Представленное учебное пособие посвящено философским проблемам социально-гуманитарных наук
Вид материала | Учебное пособие |
Содержание2.4.1. Структура научной теории в социогуманитарном знании 2.4.2. Особенности применения методов в социально-гуманитарных науках |
- М. Ю. Рюмин основы рекламного бизнеса учебное пособие, 1384.47kb.
- Министерство Здравоохранения Украины Донецкий национальный медицинский университет, 938.13kb.
- Министерство Здравоохранения Украины Донецкий национальный медицинский университет, 1414.22kb.
- Пособие посвящено современным проблемам совместного предпринимательства, которое изменяет, 6182.23kb.
- Курс лекций. Рецензенты: Глаголев В. С., д ф. н., проф. Самарин, 2012.24kb.
- Заболотный Василий Митрофанович, кандидат исторических наук, доцент кафедры всеобщей, 200.58kb.
- А. Н. Суворова введение в современную философию учебное пособие, 1519.74kb.
- Философские проблемы социально-гуманитарных наук, 1493.3kb.
- Программа вступительных испытаний по предмету «основы социально-гуманитарных наук», 193.46kb.
- Представленное пособие «Основы мировых религиозных культур: Учебное пособие для учреждений, 1219.66kb.
2.4.1. Структура научной теории в социогуманитарном знании
В сфере социально-гуманитарного исследования могут и должны использоваться все философские и общенаучные методы и принципы. Однако они здесь должны быть конкретизированы, модифицированы с учетом особенностей социального познания и его предмета (общество, культура, личность).
Одной из главных проблем философской методологии науки традиционно является структура научной теории. Соответственно, прояснение типовой структуры теорий в социогуманитарных дисциплинах может стать одной из опорных точек развития их методологии.
В зависимости от тех когнитивных действий, которые теории производят со своим предметом, они могут быть разделены на три категории: 1) теории-обозначения, б) теории-объяснения и в) теории-систематизации.
Теории-обозначения, в основном, задают некоторую систему определений своего предмета и в своей базовой части сводятся преимущественно к системам таких определений. Теории-объяснения стремятся не просто определить, а объяснить свой предмет и, как правило, делают это с помощью генерализации некоторого ключевого для них механизма. Теории-систематизации не столько объясняют, сколько систематизируют свой предмет.
Границы между тремя указанными типами теорий тоже довольно размыты и условны, поскольку в теориях-обозначениях всегда содержится некоторый объяснительный потенциал; объяснительные теории, в свою очередь, не могут обойтись без определений, опираются на систематизации и т.п. Если естественнонаучные теории преимущественно выполняют объяснительную функцию, то основная функция теорий в социогуманитарных науках - достижение более глубокого понимания, средствами которого могут быть и объяснение, и определения, и систематизации.
Перспективным основанием систематизации социогуманитарных теорий может служить и то, на базе какого именно опыта они построены, чем именно обоснованы, какую сферу человеческой деятельности делают своим главным ориентиром. В зависимости от всего этого тоже можно выделить три типа теорий: а) теории, ориентированные на обыденный опыт, б) теории, ориентированные на эмпирические исследования, в) теории, ориентированные на общую методологию или идеологию.
Вычленение стандартной структуры социогуманитарных теорий осложняется, как и любой анализ этих теорий, типовой формой их изложения. Если естественнонаучные теории излагаются четко и компактно и выражаются, например, посредством математических формул, то социогуманитарные - в виде многотомных произведений, в которых собственно теорию нелегко вычленить из сопутствующих ей суждений и размышлений. Однако даже в таком нормативно аморфном
контексте стандартная структура теорий прорисовывается вполне различимо. Ее наиболее отчетливо проступающие элементы - центр и периферия, т. е., с одной стороны, некоторые базовые идеи и утверждения, образующие ядро теории, с другой - вспомогательные по отношению к нему опыт и когнитивные конструкции.
Следует отметить, что наличие центра и периферии свойственно и естественнонаучным теориям, вследствие чего подобное строение можно считать свойством научных теорий вообще, а все существующие в философской методологии науки представления об их структуре так или иначе отдают должное центр-периферийным отношениям. И. Лакатос, например, выделяет «жесткое ядро» и «защитный пояс». B.C. Степин - «фундаментальную теоретическую схему» и «вспомогательные теоретические схемы», нечто подобное делают и другие исследователи, и в подобных дифференциациях отчетливо проступает центр-периферийная иерархия. Такие представления о структуре научных теорий, выработанные на материале естественнонаучных, преимущественно физических, теорий, в какой-то мере распространимы и на социогуманитарные науки. Но если иерархическое построение в виде центра и подчиненной ему периферии характерно как для естественнонаучных, так и для социогуманитарных теорий, то наполнение и конкретный характер взаимоотношений между этими элементами достаточно специфичны для разных видов наук.
Основные понятия теории всегда подчинены ее центральной категории, и эта подчиненность выражена достаточно отчетливо, имея разнообразные проявления - от частоты употребления соответствующих терминов до определения ключевых категорий на основе центральной. Гораздо труднее прочертить границу тезауруса основных понятий на его другом - «нижнем» - полюсе, вычленив их из множества всех прочих терминов, которыми оперируют сторонники теории. Возможно, критериями для решения этой непростой задачи могут служить, во-первых, опять же частота употребления соответствующих терминов (о которой можно судить как интуитивно, так и на основе строгих процедур контент-анализа), во-вторых, включенность понятий в базовые утверждения теории.
В данном плане социогуманитарные теории можно разделить на два типа, к одному из которых принадлежат теории традиционного - аморфного - вида, которые очень трудно свести к ограниченному набору строгих утверждений, в результате чего они часто понимаются по-разному, ко второму - более строгие концепции, авторы которых стремятся формулировать их в виде ограниченного набора четких постулатов.
Структуру социогуманитарных теорий можно было бы описать как состоящую из центра и периферии, которые включают описанные компоненты и ими исчерпываются, если бы в методологической рефлексии науки не существовало традиции, заложенной работами М. Полани и др. Но подобно тому, как в структуре любого формализованного знания имплицитно присутствует некое неформализуемое, неявное знание, любая научная теория, в особенности социогуманитарная, тоже всегда включает некоторый неявный компонент. Этот компонент можно условно назвать скрытой или неявной областью теории, имея в виду, что она эксплицируется лишь путем специально организованной рефлексии, а в официальной жизни теории практически всегда остается за кадром.
Любая теория, в особенности социогуманитарная, включает в себя множество неявных смыслов и имплицитных утверждений, понимание которых всегда индивидуально и осуществляется на уровне личностного знания, что и порождает главную причину расхождения смысловых полей при восприятии теорий.
Таким образом, личностное знание не только играет важнейшую роль в процессе построения научных теорий, но и составляет существенную часть самих теорий, а также образует неизбежный фон их восприятия. Однако, скрытая область научных теорий заполнена не только этим знанием. Вот, например, как их характеризует Р. Герох, внесший признанный вклад в развитие теории относительности: «с моей точки зрения, теории состоят из неисчислимого количества идей, аргументов, предчувствий, неопределенных ощущений, ценностных суждений, и так далее, объединенных в своеобразный лабиринт. Именно это скопление называется «теорией» /28, с.220/. В данной характеристике не только оттенена роль неформализуемых элементов теории, но и обозначено, что они не сводятся только к знанию, включая и компоненты, которые собственно знаниевыми, да и вообще когнитивными назвать нельзя.
Понятие о неявной области научных теорий нуждается в расширении и в другую сторону: эта область не только, помимо личностного знания, включает личностные переживания и образцы поведения, но охватывает также знание, переживания и образцы поведения надличностные. Отметим здесь, что, если в философской методологии науки неявное знание в основном ассоциируется с личностным, то в социологии науки - в работах Д. Блура, Б. Барнса, Д. Маккензи и др. - акцент делается на то, что научное знание, в том числе и естественнонаучное, «конструируется в стенах лабораторий», являясь выражением исследовательских традиций, идей и смыслов, специфических для каждой научной группы. Это позволяет говорить о специфическом групповом знании, так же принципиально неформализуемом, как и личностное знание, но к последнему несводимом. Групповое знание тоже входит в состав неформализуемои составляющей научной теории, а его удельный вес особенно велик в тех случаях, когда теория коллективно разрабатывается (что случается очень редко) или коллективно развивается (что бывает почти всегда). В результате формируются некие коллективные тезаурусы понимания теорий, ответственные, в частности, за то, что сторонники концепций всегда понимают их не так, как противники, или за то, что одна и та же теория понимается и развивается по-разному различными школами.
Таким образом, в неявной области социогуманитарных теорий можно уловить: а) личностный и б) групповой компоненты, в свою очередь разделив каждый из них на когнитивную, эмоциональную и поведенческую части. Разумеется, и существование этой области, и ее ключевые компоненты не служат привилегией социогуманитарных наук. Многочисленные упоминания обо всем этом можно найти и в работах методологов науки, относящихся к естествознанию. Однако, во-первых, сама область неявного знания в социогуманитарных теориях существенно шире, во-вторых, удельный вес ее эмоционального компонента заметно выше, чем в естественно-научных теориях.
Специфический характер в социогуманитарном познании приобретает постановка проблем. На это указывали представители герменевтики.
В «Истине и методе» Гадамер обратил внимание на то, что в XIX веке с появлением историзма понятие проблемы приобретает универсальную значимость, утрачивается ее непосредственное отношение к фактическим вопросам, философы, не справляясь с историзмом в познании, «спасались бегством в абстракцию понятия проблемы». Они не увидели никаких проблем в самом способе «бытия» проблемы, тогда как необходимо было «разрушить иллюзию, будто проблемы существуют вечно, как звезды на небе», преодолеть неокантианское представление о «тождестве проблем», показав, что это пустая абстракция, поскольку постановка вопроса, проблемы меняется с течением времени. Внеисторическая точка зрения, полагающая проблему как феномен попперовского «третьего мира», по Гадамеру, не существует. Точка зрения, которая возвышается над другими и якобы позволяет мыслить истинное тождество проблемы вопреки всей изменчивости попыток ее решения, - это чистейшая иллюзия, поскольку в этом случае проблема выпадает из мотивированного контекста, утрачивает смысловую однозначность и, соответственно, возможность разрешения. Эта позиция в понимании проблемы принципиальна для наук о духе, гуманитарного знания в целом. В той мере, в какой эти науки имеют своим
предметом текст, его понимание и истолкование, объяснить эти особенности проблем гуманитарного знания может именно герменевтика. Проблемность здесь рассматривается прежде всего как вопрошание, исследуемое в логике вопроса и ответа, а по Гадамеру, логика наук о духе - это логика вопроса.
Такую позицию по отношению к исторической науке занял в свое время английский историк и философ Р.Дж. Коллингвуд, по-видимому, первый стремившийся заменить пропозициональную логику (логику утверждения) логикой вопроса и ответа. Он полагал, что истинность - это продукт комплекса, состоящего из вопросов и ответов, и понять излагаемые положения истории (предание) можно, лишь реконструировав те вопросы, на которые текст дает ответы.
Типовая проблемная ситуация гуманитаристики, как показал А.В. Михайлов, - поиск ответа на вопрос «что это такое?» на основе имеющихся художественных, исторических, литературоведческих текстов, где проблема часто принимает вид: что такое романтизм, классицизм, реализм и т. п.? Анализируя на примере исследования романтизма типовые решения такой проблемы, автор обнаруживает, что уровни ответа на вопрос существенно разнятся и представлены либо уровнем дефиниции, либо уровнем исследования истории литературы, истории культуры, где явление понимается «лишь как логический момент целого». Правильная дефиниция, часто «обыденная» или «школьная», нередко представляется конечной целью исследования, и констатируя существование в научной литературе десятков и даже сотен определений того или иного направления, исследователь полагает, что решить проблему - значит найти «окончательное», всех удовлетворяющее, постоянное определение, которое пока еще не найдено, возможно потому, что не родился еще специалист, а может быть, не «доросла» сама наука. Этот феномен широко известен: сегодня существует множество определений культуры, мировоззрения, системы, направлений романтизма, классицизма, реализма и т. д., а исследователи, занимающиеся этими явлениями, например барокко, десятки лет, утверждают, что они так и не знают, что это такое.
Философско-методологический анализ постановки проблемы как первоначального этапа в научном исследовании может быть дополнен рассмотрением операций и процедур, имеющих прикладной характер и распространенных на все формы мыслительной деятельности в целом. «Не существует метода, который позволил бы научиться спрашивать, научиться видеть проблематическое» (Гадамер), поскольку искусство вопрошания - это и есть искусство мышления, т. е. не может быть «навыка», но возможно научиться понимать саму природу и структуру вопроса, его основания, предпосылки и правильную постановку. Уже в «логике вопросов и ответов» Коллингвудом сформулированы необходимые принципы проблематизированного мышления. Исходя из идеи Платона: мышление - «диалог души с самой собой», он понимал мышление как «процесс постановки вопросов и получения на них ответов, причем второму предшествует первое - некий Сократ, заложенный в нашей душе».
Коллингвудом введен «принцип коррелятивности между вопросом и ответом», который состоит в следующем:
- конкретный детализированный ответ может быть получен только на конкретный детализированный вопрос; общий расплывчатый вопрос породит такой же ответ;
- противоречие может быть понято как противоположные ответы на один и тот же вопрос;
- если значение предложения соотносится с вопросом, на который оно отвечает, то и его истинность должна быть соотнесена с ним же. «Значение, совместимость, противоречие, истинность и ложность - все это не относится к предложению как таковому, предложению самому по себе; все это относится к предложениям как ответам на вопросы», коррелятивным им;
- истина не является атрибутом отдельного предложения или даже их комплекса, но только комплекса, состоящего из вопросов и ответов. Нельзя называть предложение истинным или ложным, бессмысленным или осмысленным, если мы не знаем вопроса, на который оно послужило ответом, - положение, которое должен помнить каждый «критик», обязанный точно реконструировать вопросы /2, с.340-346/.
По Гадамеру, знать одновременно означает познать противоположное; спрашивать - значит раскрывать, делать явным, испытывать чужое мнение, преодолевать господство расхожего мнения, которое может «замять вопрос». Интерпретация, истолкование как «беседа с текстом» - это не просто метафора, но восстановление изначальной «смыслокоммуникации», живого «сейчас» разговора, «изначальной формой которого всегда является вопрос и ответ».
В текстах Канта уже присутствовало разделение на метафизические и педагогические вопросы. Гадамер рассматривал различие педагогических и риторических вопросов, при этом сложность и парадоксальность педагогических вопросов состоит в том, что они, по существу, представляют собой «вопросы без действительно спрашивающего», так как учитель знает ответ и проверяет лишь знание ученика. Риторический вопрос, например «разве не прекрасна природа осенью?», передающий в вопросительной форме, подобно повествовательному предложению, сообщение о чем-то, лишен не только действительно спрашивающего, но и действительно спрашиваемого. Гадамер также показал «исторический» характер вопросов и «историчность» их понимания: вопросы не тождественны в разное время и в разных обстоятельствах. Что касается вопросов в собственно исторических текстах, то Гадамер вслед за Коллингвудом полагал: «мы поймем историческое событие лишь в том случае, если реконструируем вопрос, ответом на который и были в каждом данном случае исторические действия тех или иных лиц» /20, с.436/.
В современной логике вопросов и ответов, или интеррогативной логике, четко фиксируется связь между вопросом и ответом, определяется, что может считаться полноценным ответом, выделяются следующие основные классы вопросов: альтернативные вопросы, в которых уже перечислено конечное множество альтернативных ответов, например, «работаете вы или не работаете?»; или вопросы (альтернатива подразумевается), например «нравится ли вам ваша работа?»; частные, или специальные, вопросы, т. е. вопросы, введенные при помощи вопросительных слов «почему», «где», «когда» и др., например «почему вам нравится ваше работа?». Особое место занимает анализ предпосылок каждого вопроса.
Как отмечает Г.В. Сорина, «вопрос всегда явным образом детерминирует ответ». Это определяется тем, что «несущей конструкцией в структуре любого вопроса является его явная предпосылка, благодаря которой... любой вопрос является своеобразной формой утверждения. Явная предпосылка вопроса представляет собой ту исходную базовую информацию, которую спрашивающий закладывает в вопрос». Кроме того, «фактически структура вопроса, оказывая явное влияние на возможные варианты ответов, вместе с тем очерчивает и семантическое поле поиска возможных вариантов ответов». Таким образом, тесно связываются основные особенности критического мышления с его вопрошающей установкой и обосновывается важная мысль: «вопросы в рамках критического мышления направлены на уточнение основных тезисов и аргументов обсуждаемых проблем, элиминацию возможных ошибок в рассуждениях, проверку качества проводимой аргументации в целом. В свою очередь, вопросно-ответные процедуры являются необходимым инструментом понимания и объяснения, интерпретации и оценки, анализа и синтеза. Овладение техникой критического мышления, вопросно-ответных процедур имеет большое практическое значение» /29, с.55-60/.
2.4.2. Особенности применения методов в социально-гуманитарных науках
Как уже указывалось, общенаучные методы и формы приобретают в социально-гуманитарном познании определенную специфику.
Так, в социально-гуманитарных науках результаты наблюдения в большей степени зависят от личности наблюдателя, его жизненных установок, ценностных ориентации и других субъективных факторов. В этих науках различают простое (обычное) наблюдение, когда факты и события регистрируются со стороны, и соучаствующее (включенное) наблюдение, когда исследователь включается, «вживается» в определенную социальную среду, адаптируется к ней и анализирует события «изнутри».
В психологии давно применяются такие специфические формы наблюдения, как самонаблюдение (интроспекция) и эмпатия. Интроспекция (лат. - смотрю внутрь) - осознанное систематическое наблюдение за действиями собственной психики с целью выявления ее особенностей. Для преодоления субъективизма самонаблюдение должно сочетаться с внешним наблюдением («со стороны»). Блестящие примеры использования интроспекции как способа познания и регуляции жизни дают многие восточные учения, ориентированные на самосовершенствование человека.
Эмпатия (от лат. - вчувствование, проникновение) - способность представить себя на месте другого человека и понять его чувства, желания, идеи и поступки, т. е. это проникновение в переживания других людей. Эмпатия - восприятие внутреннего мира другого человека как целостное, с сохранением эмоциональных и смысловых оттенков, сопереживание его духовной жизни.
Своеобразные методы и приемы наблюдения формируются с 60-х гг. XX в. в рамках трансперсональной психологии в работах американских психологов А. Маслоу, А. Уотса, С. Грофа и др. В трансперсональной психологии сделана продуктивная попытка заново взглянуть на человека в тех областях, где он выходит за прежние границы сознания - в экстатическом, религиозном, мистическом опыте, в опыте околосмертных переживаний умирания и рождения. Активно развивается экзистенциальная психология (с ее «личностно-центрированным подходом»), которая, по оценке ряда авторов (В. Франкл, Р. Мэй, И. Ялом и др.) - сегодняшний день психологии, ее «живой нерв».
Разновидностью включенного наблюдения является этнометодология, суть которой состоит в том, чтобы результаты описания и наблюдения социальных явлений и событий дополнить идеей их понимания. Такой подход сегодня все более широкое применение находит в этнографии, социальной антропологии, социологии и культурологии.
Специфика зтнометодологического подхода выражается в том, что он ориентирует исследователя на изучение сугубо духовных явлений культуры, выражая социальную реальность через значение слов, понятий, суждений и т. п., отождествляя ее с практикой языковой коммуникации. Методы познания этой практики и представляются в качестве основных средств познания социальной реальности. Последняя же предстает как онтологизация значений (смыслов) слов и она конструируется в ходе речевой коммуникации.
Все шире развиваются социальные эксперименты, которые способствуют внедрению в жизнь новых форм социальной организации и оптимизации управления обществом. Объект социального эксперимента, в роли которого выступает определенная группа людей, является одним из участников эксперимента, с интересами которого приходится считаться, а сам исследователь оказывается включенным в изучаемую им ситуацию.
В психологии для выявления того, как формируется та или иная психическая деятельность, испытуемого ставят в различные экспериментальные условия, предлагая решать определенные задачи. При этом оказывается возможным экспериментально сформировать сложные психические процессы и глубже исследовать их структуру. Такой подход получил в педагогической психологии название формирующего эксперимента. Это метод активного воздействия на испытуемого, способствующий его психическому развитию и личностному росту. Активное воздействие экспериментатора заключается главным образом в создании специальных условий и ситуаций. Они, во-первых, инициируют появление определенных психических функций и, во-вторых, позволяют целенаправленно их изменять и формировать.
Кроме формирующего в психологии выделяют естественный, лабораторный, экспериментально-патологический и некоторые другие виды экспериментов.
Следует сказать о том, что в последние годы некоторые психологи и философы говорят о том, что «в психологии эксперимент невозможен». С этим положением можно согласиться, если под экспериментом понимать классический естественнонаучный эксперимент, а не социальный эксперимент и его differentia specifica.
Своеобразной формой социального эксперимента является социальная инженерия, большой вклад в разработку которой внес К. Поппер. Развитием социальной инженерии является социальное проектирование, широко распространенное в современной социологии.
Социальные эксперименты требуют от исследователя строгого соблюдения моральных и юридических норм и принципов. Здесь (как и в медицине) очень важно требование - «не навреди!». Главная особенность социальных экспериментов - в «способности служить орудием проникновения в тайники интимно человеческого».
В социально-гуманитарных науках широко применяется сравнительный (компаративистский) метод, опять же с учетом специфики их предмета. Так, в психологии этот метод реализуется в двух вариантах:
а) Сопоставление различных групп по возрастам деятельности и другим параметрам - метод поперечных срезов. Поперечные срезы - это совокупность данных о человеке на определенных стадиях его онтогенеза (младенчество, детство, юность и т. п.), полученных в исследованиях соответствующих контингентов.
б) Многократное обследование одних и тех же лиц на протяжении длительного времени - лонгитюдный метод (лат. long - длинный). Длительное систематическое изучение одних и тех же испытуемых позволяет определить возрастную и индивидуальную изменчивость фаз жизненного цикла человека. Лонгитюд широко применяется при изучении возрастной динамики, преимущественно в детском возрасте (особенно близнецов).
В социально-гуманитарных науках кроме философских и общенаучных применяются специфические средства, методы и операции, всецело обусловленные особенностями предмета этих наук. Выше уже шла речь о таких методах, как идиографический метод - описание индивидуальных особенностей единичных исторических фактов и событий; диалог («вопросо-ответный метод»); понимание и рациональное (интенциональное) объяснение; ценностный подход («отнесение к ценностям») (Риккерт, Вебер).
Назовем еще некоторые из своеобразных методов, подходов и принципов, характерных именно для социально-гуманитарного познания. (Заметим, что проблема их классификации еще по существу не решена.)
1. Анализ документов, который позволяет получить сведения о прошедших событиях, наблюдение за которыми уже невозможно. Анализ документов может быть качественным («проблемный поиск», тематические обобщения) и количественным (контент-анализ, основанный на идентификации «поисковых образцов» и их подсчете).
К числу документов относятся письменные источники-тексты в любой форме; статистические данные; иконографические изображения (кино, фото и т. п.); фонетические документы (радио, телевидение, магнитофон и т. п.); информация в машиночитаемой форме (дискеты, компакт-диски и т. п.).
Качественный анализ направлен на полное, всеобъемлющее выявление содержания документов. Основной недостаток анализа этих документов - субъективизм - во многом преодолевает формализованный (количественный) метод изучения документов (контент-анализ). По некоторым данным, около 80% разведывательной информации в мире «вычерпывается» с помощью контент-анализа открытых СМИ.
2. Методы опроса - основаны на высказываниях людей с целью выявления их мнений по каким-либо проблемам. Все разнообразие указанных методов сводится к двум основным формам:
• Анкетирование - опрос по специальным анкетам, содержащим конкретные вопросы.
• Интервью - целенаправленная, заранее запланированная беседа с опрашиваемым (респондентом) «лицом к лицу».
В зависимости от источника (носителя) первичной информации различают опросы массовые (где таким источником выступают представители различных социальных групп) и специализированные. Носители информации в последних - высокопрофессиональные компетентные в определенной области лица (эксперты). Поэтому специализированный опрос называют экспертным опросом (методом экспертных оценок).
Разновидностью последнего является метод групповой дискуссии, который, обеспечивая глубокую проработку имеющейся информации, разных точек зрения по данной проблеме, тем самым способствует выработке адекватного в данной ситуации ее решения. Существует целый ряд форм организации групповой дискуссии. Наиболее известный из них - «мозговой штурм», метод активизации творческого мышления в группе. Метод опроса особенно широко применяется в социологии и социальной психологии.
3. Метод монографический (греч. monos - один, единственный и grapho - пишу) - метод, состоящий в том, что данную проблему или группу проблем тщательно и со многих сторон анализируют на одном социальном объекте («случае»), после чего делают гипотетический вывод от этого объекта к более широкой области сходных объектов. Названный метод требует максимально полного описания данного случая как характерного, типичного.
4. Биографический метод - один из методов исследования субъективной стороны общественной жизни индивида, основанный на так называемых личных документах, в которых кроме описания определенной социальной ситуации содержится также личный взгляд пишущего.
- Проективные методы (в психологии) - способ опосредованного изучения личностных особенностей человека по результатам его продуктивной деятельности. Эти методы позволяют «проявиться личности вовне» и сделать выводы о тех или иных ее «склонностях», о специфике ее психологического развития.
- Тестирование (в психологии и педагогике) - стандартизированные задания, результат выполнения которых позволяет измерить некоторые личностные характеристики (знания, умения, память, внимание и т.п.). Выделяют три основные группы тестов - тесты интеллекта (знаменитый коэффициент IQ), тесты достижений (профессиональных, спортивных и др.) и тесты способностей - как общепсихологических (сенсорных, моторных и др.), так и специальных (математических, художественных, музыкальных и др.). При работе с тестами очень важным является этический аспект: в руках недобросовестного или некомпетентного исследователя тесты могут принести серьезный вред и моральный урон личности.
Метод социометрии - применение математических средств к изучению социальных явлений. Чаще всего применяется при изучении «малых групп» и межличностных отношений в них (например, выявление «лидеров» группы, отношений формальных и неформальных, конфликтных и неконфликтных и т. п.). Конечно, «подсчет процентов» кое-что дает, но далеко не все. И все же метод социометрии позволяет выявить реальную позицию человека в коллективе по различным признакам.
Еще раз подчеркнем, что при всей важности процессов математизации и компьютеризации не следует забывать пределов применимости этих формальных методов в социально-гуманитарных науках. Целый ряд явлений «живой жизни» они охватить не в состоянии. Особенно это относится к внутреннему опыту личности, к «абсолютно-интимному ее ядру» (А. Шюц), к числу таких ее глубинных структур сознания, как воображение, фантазия, интуиция, неосознанные чувства и др.
8. Игровые методы - применяются при выработке управленческих решений - имитационные (деловые) игры и игры открытого типа (особенно при анализе нестандартных ситуаций). Среди игровых методов выделяют психодраму и социодраму, где участники проигрывают соответственно индивидуальные и групповые ситуации.
Следует сказать, что в современной культуре значение игры как важной «области деятельности и жизни» существенно возросло. Нидерландский культуролог Й. Хейзинга в работе «Человек играющий» показал, что игра относится к сущностным характеристикам человека наряду с разумностью и созидательной способностью. Культура «возникает и развивается в игре», имеет игровой характер. Мыслитель распространяет категории игры на процесс понимания текста, картины, спектакля и т. п.
9. Иконография (греч. - изображение, образ и описание) - систематическое изучение и описание изображений каких-либо (чаще всего - религиозных и мифологических) сюжетов или лиц, истолкование их смысла, символики, атрибутов, характерных особенностей. В искусствознании иконография - описание и систематизация типологических признаков и схем, принятых при изображении каких-либо персоналий или сюжетных сцен - преимущественно в средневековом искусстве с его символикой.
Определенный интерес представляют предложенные В. В. Ильиным правила, характерные, по его мнению, исключительно для социально-гуманитарного познания:
1) Принцип терпимости: этическая толерантность к продуктам научного творчества, легализация здорового плюрализма, восприимчивость к аргументам, отсутствие идиосинкразии (изменения чувствительности) к инакомыслию.
- Принцип условности: понимание относительности собственных результатов, того, что возможны более адекватные решения.
- Принцип аполитичности: эпистемологическая реалистичность, автономность, самодостаточность, система запретов на использование идеологем, мифологем, утопий, ориентации на предрассудки.
- Принцип антиактивизма: деятельная, политическая абсистенция (уклонение, отсутствие). Назначение теоретика - объяснять, а не изменять мир.
5) Принцип гуманизма: общество - средство, человек – цель /30, с.122-125/.
Сегодня все чаще говорят о том, что социальное познание стоит на пороге методологической революции, ему надо пересмотреть (и очень кардинально) свой методологический арсенал. При этом главное содержание этой революции мыслится как изменение в самом фундаменте мышления, формирование новой «большой» парадигмы и замена предыдущей старой (точнее - старых). Из основных причин, вызывающих необходимость разработки новой методологии социального познания, можно назвать следующие:
1. Изменение предмета исследования (в самом широком смысле), т. е. современной социальной действительности, усиление ее динамизма, целостности, противоречивости, открытости, взаимозависимости отдельных ее сторон, связей и отношений. Сегодня широким распространением пользуется концепция информационного общества, которая главным фактором общественного развития считает производство и использование научной, технической и иной информации. При этом утверждается, что капитал и труд как основа индустриального общества уступают место информации и знанию в информационном обществе.
Выдвигается проект «глобальной электронной цивилизации» на базе синтеза телевидения, компьютерной службы и энергетики. «Компьютерная революция» постепенно приводит к замене традиционной печати «электронными книгами», изменяет науку, культуру, образование, духовный мир человека и т. п. Возникают новые механизмы человеческого общения и взаимодействия, расширяется и усиливается взаимозависимость самых разных культур и религий и т. п.
Необычайная сложность общества XXI столетия, способного, по словам И. Пригожина, «претерпевать огромное число бифуркаций» (раздвоений), создает новую ситуацию в мире, поскольку сложные системы обладают «высокой чувствительностью по отношению к флуктуациям» (колебаниям), и это «вселяет в нас одновременно и надежду и тревогу». Все это привело к тому, что мир «навсегда лишился гарантий стабильных, непреходящих законов».
- Развитие науки в целом и отдельных научных дисциплин, переход научного познания на качественно новый - «постнеклассический» - этап, широкое внедрение науки во все сферы общественной жизни. Особенно бурными темпами развивается синергетика.
- Включение в научный оборот новых литературных источников. В последние годы переведено на русский язык большое количество иностранных источников, в том числе по проблемам социального познания и его методологии. Большой пласт неосвоенных ранее источников представлен текстами русских религиозных философов. Открытый доступ получен к литературе на иностранных языках. Выходят свободные от «идеологических шор» работы российских ученых. Появились ранее запрещенные по политическим соображениям труды советских философов, историков, социологов, экономистов и др. Все это требует глубокого, тщательного освоения и творческого использования.
4. Возрастание потребности в практической отдаче со стороны гуманитарных наук - для рекомендации в различные сферы общества - в экономику и практическую политику, в управление социальными процессами, в сферы культуры, образования и т. п. Но «хорошая» социальная теория невозможна без «хорошего» метода, точнее - системы методов, на основе которых она строится.