А. Г. Войтов философия учебное пособие
| Вид материала | Учебное пособие |
СодержаниеСистемная философия Российская философия Х |
- А. Г. Войтов философское основание теории (Осмысление проблемы) Учебное пособие, 8348.79kb.
- В. Г. Арсланов Философия XX века (истоки и итоги). Учебное пособие, 5619.95kb.
- Учебное пособие Книга первая философия древнего мира таганрог 2010, 1863.59kb.
- Учебное пособие Электронный вариант (без рисунков, картин и портретов) москва 2005, 1572.08kb.
- Товарищество материалистов–диалектиков, 2247.58kb.
- Планы семинарских занятий по курсу «философия», 302.23kb.
- Н. Г. Баранец Философская пропедевтика Учебное пособие, 8432.24kb.
- Учебное пособие для аспирантов и соискателей, 4242.33kb.
- Учебное пособие Издательство тпу томск 2007, 4388.01kb.
- Учебное пособие Житомир 2001 удк 33: 007. Основы экономической кибернетики. Учебное, 3745.06kb.
«Самое важное в книге Прудона «О создании порядка в человечестве», это – его сериальная диалектика, попытка дать метод мышления, который на место самостоятельных мыслей поставил бы процесс мышления. Прудон, исходя из французской точки зрения, ищет диалектику, подобную той, которую действительно дал Гегель. Родство с Гегелем имеется здесь, таким образом, реально, а не по фантастической аналогии» [181.3.533].
Системная философия. Традиция деления философии на практическую и теоретическую уходит в глубь веков. Ее можно видеть уже в начале новой эры. Менялась трактовка содержания этих форм философии. Отстаиваемое здесь значение этого понятия – философия из любомудрия превратилась в науку и, как все науки, должна стать теорией, т.е. системой. Такое понимание теоретической философии появилось у Канта, о чем можно прочитать в трудах Виндельбанда. Главный вклад в нее внес Гегель разработкой диалектики. Это ее движение продолжили Маркс и его последователи. Системная философия – практическое осуществление теоретической философии.
К. Маркс, Ф. Энгельс. Их философский проект включает много идей:
- оценка ими философии как фактора научного прогресса, высказанная, в частности, такими словами: «Таким образом, в результате получается, что в той мере, в какой мир становится философским, философия становится мирской»… [181.40.210].
- придание ими особого значения диалектике – превращение ее в доступный метод мышления всем людям со здравым рассудком, иными словами – в диалектическую логику.
- Они не только призывали к изменению функции философии в обществе, но и фактически осуществляли все это, практически применяли ее.
Маркс указывал два направления – развитие мысли об объекте в направлении первого хода мысли по Декарту навстречу развитию объекта [181.23.85]. «С чего начинает история, с того же должен начинаться и ход мыслей ...» [181.13.497]. Из такой процедуры исходил он и при постановке проблемы своих исследований вообще в очерке о методе политической экономии [см. 181.12.726-735, особенно с. 732]. В частности, он абсолютно прав в показе первого хода мысли (по Декарту) – население, классы, собственность, наемный труд и затем «отсюда пришлось бы пуститься в обратный путь» к населению. Здесь однозначно просматриваются два хода мысли. У Маркса практически использован этот прием при объяснении эволюции форм стоимости [см. 181.23.57 и 69]. В целом, композиция «Капитала» является также фактом ДЛ.
“…Более низкая форма выступает в качестве носителя более высокой формы, доминирующей над ней” [181.46.1.198].
Понятие «превращенные формы объектов» ввел Маркс. В советское время многие философы критически относились к данному понятию Маркса. В любом случае оно не стало нормой мышления. В то же время без его использования невозможно осуществить диалектического мышления. Мешает и тот факт, что это понятие порой путают с понятием «превратных форм», т.е. таких, которые извращенно отображают сущность объекта. У Маркса имеются оба эти понятия. И они важны, но они далеки друг от друга.
Превращенные формы объектов преемственны в сущностных, а превратные – несущностных свойств с предшественником. Скажем, человек – превращенная форма обезьяны (они имели общего предка). В таком случае отображается не только преемственность, но и качественный скачок нового объекта по сравнению с исходной формой объекта. В эволюционном ряду (соответственно в сорите) последующие формы объекта являются превращенными формами предшествующих форм объекта. Иначе, эволюционный ряд есть последовательность превращенных форм объекта. Он показывает преемственность и отличие каждой последующей формы объекта от предыдущей.
Понятие “превращенные формы” [181.23.547] свидетельствует о развитии, ими являются более развитые формы по сравнению с предшествующими формами. Что же касается превратных форм, то это факт вырождения объекта. Например, лезвие безопасной бритвы как украшение.
Превращенная форма
Превратная форма
«Маркс был и остается единственным человеком, который мог взять на себя труд высвободить из гегелевской логики то ядро, которое заключает в себе действительные открытия Гегеля в этой области, и восстановить диалектический метод, освобожденный от его идеалистических оболочек, в том простом виде, в котором он и становится единственно правильной формой развития мысли. Выработку метода, который лежит в основе марксовой критики политической экономии, мы считаем результатом, который по своему значению едва ли уступает основному материалистическому воззрению» [181.13.496-497].
"... Диалектика понятий сама становится лишь сознательным отражением диалектического движения действительного мира" [181.21.302].
«... Задача науки заключается в том, чтобы видимое, лишь выступающее в явлении движение свести к действительному внутреннему движению...» [181.25.1.343].
Диалектику следует рассматривать как "единственно правильную форму развития мысли" [181.13.497].
"...Именно диалектика является для современного естествознания наиболее важной формой мышления, ибо только она представляет аналог и тем самым метод объяснения для происходящих в природе процессов развития, для всеобщих связей природы, для переходов от одной области исследования к другой" [181.20.367].
Последовательность экономических категорий «определяется тем отношением, в котором они находятся друг к другу в современном обществе, причем это отношение «прямо противоположно тому, которое представляется естественным или соответствует последовательности исторического развития» [181.12. 734; см. 181.25.1. 393].
"Ты понимаешь, дорогой мой, что в таком труде, как мой, неизбежны недостатки в деталях. Но композиция, внутренняя связь целого представляют триумф немецкой науки..." [181.31.154].
"Так называемая объективная диалектика царит во всей природе, а так называемая субъективная диалектика, диалектическое мышление, есть только отражение господствующего во всей природе движения путем противоположностей ..." [181.20.526]. (Это положение включает ошибочное понятие об объективной диалектики. Природа развивается, а диалектика – в умах людей).
"Диалектика ... является единственным, в высшей инстанции, методом мышления, соответствующим теперешней стадии развития естествознания" [181.20.527-528].
"Диалектическая логика, в противоположность старой, чисто формальной логике, не довольствуется тем, чтобы перечислить и без всякой связи поставить рядом друг возле друга формы движения мышления, т.е. различные формы суждений и умозаключений. Она, наоборот, выводит эти формы одну из другой, устанавливает между ними отношения субординации, а не координации, она развивает более высокие формы из нижестоящих" [181.20.538].
Стихийная диалектика является фактом научного объяснения действительности [см. 181.20.19].
Гегелевская "диалектика есть, безусловно, последнее слово всей философии" [181.29.457].
"... Это "свободное движение в материале" есть не что иное, как парафраз определенного метода изучения материала – именно диалектического метода" [181.32.572].
Эта архитектоника выражает научную недостаточность самого этого способа исследования [см. 181.26.II.181].
«… Трудности только тогда и начинаются, когда приступают к рассмотрению и упорядочению материала…» [181.3.26].
Сознательное диалектическое мышление призвано обеспечить истинность исследования, а не только его результата (перефразировка) [см.181.1.7].
Они – плохие экономисты, и только потому, что они – плохие естествоиспытатели и философы [см. 181.34.137].
"... Мы должны исследовать, что такое человеческое мышление" [181.20.87].
"Диалектику в собственном смысле слова г-н Дюринг объявляет чистой бессмыслицей..." [181.20.91]. Все современные философы практикой доказали истинность мнения Дюринга. И подвергаемая сомнению диалектика действительно бессмысленна, но это псевдодиалектика.
"…Истинность, т.е. действительность и мощь, посюсторонность своего мышления" [181.3.1].
Исследователи "без мышления не могут двинуться ни на шаг" [181.20.524].
Маркс снял с диалектики Гегеля покров мистицизма [181.50.34].
Мышление – не природная способность [181.20.366].
На основе диалектического мышления необходимо представить науку диалектически (перефразировка слов Энгельса [181.29.224]).
«Развитие мозга и подчиненных ему чувств, все более и более проясняющегося сознания, способности к абстракции и к умозаключению оказало обратное воздействие на труд и на язык, давая обоим все новые и новые толчки к дальнейшему развитию» [181.20.490].
Диалектическая философия "разрушает все представления об окончательной абсолютной истине ... Для диалектической философии нет ничего раз навсегда установленного, безусловного, святого. На всем и во всем видит она печать неизбежного падения, и ничто не может устоять перед ней, кроме непрерывного процесса возникновения и уничтожения, бесконечного восхождения от низшего к высшему" [181.21.276].
«... Там, где дело идет о понятиях, диалектическое мышление приводит по меньшей мере к столь же плодотворным результатам, как и математические выкладки» [181.20.408].
Согласно Гегелю "только диалектическое мышление разумно, имеет известный смысл" [181.20.537].
"...Самые запутанные экономические проблемы ты делаешь простыми и осязательно ясными благодаря только тому, что они ставятся на надлежащее место и в правильную взаимосвязь..." [181.31.275-276].
«Люди мыслили диалектически задолго до того, как узнали, что такое диалектика, точно так же, как они говорили прозой задолго до того, как появилось слово "проза"» [181.20. 146]. Надо быть осторожным с этим положением: его можно трактовать различно. Это так и не так. Отдельные факты диалектического мышления, но не норма.
«Само собой разумеется, что изучение природы движения должно было исходить от низших, простейших форм его и должно было научиться понимать их прежде, чем могло дать что-нибудь для объяснения высших и более сложных форм его» [181.20.391].
«Точное представление о вселенной, о ее развитии и о развитии человечества, равно как и об отражении этого развития в головах людей, может быть получено только диалектическим путем...»[181.20.22].
«... Последняя по времени форма рассматривает предыдущие формы как ступени к самой себе...» [181.46.1.43].
«Если наши предпосылки верны и если мы правильно применяем к ним законы мышления, то результат должен соответствовать действительности»[181.20.629].
«Естественные науки развернули колоссальную деятельность и накопили непрерывно растущий материал. Но философия осталась для них столь же чуждой, как и они оставались чужды философии» [181.42.123-124].
«Над нашим теоретическим мышлением господствует с абсолютной силой тот факт, что наше субъективное мышление и объективный мир подчинены одним и тем же законам и что поэтому они и не могут противоречить друг другу в своих результатах, а должны согласовываться между собой» [181.20.581].
«К. Маркс и Ф. Энгельс жили философией, ею обусловливалась вся их сознательная жизнь, под её влиянием строился их духовный облик. Почти никто в их время не мог предвидеть, что они современники … небывалого расцвета … германской философии, … жили в действительности в эпоху её глубокого заката и зарождения нового мирового течения, гораздо более глубокого по своим корням и по своей мощности – расцвета точных наук и естествознания ХIХ в.» [45.67].
В.И. Ленин. Многочисленны его идеи о важности философии, диалектики, диалектической логики для науки. Особенно следует использовать его рассуждения о диалектической логике [см. 161.42.289-290] и «Элементы диалектики» [см. 161.29.202-203]. Последний набросок остается наиболее сжатым и важным руководством по диалектической логике. Но Ленин не только призывал к диалектическому мышлению, но и сам его так использовал, например, таким образом, он рассмотрел формы рынка [см. 161.1.67-122].
«Нельзя вполне понять «Капитал» Маркса и особенно его 1 главы, не проштудировав и не поняв всей Логики Гегеля» [161.29.162].
Продолжение Гегеля и Маркса должно состоять в диалектической обработке истории человеческой мысли, науки и техники [см. 161.29.131].
«... Не забывать основной исторической связи, смотреть на каждый вопрос с точки зрения, как известное явление в истории возникло, какие главные этапы в своем развитии это явление проходило, и с точки зрения этого его развития смотреть, чем данная вещь стала теперь» [161.39.67].
«…Диалектическая логика требует, чтобы брать предмет в его развитии, «самодвижении» (как говорит иногда Гегель), изменении» [161.42.290].
Капитал – «образец научного анализа» [161.1.140].
Логика = теория познания [161.29.163].
«Они все называют себя марксистами, но понимают марксизм до невозможной степени педантски. Решающего в марксизме они совершенно не поняли: именно его революционной диалектики» [161.45.378].
Диалектика эклектика [161.26.376].
Вопрос не о том, есть ли движение, а о том, как его выразить в логике понятий [161.29.230].
"Применение материалистической диалектики к переработке всей политической экономии, с основания ее, – к истории, к естествознанию, к философии, к политике и тактике рабочего класса... вот в чем их гениальный шаг вперед в истории революционной мысли" [161.24.264].
"... Ко всякому такому вопросу можно солидно, с уверенностью подойти, лишь бросив исторический взгляд на все развитие в целом" [161.39.68].
"... Без солидного философского обоснования никакие естественные науки, никакой материализм не может выдержать борьбы против натиска буржуазных идей и восстановления буржуазного миросозерцания. Чтобы выдержать эту борьбу и провести ее до конца с полным успехом естественник должен быть современным материалистом, сознательным сторонником того материализма, который представлен Марксом, т.е. должен быть диалектическим материалистом ... Без этого крупные естествоиспытатели также часто, как до сих пор, будут беспомощны в своих философских выводах и обобщениях. Ибо естествознание прогрессирует так быстро, переживает период такой глубокой революционной ломки во всех областях, что без философских выводов естествознанию не обойтись ни в коем случае" [161.45.29-30 и 31].
"... Если все развивается, то относится ли сие к самым общим понятиям и категориям мышления? Если нет, значит мышление не связано с бытием. Если да, значит, есть диалектика понятий и диалектика познания, имеющая объективное значение" [161.29.229].
"Чтобы понять, нужно эмпирически начать понимание, изучение, от эмпирии поднимается к общему" [161.29.187].
«Весь дух марксизма, вся его система требует, чтобы каждое положение рассматривалось лишь (а) исторически; (в) лишь в связи с другими; (в) лишь в связи с конкретным опытом истории» [161.49.329].
"... В любом предложении можно (и должно) как в ячейке ("клеточке") вскрыть зачатки всех элементов диалектики, показав таким образом, что всему познанию человека вообще свойственна диалектика" [161.29.321].
"Познание есть процесс погружения (ума) в неорганическую природу ради подчинения ее власти субъекта и обобщения (познания общего в ее явлениях) ... Совпадение мысли с объектом есть процесс: мысль (=человек) не должна представлять себе истину в виде мертвого покоя, в виде простой картины (образа), бледного (тусклого), без стремления, без движения, точно гения, точно число, точно абстрактную мысль" [161.29.176-177].
"От живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике – таков диалектический путь познания истины, познания объективной реальности" [161.29. 152-153].
Идеи данного положения "расчленим" следующим образом:
1. Органическое развитие = прогресс;
2. Прогрессу характерна история;
3. История объекта – это его предыдущее;
4. Объекты – результат предыдущего;
5. Объекты объясняют предыдущим.
Эклектицизм и диалектика [см. 161.33.21]. При определенных условиях диалектика оказывается эклектикой [см. 161 .48.149].
«Наша теория – это теория развития, а не догма, которую надо выучить наизусть и механически повторять» [181.36.504; 161.20.84].
«А диалектика, в понимании Маркса и согласно также Гегелю, включает в себя то, что ныне зовут теорией познания, гносеологией...» [161.26.54-55; 181.14.372].
Чтобы действительно знать предмет, надо охватить, изучить все его стороны, все связи и "опосредования" [161.42.290].
"…Порядок звеньев, их форма, их сцепление, их отличие друг от друга в исторической цепи событий не так просты, и не так глупы, как в обыкновенной, кузнецом сделанной цепи" [161.36.205].
Бесконечная сумма общих понятий, законов etc дает конкретное в его полноте. [161.29.252].
Опошление марксизма, насмешка над диалектикой [см. 161.3.14].
Диалектика составляет "коренное теоретическое основание" общественной науки [161.20.84].
Умение думать как условие понимания [см. 161.48.242-243].
"Проверка фактами respective практикой есть здесь в каждом шаге анализа" [161.29.302].
Диалектика и есть теория познания [см. 161.38.360].
"... Диалектика, по Марксу, есть "наука об общих законах движения как внешнего мира, так и человеческого мышления" [161.26.54].
"Раздвоение единого и познание противоречивых частей его ... есть суть ... диалектики" [161.29.316].
«…Разыскать, на чем свихнулись люди, преподносящие под видом марксизма нечто невероятно сбивчивое, путанное и реакционное» [161. 18. 11].
«Чтобы понять, нужно эмпирически начать понимание» [161.29.231].
«Понять значит выразить в форме понятий» [161.29.231]. Отсюда понимание – высшая форма (а не универсальность) умственного отражения мира людьми.
«…Диалектический материализм настаивает ... на превращении движущейся материи из одного состояния в другое…» [161.18.276].
«…Единственного научного метода общественной науки, именно – материалистического метода» [161.1.218].
«…"Капитал"… – образец научного анализа одной – и самой сложной – общественной формации по материалистическому методу, образец всеми признанный и никем не превзойденный» [161.1.140].
«…Ничего не стоит никакая школа, никакой университет, если нет практического умения» [161.42.77].
«Вся теория Маркса есть применение теории развития – в ее наиболее последовательной, полной, продуманной и богатой содержанием форме – к современному капитализму... к предстоящему краху капитализма и к будущему развитию будущего коммунизма» [161.33.84].
«Марксизм, то есть диалектическая логика» [161.42.291]. (Это ошибочное положение, которое может быть только афористическим).
«Марксова диалектика требует конкретного анализа каждой особой исторической ситуации» [161.30.13].
«Обычное представление схватывает различие и противоречие, но не переход от одного к другому, а это самое важное» [161.29.128].
«... Они учились и других учили марксовой диалектике... Но они в применении этой диалектики сделали такую ошибку или оказались на практике не диалектиками ...» [161.41.87-88].
Переодевание марксистами его врагов [см. 161.23.3].
Гераклит был одним из основоположников диалектики [см. 159.29. 309].
В. Новейшая философия
Важным элементом философии следует считать труды российских ее представителей. Выделим следующие ступени:
┌── Советская
┌─┴── ХIХ века
Российская философия ХIХ века
К.Д. Кавелин. «Что мы русские до сих пор не имели философии и очень мало о ней заботились, хотя когда-то много о ней толковали, доказывает только, что нас еще ничто не заставляло глубоко задуматься; а когда раз такая необходимость явится, будут и у нас философские учения и сильно отзовутся в умах и сердцах потому, что вместо более или менее остроумного повторения того, что думали другие, они займутся анализом наших настоятельных, насущных вопросов и, следовательно, будут ответом на живые народные потребности» [118.279].
М Бакунин. [20.17 и 37]. «Философия! Сколько различных ощущений и мыслей возбуждает одно это слово; кто не воображает себя нынче философом… Да, шум, пустая болтовня – вот единственный результат этой ужасной, бессмысленной анархии умов, которая составляет главную болезнь нашего нового поколения, отвлеченного, призрачного, чуждого всякой действительности; и весь этот шум, и вся эта болтовня – все это происходит во имя философии. И мудрено ли, что умный, действительный русский народ не позволяет ослеплять себя этим фейерверочным огнем слов без содержания и мыслей без смысла; мудрено ли, что он не доверяет философии, представленной ему с такой невыгодной, призрачной стороны. … Нигде так сильно не является разноголосица, составляющая существенный характер нашей современной литературы, как в вопросе о философии». И далее у автора кладезь мыслей о науке и ее роли в жизни общества, что весьма важно для людей третьего тысячелетия. Особенно его положение «А что составляет ныне главную силу государства? Наука» [там же, с. 354 и далее].
А.И. Герцен. Его произведения содержат богатый материал по данной проблеме. Ограничусь некоторыми его мыслями.
«За будущее науки нечего бояться» [71.1.85]. Мысль стала мощью [71.2.223]. «На неразумье и невежестве зиждется вся прочность существующего порядка» [71.2.539].
«…Действительное признание истины требует новых мозгов, не увлеченных предыдущими» [Огарев, см. 71.2.541].
«Знания и понимание не возьмешь никаким coup d’Etat (государственным переворотом) и никаким coup de tete (безрассудным, смелым поступком)» [71.2.53].
«Они пренебрегают формою, методою потому, что знают их по схоластическим определениям» [71.1.224].
«…Метода в науке вовсе не есть дело личного вкуса или какого-нибудь внешнего удобства, что она, сверх своих формальных значений, есть самое развитие содержания, эмбриология истины, если хотите» [там же, с. 226].
«Восстание против Аристотеля было началом самобытности нового мышления. Не надо забывать, что Аристотель средних веков не был настоящий Аристотель, а переложенный на католические нравы…» [там же, с. 226].
«Генрих 1У говаривал: «Лишь бы провидение меня защитило от друзей, а с врагами я сам справлюсь…» [там же, с. 85]. Это теперь полностью применимо к философии, где ее друзья стали филодоксами.
«Массами философия теперь принять быть не может. Философия как наука предполагает известную степень развития самомышления, без которого нельзя подняться в ее сферу» [там же, с. 85].
«Натуралисты готовы делать опыты, трудиться, путешествовать, подвергать жизнь свою опасностям, но не хотят дать себе труда подумать, порассуждать о своей науке. Мы уже видели причину этой мыслебоязни: отвлеченность философии и всегдашняя готовность перейти в схоластический мистицизм или в пустую метафизику, её мнимая замкнутость в себе, её довольство, не нуждающееся ни природой, ни опытом, ни историей, должно было оттолкнуть людей, посвятивших себя естествознанию. Но так как всякая односторонность вместе с плодами производит и плевелы, то и естественные науки должны были поплатиться за узкость своего воззрения, несмотря на то, что оно было вытеснено узкостию противоположной стороны. Боязнь ввериться мышлению и невозможность знать без мышления отразилась в их теориях; они личны, шатки, неудовлетворительны; каждое новое открытие грозит разрушить их; они не могут развиваться, а заменяются новыми» [там же, с. 235].
«Воззрения Аристотеля не достигло такой наукообразной формы, которая бы, находя все в себе и в методе, поставила бы его независимо от самого Аристотеля; оно не достигло той зрелой самобытности, чтобы совсем оторваться от лица, и, следовательно, не могло перейти во всей полноте к его преемникам, – перейти как такое наследие, которое стоило бы только развивать и вести стройно вперед. В науке Аристотеля, как в царстве ученика его, Александра Македонского, единство животворящее, средоточие, к которому все относилось, не было полной принадлежностью ни науки, ни царства; им недоставало всего того, что в них привносила гениальность мысли и исполина воли. Возможность империи Александра лежала в современных ему обстоятельствах, но действительность ее была в нем; со смертию его она распалась; последствия ее были верны и обстоятельствам и лицу, но царство как органическое целое, как социальная индивидуальность не могло удержаться. Так же точно учение Платона и его предшественников представляло Аристотелю возможность подняться на ту высоту, на которую его взвел его гений; но гениальность – дело личное; нельзя требовать, чтобы каждый перипатетик, например, имел бы такой талант, который поднял его на тот пьедестал, на котором стоял Аристотель, потому что он был гений. Следствием всего этого было формальное, подавторитетное изучение самого Аристотеля вместо усвоения духа, животворящего его науку. Ученики его тогда только могли бы понять, усвоить себе воззрение Аристотеля, когда бы они так стали на его почве, чтоб вовсе не заботились о его словах, а вели бы далее самое дело; но для этого надобно было, чтобы доля, принадлежавшая гениальной личности, перешла в безличность методы, т.е. людям надобно было прожить еще две тысячи лет. В наше время подвиг Гегеля состоит именно в том, что он науку так воплотил в методу, что стоит понять его метод, чтобы почти вовсе забыть его личность, которая часто без всякой нужды высказывает свою германскую физиономию и профессорский мундир Берлинского университета, не замечая противоречия такого рода личных выходок с средою, в которой это делается. Но это появление личных мнений у Гегеля до такой степени неважно и неуместно, что никто (из порядочных людей) не останавливается перед ними, а его же методою бьют наголову те выводы, в которых он является не органом науки, а человеком, не умеющим освободиться от паутины ничтожных и временных отношений; из его начал смело идут против его непоследовательности с твердым сознанием, что идут за него, а не против него. Чем более влияние лица, тем более вырезается печать индивидуальности частной, тем труднее разобрать в ней черты родовой индивидуальности, а наука-то и есть родовое мышление; потому она и принадлежит каждому, что она не принадлежит никому.
Эфирное начало, тонкое влияние духа, глубокого и полного живым пониманием, носившееся над творениями Аристотеля, тотчас низверглось, попавшись в холодильник рассудочного понимания его последователей. Слова его повторялись с грамматической верностью, но это была маска, снятая с мертвого, представившая каждую черту, каждую морщину трупа и утратившая теплые, колеблющиеся формы жизни. Аристотель не мог привить свою философию так в кровь своих современников, чтоб сделать ее их плотью и кровью; ни его последователи не были готовы на это, ни его метода: он из простой эмпирии поднимает предмет свой до многосторонней спекуляции и, истощив его, идет за другим; он, как рыболов, беспрестанно погружает голову в воду, чтобы исторгнуть оттуда что-нибудь, вывести на свежий воздух и усвоить себе; совокупность этих усвоений дает тело его науке, но средство этого претворения – опять его личность, добавляющая своей мощью недостаток методы, ибо открытая метода его – просто формальная логика, скрытое начало, связующее все творения Аристотеля, если и просвечивает, то, наверное, можно сказать, нигде не выражено в наукообразной форме; оттого-то ближайшие последователи, усвоив себе то, что передавалось наукообразно, утратили все, что принадлежало орлиному взгляду гения. Неполнота или недостаток великого мыслителя обличаются не в нем, а в последователях, потому что они держатся в неотступной и строгой верности буквальному смыслу слова, тогда как гениальная натура, по внутреннему устройству души своей, переходит во все стороны за формальные пределы, хотя бы они были поставлены ее собственной рукой; это перехватывание за пределы односторонности, даже современности, и составляет яркое величие гения. Аристотель, так же как и Платон, потускнели в философских школах, следовавших за ними; они остаются какими-то осеняющими свыше тенями, недосягаемыми, высокими, от которых все ведут свое начало, к которым все хотят прикрепиться, но которых никто не понимает в самом деле» [там же, с. 305-307].
По Герцену «Метода важнее всякой суммы познаний».
«В действительности вообще нет никаких строго проведенных межей и граней, к великой горести всех систематиков…» [71.1.251]
«…Метода в науке вовсе не есть дело вкуса или какого-нибудь внешнего удобства, что она, сверх своих формальных значений, есть самое развитие содержания, – эмбриология истины, – если хотите» [71.1.225].
Ушинский К.Л. Только система дает полную власть над нашими знаниями. Голова, наполненная бессвязными знаниями, похожа на кладовую, в которой сам хозяин ничего не отыщет [см. 286.355].
Д.И. Менделеев. «Начиная с Декарта, Галилея и Ньютона, дело в высших, если можно сказать, областях понимания изменилось и привело к тому заключению, которое можно формулировать словами: то «теоретическое» представление, которое не равно и не соответствует действительности, опыту и наблюдению – есть или простое умственное упражнение, или даже простой вздор и права на знание никакого не имеет. Знанием в строгом смысле должно назвать в настоящее время только то, что представляет согласие теории с «практикой» …» [185.94].
«Древние и даже средние века были сильны воинством и его завоеваниями, а наступившие времена черпают свою силу от науки и промышленности и от их завоеваний …» [185.174].
«Идеалы наши не сзади, а впереди ...» …» [там же, с. 361].
«… Логичность же мышления и выражения мыслей должны входить во все и всякие предметы школьного преподавания. Правильность мысленного построения вот уже целые века – со времен бэконовских – проверяются не тем одним, что дает разум, но, сверх того, наблюдением и опытом, к которым и должен приучать реализм. Диалектические рассуждения – без опытной проверки – всегда приводили к самообману или иллюзии, к высокомерию или самомнению, к розни между словом и делом, а поэтому и к карьерному эгоизму …» [там же, с. 384].
«Дело развития и роста народного просвещения немыслимо без широкого развития науки вообще» …» [там же, с. 403].
Д.И. Менделеев давно (еще в 1882 году) высказывал идеи о необходимости реформирования академии наук.
«Одно собрание фактов, даже и очень обширное, одно накопление их, даже и бескорыстное, даже и знание общепринятых начал не дадут еще метода обладания наукою, и они не дают еще ни ручательства за дальнейшие успехи, ни даже права на имя науки в высшем смысле слова» …» [там же, с. 461].
В. А. Сухомлинский. Будьте воспитателями ума своего ребенка, учите его мыслить [см. 274.3.432].
В.Г. Белинский. "Всякое органическое развитие совершается через прогресс, развивается же органически только то, что имеет свою историю, а имеет свою историю только то, в чем каждое явление есть необходимый результат предыдущего и им объясняется".
Г.В. Плеханов "По образному выражению Г В Плеханова, революционная идея является своего рода динамитом, который не заменят никакие взрывчатые вещества в мире" [228.95].
Н.А. Бердяев (1874-1948). «Поистине трагично положение философа. Его почти никто не любит. На протяжении всей истории культуры обнаруживается вражда к философии, и притом с самых разнообразных сторон».
К.А. Тимирязев. «В настоящем веке успех будет обеспечен не за нацией атлетов и классиков, но за страной тех людей, кто, получив воспитание в строгих методах науки, будет обладать знанием и, что еще важнее, живостью ума, необходимой для того, чтобы черпать из всем доступной неистощимой сокровищницы природы» [277.165]. Наука определяет «за какой из наций останется первенство …» [там же, с.172].
«Наукой победишь» – был последний завет родной стране престарелого ученого, покидавшего пост президента так горячо любимого им общества [там же].
В.И. Вернадский (1863-1945). «Научная мысль как планетарное явление» В. И. Вернадского является фактом метанаучного исследования. В ней сказано, что он впервые выступил с ней в 1902 году и потом всю жизнь работал над ней, но она так и осталась в форме заметок и т.п. Она отражает тот уровень науки. У него много идей, которые надо преемственно сохранить в метанауке.
«Не вошла еще в жизнь научная мысль; (мир живет) под разным влиянием еще неизжитых философских и религиозных навыков, не отвечающих реальности современного знания» [45.19].
«История научного знания еще не написана …» [там же, с. 31].
«Взрыв» научной мысли в ХХ столетии подготовлен всем прошлым биосферы и имеет глубочайшие корни в ее строении [там же].
«Впервые ставится задача проникновения научного знания во все человечество» [там же, с.36].
«Примат научной мысли в своей области – в научной работе – всегда существует, признается ли он или нет, безразлично» [там же, с. 37].
«Наука есть создание жизни» [там же, с. 38].
«Познать научную истину нельзя логикой, можно лишь жизнью. Действие – характерная черта научной мысли. Научная мысль – научное творчество – научное знание идут в гуще жизни, с которой они неразрывно связаны …» [там же, с. 39].
«Мы можем говорить о науке, научной мысли, их появлении в человечестве – только с того времени, когда отдельный человек сам стал раздумывать над точностью знания и стал искать научную истину для истины, как дело своей жизни, когда научные искания явились самоцелью» [там же, с. 49].
«Философская мысль оказалась бессильной возместить связующее человечество духовное единство. Духовное единство религии оказалось утопией … И как раз в это время, к началу ХХ в., появилась в ясной реальной форме возможность для создания единства человеческая сила – научная мысль, пережившая небывалый взрыв творчества» [там же, с. 51].
Научная методика – логика и математика [там же, с. 51]. «Математика и логика суть только главные способы построения науки» [там же, с. 57]. «Тысячелетним процессом своего существования философия создала могучий человеческий разум… создала отрасли знания, такие, как логика и математика, - основы нашего научного знания» [там же, с. 61].