Святые ранних веков христианства

Вид материала

Документы

Содержание Святой тихон, епископ задонский Святая блаженная ксения петербургская Святой преподобный серафим, саровский чудотворец

Подобный материал:

• Он "старше" христианства " на 5 веков, а ислам "моложе" его на 12 столетий, 145.5kb.
• План введение. Глава I. Возникновение христианства. Источники раннего христианства., 370.32kb.
• Ременников обратившихся из ислама ко Христу, которые, возможно, помогут нам лучше понять,, 459.47kb.
• Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. В 2009 году конкурс, 63.96kb.
• Святые ислама, 6482.03kb.
• Волков история христианства, 11376.62kb.
• Вопросы к экзамену Периодизации истории Русской Православной Церкви, 36.31kb.
• Впамяти народной, культуре остаются не только святые подвижники, герои, великие творцы, 205.01kb.
• Владимир Святославович. Принятие христианства, 58.84kb.
• Иоанна Павла II в память о заслугах святых благовестников Кирилла и Мефодия Одиннадцать, 625.93kb.

СВЯТОЙ ТИХОН, ЕПИСКОП ЗАДОНСКИЙ

В бедной монашеской комнате-келье темнело. Перед иконами в углу теплилась лампадка. На мешке, набитом соломой, сидел монах в потертой рясе, подпоясанной ремнем. Из-за исхудалого, болезненного лица, седой бороды и волос он казался старше пятидесяти лет. Рядом с ним на полу примостился молодой монах-келейник и внимательно слушал его. Тихо и спокойно, иногда с улыбкой, рассказывал старец:

«Отца своего я не помню, а нас дома при матери было четыре брата и две сестры. Самый старший брат дьячком-псаломщиком служил, среднего брата в солдаты взяли, а мы, остальные, еще маленькими были. Ох, и бедны же мы были... Бывало, дома и есть нечего, а иной раз я мальчишкой у богатого мужика целый день работаю, чтобы он меня хлебом накормил. Приходил к нам иногда в гости кучер-ямщик, извозом занимался, хорошо зарабатывал, да детей у него не было. Очень он меня полюбил и все просил мать мою: «Отдайте мне Тиму, я его вместо сына воспитаю, все, что у меня есть, ему достанется». Матушка не хотела меня отдавать, да однажды так трудно нам было, так голодно, что взяла она меня за руку и повела к ямщику. Я это хорошо помню... А старшего брата дома не было. Вот вернулся он, сестры ему и рассказывают, что мама Тиму к ямщику повела. Брат бросился за ней, догнал и стал перед матерью на колени:

- Куда вы, матушка, Тиму ведете? Вы его ямщику отдадите, он и будет всю жизнь ямщиком! Я лучше пойду милостыню просить, а мы его все-таки научим читать, писать, человеком сделаем, он может в церкви псаломщиком послужить.

И послушалась матушка моя старшего сына, и вернулись мы домой, хоть и голодные были.

А там в городе открылась школа для детей духовенства - семинария, и повезла меня матушка в эту школу. Только не прошли ей даром годы бедности и голода, заболела она и скоро умерла, а я остался в семинарии сиротой на казенный счет. Нелегко и тут было. Как получу я свою порцию хлеба, так половину оставлю на еду, а половину продам и на эти деньги свечку себе куплю, чтобы сидеть вечером и учиться. Другие-то ученики играют, смеются надо мной. Возьмут старый лапоть, привяжут на веревочку и махают, будто кадят мне. Помню, много лет спустя, как я епископом стал, бывшие мои товарищи - священники, диаконы - пришли ко мне благословение получить, я и вспомнил, как они меня дразнили. Они говорят: «Прости, владыко святый!». А я смеюсь: «Я шутя вам говорю, братцы!».

Старичок-монах, рассказывавший о своем детстве келейнику Василию, был преподобный Тихон Задонский, епископ Воронежский. Родился он в 1723 году, а умер в 1783.

Когда Тима окончил семинарию, его назначили учителем греческого языка. Он стал помогать семье, взял к себе старшую сестру, которая зарабатывала на жизнь мытьем полов в домах чужих людей.

Как-то, находясь в гостях, молодой учитель Тимофей Савельич поднялся на высокую колокольню. Не попробовав перил, он оперся о них, и прогнившие перила сломались и рухнули с высоты колокольни на землю. А Тимофея какая-то сила отбросила назад к колоколам, и он упал на пол, ударившись затылком. Придя в себя, он почувствовал особенную близость Бога. И еще раз ночью у него было видение. Он сам рассказывал:

«Увидал я на короткое мгновение такой свет, что ни рассказать нельзя, ни понять умом, и до сих пор, лишь вспомню, чувствую в сердце веселие и радость».

Тимофей принял монашество, когда ему было тридцать четыре года, и ему дали имя Тихона, а через три года его посвятили в епископы, сначала его родного города Новгорода, а потом послали в Воронеж.

Трудно пришлось епископу Тихону. Время для Церкви было тяжелое. Образованные русские того времени увлекались французской философией и культурой. Императрица Екатерина, иностранка по происхождению, не любила монастырей, и дух простого русского народа был ей чужд. Духовенство было мало образованным, священники часто не знали службы и не могли говорить проповедей. Епископ Тихон проверял своих священников, учил их, навещал все приходы, был строг, где нужно, наказывал нечестных и несправедливых, писал поучения и объяснения, открывал школы, старался улучшить порядок в монастырях, помогал бедным. Здоровье его было слабым и по характеру его такая работа была ему очень трудна: болезненный и нервный, он легко поддавался унынию и легко раздражался.

Несколько раз просил он свое начальство освободить его от этой непосильной для него работы, и, наконец, ему позволили уйти в монастырь.

Шестнадцать лет провел Тихон в Задонском монастыре на высоком берегу реки Дона. За это время возросла его святость, и он достиг большой духовной высоты.

Всего труднее ему было сначала бороться с унынием. У него бывало очень тяжело на душе. Он не знал, куда деваться, и все время казалось, что он виноват в чем-то. Его мучила совесть, что он ушел от своей службы епископом и спасается теперь в тишине монастыря. Помогала ему в такие минуты тяжелая физическая работа: он рубил дрова, косил траву. Помогала и дружба с простыми людьми. Самыми близкими его друзьями были небогатый купец Кузьма и простой монах Митрофан. Однажды, Великим Постом, напало на святителя Тихона уныние. Восемь дней он ничего не ел и не пил и, наконец, написал Кузьме, прося его приехать. Несмотря на то, что ранней весной дороги были очень плохи, Кузьма сразу приехал. Добрая готовность друга помочь и беседа с ним утешили и успокоили Тихона. Вечером он зашел в келью Митрофана и застал его с Кузьмой за непостным ужином. В монастырях не едят рыбы постом, а друзья ели рыбную уху и заливное. Смущенные, они вскочили при входе владыки, но он ласково успокоил их, сказав: «Любовь выше поста», и сам попробовал ухи, чем растрогал друзей до слез.

От природы раздражительный, владыка Тихон стал замечательно кротким. Приехал однажды к нему образованный молодой человек и стал спорить с владыкой о религии, о вере в Бога, о Церкви. Владыка возражал спокойно и твердо, а молодой человек наконец так рассердился, что ударил Тихона по щеке. Владыка упал перед ним на колени и сказал:

- Прости меня, ради Бога, что я ввел тебя в искушение!

Тогда и ударивший владыку юноша бросился со слезами к его ногам и с этого момента совершенно изменил свои убеждения.

Живя в монастыре, святой Тихон приходил в церковь на все богослужения, много молился и написал много замечательных книг. Многое записал с его слов его келейник Василий. Святость его чувствовали все приходившие к нему, а таких делалось все больше и больше. Каждое утро святитель проводил в молитве, а после обеда принимал посетителей и каждому говорил именно то, что тому было важно и нужно. Часто по его молитвам больные выздоравливали; он часто помогал бедным, наставлял богатых, утешал несчастных.

Незадолго до смерти Тихон во сне увидел высокую и крутую лестницу и услышал голос, который велел ему идти по ней.

- Я сначала боялся слабости своей, - рассказывал он своему другу Кузьме, - но когда стал подниматься, народ, стоявший около лестницы, подсаживал меня все выше и выше, к самым облакам.

- Лестница - это путь в Царство Небесное, - сказал Кузьма. - Помогавшие тебе - это те, которым ты помогал и которых ты учил, и они будут поминать тебя по смерти.

Кончина святителя Тихона была смиренной. Он причащался каждую неделю. Силы его слабели. В ночь с 12 на 13 августа ему стало очень плохо и он попросил, чтобы пораньше отслужили Литургию, чтобы он мог еще раз причаститься. По какому-то недоразумению или небрежности просьбу его не исполнили, хотя он два раза повторил ее. Рано утром он на секунду еще раз открыл глаза и спокойно, как бы уснув, скончался.


СВЯТАЯ БЛАЖЕННАЯ КСЕНИЯ ПЕТЕРБУРГСКАЯ


Кто такие юродивые? Это не больные, не ненормальные, хотя они ведут себя так, что многие принимают их за сумасшедших. Юродивые - это святые, которые нарочно скрывают свою святость под видом неразумности. Только очень хорошие и простые люди угадывают в странных действиях и словах юродивых глубокий смысл. Таким юродивым был Василий Блаженный при Иоанне Грозном, который обличал жестокость царя и которого сам царь Грозный не смел казнить. Такой юродивой стала и блаженная Ксения.

Родилась Ксения где-то между 1719 и 1730 годами. Она вышла замуж за певчего придворного хора в Петербурге, Андрея Федоровича Петрова, но недолго молодые прожили вместе - муж ее неожиданно умер. Очень горевала Ксения и смущало ее, что муж умер так неожиданно, не подготовившись к смерти. Это и толкнуло ее на то, чтобы взять на себя подвиг юродства.

Ксения Григорьевна стала называть себя «Андрей Федорович» и не отвечала, если ее называли иначе. Целыми днями она бродила по улицам той части Петербурга, где жили бедные люди. Сначала она ходила в одежде мужа, а потом стала одеваться в лохмотья, не гревшие ее, но всегда яркие: красную юбку и зеленую кофту, или зеленую юбку и красную кофту. Она не просила милостыни, а если ей давали копейки, сейчас же отдавала их другим бедным. Иногда она заходила к своим знакомым, обедала у них, иногда предупреждала о чем-нибудь, но всегда в такой форме, что не сразу можно было догадаться, о чем она говорит. Она очень любила маленьких детей, и матери замечали, что если она приласкает или погладит по головке больного ребенка, он быстро выздоравливает. Ксения не обижалась, когда дети смеялись над ее странностями, но когда однажды мальчишки стали бросать в нее камнями и грязью, она страшно рассердилась и бросилась за ними, грозя им палкой. Видно, этим мальчишкам был нужен страх, а не ласка.

Никто не знал, где блаженная Ксения проводит ночи. Однажды рабочие, строившие новую каменную церковь на Смоленском кладбище, заметили, что за ночь кто-то приносит на верх строящейся церкви целые груды кирпича в помощь им. Они подсторожили этого неутомимого работника, и оказалось, что это была Ксения. В другое же время она уходила на ночь в поле и там, стоя на коленях, молилась до самого восхода солнца.

Есть святые, которые оставили нам чудные слова и поучения, есть святые мученики, пострадавшие за веру, есть святые богословы, есть великие составители молитв и богослужений, есть отшельники, проводившие всю жизнь в пустыне. Не такой святой была блаженная Ксения. Она была простой, смиренной женщиной и помогала людям в их самых простых нуждах. Еще при жизни ее окружающие замечали, что если им удается чем-нибудь помочь блаженной Ксении, угостить ее, убедить ее принять что-нибудь, все у них в этот день идет особенно хорошо.

В 1988 году Собор Русской Православной Церкви постановил причислить блаженную Ксению к лику святых. Чаще всего люди обращаются к ней за помощью в своих самых обычных нуждах - просят помочь найти работу во время безработицы, выдержать трудный экзамен, справиться с бедностью, начать лучше учиться, облегчить в болезни. И на нашей родине, и за границей, многие русские люди крепко верят и знают, что в трудную минуту жизни им помогает молитва за них блаженной Ксении.


СВЯТОЙ ПРЕПОДОБНЫЙ СЕРАФИМ, САРОВСКИЙ ЧУДОТВОРЕЦ


До того, как он стал монахом, преподобного Серафима звали Прохор Мошнин. Он был совсем маленький, когда умер его отец, работавший на постройке церквей, но мать его, Агафья, продолжала дело мужа.

Два особенных события отметили детство Прохора. Семилетним мальчиком он упал с колокольни строившейся церкви. Когда страшно испуганная Агафья сбежала по лестницам вниз, она нашла сына здоровым и невредимым. «Ох, бережет его Господь для чего-то», - подумала Агафья со страхом и с радостью. Десяти лет Прохор заболел и так сильно, что, казалось, нет надежды ему выздороветь. В самую отчаянную минуту мать его вдруг услышала, как мимо дома ее несут с крестным ходом чудотворную икону Божьей Матери. Схватив мальчика на руки, она вынесла его и, горячо молясь, положила его так, чтобы икону пронесли над ним. С этой минуты Прохор стал поправляться.

Прохору было восемнадцать лет, когда он решил поступать в монастырь. Чтобы проверить себя, он сначала пошел пешком в Киев, чтобы поклониться там святыням и просить совета и благословения у старцев на новую жизнь. Агафья не удерживала сына, хоть и горько плакала, прощаясь с ним. На дорогу она благословила его большим медным крестом, который он потом всю жизнь носил на груди.

Прохор все-таки вернулся домой, чтобы помочь матери, подготовить ее к разлуке и самому лучше приготовиться к монашеской жизни. Только через два года поступил он в Саровский монастырь, куда он пришел пешком с двумя друзьями детства, тоже ре-шивпгими принять монашество.

В Саровской обители Прохор провел восемь лет послушником. И работник же он был: рослый, статный, веселый, на всякую работу умелый. Он и хлеб пек в пекарне и будильшиком монахов вставал раньше всех, и в колокола звонил, а самой любимой его работой была столярная. С деревом он так хорошо работал, что его прозвали «Прохор-столяр». Когда же на него напала болезнь, (а проболел он целых три года) он терпеливо ее переносил и молился. И болезнь принесла ему радость: ему явилась во сне Божья Матерь с апостолами Петром и Иоанном. Она дотронулась до больного и сказала: «Этот нашего рода». С этого момента он стал поправляться.

Двадцати восьми лет Прохора постригли в монахи, дали ему имя Серафим и посвятили в диаконы. Шесть лет прослужил он в церкви диаконом, усердно и с радостью. Один раз, в Четверг на Страстной, дано было ему увидеть то, чего не видят обычно люди. Вот как он об этом сам рассказывал:

«Вдруг озарил меня луч как будто солнечного света. Взглянул я на сияние и увидел Господа нашего Иисуса Христа, сияющего светом и окруженного ангелами. Он шел по воздуху через церковь, благословляя молящихся и служащих, а потом вступил в образ Свой у Царских Врат».

Долго стоял после этого видения преподобный Серафим и не мог сказать ни слова.

Еще через семь лет отца Серафима рукоположили в священники. Теперь он мог исполнить то, что ему так давно хотелось. В нескольких верстах от монастыря, в дремучем сосновом лесу на берегу маленькой речки, построил себе отец Серафим келью - маленький бревенчатый домик. Кормился он овощами со своего огородика и травой, которую варил. Все службы он служил сам и молился дни и ночи напролет. Сила молитвы его была так велика, что ее чувствовали даже дикие звери, и у кельи собирались медведи, волки, зайцы и лисицы. Подползали даже ящерицы и змеи. Кончив молитву, отец Серафим выходил из кельи и делился со зверьем своей едой.

Однажды отец Серафим тысячу ночей провел в молитве, стоя на большом гранитном камне, в лесу. Когда наступал день, он возвращался в келью, где у него был приготовлен другой камень поменьше, стоя на котором он продолжал молиться с маленькими перерывами для еды и сна.

Отцу Серафиму было сорок пять лет, когда на него напали разбойники. Был он еще не стар, силен, был у него топор для работы, но он не стал защищаться. Разбойники избили его до полусмерти и, не найдя ничего, скрылись. Опять долго проболел отец Серафим, и опять Божья Матерь явилась ему. Он поправился, но до конца жизни остался согнутым и ходил, опираясь на палку или топор.

В 1810 году новый настоятель монастыря велел отцу Серафиму вернуться в монастырь. Отец Серафим сразу, не говоря ни слова, послушался и оставил свою любимую «пустыньку». Он поселился в монастыре в своей прежней келье, никогда не выходил из нее и никого у себя не принимал. Только раз в неделю священник заходил к нему, чтобы причастить его.

Прошло много лет и, наконец, преподобный Серафим начал то дело, к которому вел его Господь. Не сразу, понемногу, стал он открывать дверь своей кельи, стал разговаривать сначала с монахами, а потом с посетителями. Наконец, в 1825 году, шестидесяти шести лет отроду, он вышел из кельи и стал принимать всех, приходивших к нему.

Толпы людей приходили каждый день к преподобному Серафиму. Для всех он был «старцем», духовным врачом и советником. Каждого он принимал с любовью. Ласково он называл приходящих к нему «радость моя», приветствовал их во всякое время года словами «Христос Воскрес!». Он никогда долго не обдумывал, что ему говорить, что посоветовать. «Я своей воли не имею, - говорил он... - что угодно Богу, то я и передаю». Часто давал он ответы на вопросы, которые посетители его еще не успели задать, часто сам вызывал из толпы тех, кому его помощь была особенно нужна. Были случаи, когда он исцелял тяжело больных.

Однажды преподобный Серафим исцелил от тяжелой болезни человека по имени Николай Александрович Мотовилов, который стал его близким другом. Вот что рассказывает Мотовилов об одной особенной беседе с ним преподобного Серафима.

«Это было в четверг. День был пасмурный, снегу уже было много и он продолжал падать. Усадил батюшка меня на пне только что срубленного им дерева, а сам присел на корточки напротив меня.

- Открыл мне Господь, что вы всегда хотели знать, в чем состоит цель жизни христианской, но никто вам ничего определенного не говорил, а некоторые даже упрекали вас, что вы любопытствуете. Но они не так говорили, и вот я теперь вам растолкую, в чем цель жизни. И молитва, и пост, и всякие другие дела хороши, но они не цель жизни, а только средства для достижения цели. А цель нашей жизни - это стяжание Духа Святого. Стяжайте благодать Духа Святого молитвой и всеми, ради Христа, добродетелями. Дает вам больше благодати молитва и пост - молитесь и поститесь. Дает больше благодати помогать бедным, служить людям - помогайте, служите.

- Батюшка, - спросил я, - вот вы все говорите о благодати Духа Святого, но как же и где я могу ее видеть? Дела видны, а разве Дух Святой может быть виден?

Преподобный Серафим стал объяснять мне, как можно чувствовать себя «в Духе Святом», но я все не понимал. Тогда отец Серафим взял меня крепко за плечи и сказал:

- Мы оба теперь в Духе Божием... Что же ты не смотришь на меня?

- Не могу я смотреть, батюшка, - отвечал я. - Лицо ваше сделалось светлее солнца...

- Не бойтесь, - отвечал преподобный Серафим, -Вы сами теперь также светлы... Вы сами теперь в полноте Духа. Благодарите Господа за милость Его, что по молитве моей удостоил Он вас видеть сошествие Духа Святого... Что же вы чувствуете теперь?

- Чувствую такую тишину, такой мир в душе моей, что никакими словами этого сказать не могу.

- Это, - сказал батюшка Серафим, - тот мир, про который Господь сказал ученикам Своим: «Мир мой даю вам...»

Долго еще беседовал батюшка Серафим с Мотовиловым, и беседа эта учит нас всех, в чем главная цель христианской жизни и как ее достичь.

Наступил 1833 год. Утром 2 января сосед по келье преподобного Серафима почувствовал запах дыма, который шел из кельи отца Серафима. На стук в дверь ответа не было. Монахи сорвали замок и увидели, что келья полна дыма - тлели вещи от упавшей свечи. Бездыханный отец Серафим стоял на коленях перед иконой Божьей Матери, со сложенными крестом на груди руками. Глаза его были закрыты. Лицо было светло и мирно.

И после смерти отца Серафима люди продолжали обращаться в молитвах к нему за помощью, и многим-многим он помогал. В 1903 году он был прославлен Церковью как святой, и на это торжество собралось больше трехсот тысяч человек.