Geum.ru

Грабарь игорь Эммануилович деревянное зодчество русского севера

Вид материалаДокументы

Содержание


Шатровые храмы.
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9
Глава XIX.
ШАТРОВЫЕ ХРАМЫ.
 
На севере, богатом великолепным строевым лесом, больше всего был в ходу тип церкви, называемой в летописях и актах “древяна вверх”. Церкви эти обыкновенно очень велики по объему и достигают нередко чрезвычайной высоты. Вся сущность строительного приема, характеризуемого термином “древяна вверх”, заключается в устройстве главного помещения для молящихся в виде башни. Кровельное покрытие такой башни, устроенной “кругло”, т. е. гранником, неминуемо образовало форму гранника же, имеющего почти всегда вид восьмискатной пирамиды, увенчанной главой. Такая форма получила название “шатра”. Высокий подъем шатра, подобно клинчатому покрытию, также требовал повалов и полицы для отвода влаги.
Шатровый храм значительно отличался от клетских и своей высотой, и своим сильно подчеркнутым стремлением вверх. Изумительно, как красива, до чего проста и рациональна и как обдуманна эта глубоко национальная форма храма. Сохраняя традиционные три части — алтарь, главное помещение и трапезу, — планы шатровых храмов имеют одно существенное отличие от планов клетских, a именно главная часть храма образует восьмиугольник. Преимущество такой формы перед четырехгранником заключается прежде всего в возможности значительно увеличить вместимость храма при употреблении бревен даже гораздо меньшей длины, нежели те, которые нужны для четырехгранника. Затем устойчивость восьмигранного сруба несравненно значительнее как при неравномерной осадке здания, поставленного прямо на “пошву”, так и в смысле сопротивления постоянным северным ветрам. То же можно сказать и про шатровую кровлю. В особенности выгодна эта форма при сопротивлении ветрам, тогда как широкая сторона кровель клетских церквей по своему положению на север и юг находится в условиях чрезвычайно неблагоприятных. Но самое важное преимущество шатровых церквей заключается в их центральном приеме, позволяющем придавать храму крестообразный вид, непринужденно окружать его приделами, трапезными, галереями и придавать бочками и кокошниками всему этому необыкновенно живописный и грандиозный вид.
Плановое развитие шатровых храмов шло тем же путем, как и клетских. Первичный прием состоял в делении храма на три части, из которых самая обширная, восьмигранная, помещалась в центре, a с востока и запада к ней прирубались два четырехгранника для алтаря и притвора. Таково устройство Георгиевской церкви в Вершине на реке Верхней Тойме Сольвычегодского уезда.

Георгиевская церковь на Верхней Тойме Вологодск. губ. Сольвычегодск. уезда. — 1672 г. (Фот. Ф. Ф. Горностаева).

Георгиевская церковь на Верхней Тойме Вологодск. губ. Сольвычегодск. уезда. — 1672 г.
Построенная в 1672 году [Клировая ведомость за 1898 год.], она является одной из самых стройных церквей по всей Северной Двине, притом она сохранила до наших дней свой первоначальный облик. Этот тип шатрового храма надо признать наиболее древним, ибо таким же точно образом срублена и более древняя церковь Владимирской Божией Матери в Белой Слуде Сольвычегодского уезда.

Церковь Владимирской Божией Матери в Белой Слуде Вологодск. губ. Сольвычегодск. уезда. 1642 г. (Фот. И. Я. Билибина).
По клировым записям она построена в 1642 г. и отличается от предыдущей церкви устройством особой галереи, огибающей ее с запада и захватывающей северную и южную стены восьмерика, в которых прорезаны двери.

Церковь Владимирской Божией Матери в Белой Слуде Вологодск. губ. Сольвычег. уезда. — 1642 г. (Фот. И. Я. Билибина).
Иногда галереи эти заменялись рублеными помещениями, конечно, в целях увеличения вместимости. Такое помещение устроено вокруг обычного западного прируба y церкви Николая Чудотворца в селе Панилове на Северной Двине, в Холмогорском уезде.

Никольская церковь в Панилове Арханг. губ. Холмогорск. уезда. — 1600 г. (Фот. И. Грабаря).

Никольская церковь в Панилове Арханг. губ. Холмогорск. уезда. — 1600 г. (Фот. И. Грабаря).
Церковь эта еще древнее белослудской и, быть может, древнее всех церквей, дошедших до нас в безусловно нетронутом виде. Она была освящена в 1600 г. и, вероятно, срублена в 1599 г. [Клировая ведомость за 1902 год.].
Нет возможности передать то исключительное впечатление, которое она производила. Покривившаяся, с выпяченными кое-где бревнами, она грозила рухнуть при малейшем порыве ветра, и было жутко стоять в ветреный день подле ее скрипевших стен. Но уходить от них не хотелось, как не хотелось покидать и ее внутренних помещений, если удавалось забраться в них. Ее необычайная подлинность странным образом манила к себе, почти гипнотизировали ее никем никогда не порченные стены, древний лемех и все еще слюдяные оконца. Недавно она была разобрана до основания и сложена вновь, при чем былое ее очарование, в значительной степени основанное на гипнозе подлинности, неминуемо должно было исчезнуть [Само собою разумеется, что это не упрек по адресу руководившего работами Д. В. Милеева, архитектора, тонко чувствующего красоты древнерусского зодчества. Паниловская церковь неминуемо должна была рухнуть, и ничего другого не оставалось, как перебрать ее с основания, заменяя наименее надежные из бревен новыми, что и было исполнено с применением самых точных и вполне научных приемов. И если церковь что-либо утратила, то только свою ничем не заменимую нетронутость.].
В этом же типе и Сретенская церковь в Красной Ляге Каргопольского уезда, построенная в 1655 году. Восьмерик ее только несколько более вытянут в вышину и удлинен шатер, к тому же она лишена своей живописной некогда галереи и крыльца, следы которых еще можно видеть по гнездам в срубе. Кроме того, алтарь y нее раздвоен посредине, образуя как бы два прируба [В. В. Суслов, заметка в “Художеств. сокровищах России”, 1901, № 5, стр. 67. Снимок с нее на табл. 50, там же.].
Изумительно строги, почти суровы в своей величавой простоте эти великаны, вросшие в землю, как бы сросшиеся с нею. Окруженные древними столетними елями, эти храмы часто и сами кажутся издали такими же елями, только еще могучее, еще стройнее высятся их верхи из лесной чащи. С окружающей природой они действительно составили одно неразрывное целое, притом далеко не в одном только фигуральном значении слова: сама природа и позволила, и заставила так рубить храмы, чтобы над ними проносились века. Идея вечности и необъятности Церкви Христовой выражена здесь невероятно сильно и до последней степени просто. Простота очертаний достигла в них до высшей художественной красоты, и каждая линия говорит за себя, ибо она не принужденна, не надуманна, a безусловно необходима и логически неизбежна. Как великолепны пропорции частей, как разумны и очаровательны декорации, нужные для выразительности храма!
Храм с основания до главы, с своими жизненно необходимыми повалами, с своими священными бочками алтаря и трапезной, с своим величественным шатром — весь срублен из расширяющихся или суживающихся венцов, образующих все эти формы. Как, в сущности, проста и как монументальна их вековая незыблемость. Украшения до того просты, что на первый взгляд кажется, будто их и нет совсем. Ни одной назойливой, вульгарной, шокирующей черточки. Чешуя-лемех сплошь покрывает главу, шею, шатер и бочку и своей дробностью прекрасно оттеняет мощность срубов, украшая и смягчая стремительность уходящей вверх кровли [Рубка шатров произведена здесь в силу необходимости “в лапу”, т. е. без выпускных концов; ниже кровель срубы обычно рубились “в обло” — с выпускными концами.]. Обрезные концы “полиц” и “спусков” кровель, умеренная декорация служебных частей, главным образом крылец — вот все, что художник-зодчий разрешал себе приукрасить. И здесь он обнаруживал поистине редкостное чувство сочных пятен, которых достигал, мастерски играя эффектами света и теней. Он часто пользовался пленительной неожиданностью ракурсов и всегда искал красивых силуэтов. Каким уверенным рисунком он владел, видно на изящном, прямо бесподобно нарисованном шатре небольшой часовни Георгия Победоносца на реке Ерге, в Среднепогостском Сольвычегодского уезда.

Георгиевская часовня Среднепогостского прихода на речке Ерге Вологодск. губ., Сольвычег. уезда. — 17-й век. (Фот. Ф. Ф. Горностаева).
Дальнейшее развитие шатровых церквей состояло в применении шатра к обычному плану клетских церквей. Восьмигранный сруб в этом случае подымается на высоту потолка помещения и покоится на четверике. Образцом этого типа шатровых церквей может служить церковь Дмитрия Солунского в Верхней Уфтюге Сольвычегодского уезда.

Церковь Дмитрия Солунского на Верхней Уфтюге Волог. губ., Сольвычегодск. уезда. — Начало 18-го века. (Фот. И. Я. Билибина).

Церковь Дмитрия Солунского на Верхней Уфтюге Вологодск. губ., Сольвычегодск. уезда. — Начало 18-го века. (Фот. И. Я. Билибина).
Идея башни здесь сохранена, но прием получил уже характер чисто декоративный. Шатер уже не поражает своей грандиозностью, он невелик благодаря размерам нижнего квадратного основания. Нередко церкви этого типа бывали очень небольшими, как, например, церковь Климента папы Римского в Шуе Кемского уезда, построенная, по клировым записям, в 1787 году.

Церковь Климента папы Римского в Шуе Архангельск. губ. Кемского уезда. — 1787 г. (Фот. В. В. Суслова).
Однако иногда строителям хотелось придать храму величественность, что заставляло нередко удлинять как четверик, так и восьмерик и даже самый шатер. Это приводило к таким вытянутым, почти столпообразным сооружениям, как церкви в Малой Шальге Каргопольского уезда, в Почозере Пудожского уезда или в Поче Тотемского уезда.

Церковь в Малой Шальге Олонецкой губ., Каргопольск. уезда. — Конец 17-го века. (Фот. И. Я. Билибина).

Церковь Происхождения Честных Древ в Почозере Олонецкой губ., Пудожского уезда. — 1700 г. (Фот. И. Я. Билибина).

Георгиевская церковь в Поче Вологодск. губ., Тотемск. уезда. — 1700 г. (Фот. И. О. Дудина).
Приспособив план клетского храма под шатровый прием и придав ему для увеличения вместимости обширную трапезную, строители приспособили и многогранный алтарь, удержав довольно остроумно покрытие его бочкой, всегда сопутствующей шатру. Прекрасным образчиком этого типа шатрового храма может служить церковь Петра и Павла в Пучуге Сольвычегодского уезда. Многогранный алтарный прируб имеет и церковь в Верхней Уфтюге, но он покрыт на скаты, и только верх его кровли снабжен декоративной бочечкой с главкой.

Церковь Дмитрия Солунского на Верхней Уфтюге Волог. губ., Сольвычегодск. уезда. — Начало 18-го века. (Фот. И. Я. Билибина).
Несколько ближе к приему Пучужской церкви стоит бочечное покрытие алтарного гранника холодной церкви в селе Поче Тотемского уезда, построенной в 1700 г. [В ней два престола — Георгия великомученика и св. Бориса и Глеба. “Волог. епарх. ведомости”, 1902, стр. 672.]. Благодаря, однако, сложной конструкции всего восточного прируба, как бы разделенного средним перехватом на два самостоятельных срубика, соответствующих двум престолам, — кровельная бочка кажется слишком случайной и конструктивно недостаточно убедительной.

Георгиевская церковь в Поче Вологодск. губ., Тотемск. уезда. — 1700 г. (Фот. И. О. Дудина).
Тот же прием бочечного завершения алтарного пятигранника вылился в форму, вполне законченную и совершенную, в Пучужской церкви.

Петропавловская церковь в Пучуге Вологодск. губ., Сольвычегодск. уезда. — 1788 г. (Фот. И. Грабаря).

Петропавловская церковь в Пучуге Вологодск. губ., Сольвычегодск. уезда. — 1788 г. (Фот. И. Грабаря).
Как и все шатровые храмы с квадратным основанием, церковь в Пучуге очень поздняя, даже наиболее поздняя среди них, ибо, по клировым ведомостям, она построена в 1788 г. И все же, несмотря на эту исключительно позднюю дату, она отличается замечательной стройностью и соразмерностью частей, и во всем ее облике как будто живет еще тот суровый, архаический дух, который чувствуется в древних храмах, рубленых восьмериками с самой земли. Почему этот исконный тип постепенно стал вытесняться восьмериком на четверике, сказать с безусловной определенностью трудно. Вероятнее всего, что понемногу начинала сказываться экономичность, a также и влияние Украины, откуда массами перекочевывали на север монахи “со всем монастырским строением и животами”, гонимые упорным преследованием доминиканцев [В. В. Суслов, “Очерки по истории древнерусского зодчества”, Спб. 1889, стр. 45—46.]. Эти гонения, особенно сильные в первой четверти 17-го века, не совсем прекратились и с занятием в 1633 г. киевской митрополичьей кафедры знаменитым Петром Могилою, усердным ревнителем православия и непримиримым врагом унии. Киевский воевода Ян Тышкевич, ярый ненавистник православия, доставлял немало хлопот Могиле, когда последний задумал вновь отбирать от униатов захваченные ими в свое время монастыри и церкви, в числе которых были и киевский Софийский собор, и Выдубицкий монастырь [Голубев, “Петр Могила и его сподвижники”; проф. Тарновский, Петр Могила, “Киевская старина”, 1882, № 4.]. Киевские беглецы направлялись не только в ближайшие московские земли, но забирались и далеко за Москву, поднимаясь на крайний север и заселяя Архангельский край. Естественно, что их тянуло к своим стародавним формам, a как раз прием восьмерика на четверике занимал одно из самых видных мест в зодчестве Украины. В пользу такого предположения говорит и то обстоятельство, что самые ранние церкви этого типа не восходят далее третьей четверти 17-го столетия. Одной из древнейших среди них является Троицкая церковь в Шеговарах Шенкурского уезда, построенная в 1666 г. [“Краткое историческое описание приходов и церквей Архангельской епархии”, вып. II, Архангельск, 1895, стр. 136.].

Троицкая церковь в Шеговарах Архангельской губ., Шенкурского уезда. — 1666 г. (Фот. И. Я. Билибина).

Троицкая церковь в Шеговарах Архангельской губ., Шенкурского уезда. — 1666 г.
В шеговарской церкви, такой же чрезмерно вытянутой в вышину, как и церковь в Малой Шальге, есть еще одна новая особенность, до того не встречавшаяся. Она касается не самой конструкции ее, a только особого декоративного приема, вызванного стремлением к “преукрашенности” и получающего с этих пор чрезвычайную популярность. Это — украшение четырех угловых граней восьмерика небольшими, исключительно декоративными бочками, или так называемыми теремками. Восьмерик ставился на четверик всегда таким образом, что четыре из его восьми сте

нок совпадали с четырьмя стенами четверика и служили как бы их непосредственным продолжением. Четыре других стенки восьмерика рубились прямо на углах четверика, и на образуемых благодаря этому четырех угловых выступах водружались теремки. Теремки эти были особенно в ходу по Онеге и в Олонецком крае. Они скромно скрашивают суровую простоту деревянных храмов и чрезвычайно живописны на древних бревенчатых стенах, не обшитых еще тесом. Такой была еще недавно церковь Климента папы Римского в селе Макарьинском на реке Коже, впадающей в Онегу.

Церковь Климента папы Римского в Кожском погосте Архангельск. губ., Онежск. уезда. — 1695 г. (Фот. В. В. Суслова).
Она построена в 1695 г. и в настоящее время уже обшита тесом, значительно убавившим ее обаяние [“Краткое историческое описание приходов и церквей Архангельской епархии”. вып. III, Архангельск 1896, стр. 55.]. Колокольня ее украшена такими же теремками и построена, вероятно, одновременно с церковью, но ее древний шатер заменен был в начале 19-го века куполообразной крышей с модным тогда шпилем.
До какой степени излюблены были в Олонецком крае теремки, видно по изображению Александро-Свирского монастыря, находящемуся на одной иконе 18-го века [Икона находится в собрании Н. П. Лихачева и издана им в его “Материалах для истории русского иконописания”. Спб. 1906.].

Александро-Свирский монастырь в 18-м веке. Изображение на иконе святого Александра Свирского. (Собрание Н. П. Лихачева).
Обе церкви и колокольня здесь сплошь унизаны такими теремками, придающими всему монастырю какой-то сказочный вид.
Дальнейшее развитие плана шатровых церквей заключается в устройстве приделов. Последние прирубались к главному храму весьма разнообразными способами. Иногда к первоначальному алтарному граннику прирубался с северной стороны еще один гранник, служивший придельным алтарем, a самый придел помещался в небольшом прирубе y северной стены четверика. Этот прием мы видим в Воздвиженской церкви в селе Шелексе Онежского уезда, построенной в 1708 г. [“Краткое историческое описание приходов и церквей Архангельской епархии”, вып. III, стр. 105.]

Воздвиженская церковь в Шелексе Архангельск. губ., Онежск. уезда. — 1708 г. (Фот. В. А. Плотникова).
Однако здесь в самой конструкции чувствуется некоторая случайность, нет единства и законченности композиции. В этом отношении несравненно остроумнее, конструктивно логичнее и убедительнее тот прием, который мы видим во Введенской церкви села Ростовского Шенкурского уезда.

Введенская церковь в селе Ростовском Архангельск. губ., Шенкурск. уезда. 1755 г. (Фот. Ф. Ф. Горностаева).

Введенская церковь в селе Ростовском Архангельск. губ., Шенкурск. уезда. 1755 г. (Фот. Ф. Ф. Горностаева).
Она построена уже очень поздно, в 1761 году, но в ней жив еще дух древнего зодчества, и она, как и пучужская, кажется принадлежащей времени более раннему [Первоначальное ее построение относится к 1643 году, но в 1761 г. она за ветхостью была разобрана и срублена вновь с прибавкой придела великомученицы Варвары. “Краткое историческое описание приходов и церквей Архангельской епархии”, вып. II, стр. 172.]. Придел был задуман здесь с самого начала и вошел в композицию храма уже при рубке его. Этим объясняется удивительная связанность, как бы органическая слитность его с церковью. Он прирублен к северной стене и ничем не отличается от восточного и западного прирубов [Такого же типа церковь, только с приделом, прирубленным с юга, a не с севера, стоит на Нижней Уфтюге Сольвычегодского уезда. Центральная ее часть состоит целиком из восьмерика. В. В. Суслов, “Очерки по истории древнерусского зодчества”. Спб. 1889, табл. III, черт. 54.]. Однако и эта церковь при всей ее конструктивной красоте все же однобока в своем плане. Для достижения полной симметрии и совершенной законченности этого типа оставалось только ввести еще один придел с южной стороны, и тогда в плане получилась бы фигура греческого равностороннего креста. Такие церкви действительно появились, и прекрасный образец их мы имеем в отлично сохранившейся Вознесенской церкви в селе Конецгорье Шенкурского уезда.

Вознесенская церковь в Конецгорье Архангельск. губ., Шенкурск. уезда. — 1752 г. (Фот. И. Грабаря).

Вознесенская церковь в Конецгорье Архангельск. губ., Шенкурск. уезда. — 1752 г. (Фот. И. Грабаря).

Вознесенская церковь в Конецгорье Архангельск. губ., Шенкурск. уезда. — 1752 г. (Фот. И. Грабаря).
Обе последние церкви стоят на берегу Северной Двины, невдалеке одна от другой, и каким-то чудом до сих пор их бревенчатые стены еще не обшиты. Конецгорская церковь построена несколько раньше Ростовской — в 1752 г. [Клировая ведомость за 1902 год.], но само собою разумеется, что как та, так и другая должны быть рассматриваемы как известные типы. Слишком обдуманны и неподражаемо конструктивны все приемы их сложной рубки, чтобы все эти поистине совершенные формы могли вырасти сразу и по капризу случая.
Крестообразный план Конецгорской церкви имеет в центре креста четырехугольник, но более древние храмы, рубленые восьмериками, с самого основания должны были при той же системе двух приделов с севера и юга дать новый тип креста с восьмигранником в центре. Таков план церкви Рождества Богородицы в селе Заостровье Шенкурского уезда, на Северной Двине.

Церковь Рождества Богородицы в селе Заостровье Архангельской губ., Шенкурского уезда. 1726 г. (Фот. И. Грабаря).

Церковь Рождества Богородицы в селе Заостровье Архангельской губ., Шенкурского уезда. 1726 г.
Она построена в 1726 г. на месте разобранной ветхой церкви 1614 года и по всей вероятности срублена была в общих чертах в типе прежней [Клировая ведомость за 1902 год.]. Это происходило очень часто в тех случаях, когда ставилась не новая церковь, a разбиралась старая. Близкая к ней по типу церковь стоит на берегу речки Кушты в монастыре Александра Куштского, близ села Устья на Кубенском озере, в Кадниковском уезде.

Церковь в монастыре Александра Куштского на реке Куште близ села Устья, на Кубенском озере Вологодской губ., Кадниковск. уезда. — Около половины 16-го века. (Фот. И. О. Дудина).
Ее восьмерик не так обширен, как y Заостровской церкви, вследствие чего все ее четыре прируба сходятся в углах вместе и образуют в плане чистый равносторонний крест. Есть данные, указывающие на то, что эта церковь может не только служить образцом древнейшего крещатого храма, но является, быть может, и вообще одной из древнейших сохранившихся шатровых церквей, ибо построение ее с большим вероятием можно отнести к половине 16-го века [Н. Суворов, “Описание Спасо-Каменного на Кубенском озере монастыря”, Вологда. 1893, стр. 36. Чрезвычайно нарядная и изящная церковь такого же крестообразного плана с восьмигранником посередине стоит на реке Кокшенге в Тотемском уезде. В. В. Суслов обмерял ее в 1888 г., когда она была еще не обшита. “Очерки по истории древнерусского зодчества”. Спб. 1889, табл. III, черт. 55.]. Более упрощенный тип подобного храма мы видим в церкви Николая Чудотворца в Шуе Кемского уезда, построенной в 1753 г. [“Краткое историческое описание приходов и церквей Арханг. епархии”. вып. III, стр. 119.]

Церкви Николая Чудотворца (1753 г.) и Параскевы Пятницы (1666 г.) в Шуе Архангельск. губ., Кемского уезда. (Фот. В. А. Плотникова).
Такой же ясный крест мы видим в плане церкви Рождества Богородицы в селе Верховье Тотемского уезда.

Богородицкая церковь в селе Верховье. 17-й век. Вологодск. губ., Тотемск. уезда. (Фот. И. Я. Билибина).

Богородицкая церковь в селе Верховье. 17-й век. Вологодск. губ., Тотемск. уезда. План по обмерам В. В. Суслова.

Богородицкая церковь в Верховье Вологодск. губ., Тотемск. уезда. 17-й век. (Фот. И. Я. Билибина).
Она изумительно проста в своих строгих очертаниях, причем сохранилась на редкость хорошо, несмотря на свою глубокую древность. Клировых записей о времени ее постройки не сохранилось, по местным же преданиям, она существует уже 400 лет, т. е. была срублена в конце 15-го или начале 16-го века. Само собою разумеется, что полагаться на “предания” по меньшей мере рискованно, но что этот тип крещатой церкви существовал уже в 17-м веке, не подлежит никакому сомнению, ибо он встречается в альбоме Мейерберговских рисунков. Совершенно такая же церковь, только без маленьких шатриков и с прирубами, крытыми на два ската, зарисована y него в Коломне — селе, расположенном в 21 версте от Вышнего Волочка при озере Коломно [Посольство фон-Мейерна, превратившегося впоследствии в барона Мейерберга, было отправлено в Москву императором Леопольдом I в 1661 г. с целью склонить царя Алексея Михайловича к миру с Польшей и к совместному союзу против турецкого султана. В свите посольства были и два живописца, Пюман и Сторн (Iohann Rudolf Storn), имя которого подписано под некоторыми рисунками. Рисунки этого альбома сделаны, несомненно, с натуры довольно умелой рукой и совершенно лишены того фантастического характера, которым отличаются композиции иностранцев, путешествовавших по России в 17-м и даже в 18-м и 19-м веке. Оригиналы их хранятся в Дрезденской библиотеке и сделаны акварелью. В плохих перерисовках они были впервые изданы Аделунгом в 1827 г., a в 1903 г. изданы вновь A. C. Сувориным автотипическим способом по фотографиям с подлинников, под заглавием “Альбом Мейерберга. Виды и бытовые картины России 17-го века”.].

Церковь при озере Коломно близ Вышнего Волочка. Из альбома Мейерберга 1661 года.
Едва ли будет ошибочным отнести и церковь в Верховье к 17-му веку, притом вернее всего к его концу. На эту мысль наводит кровельное покрытие его прирубов, устроенное в виде “епанчи”, как называлась плоская шатровая форма крыш. Каждая такая епанча завершается здесь оригинальным шатриком, осененным главкой с крестом. Нельзя не отметить в этой прелестной церкви своеобразную декорацию соединения восьмигранника среднего шатра с крещатым срубом.
Величественная и необыкновенно цельная, компактная форма того крещатого храмового типа, образцом которого может служить Заостровская церковь, не дает, однако, достаточной выразительности приделам, которые являются только органической частью слитного целого. Эта форма, в сущности, больше подходила к крестообразной, по плану однопридельной церкви, к такой, как, например, Успенская церковь в Суланде Шенкурского уезда, построенная в 1667 г. [В 1894 г. под церковь был подведен каменный фундамент, стены ее обшиты тесом, a шатер, бочки и главы — железом, при чем, конечно, и окна не избегли обычного расширения. “Краткое историческое описание приходов и церквей Арханг. епархии”, вып. II, стр. 79—80.]

Успенская церковь в Суланде Архангельск. губ., Шенкурск. уезда. — 1667 г. (Фот. И. Я. Билибина).
Здесь как нельзя более удобно было применять и излюбленное пятиглавие, которое со времени патриархов так настойчиво рекомендовалось высшими духовными властями. Гораздо более выразительны приделы, находящиеся не в такой тесной связи с главной частью храма и производящие впечатление как бы самостоятельных храмов, не зависимых от центрального. Таково устройство Успенского собора в Кеми, состоящего из главного центрального шатрового храма — восьмерика на четверике — и двух таких шатров с северной и южной сторон.

Успенский собор в г. Кеми Архангельск. губ. — 1714 г. (Фот. И. Я. Билибина).

Успенский собор в г. Кеми Архангельск. губ. — 1714 г. Разрез и план по обмерам В. В. Суслова.
Кемский собор построен в 1714 г., но надо думать, что многошатровая система существовала значительно раньше [“Краткое историческое описание приходов и церквей Арханг. епархии”, вып. III, стр. 114.]. Самостоятельное значение приделов несколько иначе подчеркнуто в одной церкви, стоящей близ Каргополя и относящейся также к началу 18-го века.

Церковь в селе Павловском близ Каргополя. 18-й век. (Фот. И. Я. Билибина).
Здесь приделы срублены позади главного храма и покрыты четырехскатными кровлями, увенчанными главками. Они появились, несомненно, не одновременно с самою церковью, вероятно, не ранее второй половины 18-го века. Ниже, при рассмотрении “кубоватых” храмов, мы увидим еще другие варианты самостоятельных приделов.
Из всех рассмотренных приемов, сводившихся к увеличению центрального помещения шатрового храма при помощи различных пристроек, наиболее древним является прием квадратного прируба, покрытого бочкой. Мы видели его на всех древнейших церквах, какие сохранились до нас, на паниловской, белослудской, вершиногеоргиевской и куштской. Если верить клировым записям, то на далеком севере сохранилась церковь, которая на целое столетие старше паниловской, это — церковь священномученика Климента в посаде Уна Архангельского уезда.

Климентовская церковь в посаде Уна Архангельск. уезда. — 16-й век. (Фот. В. В. Суслова).

Климентовская церковь в посаде Уна Архангельск. уезда. — 16-й век. (Обмеры В. В. Суслова).
Клировые сведения, имеющие на этот раз характер скорее преданий, нежели точных записей, определенно говорят, что она построена в 1501 г. Существующие ныне два придела с северной и западной стороны устроены только в 1871 г., когда над соответствующими бочками водружены были две главки и по бокам алтаря прирублены низкие помещения для жертвенника и диаконника [“Краткое историческое описание приходов и церквей Арханг. епархии”, вып. I, стр. 218.]. Но самый храм, несомненно, относится к глубокой древности и весьма вероятно, что именно к 16-му веку. Как и паниловский, он также имеет прирубы, перекрытые бочками. Последние получили здесь в высшей степени своеобразное развитие благодаря тому, что каждая из них расслоилась на две бочки, причем ближайшая к центру несколько приподнята, образуя как бы ступень. Несколько иной прием бочечного расслоения мы видим в Успенской церкви в Варзуге Кольского уезда, построенной в 1674 г. [Там же, вып. III, стр. 250.]

Успенская церковь в Варзуге Архангельской губ., Кольского уезда. — 1674 г. (Фот. В. А. Плотникова).
Тогда как в унской церкви расслаиваются концы самого крещатого сруба, подготовляя место для верхних бочек, — в Варзуге расслаивание произведено в одних лишь бочках.
Обе эти церкви принадлежат к числу самых замечательных, какие создал север. Правда, они не дошли до нас в своем первоначальном виде, и если варзужская только обшита и сохранила, в сущности, неприкосновенным всю суть своего былого облика, то унская дошла уже с значительными изменениями. И все же она и до сих пор производит непередаваемое словами впечатление. Она и теперь еще изумительно стройна, и теперь неподражаемо прекрасен весь ее силуэт, и от всей ее удивительно архитектурной массы веет торжественным, великим покоем, который есть только в самых совершенных созданиях монументального искусства. В высшей степени важное значение для истории русского искусства представляет и церковь в Варзуге. Не удивительно ли где-то в глуши далекого севера, на Кольском полуострове, неожиданно встретить храм, до такой степени близкий по идее и формам замечательному каменному храму Вознесения в царском селе Коломенском под Москвой! Жаль, что храм этот лишен галереи, охватывавшей его некогда с трех сторон, и жаль, что недавняя обшивка тесом не сохранила нам всей чистоты его форм и линий. Будь он в своем былом виде, сходство его с коломенским храмом еще резче бросалось бы в глаза и последний казался бы прямой его копией.
К числу крестообразных церквей и притом последней стадии их развития нужно отнести и Троицкую церковь в посаде Ненокса, где группа из пяти шатров подчинена “освященному пятиглавию”.

Троицкая церковь в посаде Ненокса Архангельского уезда. — 1727 г. (Фот. В. В. Суслова).

Троицкая церковь в посаде Ненокса Архангельского уезда. — 1727 г. (Обмеры В. В. Суслова).
Построенная в 1729 году [“Краткое историческое описание приходов и церквей Арханг. епархии”, вып. I, стр. 215.], она общей группой своих шатров совершенно уничтожает выразительность двух ее приделов, алтарные прирубы которых, покрытые бочками, как-то теряются и стушевываются в целой композиции храма.
Стремление придать шатровому храму вид пятиглавого привело к особому приему обработки “верха” храма, состоящему в том, что y подножия шатра прирубались четыре бочки, расположенные по странам света. Эти бочки предназначались исключительно для того, чтобы нести главки, и уже никакой служебной роли не исполняли. Таков собор Рождества Богородицы в Мезени, построенный в 1714 году [“Краткое историческое описание приходов и церквей Арханг. епархии”, вып. 11, стр. 293.].

Собор Рождества Богородицы в Мезени. 1714 г. (Фот. Ф. Ф. Горностаева).
Бочки, облепившие шатер, здесь так же чисто-декоративны, как и простые теремки. Мало того — декоративен и самый шатер, так как не к нему, как к главной кровле храма, примыкают бочки, a он сам покоится на них. Этот прием известен под названием “шатра на крещатой бочке”.
Достигнутое пятиглавие при простом плане клетской церкви не совсем, однако, удовлетворяло порядку размещения глав, которые поставлены здесь не по углам основной квадратной массы, как это принято в древних каменных храмах, a по осям и по странам света. Поправка, внесенная в эту область, привела к новому приему размещения бочек уже не по осям четырехугольника, a по его диагоналям. Такой тип мы видим в церкви Дмитрия Солунского в Челмохте Холмогорского уезда, построенной в 1685 году [Клировая ведомость за 1902 год.].

Церковь Дмитрия Солунского в Челмохте Архангельск. губ., Холмогорск. уезда. — 1685 г. (Фот. И. Грабаря).
Эта замечательная церковь давно уже обшита тесом, благодаря чему прекрасно сохранилась, причем самая обшивка производилась в старину не так, как в новейшее время. Прежде обшивали “в притес”, т. е. прибивали одну тесинку непосредственно подле другой, тогда как нынче чаще обшивают “в закрой”, накрывая верхнюю часть доски нижним краем следующей, что значительно более искажает чистоту линий и форм. При прежних обшивках ничего не искажали — ни рисунка шатров, ни формы бочек, ни окон, которые в челмохотской церкви Дмитрия Солунского остались такими же крошечными, какими были и встарь. Правда, как шатер, так и главки и бочки потеряли свою чешую, и бочка главного алтарного прируба не имеет главы, оставшейся только на придельном, но все же и в нынешнем своем виде церковь эта производит чрезвычайно своеобразное впечатление. Совершенно нетронутой она осталась внутри, где особенно интересна трапеза. В другой церкви в той же Челмохте, освященной в 1709 г. [Клировая ведомость за 1902 год.] во имя Рождества Богородицы, бочки поставлены снова не по осям четырехугольника, a по диагоналям. Она гораздо хуже по пропорциям, имеет на алтарном выступе несоответственно громоздкую бочку, и все окна ее расширены.

Церковь Дмитрия Солунского в Челмохте Архангельск. губ., Холмогорск. уезда. — 1685 г. (Фот. И. Грабаря).
Имея план клетских церквей, пятиглавые шатровые храмы имели и развитие, подобное клетским. При устройстве приделов встречалось то же неудобство, что и y тех, как мы видим в мезенском соборе, где декоративный верх придела тесно примыкает к северной стене храма, вызывая так называемые затеки в своей кровле.

Собор Рождества Богородицы в Мезени. 1714 г. (Фот. Ф. Ф. Горностаева).
И тот же остроумный прием, который дал “двойню” клинчатого храма в Осинове,

Введенская церковь в Осинове Арханг. губ., Шенкурск. уезда. 1684—1776 г. (Фот. И. Грабаря).
привел к новому решению, еще более простому и примитивному, вылившемуся особенно ярко в прекрасном Троицком храме села Лампожни на Мезени, построенном в 1781 г. [“Краткое историческое описание приходов и церквей Архангельской епархии”, вып. II, стр. 309.]

Троицкая церковь в Лампожне на реке Мезени Мезенского уезда. — 1781 г. (Фот. Ф. Ф. Горностаева).

Троицкая церковь в Лампожне. На реке Мезени Мезенского уезда. — 1781 г. (Фот. Ф. Ф. Горностаева).

Троицкая церковь в Лампожне. На реке Мезени Мезенского уезда. — 1781 г.
В главной части храма поставлен посередине столб, как бы разделивший все помещение на два совершенно одинаковых придела, каждый с своим отдельным алтарем, но одним общим иконостасом. Алтарная “двойня” отлично выражает идею внутреннего устройства и своими восьмью стенками чрезвычайно разнообразит и красит суровую внешность храма. Он сохранился в нетронутом виде, но сильно осел, и дни его сочтены.
Из группы шатровых пятиглавых храмов заметно выделяется своим богатырским видом превосходно сохранившийся храм-великан в Юромском-Великодворском на Мезени.

Церковь Архангела Гавриила в селе Юромском-Великодворском на реке Мезени Мезенского уезда. — 1685 г. (Фот. Ф. Ф. Горностаева).
Он освящен в 1685 г. в честь архангелов Михаила и Гавриила [Там же, стр. 329.]. Храм этот — один из наиболее строгих и в то же время стройных, какие были созданы на русском севере. Изумительно найден силуэт его главной части с бочками, глядящими по странам света, a его крыльцо “на отлете” — одно из живописнейших, сохранившихся от подлинно живописной северной старины. Материал, из которого срублен этот гигантский храм, “кондовая лиственница”, поражает своими размерами, и есть бревна, имеющие аршин толщины и больше.
Другой деревянный храм в Великодворском — Ильинский, построен, по клировым записям, в 1729 г. и отличается интересным устройством своего придела в честь апостолов Петра и Павла. Как храм, так и его придел, очень заметный и выразительный, представляют оригинальное сочетание двух шатровых типов — “восьмерика на четверике” и “бочечного”.

Юромский погост на Мезени. 1685 и 1729 г. (Фот. Ф. Ф. Горностаева).
Бочка была настолько излюбленным приемом в деревянном церковном зодчестве, что существовало, вероятно, немало еще других приемов соединения бочки с шатром. Один такой прием мы видим в путешествии Пальмквиста по России в 1674 г., на рисунке, изображающем какую-то деревянную церковь под Москвой с загадочной подписью: “Micholskij Monaster”.

Церковь Никольского монастыря (?) под Москвой. Рисунок шведского инженера Пальмквиста 1674 года.
Быть может, это церковь в Николо-Угрешском монастыре.
Покрытие главного четверика храма произведено при помощи шатра и бочек, но последних здесь уже не четыре, a целых двенадцать, расположенных в три яруса, один над другим. Эти бочки играют тут роль таких же кокошников-теремков, какие мы видели в замечательной церкви в Варзуге. Надо заметить, что рисунку Пальмквиста можно вполне доверять, так как он был инженером и отличался большой точностью как раз в своих архитектурных набросках.