Александр Вампалов
Статья - Литература
Другие статьи по предмету Литература
вспомнить, что он любит больше всего, охота не приходит ему на ум77: любить можно женщину, друзей, выпивку, но охота - это не предмет любви или нелюбви. Это - момент истины. Это - другая жизнь, где нет ни любви, ни ненависти, это - "другой берег" в достоевском смысле слова, повторенном в пьесе и в обыденном своем значении: "Я повезу тебя на тот берег, ты хочешь? ... мы поднимемся рано, еще до рассвета. Ты увидишь, какой там туман - мы поплывем, как во сне, неизвестно куда. А когда подымается солнце? О! Это как в церкви и даже почище, чем в церкви... А ночь! Боже мой!"
Охота, природа у Вампилова - это примерно такая же абстрактная, бытийная величина, как и время у Чехова, вбирающее в себя и то невообразимо прекрасное будущее, которое для чеховских героев воплощается в мечтах о жизни через 200-300 лет, и память о той ночи, когда грелся у костра апостол Петр, и то возвышенное идеальное воплощение земной жизни, о котором будут вопрошать души через тысячи лет: "... помнишь ли ты то белое дерево... "
С другой стороны - охота один из самых чудовищных символов убийства. Это убийство, сущность которого культура не берет в расчет. Это убийство, узаконенное цивилизацией, возведенное в ранг респектабельного развлечения, занимает определенное место в иерархии престижных ценностей жизни.
Именно эта двойная суть охоты - очищение, приобщение к вечному, чистому природному началу жизни и убийство - полностью реализуется в пьесе. Тема смерти пронизывает все действие.
Для героев Чехова была страшна потеря времени, его незримый и бесповоротный ход, его чудовищно неотвратимое "просачивание" сквозь жизнь составляло их высокую муку.
У Вампилова механизм движения жизни в другом: жизнь истончается, иссякает из-за отсутствия в ней подлинности, живого тока крови и живого тепла, жизнь не уходит, но обызвестковывается ("рассыхается": все - "картон и штукатурка"). Этот ход превращения живого в неживое неумолим в пьесе.
К. Рудницкий, заметивший о характере героя, что "по сцене двигается мертвец", "эта пустынная душа постоянно испытывает только одну действительно сильную и острую потребность: самой себе доказывать, что она - еще жива"78, возможно, даже не подозревал, насколько в своей сугубо бытовой интерпретации образа близок к онтологической проблематике пьесы. На протяжении всей пьесы Зилов как бы балансирует на грани понятий "живое - неживое".
Ничем нельзя так пронять героя, как дурацким розыгрышем с венком и телеграммой с соболезнованиями, которые, в сущности, яйца выеденного не стоят, да тем более для человека с такой несомненно крепкой психикой, как у героя Вампилова.
Зилов. Тебе такие шутки нравятся? Остроумно это или нет? (Мальчик молчит.) Нет, ты скажи, послать товарищу такую штуку на похмелье, да еще в такую погоду, разве это не свинство?.. Друзья так поступают, как ты думаешь?
Мальчик. Я не знаю. Меня попросили, я принес...
Маленькая пауза.
3илов. Ты тоже хорош. Живым людям венки разносишь, а ведь наверняка пионер. Я бы в твоем возрасте за такое дело не взялся бы.
Мальчик. Я не знал, что вы живой.
Но ведь и Зилов не настаивает на том, что живой. Он просто спрашивает: "А если бы знал, не понес бы?" - "Нет". - "Спасибо и на этом".
Зилов сам наделен каким-то чудовищным даром обращать живое в неживое. Но этот дар в нем, в отличие от другого персонажа пьесы - Официанта, еще не устоялся, не окостенел, подвижен. Зилов может "превратить" медную пепельницу в букет подснежников, но может и живую Веру сделать предметом общего пользования: "Спросите-ка, с кем она здесь не спала", - и любимую Ирину вслед за ней так же спихнуть в мир вещей: "Вот вам еще одна! Еще одна! Берите ее! Хватайте!" Но Валерия заблуждается, когда кричит в разгар скандала: "Ему кажется, что он уже на болоте со своей двустволкой". В том-то и дело, что на болоте - там все по-другому, там Зилов точно знает, что летящая птица - живая, и поэтому его руки трясутся, ружье в них пляшет, там убить он не может. А вот в том. что окружающие его в кафе люди - живые, он не уверен и проверяет это самыми жесткими способами.
Зло, творимое им, зло от отчаянья, вроде тех чудовищных слов, что бросает Иванов больной жене: "Ты скоро умрешь". И надо сказать, что реакция Веры сродни той, что совсем недавно обнаружили в поведении Анны Петровны Марк Захаров и Инна Чурикова: когда Анна Петровна в порыве отчаянной жалости бросалась к Иванову и обнимала его. Примерно такую же реакцию вызывают у Веры и оскорбительные слова Зилова.
Образ Зилова построен так, что эпиграфом к его анализу можно взять последнюю ремарку пьесы: "Мы видим его спокойное лицо. Плакал он или смеялся - по его лицу мы так и не поймем". Не следует думать, что Вампилов и сам не знает, плачет его герой или смеется, - автор делает эту антитезу и двойственность предметом исследования.
После телефонного разговора Зилова с Ириной Саяпин спрашивает его: "Я не могу понять - ты влюбился или ты над ней издеваешься?" - ответа нет. Вампилов строит характер своего героя таким образом, что разница куража и серьеза, боли и насмешки неопределима. И это принципиально для драматурга. Дело в конечном итоге заключается не в том, чтобы решить, влюблен герой или гаерствует, а в том, что писатель предлагает характер человека, в поведении которого восторженность и цинизм, искренность и ложь, высокость порыва и низменность поступка слиты воедино.
Например, на протяжении всей сцены с Галиной, во время которой жена уличает героя ?/p>