Журнал "Русская жизнь" как тип издания
Дипломная работа - Журналистика
Другие дипломы по предмету Журналистика
?ых, об изолированности города от цивилизации, что проявляется как в отсутствии массового доступа в Интернет, так и в притуплённости интереса к внешнему миру; во-вторых, об отсутствии в этом городе возможностей получить хорошее образование.
Автор отмечает в этом очерке целый ряд проблем небольших промышленных городов. Во-первых, это проблема отсутствия жилья: Мимо десятки идёт хорошо одетая молодая женщина, толкающая симпатичную, ярких раiветок, детскую коляску. Женщина с коляской сворачивает к бараку, стоящему торцом к улице, останавливается у одной из перекошенных дверей, берёт на руки ребёнка. Сейчас она войдёт с ребёнком в барак. Молодая хорошо одетая женщина и её ребёнок живут в бараке. Автор использует приём повтора, создающий эффект акцентировки и гиперболизации.
Во-вторых, проблема отсутствия достойной заработной платы: для жителя Прокопьевска единственным нормальным местом работы является шахта, где он может получать семь-восемь, а при хорошем раскладе пятнадцать тысяч рублей в месяц. Как любили писать в советской прессе, вдумайтесь в эти цифры. Пятнадцать тысяч. Восемь тысяч. Семь тысяч. Рублей. За работу под землёй с отбойным молотком в угольной пыли. Так-то. Использование назывных предложений и неполных конструкций придаёт этому фрагменту оттенок горького недоумения: автор как бы спотыкается перед каждой фразой, заставляя читателя остановиться в процессе чтения, провоцируя читателя на сомышление.
Третья проблема - нравственного характера: автор отмечает свойственный жителям Прокопьевска и подобных городов комплекса маленького человека, комплекса лузера в английской терминологии, который в нашей стране часто называют всетерпимостью, смирением и выдают за положительную черту русского народа. Д. Данилов склонен считать это свойственно негативным: человек пассивно смиряется со своей участью, даже не пытается изменить свою жизнь в лучшую сторону. В результате людям, которые приезжают из отдалённых деревень, получают комнаты в общежитии, включают свет, занавешивают окна одеялами, слушают поп-музыку, только и остаётся, что погружаться в пьянство и преступность: публицист приводит следом iенку с пьяной матерью восьмилетней дочки и рассказ Евгения о детской площадке, которая не простояла во дворе и нескольких месяцев, потому что её сломали и сдали на металлолом. Более того, Евгений говорит, что гулять по Прокопьевску особо не стоит, город совершенно бандитский, у молодёжи, да и не только у неё, два основных развлечения - бухать и бить друг другу морды.
При этом корень проблемы, по мнению Д. Данилова, всё-таки не в самих людях, а в среде, в месте, где они живут. В Прокопьевске полуразрушенный Дом культуры, большие барачные районы, шахты в самом центре города, дворы, которые автор называет в скобках пустыми территориями между домами, почти полное отсутствие развлечений и работы. Даже сам город, как замечает публицист, это не город, а территория сплошного хаотичного заселения вокруг угольных шахт. В таком месте, проводит Д. Данилов эту мысль через весь материал на уровне подтекста, люди просто физически не могут самореализоваться и найти хоть какой-то смысл своего существования. В большинстве бараков продолжает теплиться жизнь. Хотя, возможно, в данном случае более уместно не слово жизнь, в какое-то другое слово, которое я затрудняюсь подобрать, - говорит автор, и в этих его словах выражено его отношение ко всему увиденному.
Этому материалу Д. Данилова также свойствен нулевой градус письма, но здесь можно отметить также своеобразие языка: в отдельных местах публицист вставляет в текст слова и обороты из юридической и официальной лексики, причём таким образом, что они одновременно смотрятся органично и чуждо: Нет, говорит Женя, гулять тут особо не стоит, если, конечно, целью прогулки не является получение тяжких телесных повреждений и утрата денег, телефона и верхней одежды. Этот фрагмент текста своим языком напоминает произведения А. Платонова, в которых специфическая советская лексика 20-30-х гг. становится ключевым средством для выражения мертвенности всего сущего, опустошённости бытия героев. То же самое можно отметить и в материале Д. Данилова. Он использует не столько канцеляризмы, сколько нарочито громоздкие и бездушные, безэмоциональные обороты, например: так осуществляется хранение угля, вдруг обнаруживается человеческое присутствие и др.
Важной характеристикой данного (да и большинства других) очерка Д. Данилова является ощущение абсурда. Абсурд проявляется в несоответствии названий некоторых объектов тому, что они представляет собой в действительности (так, в посёлке Берёзовая Роща не растёт ни одной берёзы, а в посёлке Ясная Поляна больше всего в городе бараков), в обнаружении объектов, которые выглядят в рамках данного пейзажа абсолютно неуместными (таковым является, например, циклопических размеров городской драмтеатр, который, по утверждению Д. Данилова, ощутимо больше московского Большого), в нагнетаемом ощущении механизации всего происходящего (здесь важен эпизод с одним и тем же поездом, который автор видел проезжающим в одну и ту же сторону в разные периоды пребывания в Прокопьевске). Показателен как иллюстрация абсурдности провинциальной жизни эпизод с отремонтированным нежилым зданием без вывески и окон, которое стоит в городе уже десять лет, и никто из жителей н?/p>