Geum.ru

Грабарь игорь Эммануилович деревянное зодчество русского севера

Вид материалаДокументы

Содержание


Деревянное зодчество в сибири.
Крепостное и гражданское зодчество.
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9
Глава ХХVІ.
ДЕРЕВЯННОЕ ЗОДЧЕСТВО В СИБИРИ.
 
Историческое расселение русского народа к востоку и укрепление Московского государства проложили в 16-м столетии новую дорогу русской жизни за Уральский хребет. Завоевание Сибири было тесно связано с тогдашним просветительным движением в Пермской и Чусовской землях. Такие предприимчивые промышленники этого края, как Строгановы, не могли удержаться в своих границах и двинулись к богатствам Сибири. Они помогли Ермаку овладеть Сибирским царством и, перейдя за “каменный пояс”, широко распространили там свою торговую деятельность.
Русская военная охрана не замедлила осесть в разных пунктах нового края и в средней части тогдашней Сибири, нынешней Тобольской губернии, заложила первые сильные укрепления. Не могло не перейти за Урал и то насаждение христианской веры в языческих племенах, которое так сильно распространялось по окраинам нашего севера Дмитрием Прилуцким, Стефаном Пермским и последующими просветителями. Движение промышленности, завоевания и распространение христианства шли рука об руку и неумолимо надвигались дальше и дальше в глубь Сибири. При заложении Тобольска воздвигается в 1587 г. первая христианская церковь в сибирской земле [Н. Карамзин, “История Государства Российского”, Т. X, т. І. 1.]. Упорное водворение русских в зауральских краях, выдвигая своих устроителей, привлекло серьезное внимание нового главы государства Бориса Годунова, и прочность уклада русской жизни в Сибири сделалась обеспеченною. Западная часть ее покрылась целой сетью русских острогов и крепостей. Эти охранные поселения, неся ратную службу, в то же время распространяли и русское просвещение. В 17-м веке московское правительство продвигает русские владения еще дальше. Основываются новые города (Енисейск 1617 г., Красноярск 1627 г.) и строится целый ряд острогов (Маконский на Кете 1618 г., Канский на р. Кане 1628 г., Братский 1631 г., первоначальный Якутский 1632 г., Иркутский 1666 г. и др.) [H. B. Султанов, “Остатки Якутского острога и некоторые другие памятники деревянного зодчества в Сибири”. Известия Императорской Археологической Комиссии”, вып. 24, 1907.]. Русская власть, таким образом, окончательно утверждается во всей Сибири.
История общей нашей жизни красноречиво указывает, что там, где сколько-нибудь осаждалась русская жизнь и власть, там первым делом создавалась охрана и строилась церковь. Несомненно, что храм созидался при каждом заложении острога или города. Надо думать, что в конце 16-го века и в 17-м было построено уже значительное количество христианских церквей в Сибири и что строительная деятельность здесь получила вполне определенное направление.
Если принять во внимание, что как остроги, так и церкви в северной России (по Поморью, Северной Двине и другим рекам) строились почти исключительно деревянные, что строителями тех и других были местные плотничьи артели, происходившие от новгородских выходцев, что артели эти славились своим мастерством и даже привлекались на работы в Москву и что завоевание Сибири и отчасти заселение ее было связано с культурным движением окраин России, — не остается сомнений, что в Сибири водворилось то же народное русское строительство, которое процветало в ту пору в наших мезенских, двинских и заонежских краях.
Характерным памятником, могущим служить подтверждением такого взгляда, является деревянная Богоявленская церковь в селе Знаменском Иркутской губернии.

Богоявленская церковь в селе Знаменском на Ильге Иркутск. губ. Верхоленск. округа. — 1731 г. (Из материалов В. В. Суслова).

Богоявленская церковь в селе Знаменском на Ильге Иркутск. губ. Верхоленск. округа. — 1731 г. (Из материалов В. В. Суслова).
Она расположена на реке Ильге Верхоленского округа, в 25-ти верстах от впадения ее в реку Лену. Церковь эта холодная, без печей, с приделом во имя Иоанна Предтечи. Построена она в царствование Анны Иоанновны старанием прихожан в 1731 г. и ныне находится в такой ветхости, что богослужения в ней уже не отправляются [В селе Знаменском находится другая деревянная церковь, теплая, построенная в 1862 г. На ее месте были другие, более древние церкви, сгоревшие. При церквах находится отдельно стоящая деревянная колокольня, построенная в 1731 г. В 1880 г. она поднята на каменный фундамент, обшита тесом и окрашена.]. На основании одного сохранившегося на месте документа [Повеление Тобольского Митрополита Иоанна Ильинскому попу Ивану Кузьмичу (1712 г.), “Иркутские епархиальн. вед.”, 1874 г. № 38.] видно, что церковь эта была не первою на Ильге. Богоявленская церковь довольно значительных размеров; главная часть ее, срубленная четвериком и переходящая в восьмигранник, венчающийся шатром, имеет по плану шесть сажен в каждой стороне. На отливах наружных углов четверика, в основании восьмерика, поставлены граненые “кубики” с главками. Алтарные прирубы, каждый о четырех стенах, глубиною 3 сажени, причем южный из них шире придельного северного. С внешней стороны алтари перекрыты общею пятискатной крышей и завершены двумя самостоятельными бочечными перекрытиями с главками. Лицевые стороны бочек зашиты тесом в косяк и украшены иконами.
Вся восточная стена внутри церкви занята двумя иконостасами — престольным и придельным в пять ярусов.

Иконостас Богоявленской церкви в селе Знаменском на Ильге Иркутск. губ. Верхоленск. округа. — 1731 г. (Из материалов В. В. Суслова).
Иконы поставлены на расписные тябла. Нижний ярус иконостасов резной, с западным влиянием в украшениях. Перед иконостасами возвышается над полом церкви солея. В концах ее и против внутренней стены алтарей находятся клиросы с киотами y спинок их. Почти на середине церкви поставлен деревянный столб, поддерживающий потолочное перекрытие ее. Стены внутри храма покрыты священными изображениями, написанными на полотне. Под верхним тройным окном северной стены церкви представлено Успение Пресвятой Богородицы.

Роспись стен Богоявленской церкви в селе Знаменском на Ильге Иркутск. губ. Верхоленск. округа. (Из материалов В. В. Суслова).
В других рамках — сюжеты из апокалипсиса; ниже — панель, расписанная под мрамор. К западной стене самой церкви примыкает обширная трапезная. Потолочное перекрытие ее поддерживается двумя рядами столбов, по четыре с каждой стороны продольной оси церкви. Потолок состоит из сплошного ряда балок с уступами; кромки нижних балок украшены дорожками. Под всеми этими балками лежат на столбах прогоны. Таким образом, потолок имеет как бы кессончатый вид. Такое устройство потолка довольно редко. Столбы обделаны посередине в виде колонок; в основании их устроены широкие скамьи. В восточной стене трапезной находятся две двери и два продолговатых проема в церковь с железными решетками. К западной стене трапезной пристроена небольшая паперть с двумя помещениями по бокам для ризниц. Вся длина церкви по плану около 18 сажен. Наружные поверхности стен церкви обшиты тесом, сравнительно в позднее время. Некоторые оконные рамы — древние, с щипичным верхом в отверстии. Карнизы алтарных прирубов и главного восьмерика, очевидно, имели вид напускных бревенчатых относов (расширение сруба повалом), что видно по существующим профилям нашитых дощатых карнизов. Шейка под большою главою обита дощечками в чешую. Главный крест, деревянный — восьмиконечный. Остальные кресты железные — четырехконечные.
Ильинская Богоявленская церковь по своим размерам, стройным пропорциям, силуэту и характерным формам представляет собою один из интереснейших памятников русского деревянного церковного зодчества вообще. К сожалению, нам известен до сих пор лишь этот единственный по сложности образчик церковного строительства в далекой Сибири. Какие разновидности художественных форм сохраняются и существовали в других церковных сооружениях этого края, сказать по недостаточности материала в данном вопросе трудно, но во всяком случае видно, что они совершенно родственны архитектурным формам древних церквей северного края России и могли варьироваться лишь в частностях, не нарушающих общего нашего исконного типа церковной постройки. План Богоявленской церкви с ее трапезной и двойным алтарем ничего нового для нас не представляет. Такое расположение помещений, можно сказать, обычно в древних церквах по рекам Двине, Онеге и Мезени [Двухсрубный алтарь хотя встречается и редко, но все же мы знаем несколько примеров такого устройства. Здесь следует указать на церковь в Лампожне, на реке Мезени]

Троицкая церковь в Лампожне. На реке Мезени Мезенского уезда. — 1781 г. (Фот. Ф. Ф. Горностаева).

Собор Рождества Богородицы в Мезени. 1714 г. (Фот. Ф. Ф. Горностаева).
и на соборную церковь города Мезени.

Успенская церковь в Варзуге Архангельской губ. Кольского уезда. — 1674 г. (Фот. В. А. Плотникова).
Что касается наружных форм церкви, то эти бочки на алтарных срубах, “кубики” на углах главного четверика церкви, сильные относы срубов в их завершении под крышами, форма окон, обивка “лемехом” и проч. — все это было уже выработано в церковностроительстве нашего севера и здесь дословно повторяется.
Относительно общего внешнего вида и конструкции Богоявленской церкви мы здесь имеем также обычный облик строившихся холодных шатровых церквей по всему Поморью, Двине и другим местам северной России. Для более наглядного сопоставления тождественности форм и характера старинных церквей Сибири и северных окраин России мы, к сожалению, не имеем достаточного материала.
В подтверждение вышесказанного могут, однако же, служить еще небольшие деревянные церкви Сибири, имеющие обычный тип теплых церквей, именуемых в летописях “клецки”. Рассматривая рисунки церквей заштатного города Илимска Иркутской губ., Киренского округа [H. B. Султанов. “Извест. Имп. Археолог. Комиссии”, вып. 24.], мы находим в них общий характер устройства двух срубов, покрытых двускатными крышами. Верх главного сруба церкви во имя Казанской Божией Матери завершается бочкою с главкой, a верх другой церкви — Введенской — венчается особым срубом с бочечным перекрытием; над последним поставлено две главы, отмечающие два придела церкви. К характерным сторонам этих построек, кроме бочек, относятся: карниз в Казанской церкви в виде сильного относа сруба y крыши, форма и устройство окон и форма глав. Эти немногие типичные стороны указанных церквей также совершенно тождественны с подобными особенностями устройства церквей на русском севере [Некоторые намеки на однообразие церквей русских и сибирских можно отчасти проследить по “Чертежной книге Сибири” Семена Ремезова 1701 г. и по некоторым академическим гравюрам 18-го века, изображающим старые города Сибири.].
В Якутске сохранилась кладбищенская церковь, относящаяся ко второй половине 18-го века и имеющая по общим формам также тип обыкновенной теплой церкви [Церковь построена при императрице Екатерине II; по своей ветхости она упразднена и служит складочным местом старинных икон. В церкви сохранился древний иконостас и утварь.].

Кладбищенская церковь в Якутске. Вторая половина 18-го века. (Из материалов В. В. Суслова).
Некоторой особенностью ее является группа главок, венчающих восьмиугольный сруб над церковью. Средняя глава с шейкой поставлена на особый восьмерик. Малые главки тоже имеют восьмиугольные постаменты. Восьмерики обшиты тесом вертикально; на швы теса нашиты планки. Двухъярусность глав и указанный характер обшивки имеют некоторую аналогию с подобным конструктивным приемом в южнорусских деревянных церквах. Эта тождественность связана с появлением в средней и даже северной полосах России особого типа церкви, заимствованного, по-видимому, из Украины с конца 17-го века, с двумя и тремя восьмигранными срубами над главным четвероугольником храма. Срубы эти поставлены один на другой, уменьшаясь к верху постепенно, a иногда нижний сруб покрывался большим восьмигранным куполом в форме опрокинутого горшка, a над ним ставились один или два маленьких восьмерика с главкой. Вместе с этим влияние южнорусских церквей отразилось в формах куполов и в вертикальной обшивке наружных стен тесом. Эти нововведения в великорусских церквах с проникновением казачества за Урал, вероятно, перешли и в Сибирь. Мы знаем рисунки нескольких сибирских церквей указанного ярусного характера [Иеромонах А. Н. Виноградов. “Памятники деревянного церковного зодчества в епархиях: Новгородской, Тверской, Ярославской, Иркутской и Красноярской 17-го и 18-го века”. Записки Импер. Русского археолог. общества, 1892, т. VI, вып. 1 и 2.], но такие отклонения от самобытных образцов севернорусских церквей проявлялись повсеместно в русской архитектуре и для Сибири не могут считаться явлением непосредственного влияния южнорусских церковных сооружений.
Таким образом, принимая во внимание историю завоевания Сибири, ее заселения и уклада в ней русской жизни, a с другой стороны, аналогию форм древних деревянных церковных строений с их основным характером в Сибири и в северных губерниях России, приходится заключить, что церковное строительство в Зауральском крае с самого своего начала шло по тому же пути и по тем же народным заветам, по каким оно создавалось в самобытной жизни русского севера и видоизменялось во всем русском искусстве. То же самое можно сказать по отношению другой выдающейся категории памятников деревянного зодчества в Сибири: это — о древних военных сооружениях, игравших первостепенное значение в заселении данного края и в применении технических знаний строительного дела. Рассматривая старинные виды городов и острогов по “Чертежной книге Сибири” С. Ремизова, по рисункам Витзена, Щукина, Ласковского, Киприянова, по гравюрам 18-го века, находящимся в Академии художеств, и по другим источникам [Города: Пелым на Тавуе, Якутск, Епанчин, Илимск, Красноярск и др., “Известия Императорской Археологической Комиссии”, вып. 29.], a также разные укрепления северной России, например, города Торжка по Пальмквисту, города Кеми и монастырские оборонительные ограды Архангельской и Вологодской губерний (по заметкам автора этих строк), a равно и старинные наброски иностранных путешественников по России, — можно заключить, что указанные деревянные сооружения как в России, так и в Сибири довольно тождественны не только по общим формам и системе конструкции, но имеют одинаковый характер и в деталях.
Кроме того, как здесь, так и там проходят общие принципиальные черты русского деревянного строительства. Мы видим как в Европейской России, так и в Сибири одинаковое устройство крепостных рубленых и тыновых стен, прясел с особыми срубами и устоями башен с навесами или обломами и с дозорными вышками, бревенчатые уклоны крыш, рубку стен “в обло”, “висучие” сенцы и устройство отверстий для орудий в виде волоковых окон с задвижками. Наконец, находим общность в таких частностях, как в профилях повалов, колонок и даже в форме свешивающихся заострений дощатых покрытий крыш.
Bce это указывает на однородность деревянного строительного дела северной России и Сибири. Очевидно, что с завоеванием последней строительная деятельность нашего Севера распространилась за Уральский хребет во всех своих конструктивных и художественных формах вместе с заселением края русскими людьми и с проявлением в нем самобытных черт жизни русского народа.
 
В. Суслов.
 
 
Глава XXVII.
КРЕПОСТНОЕ И ГРАЖДАНСКОЕ ЗОДЧЕСТВО.
 
Обзор деревянного церковного зодчества был бы не полон, если бы не упомянуть о церковных оградах, кое-где еще сохранившихся, но уже попорченных или полуразвалившихся. Однако ограды эти должны быть скорее отнесены к зодчеству крепостному, нежели к чисто храмовому. В старину, стоя в отдалении от крестьянских жилищ, погосты и в особенности скиты нуждались в прочной ограде, которая бы защищала их от всякой “напасти”. Постоянная опасность, каждую минуту готовая неожиданно обрушиться на мирных обитателей “сел и весей” на Руси, заставляла все время быть начеку, и все и вся огораживались, кто как мог. С течением времени стратегическая ограда погостов получила значение простой огорожи, забора или изгороди, окружающей священное место около храма, предназначенное для вечного упокоения усопших. Стратегический характер ограды постепенно утеривался и терял свой смысл, a устраиваемая лишь по старым традициям очень прочно ограда понемногу свелась к легкой огороже.
Прочность древней или устроенной “по старине” ограды заключалась в устройстве вокруг погоста сомкнутого кольца из срубов, прорезанного необходимыми проходами и выездами — воротами и воротцами. Среди них всегда выделялись главные, или “святые ворота”, увенчанные главами и крестами, водруженными над шатрами или бочками. О картинности и значительности подобных сооружений можно судить по хорошо сохранившимся оградам в Почозере Пудожского уезда и в Бережно-Дубровском Каргопольского уезда.

Церковь Происхождения Честных Древ в Почозере Олонецкой губ. Пудожского уезда. — 1700 г. (Фот. И. Я. Билибина).

Бережно-Дубровский погост Олонецк. губ. Каргопольск. уезда. — 1678 г. (Фот. В. В. Суслова).
Но особенно живописен тот тип ограды, который применен y церкви в селе Спасском Пудожского уезда.

Главный иконостас Мезенского собора 1714 г. (Фот. Ф. Ф. Горностаева).
Великолепная ограда окружала некогда и знаменитый Данилов скит в Повенецком уезде [Собственно Данилов монастырь или Выговскую (Выгорецкую) пустынь. Когда-то здесь был цветущий городок, насчитывавший в начал 19-го века свыше тысячи поселенцев, но в 1850 г. было издано высочайшее повеление об уничтожении сборных старообрядческих пунктов, и в 1855 г. все жители Данилова скита были выселены, свыше пятидесяти часовен и моленных уничтожено, закрыто или превращено в православные церкви. В. Майнов, “Поездка в Обонежье в Корелу”, изд. 2-е, Спб. 1877; Д. Е. Кожанчиков, “История Выговской старообрядческой пустыни”, Спб. 1862; Я. Абрамов, “Выговские пионеры”, в “Отечествен. записках” 1884 г., № 3 и 4.]. Богатый и цветущий, в особенности в конце 18-го и начале 19-го века, он был весь усыпан церквами, часовнями, моленными, разбросанными как в нем самом, на берегу Выга, так и в его окрестностях. Выговская пустынь была культурным центром старообрядчества и рассадником его просвещения. Немудрено, что убранство ее должно было являться совершенно исключительным по своему богатству и затейливости. Какие неоцененные сокровища русского искусства погибли здесь, когда в половине 19-го века явились сюда чиновники-вандалы и в своем разрушительном усердии уничтожили все, что создавалось тут в течение полутораста лет. Буквально не оставляли бревна на бревне, сокрушали не только церкви и моленные, но и кладбища и ограды с их башнями и воротами. От этого чудовищного разгрома каким-то чудом уцелело еще несколько одиноких срубов ограды и воротца с бочкой на князьке и остовом прелестной некогда главки.

Ворота Данилова скита Олонецк. губ. Повенецк. уезда. — 18-й век. (Фот. В. А. Плотникова).
На бочке сохранились еще остатки лемеха с закругленными, как в Лампожне, концами. Двускатная кровля была крыта тесом с узорными концами, как об этом свидетельствуют еще несколько сохранившихся тесинок.
Монастырские ограды отличались особенной грандиозностью и имели иногда огромные, величественные башни вроде той, какая, например, сохранилась в Николаевском Корельском монастыре на Летнем берегу Белого моря близ Архангельска.