К. Лэш \"Восстание элит и предательство демократии\"
Методическое пособие - Культура и искусство
Другие методички по предмету Культура и искусство
° \"аномалия в нашей американской системе, которую необходимо устранить, или разрушится сама система\". Хотя Линкольн не присоединился к Браунсону в призывах к ее устранению, думаю, он полагал, что наследуемое богатство не будет иметь большого практического значения в демократической стране владельцев мелкой собственности. Возможно, он считал само собой разумеющимся, что отсутствие крупных состояний, вкупе с законодательными ограничениями прав первородства и майоратного наследования, будет осложнять для родителей передачу их собственного социального положения своим детям; не говоря уже о самой культурной традиции, предполагающей, что каждый должен сам зарабатывать себе на жизнь и что унаследованные преимущества поощряют к лени и безответственности. Последними научными изысканиями делается предположение, что возрастающий недостаток земли наложил практические ограничения на возможности родителей отказывать собственность по завещанию детям. \"Лучшее, на что могло надеяться сделать большинство семей - пишет Кристофер Кларк, - это отписать большую часть собственности для одного или двух сыновей и попытаться помочь другим детям начать жизненный путь, поддержав их частными дарами, обучением ремеслу или получением образования\". Линколь-новское описание \"благоразумного, пусть и без гроша в кармане,новичка\" как раз может быть отнесено к этим \"другим детям\", обойденным наследством в силу обстоятельств и вынужденным полагаться на свои собственные силы. Его система отсчета была ближе к идеалу мелкого землевладельца, нежели предпринимателя, не говоря уж об идеале Горацио Элджера. Нам следует понимать его \"новичка\" не как дитя нищеты, стремящегося проделать путь вверх по социальной лестнице, но как \"честного человека\", прославляемого в журналах для рабочего класса, - сына \"землепашца или мастерового\", \"взращенного общеобразовательной или сельской средней школой\", чей \"ум свободен\", чье \"сердце не извращено предрассудком\" и чьей жизненной целью не были \"ни бедность, ни богатство\".7 Мечта об идеальном демократе как об исполненном самоуважении ремесленнике или фермере в \"его собственной мастерской, ... в его собственном доме\", по словам Джорджа Генри Эванса, нашла законодательное выражение в Гомстед-акте 1862 года, который, как надеялся Линкольн, должен был дать \"каждому человеку\" \"средства и возможность улучшить свое положение\". В той же самой речи, где он на этих основаниях рекомендовал проведение политики гомсте-дов, Линкольн упоминал о \"рабочих людях\" как о \"базисе всех правлений\" - неплохое указание на то, что в его понятии собственность была средством не избегания труда, а полного осуществления его возможностей. Целью закона о гомстедах, по мнению Фонера, было \"помочь бедным в достижении экономической независимости, поднять их до уровня среднего класса\" и таким образом содействовать \"географической и социальной подвижности\". Несомненно, подобное понимание его значения разделяется некоторыми политиками и публицистами, однако более глубинный символизм гомстедов сказывается потребностью пустить корни; не духом неуемного честолюбия — желанием связи с землей, постоянства и устойчивости, вновь и вновь нарушаемой угрозой конкурирующей призывное™ рынка, нигде столь не агрессивной, как в Соединенных Штатах. Стоявшая за Гом-стед-актом надежда, как Уэнделл Берри определил ее в своей книге Америка стшаетс/1 с места, заключалась в том, чтобы \"наделить собственностью на землю как можно больше людей и таким образом привязать их к ней экономическими интересами, вложениями любви и труда, семейной преданностью, памятью и традицией\". В своей речи 1859 года перед Сельскохозяйственным обществом штата Висконсин - первоисточнике большинства высказываний, которые я обсуждал, - Линкольн одобрил интенсивное сельское хозяйство как норму, диаметрально противоположную опустошающим, кочевни-чьим обычаям тех, кто относится к земле лишь как к источнику спекулятивного барыша. Он порицал \"тягу к обширным угодьям\", которая потворствовала \"неряшливой, недоделанной, небрежной работе\". Он высоко отзывался о том \"воздействии, какое оказывает совестливое возделывание почвы на ум самого землепашца\". Он говорил, что это окажется \"неисчерпаемым источником полезного удовольствия\" для \"ума, уже получившего навык мыслить в сельской или средней школе\". Вкладывание, а не стяжательство — в этом была суть его увещания. Глупо было бы отрицать, что конкурирующие друг с другом варианты благой (good) жизни в 19-м веке обращались к широким кругам американцев. Те, кто высказывался за союз физического и умственного занятий, сознавали притягательный соблазн богатства и высшего света, растущее презрение к физическому труду и желание вызывать зависть, вместо того чтобы добиваться уважения. Но лишь когда иерархическая структура американского общества установилась с определенностью, открытость возможностей стала широко ассоциироваться с достижением высшего положения во все более расслаивающемся, помешанном на деньгах и осознающем себя как классовое обществе. К концу 19-го века \"благородство труда\" стало пустой фразой, которую лишь для проформы произносят по очередному торжественному случаю. \"Трудящиеся классы\" больше не относятся к огромному большинству полагающихся