Игорем Васильевичем Нитом и Павлом Алексеевичем Медведевым Москва • 2011 Настоящий аналитический вестник посвящен очередному заседанию семинар
| Вид материала | Семинар |
- М. В. Ломоносова семинар «реалистическое моделирование» на тему: «Проблемы инерционной, 704.34kb.
- Совет федерации федерального собрания российской федерации информационно-аналитическое, 1264.39kb.
- Аналитический вестник, 3023.3kb.
- Лекция Понятие об аналитическом процессе и его стадиях. Основные принципы анализа, 195.44kb.
- Информационно-аналитический материал, 871.72kb.
- [Текст]: научно-аналитический журнал (издаётся с 2007 г.), 3560.33kb.
- 9) [Текст]: научно-аналитический журнал (издаётся с 2007 г.), 9826.34kb.
- 11) [Текст]: научно-аналитический журнал (издаётся с 2007 г.), 3594.13kb.
- 10) [Текст]: научно-аналитический журнал (издаётся с 2007 г.), 5535.4kb.
- Евергетин. Том 1, 2433.09kb.
СОВЕТ ФЕДЕРАЦИИ
ФЕДЕРАЛЬНОГО СОБРАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
АНАЛИТИЧЕСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ АППАРАТА СОВЕТА ФЕДЕРАЦИИ
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ
МОСКОВСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА
ИМЕНИ М.В. ЛОМОНОСОВА
Семинар «Реалистическое моделирование» на тему
«МИРОВАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА
И ИННОВАЦИОННОЕ РАЗВИТИЕ РОССИИ»
Семинар «Реалистическое моделирование» был основан в 1970-е годы на экономическом факультете Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова
Игорем Васильевичем Нитом и Павлом Алексеевичем Медведевым
Москва • 2011
Настоящий аналитический вестник посвящен очередному заседанию семинара «Реалистическое моделирование» на тему: «Мировая экономическая политика и инновационное развитие России», который прошел 22 апреля 2011 года в новом учебном корпусе экономического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова.
С основным докладом на семинаре выступил председатель правления Института современного развития (ИНСОР) Игорь Юрьевич Юргенс.
Внимание участников семинара было сосредоточено на проблемах, связанных с улучшением инвестиционного климата в Российской Федерации, преодолением инерционного сценария развития отечественной экономики и реализацией «стратегии прорыва», при которой Россия могла бы выдвинуться в число передовых стран мира. И.Ю. Юргенс в своем докладе изложил ключевые условия, без выполнения которых невозможна модернизация государства и экономики: демократизация общественной и политической жизни, «прозрачность» и открытость власти, политическая конкуренция, дальнейшее углубление рыночных реформ, ориентация на социальное государство.
В Аналитическом вестнике размещены материалы заседания семинара и статьи на актуальные темы. Среди авторов этих статей – представители бизнеса, ученые и специалисты.
Материалы вестника представляют интерес для членов Совета Федерации, депутатов Государственной Думы, специалистов, изучающих экономические и политические процессы, для государственных служащих, студентов, аспирантов и преподавателей.
www.nit-iv.ru
СОДЕРЖАНИЕ
Выступления участников семинара
«Реалистическое моделирование»
(стенографический отчет)
В.Д. Кривов 4
Л.А. Тутов 4
И.И. Харланов 5
И.Ю. Юргенс 6
В.Д. Белкин 18
В.В. Локосов 21
И.Ю. Юргенс 22
В.Л. Давыдов 24
И.Ю. Юргенс 25
В.Д. Володин 26
В.Г. Купеев 27
В.Д. Кривов 28
Статьи участников семинара
«Реалистическое моделирование»
В.Ю. Татузов «О докладе И.Ю. Юргенса» 29
С.В. Степанов «Вопросы формирования лесных технологических платформ на уровне региона управления: проблемы и тенденции» 32
В.Д. Володин «Инновационное развитие России в медицине» 37
О семинаре «Реалистическое моделирование» 43
Список участников семинара 56
ВЫСТУПЛЕНИЕ УЧАСТНИКОВ
научного семинара «Реалистическое моделирование»
на тему «Мировая экономическая политика
и инновационное развитие России»
(стенографический отчет)
г. Москва, МГУ им. М.В.Ломоносова 22 апреля 2011 года
В.Д. Кривов
Добрый день, уважаемые коллеги! Начнем работу нашего семинара. Спасибо всем, кто откликнулся на наше приглашение.
Тема сегодняшнего семинара «Мировая экономическая политика и инновационное развитие России».
Докладчик Юргенс Игорь Юрьевич – председатель правления Института современного развития.
Перед началом семинара у нас по традиции вступительные слова будут сказаны. От имени экономического факультета наших хозяев сегодня выступит Тутов Леонид Арнольдович – заместитель декана экономического факультета. И выступит Харланов Ивэн Ивэнович – помощник Председателя Совета Федерации по экономическим вопросам.
Пожалуйста, Леонид Арнольдович, Вам слово.
Л.А. Тутов
Спасибо. Рад приветствовать всех участников научного семинара на территории экономического факультета. И передаю вам приветственные слова от имени Василия Петровича Колесова, нашего декана.
Этот семинар примечателен тем, что он проходит в рамках нашей большой конференции, самой большой на экономическом факультете "Инновационное развитие экономики России и институциональная среда".
В этом году мы акцент сделали именно на институциональной среде.
Сегодня третий день работы конференции. Я считаю, что вот наше с вами собрание – это очень достойный вклад в работу конференции и украсит ее.
Еще одно важное отличие – это то, что здесь присутствует много представителей регионов. И это очень показательно. Был очень большой интерес, и вот мы смогли предоставить такую возможность. Хочу пожелать нам интересного доклада, интересных дискуссий. И надеюсь, что мы будем также успешно продолжать наше сотрудничество. Спасибо.
В.Д. Кривов
Спасибо, Леонид Арнольдович.
Слово предоставляется Ивэну Ивэновичу Харланову.
И.И. Харланов
Дорогие друзья! Я хотел бы напомнить об истоках этого семинара. Семинар с таким названием был создан в 1970-е годы профессором Московского университета Игорем Васильевичем Нитом, который для многих из нас, кто сейчас участвует в семинаре, был учителем и другом. И то, что мы собираемся сейчас в университете, происходит во многом благодаря тому, что делал Игорь Васильевич. А сейчас уже делается это и в память о нем.
Я хочу сказать, что этот семинар в начальный период своей истории был чрезвычайно интересным и вызывал несколько скептические отношения со стороны тогдашних властей, так и сегодня он продолжает оставаться, на мой взгляд, интересным, и тоже у некоторых вызывает скептическое отношение именно потому, что делается акцент на реалистическое моделирование. То есть на оценки тех реальных процессов и ситуаций, которые сейчас происходят в стране, в экономике, в обществе.
Я с большим удовольствием вижу, что семинар популярен и среди студентов, и среди профессионалов, которые занимаются уже работой по государственной экономике. Потому что действительно не так часто у многих из нас есть возможность встретиться с интересными людьми, непосредственно у них выяснить их точку зрения на те или иные события и процессы, подискутировать, поспорить, высказать свое мнение.
Я очень рад, что у нас такое интересное мероприятие продолжается и надеюсь, что сегодня мы тоже услышим интересные сообщения и поучаствуем в интересной дискуссии. Спасибо.
В.Д. Кривов
Спасибо. Несколько слово по ведению. Я хочу напомнить постоянным участникам и тем, кто сегодня впервые принимает участие в нашем семинаре, что у нас семинар такой неформализованный. Поэтому, если по ходу дела появляются у кого-то какие-то вопросы или желание выступить, просьба об этом каким-то образом просигнализировать, либо записочку сюда нам передать в президиум, либо поднять руку, каким-то образом представиться.
Для выступающих тоже, поскольку у нас трибуна импровизированная то, в принципе, кому угодно можно выйти к столу и выступить, а можно сидя с места прямо выступать. Поэтому здесь тоже у нас академические свободы не ограничены.
Мы предполагаем с учетом того, что сегодня пятница, к тому же страстная пятница, ограничиться где-то часом-полутора работы. И поэтому просьба к выступающим – соблюдать регламент и ограничиваться существенными вещами, требующими именного живого обсуждения в аудитории.
А материал для публикации, если кто-то готов предоставить, просьба нам передавать, мы потом опубликуем в расширенном объеме, в том, котором автор мог бы это и замыслить. На этой ноте я бы передал слово нашему уважаемому докладчику, и просьба всех включаться в работу. Спасибо.
И.Ю. Юргенс
Спасибо большое, уважаемые коллеги!
Прежде чем перейти к мировым рынкам (точно не могу вам гарантировать, что до них дойду в рамках того регламента, который введен), надо как-то сконцентрироваться на наших собственных инновациях. Поэтому первая часть моего выступления будет, наверное, касаться мировой конъюнктуры и всего, что с этим связано. Я буду говорить в пределах
15–20 минут, а потом все-таки отвечу на ваши вопросы; думаю, раз люди остались на пятничные мероприятия, то они имеют на это право.
«Инновации», «инновационная экономика», «инновационное развитие», другие подобные слова и словосочетания произносятся сейчас очень часто, они даже уже «замылены». Но употребление этих «мантр» какой-то результат
все-таки дает. У всех на «слуху» проект «Сколково», законодатели озабочены термином «инновации». Насколько я информирован, довольно масштабная работа идет над законопроектом о государственной поддержке инновационной деятельности в Российской Федерации. Это уже не пустой звук, потому что в законе прописывается мотивировка, в первую очередь, производственников, бизнеса – зачем собственно эти инновации нужны и как они стимулируются. Правоприменители не оставляют усилий по решению проблемы налоговой идентификации инновационных высокотехнологичных компаний.
В нашем налоговом праве пока прописаны, по оценкам Минфина,
85 процентов всех соответствующих льгот, встречающихся в мировой практике. В полной мере, конечно, задействовано намного меньше. У нас уже появились и таможенные, и налоговые, и амортизационные льготы на инновации, но как они задействованы, один Бог знает, потому что с правоприменением у нас есть большие проблемы. Тем не менее, нельзя недооценивать происходящего.
За последний год Россия переместилась с 80-го на 77-е место в рейтинге развития информационных технологий Всемирного экономического форума.
Я об этом говорю без всякого скепсиса, потому что для страны, производящей довольно мало технологических новинок в этой сфере, это очень позитивный сдвиг. Конкурентоспособных IT-продуктов пока единицы, но по внутренним продажам IT-услуг, прошу обратить внимание, Российская Федерация занимает уже третье место в мире, опережая Индию и Китай.
То есть, востребованность этих услуг у нас очень высока. При этом наша доля в объеме продаж наукоемкой продукции в мировой торговле всего около трех десятых процента. Министр финансов Алексей Кудрин оценивает годовой объем экспорта такого рода в 3 млрд. долларов. Хороший показатель – внутренние госзатраты на научно-исследовательские, опытно-конструкторские работы. Они за 10 лет выросли в 10 раз, с 48 млрд. рублей до 486 млрд. рублей. Это не так много, но темпы впечатляют. Есть отчет о создании
220 индустриальных парков.
Хочу последний пример привести. 10 лет назад я участвовал во внутреннем брифинге Министерства связи о будущем мобильной связи в Российской Федерации. Там говорилось, что к 2010 году при отличных общеэкономических обстоятельствах у нас будет 15 миллионов абонентов мобильной связи. В реальности по итогам прошлого года этот показатель
(по числу SIM-карт) составил почти 220 миллионов. Вот вам прогнозы и их воплощение.
Высокий градус недовольства самими собой – это хорошо, это движет нас вперед. Но правда такова, что модернизация в головах, в настроениях, в публичной концепции, как говорят социологи, все равно идет, несмотря на те трудности, которых мы коснемся чуть позже.
Общий вывод из сказанного понятен. Мы движемся в потоке инновационного развития. Но очень инерционно и, по сути, без движущих сил, без подключения необходимых общеэкономического и политического контекстов. Изменение ситуации, с нашей точки зрения, требует перехода к новой модели экономического развития, в которой главной движущей силой роста, помимо упомянутого крупного государственного сектора (который в условиях такой страны, как Россия с ее одной седьмой частью мира и очень растянутыми коммуникациями, всегда будет играть значительную роль), становятся частные инвестиции, частный бизнес, отечественный и зарубежный, чья собственность надежно защищена независимой судебной системой, цивилизованным правом и соответственным правоприменением.
Принципиально важно и то, что такой переход предстоит осуществлять в условиях глобализации, которая означает жесткую и возрастающую конкуренцию в рыночных и государственных институтах. Мы живем в условиях, когда температура национальных экономик все более определяется состоянием и трендами глобального хозяйства, мировой политики. Образно говоря, нам даже чтобы остаться на месте, на тех 4 процентах ВВП, которые позавчера премьер-министр представил, как довольно победные для периода выхода из кризиса, даже чтобы это сохранять, надо бежать в два раза быстрее. Тот же премьер-министр, в качестве Президента, лет семь назад говорил о том, что мы должны догнать Португалию. Пока мы Португалию не догоняем ни при каких обстоятельствах. У них свои трудности, но по ВВП на душу населения не догоняем по факту.
Соответственно растет запрос на такую фундаментальную функцию современного государства, как генерирование общественной атмосферы новизны. Меня критиковали за то, что я когда-то где-то высказался об архаичности части российского населения. Во-первых, не совсем поняли, что я имею в виду под архаичностью; это совершенно не обвинение, а даже, может быть, комплимент – как залог сохранения традиций и так далее. Но общественная атмосфера новизны должна быть генерирована, люди должны понимать, что нельзя жить, как вчера, надо жить немножко быстрее, адаптируясь к новому.
Иначе наше сползание в «аргентинизацию» станет фактом. Кстати, об этом на Ярославском форуме в прошлом году довольно долго и очень горячо говорил Президент Медведев. И кое-что начинает предприниматься. Об этом я тоже еще скажу.
Российская государственная машина пока справляется с этим слабовато. Заявления urbi et orbi, которые мы слышим, довольно противоречивы. Наглядный пример тому дала текущая декада. С одной стороны, в Магнитогорске Президент призывает к максимальной модернизации и выводу госчиновников из государственных корпораций, массированной приватизации, сжиманию списка так называемых «стратегических отраслей», открытию их для иностранных инвесторов и так далее. Затем премьер-министр в Госдуме и 21 апреля 2011 года в ходе встречи с Российским союзом промышленников и предпринимателей говорит о том, что все это надо делать крайне аккуратно, что идея сокращения социальных выплат для бизнеса – это спорная идея, что мы не знаем, откуда взять выпадающие доходы.
Профсоюзы, которые призывают не пересматривать Трудовой кодекс, может быть и правы. Тем не менее, Трудовой кодекс закрепляет нормы КЗоТа 1971 года, направленного на то, чтобы предоставить право работнику рабочее место (если вы помните, в тот момент текучесть кадров составляла иногда до
80 процентов в год). Сейчас никакой текучести нет, поскольку нет ни социальных лифтов, нет жилья у предприятий, нет такого масштабного пространственного передвижения. В нынешних условиях нормы 1971 года тормозят и экономическое, и общественное развитие.
То есть, одни говорят: мы модернизируемся, быстро идем вперед, принимаем открытую миру и частнику модель. А другие: это может быть растянуто на годы, это должно делаться очень аккуратно. И, безусловно, насчет частников посмотрим. Посмотрим насчет иностранного капитала. Эти два посыла с точки зрения создания атмосферы новизны критически разные. Они определяют размежевание партии прогресса и партии стабильности.
Растущие социальные обязательства, по идее, должны ускорять инвестиционные, инновационные процессы. В идеальной кейнсианской экономике это было бы так. Мы выносим свои деньги на рынок, мы распределяем их в стране потребления. В реальной действительности рост производительности труда и другие показатели этого пока никоим образом не демонстрируют. За 10 лет производительность труда возросла лишь на
3,1 процента. Это скорее инерция, чем прогресс.
Развитие инвестиционного климата задано так называемыми
10 «медведевскими ударами». Но первые внятные результаты сложатся в лучшем случае к середине 2012 года и то при условии, что будет найдено то самое взвешенное решение по снижению страховых платежей.
Я, безусловно, поддерживаю снижение налоговой нагрузки на бизнес в тот момент, когда надо запустить механизм экономической эффективности. Но позицию другой стороны тоже нельзя игнорировать. Я вчера слушал выступление Алексея Леонидовича Кудрина – можно понять человека, который отвечает за казначейство, за наши деньги, за наш бюджет. Два года ему говорили: повышай налоги до 34 процентов, потому что очень плохое положение в здравоохранении. В отвратительном состоянии больницы, зарплаты медицинского персонала и так далее и тому подобное. Он придумал, как поднять, придумал, как возможно это сделать помягче. Теперь ему говорят: за два месяца надо опять снизить налоги до 26 процентов. С точки зрения министра финансов, конечно, общий бред. С точки зрения политической ситуации, создания этой самой атмосферы поддержки движения вперед, развития бизнеса, в первую очередь некрупного – очень важно.
Вчера был обмен мнениями об этом у Владимира Владимировича Путина. Крупный бизнес перенесет 34 процента. Малый и средний, у которого остается 5 процентов, а из этих 5 процентов еще треть надо отдать на социальные выплаты, – не знаю, перенесет ли. Как мне говорят коллеги из «Опоры России», общественной организации малого и среднего предпринимательства, это почти нереально.
60 процентов валового продукта Германии, Швейцарии, чуть поменьше в Соединенных Штатах Америки производят малые и средние предприятия.
У нас доля малых и средних предприятий в ВВП 15 процентов, и она не растет последние 7–10 лет.
Вместе с тем усиливаются риски разбалансированности бюджета. На 2011 год – это 420 млрд. рублей, эксперты предполагают рост расходов в этом году минимум на 600 миллиардов. Неделю назад устойчивый профицит достигался бы при цене нефти в 120 долларов за баррель, сегодня, после объявления обо всех социальных мерах и индексациях, уже при 132 долларах. Цены в 132 доллара, скорее всего, не будет. Ну и соответствующие выводы, пожалуйста, делайте сами, они напрашиваются. Дефицитный бюджет, незавершенность пенсионной реформы и так далее и тому подобное.
Итогом может стать сохранение высокой инфляции. Между тем даже поставленный Правительством предел в 7,5 процента – это слишком много для улучшения инвестиционного климата и запуска механизма экономического роста. Наш Минфин считает, что экономическая модернизация, то есть рост на основе перезагрузки регулятивной среды и развития институтов реально начнется при снижении годовых темпов роста цен до 3 процентов, тогда люди будут превращать свои деньги в прямые инвестиции. Пока же мы на всей дистанции до 2020 года обречены в лучшем случае на 3,5–4,5 роста ВВП, а в худшем – на уровне 2–3 процентов. При этом наилучшие сценарии предполагают увеличение нормы накопления как минимум на треть –
31–32 процента (у нас сейчас 17). Мы не накапливаем и не вкладываем. Высокая инфляция, волатильный инвестиционный климат и многие риски, в том числе политические. Увод денег, уход интеллекта.
Добиться положительных сдвигов без институционального маневра невозможно. Понимание этого довольно широко укоренилось в экспертном сообществе. Как вы знаете, идет работа над обновлением стратегии «2020» – под руководством, конечно, премьера, но основную работу делали пока Игорь Иванович Шувалов и 21 группа, которая координируется двумя очень талантливыми людьми, безусловно, нашими ведущими специалистами в этой сфере: Владимиром Александровичем Мау из Академии народного хозяйства и Ярославом Ивановичем Кузьминовым из Высшей школы экономики.
Мы в Институте современного развития выпустили свой доклад «Обретение будущего: Стратегия 2012». У нас во многом сходные точки зрения – институциональный маневр необходим. То есть помимо технологических инноваций, модернизации экономики, раскрепощения частного сектора и тому подобного, политические изменения тоже нужны.
Отделение судов от властной вертикали – это политика или нет? Принятие законов не консенсусом и нулевым чтением, а после широкой дискуссии в Думе, это политика или нет? Без политики, без либерализации политической системы тот институциональный маневр, о котором вы говорили, невозможен.
Принципиальный вопрос: инновации и нефтегазовый сектор. У нас давно сложилась мантра о сырьевой модели и ресурсном проклятии. Хочу сказать, что считаю это глубоким заблуждением. Да, у нас действительно сформировалась сырьевая модель, экономика не может переварить потоки нефтедолларов. Кстати, парадокс, что на фоне растущих цен на нефть и укрепляющегося рубля отток капиталов лишь увеличивается. Но это наш парадокс.
Проблема – в качестве институтов и госрегулирования, а не в самом сырьевом секторе, ставшем их заложником. У нас нет ресурсного проклятия, у нас есть проклятие регулятивной среды. Именно ее составляющие обусловили срыв диверсификации экономики, растущее инновационное отставание нефтегазового сектора.
Шельфовая добыча, сланцевый газ и нефть, газ из угольных пластов, сейсморазведка в режиме 4D, возможный переход в будущем к освоению газогидратных месторождений – это сплошные и фронтальные инновации. Шельфовое бурение – там математики столько, сколько нет ни в какой нано- и био-, это такая сложная технология, что в плане добавленной стоимости здесь у нас в России, это может стать огромной инновацией.
Десять лет назад на человека, который при мне говорил о промышленном коммерческом освоении сланцевых месторождений, смотрели, как на сумасшедшего, доказывали, почему он сумасшедший, чуть не отвозили его в сумасшедший дом. Сегодня в США это более трети газового баланса страны. Технология гидроразрыва пласта, которая лежит в основе этого, в том числе многократного гидроразрыва, между прочим, начиналась в СССР, здесь, на Ленинском проспекте, во Всесоюзном научно-исследовательском институте буровой техники. Потом забыли и бросили. У нас есть Уренгой, у нас есть Самотлор, можно просто сырец гнать, что там думать о разрывах. Американцы творчески развили наши идеи. Точно так же мы «проспали» развитие технологий по добыче сжиженного природного газа. Незаметно представлены лишь на рынке Азиатско-Тихоокеанского региона, только одним заводом, созданным на Сахалине. Сейчас складывается глобальный рынок газа, сам природный газ становится, вытесняя нефть, базовым энергоносителем нового технологического уклада. И начинается гонка новых материалов, которая будет похлеще «холодной войны». Выиграет тот, кто обладает развитой нефтегазопереработкой, нефтегазохимией, включая конечную потребительскую и специальную химию.
Наши стартовые позиции в этой «войне» откровенно плохи. 25 процентов мирового газа у нас, 12 процентов нефти и лишь 1 процент химической продукции. У ИНСОРа есть отдельный доклад на эту тему, о ней можно долго говорить. Но здесь я хочу сказать: фатальной безнадежности нет, при грамотном подходе к укреплению конкуренции, реструктуризации «Газпрома», введении нового налогового режима, стимулов к энергосбережению и энергоэффективности в экономике, у нас есть немалые шансы для инновационного обновления сырьевой экономики и повышения ее статуса до ресурсоэффективного.
На этой базе нами разработана и предложена другая пространственная модель развития России. Мы не можем сейчас объять сразу всю территорию, 143 миллиона убывающего населения, 8 миллионов в Сибири и на Дальнем Востоке, меньше 1 человека на квадратный километр – эти показатели не способствуют массовым, всеохватывающим инвестициям без глубокой структурной проработки. Но пространственная модель может быть другой.
Есть несколько промышленных нефтегазохимических кластеров, основа для которых нам дана Богом. Просто дана: 25 процентов мирового газа и
12 процентов мировой нефти. Есть кластер нефтегазопереработки в Ленинградской области. Дальше идем по линии Татарстан – Башкортостан, относительно развитые кластеры. Нефтехимпереработка возможна в районе Томска, Новосибирска. «Роснефть» сейчас активно осваивает Сахалин и Дальний Восток.
Если мы прочертим на карте Родины линию развития этих кластеров, то увидим с удивлением, что она накладывается на развитые университетские центры. Так исторически сложилось: Санкт-Петербургский университет, Московский университет и далее по всей цепочке. Очень сильный интеллектуальный центр в Томске.
Достраивание инфраструктуры, дисперсия знаний и ресурсов, урбанизация через эти центры, через эти кластеры, соединенные Транссибом, – вот такая ось, держащая Россию, способна её удержать.
Мне остается сказать несколько слов о том, что инновационная модель построения экономики невозможна без высвобождения человеческой энергии и желания работать, принимать участие в этом. Если на человека будут смотреть как на того, кто беспрекословно выполняет тяжелую работу, если элита и наша сверхнадстройка, власть, Правительство, парламент будут все время говорить гражданам: «ваше мнение не очень важно», ничего из вышесказанного не получится, потому что люди в это не поверят, как уже во многом не верят и сейчас, не верят, в том числе и носителям и политическим лидерам нации, не побоюсь этого слова. Скепсис и ипохондрия очень велики. Только политическая конкуренция, создание возможностей высказывания тем, кто хочет высказаться, эту проблему хотя бы отчасти решат.
Мы, как экономисты, можем сколько угодно биться над всякими изумительными моделями, и мы будем это делать. Но если игнорировать политическую составляющую, на практике ничего особенного сделать не удастся.
Академик Варга, по учебнику которого «Политэкономия социализма» я начинал учиться в старом корпусе на Моховой, рассказывал, как однажды его позвал Никита Сергеевич: «Академик, вот вы Сталину писали и вообще из голубых кровей. Партия выступила с доктриной о достижении коммунизма через 20 лет. Вы можете мне составить соответствующий экономический план?» Он отвечает: «Конечно, могу, если только вы не будете лезть в экономику со своими политическими методами. Тогда я вам пропишу весь ход развития страны для максимально близкого достижения коммунистического распределения». Но этого не получилось, академик Варга умер, развитие заморозилось. Вот для того чтобы развивалась экономическая мысль, наша экономика должна быть политэкономией в классическом смысле этого слова.
Я благодарю всех, готов отвечать на вопросы. Спасибо большое.
В.Д. Кривов
Спасибо, Игорь Юрьевич.
Можно вопросы сразу сейчас, если есть, или вопросы в ходе выступления? Так что напоминаю о том, что у нас атмосфера академическая, но, тем не менее, по возможности меньше создавать проблем докладчику или выступающему.
Пожалуйста, кто-то хотел задать вопрос? Если можно, представляйтесь.
Косолапов, Алма-Ата
Инновационная деятельность – это социальное нововведение. Но очень большую роль в этом деле играет защита этих нововведений. В Казахстане и в России этот процесс находится не на самом высоком уровне. Что предполагается сделать в этом направлении, в развитии патентного дела, защиты инноваций?
И.Ю. Юргенс
Я не специалист по всем вопросам, поэтому, честно вам скажу, в патентном деле не очень понимаю. Могу сказать только одно: патент – это все-таки уже производная от того, что изобрели. Вот с изобретениями, инновациями пока положение не очень. И для исправления именно этой ситуации должны послужить свобода предпринимательства, свобода и защита прав собственности, всё то, о чём уже шла речь. Мы в этом деле пока отстаем. Хотя, если говорить о патентах, – я был независимым директором в шведской компании «Сандвик интернешнл». Она производит высокоточное инструментальное оборудование самое передовое в мире. Они на наш завод твердых сплавов в Москве привезли станки самого последнего поколения. Говорят, в Китай не повезли – потому что точно скопируют, и «до свидания».
А у вас есть: а) дисциплина; б) деловой оборот, предполагающий уважение к чужому интеллектуальному праву.
На уровне закона, насколько я знаю, мы уже продвинулись довольно далеко и в патентном праве, и в защите интеллектуальной собственности.
На практике, повторяю, без системного изменения всей регулятивной среды, без отношения к инновациям как к чему-то, что рождает свободный ум,
а не шарашка, будем отставать.
В.Д. Кривов
Пожалуйста, еще вопросы
Галина Будянская, Москва
Как бы Вы могли прокомментировать достаточно жесткий комментарий Аркадия Дворковича?
И.Ю. Юргенс
Я пытался в первой части рассказать о том, что в ответ на десять тезисов Президента – десять «медведевских ударов» в Магнитогорске – снижение социальных платежей и так далее, прозвучало: «Не будем спешить, изучим…». Как верный помощник Президента, Аркадий Владимирович Дворкович сказал, что эти указания надо выполнять, потому что есть план, который принят и является руководством для Правительства.
Вчера это получило продолжение. За два часа до заседания президиума Правительства, рассматривавшего подходы к следующему трехлетнему бюджету, Дворкович на съезде промышленников опять сказал: если инициативы Президента не будут реализованы, то вы так и будете формировать бюджет на основе цены на нефть, и только от нее будет зависеть эта ваша стабильность. В ответ поднялся Алексей Леонидович Кудрин и говорит: «Это упрощение. Я, конечно, буду искать возможность снизить давление на бизнес, но не только нефтью единой…» В том, что в команде есть разные подходы к балансу между прогрессом и стабильностью, нет никакого сомнения. Как два лидера этой команды между собой договорятся и каким путем пойдут – это собственно и есть интрига предстоящих трех, максимум, шести месяцев.
В.Д. Кривов
Спасибо. Слово предоставляется Белкину Виктору Даниловичу – главный научный сотрудник Центрального экономико-математического института РАН.
В.Д. Белкин
Я главный научный сотрудник ЦЭМИ, доктор наук, профессор. Еще к делу относится и то, что полвека назад, в середине прошлого века Хрущевым была проведена модернизация, которая, на мой взгляд, прошла успешнее, чем сейчас. Но я две цифры назову, чтобы подкрепить этот тезис. Было построено миллиард квадратных метров жилья, вдвое увеличилось жилье. Была удвоена продукция животноводства, ликвидирован ГУЛАГ, была устроена эрзац-демократия, так называемая хрущевская оттепель. В этой модернизации я принимал непосредственное участие
Я считал ценным то, что мечтой Хрущева было перейти к товарному хозяйству, ну типа Дэн Сяопина, который это сделал несколькими десятилетиями позже. Ну, Хрущева сняли, и все кончилось. Хотя то, что мы разрабатывали, потом принял на вооружение Косыгин, была устроена «косыгинская реформа», которая была самая успешная во все советское время.
А теперь вот про сегодняшний день. Вот я начну с того, что Президент Медведев отметил главное, что инвестиционный климат в стране остается очень плохим, виновата в этом коррупция. Важнейшим из зол, которое поразило российскую экономику и социум, является невиданный рост коррупции. Это международная оценка. Она подкреплена индексом.
Россия в 2010 году заняла 154 место из 178 всех стран мира по размеру коррупции. Коррупционный оборот в России по оценке Всемирного банка составляет ныне 48 процентов ВВП. 48 процентов ВВП направлено не на модернизацию, а, наоборот, на ее изничтожение.
Что можно сделать? Вот преуспевающие ныне страны Юго-Восточного региона – это Сингапур и Китай, они развиваются самыми быстрыми темпами. И как они это сделали? В Сингапуре были расстреляны тысячи коррупционеров, в Китае миллионы, но зато коррупция исчезла начисто. России и другим странам подобных методов борьбы с коррупцией ООН не предлагает. Компетентные структуры аппарата ООН разработали высокоэффективную «Антикоррупционную конвенцию», способную противостоять коррупции. Эту конвенцию все страны, входящие в ООН, должны были ратифицировать.
В 2006 году Госдумой был принят федеральный закон о ратификации этой конвенции ООН, однако с такими оговорками, которые вычистили все ее содержание. Под сенью такого закона коррупция в России растет и служит непреодолимым шлагбаумом модернизации.
Напоминаю, что Президент Дмитрий Медведев сказал, что коррупция – главный тормоз развития. В конце марта 2011 г. Дмитрий Анатольевич Медведев представил масштабную программу улучшения инвестиционного климата в стране. Он заявил «Нам нужны технологии, нам нужны деньги в объемах, соразмерных размеру России. Такой рост инвестиций обеспечит создание новой экономики».
Следует реализовать в российском законодательстве положение статьи 20 Конвенции ООН против коррупции. Она требует ввести правовую ответственность за «незаконное обогащение» – когда выявленные расходы превышают легальные доходы.
Необходимо распространить институт конфискации на все виды преступлений, связанные с коррупцией. Восстановить конфискацию как вид наказания.
Я думаю, что такими способами можно побороть коррупцию, можно. Было бы желание.
Более того, следует проверить 300 тысяч русских покупателей лондонской недвижимости на предмет коррупции. Лондон, конечно, не выдает наших людей как Березовского и так далее, но в отношении имущественных вещей лондонский суд ведет себя аккуратно. И если Россия докажет, что эти покупатели лондонской недвижимости приобрели ее за коррупционные деньги, то их выселят и из Лондона. Теперь более, так сказать, спорный вопрос, но тем не менее от него не надо уходить. В 2011 году расходы на национальную безопасность составят 1,9 трлн. рублей, а на всю модернизацию – 1,8 трлн. рублей. Вы чувствуете разницу…
Теперь, когда наши отношения с западными странами гораздо более толерантны, чем в эпоху Хрущева, я думаю, что превышение затрат на оборону, по сравнению с затратами на модернизацию, – это нонсенс.
И еще что я хочу сказать. Без политической реформы модернизация не пойдет.
Конечно, огромная потеря для модернизации – это научная миграция из России. В 2010 году в США уехало 56 тысяч человек, в Израиль – 13 тысяч человек, в Австралию – 12, в Германию – 9, в Канаду – 8 тысяч.
По опубликованным Всемирным банком показателям качество жизни в 20 странах, вносящим основной вклад в мировую науку, Россия занимает последнее место по качеству жизни. Но надо удержать хотя бы своих. Надо пойти на любые жертвы. Надо создать условия для науки и надо им платить большие деньги. Потому что теперь границы открыты.
В.Д. Кривов
Спасибо. Кто попробует выступить против увеличения зарплаты ученым. Я не советую, тем более большинство здесь присутствующих – ученые.
Слово предоставляется Локосову Вячеславу Вениаминовичу, заместителю директора Института социально-политических исследований РАН.
Пожалуйста, Вячеслав Вениаминович.
В.В. Локосов
Спасибо. Локосов Вячеслав Вениаминович, Институт социально-политических исследований академии наук.
Я хотел поблагодарить Игоря Юрьевича за очень интересный доклад. А вот сообщение, ну не сообщение, а как бы, если позволите, вопрос. Один вопрос, который, мне кажется, у Вас прозвучал, про общественную атмосферу восприятия инноваций. И в то же время Вы упомянули свое интервью, в котором Вы сказали, Вас не очень хорошо поняли. Я его помню, это интервью. Вы сказали, что в массовом сознании населения слишком широко представлены архаичные и патерналистские настроения. И для того, чтобы эти настроения изменились, нужно по крайней мере дожить нам до 2025 года. Как вы считаете, все-таки вот здесь разве нет какого-то противоречия? То есть Вы говорите о том, что нам нужны движущие силы. Вот эта атмосфера общественная, и в то же время Вы говорите, что подавляющее большинство населения в принципе, я так понимаю, как бы не в состоянии участвовать вот в этих важнейших процессах. Это первое.
И второе. Мы проводим очень много исследований в нашем институте, я слежу за другими исследованиями. Эмпирически вот эти выводы, они не подтверждаются, потому что в последние годы количество людей, готовых защищать свои интересы, готовых что-то делать, готовых самоорганизоваться, оно постоянно растет, и, по нашим данным, оно достигает уже 60–70 процентов населения. С моей точки зрения, речь идет не о людях, а о тех условиях, в которых люди просто не могут самореализоваться. Вот Вы только что так просто сказали: вот лифтов нет социальных, этого нет… Вот какие вещи должны, по-моему, решаться.
И.Ю. Юргенс
Ваши исследования говорят о том, что людей готовых к инновациям,
60–70 процентов. А в прошлогоднем докладе Института социологии РАН соответствие прямо обратное. Отмечается распространённость в обществе недоверия к ближайшему окружению, рассмотрения труда как скорее тяжкой повинности, чем дела жизни, восприятия начальства как слоя, который имеет право на нас зарабатывать. Три классических признака крестьянского мышления. Я Институту социологии доверяю, я с ними давно работаю. По их выкладкам, 60 процентов, наоборот, пока не готовы к модернизации. Соответственно, движущие силы должны составить 40 процентов. В этой архаике нет ничего страшного, это последствия 20 лет деиндустриализации. В Советском Союзе общество было более урбанизовано, между прочим, откуда и перестройка возникла, – люди востребовали инновации. Что произошло за последние 20 лет с высшей и средней школой, вам известно. Как изменилась структура производства, вам известно.
Поэтому движущими силами должны быть те, кто встанет на выбор однозначно в пользу защиты своих детей, своей собственности, возникшей от правильного образа жизни, откладывания денег, от привычки ходить в банк, а не в баньку. Средний класс, молодое поколение – вот те люди, которые «взыскуют» модернизацию.
Опираться на все общество нельзя, оно неоднородно, оно получило от судьбы очень много ударов, и за всех людей должны поработать те, кто встанет на позиции модернизации.
В.В. Локосов
Извините, я просто в качестве дополнения, если позволите. А с вашей точки зрения элита-то готова к модернизации?
И.Ю. Юргенс
Элита делится на две части. Среди тех, чья судьба исторически связана с нашей землей и страной, большая часть готова к тому, чтобы, подстраховав свои риски, хеджировав их, как финансовые, так и имущественные, может быть, купив квартиру в Лондоне, тем не менее, трудиться на Родине и ради Родины. А риски серьёзные. За 2000–2009 годы число предпринимателей, привлеченных к уголовной ответственности за преступления экономической направленности, составило 14,87 процентов от общего числа зарегистрированных в стране субъектов экономической деятельности.
15 процентов бизнесменов, предпринимателей привлечены к уголовной ответственности. Это не Ходорковский. Со времен раскулачивания 30-х годов прошлого века ни одна социальная группа не подвергалась столь обширной репрессии. Репрессированный класс! Причем в 99 процентах случаев нет потерпевшей стороны. Оперуполномоченный сам пишет на предпринимателя рапорт, предпринимателя сажают и так далее.
Поэтому есть ряд мер, которые необходимо предпринять. С моей точки зрения, к 20-летию провозглашения современной российской государственности, можно вообще объявить амнистию по экономическим преступлениям (конечно, исключив особо опасные). Сейчас сидит около миллиона людей, десятки тысяч среди них предприниматели, многие из которых не сделали ничего, что угрожало бы нам, гражданам. Они преступили какие-то буквы налоговых, таможенных кодексов.
Последний случай заставил нас написать письмо «самому». Заместитель председателя Верховного Суда Марченко пришел ко мне и говорит: вот человек получил 18 лет за контрабанду, причем очень слабо доказанную, а другой человек – 17 лет за убийство семи человек. Есть разница?
Против чего направлен закон, против кого направлена карательная функция государства? Против предпринимателей? Чего мы хотим после этого? Чтобы этот класс был двигателем модернизации? Отсюда необходимость реформ и революции госрегулирования.
В.Д. Кривов
Спасибо. Слово предоставляется Давыдову Владимиру Михайловичу, директору Института Латинской Америки РАН. Пожалуйста.
В.М. Давыдов
Спасибо. Игоря Юрьевича всегда слушаю с удовольствием.
И.Ю. Юргенс
Это взаимно.
В.М. Давыдов
И задаю вопрос себе, а почему так интересно? Оказывается, Вы выпускник этого факультета.
И.Ю. Юргенс
Да, выпускник этого факультета 1974 года.
В.М. Давыдов
На днях произошло событие, по-моему, очень показательное, оно было посвящено, похищению Ивана Касперского. Итак, когда Игорь Юрьевич говорил о российском парадоксе, я думаю, что этот случай имеет, во всяком случае, объяснительную какую-то силу. И я не знаю, во многих странах, в том числе и в латиноамериканских кое-что делалось в этом направлении, я имею в виду Чили и Бразилию. И есть успех в преодолении коррупции, которая в Китае никак не преодолена, и сохраняет колоссальный масштаб. Но совершенно очевидно, что вот наше мероприятие в этой области, в том числе переименование милиции в полицию, в общем, не очень убеждает. Понятно, что с этого нужно начинать.
Почему мы не идем дальше и серьезно. Я думаю, что это первый шаг должен быть в решении проблемы. Нужно обеспечить физическую безопасность гражданам, в том числе и предпринимательскому классу.
Я думаю, что процентов на 15 сразу утечка капитала может сократиться. Но естественно нужны и другие меры, нужны длинные деньги, нужна низкая инфляция и так далее.
Я думаю, что вот в этой области очень не хватает мер и двум стратегиям, хотя по технологии работы над стратегией «2020» могу сказать, что это куча мала и я не верю совершенно в конструктивный результат этой затеи. Но, скажем так, в любом случае и там, и сям необходимо начинать процесс раскручивания модернизации именно с физической безопасности. Спасибо за внимание.
И.Ю. Юргенс
Я совершенно согласен. В сфере борьбы с коррупцией есть мировые технологии, которые включают, как минимум, следующие четыре составляющих. Политически конкурентная модель. Почему коррупция не может быть побеждена в Китае? Потому что если у тебя есть высокие покровители, то тебе спускают коррупцию, если у тебя нет высокого покровителя, тогда расстрел. То есть, сами люди понимают несправедливость этой борьбы, если нет политической конкуренции. Если нет такой модели, как, к примеру, в США. Где с коррупцией борются намного успешнее, чем у нас не потому что, что американцы лучше нас, а потому что, что именно в партийной борьбе республиканцы и демократы ищут оппонентов-коррупционеров, делают из этого публичную шумиху и их «добивают» через независимую судебную систему, через систему непартийную.
Сейчас у нас фактически однопартийная модель. Мы помним коррупционные скандалы 1990-х годов, которые разбирались публично. Существовала политическая конкуренция, выдача конфиденциальной информации заинтересованным лицам, в том числе и в прессу. Огромные скандалы, и их надо было как-то разбирать. Что сейчас происходит? Если твой папа прокурор, отсутствие шума тебе просто гарантировано. Кущевская – как говорят, если бы там не оказался корреспондент Второго телеканала, снимавший совершенно другой сюжет, страна бы ничего не узнала. А ведь таких «Кущевок» накопилось на юге нашей Родины достаточно.
Короче, нужна политически конкурентная модель, когда из гадких побуждений конкуренции люди «мочат» коррупционеров в другом лагере. Это первое.
Второе. Свободная пресса, которая подхватывает этот скандал и свободно развивает его.
Третье. Развитое гражданское общество, то есть мы с вами, которое отсеивает «заказную» работу СМИ от нормальной, когда описывается реальный коррупционный случай.
И четвертое. Нулевая толерантность по отношению к коррупции.
Без этих четырех условий, все остальные (проверка доходов и так далее) – это хорошие меры, вопросов нет, но недостаточные. Мы проверяем доходы чиновников, сейчас речь зашла о том, чтобы проверять соответствие расходов доходам. Конечно, это сильная мера. В США именно так был в свое время разоблачен Эймс: при годовой зарплате в ЦРУ 40 тыс. долларов – «Ягуар» и тому подобное. Но ещё раз повторю – нужна политическая конкуренция, нужна свободная пресса, нужно развитое гражданское общество, нужна нулевая толерантность к коррупции.
В.Д. Кривов
Слово предоставляется Валерию Дмитриевичу Володину, президенту Национального центра санитарного просвещения населения "Санпросвет" и председателю правления межрегиональной общественной организации "Здоровье нации"
В.Д.Володин
Спасибо. По экспертным оценкам ежегодно нашими согражданами тратится порядка 72 млрд. дол. (2160 млрд. руб.) на так называемые медицинские услуги для лечения и проведения различного рода исследований в зарубежных медицинских центрах. Расходы на здравоохранение в России составляет около 1662,8 млрд. руб.
Фактически эти деньги инвестируются в развитие зарубежной медицины, в то время как отечественные медицинские учреждения испытывают хроническое недофинансирование. И это несмотря на то, что в России есть и аналогичные медицинские центры, и специалисты, не уступающие по своей подготовке и врачебной практике своим зарубежным коллегам.
Подтверждением этому являются результаты исследования, проведенного доктором медицинских наук, профессором Купеевым Владимиром Георгиевичем.
В.Д. Кривов
Слово передается Владимиру Георгиевичу Купееву, врачу-терапевту, доктору медицинских наук, профессору.
Пожалуйста, Владимир Георгиевич.
В.Г. Купеев
Спасибо. Насколько я понимаю, аудитория сегодняшнего семинара представлена в основном экономистами. Но мое мнение такое, что здоровая экономика без здорового человека быть не может. Поэтому хотелось бы в своем выступлении сделать акцент именно на здоровье, потому что это касается каждого.
Очевидным следствием того, что государство развивается, является улучшение оснащенности медицинских учреждений техникой, инструментариями, новыми технологиями, новыми видами различных лекарств. Между тем количество больных, тем более, хроническими заболеваниями, тоже растет соответственно увеличению оснащенности медицинских учреждений. Это какой-то нонсенс. Неслучайно в США одной из наиболее значимых проблем, требующих своего решения, является снижение лекарственной нагрузки на организм.
Крайне актуальна эта проблема − не наращивать количество назначаемых препаратов или количество назначаемых процедур, а именно снизить лекарственную нагрузку − и для отечественных медицинских учреждений.
Следует отметить, что определенные подвижки в этой области у нас имеются. Так в частности нашим центром медицины совместно с НИИ Новых медицинских технологий разработана медицинская технология, позволяющая оказывать помощь при различных хронических заболеваниях. В основе данной технологии ставка на человеческий организм как систему саморегулирующуюся, самовосстанавливающаяся. Другими словами, мы стремимся максимально использовать центры саморегуляции организма. Когда эти центры нормально работают, то организм сам себя быстро восстанавливает (любой) из любого болезненного состояния.
В.Д. Кривов
Я прошу прощения. Это очень важно и очень интересно. Мы опубликуем Ваш доклад, но у нас регламент.
Ну что? Спасибо всем выступившим – очно и заочно. Еще раз прошу сдать материалы для публикации и, пожалуйста, если еще остались какие-то замечания, вопросы,- высказываемся. И спасибо всем за работу.
СТАТЬИ УЧАСТНИКОВ
семинара «Реалистическое моделирование»
О ДОКЛАДЕ ЮРГЕНСА