Итика и экономическая динамика евразии: история, современность, перспективы материалы II евразийского научного форума (1-3 июля 2009 года) том I
| Вид материала | Документы |
- Имеем честь пригласить вас к участию в проведении Евразийского научного форума, 69.07kb.
- Темы докладов и сообщений участников конференции должны быть представлены в оргкомитет, 25.46kb.
- Русской Онтологической Школы в г. Новосибирске, 13-17 июля 2011 года, в том числе лекции, 643.67kb.
- Программа 11-го Международного Славяно-Балтийского научного форума «Санкт-Петербург, 580.66kb.
- Научная программа очередного Форума отражает новые стратегии, направления и достижения, 449.53kb.
- Реферат по дисциплине "История таможенного дела" на тему: «Правовые основы создания, 1071.53kb.
- Научный Молодёжный ежегодник. Выпуск IV. Материалы открытого международного молодёжного, 82.96kb.
- Н. П. Рязанцев Материалы Музейного отдела Наркомпроса, 2113.36kb.
- Iii евразийский Радиологический Форум Казахстан, г. Астана, 20.76kb.
- Программа 9-го Международного Славяно-Балтийского научного форума "Санкт-Петербург, 1095.92kb.
ЯНВАРСКАЯ ВОЙНА КАК ПАЛЕСТИНСКАЯ СУДЬБА Январская война катастрофически разрушила Газу, но её последствия этим не ограничиваются. Совместными усилиями заинтересованных сторон Газу реконструируют и модернизируют. Гораздо важнее другое. Январская война во всей совокупности своих предпосылок и результатов безусловно позиционирует себя как продолжение трагического палестинского прошлого. Но, она же показала и в этом видится её глубинный смысл, как актуально для палестинского самосознания быть сопричастным взаимосвязи тягостного прошлого, сегодняшнего неопределенного до абсурдности настоящего и неизбежного будущего. Именно в этом, по нашему мнению, заключена психологическая доминанта палестинского единства и вместе с тем реальная судьба самих палестинцев, трансформации их массового сознания и необходимости нового политического мышления. Январская война 2009 г. не могла поставить точку над мрачным палестинским прошлым. Для того, чтобы оно преобразовалось в проникнутое оптимизмом палестинское настоящее есть только одна, ждущая своей реализации судьбоносная необходимость – палестинское консолидированное единство, что предполагает мобилизацию палестинского самосознания и государственное самоопределение. ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА: 1. Митчел Бард. Мифы и факты. Путеводитель по арабо-израильскому конфликту. – М., 2007. 2. Опасность! Палестинское государство к западу от Иордана Троянский конь для Израиля Альтернативы. – Иерусалим 5766 – 2006. 3. Эпштейн A. Хамас в региональной политике. – М., 2007. 4. АМИ народ мой. - Независимая еврейская газета. Санкт-Петербург. – 2008 - №24. 5. Еврейское слово. – Еженедельная газета. – Москва. – 2009. - №3. АНДРЕЙ КОМАРОВ ОБЩИЕ И ОТЛИЧИТЕЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ КАНАДЫ В ПЕРИОД ПРАВЛЕНИЯ КОНСЕРВАТИВНЫХ КАБИНЕТОВ Б.МАЛРУНИ И С.ХАРПЕРА В деятельности политических партий, борющихся за усиление своего влияния в стране, особое место занимают вопросы внутренней политики. Однако это не значит, что они допускают хотя бы малейшую недооценку внешнеполитических проблем. В этой связи политические партии оказывают существенное влияние на формирование внешней политики Канады, и, прежде всего Либеральная и Консервативная [1, с. 162]. Канадский консерватизм в целом представляет собой сложное идейно-политическое течение, связанное с историческими реалиями образования самой федерации. Важной чертой канадского консерватизма, как и британского, явилась его постоянная способность адаптации к новым социально-экономическим и политическим реалиям, характерным в XX в. как для самой федерации, так и для мирового сообщества в целом. Это неоднократно проявлялось в различных сферах развития канадского государства во второй половине XX –начале XXI вв., в том числе и во внешней политике. Таким образом, соблюдая приверженность основным идеям консерватизма, канадские консерваторы не стремились к резким политическим переменам, вызывающим катаклизмы, а последовательно проводили курс на расширение своего влияния среди электората. Это подчеркивало их психологическую близость как с американским, так и с британским консерватизмом. Во внешней политике консервативных кабинетов Б.Малруни и С.Харпера можно выделить как ряд общих, так и отличительных черт. Среди первых, безусловно, можно выделить американоцентризм, т.е. стремление установить тесное взаимодействие в торгово-экономической и военной области между Канадой и США, что активно проявилось после Второй мировой войны. [2, с. 162]. В 1988 г. консерваторы во главе с Б.Малруни заключили с США двустороннее Соглашение о свободной торговле, а в 1993 г. было подписано Североамериканское соглашение о свободной торговле ( НАФТА) между Канадой, США и Мексикой, которое вступило в силу с 1 сентября 1994 г. [3, с. 162]. В 2006-2008 гг. при правительстве С.Харпера процессы континентальной интеграции не только были продолжены с успехом, но и вышли на принципиально новую стадию развития, что дало основание утверждать о наличии «глубокой интеграции». [4, с. 25]. Это подразумевает модернизацию автомобильных и железных дорог, телекоммуникаций, линий авиаперевозок и т.д. [5, с. 26]. Необходимо отметить, что консерваторы С.Харпера подчеркнули свою приверженность заключенным предыдущими либеральными правительствами двум важнейшим соглашениям в области североамериканской интеграции – Декларации об «умной границе» 2001 г. и Североамериканскому партнерству в области безопасности и процветания. [6, с. 15]. С первой общей чертой связана и вторая, также проявившаяся еще в эпоху нахождения у власти Прогрессивно-консервативной партии во главе с Б.Малруни – тенденция регионализации внешней политики Канады с точки зрения тесного торгово – экономического и военного взаимодействия с США. [7, с. 51]. Общим для канадского консерватизма эпохи Б.Малруни и С.Харпера явилось и налаживание отношений со странами Латинской Америки с точки зрения создания экономических и политических противовесов США в данном регионе. Важным направлением внешней политики Канады остается ее сотрудничество и взаимодействие со странами континента. В 1976 г. было заключено Общее соглашение о торговле и экономическом сотрудничестве с Европейским экономическим сообществом. В 1990 г. Канадой с Европейским сообществом была подписана Трансатлантическая декларация об экономическом сотрудничестве. В то же время внешняя политика консервативного кабинета С.Харпера, в отличие от своего предшественника, сформировалась под влиянием глобальных вызовов современности, и, прежде всего, международного терроризма, активно проявившего себя 11 сентября 2001 г. Поэтому одним из наиболее ярких направлений внешней политики стала борьба против международного терроризма с точки зрения участия в реконструкции Афганистана и поддержания порядка в этой стране». [8, с. 68-69]. Все вышесказанное позволяет нам сделать вывод об умении канадских консерваторов адаптироваться к внешнеполитическим реалиям, стоящим перед страной в начале XXI в. Это позволяет, в свою очередь, свидетельствовать о действенности принципов консервативной идеологии в Канаде в нынешнем столетии. Итак, вся история политических партий Канады есть история борьбы за политическую власть в стране мирными, конституционными, демократическими средствами и методами. Преобладающей тенденцией развития системы политических партий Канады является тенденция к формированию двухпартийной системы. Обеспечение победы на выборах находится в зависимости от умения лидеров политических партий творчески подходить к разработке политических и экономических программ, а также уровня финансирования избирательных кампаний. Этот опыт политических партий Канады, его плюсы и минусы, могут быть полезными для использования современными политическими партиями России. ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА: 1. Молочков С.Ф. Основные направления и особенности внешней политики Канады / В кн.: Канада: взгляд из России. Экономика, культура, политика. М., 2002. – 287 c. 2. Молочков С.Ф. Основные направления и особенности внешней политики Канады / В кн.: Канада: взгляд из России. Экономика, культура, политика. М., 2002. – 287 c.
РУСТЕМ НИГАМАТЗЯНОВ ТАТАРСТАН ВО ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ ТУРЦИИ: ЭКОНОМИЧЕСКИЙ АСПЕКТ Турецкая республика сегодня является одним из динамично развивающихся государств Ближнего Востока. Обладая многоукладной экономикой, Турция проводит многовекторную политику по развитию торгово-экономических отношений со странами Евразии. В целом за более чем 80-летний период республиканского режима Турция прошла трудный и сложный путь социально-экономического развития, и сейчас в ХХI веке она переживает свой наибольший экономический подъем, что удалось достичь, в том числе за счет расширения связей со странами бывшего СССР, а также их регионами. Среди стран СНГ самый большой торгово-экономический оборот Турция имеет с Российской Федерацией, что позволяет исследователям говорить о том, что Россия стала вторым по важности партнером для Турции (Турция в то же самое время входит в пятерку ведущих партнеров России из числа стран дальнего зарубежья). Если в 2003 году объем торговли составлял 6,5 млрд. долларов [1, с. 6], то уже в 2006 году товарооборот между странами достиг отметки 20,9 млрд. долларов США [2, с. 310]. И это притом, что в 1991 году он составлял всего лишь 751 млн. долларов США [3, с. 267]. Стоит отметить, что при характеристике российско-турецких отношений обычно специалисты апеллируют к официальным данным торгово-экономических отношений. Дипломаты же отмечают, что без учета остается так называемая «челночная» торговля, популярная в 1990-е годы [4, с.219]. Ее объем, по российским данным, составляет до 4 млрд. долларов США в год – и практически полностью представляет собой экспорт из Турции в Россию [5, с. 366]. В исследованиях российско-турецких отношений отмечается, что 1990-е годы были периодом неравномерного по характеру товаров обмена в экономической сфере, когда Россия экспортировала лишь сырье, а Турция – товары широкого потребления (преимущественно, одежду) [6, с.113]. При этом в отношениях Анкары и Москвы уже в 1990-е годы был намечен сдвиг в сторону интенсификации отношений по поводу расширения перечня товаров международной торговли [7, с.154-155]. Турецкие бизнесмены в 1990- годы рассматривали Россию как огромный незаполненный резервуар для легкой промышленности и строительной отрасли [8, с.81-85]. В 2000-е годы Россия благодаря своему сырьевому потенциалу сумела выбиться в одни из главных партнеров Турции [9, с.337-338]. На фоне развития российско-турецких отношений отдельно стоит выделить татарстано-турецкие отношения. Исследователи, изучавшие региональное экономическое сотрудничество Анкары и Москвы, отмечали его политическую составляющую [10, с.386-387]. Причина этой политической составляющей виделась в тюркоцентризме политических процессов, имевших место быть в ряде тюркских республик России в начале 1990-х годов, в том числе и в Татарстане. В 1992 и 1993 годах лидеры тюркских общественных организаций СНГ и России приняли участие в работе II и III Всемирных тюркских конференций в США. Спонсорами этих мероприятий стали как американские, так и турецкие неправительственные фонды и организации. На одной из этих конференций представители Татарстана направили обращение к конгрессу и президенту США с просьбой помочь в обеспечении признания Татарстана в качестве суверенного государства. Перечень подобного рода примеров можно было бы продолжить. Справедливо рассматривая такие мероприятия как провоцирующие сепаратистские настроения в России и дестабилизирующие ситуацию в стране, МИД России неоднократно выражал в связи с этим свою озабоченность. В октябре 1994 года перед открытием в Стамбуле второй встречи глав тюркских государств СНГ и Турции и перед началом приуроченного к этой встрече очередного курултая тюркских народов представитель МИД России заявил, что объединение тюркского мира или создание закрытой группировки под эгидой Анкары нежелательно для России [11, с.326]. Опасения российского руководства были небезосновательны. Так, на проходивший в Анталье в 1993 году I съезде дружбы, братства и сотрудничества тюркских государств и народов президент Академии наук Татарстана Мансур Хасанов выступил с докладом «Общая политическая ситуация в Татарстане и наша борьба за суверенитет», в которой он осветил проблему борьбы за суверенитет в Татарстане перед широкой международной аудиторией. Его речь делегаты сопровождали аплодисментами [12, с.48]. Естественно, что подобные выступления не могли не вызывать у руководства России опасения в поддержке сепаратистских настроений в Татарстане со стороны Турции. Но, несмотря на имевшие место быть в 1990-е годы пантюркистские настроения в Татарстане, которые имели в определенной степени поддержку и со стороны различных турецких фондов, исследователи объясняют это стремлением Турции расширить свое геополитическое влияние в Евразии, что в свою очередь, приводит к соперничеству с Россией [13, с. 97-98]. Однако развитие отношений одного государства с отдельным территориальным субъектом другого государства не стоит рассматривать однозначно как почву для сепаратизма. Подобное явление называется парадипломатией – прямая международная деятельность субнациональных субъектов (федеративных образований, регионов, городских общин, городов), поддерживающую и дополняющую национально-государственную дипломатию [14, с.352]. Сегодня право Татарстана вступать в международные отношения понимается как ограниченная правосубъектность. 1990-е годы стоит рассматривать как время выстраивания политических, экономических и культурных отношений между Татарстаном и Турцией [15, с.280]. В 1991 году было создано совместное татарстано-турецкое предприятие «Татурос», которое монополизировало всю деятельность между республиками. Резкий взлет товарооборота между Казанью и Анкарой в 1993 году объяснялось увеличением экспорта татарстанской нефти через «Татурос». Однако в дальнейшем, предприятие пришло в упадок, в основном, по причине отсутствие каких-либо обязательных выплат со стороны турецкого учредителя. На смену «Татуросу, переставшему практически существовать в 1998 году, пришла совместная турецко-татарстанская компания «Татинтрейд». Однако и она вскоре не оправдала ожидания Татарстана. Причина неудач подобных, созданных усилиями Правительства Татарстана фирм, заключалась в монополизации ими любых крупных торгово-экономических операций между республиками [16, с.113-114]. Важным документом, обозначившим, веху в татарстанско-турецких отношениях, стоит считать межправительственное Соглашение о торгово-экономическом, научно-техническом и культурном сотрудничестве от 22 мая 1995 года [17, с.23]. Уже с сентября 1996 года в городе Казани стало действовать Генеральное консульство Турецкой Республики (в 1996-2009 гг. генеральным консулом Турции в Казани был Ахмет Эргин; с 2009 г. эту должность занимает Ахмет Тута), а через год, в сентябре 1997 года в Стамбуле открыто Полномочное представительство Республики Татарстан в Турецкой Республике. Это все заложило основы для стратегического партнерства между республиками [18, с.12]. Большую роль в развитии отношений между Казанью и Анкарой играют визиты президентов республик. В октябре 1992 года состоялся первый официальный зарубежный визит президента Республики Татарстан М.Ш.Шаймиева в Турецкую Республику. В ходе визита прошли встречи президента Татарстана с президентом Турции Т.Озалом и премьер-министром С.Демирелем. В 1995-2008 гг. президент Татарстана неоднократно посещал Турцию, встречался с президентами Турции С.Демирелем и А.Н.Сезером, премьер-министром Турции Р.Т.Эрдоганом [19]. В феврале 2009 года Казань посетил президент Турции А.Гюль. Подобные встречи, как правило, сопровождались подписанием договоров о продолжении всестороннего сотрудничества между республиками. 2000-е годы в истории российско-турецких отношениях характеризуются как этап подъема и нового развития [20, с.400]. Это нашло свое отражение и в развитии отношений между Татарстаном и Турцией. Первоначально и отмечалось падение товарооборота между республиками: объем внешней торговли между Турцией и Республикой Татарстан в 2000 году снизился по сравнению с предыдущими годами (1997 г. – 31 млн. долларов) и составил 8,0 млн. долларов, из них экспорт – 5,5 млн. долларов, импорт – 2,5 млн. долларов. Прежде всего, снижение объемов внешней торговли произошло за счет снижения экспорта нефти и нефтепродуктов (в 2000 и 2001 гг.), которое частично объясняется дальнейшей географической диверсификацией экспорта Татарстана и расширением числа стран-партнеров. Также негативное влияние на развитие внешнеэкономических отношений Турции с Татарстаном оказали финансово-экономические кризисы как в Турции (1994 г., 1999 г., 2001 г.), так и в России (1998 г.) [21, с.180]. Вскоре ситуация выправилась и пошла резко вверх. В 2008 году Турецкая Республика впервые заняла первое место среди внешнеторговых партнеров Татарстана. Взаимный товарооборот составил почти 3 млрд. долларов США (около 8% российско-турецкого оборота). В структуре татарстанского экспорта наибольший удельный вес занимает нефть. Нефтяной отрасли уделяется пристальное внимание со стороны Татарстана. Так, в феврале 2004 г. татарстано-турецким консорциумом Татнефть-Зорлу был выигран тендер на приватизацию 65,7% акций (1,3 млрд. долл.) крупнейшего в Турции нефтеперерабатывающего комплекса Тюпраш [22, с.337]. Экспортируются также нефтепродукты, каучук синтетический, изделия из пластмассы, органические химические соединения, продукты неорганической химии, синтетические моющие средства, полимерные материалы, изделия из древесины (фанера, лесоматериалы), изделия из черных металлов, фармацевтическая продукция, механическое оборудование, транспортные средства и др. Импорт из Турции представлен транспортными средствами, механическим и электрическим оборудованием, изделиями из черных и недрагоценных металлов, пластмассы, меха, кожи и стекла, мебелью, каучуком, напольными покрытиями, фармацевтической и другой продукцией. В первом полугодии 2009 году торговый оборот с Турцией составил 637 млн. долларов США [23]. Стоит отметить, что более 30 % (более 200) совместных предприятий, зарегистрированных на территории нашей республики, образованы с участием турецкого капитала. В основном это строительные и подрядные компании [24, с.23]. Важное место в татарстано-турецких отношениях занимает туризм. Туристическая индустрия в Турции намного развитее, чем в Татарстане. Исследователи отмечают, что туристы из Татарстана предпочитают Турция как объект экскурсионного, рекреационного, этнического и религиозного туризма [25, с.27-28]. Таким образом, российское направление во внешней политике Турции занимает лидирующее место [26, с.4-6]. В период 1990-х годов происходил процесс становления российско-турецких отношений в условиях новой геополитической реальности после распада СССР [27, с.4]. Это привело к тому, что в контексте российско-турецких связей стал свою внешнеэкономическую политику проводить Татарстан, который одним из своих партнеров выбрал Турцию. За почти два десятилетия отношений Татарстану и Турции удалось приблизить годовой торговый оборот до 1,5 млрд. долларов в год [28, с.62]. Учитывая, имеющиеся связи (не только социально-экономические, но и культурно-цивилизационные [29]) между Татарстаном и Турцией, можно утверждать о стратегическом партнерстве Казани и Анкары в контексте российско-турецких отношениях. ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА:
ЕЛЕНА ВОЕВОДА |