В. Н. Сагатовский издательство томского университета томск-1973

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 66

ГЛАВА V

ОБУСЛОВЛЕННОСТЬ ПРЕДМЕТА

Задача, которую предстоит решить в этой главе, заключается в том, чтобы проследить категориальную последовательность познания обусловленности предмета от отдельных зависимостей между входом черного ящика (внешними условиями) и выходом (функцией) до полной обусловленности, т. е. такого функционирования, состава и структуры условий, которые необходимы и достаточны для наличия функционального качества определенного ранее предмета. Иными словами, нам известно, как действует предмет (т. е. что он такое в функциональном отношении), теперь предстоит объяснить, почему он так действует.

Во избежание недоразумений надо, во-первых, напомнить наш принцип выделения последующего предмета и, во-вторых, дать некоторые терминологические пояснения. Настойчивое повторение того, что мы берем предмет как строго ограниченный срез неисчерпаемой реальности, необходимо, ибо как раз такие общие принципы легче всего забываются, как только переходят к анализу деталей, а потом удивляются, что все запутывается. Итак, нас интересуют условия не как таковые, но лишь в том отношении, что они обусловливают ранее выделенную функцию. Далее, может оказаться, что в определенных условиях предмет функционирует иначе.

Этот новый предмет (новую функцию и ее условия) мы рассматривать не будем. Проследив, как функция зависит от структуры условий, мы не будем переходить на новый уровень, т. е. не будем рассматривать вопрос, от чего зависит эта структура и т .д. Исследование сознательно ограничивается нами рамками одного категориального цикла, связанного с познанием одного и только одного уровня, среза объекта.

293

Обусловленность предметов может быть как двусторонней, так и односторонней. В первом случае связанные предметы оба зависят друг от друга. Во втором случае мы наблюдаем, что изменениям II1 соответствуют изменения II2, а с прекращением изменений II1 прекращаются и изменения II2. Но если мы начнем изменять II2, то в II1 не произойдет соответствующих изменений. В этом случае II1 является условием II2, а II2 — обусловленным по отношению к II1. Разумеется, что объект, являющийся условием в одном отношении, может оказаться обусловленным в другом. Полная обусловленность иначе называется полной причиной. Термин «причина» чрезвычайно многозначен. Под ним понимают и любое из воздействующих на предмет условий (когда говорят, что данное явление вызывается многими причинами), и недостающее, «разрешающее» или «пусковое» условие, которое непосредственно переводит возможность в действительность, и взаимодействие необходимых и достаточных условий (полная причина), и т. д.507. Мы будем употреблять термин «причина» только для характеристики полной причины, рассматривая другие смыслы этого термина как отражения ступенек познания полной причины или полной обусловленности предмета.

Под объяснением мы понимаем знание зависимости обусловленного от любого условия. В соответствии со ступенями обусловленности выделяются виды объяснения, каждому из которых соответствует свой оттенок в вопросе «почему?».

Описать — значит конфункстатировать свойства и функции предмета, объяснить — значит констатировать те условия, границы, в которых эти свойства и функции имеют место.

Иначе подходит к вопросу Е. Нагель, который насчитывает 10 различных смыслов вопроса «почему?», причем, полагает, что не во всех случаях ответы на него

507 Анализ различных концепций причинности см. М. Б у н г е. Причинность. М., 1962; В. Краевский. Проблема онтологической категории причины и следствия. Сб. «Закон. Необходимость. Вероятность»., М., 1967; Г. А. Свечников. Категория причинности в физике. М., 1961; его же. Причинность и связь состояний в физике. М., 1971; А. И. Уемов. О временном соотношении между причиной и действием. Иваново. 1960; В. Н. Сагатовский. К уточнению содержания категорий «причина». Ученые записки ТГУ, № 52, Томск, 1964.

294

можно назвать объяснением508. Далее он намечает 4 типа объяснения: дедуктивную модель, вероятностное, функциональное и телеологическое (целевое), генетическое. Удивительная манера мышления! С одной стороны, скрупулезная точность в деталях (10 оттенков, хотя непонятно, почему не 13 и не 17). С другой, — отсутствие точности в общей организации: два первых вида объяснения определяются по способу вывода, два последних— по категориальной характеристике эксплананса. И при этом остается неясным, что же такое объяснение — то ли просто способ вывода, то ли нечто, имеющее объективную онтологическую основу. Е. П. Никитин, во многом следующий за Е. Нагелем, понимает под объяснением раскрытие сущности или подведение под закон509. Это узкое понимание и достаточно неопределенное, так как автор не указывает, в каком смысле он понимает многозначный термин «сущность». Мы еще раз протестуем против симбиоза скрупулезности в частностях с упованием на «здравый смысл» в главном.

Нагелевскую классификацию типов объяснения убедительно критикует В. А. Штофф510 и предлагает делить объяснение на причинное, через закон, функциональное и генетическое511. Соглашаясь с этим — категориальным основанием деления, мы постараемся провести его более детально, в соответствии с развертыванием категориальных ступенек обусловленности.

А. Выделение компонентов полной причины

а. Необходимость и случайность. Возможность и действительность

a1. Первым шагом в изучении обусловленности предмета является отделение того, что просто окружает предмет, не будучи связанным с ним в данном отношении, от того, что действует на входе нашего «черного ящика» и

608 Е. N a g e 1. The Structure of Science. L., 1961, p. 15—20.

509 E. П. Никитин. Типы научного объяснения. Вопросы философии, 1963, № 10.

6'° В. А. Штофф. Моделирование и философия. Л., 1966, стр. 188.

511 Там же, стр. 193.

295

без чего не существует функции предмета, его определенности на выходе. Иными словами, среди случайного окружения необходимо выделить необходимые условия, такие условия, без которых нет и качества предмета. Случайность — это такое свойство предметов по отношению к данному предмету, при отсутствии которого качество последнего не меняется. Если нет вируса гриппа, то нет и гриппа. Следовательно, вирус — необходимое условие гриппа. Простуда может способствовать заболеванию гриппом (и, следовательно, будет необходимым условием заболевания данной формой гриппа данного человека в данных условиях), но грипп, как нозологическая единица, может иметь место и без простуды. Следовательно, в этом отношении простуда по отношению к гриппу случайна.

Вдумавшись в этот пример, мы видим, что характеристику случайности надо всегда применять конкретно. Непонимание этого приводит либо к недооценке, либо к переоценке роли случайных факторов. В каком смысле, допустим, случайно то или иное историческое событие? Буря, разметавшая испанскую армаду, была случайным событием по отношению к становлению капитализма; переход от феодализма к капитализму не зависит от того, в какой именно стране он совершится раньше, какая страна выдвинется на первое место. Но это же событие перестает быть случайным, если мы рассматриваем конкретную историю последующих отношений Англии и Испании. Поэтому при рассмотрении общих законов исторического процесса («если налицо такие-то факторы, то неизбежны такие-то следствия...») мы отбрасываем случайные события. Но игнорирование их при изучении не того, как могло бы быть (при наличии таких-то условий), но того, как действительно было после включения данното события, приводит к недопустимому упрощению действительности. Шахматная партия по всем правилам должна была развиваться так-то. Но игрок сделал случайную ошибку — случайную по отношению к типовому варианту. С этого момента, по отношению к дальнейшему ходу данной конкретной партии, неудачный ход перестает быть случайностью, ибо с неотвратимостью приводит к проигрышу.

Если бы все было связано со всем во всех отношениях, то все обстоятельства оказались бы необходимыми.

296

Если бы мир не изменялся, то понятие случайности потеряло бы смысл: тогда предметы были бы или связаны необходимо или никак не связаны. Но, поскольку несвязанное в одном отношении становится связанным в другом, постольку — выделив данное отношение — мы можем и должны отделить случайное от необходимого. Случайность — это то, что может стать необходимым в одном множестве, при одних условиях и не является таковым в другом множестве при изменении условий. Случайность можно уподобить сцепленному гену, который действует только в определенном сочетании.

Случайное в одном отношении предстает как необходимое в другом отношении, или, как говорил Энгельс, случайность резюмируется в необходимости. Так, без учета случайных мутаций, нельзя было бы понять эволюцию живых существ. Но при этом надо помнить, что, во-первых, мутация случайная по отношению к данному виду, была необходимой по отношению к конкретной ситуации, ее обусловившей, и, во-вторых, она резюмируется как необходимость в изменившихся условиях. «Возможно, например, что у какого-либо вида рыб, населяющих одно из озер или одну из рек девонского периода, т. е. примерно 350 млн. лет назад, произошли мутации, приведшие к возникновению примитивных легких и к смене веерообразных плавников на более компактные, напоминающие конечности наземных животных и обладающие мясистой ло-ластью у основания. Подобные изменения не имели бы жизненного значения для рыбы и могли бы оказаться гибельными (мешая ей плавать) до тех пор, пока она продолжала жить в реке или озере (т. е. мутации оставались случайными — В. С). Девонский период характеризовался резкими изменениями климата: периоды засухи чередовались с периодами дождей. При пересыхании водоемов вода в них становилась застойной и содержащегося в ней растворенного кислорода было недостаточно для того, чтобы жабры могли нормально функционировать в качестве органов дыхания. Однако животное, имеющее легкие, могло выйти на поверхность, глотнуть воздух и добыть кислород, благодаря диффузии этого воздуха через мембрану, выстилающую легкие. После же того, как озеро или река совершенно высыхали, оно могло при помощи своих коренастых ластообразных плавников перейти участок суши, отделяющей ее от какого-либо

297

другого водоема. Возможно, нечто подобное положило начало завоеванию суши позвоночными»512, т. е. результаты мутаций стали необходимыми.

«...Тюхе — столь же неумолимая владычица, как и Ананке»513,— замечает Н. Винер. К этому можно было бы добавить, что случай осуществляет свое владычество, лишь перевоплощаясь в форму необходимости, или, по крайней мере, приближаясь к ней (смысл последней оговорки станет ясен несколько ниже). Чтобы понять роль случая, надо рассмотреть его в том отношении, где он возникает с необходимостью и выступает как необходимое условие чего-либо. Естественная в наше время отрицательная реакция на метафизический «лапласовский» детерминизм бросает иных исследователей в другую крайность: начинают безоговорочно отрицать «чистую необходимость». Ошибка метафизиков не в том, что они ищут чистую необходимость, а в том, что они ищут только ее, а потому и пытаются найти ее там и в том отношении, где следует видеть случайность. Мы не можем, например, согласиться с таким ходом мысли в полемике против И. В. Давыдовского, требующего доводить исследование причины болезни до знания однозначной необходимости: «Нет в природе и не может быть в науке абсолютной необходимости, не должно быть в науке голенького общего, ибо любой закон, любая необходимость в действительности случается, случается в индивидуальной, особенной форме единичного... Человек заболевает. Это всегда для данного индивидуума происходит случайно»514. Поэтому, мол, И. В. Давыдовский, который хочет видеть в причине только необходимость,— не прав. Странная логика! Разве из того, что все и случайно и необходимо, следует, что случайность и необходимость вообще не надо отделять друг от друга? В чем же тогда будет состоять познание? Конечно, врач должен из всего окружения болезни выделить именно необходимые условия и твердо знать, что в данном отношении они являются необходимыми и только необходимыми. Не следует путать определенность с метафизикой, а расплывчатость с диалектикой.

512 К. В и л л и. Биология. М., 1959, стр. 350.

513 Н. В и н е р. Кибернетика. М., 1958, стр. 56.

514 О проблеме причинности в медицине. М., 1965, стр. 151—152.

298

Сначала исследуются внешние необходимые условия (образно говоря, опробуются разные способы нажимания кнопки на входе черного ящика, приводящие к зажиганию лампочки на выходе). Внешний фактор здесь подобен нейтрино: он «пролетает» внутреннюю среду, не встречая никаких препятствий, и неискаженным появляется на выходе, т. е. черный ящик оказывается как бы пустым. Такая «нейтринная» обусловленность отнюдь не всегда является «упрощающей» абстракцией. Существуют объективные ситуации, когда можно отвлечься от действия внутренних условий, либо в силу их постоянства, либо вследствие их объективной несущественности по сравнению с действием внешнего фактора. Так, эпидемия типа черной оспы до открытия эффективных средств борьбы с этой болезнью поражала всех людей во всех известных условиях, и потому для констатации опасности для жизни больного врачу достаточно было знать о факте заражения. В настоящее время дело обстоит иначе; решающее значение приобретает знание внутреннего фактора: была ли сделана прививка.

Ошибка заключается не в признании внешнего фактора достаточным для наличия следствия при фиксированных или не имеющих значения внутренних условиях, но в признании его полной причиной всегда и везде. На первых порах действительно причиной, скажем, инфекционной болезни полагается микроб, причиной повышения температуры тела — тепловой укол, причиной образования хлорофилла в зеленом растении — солнечный свет и т. д. Причем установление таких причин на определенном этапе является бесспорным достижением. Покажем на примере, при каких условиях ученый приходит к такому пониманию причины. Л. Пастер, исследуя раствор двух сходных между собой кислот (оптически деятельной винной и недеятельной виноградной), установил, что добавление в эту смесь плесневого грибка приводит к разрушению одной из кислот, а другая остается без изменений. Был сделан вывод, что микробы являются возбудителем, причиной химических превращений. Но исследование поведения такой причины в разных условиях заставляет в конечном счете изменить само понятие причины. Оказывается, если продолжить наши примеры—что микроб отнюдь не всегда вызывает заболевание, что лучи Солнца по разному ведут себя на Луне, в гидросфере, в

299

атмосфере и биосфере515, что тепловой укол становится неэффективным при удалении у животных симпатической иннервации и т. д. Сторонник традиционной точки зрения скажет: «Ну, что ж. Конечно, причина по-разному действует в разных условиях». «Но что это за причина, которая то действует, то не действует? — возразит ему И. В. Давыдовский. Врач хочет знать, почему заболел туберкулезом данный человек и заболел этим, а не другим вариантом болезни. Деревянная формула — причина (туберкулезные палочки) и условия (среда, обмен, наследственность и т. д.) — не дает никаких представлений о подлинном соотношении причины и условий; к тому же именно условия, например, социальные, могут оказаться неизмеримо выше по своему значению, чем причина»516.

Сведение причины к бросающемуся в глаза внешнему условию, приписывание ему роли «всегда главного» фактора ведут к ошибкам на практике. Вот характерные данные: за месяц аптека приняла 10 502 рецепта, из них 52% составили рецепты с различными антибиотиками, 34% — с сульфаниламидами517. Сведение лечения к противомикробной терапии — прямое следствие устарелого понимания причины как внешнего фактора. Будет ли врач рекомендовать ревматику только, скажем, салициловый натрий, или обратит внимание также и на его образ жизни, тип реакции и т. д.—это прямо зависит от его подспудных философских установок, даже если они им не осознаны.

Рассмотрим еще один пример. Длительное ежедневное введение ДОС (дезоксикортикостерона) цыплятам породы лекгорн вызывало у них поражение почек и сердечно-сосудистой системы, напоминающее проявление Брайтовой болезни. Попытка воспроизвести тот же синдром у млекопитающих сначала не привела к успеху. Но

515 «Несомненно, что- энергия, придающая биосфере ее обычный облик, имеет космическое происхождение. Она исходит от Солнца в форме лучистой энергии. Но именно живые организмы, совокупность жизни превращают эту космическую энергию в земную химическую и создают бесконечное разнообразие нашего мира». (В. И. Вернадский. Избр. произв. 1960, т. V, стр. 228).

516 «Патологическая физиология и экспериментальная терапия»-1964, № 1, стр. 77.

517 И. И. Венедиктов. Классификация причин и условий в учении о болезни. Сб. «Некоторые философские вопросы биологии и медицины». Томск, 1962, стр. 98.

300

затем, при одновременном удалении одной почки и повышении содержания хлористого натрия в пище, введение ДОС дало те же результаты и у млекопитающих. Какова же категориальная характеристика ДОС? Это необходимое внешнее условие по отношению к цыплятам (при любых внутренних условиях во всех исследованных случаях) и становится таковым по отношению к млекопитающим при наличии определенных внутренних условий. Ни в том, ни в другом случае ДОС не является полной и единственной причиной. Утверждение в том, что ДОС — необходимое условие соответствующих нарушений у цыплят лекгорн, не является достоверным по отношению к любым цыплятам этой породы в любых условиях (т. е. для неисследованных случаев), поскольку условия действия этого фактора определены на уровне нечто (что-то в организме цыплят, что-то такое, чего нет у млекопитающих).

Возможна и другая ситуация, когда абстрагируются от внешних условий, если они являются постоянными (берутся как само собой разумеющееся) или несущественными. Так, до тех пор, пока неизвестны эффективные способы предупреждения какой-либо наследственной болезни, можно, не рискуя впасть в ошибку, рассматривать только внутренние условия ее воспроизведения. Качественная определенность предмета непосредственно обусловливается внутренними факторами, а потому внешние условия могут рассматриваться как данные и затем трансформированные и снятые внутренними. Но и внутренние условия сами по себе не могут отождествляться с полной причиной. Это другая крайность, снова ведущая к метафизике. Так, И. Мюллер, наблюдая, что качественно однородные раздражители, действуя на различные органы чувств, вызывают разнородные ощущения, пришел к выводу, что причина ощущений находится не во внешнем мире, но в специфической энергии органов чувств. Такой вывод был бы невозможен с позиций понимания причины как взаимодействия внешних и внутренних необходимых условий.

Таким образом, в исследовании необходимых условий мысль идет следующим путем: необходимые внешние условия —> необходимые внутренние условия —> необходимые внутренние и внешние условия (сначала их состав, а затем и структура, механизм взаимодействия). Напом-

301

ним, что «вообще» необходимых условий бесконечно много. «Прежде, чем могли появиться живые тела, — пишет, например, А. И. Игнатьев, — должна была появиться Солнечная система, вещество Земли — дифференцироваться на сферы, в литосфере должна была образоваться кора выветривания, в ней — абиогенная почва и, наконец, коллоидные тела, которые только и были в состоянии породить белковые тела, а сами превратиться в первичные организмы. Необходимые условия для появления и существования жизни определяются не одним каким-либо природным телом, а целым рядом их. Поэтому жизнь — результат всей природы...»518. Мы же говорим о конечном числе условий вполне определенного уровня объекта. Поэтому среди необходимых условий могут оказаться «лишние» (являющиеся необходимыми для другого уровня объекта; чтобы вести спор, необходимо дышать, но нормальный состав воздуха является необходимым условием функционирования вещественного носителя спорящей личности — ее организма, а не спора как информационного явления), а с другой стороны, необходимые условия могут оказаться недостаточными для вызывания обусловленного.

а2. По отношению к обусловленному как действительности отдельные необходимые условия выступают в качестве возможностей. Изучая эти возможности, мысль стремится познать все условия, необходимые и достаточные для наличия обусловленного как действительности, т. е. его полную причину или обусловленность.

То, для чего нет необходимых условий, является невозможностью. В принципе невозможно лишь абсолютно абсолютное: всемогущий бог, вечный двигатель без доступа энергии и т. п. Все остальное невозможно лишь в определенном отношении, в определенных условиях. В формулировке невозможности чего-либо эти условия обычно указываются. Невозможно, например, увидеть атом в микроскоп, ибо его величина меньше длины волны видимого света. «Иммунитет есть невозможность возникновения чего-либо. С точки зрения учения о патогенезе эту невозможность следует представлять как невозможность реализации того или иного патологического

618 Н. И. Игнатьев. Проблема происхождения жизни. М., 1962, стр. 80—81,

302

явления из-за отсутствия необходимых предпосылок к такой реализации; отсутствие предпосылок есть не что иное, как отсутствие соответствующих патогенетических механизмов или, наоборот, наличие функции таких механизмов или ингибиторов, которые исключают возможность развития страдания»519.

Величина возможности может существенно изменяться в пределах от невозможности до действительности. Если невозможность обозначить через 0, а действительность: через 1, то все промежуточные значения от 0 до I будут характеризовать степень возможности. Мера возможности называется вероятностью520. Р. Карнап говорит о двух смыслах вероятности: как частоты свойств (с точки зрения принятого нами определения — это мера возможности встречи того или иного свойства.) и как степени подтверждения высказывания (т. е. меры его достоверности). С позиций теории всеобщего это различение несущественно, а в рамках теории познания первый смысл является онтологическим аналогом второго, который можно трактовать как меру возможности данного высказывания быть достоверным. Качественные градации возможности, определяемые характером средств осуществления возможностей (абсолютная, потенциальная осуществимость и др.) не относятся к теории всеобщего. Философское деление возможностей на абстрактные (формальные) и реальные либо является не точным выражением степени близости к действительности (и потому лучше выражается количественно), либо имеет гносеологический смысл: относительно абстрактной возможности известно, что она не противоречит законам природы, но в противоположность реальной возможности средства ее воплощения в действительность неизвестны.

Вероятность превращения возможности в действительность возрастает по мере увеличения числа ситуаций, в которых существует данная возможность. При однократном бросании монеты вероятность выпадения орла =1/2. При 10 бросаниях уже имеется 999 шансов из 1000, что орел появится хоть один раз. Исходя из подобных соображений, мы можем заключать о чрезвычайно большой

519 Большая медицинская энциклопедия. 1961, т. 23, стр. 437.

520 Л. В. Смирнов. Категория вероятности, «Вопросы философии», 1958, № 12.

303

вероятности существования жизни во Вселенной. В нашей Галактике примерно 100 000 планет, напоминающих Землю. В пределах досягаемости наиболее мощных телескопов известно около 100 млн. галактик, так что можно предположить существование 1013 планет, подобных нашей. Говоря о природных явлениях, порождающих жизнь, Дж. Уолд отмечает, что главное в них «...это их повторяемость, а значит, при наличии достаточного количества времени — и неизбежность»521.

Однако и самую близкую к действительности возможность все же не следует отождествлять с действительностью — «человек, заболевший смертельной инфекцией, практически все-таки здоров в период инкубации»522. Иной точки зрения. придерживается Г. П. Сахаров: «В семьях гемофиликов некоторые из представительниц женского пола скрыто несут в себе патологический признак. Очевидно, фенотипически мы должны их трактовать как здоровые, генотипически же они не могут быть названы таковыми»523. Но это неточно, поскольку болезнь есть реальное нарушение функций, а не возможность такового.

Это различие может показаться формальным. В самом деле, какой смысл считать человека здоровым, если мы точно знаем, что проявление болезни неизбежно? Но это не так. Проведенное различие обращает внимание на роль профилактики и необходимость поисков средств, которые сделают предотвратимым завтра то, что представляется неизбежным сегодня.

в. Состав полной причины

в1. Полная причина на уровне состава — это совокупность внешних и внутренних условий, необходимых и достаточных для наличия функциональной качественной определенности. На входе теперь не только внешнее воздействие, но вся взаимодействующая совокупность.

521 Д ж. У о л д. Происхождение жизни. Сб. «Физика и химия жизни». М., 1960, стр. 32.

522 И. В. Давыдовский. Патологическая анатомия и патогенез болезней человека. М., 1956, т. I, стр. 16.

523 П. П. Сахаров. Методология патологии. М., 1935, стр. 9.

304

О полной причине в примерно таком понимании на уровне общефилософской гипотезы говорилось давно524. В настоящее время необходимость понимания причины как взаимодействия внутреннего и внешнего осознается в самых различных науках525. Наша задача заключается в том, чтобы, исходя из конкретного научного материала, не просто показать такое понимание причины как одно из возможных (как это делает М. Бунге), или противопоставить его остальным, как единственно правильное, но указать место полной составной причины как категориальной ступени познания.

В связи с этим мы остановимся на следующих вопросах: 1) временное соотношение причины и следствия; 2) применение к проблеме причинности идеи уровней, в частности вопрос о многопричинности; 3) классификация компонентов полной причины.

в2. Обычно считается, что причина предшествует следствию, причем, чтобы избежать включения в нее бесконечной цепи предшествующих явлений, добавляют, что причина предшествует следствию непосредственно. А. И. Уемов в упомянутой выше работе показал противоречивость традиционной точки зрения и, на наш взгляд, безупречно обосновал идею одновременности полной причины и ее действия.

В самом деле, одновременность полной причины и следствия, следует по определению и для решения этого вопроса незачем обращаться за консультациями к физикам. Если в причину входят условия, необходимые и достаточные для наличия следствия как действительности, то при наличии таких условий не может не быть одновре-

524 См., например, высказывание Эпикура в сб. «Античные философы. Свидетельства, фрагменты, тексты». Киев, 1955, стр. 269. Т. Г о б б с. Учение в теле. Избр. соч., 1926, стр. 85. О причине как совокупности необходимых и достаточных условий говорил Галилей.

525 В физике (см. упомянутые выше работы Г. А. Свечникова и А. И. Уемов а), в медицине (см.: И. В. Давыдовский. Проблема причинности в медицине, М., 1962), в биологии (см.: Р. Уильяме. Биохимическая индивидуальность. М., 1960, стр. 146), в психологии (см.: В. С. Тюхтин. О природе образа. М., 1963, стр. 85; А. С. П р а н г и ш в и л и. Исследования по психологии установки. Тбилиси. 1967, стр. 59; Л. Г. Сагатовская. Социально-психологический анализ личности несовершеннолетних правонарушителей,! канд. диссертация, Ленинград, 1968).

305

менного с ним обусловленного. «Причина, которая не действует, не есть вовсе причина»526.

Назовем условия, предшествующие обусловленному во времени, генетическими, а условия, одновременные с обусловленным, — структурными. Так, генетическим условием, приведшим человека к ощущению голода, будет, допустим, недостаток продуктов питания, а структурным — возбуждение в головном мозгу, вызываемое периодическими сокращениями пустого желудка. Символически генетическое условие можно записать зависимости от положений и скоростей других тел меняются от точки к точке и от мгновения к мгновению их воздействия на данное тело. (Качественное описание — В. С). Подобные изменения описываются дифференциальными уравнениями. Пос-

286

различные науки, в зависимости от стоящих перед ними задач, имеют различные варианты хода познания; от познания качественной определенности расходятся два пути, которые оба в конечном счете, приводят к количеству, но один непосредственно, другой же — весьма опосредованно; причем ни один из них не является абсолютно более верным.

Осознание высказанных положений весьма, на наш взгляд, важно для понимания процессов, происходящих в современной науке. Доказательство их упирается в необходимость ответа на поставленный выше вопрос о причине перехода от ступени качества к ступени количества.

«Главной причиной процесса математизации, — пишет Н. А. Киселева, — является прежде всего качественный рост научного познания, а именно, выявление новых сфер однородных элементов, выделение простых и устойчивых форм изучаемых явлений. Это создает условия для применения математики...»501. Есть смысл подчеркнуть, что это именно одно из условий, а отнюдь не полная причина перехода к количественному познанию. Это условие дает возможность, но необходимость реализации такой возможности должна определяться не самым фактом ее наличия, но тем, что она отвечает объективным целям развития науки.

Необходимость количественных характеристик возникает там, где для управления производством (не обязательно телесных вещей, имеется в виду любое производство) недостаточно общего качественного разделения предметов, но особое значение приобретает знание степени выражения того или иного качества. Например, в химии плотность меди и температура ее плавления характеризуются количественно (8,92 г/см3 и 1684°), а цвет (желто-розовый) и ковкость (высокая) — качественно. Если же для какой-то производственной операции имела бы значение разница в оттенках цвета меди, то и она была бы

ле Максвелла физика достигла необычайных успехов в применении дифференциальных уравнений при описании электромагнитного поля. Поэтому Эйнштейн назвал программой Максвелла общую мысль о полной зависимости поведения тел от закономерностей, описываемых дифференциальными уравнениями» (Б. Г. Кузнецов. Этюды об Эйнштейне. М., 1965, стр. 30).

601 Н. А. Киселева. Математика и действительность. М., 1967, стр. 108.

287

выражена в миллимикронах. Общее правило можно сформулировать так: количественная оценка необходима для непосредственного управления технологией производства (неважно, будет ли это плавка меди или формирование социальных установок).

Но количественное знание, это, так сказать, знание исполнительное. Непосредственная связь человека с миром, постановка общих целей и организация знания, обеспечивающая общую ориентировку в мире — все это требует качественного подхода502. С точки зрения «технаря»-позитивиста, человека частичного, — это, конечно, лирические детали. Цельному человеку дело представляется иначе. Чтобы отличить установку от рефлекса или жизнь от неживой природы и общества, и, тем самым, получить общее представление о формах психического отражения и формах движения материи, измерение не нужно. Причем «общее» не означает здесь «неточное». Ленинские определения классов или империализма точны, хотя это качественные определения. Не имея точной качественной «сетки» целей и категорий, мы не будем знать, что и зачем измерять603, и можем впасть в своеобразный математический фетишизм, начав применять определенный аппарат за пределами сферы истинности той абстракции, на базе которой он работает адекватно.

Знание качества более точно выражается с помощью количества, но продолжает оставаться исходным фундаментом всех наших знаний о мире. Пренебрежение к выяснению качественной определенности, «скачок через качество» — от знания на уровне нечто к количественному анализу — столь характерный для эмпириков и позитивистов, может давать мгновенный чисто деляческий эффект, но в конечном счете приводит к вавилонскому стол-

502 Это справедливо даже и для явно «количественных» наук: «В создании физической теории существенную роль играют фундаментальные идеи. Физические книги полны сложных математических формул. Но началом каждой физической теории являются мысли и идеи, а не формулы. Идеи должны позднее принять математическую форму количественной теории, сделать возможным сравнение с экспериментом». (А. Эйнштейн, Л. И н ф е л ь д. Эволюция физики. М.,, 1966, стр.246).

503 Н. Винер, например (в работе «Творец и робот». М., 1963) предостерегает социологов от поспешного применения математики без предварительного создания точной концептуальной модели социальных процессов на качественном уровне.

288

повторению в результатах и методах познания. Возьмем в качестве примера чисто статистический подход к определению норм физического развития. У лиц, не занимающихся спортом, жизненная емкость легких в среднем равна 4553,5+70,00см3, у штангистов—4205+89,75 см3, у борцов, занимающихся борьбой 12 и более лет,—3665,5+ + 154,28 см3. Точность потрясающая, но что она дает сама по себе? Правилен ли будет вывод, что у борцов и штангистов жизненная емкость легких ниже нормы? С нашей точки зрения такие количественные данные вообще недостаточны для какого-либо вывода. Количественную характеристику надо увязывать с функциональной и поверять последней (подробнее о норме см. V, В, d). Другое дело, когда, например, в метеорологии количественные данные поясняют, но не заменяют собой качественный функциональный подход: границы слоев атмосферы указываются количественно, но количество выражает функциональные границы; так пределы тропосферы колеблются от 6 до 17 км. (средняя высота до 11 км), этот слой характеризуется тем, что здесь формируется погода и температура воздуха понижается с подъемом. Для общей ориентировки в структуре и функциях воздушной оболочки Земли этого достаточно. Для технологии управления погодой или организации восхождения на труднодоступные вершины, конечно, потребуется переход к количественному анализу.

Очень удачно показывает правильное соотношение количественного и качественного подходов физик Р. Е. Пайерлс: «Посмотрев на фотографию снежного ландшафта, на котором часть снежного поля освещена солнцем, а другая находится в тени, мы описали бы ее, сказав, что одна ее часть очень светлого серого цвета, почти белая, а другая заметно темнее. Изучив ту же фотографию в микроскоп более внимательно, мы найдем, что серые участки в действительности состоят из маленьких черных точек на белом фоне, т. е. зерен серебра, образовавшихся при фотографическом процессе, более темные участки отличаются от светлых большим количеством черных точек. В известном смысле это открытие доказывает неправильность первого описания, однако более целесообразно было бы сказать, что новое описание уточняет старое и заменяет его, когда мы интересуемся более мелкими деталями, чем в первом случае. Старое описание достаточно

289

хорошо, если мы ограничимся рассматриванием фотографии простым глазом. Действительно, будучи проще, это описание более пригодно для наших целей. Если бы мы должны были всегда мыслить фотографию как набор черных точек на белом фоне, мы нашли бы ее совершенно бесполезной в качестве картины»504.

Поскольку мы живем в мире, в котором мы начинаем ориентироваться «простым глазом» и наши потребности связаны с тем, что мы воспринимаем таким образом в качестве совокупности «картин», то не следует забывать об этом фундаменте.

Из всего сказанного становится ясным факт исторически сложившегося разделения наук на два вида (или, может быть, лучше говорить о двух аспектах, двух подходах к миру). Первый случай, это когда познание имеет дело с предметами, отношения которых устойчивы, относительно просты и далеки от изменяющихся человеческих ценностей; управление деятельностью по отношению к этим предметам необходимо всегда и для всех и может сразу приобретать технологический характер без предварительной общей ориентировки, сопоставления с человеческими идеалами и т. п. В самом деле, важность производства телесных вещей, удовлетворяющих не вызываю-

504 Р. П а й е р л с. Законы природы. М., 1957, стр. 16. Ср. рассуждение Р. Бредбери в «Марсианских хрониках»; «Землянин рассуждает: «В этой картине цвета как такового нет. Наука может доказать, что цвет — это всего-навсего определенное расположение частиц вещества, особым образом отражающих свет. Следовательно, цвет не является действительной принадлежностью предметов, которые попали в поле моего зрения». Марсианин, как более умный, сказал, бы так: «Это чудесная картина. Она создана рукой и мозгом вдохновенного человека. Ее идея и краски даны жизнью. Отличная вещь». Здесь возникает еще одна интересная проблема, обсуждение которой выходит за рамки этой работы, но отметить ее стоит. Вторжение «странного мира» меняет сами качественные основы человеческого знания, и процесс их изменения вряд ли стоит оставлять стихийным. Вот как ставит эту проблему Д. Биленкин в научно-фантастическом рассказе «Десант на Меркурий»: Строй наших мыслей и чувств, наша духовная сущность порождены Землей... ее закатами, травами, светом ее дня, темнотой ее ночи... Мы идем все дальше по пути вынужденного отказа от непосредственного восприятия макромира... изменение обстановки меняет самого человека. Земное человеческое «я» не может остаться прежним, когда наступит время расселения на другие планеты... намечается барьер, преодоление которого потребует отказа от многих привычных сторон нашего духовного мира и приобретения новых, если мы хотим сохранить свое «я» цельным».

290

щие сомнений, так сказать, принудительные потребности, никогда еще не ставилась под вопрос. Науки, вызванные соответствующими целями, прямо идут от качества к количеству, причем порой «не успевают» даже закончить полностью качественный цикл. Во втором случае познание направлено на предметы, простые и общие отношения между которыми не бросаются в глаза, и характер деятельности по отношению к ним прямо зависит от изменяющихся и неоднозначных человеческих ценностей. Грубо говоря, технология производства автомобиля может быть одинаковой в СССР и США, но технология организации отношений в коллективе и воспитания личности таковой быть не может. Разработке количественной технологии здесь должна предшествовать развитая качественная теория, и потому применение количественного подхода на ступени определенности носит только вспомогательный характер. В принципе мысль здесь может миновать вспомогательную количественную ступеньку и двинуться от качественной определенности прямо к обусловленности, занявшись разработкой количественной технологии уже потом — на базе развитой теоретической модели на уровне системы505.

Таким образом, намечаются два варианта движения познания: 1) качество —> количество —> обусловленность (крайнее выражение: нечто —> количество —> обусловленность количества) и 2) качественная определенность —> обусловленность.

Мы будем исследовать в основном второй путь. Первый путь будет прослежен только на сквозном примере электромагнитного взаимодействия.

По отношению к остальным сквозным примерам количественный подход возможен и применяется в науке. Мы неизбежно будем говорить о количественном анализе соотношения нуклеотидов при передаче генетической информации; можно видеть элементы количественного подхода и в других случаях: измеряется повышенное кровяное давление при гипертонической болезни, измеряется длительность выработки и угасания условных рефлексов,

505 Разумеется, эти соображения носят предварительный характер, если относить их к социологии науки. Но для наших целей — выяснения причин разных вариантов категориального движения мысли, появляющихся на ступени определенности, они достаточны.

291

делаются попытки измерения установки506, оценивается соотношение количества информации на различных уровнях живого и т. д. Но успешное применение математики в генетике и подход к постановке проблемы передачи генетической информации на технологическом уровне стали возможными лишь после качественного изучения обусловленности функции гена. Измерение же, например, установки не сможет стать более чем вспомогательным приемом без предварительного создания качественной теории личности, в которой установка займет вполне определенное место.

Мы полностью солидарны с известными словами И. П. Павлова о том времени — пусть отдаленном, — когда математический анализ охватит величественными формулами уравнений все проявления жизни. Сейчас это время, пожалуй, уже не кажется столь отдаленным. И уже не хочется соглашаться с блоковскими строками: «О, тоска! Через тысячу лет мы не сможем измерить души...»

Но качество души не дано так же, как качество электрического заряда; выяснение его требует гораздо больших усилий, а без этого бесполезно заниматься измерениями наугад. Вот почему мы сосредоточим внимание на качественном объяснении качественной же определенности.

506 В. С. К о м а р о в с к и й. Некоторые проблемы эмпирического исследования социальных установок. Вестник МГУ, философия, 1967, № 4; Б. Ф. Г р и н. Измерение установки. Сб. «Математические методы в современной буржуазной социологии». М., 1966.

Blog

В. Н. Сагатовский издательство томского университета томск-1973

Содержание