Geum.ru

Представленное учебное пособие посвящено философским проблемам социально-гуманитарных наук

Вид материалаУчебное пособие
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9
1.3. Специфика объекта и субъекта гуманитарного познания


Проблема специфики социально-гуманитарного познания не может быть рассмотрена без учета особенностей субъекта и объекта в этой сфере знания. По существу, именно здесь выявляется демаркация естествознания и социально-гуманитарного исследования. Дело не только в особенностях объекта и субъекта в различных сферах познания, качественно изменяется само содержание связи «объект-субъект».

Социальные и естественные науки различаются прежде всего по объекту, и в таком случае встает вопрос о специфике общества как объекта познания. Общество, его развитие и функционирова­ние есть результат деятельности людей, поэтому эмпирической ба­зой открытия и изучения законов является непосредственное изучение поведения и деятельности живых, конкретных людей. Реаль­ная эмпирическая история людей многообразна, абсолютной повторяемости нет, очень трудно уловить закономерность, устой­чивость, повторяемость, о чем говорит, в частности, применение разработанного К. Марксом понятия общественно-экономиче­ской формации, которое значимо в пределах его концепции, но предельно абстрактно, не может отразить всего многообразия ис­тории общества и претендовать на безусловно точное его объясне­ние. Конкретная история индивидуализирована, реальная история каждой страны уникальна и представляет собой бесконечное изме­нение, развитие, смену поколении. Очевидно, что общественные процессы и явления нельзя исследовать, так сказать, в «чистом ви­де», в лабораторных условиях, возможности социального экспери­мента ограничены.

Важнейшей особенностью общества как объекта социально-гуманитарного познания является вхождение в его содержание и структуру субъекта познания, наделенного сознанием и активно действующего, как определяющего компонента исследуемой социальной реальности и «мира человека». Включенность субъекта в предмет социального познания придает этому предмету – «культурно-значимой индивидуальной действительности» (Вебер) – исключительную сложность. Здесь тесно переплетаются и взаимодействуют материальное и идеальное, стихийное и сознательное, эмоциональное и рациональное, рациональное и иррациональное и т.п. Здесь бушуют страсти и интересы, ставятся и реализуются многообразные цели, идеалы и т.п. Исследователь имеет дело с особого рода реальностью - содержани­ем человеческого сознания, областью смыслов и значений, требу­ющих специальных методологических приемов, отсутствующих в арсенале естественных наук. Существенно и то, что исследование объекта в этом случае осуществляется всегда с определенных цен­ностных позиций, установок и интересов, которые являются опре­деляющими в действиях субъекта. Отсюда следует, что необходимо показать специфику не только объекта, но и субъекта социально-гуманитарного познания. Собственно социальное познание осу­ществляется социально сформированным и заинтересованным субъектом, оно определяется его мировоззрением.

Творческий потенциал гуманитарного познания связан с «равнообъемностью объекта и субъекта познания». «Человеческий дух и культура, ими созданные, познаются человеческим же духом и культурой; и сам акт такого познания есть новый акт творчества в человеческом космосе, строительстве духа и культуры» /11, с.123/. Подобно тому, как исполнение художественного произ­ведения завершается новым самопониманием слуша­теля, читателя, зрителя и его последующей реализа­цией в новой интерпретации произведения, гуманитарное познание не только неразрывно связано с «рас­ширением» культурного пространства, созданием но­вых культурных реалий, но и влечет расширение и обогащение внутреннего мира самого субъекта позна­ния.

Как известно, принципы традиционной эпистемологии в соответствии с требованиями классического естествознания создавались путем принципиальной элиминации субъекта, исклю­чения «человеческого измерения», которое объявлялось «несуще­ственным», хотя для человеческого познания таковым быть не мог­ло В этой традиции преодоление психологизма и историзма, отождествляемых с релятивизмом, достигалось «хирургическим» способом - удалением самого человека из познания и его резуль­татов. Современная эпистемология должна строиться не в отвлече­нии от человека, как это принято в теоретизированном мире раци­оналистической и сенсуалистской гносеологии, но на основе дове­рия человеку как целостному субъекту познания. Объектом эпистемологии в этом случае становится познание в целом, а не только его теоретизированная модель, познание превращается в поступок ответственно мыслящего «участного» сознания и предстает как заинтересованное понимание, неотъем­лемое от результата - истины. То, от чего с необходимостью отвле­кались при абстрактно-теоретическом подходе к знанию, - целостный познающий человек - в современной эпистемологии становится, по Бахтину, условием возможности познания. В этом – суть антропологической традиции и понимания познания, субъекта, истины, которая должна реализоваться и в методологии гуманитарных наук.

Если в естествознании воздействию мировоззренческих, идеологических и иных установок подвергается не само содержание на­учных открытий, но следующие из них теоретические философ­ские выводы, а также применение самих знаний, то в обществен­ных науках цель субъекта - получить знание, с помощью которого можно не только объяснить, но также оправдать, укрепить или осу­дить, изменить те или иные общественные структуры и отноше­ния. Здесь само содержание знания является составляющей социальной позиции познающего субъекта, следовательно, чтобы по­нять реальное содержание общественных идей и теорий, их надо соотносить не только с объектом познания, но и с реальными ин­тересами общественных групп, т. е. ввести дополнительное «изме­рение» - субъектно-субъектные (межсубъектные) отношения, че­рез призму которых исследуется объект.

В естествознании специфика, а также относительная независи­мость и самостоятельность познания могут быть объяснены преж­де всего тем, что субъект в этом случае ориентирован на непосред­ственное отражение объекта, причем таким, каков он есть «сам по себе». Очевидно, что в каких бы исторически и социально конкрет­ных формах практической деятельности не был задан объект по­знания, все-таки сами свойства, отношения, функции и другие его характеристики являются определяющими и независимыми от субъекта. При этом существенную роль играет материальный про­цесс самой экспериментальной деятельности, дающей объектив­ный результат подчас независимо от целей исследователя. «Уста­новка на объект» и достаточно малое непосредственное влияние субъекта на конечные результаты эксперимента позволяют в той или иной степени пренебречь присутствием субъекта как «посредника» между объектом и знанием об объекте. Поскольку результаты работы конкретного исследователя «отчуждаются» и приобретают общезначимость, постольку становится возможным отвлечение от субъекта. Это, как известно, находит свое отражение и в «безличном» способе публикации результатов, в возможности изложить полученные данные и обобщения в полном отвлечении от всех психологических и других подобных причин выбора ее на­правления и методов исследования. Все указанные моменты, так или иначе, подкрепляются реально существующей профессиональ­но-этической установкой исследователей на получение объектив­но истинного знания и беспристрастное отношение к объекту и ре­зультатам исследования.

В социальном и гуманитарном познании, где неотъемлемо цен­ностное отношение субъекта к объекту, предполагается иная объ­ективно складывающаяся ситуация: объект не только познается, но одновременно и даже в первую очередь оценивается. Включе­ние оценки означает, что объект как таковой, «сам по себе» не ин­тересует субъекта; он интересует его только в том случае, если со­ответствует цели и отвечает духовным или материальным по­требностям субъекта. Определение ценности происходит как соотнесение объекта с некоторыми образцами (идеалом, этало­ном, нормой) и установление степени соответствия этому образцу. Образцы формируются в той или иной культуре, передаются как «эстафета» (традиция) и устанавливаются субъектом в процессе его обучения и повседневной жизни.

Таким образом, в ценностном отношении к объекту у субъекта иная цель, а факторы, которые обычно стремятся исключить в ес­тественных науках, здесь становятся объективно необходимыми. Познание в этом типе субъектно-объектного отношения как бы отступает на второй план, хотя в действительности его результаты служат основанием оценки. В процедуре оценивания, в выборе це­лей и идеалов ярко выражены неопределенность, волевые момен­ты, избирательная активность субъекта, его приоритеты, которые могут включать и интуитивные, иррациональные и прочие момен­ты. В результате ценностное отношение предстает как противопо­ложное познавательному, как чуждое объективно истинному по­знанию вообще, и, соответственно, такие оценки распространяют­ся на социально-гуманитарное познание. Однако резкое разграничение «нейтрального» и ценностного типов субъектно-объектного отношения возможно лишь в абстракции, в реальном же процессе познания оба типа отношений слиты, спаяны и присутствуют, хотя и в разной степени, не только в социально-гуманитарном, но и в естественно-научном познании.

К специфике социально-гуманитарного познания относится то, что социальное познание ориентировано преимущественно на нормы и идеалы неклассической и постнеклассическои научности. Субъект-объектная схема познания О - S с самого начала осложнена здесь присут­ствием субъекта. Прежняя схема принимает вид: O/S - S. Позже в ней начинает фигурировать практика O/S/P - S, где О - объект познания, S - субъект познания, Р - практика. В конечном итоге здесь усложня­ются критерии объективности, которые перестают пониматься в духе классической концепции истины, согласно которой истина есть тождество представлений познающего субъекта с объектом познания. В этой трактовке субъект познания и объект соотносятся, подобно двум материальным телам. В неклассических концепциях принимаются во внимание как наличие субъекта в самом объекте позна­ния, так и феномены сознания познающего субъекта, которые в конеч­ном итоге должны быть максимально устранены в результате познания. Социальные науки могут познавать объективные закономерности, про­бивающие себе дорогу, несмотря на то, что в обществе действуют люди, наделенные волей и сознанием. Здесь истина предстает как отражение этих закономерностей. Но социально-гуманитарное познание интересу­ют также мотивы и ценности субъекта, групп, включенных в общество, и объективность познания в этом случае представляет собой адекватное понимание этих мотивов и ценностей. Имеются также важные особен­ности современного социально-гуманитарного познания: невозмож­ность принимать теоретические конструкты за реальность и жить в соот­ветствии с ними; плюрализм концепций как способ обеспечения разных типов или аспектов деятельности; неприемлемость монополии на исти­ну, достигаемой социальными средствами; открытость профессиональ­ного научного поиска и конкурентность научных трактовок.

Ответственность субъекта познания состоит в получении достоверно­го знания. Но в настоящее время сдвигаются рамки взаимоотношения науки и практики. Во времена Античности непреложным было убеждение в различии эпистемы и доксы, т.е. науки и практики. Сегодня многие достижения науки получены при постановке практических целей, и функционирование науки в обществе влияет на ее познавательные средства. Поэтому часто субъект познания общества взаимодействует с субъектами его преобразования или сам одновременно становится таковым. Это расширяет область ответственности субъекта познания. При расширении роли науки в обществе и ее взаимодействии с практикой, учете антропологических, экзистенциальных характерис­тик, обращении к повседневности субъект познания предстает как целостный человек, но конечным субъектом остается общество. Наука не мо­жет сделать больше, чем ей позволяют выработанные обществом познавательные средства и владеющий ими субъект /12, с.492-493/.

Особенностью социально-гуманитарных наук является то, что здесь субъект представлен дважды - как познающий субъект (индивид, науч­ное сообщество или общество) и как часть объекта познания, ибо в об­ществе действует наделенный разумом и волей человек. Это усиливает значимость культурцентристских методологий, понимания, герменевтики в познании субъектом познания субъекта деятельности. В целом же субъект-объектное отношение при всех его исторических модификаци­ях сохраняет свою регулятивную роль в познании.


1.4. Особенности современного социального познания


Как было отмечено ранее, все науки в силу их единства имеют много общего, и прежде всего, все науки используют многообразные и доступные средства работы с наличным научным материалом.

Единство всех форм и методов познания предполагает и определенные различия между ними, отражающиеся в специфике каждой из них. Думается, что наиболее важные специфические характеристики социального познания выражены в следующих положениях.

Выше было отмечено, что объектом социального познания является общество, т.е. сфера человеческой деятельности в многообразных ее фор­мах. Еще Гегель справедливо отмечал, что есть две основные формы объективного процесса: природа и целесообразная де­ятельность людей. Эта сфера есть единство объективного (со­циальные законы) и субъективного (индивидуальные интере­сы, цели, намерения и т. п.).

Иначе говоря, это «мир человека» как созидателя культуры, вторая форма объективного процесса (целесообразная деятельность людей) в отличие от первой - природы. В социально-гуманитар­ном познании всегда нужно помнить «о различии между людьми как объектами объяснения и людьми как моральными субъектами, важном для обоснования их вер и их действий» /8, с.189/. Люди всегда «ускользают» от объективного объяснения.

Социально-гуманитарное познание ориентировано, в первую очередь на процессы, т. е. на развитие общественных явлений, на выявление законов, причин и источников этого развития. Главный инте­рес – динамика социальных явлений. В этой связи следует указать, что возможны два основных варианта отношения познания к своему предмету - реальной действи­тельности: а) сам предмет существенно не изменяется, а тео­рия, познание его развивается достаточно быстро. Это ситуа­ция, характерная для естественных наук: например, темпы эволюции Галактики и сроки познания людьми этой эволю­ции; б) сроки развития предмета сравнимы со сроками развития теории, вследствие чего эволюция знания, науки уже сама по себе отражает эволюцию объекта. Это типичная особенность, свойственная познанию социальных явлений и процессов. И поскольку общество лишено стационарных состояний, особую значимость в социальном познании имеет принцип историзма (см. 1.1).

Гегель в свое время обращал внимание на то, что всякое явление есть «цельность», «тотальность», а закон - часть явления, так как он выражает в нем только существен­ное, прочное, «идентичное, спокойное». Поэтому, справедли­во полагал немецкий философ, «явление богаче закона», так как содержит в себе не только его, но и еще более - «момент самодвижущейся формы», т. е. то, что не «покрывается» за­коном, который всегда «узок, неполон, приблизителен». В этой связи отметим следующее:

а) В гуманитарной сфере (как и в природе) существуют объек­тивные законы, их выявление и использование - важнейшая задача социального познания. Однако это «неточные», «рас­плывчатые» законы, «законы-тенденции», которые довольно сложно «извлечь» из предмета последнего ввиду его исклю­чительной сложности (внутренний мир человека, его духов­ная среда и т. п.). Отсюда - трудности обобщения, генерали­зации в этой сфере. Но при всех этих трудностях, «при всей сложности предмета социально-гуманитарных наук установ­ка на объективное его изучение и поиск законов является обя­зательной характеристикой научного подхода» /13, с.100-101/.

б) Уникальность социально-исторических явлений не «отменя­ет» необходимости выявления общего, закономерного в этой сфере. Дело в том, что, во-первых, всякое единичное есть так или иначе общее, содержит его в себе как момент, а всякое уникальное включает в себя элемент универсального. Во-вто­рых, в чистом виде, само по себе уникальное не существует, а всегда в определенной системе взаимодействия.

в) Поскольку гуманитарный материал достаточно сильно индивидуализирован и слабо поддается структурированию и типологизации - это сильно затрудняет его выражение в «точном языке», его унификацию и категоризацию. Однако эти проце­дуры применяются и в этой сфере, хотя их осуществление сталкивается с большими трудностями.

В настоящее время все более укрепляется мысль о том, что хотя социально-гуманитарные науки действительно изучают преж­де всего индивидуальные, единичные события и процессы, но это отнюдь не значит, что в них неприменимы общие методы и прин­ципы научного исследования. Специфика указанных наук не дает права рассматривать историческое познание вне связи с общим процессом
научного познания, его принципами и общими методами исследования.

В предмет социального познания постоянно включен субъект, человек (см. 1.3). От присутствия субъекта в предмете социального познания «отделаться» и даже отвлечься нельзя. Поэтому главная задача этой формы познания - понять чужое «Я» не в качестве некоего объекта, а как другого субъекта, как субъективно-деятельное начало.

Социально-гуманитарное познание - это всегда так или иначе изображение личности: «Из царства объективности, вещности, однозначной готовности, необходимости, где работает овещняющее познание, мы вступаем в царство свободы, неопределенности, неожиданности и абсолютной новизны, бесконечных возмож­ностей и несовпадения с самим собой» /14, с.243/.

Социально-гуманитарное познание - это всегда ценностно-смысловое освоение и воспроизведение человеческого бытия. Категории «смысл» и «ценности» являются ключевыми для понимания специфики социального познания. Человеческая жизнь - это всегда осмысленное бытие. Гуманитарное познание и призвано выявить и обосновать смысл существующего. А смысловые глубины мира культуры, как подчеркнул М.М. Бахтин, также бездонны, как и глубины ма­терии.

Нужно иметь в виду, что понятие «смысл» - очень сложное, многогранное, многоаспектное и, можно сказать, довольно рас­плывчатое. В обычной, повседневной речи смысл - это синоним значения, которое есть содержание, связы­ваемое с тем или иным выражением (слова, предложения, знака и т. п.) некоторого языка. Значения языковых выражений изуча­ются в языкознании, логике и семиотике.

В более широком плане смысл - это: а) идеальное содержа­ние, идея, сущность; б) предназначение, конечная цель (ценность) чего-либо (смысл жизни, смысл истории и т. д.); в) целостное содержание какого-либо высказывания, несводимое к значениям его элементов, но само определяющее эти значения (например, смысл художественного произведения и т. д.); г) назначение, цель какого-либо поступка, действия; д) направленность к чему-либо; е) разумное основание чего-нибудь (неразумное основание бес­смысленно); ж) «здравый смысл» - толковость, рассудительность и т. д.

М. Хайдеггер считает, что «понять направле­ние, в каком вещь уже движется сама по себе - значит увидеть ее смысл. Во вникании в такой смысл - суть осмысления. Осмыс­лением подразумевается большее, чем просто познание». Иначе говоря, во-первых, под смыслом необходимо иметь в виду «к чему» и «ради чего» всякого поступка, поведения и свершения. Во-вто­рых, у смысла есть направленность, точнее - он сам есть направ­ленность к какому-то концу. В-третьих, согласно Хайдеггеру, иде­алы и нормы, принципы и правила, цели и ценности учреждены «над» сущим, чтобы придать ему в целом цель, порядок и - как вкратце говорят - «смысл».

Таким образом, в социально-гуманитарном познании вещь рас­сматривается не в ее пространственно-временных параметрах, а как носитель смысла, воплощение вне- и сверхпредельных значе­ний, как знак, символ человеческого проявления, А это значит, что сознание в сфере гуманитарного знания апеллирует не к при­родной сущности вещи, а к ее смыслу, ибо здесь «…мир задан человеку не вещно-натуралистически, а духовно-смысловым об­разом как ценностная сущность, подлежащая пониманию и ис­толкованию /15, с. 80-81/.

В гуманитарных науках в само содержание знания входят ценности (см. 1.2).

Ценности - специфические социальные характеристики объектов, выявляющее их по­ложительное или отрицательное значение для человека и общества (благо, добро и зло, истина, справедливое и несправедливое, прекрасное и безобразное и т. п.), заключенное в явлениях общественной жизни.

Ценности - свойства общественного предмета удовлетворять определенным потребностям социального субъекта (человека, группы людей, общества). С помощью данного понятия характе­ризуют социально-историческое значение для общества и личнос­тный смысл для человека определенных явлений действительно­сти. Ценности служат важными регуляторами поведения людей, исследовательской деятельности ученых, стремлений политиков и т. п. - и всегда носят конкретно-исторический характер. Цен­ностные ориентации отграничивают значимое, существенное для данного человека от незначимого, несущественного. Эти ориен­тации выступают важным фактором, регулирующим мотивацию личности. Основное их содержание - убеждения человека, его глубокие и постоянные привязанности, нравственные, эстетичес­кие, религиозные принципы, представления о благе, счастье и т. п. Социализация личности предполагает усвоение той или иной системы ценностей, их иерархии и приоритетности.

Иначе говоря, ценности - это нечто весьма значимое прежде всего для конкретного индивида, которое человек ставит выше себя и над собой, чем он не может пожертвовать ни при каких условиях. Именно ценностно-смысловые структуры всего суще­ствующего представляют наибольший интерес для социального познания.

В социально-гуманитарном познании подчеркивается сложный и опосредованный характер объекта и субъекта, его «текстовая природа». Эту особенность достаточно четко зафикси­ровали уже неокантианцы Баденской школы. Они увидели, что обычно - особенно в исторической науке - связь с соци­альной реальностью или ее фрагментами (событиями, ситуациями и др.) происходит через источники - археологичес­кие (материальные остатки прошлого) и собственно истори­ческие, где центральное место занимают письменные тексты - хроники, документы, письма и т. д. Объектами историческо­го исследования являются указанные источники, так как ис­торическая реальность отделена от историков непреодолимым «барьером времени».

В гуманитарном познании происходит «отражение отражения», т. е. здесь имеют место мысли о мыслях, переживание пережива­ний, слова о словах, тексты о текстах. Важная роль в гуманитарном познании текстов (различных видов и происхождения) дает основание говорить о его «текстовой природе» как одной из главных характеристик. Текст - непосред­ственный предмет гуманитарного познания. «Текстом называет­ся любая знаковая система, которая способна быть (или в дей­ствительности есть) носителем смысловой информации и имеет языковую природу. С этой точки зрения любой объект, являю­щийся творением человеческого духа и имеющий знаковую при­роду, может быть возможным или является действительным текстом» /16, с.128/. В связи с этим подчеркивается важная роль диалектики объекта и субъекта: в частности, опосредованность отражения тек­стами, «включенность» в них автора и «вторичного» субъекта - интерпретатора. С точки зрения данного подхода социально-гу­манитарное познание является вторичным отражением социаль­ной действительности, ибо этот процесс опосредован текстами.

Важная методологическая проблема социально-гуманитарно­го познания состоит в том, чтобы, исходя из понимания текста как «материализованного выражения духовной культуры», распредметить субъективные смыслы, объективированные в текстах, «ус­лышать через них человеческие голоса» и с их помощью проник­нуть в «Дух» минувших эпох, чужих культур.

Таким образом, любой текст - источник множества его по­ниманий и толкований. И понимание его автором - только одно из них. Эта множественность смыслов раскрывается не вдруг и не сразу, ибо смысловые явления могут существовать в скрытом виде, потенциально, и раскрываться только в благоприятных для этого развития смысловых культурных контекстах последующих эпох.

Вследствие текстовой природы социального познания особое место в гуманитарных науках занимает семиотическая про­блематика. Семиотика (от греч. - знак, признак) - наука, исследующая свойства знаков и знаковых систем, общая тео­рия знаковых систем.

Знак - материальный предмет (явление, событие), выступа­ющий в качестве представителя некоторого другого предмета, свой­ства или отношения и используемый для приобретения, хранения и переработки сообщений (информации, знания). В качестве зна­ковых систем можно рассматривать «языки» изобразительного ис­кусства, архитектуры, театра, кино, музыки и т. п.

Знак отражается в сознании человека в виде значения или сим­вола. Мир культуры - это мир символических форм, а не «мир фикций» (А. Белый). Символ (от греч. - знак, опознавательная примета) - это: 1) в науке (логике, математике и др.) то же, что знак; 2) в искусстве - характеристика художественного образа с точки зрения его осмысленности, выражения или некой художе­ственной идеи. В отличие от аллегории смысл символа неотде­лим от его образной структуры и отличается неисчерпаемой мно­гозначностью своего содержания. Сущность символа не поддает­ся однозначному определению в рамках формальной логики и представляет собой многозначную систему, рассчитанную на ак­тивную деятельность воспринимающего субъекта. Символичес­кая деятельность характерна для человеческого сознания. По мне­нию немецкого философа - неокантианца Кассирера, «человек есть животное символическое»; язык, миф, религия, наука - суть «символические формы», посредством которых человек упорядо­чивает окружающий его мир.

Таким образом, «диалектика гуманитарного познания такова, что адекватное понимание субъективного мира оказывается воз­можным лишь через анализ его внешних объективации, которые выступают в виде текстов, знаков и символов, словом в виде язы­ка. Язык является той непосредственной действительностью, дей­ствительностью сознания и культуры, из которой только и могут исходить гуманитарные дисциплины» /17, с.313/. Тем самым без таких по­нятий, как «текст», «знак», «значение», «символ», «язык», и речи быть не может о социально-гуманитарном познании, а тем более о его специфике. Однако необходимо иметь в виду, что социо­культурные явления нельзя полностью формализовать, втиснуть в жесткие рамки формальных знаковых систем. В этом смысле символ богаче, глубже формального знака, так как допускает дву-(и много-) смысленность, неопределенность, неоднозначность и даже таинственность.

Определяющую роль в социальном познании играет диалог (бе­седа, разговор), который еще с античных времен стал извес­тен как литературная форма, употребляемая для изложения проблем с помощью диалектики. Сократом и Платоном дове­ден до высшей формы.

В переводе с греческого диалог (dialogos) - это разговор меж­ду двумя или несколькими лицами, форма устного общения между ними, которая может быть закреплена в письменном виде. Диа­лог - отнюдь не простая, как кажется на первый взгляд, а до­вольно сложная, наполненная многообразным содержанием, спе­цифически человеческая форма взаимодействия, тесно связанная с пониманием. В диалоге осуществляются два естественных че­ловеческих стремления: стремление сказать и быть услышанным и стремление понять и быть понятым.

Процесс понимания всегда носит диалогический характер, по­скольку понимание тесно связано с общением (зачастую косвен­ным), предполагает «встречу субъектов». Понимание - это все­гда диалог личностей, текстов, мыслей, культур и т. д.

Именно в диалоге осуществляется взаимопознание и взаимо­понимание субъектов, каждый из этих двух субъективных миров в этом процессе раскрывает свои смысловые глубины. «Не будет преувеличением сказать, что логика диалога во многом заменяет эксперимент в гуманитарных науках» /17, с.64/. Значимость диалога в разрешении многих проблем современности несомненна.

В последние годы - в силу разных причин - «искусство го­ворить», спорить, вести полемику в устной форме вновь выдвига­ется на передний план. Отсюда - возрождение интереса к рито­рике, необходимость формирования новой устной культуры. В наши дни широкое распространение получило понятие «диалог культур». Это понятие выдвигается в качестве возможного основоположения философии в начале XXI в. Особо важное значение для познания имеет философия и та­кой ее метод, как диалектика. Последняя, как отмечал М. М. Бахтин, родилась из диалога, чтобы снова вернуться к диалогу на высшем уровне - диалогу личностей. Особая роль философии и прежде всего диалектического мышления в со­циальном познании имеет не только онтологическое (дина­мичность и целостность его предмета), но мировоззренческое («вооружает» определенной системой ценностей), логико-гно­сеологическое (вооружает системой норм, принципов позна­ния и форм мышления) значения. Особая роль диалектики определяется тем, что, как говорил Маркс, при анализе эко­номических форм нельзя пользоваться ни микроскопом, ни химическими реактивами, то и другое должна заменить сила абстракции.

Последняя и призвана заменить эксперимент, который есть основа естественных наук и не является характерным способом познания в обществознании, хотя он имеется и тут (например, социальные и экономические эксперименты). В то же время в историческом исследовании эксперимент фактически невозможен, а объекты знания и исследования разделены во времени и прин­ципиально различны по качеству. Поэтому вполне справедливо утверждение о том, что «если прогресс естественных наук опреде­ляется в основном совершенствованием техники наблюдения и эксперимента, то успехи социального исследования в такой же степени зависят от совершенствования логики абстрактного мышления» /17, с.63/, от умелого и сознательного применения принципов диа­лектического метода.

Социальное познание ориентировано преимущественно на ка­чественную сторону изучаемой им действительности. Здесь явления и процессы исследуются главным образом со сторо­ны качества и единичного (индивидуального), а не количе­ства и всеобщего. Поэтому удельный вес количественных методов здесь намного меньше, чем в науках естественно-математического цикла. Однако и здесь все шире развертываются процессы математизации, компьютеризации, форма­лизации знания и т. п.

«Человеческая реальность» как предмет социального позна­ния уже в силу своего исключительного своеобразного характера, делает использование математического аппарата весьма затруд­нительным. Особенно мешают (объективно) внедрению матема­тических методов в эту сферу сугубая индивидуализированность (и даже уникальность) социальных объектов; постоянное «при­сутствие» субъективных (в том числе чисто иррациональных) мо­ментов; обилие не поддающихся контролю, случайных отноше­ний, трудность их локализации; диалогичность понимания, его «размытость», полифоничность и незавершенность смыслов, их постоянное переосмысление, ценностный и смысловой характер гуманитарного материала и т. д.

Сказанное, однако, не свидетельствует о принципиальной не­возможности математизации гуманитарных наук. Применение ко­личественных методов здесь становится все более широким и эффективным. В одних из них (экономика, социология) они уже внедрились достаточно основательно, в другие они только осто­рожно входят (история, искусствоведение и др.). Так, в рамках исторической науки возникла и формируется особая дисципли­на - клиометрия (буквально - измерение истории), в которой ма­тематические методы выступают главным средством изучения ис­тории. Как бы широко математические методы ни использова­лись в гуманитарных науках, они для них остаются вспомогатель­ными методами, но не главными.

Социальное познание характеризуется своеобразным сочетанием эмпирического и теоретического компонентов. Возможности эмпиричес­ких методов в социальном познании хотя и ограничены, но они здесь применяются в возрастающем масштабе и в своеоб­разном преломлении.

Вместе с тем верно подчеркивается следующее важное поло­жение: «В принципе ввиду крайней подвижности и расплывчато­сти эмпирического базиса гуманитарной теории его функции до­вольно пассивны. Роль теоретического базиса гуманитарного зна­ния более весома и значительна: он полностью владеет монопо­лией на генерацию идей и теорий» /15, с.85/. Тем самым получается, что обществознание должно быть еще более теоретичным, не быть только фактуальным, а возвышаться над качественной конкрети­кой. При этом В. В. Ильин фиксирует парадокс: феномен теоретизма в гуманитаристике, без которого она не была бы наукой, препятствует выполнению ее профессиональных задач - быть наукой о проявлении собственно человеческого в человеке.

Социально-гуманитарное знание характеризуется отсутствием общепризнанных парадигм, что означает неизбежность «теоретического анархизма» в гуманитарных науках, ибо здесь нет «единственно истинной теории». Поэтому множественность кон­курирующих между собой концептуально-теоретических схем со­циальной реальности и возможность свободного выбора любой из них - это норма, а не какая-то аномалия.