Грамматика языка сибирских грамот XVII в. (именные и глагольные формы)
Дипломная работа - Иностранные языки
Другие дипломы по предмету Иностранные языки
?м, мы определили социолингвистический статус приказного языка в синхроническом и диахроническом аспектах и увидели, что он прошёл несколько стадий развития и к XVII веку сложилась его единая система норм как в плане соблюдения формуляра, так и в плане языкового оформления.
1.3 О языке деловых документов Сибири XVII века
Как известно, русский письменный язык Сибири к XVII веку ещё не сформировался как единый литературный язык. Его разнородность усиливалась тем, что (при отсутствии общерусских языковых норм) в письменности сосуществовали и конкурировали традиция (с чёткими языковыми характеристиками жанров) и живая народно-диалектная речь сибиряков [32, с. 461].
Важной составляющей языка письменности Сибири того периода был язык сибирских летописей, объединяющих свыше восьмидесяти текстов. Это краткие и пространные повести и летописцы о походе Ермака в Сибирь против Кучума - царя прегордого, о строительстве городов и острогов, первых сибирских воеводах, об учреждении Тобольской архиепископии, о землях незнаемых [32, с.461]. Особое место занимали деловые документы, служащие для связи с центром и регулирования внутрирегиональных отношений.
До нашего времени дошло небольшое количество памятников сибирского приказного делопроизводства XVII века. Но они весьма разнообразны в своём жанровом отношении: царские приговоры, Указы приказам, памяти, указы, направляемые воеводам, и их ответные отписки государю.
Как замечает Т.С. Инютина, жанрово-тематические группы источников различаются своими содержательными и информационными возможностями [11, c. 45]. Рассуждая о явлении вариативности, исследователь подчёркивает, что наиболее стандартизированные документы регистрационного типа (приходные, расходные, таможенные книги) демонстрируют вариативность (прежде всего средств графики и морфологии) (именных частей речи). Тексты, в которых использование штампов сведено в значительной степени к зачинам и концовкам (челобитные, расспросные речи, судные дела и др.), демонстрируют максимальную приближенность к стихии разговорной речи и, следовательно, значительный параллелизм лексических и синтаксических средств [11, c. 46].
Явление варьирования в текстах сибирских памятников деловой письменности можно проследить на разных уровнях языка, поскольку они богаты формальными модификациями: по новоуставным торговым статям - по новоторговым уставным статям, через Камен к Русе - к Русе через Камен, две расамаки плохих - две росамачишки, рублевая пошлина - пошлина по десяти денег с рубля, в рознь - врознь - порознь и др. Они позволяют выделить различные типы вариантов: графические, орфографические, фонетические, грамматические и номинативные [11, с. 48]. Как известно, наличие вариантов свидетельствует о продолжающихся динамических процессах в языке, о норме, еще не устоявшейся на определенном участке языковой системы.
В работах Н. М. Сабельфельда, посвященных анализу системы именного и местоименного склонения в памятниках сибирской деловой письменности, показана значительная однородность исследуемых текстов (фольклорная линия сибирских летописей) с точки зрения соотношения в них грамматических архаизмов (исконно древнерусские или общеславянские формы, постепенно вытесняемые или уже утраченные в живой речи), церковнославянизмов (сохранявшиеся по книжной традиции), общерусских форм (новые формы, в том числе и сохранившиеся исконные формы, составившие основу грамматической системы русского языка). Преобладание общерусских форм и случайность (немотивированность) церковнославянизмов в системе грамматических форм имён и местоимений свидетельствует не в пользу церковнославянской основы языка данных текстов, не позволяет говорить и об осознанной авторами церконославянизации повествования [31, с. 406].
Памятники сибирской деловой письменности фиксируют и отражают общую языковую тенденцию к унификации имен в ед. и во мн. числах. Подобная ситуация наблюдается и в сложении местоименной парадигмы. В результате анализа разночтений становится очевидным, что за период, который разделяет исследуемые памятники во времени, в парадигме местоименного склонения произошли значительные изменения, вызванные развитием языковой системы старорусского периода.
Так, сосуществование форм в именном склонении было вызвано взаимовлиянием склонений при их перегруппировке в единственном и унификации во множественном числе. То же в местоименном склонении было обусловлено влиянием на деловое письмо как стихии живой разговорной речи, так и традиций церковнославянской письменности [11, c. 47].
Говоря об особенностях глагольных форм, исследователи отмечают некоторые общие тенденции в употреблении глаголов прошедшего времени (простые претериты и L-формы):
авторы стремятся соответствовать заученным образцам книжного письма;
для них показателями книжности являются прежде всего формы аориста, а также реликтовые формы имперфекта и причастия с церковнославянскими суффиксами.
Но писцы не владеют в достаточной степени грамматическими нормами употребления данных форм, что проявляется в нередких ошибках в личных окончаниях форм аориста и имперфекта и ущербности их парадигмы [31, с. 423].
Но всё же, во всех случаях язык, отраженный в текстах сибирских летописей и тем более в деловой письменности, нельзя охарактеризовать как исключительно церковнославянский или церковнославян