Выделение архаических мотивов и моделей в сказке П.П. Ершова и изучение их особенностей
Курсовой проект - Литература
Другие курсовые по предмету Литература
?я людей с животными, что мы считаем центральным местом тотемизма" [10, с. 245]. Можно показать, что рыба или другие животные, пощаженные, а не съеденные [в Коньке-горбунке] Иваном, не что иное, как животные-предки, животные, которых нельзя есть и которые потому и помогают, что они тотемные предки. "При смерти человека, -- говорит Анкерман, -- его душа переходит в рождающийся в этот момент индивидуум тотемного рода, и наоборот, душа умирающего тотемного животного переходит в новорожденного той семьи, которая носит его имя. Поэтому животное не должно убиваться, и его нельзя есть, так как иначе был бы убит и съеден родственник" (Ankermann). Также следует обратить внимание на такую деталь: при поимке кобылицы Иван:
К кобылице подбегает,
За волнистый хвост хватает
И прыгнул к ней на хребет -
Только задом наперёд.
Эта деталь представляет для нас особый интерес, так как имеет непосредственную связь с одним из славянских свадебных обрядов: В народных поверьях конь наделялся способностью предвещать судьбу, и прежде всего смерть. По этой причине коней часто использовали в гаданиях: так, например, во время святочных гаданий у русских лошади завязывали глаза, садились на неё задом-наперёд: куда она пойдёт, туда гадающая выйдет замуж. Некогда при храме высшего бога балтийских славян Свентовита держали священного белого коня, которого при гадании подводили к трём рядам копий: если конь ступал с левой ноги, то это считалось дурным знаком, а если с правой - добрым[16, с. 297]. В данном случае, как мы отметили в предыдущей главе, первое испытание и получение Иваном коня можно рассматривать, как первый этап обряда инициации перед замужеством, соответственно параллель с вышеупомянутым обрядом становится очевидной. Следует также обратить внимание на описание внешнего вида кобылицы:
Кобылица та была
Вся, как зимний снег, бела,
Грива в землю, золотая,
В мелки кольцы завитая.
Относительно масти коня В.Я. Пропп пишет: Везде, где конь играет культовую роль, он всегда белый примеры показывают, что масть не случайное, не безразличное явление, и если бы при статистических вычислениях оказалось, что сивая или белая лошадь не занимает первого места по частоте встречаемости, то это ничего не доказало бы: наличие в сказке белого, голубого коня и наличие его же в представлениях, связанных с загробным миром, заставляет видеть именно в этой форме наиболее архаическую форму коня, а остальные масти признать реалистическими деформациями, тем более, что эта форма коня вяжется с образом коня в целом и его связью с замогильным миром [10, с. 263]. Что же касается золотой окраски гривы, то это является ещё более очевидным указанием на принадлежность коня к Тридесятому царству (Все, сколько-нибудь связанное с тридесятым государством, может принимать золотую окраску.
Теперь мы можем перейти к непосредственному рассмотрению образа Конька-горбунка, как волшебного помощника. В.Я. Пропп утверждает: Герой и его помощник есть функционально одно лицо. Герой-животное преобразовался в героя плюс животное. Это объясняется установлением между ними связи во время прохождения обряда инициации. …явление индивидуального приобретения помощника в целом более позднее явление. В этих случаях помощника приобретают уже не все, а большей частью только избранные, шаманы, которые и считаются обладателями могущественных духов, животных-помощников. В данном высказывании видим подтверждение одному из высказанных выше предположения о причине изображения Ивана как низкого героя, как о шаманском его значении.
В свою очередь Е.М. Мелетинский пишет: Эстетика низкого распространяется в сказке не только на героя. Чудесный помощник или чудесный предмет тоже имеет невзрачный вид (конёк-горбунок, нищие-советчики и т.д.). Подтверждение данным положениям находим в тексте сказки. Так кобылица говорит Ивану, что если он будет ухаживать за ней в течение трёх дней (архаический мотив выкармливания священного коня), то:
По исходе же трёх дней Ростом только в три вершка,
Двух рожу тебе коней - На спине с двумя горбами
Да таких, каких поныне Да с аршинными ушами.
Не бывало и в помине;
Да ещё рожу конька…
В данном случае мы видим очевидную аналогию между тремя братьями и тремя конями. И в первой и во второй группе 2 члена противопоставляются одному (о чём мы уже не раз писали выше). Углубляется (подчёркивается) данная аналогия лишь в конце второй части сказки, когда благодаря продаже-обмену царю коней братья Ивана оба в раз…женились, стали жить да поживать да Ивана поминать (то есть достигли желаемого, в том числе и для Ивана, результата).
Конёк-горбунок представляется нам как сивко-бурко, вещий коурко. Образ коня, как помощника, приходит на смену образу птицы, как помощника, что В.Я. Пропп связывает с соответствующими изменениями в хозяйственной жизни общины. Однако: Есть период, когда эти новые формы вступают в конфликт со старым мышлением. Новая форма хозяйства вводит новые образы. Эти новые образы создают новую религию -- но не сразу. Происходит в языке наименование коня птицей, т. е. перенос старого слова на новый образ. То же происходит в фольклоре: конь облекается в птичий образ. В последствии при анализе мы увидим, что связь с образом птицы действительно сохраняется, что впрочем рассматривается нами лишь как положительное явление, так как эта связь становитс?/p>