Geum.ru

Грабарь игорь Эммануилович деревянное зодчество русского севера

Вид материалаДокументы

Содержание


Многоглавые храмы.
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9
Глава ХХІI.
МНОГОГЛАВЫЕ ХРАМЫ.
 
Уже пятиглавие являлось известным подходом к многоглавию, и мы видели, как иногда небольшие погосты превращались в многоглавые городки. Кроме указанных приемов многоглавия на севере встречаются и резко выдержанные типы его. Одним из самых простых приемов следует признать тот, который применен к Ильинской церкви в Чухчерьме Холмогорского уезда.

Ильинская церковь в Чухчерьме Архангельск. губ. Холмогорск. уезда. — 1657 г. (Фот. И. Грабаря).
Она построена в 1657 году [Клировая ведомость за 1902 год.] и сравнительно хорошо сохранилась. На большом квадратном основании, покрытом “по-полатному”, на четыре ската, размещено девять глав по углам и по осям его с одной главой в центре, поставленной на шатре. Хотя обшивка и нарушила чистоту форм храма, но благодаря тому, что она произведена уже давно, она не внесла с собою того неприятного пошиба, который искалечил большинство северных церквей. Примитивность соединения шей малых глав с плоской кровлей имеет место, как мы видели, и в некоторых ярусных храмах, например, в Соденьге и близ Торжка.

Преображенская церковь в Соденьге Вологодск. губ. Вельского уезда. — 1759 г. (Фот. И. Я. Билибина).
В этом же типе и Сретенская церковь в Заостровье Архангельского уезда (1688 г.) [“Краткое историческое описание приходов и церквей Архангельской епархии”, вып. I, стр. 139.].

Сретенская церковь в Заостровье близ Архангельска. — 1688 г. (Фот. В. В. Суслова).
Она не имеет внушительных бочек на восточном и западном прирубе, придающих такую законченность чухчеремской церкви, обшивка ее гораздо “фасонистее”, и испорчены окна.
Значительно более обработанный прием многоглавия видим в девятиглавой церкви в Кижах, построенной в третьей четверти 18-го века.

Девятиглавая церковь Кижского погоста Олонецкой губ. Петрозаводского уезда. — Начало 18-го века. (Фот. И. Я. Билибина).
Большая глава поставлена здесь посредине восьмерика, a восемь боковых — по углам его. Строитель храма очень удачно применил прием ярусности в основании шей глав.
Чрезвычайно затейлив по замыслу группы храм Шуйского погоста Петрозаводского уезда, относящийся к началу 18-го века.

Погост в Шуе Олонецкой губ. Петрозаводск. уезда. — Начало 18-го века.
Пользуясь теми же приемами ярусности, строитель поставил четыре нижних главы на уступ, образуемый переходом от четверика к шестерику главной массы храма — форме совершенно исключительной. Он разместил их по углам четверика на небольших бочках, прижатых своей тыльной поверхностью к стенкам шестерика. На последнем срублена крещатая бочка, несущая на своих концах четыре главы, причем две из них пришлись над углами шестерика, a две других над сторонами его. На центре крещатой бочки поставлен небольшой восьмеричок, непосредственно в кровлю которого врезается шея центральной главы. Прием этот в высшей степени своеобразен и дает необычайно стройный силуэт всей массы купольной концепции.
Все эти приемы многоглавия подчинены освященному церковью числу девяти глав, символизирующих девять чинов ангельских или девять чинов святых угодников. Не подчиняясь никаким символам и руководствуясь, по-видимому, лишь одной идеей создать храм Божий, необыкновенный по своему величию и виду, в котором главы отмечают только святость места, строители создали два из ряда вон выходящих памятника народного искусства — семнадцатиглавый храм в Вытегорском посаде и двадцатиодноглавый храм в Кижах.

Семнадцатиглавая церковь Вытегорского посада Олонецк. губ. Каргопольск. уезда. — Начало 18-го века. (Фот. И. Ф. Борщевского).

Двадцатиодноглавая Преображенская церковь в Кижах Олонецк. губ. Петрозаводск. уезда. — Начало 18-го века. (Фот. И. Я. Билибина).

Крыльцо Преображенской церкви в Кижах Олонецкой губ. Петрозаводск. уезда. — Начало 18-го века. (Фот. И. Я. Билибина).

Кижский погост Олонецкой губ. Петрозаводск. уезда. — Начало 18-го века. (Фот. И. Я. Билибина).
Оба они построены в начале 18-го века и, в сущности, тождественны по приему, только в кижском храме прибавлены верхние четыре главы, места для которых имеются и в вытегорском, но не использованы. Кроме того, в Кижах прибавлен еще лишний восьмерик под центральной главой.
На первый взгляд в кижском храме поражает необычайность, почти фантастичность этого многоглавия, дающего какую-то хаотическую группу глав и бочек, перемежающихся и чередующихся друг с другом. Затем останавливает затейливость прячущихся в бочке глав. Только ритмичность последних наталкивает на мысль, что здесь есть система и план и притом план исключительный и небывалый. Чем больше всматриваешься в эту несравненную сказку куполов, тем яснее становится, что зодчий, создавший ее, — неподражаемый творец форм и мотивов. Однако при всей гениальности этого фантастического сооружения оно все же не творение одного человека, не дело одного какого-либо исключительного, гениального зодчего. Перед нами народное творчество, где личность тонет, где нет ни одного мотива, ни одной безделицы, не использованной раньше, где нет ни одной черты, чуждой народу и его многовековому искусству. Здесь важна лишь группировка этих форм и мотивов, своеобразна уже самая мысль идти в направлении к этой вдохновенной концепции — мысль, осенившая зодчего в минуту поистине счастливую.
Какими же строительными приемами он руководствовался? Обращаясь к плану, мы видим, что прием его далеко не нов. Это все та же древнейшая форма крещатого шатрового храма — восьмерик, к сторонам которого по осям прирублены четыре четверика. Как во всех древних шатровых храмах, центральная его часть и здесь срублена восьмигранной, начиная с самого нижнего венца. Кижский храм очень близок по плану к шатровым храмам в Шевдинском городке и Заостровье Шенкурском и к пятиглавому ярусному в Березовце Солигаличском.

Никольская церковь в Шевдинском Городке Вологодск. губ. Тотемск. уезда. — 1625 г. (Фот. И. О. Дудина).

Церковь Рождества Богородицы в селе Заостровье Архангельской губ. Шенкурского уезда. 1726 г. (Фот. И. Грабаря).

Никольская церковь в Березовце на реке Ноле Костромск. губ. Солигаличск. уезда. — 18-й век.
Но и в фасаде не все здесь ново, и, присматриваясь к прирубленным четверикам, образующим в плане концы креста, мы вновь встречаем те же расслоенные, ступенчатые бочки, которые мы видели в храмах в Уне и в Варзуге.

Климентовская церковь в посаде Уна Архангельск. уезда. — 16-й век. (Фот. В. В. Суслова).

Успенская церковь в Варзуге Архангельской губ. Кольского уезда. — 1674 г. (Фот. В. А. Плотникова).
Таким образом, кижский храм до половины своей высоты вместе с центральным восьмериком кажется подготовленным для принятия шатра, но зодчий заменил его известным приемом “четверик на четверике” — или, что то же, — восьмерик на восьмерике. При этом на переходах от большего восьмерика к меньшему он поставил на бочках два ряда глав, возведя над главным восьмериком восемь бочек и глав, a над вторым — четыре. Над третьим, верхним восьмеричком он водрузил центральную главу прямо на его плоской кровле.
При кажущейся хаотичности — все ясно, здраво и логично. Зодчий, создавший это подлинно “дивное диво”, может быть назван глубоким знатоком своего искусства и вместе сыном своего времени, не чуждавшимся и новых для него форм “четверика на четверике”. Этот храм есть последний этап на пути развития национальной русской архитектуры. Смело и бодро слиты в нем в одно непринужденное художественное целое и новшество современной ему эпохи, и богатое наследие созданных народом форм. Чтобы оценить все несравнимое очарование этой поистине единственной, вдохновенной купольной сказки, надо вспомнить, что не так еще давно весь храм стоял необшитым. Его седые бревна, то укорачиваясь в бочечных лбах, то снова раздвигаясь в повалах, давали невероятное богатство линий и форм и прямо пленительно-прекрасные ракурсы уходящих в небо масс. При этом все бочки, теремки и главки отливали сверкающим серебром своей чешуи.
 
 
Глава XXIII.
КОЛОКОЛЬНИ.
 
Повсеместно, как на севере, так и на юге Великороссии, распространен преимущественно один тип деревянной колокольни — в виде высокого восьмигранного сруба, служащего основанием для устройства “звона”, т. е. открытой площадки, окруженной столбами, на которых воздвигнут шатер с небольшой главкой. Такую колокольню строили и около клетской церкви,

Церковь в селе Спас-Вежи близ Костромы. — Начало 18-го века. (Фот. Императорской Археологической комиссии).
и около шатровой,

Погост в Шуе Архангельск. губ. Кемского уезда. (Фот. В. В. Суслова).
и около позднейших ярусных, и, наконец, при всей изобретательности строителей многоглавых храмов ими повторена все та же шатровая форма колокольни.

Двадцатиодноглавая Преображенская церковь в Кижах Олонецк. губ. Петрозаводск. уезда. — Начало 18-го века. (Фот. И. Я. Билибина).
Такая колокольня почти всегда стоит особняком от церкви. Причину этого одиночества следует искать не в трудности соединения в одну группу храма и колокольни и не в той осторожности, которая вследствие частых пожаров заставляла отодвигать на значительное расстояние одно здание от другого и относить церковные здания от села за полверсты и более, что привело к образованию так называемых “погостов”. Причина эта кроется глубже, именно — в сравнительно позднем появлении колокольни. Когда вырабатывались древние типы деревянных храмов, то никаких колоколен еще не было и молящихся созывали ударами в “било” и в деревянную или металлическую доску, a быть может, и иными способами, сведений о которых до нас не дошло.
Когда явилась нужда в колокольном звоне и когда колокола эти по громоздкости стали требовать уже специально для них приспособленных строек, тогда, не осмеливаясь нарушить освященный троечастный плановой прием устройства храма — алтарь, помещение для молящихся и притвор или трапезу, — a главное, не находя для того никаких примеров, строители начали ставить помещения для колоколов в виде отдельной постройки. Конечно, эти первоначальные приспособления для звона по своей форме были далеки от установившегося типа. По всей вероятности, это были простые навесы на столбах, прямо врытых в землю. Таких примитивных “колокольниц”, как они называются в древних храмовых описях, дошло до нас очень немного, и то в виде очень запоздалых отголосков старины, как, например, та маленькая колокольница, которая стоит возле клетской церкви в Усть-Паденге.

Воскресенская церковь в Усть-Падене Арханг. губ. Шенкурск. уезда. — 1675 г. (В 1893 г. перенесена на новое место и переименована в Успенскую-кладбищенскую. Фот. И. Я. Билибина).
На четырех невысоких столбиках, врытых в землю, повешены на перекладинах колокола, и все это покрыто плоским шатровым навесом, на котором нет даже главки, и крест непосредственно водружен в вершину кровли. Судя по церковным описям, гораздо чаще встречался в старину тип колокольницы “о пяти” и “о девяти столбах”, являющийся дальнейшим развитием примитивного сооружения в Усть-Паденге. Едва ли не единственной сохранившейся колокольницей о пяти столбах является та, которая стоит еще, лишенная колоколов, доживая свои последние дни, в селе Кимже Мезенского уезда.

Пятистолбная колокольница в Кимже Мезенского уезда. — 1763 г. (Фот. Ф. Ф. Горностаева).
Она построена в 1763 году вместе с существующей еще Одигитриевской церковью и уже давно “упразднена за ненадобностью” [Клировая ведомость за 1899 год. Новая колокольня пристроена уже, как водится, к западной стороне храма, над его главным входом.]. Угловые столбы ее для большей устойчивости поставлены наклонно к центральному столбу, служащему для общей конструктивной прочности, a также для основания главы. Но главным усовершенствованием здесь является устройство над колокольным навесом шатра, осененного главой и тождественного с церковными шатрами. Восьмигранный шатер кимженской колокольницы, поставленный на квадратном основании, — в сущности, только красивая декорация, но есть попытки сделать тот же прием и более целесообразным, как мы видим в Ракулах Холмогорского уезда.

Колокольня в Ракулах Архангельской губ. Холмогорск. уезда. — Конец 17-го века. (Фот. И. Грабаря).
Это уже не пятистолбная, a девятистолбная колокольница. Она поставлена, насколько можно судить по сбивчивым сведениям клировых записей, в конце 17-го или начале 18-го века [Клировая ведомость за 1902 год.]. Столбы ее также поставлены наклонно к среднему, и кровля состоит из центрального восьмигранного шатра и угловых четырехгранных шатриков. По существу, этот прием благодаря случайному пятиглавию еще более декоративен, нежели кимженский, но зато четыре угловых главки дали известное оправдание квадратному основанию.
Колокольня о девяти столбах отличается, несомненно, гораздо большей устойчивостью, нежели о пяти и особенно о четырех, так как при четырех столбах подгнивание одного из них уже грозит гибелью всему сооружению, при восьми же столбах риск этот значительно уменьшается. Еще более устойчивым в данном отношении, a также и при сопротивлении ветру, было бы расположение столбов не по квадратному плану, a по восьмиугольному. Такой прием в своей первичной форме, т. е. в виде навеса, до нас, к сожалению, не дошел, но только при этом расположении столбов шатровая форма окончательно потеряла бы свою декоративность. В ракульской колокольне замечается еще одно чрезвычайно важное усовершенствование, состоящее в том, что столбы ее, врытые в землю, для большей устойчивости сооружения одеты срубом. К сожалению, сруб этот закрыт в 80-х годах минувшего столетия тесовой обшивкой очень дурного вкуса, и вся эта стройная, прелестная по пропорциям колокольня утратила теперь почти все свое былое очарование. В. В. Суслов, видевший и обмерявший ее еще до обшивки, сделал рисунок ее в первоначальном виде, показывающий, что она в общих чертах имеет очень много общего с колокольницей в Имже и между прочим такую же узорную обработку верхней части пролета для звона [“Очерки по истории древнерусского зодчества”, Спб. 1889, табл. V (12).].

Колокольня в Ракулах Архангельск. губ. Холмогорск. уезда. — Конец 17-го века. (По рисунку с натуры В. В. Суслова).
Однако и этот прием еще не достаточно обеспечивал прочность сооружения, так как главная его конструктивная основа — столбы — оставались врытыми в землю и, конечно, скорее всего подвергались гниению. Следующим шагом вперед была установка столбов не на земле, a на срубе или, вернее, в самом срубе. Для этой цели на одной трети высоты от верха сруба подводились под столбы балки, или “переводы”, концами своими врубленные в сруб. Таким образом, опираясь на балки, столбы были зажаты срубом, что придавало им требуемую устойчивость. Выше звона на столбы нарубались бревенчатые венцы, устроенные “повалом”, для известной цели отвода воды от основания сруба.
Окончательно выработанный тип такой колокольни мы видим в Цывозере Сольвычегодского уезда.

Колокольня в Цывозере Вологодск. губ. Сольвычегодск. уезда. — 1658 г. (Фот. И. Я. Билибина).
Местные клировые записи дают некоторые основания относить ее постройку к 1658 году [Клировая ведомость за 1902 год.]. Цывозерская колокольня конструктивно вполне закончена и строга в своих логичных формах, умело выисканных строителем-художником. Формы эти вырабатывались, несомненно, долго, по меньшей мере в течение столетия, предшествовавшего постройке Цывозерской колокольни. Одна из самых грандиозных колоколен этого типа стоит на берегу Мезени в Юромском погосте.

Юромский погост на Мезени. 1685 и 1729 г. (Фот. Ф. Ф. Горностаева).

Церковь Архангела Гавриила в селе Юромском-Великодворском на реке Мезени Мезенского уезда. — 1685 г. (Фот. Ф. Ф. Горностаева).
Она срублена сравнительно поздно, в 1743 году, но выдержана еще в простых, хотя и менее архаических нежели в Цывозере, формах [Клировая ведомость за 1900 год.].
Дальнейшие видоизменения шатровых колоколен заключаются в выискивании пропорций оснований и шатров. Иногда появляется еще одна особенность — восьмерик рубится не прямо на земле, a на низеньком четверике. Последний состоял первоначально только из нескольких венцов, ка

к мы видим в древнейшей, быть может, из сохранившихся до нас колокольне — в Кулиге-Драковановой Сольвычегодского уезда.

Колокольня в Кулиге Вологодской губ. Сольвычегодск. уезда. (Фот. И. Грабаря).
Она была срублена одновременно с Никольской церковью, сгоревшей в 1719 г. и построенной, судя по некоторым сопоставлениям из клировых записей, a также на основании уцелевших от нее предметов, в первой половине 17-го века [Клировая ведомость за 1902 год.]. Такой же низенький четверик лежит в основании колокольни в Шуе-Петрозаводской, относящейся, вероятно, к 17-му же веку.

Погост в Шуе Олонецкой губ. Петрозаводск. уезда. — Начало 18-го века.
Этот четверик уже гораздо выше y чухчеремской колокольни

Ильинская церковь в Чухчерьме Архангельск. губ. Холмогорск. уезда. — 1657 г. (Фот. И. Грабаря).
и еще выше в Спас-Вежах.

Церковь в селе Спас-Вежи близ Костромы. — Начало 18-го века. (Фот. Императорской Археологической комиссии).
Первая построена в 1783 году, вторая — тоже в 18-м веке. Постепенно вырастая, нижний четверик достигает, наконец, половины высоты всего сруба, как, например, в Унежме и в Кожеском погосте.

Колокольня сгоревшей церкви в Унежме Архангельской губ. Онежск. уезда. — 17-й век. (Фот. В. В. Суслова).

Церковь Климента папы Римского в Кожском погосте Архангельск. губ. Онежск. уезда. — 1695 г. (Фот. В. В. Суслова).
Последняя построена в 1695 году и в 18-м веке получила вместо шатра — шпиль [“Краткое историческое описание приходов и церквей Арх. епархии”, вып. III, стр. 55.]. Унежемскую надо отнести также ко второй половине 17-го века [Колокольня уцелела во время пожара 1812 года, истребившего старую Никольскую церковь, к которой она принадлежала. Там же, стр. 24.]. Обе они имеют на угловых выступах четверика теремки.
К поздним формам нужно отнести и декоративный переход от главы к шатру в колокольне Спаса на Рене Весьегонского уезда. Этот прием появился, несомненно, не ранее половины 18-го века, но основной сруб колокольни, поднимающийся восьмериком с самой земли, значительно древнее, и если нельзя верить местным преданиям, относящим его ко времени Бориса Годунова, то все же его можно приурочить к 17-му веку.

Колокольня Спаса на Рене Тверской губ. Весьегонского уезда. — 17-й век. (Фот. И. Я. Билибина).
Как известно, в старину не только деревянные, но и каменные колокольни строились отдельно от церкви, и только с середины 17-го века появляются попытки соединить храм и его колокольню в одну общую композицию. В 18-м веке этот прием уже становится обычным в каменных церквах, но все еще не прививается в деревянном церковном зодчестве, и лишь в самом конце 18-го, но главным образом в начале 19-го века, мы встречаем определенное отражение новых вкусов и в церквах деревянных. Новый прием не привел к созданию каких-либо новых форм и ничем не обогатил их древней сокровищницы. Как и в каменной церковной архитектуре, чаще всего встречается тип церкви, построенной “кораблем”, с колокольней, поставленной над главным, западным входом. Основной прием оставался при этом тот же, та же обычная шатровая колоколенка как бы врезывалась наполовину в массу клетского храма, из кровли которого выставлялась только верхняя ее часть. Типичным образчиком этого типа может служить часовня в деревне Сумостровье, на островке Сумского озера в Кемском уезде, построенная, вероятно, в первой четверти 19-го века.

Часовня в Сумостровье Архангельск. губ. Кемск. уезда. — Начало 19-го века. (Фот. В. А. Плотникова).