существовавшего на территории бывшего СССР привела к политическому вакууму, в формировании политического сознания граждан. Общественно-политические движения и организации, которые попытались занять эту нишу и реализовать на практике европейские традиции политической свободы, закрепленной во Всеобщей Декларации прав человека, Международном пакте о гражданских и политических правах, Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, Конституции Российской Федерации не смогли в полной мере этого осуществить. Данные политические институты не смогли консолидировать общество в построении правового государства. Ошибки заключались в том, что усилия общественно-политических движений и организаций были ориентированы на ближайшие выборы и как следствие завоевание власти, упуская тот факт, что в России нет продолжительного опыта политической культуры. Усугубила ситуацию экономическая нестабильность в стране, обострившая социальные противоречия в России, которые привели к политической апатии общества в середине 90-х годов XX века. Даже принимая во внимание влияние хода общественно исторического развития нельзя не учитывать объективных условий замедляющих или ускоряющих модернизацию Российской Федерации. Они могут быть как внешние, так и внутренние. Их объединяет то, что модели решения политических проблем базировались на опыте и закреплялись в виде традиций. Согласно общему представлению понятие «традиция» исходит от ссылка скрыта «traditio», - передача; предание. Традиция это любые человеческие практики, убеждения, институты или артефакты, которые передаются от одного поколения к другому [1, c. 333.]. В качестве традиции выделяют отдельные культурные образцы, а именно представления, способы поведения, институты, нормы, ценности, идеи, обычаи, обряды, стили. Традиции присутствуют во всех социальных, культурных, политических системах и порой являются необходимым условием их функционирования. Таким образом, традиции присущи самым различным областям общественной жизни, в том числе и политической. Тем не менее, при формировании общественной системы Российской Федерации изначально встраивается политическая составляющая, которая доминирует над остальными сферами. Поэтому ведущую роль играет политическая традиция. Политическая традиция – исторически сложившиеся и передаваемые из поколения в поколение обычаи, привила поведения в политической жизни. Они существуют в форме обычаев, доминирующих норм и принципов поведения, обрядов и ритуалов [2, c. 292]. Попытка придти к общей методологической основе в плане исследования политических традиций наткнулась на значительные проблемы. Так, А.Л. Янов считает, что большинство ученых изучавших политические традиции русского общества приписывают ему только одну политическую традицию или европейскую или восточно-деспотическую. Тем не менее, участники круглого стола пришли к единому выводу о «двух корневой структуре культуры» России, ее политической традиции. Ими выделяются две культуры либеральная и традиционная (консервативная). Истоками данных культур называют различные источники внешнего и внутреннего воздействия. Так к внешнему воздействию в формировании политических традиций относят политический опыт Византийской империи, Золотой орды, эпохи просвещения и др. К внутренним относят: православие, личностный фактор и т.д. Поэтому культура России многоаспектная, что предопределяет и существование множества политических традиций, порой противоположных. Кроме того, участники круглого стола выявили тот факт, что в различные периоды российской истории доминируют те или иные традиции [3]. Тем не менее, необходимо, на мой взгляд, выделить наиболее постоянные традиции, которой являются неотъемлемой частью повседневной общественной жизни. Устойчивые политические традиции через приобретенный политический опыт институцианализируються в системе общественных отношений. «Политический опыт» это сложное научное понятие, фиксирующее политическую деятельность в виде социального, исторического и культурного наследия, в форме личностных особенностей носителей политической культуры различных социальных общностей, идеологии, традиций и входящих в них элементов. Таким образом, «политический опыт» это понятие, относящееся к области политических знаний и использующееся общественными науками предметом изучения, которых является сфера политического. Очевидно, что политические традиции являются рациональным выводом из опыта, приобретенного в политической сфере. Таким образом, политические традиции (предания) – составная часть политического процесса. На протяжении всей политической истории они воспроизводятся в одной и той же форме ритуала – устойчивого алгоритма социального действия. Ритуал обладает жесткой схемой, которая известна всем и обязательна для выполнения. По сути, они строго придерживаются отработанной схемы, которая особенно характерна для стран близких по культурно-историческим и политическим корням. Одним из таких регионов являются восточно-европейские страны СНГ: Украина, Белоруссия и Российская Федерация. Россия долгое время испытывала влияние Византийской империи и ее культуры. Так же она сохраняла с ней политическую и духовную связь при формировании государственности сначала Древнерусского и Московского государства. В период существования Российской империи и СССР политические традиции Византии вошли в практику международных и внутренних отношений данных государств. Среди них можно выделить патернализм, клуарность принятия решений, геронтократия, стремление к жесткой централизованной власти, единоличное управление и другие. Так как великорусская культура является наследницей византийской, и в настоящий момент происходит ее реанимация. Процесс устойчивости политических традиций в России, в этом случае, можно исследовать через «теорию контрастов»[4]. Она основывается на сопоставлении Западной и Восточной Европы. Все три выше перечисленных государства имеют одни исторические корни, но разную степень влияния восточной и европейской культур. Поэтому возникают вопросы: 1) Насколько велико проявление той или иной культуры, определяющей их политические традиции? 2) Как точно себя позиционируют правительства данных государств? Исследуя процесс проявления политических традиций, мы наблюдаем двойную дихотомию. С одной стороны страна преодолевает воспринятое с запада противостояние консерватизма и либерализма, с другой противостояние римских и византийских культурных ценностей. При чем превалирует, на мой взгляд, как во внутренней, так и во внешней политике вторая. Это проявляется внутри государства, в противостоянии правящей силы и оппозиционной, ведущих борьбу по правилам «друг/враг», ставя порой под угрозу целостность государства. В стране особенно в 90-е выстраивается четкий алгоритм противоборства внутриполитических сил: 1) Прикрепление ярлыков стран влияния, 2) взаимная публичная пикировка, 3) мобилизация сначала сторонников затем массы, 4) юридическое и силовое противостояние. Таким образом, внутреннее противостояние «друг/враг» переносится и на внешнюю политику, так как победившие силы не могут избежать конфронтации со странами ярлык влияния, которых был прикреплен к оппонентам. Что касается современной России то, будучи субъектом влияния, она строит отношения по традиционной византийской схеме. В настоящее время ученые данных стран пытаются идентифицировать черты, которые присуще политике их стран. Но если проанализировать выступления президентов России, доктрины направленные на безопасность страны то можно увидеть, что византийская традиция поиска врага сохраняется от умеренного «потенциальный друг/ потенциальный враг» до радикального «друг/враг». Исходя из выше сказанного, можно сделать следующий вывод, что политический опыт, приобретенный в ходе общественного развития инстуционализируется в виде традиций. Особенность институционализации традиций в России заключается в «двух корневой структуре». Воздействие той или иной традиции на современную политическую ситуацию определяться политическим лидером и политическими ценностями. Таким образом, на внутреннюю и внешнюю политику Российской Федерации и стран восточноевропейских стран СНГ пока определяет византийская традиция. |