Святые ранних веков христианства

Вид материала

Документы

Содержание Святой иннокентий, просветитель аляски

Подобный материал:

• Он "старше" христианства " на 5 веков, а ислам "моложе" его на 12 столетий, 145.5kb.
• План введение. Глава I. Возникновение христианства. Источники раннего христианства., 370.32kb.
• Ременников обратившихся из ислама ко Христу, которые, возможно, помогут нам лучше понять,, 459.47kb.
• Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. В 2009 году конкурс, 63.96kb.
• Святые ислама, 6482.03kb.
• Волков история христианства, 11376.62kb.
• Вопросы к экзамену Периодизации истории Русской Православной Церкви, 36.31kb.
• Впамяти народной, культуре остаются не только святые подвижники, герои, великие творцы, 205.01kb.
• Владимир Святославович. Принятие христианства, 58.84kb.
• Иоанна Павла II в память о заслугах святых благовестников Кирилла и Мефодия Одиннадцать, 625.93kb.

СВЯТОЙ ИННОКЕНТИЙ, ПРОСВЕТИТЕЛЬ АЛЯСКИ

Серые, почти черные, скалистые берега. Серое, неприветливое море. Серое небо. Без конца моросит дождь. Мелкие ели и кустарники точно жмутся к земле, ища защиты от вечного, холодного ветра. Это островок Акун, который лежит в конце длинной цепи Алеутских островов, тянущихся от берегов Северной Америки к северным берегам Сибири.

В апреле 1828 года все жители Акуна собрались на берегу. Они все были алеуты - рыбаки и охотники на морских котиков - маленького роста, со смуглыми безбородыми лицами монгольского типа. К берегу подплывало пять лодок-каяков, и на передней стоял во весь рост человек необычного вида: очень высокий, широкоплечий, сильный, с русой бородой и длинными волосами, он был одет в длинную кожаную рубаху с узкими рукавами и стоячим воротником и в кожаные штаны, какие носили алеуты. Человек выпрыгнул из лодки на каменистый берег.

- Мы ждали тебя, батюшка Иван, - сказал выступивший вперед рыбак-алеут. - Ждали и радовались.

- Да как же вы узнали, что я сегодня прибуду? Как ты знаешь, что я отец Иван? - спросил приезжий.

- А нам наш шаман сказал. Он также сказал: «Ждите, сегодня придет к вам человек от Бога и научит вас, как надо Богу молиться.»

Удивился отец Иоанн. Шаман - ведь это языческий колдун, волшебник. Как это он зовет язычников встречать православного священника-миссионера. И ему пришла в голову мысль, что даже самая темная языческая вера тоже хочет узнать Бога, а искренне ищущим Его людям Бог открывается неожиданным образом.

Следующие дни отец Иоанн провел с алеутами Акуна: служил, проповедовал, исповедывал и причащал уже ранее крещенных, крестил и миропомазывал желающих стать христианами. Среди пришедших к исповеди был и старик шаман, и отец Иоанн от него самого узнал его удивительную историю.

Когда на Аляску прибыли первые миссионеры-монахи из русского монастыря на Валааме, шаман, услыхав их проповедь, захотел стать христианином и крестился. В крещении дали ему имя Иван Смиренников. Смиренников не умел ни читать, ни писать. Первые миссионеры едва успевали крестить язычников, и некому было научить его, что значит быть православным христианином. Мало узнал он и от русских «промышленников»: охотников и торговцев, смелых, но распущенных. Иван Смиренников молился сам как умел, и по молитвам его больные выздоравливали, а события, которые он предсказывал, исполнялись. В молитве стали ему являться, как он их называл, «два друга в белоснежных одеждах» и разъясняли то, чего он не понимал.

- Они мне и сказали, когда ты к нам приедешь и научишь меня, как молиться и верить, - объяснил Иван.

Смиренникова очень огорчало, что его продолжали называть шаманом, хотя он совсем не колдун. Внимательно расспрашивал отец Иоанн Смиренникова. «Нет, - решил он, - эти видения - не дьявольское наваждение, не обман. Он научен истинной христианской вере и живет доброй, чистой жизнью. Он любит Бога и людей, он смиренен и послушен, он искренне исповедовался и радостно причастился». Священник отец Иоанн признал святость бедного неграмотного «шамана».

Отец Иоанн родился в 1797 году, в семье бедного деревенского дьячка в Сибири. С трудом добился образования в семинарии, женился и стал священником. Когда епископ Иркутский стал искать молодых священников, чтобы послать их проповедниками-миссионерами в принадлежавшую тогда России Аляску, двадцатишестилетний отец Иоанн решился не сразу. На нем лежала забота о семье: старушке-матери, младшем брате, годовалом сыне и жене, которая ожидала второго ребенка. В конце концов он все-таки решился, и вся семья пустилась в далекое и трудное путешествие: две тысячи двести миль через Сибирь до Тихого океана и два месяца на парусном корабле до Нового Архангельска, как тогда называлась Ситка.

Отец Иоанн был назначен миссионером на Уналяшку, один из последних островов, длинной цепью тянущихся от Америки к России. За те несколько недель, что он провел в Ситке, он сразу же стал учить местный язык, преподавать в школе, а у жены его родилась девочка Екатерина.

Отец Иоанн пробыл священником на Алеутских островах пятнадцать лет, - только младшего брата и старших своих сыновей он через несколько лет отправил учиться в Россию, и с ними поехала его старушка-мать.

Жизнь его была полна приключений. Он путешествовал почти все время: на лодке, верхом, пешком, на санках с собаками, на лыжах. Пробирался сквозь непроходимые леса, по льду, в дождь, в снег и в бурю. Все выдерживало его железное здоровье. Куда бы он ни приходил, толпы алеутов и индейцев собирались слушать его. Отец Иоанн горячо полюбил этот простой и добрый народ и часто говорил, какие они честные, гостеприимные, добрые и правдивые, и ставил их в пример русским охотникам и торговцам, часто обижавшим алеутов. Он поставил себе за правило не принимать никаких подарков от людей, которым он проповедовал, и ничего не дарил тем, кто «хотел креститься, и даже советовал им подождать и подумать о том, что значит стать христианином. Он знал, что бывали случаи, когда язычники крестились просто для того, чтобы получить новую белую крестильную рубашку.

Отец Иоанн был не только проповедником, но и ученым. Долгими вечерами засиживался он, изучая языки индейцев и алеутов, составляя для них грамматику и потом тщательно, с большим трудом, переводя на эти языки Евангелие и богослужения.

Любил он и всякое мастерство и увлекался ручным трудом. Еще мальчиком он научился часовому мастерству и любил не только чинить часы, но и делать новые. На соборе в Ситке больше ста лет сохранялись построенные им большие часы на колокольне. Умел он делать и небольшие музыкальные ящики - «шарманки» с зубчатыми валиками, при помощи которых наигрывались разные мелодии. Однажды попросили его сделать такой музыкальный ящик католические миссионеры в Калифорнии (принадлежавшей тогда Испании). Отец Иоанн подружился с ними во время своих поездок в форт Росс, принадлежавший русским, около Сан-Франциско, и с радостью исполнил их просьбу. С ящиком послал он и два валика: один с мелодией молитвенного песнопения, а другой с веселой русской плясовой... Эта плясовая особенно понравилась миссионерам, и отец Иоанн, смеясь, говорил, что, наверное, они хорошо молились под эту веселую музыку.

Любил отец Иоанн строить церкви и школы. Сам делал планы, сам руководил работой, сам и пилил, и рубил, и молотком колотил.

Несмотря на свою большую занятость, отец Иоанн был любящим и заботливым отцом. У него было семь детей: три сына и четыре дочери. Он давал им уроки, читал им вслух и делал всякие игрушки.

После шестнадцати лет, проведенных на Алеутских островах, в Ситке и в Калифорнии, отец Иоанн решил, что ему надо вернуться в Россию, рассказать церковному начальству о своей работе. В то время русская Церковь управлялась собранием епископов в Петербурге, которое называлось «Святейший Синод». Трудно было в Петербурге понять, как живет молодая православная Церковь на Аляске и в Америке и в какой помощи она нуждается.

Путешествие, задуманное отцом Иоанном, было длинное и трудное. Жена его и четверо детей сели на парусный корабль, чтобы переплыть Тихий океан и потом добраться до их родного города Иркутска, где уже жили старшие сыновья. Сам отец Иоанн с одной из дочерей, принятой в хорошую закрытую школу -институт в столице, отправились почти в кругосветное плавание. Их корабль обогнул Южную Америку, пересек Атлантический океан, обошел Англию и Данию и прибыл в Кронштадт, около Петербурга, после семи месяцев плавания.

Те два года, что отец Иоанн провел в Петербурге и Москве, оказались для него труднее, чем его суровая жизнь на Аляске, Петербургские чиновники не интересовались Аляской. Не сразу смог добиться отец Иоанн приема у оберпрокурора Синода, как назывался чиновник, которому подчинен был Синод. Мелкие чиновники ожидали от него денежных подарков за всякое дело. Его укоряли, что он слишком плохо одет, что он не умеет вести себя в столице. Но так же упорно и смело, как он пробирался по глухим лесам и тундре, отец Иоанн стал добиваться того, чтобы его выслушали. Понемногу им стали интересоваться. В заботах о нем принял участие Московский Митрополит Филарет, замечательный епископ, друживший с Пушкиным. По его совету отца Иоанна пригласил к себе император Николай I, долго расспрашивал его, а царские дети с увлечением слушали его интересные рассказы.

В это же время свалилось на отца Иоанна большое горе: в Иркутске умерла его жена, его любимая и верная подруга, двадцать два года делившая с ним его трудную жизнь, мать его семерых детей. Отец Иоанн решил сразу бросить все свои хлопоты в Петербурге и ехать в Иркутск к детям. Но Митрополит Филарет устроил его жизнь иначе. Сыновья отца Иоанна были переведены в семинарию в Петербурге, а три дочери были приняты в петербургские институты. Старшая дочь к этому времени была уже замужем за священником. Самого отца Иоанна Митрополит начал готовить к тому, чтобы он стал монахом.

Через год после смерти жены, в ноябре 1840 года, за торжественной Всенощной отца Иоанна постригли в монахи, дав ему новое имя Иннокентий. А в декабре его уже посвятили в епископы и поручили ему управлять православной Церковью на Аляске, Курильских островах и Камчатке.

Тогда не было ни аэропланов, ни железных дорог, ни автомобилей, ни пароходов. Только от Петербурга до Иркутска было две тысячи шестьсот миль, а каждый объезд епархии представлял больше двенадцати тысяч миль пути. За двадцать восемь лет своего служения епископом Владыка Иннокентий сделал несколько таких объездов и дважды ездил в Петербург. Вот как описывает одно путешествие по Камчатке священник, ехавший с ним:

«По обледенелым скалам мы спустили Владыку на веревках, вырубая ступеньки во льду. На дне долины погрелись у костра, пока нам спускали сани и собак. Потом шестьдесят миль ехали на собаках, и тут пришлось опять карабкаться, но уже вверх по ледяному крутому склону долины, вырубая себе уступы для рук и ног. Не удержишься, сорвешься - верная смерть».

А добравшись до цели путешествия - маленького поселка, заброшенного на самый север Камчатки -Владыка облачался в полное архиерейское облачение и торжественно совершал службу, о которой потом несколько лет вспоминали все местные жители.

В 1867 году Владыке Иннокентию было уже семьдесят лет. Здоровье его еще было крепкое, но он начал терять зрение. Пора было кончать труды, и в письмах он начинает говорить, что хотел бы вернуться в Россию, кончить жизнь в монастыре. Но пришлось ему потрудиться еще десять лет в совсем новых для него условиях.

В 1868 году умер Митрополит Филарет. Перед смертью он говорил, что хотел бы видеть на своем месте Владыку Иннокентия. Этого же хотел и царь Александр II, помнивший увлекательные рассказы миссионера, которые он слушал в молодости. В январе 1869 года Владыка Иннокентий был назначен Митрополитом Московским - самым старшим епископом в России. В феврале он выехал из Иркутска, и на всем пути через Сибирь его трогательно встречали и провожали толпы его прихожан. От Нижнего Новгорода до Москвы он, в первый раз в жизни, ехал по железной дороге.

Десять лет пробыл Владыка Иннокентий на своем новом посту. Силы его слабели. Под конец он совсем ослеп, но все так же усердно и добросовестно работал, как когда-то в заброшенных алеутских поселках. Самым любимым делом его было устройство Православного Миссионерского Общества, в которое входили не только священники, но и миряне. Ему всегда казалось, что проповедовать Христа должны не одни священники, а все христиане.

Умер Владыка, причастившись и соборовавшись, в Страстную Субботу, очень рано утром, когда в церкви на Утрене поют:

«Исполнив все для вечного покоя, Ты дал нам, Боже, всесвятое Твое из мертвых воскресение».